Текст книги "Раннее утро"

Автор книги: Владимир Пистоленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

В и к у л и н. В штабс-капитана? Простите, я не совсем понимаю. Он был большевик?

Н а д я. Нет. Не хочется вспоминать. Дело в том, что и среди офицеров есть много подлецов.

В а с е н а. Браво, браво!

Н а д я. Собрали девушек в батальон. Мы дали клятву до смерти бороться за Россию… И не жалели жизни. А офицеры смотрели на нас как на проституток. Вызывали к себе в номера… Как этот штабс-капитан.

В и к у л и н. И вы его к праотцам?

З у б о в. А вы, скажем, согласились бы выстрелить вот в этот бокал? (Ставит себе на голову бокал.)

Н а д я. Зачем?

З у б о в. Интереса ради.

Н а д я. Нет.

З у б о в. Почему?

В а с е н а. Что у вас за удивительная фантазия, Саша.

Н а д я. А вдруг да промахнусь?

З у б о в. Все равно, чья пуля башку продырявит.

О л ь г а. Опомнитесь, Саша.

З у б о в. Значит, стрелять не будете?

Н а д я. Нет.

В а с е н а. Скучно!

З у б о в. Предложите вы, я стрелял бы…

О л ь г а. В женщину? Боже мой!

З у б о в. А что?

В и к у л и н. Зубов, замолчите!

О л ь г а. Рыцарь!..

З у б о в. Выпьем! (Наливает.) И снова нальем.

В и к т о р. Ура! Ура! Ура!

Пьют.

В а с е н а. Ирина Ивановна, вы рассказывали о штабс-капитане, этот негодяй не в счет, а вообще во врагов вам приходилось стрелять? Сколько человек вы убили?

Н а д я. Мало.

В и к т о р. Все впереди!

Н а д я. Я тоже так думаю.

З у б о в. Надоедает расстреливать!

Н а д я. Я бы хотела взглянуть хоть на одного красного, как он выглядит.

В и к т о р. Увидите еще.

Н а д я. А сейчас нельзя?

В и к т о р. Есть тут один. Разведчик. Но он уже полумертвый. Сегодня я хотел взять его на допрос – бесполезно… в бреду.

В а с е н а. Красивый парень. Я просила дать его мне на воспитание – Зубов приревновал.

Н а д я. Из Южноуральска?

В и к т о р. Да. Хотя о себе ничего не хочет говорить.

В а с е н а. Глаза у него черные, жгучие, а волосы льняные. Он просто красив.

Н а д я. Где же он? Хочу взглянуть хоть одним глазком.

О л ь г а. Завтра увидите. Он в ближнем блокгаузе, неподалеку от ворот.

Н а д я. Осточертело все…

О л ь г а. Да, Ирина Ивановна, живем мы гадко, а душа жаждет совсем другого.

З у б о в. Душа жаждет самогону!

Н а д я. Господа, я уйду, не сердитесь.

О л ь г а. Куда, Ирина Ивановна?

З у б о в. Ку-да?

Н а д я. Болит голова. И я устала.

В и к т о р. К черту пустые разговоры! За милых… наших… милых…

В а с е н а. За милых мужчин!

В и к т о р. Господа, канкан! Васена, милая Васена! (Играет.)

В а с е н а. А-а-а! Была не была! Саша, помогите!

Зубов поставил ее на стол, Васена не спеша снимает платье. Входит  Р у б а с о в.

Р у б а с о в. О, да у вас тут веселье в разгаре!

В и к т о р. Папа! Я забыл пригласить к тебе Ирину Ивановну.

Р у б а с о в. Гора по идет к Магомету, Магомет идет к горе. Господа офицеры, прошу оставить нас с мадемуазель Стрюковой.

Виктор продолжает играть. Все уходят.

Н а д я. Вы звали меня, господин полковник?

Р у б а с о в. Нет, я просил. (Подвигает кресло.) Прошу.

Н а д я. Спасибо.

Р у б а с о в. Грустите?

Н а д я. Да. Голова болит.

Р у б а с о в. Нервы. Я понимаю ваше состояние. Рад бы помочь, но бессилен. О вас справлялся атаман Бутов.

Н а д я. Спасибо.

Р у б а с о в. Вы не обижаетесь на меня?

Н а д я. За что?

Р у б а с о в. В день вашего приезда к отцу я разлучил вас с женихом – Обручевым. И вот сейчас я хотел посоветоваться с вами: не отозвать ли Обручева сюда?

Н а д я. Как хотите. Мне все равно. (Роняет голову на руки.)

Р у б а с о в. Я вас понимаю, Ирина Ивановна! Понимаю! Потерять отца… Но успокойтесь, ради бога. Вот вода, пожалуйста… В жизни бывают странности. Поймите, Обручев должен был стрелять. Я только одного хочу и прошу: не считайте его убийцей.

