Текст книги "Вовка в Троеклятом (СИ)"

Автор книги: Владимир Черепнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Колдун вернулся к своим пленникам.

* * *

Как только Хоттабыч и воевода отошли, я обратился к Яне, с цель скоординировать наши дальнейшие действия. Но она не отозвалась. Совсем никак не отреагировала. Просто смотрела сквозь меня и все. Взяв за плечи, я ее тряхнул. Сильнее. Бесполезно. Живая кукла. Обеспокоенные, мы с Васькой тщетно пытались привести ее в чувства, пока не вернулся колдун.

– Я же предупреждал, не колдовать, – он щелкнул пальцами, Яна очнулась, но пару секунд не понимала, где она и что происходит.

– Не колдуй, – назидательно повторил главный чародей, – неужели не чувствуешь, что здесь это занятие чревато? Или одной проверки тебе было мало? Захотела до медведя побыстрее добраться при помощи магии? Что из этого вышло? Сколько ты шла полторы сотни метров? Час? Два? – Хоттабыч говорил тоном доброго учителя, журящего непослушную гимназистку. – Больше не экспериментируй. Итак, – он окинул всех взглядом, включая Серенького, Сантехник, медведь, девчонка и кот. Осталось словить свистуна и пеликана. Что, думаю не составит большого труда.

Лично я против вас ничего не имею. С одной стороны ваше появление внесло некое разнообразие и даже немного позабавило меня. Чего стоит снайперская точность пеликана (не знаю, как Васька удержался и не раскланялся?), или сегодняшнее представление, которое устроили Манька и Али Баба? – Колдун взглянул сначала на Серенького, потом на Яну, ведьме даже подмигнул. – Но с другой стороны, вы мешаете мне, отвлекаете. Вместо того, чтобы продвигаться к намеченной цели, мне приходится отлавливать вашу компанию.

– А может мы сможем быть полезны для достижения твоих целей? – решил я прервать монолог колдуна и попытаться направить его в нужное нам русло.

– Это мы узнаем чуть попозже. Но, маловероятно.

– А ты подумай, наше неожиданное появление во дворце внесет сумятицу, переполох. А под шумок можно все, что хочешь устроить, вплоть до переворота.

– Этого мне, как раз меньше всего нужно. Вы все, наверное, полагаете, что я сплю и вижу себя на месте Емели? Это слишком примитивно. Меня вполне устраивает мое теперешнее положение. Власть и богатство имеют свои преимущества. Не спорю. Но того и другого у меня достаточно. Моя цель несколько отличается от привычных стереотипов. Возьмем к примеру Емелю. Неуемная жажда власти, стремление быть еще богаче. А в результате беспробудное пьянство и разврат. Али Баба – другое дело. Навряд ли он захочет занять место Наимудрейшего. Против кого тогда интриговать? Сейчас, будучи визирем, он на своем месте. Я немного даже подыгрываю ему: делаю испуганную рожу в моменты, когда он считает, что одержал очередную победу в притронной возне. Правда, теперь, вашими стараниями, интриги для него перешли на второй план. Он воспылал более высокими чувствами, – Хоттабыч улыбнулся в бороду, затем продолжил. – Воевода – утрированная пародия на Емелю. Если исполнится его заветная мечта, и он найдет сокровищницу, то всю оставшуюся жизнь будет перепрятывать богатство из одного укромного уголка в другой.

У меня же совершенно другие интересы. Знания. Каждый предмет, явление, событие таят в себе множество вопросов. И на эти вопросы где-то есть ответы…, которые в свою очередь порождают новые вопросы.

А ваша деятельность проявилась в самое неподходящее время. Давно интересующая меня загадка близка к разрешению. Я уже знаю «что?», но не знаю «где?». Кстати, сейчас мы и проверим, можете ли вы быть мне полезны.

Колдун извлек из-за полы халата свернутый в трубочку пергамент, развернул его.

– Кто-нибудь сможет прочесть?

На квадратном листе была изображена спираль, состоящая из замысловатых закорючек. Хоттабыч поочередно продемонстрировал всем нам свиток. Из всей нашей компании только Яна определила, что это гномья тайнопись. Но, увы, большего сказать не могла.

