Текст книги "Первая встреча, последняя встреча..."
Автор книги: Владимир Валуцкий
Жанр:
Драматургия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)
– Предлагаю поблагодарить Нестора Эммануиловича за его содержательное выступление и, поскольку оно совпадает с мнением Антона Ионыча, мнением очень существенным, так как это мнение будущего постановщика сценария, сценарий принять.
– Доверившись, так сказать, маэстро! – прибавил Нестор Эммануилович и ласково обратился ко мне: – У кого учились, молодой человек?
– Я… – выкатилось у меня и застряло в горле, но Нестор Эммануилович все понял и кивнул.
– У матери-природы – тем похвальней, – молвил он, поднимаясь из кресла. – Только вот вам мой совет: не доверяйте первому успеху, учитесь у мастеров – и в первую очередь, читайте… («Евтихиана»… – бухнуло в моем воспаленном мозгу.)
– …Михеева. А теперь простите великодушно, – поклонился Нестор Эммануилович собранию, объяснил, что опаздывает на ученый совет в Институте прикладного искусства, и торжественно покинул кабинет.
С уходом великого старца множество любопытных глаз обратилось на меня; сидя с опущенной головой, я этих взглядов не видел, но чувствовал пламенеющими щеками.
«Вот сейчас все и начнется», – подумал я.
Но ничего не началось. Главный редактор поздравил меня, объявил заседание закрытым, попросил задержаться Олю, и все начали подниматься.
Схоронившись от постыдного триумфа, я курил на лестничной площадке, проклинал Олю, которая все не выходила, и прикладывал холодную ладонь к щекам.
– Что случилось? – Явившаяся наконец очень веселенькая Оля остановилась, глядя на мои щеки.
– У вас все сценарии так принимают? – отвечал я неожиданно глухим и злобным голосом.
– Если бы все. А вы недовольны?
– Я в восхищении! Я бы вообще давно ушел отсюда!.. Если бы помнил, где здесь выход…
– Хорошо, – перестав веселиться, согласилась Оля и, крепко взяв за руку, повела меня – но, как выяснилось, не к выходу, а к ближайшей двери; распахнув ее, она втолкнула меня в комнату и сказала:
– Сядь и успокойся.
Черт возьми, откуда у меня за такой короткий срок появилось необъяснимое доверие к этой решительной женщине? Бунт во мне поутих, и я сел. Комната оказалась рабочим кабинетом Николая Андреевича, о чем я догадался по торчащим из кружки обугленным трубкам.
– Ну, допустим, успокоился, – сказал я. – Но ведь он же не читал сценария! Все это поняли!
– Ну и что? – невозмутимо ответила Оля.
– Как – ну и что?.. Как?..
– Так. Во-первых, поняли не все. Большинство решили, что им просто не хватило экземпляров. Во-вторых, Нестор Эммануилович уже лет тридцать не читает сценариев. За предыдущие тридцать лет он прочел их миллион и знает, что ничего нового не напишут. Скажи – он ошибся?
– В общем… не знаю… нет…
Оля кивнула так, будто не предвидела другого ответа, и в кивке ее была явная гордость за Нестора Эммануиловича, а также вообще за кино, в котором она работает.
– Для нас важно одно: Нестор Эммануилович высказался. И высказался положительно. Это нужно для формальной стороны дела. Для заключения, которое…
– Постойте, погодите, – замотал я головой, осознав наконец-то главное, что заставило пять минут назад пламенеть мои щеки и что теперь противилось убедительным выкладкам Оли. – Я все понял. У вас свои игры. А я?.. А чужому каково играть в этом цирке? Забавный номер под названием «Поручик Киже»! – воскликнул я, волнуясь. – Ведь даже вы не знаете, что я написал! Никто не знает! Я сам не знаю!
Оля слушала, кивая с сочувствием.
– Бедный вы бедный, – проговорила она, но на челе ее одновременно обозначилось какое-то внезапное озарение. – Я вас понимаю. Понимаю, – повторила Оля уже рассеянно, занятая созревающей мыслью. Вынашивая ее, она ходила по комнате, а мне говорила следующее:
– Но и вы должны понять, что дело не в вас. Дело, Саша, в Антоне Ионыче. Если он решил ставить ваш сценарий, он все равно будет его ставить, что бы ни решил худсовет. Потому что Антон Ионыч – классик, а худсоветы – не для таких, как Антон Ионыч… Вот что, – обернулась ко мне Оля, и по заблестевшим ее глазам я понял, что озарение вылилось наконец в решение. – Пойдемте.