Н а д я. А кем же мне его считать?

Р у б а с о в. Иногда долг обязывает. Впрочем, такое трудно забыть. Я понимаю вас. Невозможно.

Н а д я. До чего же противна эта собачья жизнь. Верите, полковник, иногда мне хочется умереть, выпить чего-нибудь.

Р у б а с о в. Ну нет, Ирина Ивановна, так нельзя. Жизнь дана человеку свыше, и ею нужно дорожить. Беречь. Вы молоды, красивы, обеспеченны. У вас еще все впереди.

Н а д я. Не пугайтесь. Я не собираюсь скоро умирать. Сейчас я знаю, для чего живу. У меня есть цель. И своей жизни я дешево не отдам. (Расстегивает френч.) Видите?

Р у б а с о в. Граната?

Входит  В а с и л и й  с охапкой дров.

В а с и л и й. Господин полковник, можно подложить в печку?

Р у б а с о в. Да, да. Получше истопи. Ночами опять морозит.

Василий подкладывает дрова.

Так зачем вам граната?

Н а д я. На черный день. Если попытаются схватить.

Р у б а с о в. Мы до этого не допустим. Нет, нет!

Входит  в е с т о в о й.

В е с т о в о й. Господин полковник, к вам просится поручик Обручев.

Р у б а с о в. Обручев?

В е с т о в о й. Говорит, по неотложному делу.

Н а д я. Господин полковник, разрешите мне первой встретиться с ним? И без свидетелей. Прошу вас. Я никогда вам этого доброго дела не забуду.

Р у б а с о в. Пусть будет так. (Вестовому.) Зови.

Вестовой уходит.

Я вас понимаю, Ирина Ивановна. (Уходит.)

В а с и л и й. Надя! Ты?

Н а д я. Тише.

В а с и л и й. Тебя ж убьют!

Н а д я. Я, наверное, не выберусь отсюда…

В а с и л и й. Беги.

Н а д я. Нельзя. Понимаешь? Вася, выполнишь просьбу, может, последнюю?

В а с и л и й. Давай, говори.

Н а д я. Знаешь Желтую балку? Достань лошадь и скачи. Там Кобзин. Скажи, что заморский гостинец здесь. Пускай торопятся. Беги. Прощай, Вася.

В а с и л и й. Надя! (Убегает.)

Надя встает за шкаф. Стоит в напряженном ожидании. Входит  О б р у ч е в.

Н а д я (шагнув из-за шкафа). Обручев!

О б р у ч е в (оборачивается к ней, вскрикивает). Надя!..

Н а д я. Ты кто: Обручев или Шестаков? Молчи! Я знаю. Я тебя не из-за угла, а глядя в глаза… Именем революции. (Стреляет.)

Обручев, схватившись за голову, падает. Вбегает  Р у б а с о в, за ним  В и к у л и н  и  д р у г и е.

Р у б а с о в. Что вы наделали? Боже мой!

Н а д я. Господин полковник, иначе я не могла поступить. Он убил самого дорогого для меня человека. Атаману Бутову я расскажу обо всем сама. Извините, я к себе. (Уходит.)

В и к у л и н. Да. Характерец.

Р у б а с о в. Вестовой!

Вбегает  в е с т о в о й.

Уложить на диван! И врача, скорее врача… (Выбегает.)

Обручева переносят на диван.

З у б о в. Чуть дышит. Врача определенно не потребуется.

В и к т о р. И вечную память пропели… Лихой был поручик. Нет, мне такой невесты не надо.

Вбегает  Р у б а с о в, за ним  И р и н а.

И р и н а. Как же… Как вы могли допустить! Слепые! (Склоняется над Обручевым.) Слепые… (Поднимается.) Где она?

В и к т о р. Ничего не понимаю…

И р и н а. Где Корнеева?

В и к т о р. Какая Корнеева?

Р у б а с о в. Эта, Корнеева!

В и к у л и н. Вы хотели сказать, Стрюкова. Так она ушла к себе.

Р у б а с о в. Не Стрюкова! Стрюкова – вот! А та – Корнеева. Большевичка. (Звонит по телефону.) Охрану! Рубасов. За ворота никого не выпускать. По тревоге поднять особую сотню. (Вешает трубку.) Схватить!

Все бегут вслед за Надей.

Виктор! У нее граната!

Все замерли, словно в оцепенении.

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

Слева вглубь тянется каменная стена. В стене железные ворота. У ворот  к а з а к. Во дворе вырисовываются орудия, пулеметы, штабеля патронных и снарядных ящиков. Впереди справа – часть сарая. На полу лежит  С е м е н, над ним склонилась  Н а д я.

Н а д я. Сеня…

С е м е н. Уйди! Уйди!

Н а д я. Это я, Надя.