В этот момент где-то что-то квакнуло, и колдун поспешно спрятал пергамент.

– На этом наш сегодняшний разговор закончен. Это не означает, что вы мне не интересны. У меня появились на ваш счет вопросы. И мне бы не хотелось ставить точку в нашем общении на данном этапе. По этому я постараюсь, чтобы вы дожили до нашей следующей встречи. Насчет еды, питья – не беспокойтесь. Я распоряжусь. И не колдуй, – Хоттабыч вновь обратился к Яне, – я даже сам не знаю, чем это может закончиться. Здесь все пропитано антиколдовскими чарами. Не моими. Ну, все. Сейчас вас проводят в более комфортабельное место…

– Подожди! – Я не намеревался дожидаться своей дальнейшей участи сидя в неволе. – Я могу тебе помочь с ответом на вопрос «где?».

– Говори, – заинтересовался колдун, – где?

– Я же не говорил, что знаю ответ. Я сказал, что могу помочь.

– Каким образом?

– Для этого мне нужна свобода. Я должен покинуть дворец. – Заметив в глазах Хоттабыча легкое колебание, я надавил. – Обещаю вернуться. Сам. Ну, скажем, через сутки. А еще быстрей все получится, если ты отпустишь нас всех. Тогда потребуется гораздо меньше времени.

– Об этом не может быть и речи. Во-первых, про то, что эти двое схвачены, знает уже весь Город. А во-вторых, их пребывание здесь будет дополнительным стимулом для твоего возвращения. В довесок к твоему слову. Почему-то хочется верить, что ты и правда сможешь мне помочь. И это обосновано не на моих личных симпатиях или антипатиях. Таковых у меня нет. Мне стало известно, что тебя с момента появления интересуют вещи, имеющие отношение к моим изысканиям. Итак, сутки. Если ты не явишься в условленное время, твои друзья начнут испытывать все прелести «гостеприимства». Да, чуть не забыл, если твое обещание только предлог для того, чтобы выбраться, а на самом деле надеешься на своего свистуна, то спешу тебя огорчить. Ни чего не получится. А если собираешься просто смыться, то очень сильно навредишь своим друзьям. А тебя я все равно поймаю. Рано или поздно. И если поздно, то слегка разгневаюсь. С этим все. Теперь… – он сделал короткую паузу, глаза немного прищурились, затем не повышая голоса, обратился в никуда, – Али Баба, я знаю, что ты слушаешь. И, надеюсь, то о чем ты сейчас узнал, будет нашим маленьким секретом. Запомни, я никого не выпускал. Сантехника мы не ловили. Тебе понятно?

Тишина.

– Я могу сказать с какой фразы ты начал подслушивать с точностью до слова.

Мертвая тишина.

– Ладно, если ты хоть слово вякнешь, я скажу Емеле, что когда он напивается, ты его бесчувственного пользуешь.

– Это ложь и подлая клевета! – Голос доносился откуда-то сверху, хотя не было видно ни единой щели. – Тебе никто не поверит!

– После сегодняшнего, поверит. Я предупредил. Поступай, как знаешь.

* * *

Мне не давал покоя взгляд Васьки, которым он меня одарил перед тем, как мы с колдуном покинули лабиринт. Глубокая тоска. Разочарование. И мне даже показалось (надеюсь, что только показалось) легкое презрение. Почему? Я постарался отогнать недобрые мысли.

Нужно было сосредоточиться на выполнении задачи. Железной уверенности, что я на правильном пути, не было. Только пара совпадений. Очень зыбких. Ничего конкретного. Во-первых, вопросы. «Что?» и «где?» Колдун знает «что?», но не знает «где?» А Яга упомянула, что ей известно «где?», но неведомо, «что?» Очень призрачные шансы на то, что речь идет об одном и том же. Большую уверенность придает второй фактор: в обои случаях каким-то боком фигурирует неведомый мне гном. И, опять же, не факт, что пергамент, показанный Хоттабычем, то самое завещание, о котором говорила Яга.

