Текст книги "Вовка в Троеклятом (СИ)"

Автор книги: Владимир Черепнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

– Да, уж… Черт. И если он не брешет, то выходит, что Сантехник ни какой не великий чародей, а обыкновенный человек…

Высокочтимый мысленно пробежался по последним, весьма неприятным событиям в свете представшего перед ним нового факта и поменял цвет лица. Вряд ли существует название оттенка, который приняла физиономия Емели. Она одновременно зеленела, багровела, бледнела, синела и серела. В чувство Наимудрейшего привел трехсотграммовый бокал водки, который он судорожно осушил тремя глотками.

– Так, так, так. Очень хорошо. Если кто-то думает, что подобное может сойти ему с рук, то он жестоко ошибается, – зло прошипел Емеля, сузив до щелочек начавшие приобретать нормальный цвет веки. – Погоди, господин Великий Сантехник. Будет тебе и господин, будет и Великий… Али Баба, быстренько, без твоих задолизных штучек, коротко и по существу докладывай обо всех, кто имел хоть какой контакт с этим самозванцем или мог иметь. Кто чем занимается и где.

Визирь мгновенно преобразился и, приняв стойку и интонацию отличника боевой и политической подготовки, отрапортовал:

– Медведь, Серенький, примитивное колдовство, лес.

Дед и баба, имена неизвестны, ворожба вместе с медведем, лес.

Соловушка, сомнительный грабеж, постоянного местопребывания не имеет, чаще всего встречается на лесных дорогах.

Клара, внучка бабы Яги, учится колдовству, лес, Чертовы Чертоги.

Баба Яга, лесная ведьма, Чертовы Чертоги, лес.

Хозяин «Трех пескарей», имя неизвестно, содержатель таверны, ранее харчевни, Город.

Девчонка, имя неизвестно, по тому как целенаправленно уничтожала магические средства наблюдения, возможно имеет отношение к колдовству, место жительства неизвестно (вероятно, лес).

Черный кот, Васька, род занятий неизвестен, сходный по имени и приметам обитает у троюродной сестры вышеупомянутой Бабы Яги, с аналогичным именем, возможное местопребывание – лес… У меня все.

– Лес, лес и, еще раз лес, – Емеля зычно отрыгнул пивные газы, – Федот, давай к Горынычу и чтобы через два часа леса не было.

Воевода был рад сгинуть с глаз долой находящегося в наисквернейшем настроении хозяина. Он проворно кинулся исполнять приказание.

– Зря ты это затеял, Емеля, – подал голос Хоттабыч, – мы мало знаем об обитателях леса. Наши интересы практически не пересекаются. А разворошив это осиное гнездо, мы можем заполучить проблемы, которые в данный момент нам совершенно ни к чему.

– Сгорят к едрене-фене эти проблемы, – махнул рукой Высокочтимый.

– А, вдруг, нет? И попрут все твари лесные в Город. Тут такое может начаться…

– Я бы тоже не советовал делать столь опрометчивый шаг, – вступил в разговор визирь.

– Что?! Ты посмел давать мне советы?!

– Ни в коем разе.

– Так ты ж только что сказал…

– Что? – Али Баба был сама невинность.

– Гм… Ты сказал: «Я бы не советовал…»

– Вот, именно. Не советовал.

– Гм…, – перенасыщенные алкогольными парами мозги Наимудрейшего соображали туго, – ну и почему бы ты не советовал?

– Лесных жителей не стоит опасаться. Кто уцелеет – будет Горынычу мстить. А, вот, если в огне сгинет Сантехник, а он наверняка сейчас в лесу, то не будет сладостного упоения местью, лицезрения нечеловеческих мучений, коими можно подвергнуть этого самозванца, если он попадет к нам в руки живым. А огонь, что? Вовка и сообразить не успеет в чем дело, как уже превратится в обугленную головешку.

Этот аргумент возымел действие.

– В этом что-то есть… Какого хрена стоите?! Верните змеюку, пока не поздно.

Но возвращать никого не пришлось. Визирь и колдун еще не успели тронуться с места, как в зал вбежал взбудораженный Федот.

– Ентот птеродактиль отказывается лететь! Говорит, две головы болят, суставы крыльев ломит и брюхо пучит. Еще икота, отрыжка и плоскостопие. Сказал, что, наверное, съел что-нибудь. Пожалился на низкокалорийную кормежку и при этом так облизнулся, на меня глядючи, что я поспешил сюда, своевременно доложить обстановку.