– Куда? – вздрогнул я.
– Пойдемте, – приказала Оля твердо. – Есть одна мысль.
Мы снова оказались в предбаннике главного редактора, и Оля, попросив меня подождать минутку, исчезла за дверью. Секретарша печатала на машинке, заглядывая в неряшливо начириканный оригинал. Щеки у меня по-прежнему горели. «О боги, боги, – думал я, почему-то переходя на высокий стиль. – С каким наслаждением („жандармской кастой“, – продолжил неуправляемый мозг, но касту я выпихнул, напрягши волю), – с каким наслаждением я выпрыгнул бы сейчас в это вот окошко, на этот вот желтеющий газон, перемахнул бы через этот вон чугунный забор – и помчался бы прочь по тем вон липовым аллеям, как Каштанка из цирка, обратно, в уютное вчера, к каталогам, к Василию Васильевичу, к Савве, который все предсказывал правильно, к Наташе – или в „Оку“, куда, конечно, не ходят ни главный редактор, ни Нестор Эммануилович, но где…»
Тут я услышал, что секретарша о чем-то меня спрашивает.
– Ваше имя и отчество? – повторила она, строго глядя поверх очков.
Я ответил – и четырежды стукнули клавиши: А – точка, П – точка. И с последним ударом выглянувшая Оля пригласила меня войти в кабинет.
Состав худсовета успел разойтись, остались только главный редактор, Ладушкин и очкастый режиссер, выглядевший очень невесело. Ладушкин любезно предложил присаживаться поближе. Главный редактор, разглядывая меня с дружеской откровенностью, извинился за инцидент с Нестором Эммануиловичем, который, впрочем, по его мнению, был скорее забавным, чем обидным. Потом все, кроме режиссера, немного посмеялись – и замолчали, из чего я заключил, что позвали меня вовсе не за тем, чтобы извиниться за недоразумение.
– Тут такая мысль созрела, – сказал редактор, перекладывая на столе карандаши.
«Не у тебя она созрела», – сразу понял я и скосился на Олю. Но Оля, сидя в уголке, сохраняла индифферентный вид.
– Вы ведь видели «Белые снега»? – спросил Ладушкин и вздохнул, следом за ним вздохнул главный редактор.
– Наш автор, – сказал он. – Как бы это… ну, словом, вы и автора нашего видели.
– Больной человек, – покачав головой, скорбно вставил Ладушкин.
– Сумасшедший, – с ненавистью заметил режиссер.
– Словом, не могли бы вы нам помочь? – ясными глазами глянул на меня редактор.
– Я?..
– А почему нет? – весело вскочил и забегал по кабинету Ладушкин. – Мы вам заплатим, работа ерундовая, кое-какие поправки, ну диалог, режиссер у нас парень хороший, кстати, познакомьтесь – зовут Толя. – И, потрепав Толю за плечо, прибавил: – Тоже первая работа, кому же друг друга выручать, как не дебютанту дебютанта, договорились, да?
Я открыл рот, чтобы сказать первое свое решительное «нет», – но Оля ответила за меня из своего угла:
– Договорились.
7
И вот я стою под дождем на остановке возле проходной студии, жду троллейбуса, а троллейбуса все нет, и дождь все сильнее, и жизнь моя раскололась, раскололась на мелкие кусочки, из которых не сложить снова того человека, каким был я всего-навсего неделю назад.
Гуляет где-то вдоль по Африке, фиги-финики срывает, мой сценарий, которого, может быть, и вовсе никогда не было на свете. А я, единым словом всемогущих Антона Ионыча и Нестора Эммануиловича зачисленный в сценаристы, и притом способные, стою возле студийной проходной уже с временным пропуском в кармане, и этот пропуск означает, что, не прочтя ни одной моей строчки, люди, ответственные за судьбы кино, доверили мне спасение картины, снятой по сценарию хоть и сумасшедшего, но все же Э.Борового…
И хотя мудрая Оля разъяснила мне, что это вовсе не подвох и не чудо, а прямой для объединения «Бриг» расчет: Боровой отказался наотрез, отдав дело на откуп, и уже укатил в Ялту, на маститого, опытного драматурга нет ни времени, ни денег, а работа по поправкам действительно пустяковая и, главное, даст возможность поучиться чему-то до возвращения Антона Ионыча, понюхать настоящего кино, – хоть я и понимаю все это, но чувство, что совершается какая-то ложь, все равно сильнее; а еще сильнее его то стыдное ощущение, что шел я честно в одну комнату, но забрел по собственной оплошности совсем в другую, где меня приняли не за того человека, а я сижу и нет у меня сил объяснить истинную правду.