С е м е н. Жжет… Вот тут жжет…

Н а д я (гладит ему волосы). Глянь на меня, ну взгляни, неужто не узнаешь? Это же я, Надя. Ну? Видишь? Опять глаза закрыл. Тебе плохо? Сеня! Что ж они с тобой сделали?

С е м е н (приходит в себя). Кто тут?

Н а д я. Я. Надя…

С е м е н. Ты?

Н а д я. Ну да… Я…

С е м е н. А мне все кажется… Может, опять…

Слышится сигнал тревоги.

Н а д я. Нет, Сеня, это я. Вот моя рука…

С е м е н. Не думал, что увижу…

Н а д я. А выходит – увиделись…

С е м е н. Погоди… Ты как сюда? Тоже схватили?

Н а д я. Нет. Кобзин послал.

С е м е н. А-а… Мне совсем было плохо, сейчас хорошо… Легко… Надюша…

Н а д я. Что?

С е м е н. Ты долго тут будешь?

Н а д я. Нет. Недолго. (Целует.) Сеня, хороший мой, родной мой, я только на минутку забежала, чтоб повидать тебя и сказать: потерпи немножко… Выручим, до утра еще выручим… Привезем в город, и я никуда от тебя не отойду. Ни на шаг. А Шестакова я… убила.

С е м е н. Ты?!

Н а д я. Он предатель.

С е м е н. Дай руку… Надя, скажи Кобзину, склад ихний… здесь… во дворе… Вот. Скажи…

Н а д я. Знаю. Недолго будет лежать…

С е м е н. Ну вот… вот…. Теперь иди.

Во дворе слышатся перекликающиеся голоса. Видны блуждающие огоньки фонарей.

Н а д я. Ноги не несут.

С е м е н. И… иди… На-дя… (Вздохнув, замолкает.)

Н а д я. Сеня!.. Сеня!.. (Тормошит его.) Что с тобой? Ну что? (Поняв.) Сеня!.. Не надо… Живи! Ты же говорил про солнце… (Припадает к нему.) Убили! Убили! (Рыдает.)

Во дворе мимо ворот блокгауза мелькают  ф и г у р ы  к а з а к о в. Голос Рубасова: «Окружить блокгауз! Взять живьем!»

(Встрепенувшись, прислушивается. Вдоль стены крадется к двери. Шагнув во двор.) Живой вы меня не возьмете. (Выхватывает гранату, срывает с нее кольцо и швыряет его прочь.) Подходите! Ну? Боитесь?

Зубов достает револьвер.

Р у б а с о в. Поручик Зубов! Хотите, чтобы все на воздух взлетело? Не стрелять! (Наде.) Слушайте, я не предлагаю вам сдаться, вы можете просто уйти. Да, да.

Н а д я. Думаете, нашли глупее себя?

Р у б а с о в. Слово чести!..

Н а д я. А она у вас была? (Вдруг сообразив.) Хорошо. Пусть отпирают ворота. И чтобы там никого не было. Я уйду. А если кто подойдет…

Р у б а с о в. Открыть ворота! (Казаку.) Уйди, болван! (Наде.) Ну? Прошу. Слово офицера – гарантирую безопасность.

Н а д я (пятится в сторону ворот. Останавливается у штабеля ящиков). Дальше я не пойду. Кому жизнь надоела?

З у б о в. Полковник, разрешите мне.

Р у б а с о в. Вы идиот. (Наде.) Уйди, иначе…

Н а д я. Не пугайте. Я знала, на что шла.

Вдруг где-то грянул выстрел. Застучал пулемет. Крики «ура!»… Во дворе паника.

Ага! Забегали! Все поняли! Не убежите! Конец вам! Конец!

К воротам бежит  В и к у л и н, за ним  И р и н а.

И р и н а (останавливается в воротах и стреляет в Надю). А мы еще посмотрим!

Надя медленно клонится к земле, старается удержать в руке гранату. Шум нарастает, где-то за стеной взрыв. Ирина снова целится в Надю, но за руку ее хватает вдруг появившийся  В а с и л и й.

В а с и л и й. А ну брось!.. Наездилась! Слазь!

В воротах  К о б з и н,  А л и б а е в  и  д р у г и е.

Занавес

МОЛОДЫЕ ГОДЫ ОЛИ СВИРИДОВОЙ

Драма в трех действиях, шестнадцати картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

А л е к с е й  Ф е д о р о в и ч  С в и р и д о в.

Н а т а л ь я  А н д р е е в н а  С в и р и д о в а.

О л я – их дочь.

К и р и л л  Х о д о с.

В а с с а  Ф а д е е в н а – его бабушка.

К с е н и я  П е т р о в н а  Г р и б о в а.

А н т о н  Н а б о к и н.

Л ю б а ш а  К р а в ц о в а.

Место действия – Южный Урал.