– Значит, отказался? Ну, что ж, как говорится, что не делается, а к вечеру все равно все пьяные, – выдал свой вариант присказки Наимудрейший, тем более, ему осталось сделать что-то около десяти вылетов…

– Шесть, – уточнил Али Баба.

– Всего шесть. И придется выполнять обещание. А как? – Емеля развел руками. – Сами знаете – не сможем. А Горыныч в гневе – это похлестче любого Сантехника… От, ведь, жили не тужили, никого не трогали… почти. А теперь одна напасть за другой. Бывает время швыряться булыжниками, а приходит и такое, что надо их подбирать. Ладно. Со змеем потом порешим, что делать. Тем более, от надежды на близкое осуществление мечты, он должен быть более покладистым. А, мож, ему и взаправду, калорий не хватает?

Наимудрейший ехидно взглянул на воеводу, отчего тот немедленно покрылся испариной и поменял цвет лица на белый. Порадовавшись произведенному эффекту, Емеля продолжил:

– Так что, первым делом – Сантехник. Два-три отряда в лес, пусть притащат сюда всех, кого можно заподозрить в общении с ним. Будь то ведьмы начинающие или опытные, медведи или волки, деды или бабы. Всех. Прошерстить Город, может и здесь у него есть тайные или явные друзья. Федот, действуй. Хоттабыч, выдели для каждого отряда стражников колдунов или ведьм. Мало ли… Хотя, стоп! Воеводины дуроломы могут спугнуть Сантехника. Визирь, лучше уж твои шпионы…

– О, Наимудрейший, это гениально! Как все умно придумано! Я бы сроду не догадался! – Али Баба бурным потоком лести заставил хозяина смолкнуть (Емеля тут же воспользовался этим и наполнил бокал). – Только мудрый стратег и тонкий психолог способен на такое. Учитывая косность и апатичность жителей Города, самым правильным было запустить вперед, как верно было подмечено, дуроломов, дабы они взбудоражили население. После чего поползут слухи, разговоры. А мои соглядатаи будут начеку. Я правильно изложил твои мысли, Наимудрейший?

– Ага. Только не пойму, какого хрена вы до сих пор тут стоите? Выполнять! – Емеля склонился над столиком, давая понять, что аудиенция окончена.

Министры отправились исполнять приказание. Каждый думал о своем. Воевода радовался, что не был съеден проклятым троглодитом, давал себе мысленный зарок в следующий раз приближаться к трехголовому каннибалу только предварительно измазавшись какой-нибудь мерзопротивнейшей гадостью (да, хоть дерьмом!), дабы отбить аппетит у ненавистного ящера.

Али Баба, в принципе, был доволен. Ситуация находилась под контролем. Беспокоило одно: в последнее время у Емели с Хоттабычем появилась какая-то тайна. Многое говорило об этом. Постоянные недомолвки, секретные рандеву хозяина с колдуном, частые и непонятные отлучки последнего. И пока не удавалось узнать ничего по этому поводу. А неизвестность раздражала. Но не настолько, чтобы испортить жизнь. Визирь знал, что рано или поздно, Емеля проболтается по пьяной лавочке, или Хоттабыч совершит какую-нибудь ошибку… Если его легонько подтолкнуть к этому. Конечно не самому. С колдуном шутки плохи. Дно на этот случай под рукой есть этот толстопузый горе-предатель, который за молчание о неудавшейся измене сделает все.

Колдуна мучила только одна мысль: откуда этот придурковатый пентюх воевода узнал о могиле гнома? Или он только прикидывался лопухом, а теперь, как бы невзначай, дал понять, что ему что-то известно?

У Наимудрейшего не было мыслей. Никаких. Он смылся от проблем в страну, въездной визой в которую послужил последний бокал «Смирновской».

* * *

друг Серенького появился во второй половине дня. Надо отдать должное птичьему дозору. Незамеченным ему проникнуть на поляну не удалось. Хотя, справедливости ради, следует отметить, что гость ни хрена и не прятался. Он ломился напрямик через кусты, и треск сучьев вместе с непонятным «трам-парам-парам-пам-пам, трум-пурум-пурум-пум-пум» возвестили нас о приближении посетителя сразу после доклада воробья.