Но нет сил не только по слабости и по растерянности, а больше всего, наверное, по иной соблазнительной причине, и эту причину знаю я один, а может быть, еще – Оля.
Я знаю, что, взяв в НИИ отпуск за свой счет, я опять явлюсь сюда, к этой проходной и предъявлю свой новенький зеленый пропуск, а потом в зале погаснет свет, и снова будет ехать по исцарапанному экрану Прасковья на велосипеде, но уже не Антон Ионыч, а я буду кричать: «резать»; а потом в какой-нибудь прокуренной комнате мы будем спорить с режиссером Толей, те или не те слова говорит Прасковья бородачу, и Толя согласится, наконец, что не те, и я напишу новые – пусть всего две фразы, но назавтра их скажет перед микрофоном актриса с удивительно знакомым лицом, эти две фразы услышат и главный редактор, и Николай Андреевич, и Оля; услышу их я сам – и вот тогда, может быть, и я сам и они поверят наконец что два года назад я действительно написал сценарий с названием «Десять часов, двенадцать минут»…
На этом загадочная рукопись обрывается, не давая ответа, как сложилась дальнейшая судьба ее автора.
Этот вопрос занимал меня первое время после прочтения рукописи, и я приглядывался к самым разным людям, ища на него ответ. Так, например, на съемках одной картины по моему сценарию мне показалось, что молодой осветитель, симпатичный паренек в дымчатых очках (ныне ставший известным режиссером), тоже как-то испытующе на меня поглядывает. Но поскольку ни тогда, ни впоследствии он ни о чем меня не спросил – вероятнее всего, мне это лишь померещилось. С годами рукопись стала вызывать у меня совсем иные чувства.
Перечитывая ее изредка, я ностальгически вздыхаю по тому самому, описанному автором доброму старому кино, которое сегодня, увы, отошло в область баек и преданий.
В.Валуцкий
Фильмография
1965 Комэск(совм. с М.Коршуновым)
1966 Начальник Чукотки
1967 Тихая Одесса
1969 Завтра, третьего апреля…
1971 Семь невест ефрейтора Збруева
1972 Командир счастливой «Щуки»(совм. с А.Молдавским, Б.Волчеком)
1973 Города и годы (совм. с А.Зархи)
1973 Песня о дружбе (аним., совм. с О.Захером, К.Бенкертом)
1973 Сокровища затонувших кораблей
1974 Какая у вас улыбка
1975 В порту(аним., совм. с С.Козловым)
1975 Концерт для двух скрипок(совм. с М.Коршуновым)
1976 День семейного торжества (совм. с В.Викторовым)
1976 Переменка № 1 (аним., совм. с Е.Гамбургом)
1977 Повесть о неизвестном актере
1978 В ночь лунного затмения
1978 Ярославна, королева Франции
1979 Дознание пилота Пиркса (совм. с М.Пестраком)
1979 Летние гастроли (совм. с А.Локтевым)
1980 Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона
1981 В небе «ночные ведьмы»(совм. с Е.Жигуленко)
1981 Пес в сапогах (аним.)
1983 Мэри Поппинс, до свидания!
1984 То ли птица, то ли зверь (аним.)
1984 Чужая жена и муж под кроватью
1985 Зимняя вишня
1985 Чужие здесь не ходят (совм. с П.Финном)
1986 Там, где нас нет
1987 Заклятье долины змей (совм. с В.Нижиньским, М.Пестраком)
1987 Первая встреча, последняя встреча…
1988 Продление рода (совм. с С.Алексеевым)
1990 Зимняя вишня-2
1990 Человек из черной «Волги»
1991 Нет чужой земли
1992 Белые ночи
1993 Серые волки
1994 Серп и молот (совм. с С.Ливневым)
1994 Сон в начале тумана
1995 Зимняя вишня (телесериал)
1998 Незнакомое оружие, или Крестоносец-2
1999 Танцы под ущербной луной
2000 Воспоминания о Шерлоке Холмсе (совм. с Ю.Дунским, В.Фридом, И.Масленниковым)
2001 Ниро Вульф и Арчи Гудвин (серии «Летающий пистолет», «Пока я не умер»; серии «Дело в шляпе», «Воскреснуть, чтобы умереть», «Голос с того света» совм. с И.Шегаль)
2003 Благословите женщину
2003 Хорошо забытое старое
2004 Диверсант (совм. с А.Житковым)
2005 Есенин
2006 Не хлебом единым
2007 Адмирал