Время действия – начало шестидесятых годов.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Летний день. Комната в доме Свиридовых. Три двери: одна слева, другая прямо и третья справа. Обстановка современная.

Сидя у стола, С в и р и д о в а  пишет.

С в и р и д о в (входя). Послушай, Наташенька, знаешь, что я хочу предложить?

С в и р и д о в а. Под воскресенье поехать на охоту.

С в и р и д о в. А ты не смейся.

С в и р и д о в а. Пожалуй, и теперь не удастся, но уже по моей вине. Ночное дежурство.

С в и р и д о в. Ночами надо бы дежурить молодым врачам… А у вас…

С в и р и д о в а. Алеша, что с тобой?

С в и р и д о в. Со мной? Ничего.

С в и р и д о в а. Но я же не слепая. Ты из института пришел весь какой-то взбудораженный.

С в и р и д о в. Ничего подобного.

С в и р и д о в а. Алеша, и ни слова о своем докладе.

С в и р и д о в. А-а! Ученый совет одобрил.

С в и р и д о в а. Ну и слава богу.

С в и р и д о в. Как только получишь отпуск – в путь!

С в и р и д о в а. Опять по степям?

С в и р и д о в. Маршрут на этот раз – от Гурьева до Челябы.

С в и р и д о в а. Пожалуй, не только месяца – лета не хватит.

С в и р и д о в. Но ничего не поделаешь, надо. Зато потом кто-нибудь, может, добрым словом вспомнит. Скажут – все-таки не зря жили эти люди. (Оживляясь.) Нет, ты подумай, шли века, менялись поколения, все, все менялось! Только земли этого необъятного края оставались для людей чем-то вроде злой и капризной колдуньи: захочет – обогатит, но чаще насылает казни египетские. (Полушутя, грозясь пальцем.) Нет, мы тебя укротим, переделаем в добрую и щедрую фею. Словом – скоро в путь!

С в и р и д о в а. Но снова без отдыха…

С в и р и д о в. Да… Вот видишь? Я об этом совсем… Живодер и эгоист! Прости, Наташенька. Ты, конечно, устала.

С в и р и д о в а. Да разве я о себе? У тебя же начало сдавать сердце. Будто сам не знаешь.

С в и р и д о в. Сердце, товарищ доктор, тоже распускать не следует, а то сядет верхом и поедет! (Уходит в кабинет, возвращается с ружьем и шомполом.) Где флакон с маслом?

С в и р и д о в а. На кухне, в шкафчике.

Свиридов уходит в дверь слева. Свиридова продолжает работать. Чуть приоткрывается дверь, сначала показывается голова  О л и, затем и вся она; на ней светлое платье, легкие босоножки, она вся светится радостью, счастьем. Крадучись, Оля бесшумно подходит к матери и закрывает ей ладонями глаза.

(Деланно строго.) Не понимаю, как могли эту ветреную девчонку принять в аспирантуру.

О л я (стремительно обнимает мать). Ага, узнала, значит, узнала?!

С в и р и д о в а. Больше никто так не может.

О л я (опускается на диван). А я совсем закупалась… Вода в Урале знаешь какая? Вылезать не хочется. Я тебя завтра обязательно утащу с собой. И не отказывайся, не поможет.

С в и р и д о в а. Есть хочешь?

О л я. На углу три пирожка проглотила…

С в и р и д о в а. Здравствуйте пожалуйста.

О л я. Проголодалась! Иду – еле ползу… и вдруг – пирожки. Со щавелем! Даже голова закружилась.

С в и р и д о в а. Бедный ребенок, родители, должно быть, не кормят…

О л я (с деланной грустью). Да-да! Это так ужасно! (Со смехом обнимает мать.) Меня никто не спрашивал?

С в и р и д о в а. Звонил Кирилл Ходос.

О л я. Давно?

С в и р и д о в а. Первый раз – вскоре как ты ушла. Потом, должно быть, часом позже.

О л я. Если Ходоса примут в аспирантуру, хороший выйдет из него ученый. Он любит свою работу… Когда я приехала в колхоз на практику, то прежде всего спросила, где агроном… В степи! Поехала. Нашла. На комбайне. Дождалась… Он начал беседу и… заснул. Я, конечно, возмутилась, видя такое неуважение к моей персоне, даже хотела уехать. Оказалось, он вторые сутки без смены… Вот так! А папа где?

С в и р и д о в а (значительно). Охотник готовится в путь! Десятый раз подряд чистит ружье.

С в и р и д о в (входит с ружьем в руках). Оля? Здравствуй!

О л я. Приветик! «Скажи мне, кудесник, любимец богов!..» Скажи, как дела Кирилла Ходоса. Приняли в аспирантуру?

С в и р и д о в (помолчав). Нет. Отклонили.

О л я (удивленно). Не может быть!..