Этим загадочным приятелем Серенького оказался ни кто иной, как вини Пух. И не диснеевский сюсюкающий полудурок и рохля, а наш, родимый. Нагловатый и самоуверенный. А когда он поздоровался голосом Леонова, я едва удержался от смеха.

Медвежонка (а иначе его и не назовешь, ростом он уступал даже Соловушке) проводили в избу и усадили за стол. Вини Пух с завидным рвением принялся уничтожать блины, запивая их, словно компотом, крепкой медовухой. Что, однако, не мешало ему говорить.

– Ну и кашу ты заварил, Серенький! Или вы все вместе. Я уж и не надеялся тебя здесь застать. Весь Город на ушах стоит. Правда, до поголовных обысков всех домов еще не дошло, но стражники обшаривают все таверны, кабаки, харчевни и трактиры. За указание места пребывания черного пеликана, Сантехника, Серенького, Соловушки, девчонки и кота, – перечисляя нашу компанию, Вини поочередно на секунду задерживал взгляд на называемом, обещана награда в сто монет, за каждого… А где пеликан?

– У него диарея, – ухмыльнулся в усы Васька.

– Кхм… Ну, ладно. Так, вот. А за поимку или существенное оказание помощи в таковой, кроме золота – исполнение одного желания.

Медвежонок умолк, так как подобно весеннему снегу под жаркими лучами солнца стопка блинов растаяла. Хотя, нет. Неудачное сравнение. Снег тает гораздо медленнее. Правильно истолковав прозрачный намек, заключающийся в методичном поскребывании коготком опустевшей миски, Яна отправилась на кухню за новой порцией блинов и медовухи (кувшин опустел одновременно с миской, сказывалось мастерство).

Паузой не преминул воспользоваться Карл.

– Все-таки в неподвижном сидении на жер-рдочке есть своя пр-релесть. Всех, кто шар-ромыжничает по гор-родам, в данный момент р-разыскивают и даже сулят за их головы нагр-раду. Скор-рей всего бр-решут. Заполучив свое, обдур-рят бедного стукача, как р-распоследнего лоха, и все денежки прикар-рманят… А, вдр-руг, не бр-решут? Говор-ришь, по сто монет за каждого? Недур-рственно! – Карл быстро пересчитал нас, загибая перья, умножил и вновь повторил, – весьма, недур-рственно. Жаль пеликан в отлучке… Ну, да ладно. А всего-то и надо, кар-ркнуть кому следует и пять сотен в кар-рмане. – Пустив свой треп в меркантильное русло и подсчитывая барыши от якобы задуманного предательства, ворон был неудержим. – Посудите сами, сотня за каждого, не взир-рая на личности? Абсурд! Хотя есть небольшая положительная стор-рона, потому как вон тот комок чер-рной шер-рсти, по недор-разумению именуемый Васькой (заслышав свое имя, кот, как бы дремлющий в уголке, на пару секунд приоткрыл один глаз), не стоит больше чер-рвонца и то только по самым др-раконовским р-рыночным р-расценкам. Не знаю, сколько на самом деле стоит Вовка. Будь я пр-ротивоположного пола или хотя бы имел нетр-радиционную ор-риентацию, может я бы и заинтер-ресовался… А вот за медведя следует бр-рать по весу. Сколько в тебе, Сер-ренький, пудов пятнадцать будет?… А что касается нашей непр-ревзойденной хозяйки, – Карл молниеносно среагировал на появление Яны из кухни, – так это пр-росто оскор-рбление! Даже те недоумки, котор-рые не понимают, что наша др-рагоценнейшая бесценна, пр-ростите за каламбур-р, очень волнуюсь. Так вот, эти тупицы должны были догадаться, что денежный эквивалент в сто монет за нашу пр-релестнейшую Яну просо непр-риемл…

Метко запущенный яной бублик, одевшийся точно на клюв словоохотливого ворона, прервал поток лести. На столе появилось угощение, и Вини Пух продолжил:

– Когда стражники с глашатаем ушли, кабак, в котором я сидел, загудел, как развороченный улей. А в уголке, не привлекая ни чьего внимания, сидел хмырь, ушастый такой, и внимательно все слушал. Явный шпик. Я вышел прошвырнуться, посетил еще пару питейных заведений. Та же фигня. Все разговоры только о том, как бы сцапать вашу компашку. Желающих – немеряно. Проскальзывают мыслишки насчет облав. Так что, через пару дней, после того, как убедятся, что вас в Городе нет, ждите гостей… незваных.

– Гостям р-рады, всяким – и незваным, и пр-рожор-рливым… – Встрял ворон, наконец-то справившийся с бубликом, который в прямом смысле не позволял говоруну раскрыть клюва, но тут же снова смолк под строгим взглядом Яны.

Невозмутимый Пух то ли не расслышал, то ли не принял на свой счет, то ли попросту проигнорировал реплику Карла, продолжал:

– Есть небольшой плюс. Ходят слухи о невероятном могуществе и колдовской силе Сантехника, – медвежонок посмотрел на меня с нескрываемым сомнением, – так что еще денек можно прибавить на борьбу страха с жадностью… Не завидую вам. Но чем смогу – помогу. Есть возможность спрятать вас в Городе, под самым носом у Емели. Возникнет потребность в таком убежище, обращайтесь.

Оказалось, что это было все, что намеревался сообщить медвежонок Пух, так как, произнеся последнюю фразу, он молча и планомерно принялся за уничтожение съестного.

– Жр-рет хлестче Клар-ры, – тихонько каркнул ворон и вылетел в окно.

Вслед за ним покинули горницу я, кот и Соловушка. Надо же медведям пошушукаться о своем, о зверском.

Яна с завидным терпением курсировала между кухней и гостиной, заменяя быстро пустеющие миски и кувшины полными.

Прощаясь, Пух повторил одну из фраз, брошенных им вначале, но, на сей раз, пояснил смысл сказанного:

– Я то уж не надеялся вас тут застать. Когда подходил к лесу, видел, как два боевых ковра-самолета возвращались в Город. Подумал, что вас сцапали. Ну, пока!

Пух направился восвояси.

– Теперь я знаю, почему некоторых медведей называют шатунами, провожая взглядом по-утиному переваливающегося Вини, сообщил Васька.

Вскоре гость скрылся из вида, но еще некоторое время до нас доносился удаляющийся хруст сучков и веток.

* * *

– Все гораздо хуже, чем я могла предположить. Боевые ковры-самолеты, облавы, награды. Того и гляди – трехголовый огнемет появится. Не мешало бы сменить поляну. Эту знают слишком многие.

– На таких ножках далеко не ушкандыбаешь, – справедливо заметил Васька, кивнув в сторону основной избушки, у которой для полного набора конечностей не хватало разве что скорпионьего жала, – а домики бросать жалко.

– Ну, не помню я заклинания! – Яна отчаянно всплеснула руками. – Хоть убейте, не помню!

– Это то, ночью, с матюками?! – обрадовался ворон. – После него так тр-ряхануло, что я чуть с жер-рдочки не мындыкнулся!

– Так, ты слышал?!

– Мало того, даже вызубр-рил. Дюже понр-равилось!

– Сможешь повторить?

– Конечно. Только не пр-ри всех. Одно дело, когда такие слова вылетают из моего клюва. Но ведь все знают, что я только повтор-ряю то, что однажды совер-ршенно случайно пр-роизнесли пр-рекр-раснейшие из уст. ворон уселся Яне на плечо и принялся что-то шептать ей на ухо. Может с моей стороны было крайне нетактично попытаться услышать это загадочное заклинание, но до моего слуха доносилось лишь раскатистое «р-р-р» Карла. Так что, оставалось только догадываться, от чего наша хозяйка так густо покраснела.

– Только хочу ср-разу пр-редупр-редить, заклинание не р-работает!

– С чего ты взял? – Удивилась Яна.

– Дело в том, – ворон предусмотрительно спорхнул с плеча ведьмы и уселся на безопасном расстоянии, – что не далее, как сегодня утр-ром я его пр-роверял…

Яна изумленно приподняла бровь:

– И коим образом, мой пернатый друг?

– Все по пр-равилам! Дословно пр-родекламир-ровал, даже кр-рыльями р-размахивал, как запр-равский колдун. Не ср-работало.

– И что же стало объектом твоих магических опытов?