С в и р и д о в. Да. Отказали.

О л я. Но почему?

Свиридов уносит в кабинет ружье, возвращается, не спеша раскуривает трубку.

С в и р и д о в а. Не ожидала. На днях ты говорил о нем…

С в и р и д о в. Аспирантура, даже заочная, – не резиновый мешок! Вакантных мест пятнадцать, а претендентов набралось более ста…

О л я. Он так надеялся…

С в и р и д о в. Я тебя, конечно, понимаю, как-никак полгода была у него на практике…

О л я. Да но в этом дело. Он же умный, думающий человек. Прекрасный агроном. Я-то ведь видела, знаю. Да его там в колхозах чуть ли не на руках носят. Нет, я ничего не понимаю.

С в и р и д о в (сдерживаясь). На ученом совете реферат Ходоса, мягко говоря, отвергли. Нашли, что автор дилетант, ну и так далее.

О л я. Подожди, ты же предварительно читал его работу? Ты – председатель ученого совета?

С в и р и д о в. Да, читал. Надо было сразу сказать все, что следовало. А я – как примиренец. Тут еще припуталось то, что он руководил твоей преддипломной практикой… Признательность, что ли… В общем, мягкотелость. Теперь вот исправил. А если говорить откровенно, он вел себя на ученом совете возмутительно… Вместо того чтобы прислушаться, вникнуть в слова людей более умудренных – вступил в пререкания. Он позволил себе, я считаю, непристойный выпад и в мой адрес. (Горячится.) Я полжизни отдал этим засушливым степям. Живу этим… А он с легкостью необыкновенной позволил себе походя взять под сомнение…

О л я. Кирилл Ходос?!

С в и р и д о в (резко). Вот именно! При обсуждении моего доклада! Меня еще никогда… Понимаешь? (Вспылив.) Тысячи людей увлечены работой! Поднять урожайность засушливой зоны – проблема не только Южного Урала! Кто он, этот Кирилл Ходос? Агроном! Прекрасно! Агрономов, даже хороших, много, но не каждому из них дано быть ученым.

О л я (закрывает лицо руками). Это ужасно.

С в и р и д о в. А, ничего ужасного. Свое детище я в обиду не дам и никому не позволю…

Оля идет к телефону, берет трубку, затем кладет ее обратно и стремительно уходит.

С в и р и д о в а. Оля! Оля! Ты куда? Подожди. (Бросается вслед за дочерью.)

С в и р и д о в (шагает из угла в угол).

Входит Свиридова.

Ну? Где она?

С в и р и д о в а. Сказала – скоро приду.

С в и р и д о в. Надо бы вернуть! А, Наташа?!

С в и р и д о в а. Алеша, ты меня удивляешь…

С в и р и д о в. Она, должно быть, к Ходосу!..

С в и р и д о в а. Ольга уже не ребенок…

С в и р и д о в. Но ты представляешь, что там может быть?!

С в и р и д о в а. А, ничего страшного.

С в и р и д о в. Милое дело!.. Ты не понимаешь, ничего не понимаешь. (Со злой иронией.) Дочь побежала к абитуриенту выяснять наши с ним отношения! Хорошо же я буду выглядеть и как директор института, и как… Вообще! Оч-чень хорошо!

КАРТИНА ВТОРАЯ

Сквер перед областным Домом Советов. На скамье под деревом  К и р и л л  и  Г р и б о в а.

Г р и б о в а. Раскаиваться не будете. Возможности у нас, Кирилл Никитич, неограниченные.

К и р и л л. А мне только этого и надо.

Г р и б о в а. Жильем обеспечим.

К и р и л л. Вопросов больше нет!

Появляется  О л я  и внимательно оглядывается по сторонам. Заметив Кирилла, она опускается на скамью. Увидев ее, Кирилл торопится закончить беседу с Грибовой.

Г р и б о в а. Жаль, что не удалось заполучить еще хотя бы одного или двух агрономов. Не хватает людей.

К и р и л л. Значит, поездом в шесть утра?

Г р и б о в а (шутливо). Но проспите!

К и р и л л (поднимается). Постараюсь. Всего хорошего. Побегу.

Г р и б о в а. У меня тоже дел – воз и маленькая тележка. До встречи. (Уходит по направлению к Дому Советов.)

Кирилл подходит к Оле, она поднимается ему навстречу.

К и р и л л. Ольга Алексеевна! (Обеими руками крепко сжимает ее руку.) Вот уж нежданно-негаданно!

О л я. Кирилл Никитич, так что же, выходит, аспирантура улыбнулась?

К и р и л л. А-а-а!.. Это – уже история…

О л я. Что значит… «история»?

К и р и л л. Далекое прошлое. И в данном случае мало волнующее.

О л я. Значит, молча отступить? Такого не ждала! От вас, Кирилл Ходос, никогда!..

К и р и л л. Если бы вы знали, какое мне счастье привалило?!

О л я. А вы – комик…

К и р и л л (прерывает). Все по порядку, можно? После заседания ученого совета я поехал в областной земотдел. Встретил там Грибову – директора опытного совхоза. Вы ее только что видели здесь. Мне предложили интересную работу.

О л я. И вы дали согласие?

К и р и л л. Еще бы! Видите ли, мне давно не дает покоя одна мысль. Я как-то говорил вам… Надо все проверить опытами. А совхоз-то ведь опытный! Понимаете?

О л я (вдруг). Скажите, из-за чего вы с отцом поссорились? На ученом совете.

К и р и л л. Да вы что? Ничего похожего! Обсуждали его доклад о средствах поднятия урожайности засушливой зоны Юго-Востока. Все хвалили. Я тоже выступил. Правда, высказал если не сомнение, то несколько соображений. Ведь я родился и вырос в этой степи. И отец мой и дед тоже. Словом, немного разбираюсь в ее причудах. Вот и хотел…

О л я. А отец что?

К и р и л л. Прихлопнул меня, как комара.

О л я. Ничего себе комар!.. А помните нашу первую встречу? На поле!

К и р и л л (кивнув головой). Еще бы!..

О л я. Веселый случай.

К и р и л л. Что было, то было. Каюсь! Ну, да ладно!.. Хорошо, что мы сейчас встретились. Я звонил вам. Хотел поделиться. Рассказать. Ну и… проститься… Решил устроить пикетирование у вашего подъезда. Хоть до утра. До поезда.

О л я. По-вашему, в дом войти нельзя?

К и р и л л. Ни-ни! Там разговора не получится.

О л я. А здесь?

К и р и л л. Тут природа… Нет, вы понимаете, когда я вдруг подумал, что придется уехать, не повидав вас, мне стало… Не знаю, как сказать… На такой случай я все же письмо заготовил.

О л я. Мне? Дайте!

К и р и л л. Зачем? Теперь и без него можно, глядя в глаза…

О л я. Ну, дайте, пожалуйста!..

Кирилл отдает письмо и тревожно искоса поглядывает на Олю.

К и р и л л. Все, что думал… Все, что есть.

Прочитав письмо, Оля прижимает ладони к вспыхнувшим щекам.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Обстановка первой картины. В комнату входит  О л я. Одна в этой большой комнате, она сейчас кажется совсем маленькой. Оля какое-то мгновение стоит в раздумье, затем идет к двери направо, навстречу ей – входит  м а т ь. Небольшая пауза.

С в и р и д о в а. Ну?

О л я. Что?

С в и р и д о в а. Исчерпан конфликт?

О л я. Да, почти… Вернее – никакого конфликта.

С в и р и д о в а. Отец очень расстроен.

О л я. Он дома?

С в и р и д о в а. Тебя ждет. Должен идти на совещание, а вот…

О л я. Я тебе сейчас все-все расскажу.

С в и р и д о в а (деланно строго). Нет уж, изволь прежде явиться к отцу, пред его ясные очи.

О л я. Подожди, сначала тебе… только одной тебе…

На пороге кабинета появляется  С в и р и д о в.

С в и р и д о в. Возвратилось, строптивое и неразумное дитя?

О л я. Ты меня не ругай…

С в и р и д о в (жене). Слышала? (Оле.) Рассказывай, что ты там натворила?

О л я. Ровным счетом ничего.

С в и р и д о в. Ну, если так, то я рад. Пойду. Завтра подробнее поговорим.

О л я (встревоженно). А ты надолго?

С в и р и д о в. Должно быть, вернусь ночью. (Идет к двери.)

О л я. Папа! Одну минутку. И ты, мама. Только вы, пожалуйста, спокойно выслушайте. Надо срочно решить один вопрос.

Отец и мать недоумевающе переглядываются.

С в и р и д о в. Ну-ну, давай свой вопрос.

О л я (говорит полушутливо). Дорогие мои предки!.. (Почувствовав неуместность такого тона, говорит как обычно.) В общем, я не буду учиться в аспирантуре.

С в и р и д о в а. Что-о?

С в и р и д о в. М-да! Это действительно что-то новое. (Садится.)

О л я. Я имею в виду очную аспирантуру.

С в и р и д о в. Понятно. И чем же ты намерена заниматься?

О л я. Буду работать.

С в и р и д о в. Похвально.

С в и р и д о в а. Нет, это невозможно!

О л я. Я буду работать агрономом.

С в и р и д о в. В городе и без тебя безработных агрономов пруд пруди! Отлынивают, не едут туда, где их место, и околачиваются здесь, штаны протирают в кабинетах, мороженым торгуют, черт побери!.. Нет, разве такие вопросы можно решать вдруг, с кондачка? Люди годами бьются, чтобы попасть в институт, ты сама знаешь, какой жесткий отбор, а тут – аспирантура. Где же простая логика?