– Какая р-разница? Все р-равно не получилось, – отмахнулся было Карл, но встретившись с настойчивым взглядом ведьмы, раскололся. – сор-ртир-р. А чо он Вовку р-раскачивать взялся в своей утр-робе? Хотел спр-раведливо покар-рать р-распоясавшийся тубзик и попутно попр-рактиковаься.

– Ох, Карлуша, если бы умение колдовать заключалось только в бездумном повторении заклинаний…, – Яна на пару секунд задумалась о чем-то своем, ведомом только ей. Затем, стряхнув с себя невольное наваждение, скомандовала всем нам:

– Отойдите подальше. Вдруг этот балабол что-то напутал.

Под возмущенное: «Да я за свои слова отвечаю! А не ср-работало, навер-рное, потому, что непр-равильно кр-рыльями р-размахивал!» – мы удалились на безопасное расстояние.

Через минуту избушка стояла уже на классических куриных ножках, брезгливо разгребая утоптанное под собой пространство.

Мы присоединились к ведьме.

– Ну, вот. Теперь можно переезжать. – Тихо произнесла Яна с нотками легкой грусти.

– Обязательно? – голос кота, как всегда не выражал никаких эмоций.

Девушка пожала плечами.

– От добр-ра добр-ра не ищут! Тем более на ночь глядя. А вдр-руг пр-рипр-ремся пр-рямо в хитр-ро р-расставленную западню? Или кто-нибудь из недобр-рожелателей заметит наше пер-редвижение? Тепер-рь, благодар-ря моей феноменальной памяти, мы стали гор-раздо легче на подъем и пр-ри возникновении угр-розы сможем быстр-ренько р-ретир-роваться в стор-рону, пр-ротивоположную опасности, а не подвер-ргаться неопр-равданному р-риску угодить в ковар-рные сети вр-рагов.

– Как это ни странно, но в чем-то ты прав…

– Я всегда пр-рав! – Поспешил обидеться ворон, однако, его неуемный темперамент не позволил ограничиться только этим. Смазывая кажущуюся справедливость претензии, он добавил, – даже когда не пр-рав.

– Ладно, уговорили. Пока остаемся здесь. А потом будет видно. Тем более, скоро ужин. – Вынесла окончательный вердикт Яна.

* * *

Остатки стереотипных представлений о сказочном мире и его обитателях рухнули у меня за ужином.

– Опять у нас гости, – не очень-то довольно произнесла Яна. знакомься, Вовка. Хозяйка Чертогов.

В ту же секунду дверь распахнулась, и перед нами предстала поздняя гостья.

Я ожидал увидеть древнюю каргу а-ля Миллер или, в крайнем случае, старушку с пенсионной внешностью.

Яга (бабой назвать то, что я созерцал в данный момент, назвать было невозможно) выглядела лет на тридцать-тридцать пять в моих, абсолютно неуместных в сказочном мире, представлениях о возрасте. Высокая, стройная, черноволосая, черноглазая, белокожая. Даже, учитывая всю негативную информацию и нелестные отклики о хозяйке Чертогов, ее можно было назвать женщиной-вамп, но уж ни как не бабой. Скорей всего, Леди Яга – больше соответствовало действительности.

– Привет честной компании, – гостья отсалютовала тоненькой коричневой сигаретой, вставленной в длинный изящный мундштук. – Хотя, вряд ли можно назвать честной компанию, которая устроила такой кавардак в Городе и окрестностях.

– Привет, родственница.

Яна с любопытством смотрела на бывшую тезку. Видимо, троюродные сестры не баловали друг друга взаимными посещениями, и визит колдуньи вызвал интерес.

Не дожидаясь приглашения, Яга уселась напортив нас с Яной в противоположном торце стола, театрально закинув ногу за ногу, затянулась, после чего выпустила дым ровными квадратиками.

– Значит и вправду помолодела. А я думала Клара по пьянке свистит. А такой белобрысенькой от природы была или осветлилась? У тебя же богатый опыт в окраске волос… или шерсти. Да, Серенький? – Яга, все время обращающаяся к яне, неожиданно впилась проницательным взглядом в медведя.

Он в ответ только хмыкнул что-то неопределенное и с живейшим интересом уставился в окно. Будто там был не обыденный для его взора лес, а разворачивались диковинные события.

– Что пришла? – открытой враждебности в голосе Яны не было, так же, как и гостеприимного радушия.

– Не спеши. В кои-то веки свиделись, а ты сразу гонишь.

– Не гоню я тебя.