О л я. Я не собираюсь отсиживаться в городе.

С в и р и д о в а. Уж не думаешь ли уехать? От счастья искать несчастья?

С в и р и д о в. Олюшка, у меня сейчас просто нет времени, люди там ждут. Давайте забудем этот разговор. Вскоре ты сама поймешь, насколько легкомысленно такое решение.

О л я. Но я ведь действительно уеду! Уже приказ отдан.

С в и р и д о в. Мало ли бывает приказов… Погоди, какой приказ? О чем?

О л я. Ну, о назначении на работу…

С в и р и д о в. Даже так? (Взглянув на часы.) Я постараюсь вернуться пораньше. (Останавливается у двери.) Кто тебе все это надул в уши? Кто? Когда?

О л я. Нашлись добрые люди. И прежде всего – вы. Да, вы.

С в и р и д о в. Своего шефа видела? Ходоса?..

О л я. Видела…

С в и р и д о в (жене). Вот! Мало того, что сам провалился, так он и других!.. Краснобай чертов! (Уходит.)

О л я (вслед). Неправда!..

Пауза.

С в и р и д о в а. Успокойся, Олюшка. (Подходит к Оле, обнимает ее.) Ну, рассказывай. И куда же ты собралась ехать?

О л я. В опытный совхоз. Туда назначили Кирилла… Ходоса. И я… Меня тоже…

С в и р и д о в а. Значит, отец прав?

О л я. И ничего-то вы, родители, не понимаете…

С в и р и д о в а. Где уж нам! Непросвещенным да отжившим… Вот когда у тебя будут дети и доведется вести подобные разговоры, тогда вспомнишь и поймешь.

О л я. Таких разговоров не будет. Но о вас я расскажу!.. О вас – босоногих, когда вы пришли на новостройку в пустынный городок Орск. И были там счастливы…

С в и р и д о в а. Олюшка, то совсем другое дело.

О л я. Да, конечно, другое время, другие люди. Богатыри – не вы… Бежала девчонка домой… Самая счастливая! А тут…

С в и р и д о в а. Но ничего страшного не случилось.

О л я (с грустью). Бедные девчонки, почему вас не всегда понимают родители?!

С в и р и д о в а. Да. Действительно! Даже обижают!.. А девчонки… тоже… Ты заметила, в каком состоянии ушел отец?

Оля молча кивнула головой.

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Солнечный летний день. Комната в одном из домов центральной усадьбы опытного совхоза. Здесь самая необходимая мебель. По радио идет передача «С добрым утром». О л я  гладит мужскую рубашку. На ней клетчатая ковбойка, брюки. Входит  А н т о н.

А н т о н. Здравствуйте. С выходным днем!

О л я. Спасибо. Проходите, садитесь.

А н т о н. А Кирилл Никитич дома? Я к нему!

О л я. Дома. (Доверительно.) Картошку жарит с бараниной!

А н т о н. И ничего, получается?

О л я. Будьте спокойны!

А н т о н. Да оно, ежели правду сказать, мужские руки – они до всего доходчивы.

О л я. А женские?

А н т о н. Силенки, извиняюсь, не те.

О л я. Э, нет, то совсем другое дело. Вон в совхозном стаде этот бык однорогий – с ним, пожалуй, трое мужиков не справятся, а командует им небольшая женщина.

А н т о н. Тут я согласен. Вполне!

О л я. Вчера этот бык как припустил за мной!.. Честное слово! Она отогнала. Напугалась я до смерти.

А н т о н. Зверь! Может в момент растерзать! Ну, как обживаетесь на новом месте, привыкаете?

О л я. Понемногу. Воздух здесь хороший. Не надышишься.

А н т о н. Тут воздуху – дополна! И главное – поселков близко опять же нет. Пятьдесят верст! Никто не пользуется, кроме степной живности. Вот и воздух.

Входит  К и р и л л.

К и р и л л. Привет, Антон! Насчет волчьей облавы?

А н т о н. Точно! Перед самым вечером тронемся.

К и р и л л. Оля тоже просится. Возьмем?

А н т о н. А чего не взять? Директор-то наша – Ксения Петровна – тоже собирается. Пускай едут. В тазья будут колотить, страху на волков нагонять. Ну, так я вас тогда скричу.

К и р и л л. Слушай, Антон, ко мне должна приехать бабушка…

А н т о н. Васса Фадеевна? Слыхал.

К и р и л л. Мы с сестренкой вот такими у нее на руках остались – и выходила, и выкормила. В общем, мать и отец.

А н т о н. На жительство? Или просто как свидание?

К и р и л л. Думаю, временно. Словом – койка найдется?