– Вот. Я и думаю, с чего бы… Выходит весь сыр-бор из-за него?

На этот раз огромные (не лишенные красоты) глаза обратились ко мне, выворачивая на изнанку. Я с трудом преодолел желание присоединиться к Серенькому и понаблюдать вместе с ним за происходящим за окном и не отвел взгляд.

– Клара описывала, как супер… а в действительности… Хотя, гм, в принципе…

Теперь я понял, что чувствуют скромные девушки под сальными взглядами мужиков.

– Что еще рассказала тебе эта балаболка? – Вопрос Яны был подкрашен заметным оттенком недовольства.

– Ничего. С ней, с трезвой, не всегда удается найти общий язык, а ко мне она завалилась чуть тепленькая. Сначала мне пришлось выслушивать пьяный набор слов, пока внученька продолжала накачиваться. Потом она отрубилась. А я сидела… Размышляла… Все думала, что с ней сделать, когда очухается… – Яга говорила медленно, с небольшими паузами между фразами, как бы давая нам время осмыслит услышанное. – И тут началось… Нагрянули незваные гости… Я, конечно, могла принять меры… Но, во-первых, было любопытно, что занесло Емелиных холуев в мою глухомань… А, во-вторых, затевать свару с Городом слишком хлопотно… Я предпочла понаблюдать со стороны…

Пауза продлилась чуть больше обычной, хозяйка Чертогов избавилась от окурка, место которого в мундштуке тут же заняла новая сигарета, закурила и продолжила:

– В результате, мою избушку переворошили вверх дном… Все искали Сантехника… – Новый взгляд в мою сторону. – И не только его… Насколько я поняла, всех вас… Кроме птички (под взором Яги Карл зажмурился)… Короче, Клару забрали… Вот я и решила вас предупредить.

– Спасибо за сведения, – Яна продемонстрировала умение смотреть не менее пронзительно, – только что-то не возьму в толк, с чего это вдруг такая забота о нас и о внучке? Ты никогда не проявляла особых родственных чувств. К тому же, ты только что сказала, что до вторжения, как раз думала о дальнейшей судьбе Клары. Что-то мне подсказывает, что ее вовсе не ожидало чудесное превращение в принцессу. Скорей, наоборот. И. Если мне не изменяет память, ты никогда и ничего не делаешь просто так. Ввиду вышеперечисленного, верится с трудом в бескорыстность твоего визита.

Неожиданно, гостья прыснула:

– Это ж надо: «ввиду вышеперечисленного»! Ты когда яблочки трескала, случайно не заглотнула какого-нибудь премудрого червяка? А в общем, все правильно… Есть у меня свой интерес в этом деле… пока что гипотетический, но кто знает… а, насчет Клары ты права… Мне все равно, что с ней будет…

– И что это за интерес, – Яна воспользовалась очередной паузой.

– История длинная и давнишняя… Не стану утомлять вас подробностями… Скажу лишь, что давным-давно прибился к Чертогам один гном…Ну и задержался на некоторое время…

– Ты всегда предпочитала экзотику.

Яга лишь слегка поморщилась на замечание родственницы.

– Не тот случай… Гном похвалялся, что был в услужении у могущественного чародея… Что знает какую-то страшную тайну, которую унесет с собой в могилу…

– И ты не преминула выведать у этого недомерка самое сокровенное?

– Не совсем… Уж очень он скрытным он был… Все сочинял что-то… То ли мемуары… То ли завещание… а потом скоропостижно…

– Не без помощи? – Яна постаралась вложить побольше сарказма в свой вопрос.

Ответом послужил замысловатый жест, который можно было расценивать и как подтверждение гипотезы, и, в полной мере, как полное отрицание.

– А из бумаг покойного ты узнала…, – попыталась продолжить атаку девочка-ведьма.

– Шутишь! Ты, наверное, никогда не сталкивалась с гномьей тайнописью… Расшифровать невозможно… даже колдовство не помогает…Нужно только знать… Хранят, как зеницу ока…

– И где завещание? У тебя?

– Нет… Я помогла исполнить обещание гнома… Тайна в могиле… Не было смысла оставлять бумаги у себя… Но к тому времени я уже кое-что знала… тогда решила, что игра не стоит свеч… Бурное было времечко… Яга вновь закурила. – Что-то я разговорилась… одним словом, я знаю «где», но не знаю «что»… А в свете последних событий, мне кажется, что сама вскоре смогу взглянуть на страшную тайну гнома… Не прилагая почти ни каких усилий…

– Мы то тут при чем? – Искренне удивилась Яна.

– Не бери в голову… Если, вдруг, где пересечемся – не мешайте… Может быть потребуется кое-какая ваша помощь… А может и я вам пригожусь…

Яга поднялась и молча направилась к выходу, давая понять, что сказала все, что собиралась. В дверях резок тормознула и обернулась.

– Серенький, домой не ходи… тебя там ждут… А деда с бабкой забрали… Поздравляю, отмучился… А ты, черноперый, если еще хоть раз сунешься к моим лебедушкам…

– Поклеп! Р-разве я бы посмел?!

– Ощиплю…

Прощальный взмах мундштука, и гостья удалилась.

* * *

– Я с тобой.

– Да тише ты, Вовку разбудишь! Вроде бы, ты их терпеть не мог. А теперь…

– Понимаешь…

– Понимаю. Сам бы придушил, а когда из-за тебя…

– Точно. Клара тоже ведь не подарок.

– Уговорил. Сейчас ваське дам указания, и двинем.

* * *

Утром я проснулся от чувства непонятного дискомфорта. Что-то было не так. Когда окончательно очухался, понял: не хватало Яны. Мысленно обозвав ее жаворонком, я поднялся, надеясь застать ее на кухне. Увы…

В горнице тоже никого не было, если не считать дрыхнущего Соловушку. Я вышел на поляну.

Там, где она плавно переходила в непролазную чащобу, заметил черное пятно. Васька. Уж он-то должен знать, где Яна, Серенький и Карл. Я подошел к коту.

– Вовка, осторожно! Не потопчи, – не оборачиваясь, предупредил Василий.

Он лежал на боку, спиной к избушке, положив одну лапу под голову. А во второй была нитка, которую он периодически подергивал вверх. Не сходя с места, дабы что-то не раздавить, я наклонился, пытаясь рассмотреть, чем же занимается кот.

На другом конце нитки был привязан маленький бантик, дергавшийся в такт движения лапы. А под ним несколько крохотных человечков, которые смешно подпрыгивали. Пытаясь поймать бантик.

Полюбовавшись пару минут на забавных коротышек, я спросил:

– Где Яна? Да и Серенького с Карлом не видно. Я что-то проспал?

– Брысь! – Скомандовал Васька разыгравшимся крошкам, после чего те молниеносно скрылись в траве. – Пойдем в избу. Сегодня я за хозяйку.

Кот грациозно поднялся и направился в дом. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Я ступал осторожно, внимательно разглядывая траву под ногами, чтобы случайно не наступить на кого-нибудь.

– Не боись, сюда они не заходят, – успокоил Васька.

И на том, спасибо. Надо будет попозже узнать, кто такие «они». Вспомнились сказки, героями которых были крошечные создания: Незнайкины коротышки, Гулливеровы лилипуты, Дюймовочка, мальчик с пальчик… А потом, почему-то всплыли образы великанов и людоедов… Я поспешил прогнать неуместные мысли. Хватало и текущих дел, вопросов и проблем, чтобы еще забивать голову гипотетическими опасностями.

– Ну, так где же все? – Повторил я вопрос, когда мы оказались в горнице.

– Яна и медведь в Городе.

– Зачем? – Васька не успел ответить, я догадался сам. – Выручать Емелиных пленников. Клару и бабу с дедом.

Кот кивнул.

– А почему тайком? Ни чего не сказали…

– Так ты же с ними бы пошел, – полуутвердительно полувопросительно произнес кот.

Пришла моя очередь молча кивнуть.

– Вот по этому.

– На ступе или пешком?

– На метлах.

– Разве Серенький умеет?

– Плохо, – Васька через окно указал на белеющий свежий слом верхушки сосны, – но для первого раза сойдет.

– Когда они улетели?

– Ночью. Разбудили. Поспать не дали. – В доказательство справедливости своих слов кот широко и сладко зевнул (как пасть не порвал?). – Велено было передать, чтобы не волновался. Чтобы ерунды всякой не натворил. Это я насчет Города. Ведь, небось уже намылился туда?