А н т о н. Чай, земляки! В нитку вытянусь! Раскладушку дам. Удобство! Особенно для старого человека. Можно сейчас.

К и р и л л. Не к спеху. Иди отдыхай. Перед облавой.

А н т о н. Что верно, то верно. До свидания. (Уходит.)

К и р и л л. Олежка! Тебе! (Достает из-за спины букетик степной ромашки.)

О л я. Милый Слон! Ты где это?! (Прижимается к нему.)

К и р и л л. Неподалеку! Вчера еще высмотрел.

О л я. Если бы ты знал, Слон, как я тебя люблю.

К и р и л л. А я вообще – хожу по земле, а кажется, плаваю, летаю. И петь хочется! Орать во все горло: «Люди! Хорошо жить на белом свете!»

О л я. Тсс… Соседи соберутся.

К и р и л л. А я при них могу. Еще громче. На всю степь! Кстати, ты никогда не пела в степи? Жаль. Люблю! Там слова сами приходят. Но главное – степь откликается. Двинемся сегодня?

О л я. В степь? (Смеясь, машет рукой.) Двинемся!..

К и р и л л. Устанешь – на руках понесу.

О л я. Нашел пушинку! Хотя для такого силача… Вчера вон трактор взялся подталкивать.

К и р и л л. Что могу, то могу. Как говорят – стараемся. (Сажает ее к себе на колени.) Олежка, можно задать тебе вопрос?

О л я. Попробуй.

К и р и л л. Разговор откровенный…

О л я. Давай без преамбулы.

К и р и л л. Хорошо. Отчего ты частенько грустишь? Увижу тебя печальной, и на душе у меня тревожно становится. А в голову всякие мысли лезут.

О л я. Это, кажется, интересно…

К и р и л л. Нет, подожди. Видишь ли…

О л я. Я все поняла! Не продолжай! Нет! Не раскаиваюсь. И не буду. И ты заруби это, Слон, на своем хоботе…

К и р и л л. Олежка…

О л я. Вот ты много и нежно говоришь о своей бабушке: баба Вася, баба Вася… И я по глазам вижу – не только уважаешь ее… Так и я… люблю своих. Особенно отца. Я безумно люблю его. Вот и грусть… Не выходит из головы наш отъезд. Думаю и не могу понять, постичь… Расстались хуже, чем чужие…

В дверь стучат.

К и р и л л. Пожалуйста! (Распахивает дверь.) Прошу!

Входит  Г р и б о в а.

Г р и б о в а. Добрый день!

О л я. Садитесь, пожалуйста, гостьей будете!

К и р и л л. Значит, вечерком на волков двинемся?

Г р и б о в а. Сказать откровенно, настроения нет.

К и р и л л. Почему? Отличная погода!

Г р и б о в а (деланно угрожающе). Я вот вам сейчас поднесу «отличную погоду»… Только что получила один документик… Прочтите. (Отдает ему исписанный лист бумаги.)

О л я. А что там?

Г р и б о в а. Выписка из протокола ученого совета Южноуральского института. Взгляните, любопытно.

Оля присоединяется к Кириллу, читают.

О л я. А зачем это? Вам зачем прислали?

Г р и б о в а. Не знаю.

К и р и л л. Здорово! Все еще не разучились у нас наклеивать ярлыки, чуть не попал в струю – пожалуйста: и прожектер, и еще не знаю что… Какая-то заушательская дубина. Дрын!

О л я. Ну и пускай пишут. Наплевать!

Г р и б о в а (неуверенно). Не скажите…

К и р и л л. А что?..

Г р и б о в а. Вы не обратили внимания, во сколько адресов послана копия?

К и р и л л. А, ничего не страшно.

Г р и б о в а. Да. Конечно. Протокол-то кем подписан? Профессор Свиридов – непререкаемый авторитет. Кто как поймет. Можем попасть под микроскоп.

К и р и л л. Пожалуйста, все и так на виду!

Г р и б о в а. Но ваши замыслы не у всех вызовут восторг. И я хочу просить вас, – только поймите меня правильно, – немного повремените со своими опытами.

К и р и л л. Да? Но я упущу время. Время!.. Жаль…

О л я (Грибовой). Скажите, нам огород дадут? По-моему, должны! (Кириллу.) Вот и занимайся там. Земля ведь одинакова? Или мало?

К и р и л л. Для начала хватит!

О л я (Грибовой). Имеем мы право участвовать в самодеятельности?

Г р и б о в а. Бесспорно! (Шутливо.) До конфликта дело не дошло. Ну, будьте здоровы, всего хорошего. (Уходит.)

Пауза.

К и р и л л. Да, такого вольта я не ожидал.

О л я. Я пошлю отцу телеграмму. Благодарственную…

К и р и л л. Олежка, дружище, я думаю – все обойдется…