Какие все-таки чудесные создания обыкновенные (не сказочные) коты и кошки. Мурлыкают себе, о ноги трутся. И если о чем и догадываются, то только о том, что камень, поднятый хулиганистым мальчуганом, предназначается для них. И все. Даже если интуиция подсказывает им что-то большее, то, по крайней мере, они об этом молчат. А этот, мало того, что попал в яблочко, к тому же еще поспешил об этом сообщить.

– А что делать?

– Завтракать. А если до утра не вернутся…

– Так ведь уже давно…

– Успокойся. Завтрашнего утра. Так вот, если не вернутся, тогда и будем думать, что делать.

– Сам решил?

– Нет.

– Она?

– Ага. Давай к столу. Или будем ждать пока «язбойник» проснется?

При первом упоминании о завтраке, крепкий сон Соловушки автоматически перешел в более легкую фазу, именуемую полудремой. А когда поступила команда «к столу», остатки сна слетели с грабителя, как утренний туман под лучами летнего солнца.

– А я и не сплю, вовсе. Так, незусь. Имею пьяво!

– Имеешь, имеешь. Будешь дальше нежиться или соизволишь отзавтракать? Кот приступил к возложенным на него хозяйским обязанностям.

– Соизволю! – Охотно согласился разбойник и шустренько уселся за стол.

– А где Карл? – Поинтересовался я, оглядывая нашу весьма поредевшую компанию.

– Где-то его носит. С утра был, сказал на минутку…

– Здор-рово! Долго жить буду! Потому как легок на помине! – Словно из небытия на подоконнике появился ворон. Судя по тому, как неслышно он появился, создавалось впечатление, что пернатый лентяй последнее время находился по ту сторону окна, дожидаясь, пока Васька накроет на стол.

Я не жалуюсь, однако отсутствие Яны было заметно невооруженным глазом: более скудное меню, отсутствие горячего и прочих кулинарных премудростей. Что не говори, а женщина в доме, пусть даже и ведьма, много значит.

Хотя, что это я? Меня бы полностью насытила только одна, главная и неотъемлемая составляющая меню – наливка. Так что, мое сетование на ассортимент – ни что иное, как реакция на отсутствие Яны.

Мы уже заканчивали завтрак, когда за окном послышался сначала едва различимый, затем переросший в оглушительный, шелест. Соловушка что-то промычал. Но мы не поняли ни слова. Его речь и так то сложновато было разобрать, а уж с набитым ртом…

– Это Гойинысь! – Наконец-то выдавил из себя прожевавший разбойник.

– Мы выскочили на поляну. Действительно, над лесом пролетал громаднейший трехголовый змей.

– Кр-ранты! – законстатировал нашу ситуацию ворон. – Васька, ты чем будешь мазаться пер-ред тем, как нас поджар-рят, кетчупом или майонезом? Если пр-редупр-редили бы зар-ранее, я бы пер-реночевал в уксусе. Вкуснятина получилась бы… Хотя… – Ворон на секунду смолк, обдумывая новую идею, затем, приняв воинственно напыщенную позу продолжил. – Др-рузья! Р-рано отчаиваться! Да, я единственный пр-редставитель военно-воздушных сил, но отнюдь не последний! Скор-рее даже наобор-рот! Сейчас я его атакую. Если всякие р-разные пр-риемчики окажутся бессильны пр-ротив этой махины, пр-ридется идти на тар-ран! – Карл деланно вздохнул, смахнул кончиком крыла воображаемую слезу. – так что, если, вдр-руг не вер-рнусь – пр-рошу считать меня ор-рлом… или бер-ркутом. Вовка, как кр-расивше?

Пока ворон раздирался на военно-патриотическую тему, Горыныч перешел в режим планирования. Шелест крыльев стих. Потом змей, словно легкий одномоторный самолет на учениях, трижды покачал крыльями. Повторив этот маневр несколько раз над разными точками леса, Горыныч пошел на снижение и скрылся из вида за могучими корнами деревьев.

А Соловушка тем временем радостно подпрыгивал и пытался нам что-то сообщить. Сотрясающийся разбойник исторгал звуки хоть и более разборчивые, но недостаточно для нашего восприятия. Положив руки на пухлые плечи Славика, я остановил прыжки. Повинуясь силе инерции, живот разбойника колыхнулся еще несколько раз с затухающей амплитудой и, наконец, успокоился.