И даже, если все обстоит именно так, как я надеялся, это еще не значит, что получится уговорить хозяйку Чертогов выдать свою тайну, для того, чтобы помочь попавшим в беду. Но, с моей точки зрения, это была единственная возможность выпутаться из беды.

Мы с Хоттабычем вышли из боковой двери. Солнце уже заметно склонилось к закату.

– Сутки и не минутой больше, – напомнил колдун.

Я согласно кивнул.

И в этот миг, со стороны леса донесся душераздирающий вой, отозвавшийся морозом по коже.

– Неладное что-то в лесу творится, – прокомментировал Хоттабыч, – не хотел бы я сейчас оказаться там.

Я опять молча кивнул. Не мог же я ему сказать, что именно в лес я и намереваюсь попасть в самое ближайшее время. Причем в ту его часть, которая пользуется самой дурной славой. В Чертовы Чертоги.

* * *

Клара приземлилась на поляну в дурном расположении духа. Естественно, она воспользовалась и советом Яны – не показываться в Чертогах, и предложенным ей гостеприимством. Соваться сейчас к родной бабке было бы неразумно и крайне опасно. Это Яна, добрая душа, только пугает, ну, иногда наградит затрещиной или пенделя отвесит. Пока выбирались из лабиринта, Васька рассказал, что Вовке голову все-таки рубили. Да за такое не то что в жабу превращать надо (может в этом и ничего плохого нет. Всегда можно сыскать себе лягушечека потемпераментней. Вон их сколько по болотам квакчет, баб зазываючи). А Яна, рискуя собой, отправилась выручать ее, после всех прегрешений.

Яга же, за в сотни раз менее страшный проступок, без всяких объяснений и предупреждений так бы наказала, что страшно даже фантазировать на эту тему. Хоть и родная кровь.

Не смотря на то, что заключение завершилось благополучно, настроение у Клары было хуже некуда. Еще бы, похитили, посадили в камеру, при этом почти не кормили и ни разу не изнасиловали. Нафига тогда вообще надо было похищать? После побега можно было задержаться в Городе у этого чубатого. Он так смотрел! Но и тут невезуха. Васька. Упертый кот. Хотя вряд ли он до сих пор сидит в том дворе. Можно и слетать по быстренькому. С другой стороны вся компашка в любой момент может вернуться. И если ее в очередной раз уличат в непослушании, кто знает, чем это кончится.

С такими невеселыми мыслями Клара вошла в избушку с твердым намерением основательно перекусить и немножко выпить. Или не немножко. Как получится.

Получилось нормально. Приободренная изрядным количеством уничтоженных продуктов, сдобренных обильной порцией наливки, Клара вышла из кухни, прихватив с собой литровую бутыль напитка и миску, переполненную всевозможной снедью. Уселась у окна с целью обдумать дальнейшие своих действия в свете улучшающегося настроения. Но она не успела даже начать строить радужные планы. Помешал посторонний шум. Сзади послышались непонятные звуки какой-то возни, сопровождаемые не то стонами, не то вздохами.

Клара оглянулась и увидела источник странных звуков. В углу комнаты, на полатях, пытался поменять лежачее положение на сидячее связанный мелкий невзрачный мужичок. Его рожа, и без того безобразная, была перекошена паническим ужасом.

Вот, он, подарок судьбы! За все тяготы и лишения последних дней. Что из того, что незнакомец своей харей напоминает черта (она не догадывалась, как близка была к истине)? Вообще, красота – понятие субъективное, как говорится, на вкус и цвет. Внешние данные, конечно, имеют значение, но далеко не решающее. Есть вещи гораздо более важные.

Плотоядно улыбаясь, Клара медленно поднялась со своего места и столь же неспешно стала медленно приближаться к Луцибергу, наконец умудрившемуся сесть.

– Здг'авствуйте, – обрел дар речи все еще полупьяный бес, – пг'остите, что вынужден пг'едставляться Вам, находясь в столь щекотливом положении, но в этом не моя вина. Коваг'ный и подлый вог'он застал меня вг'асплох.

При упоминании о вороне, Клара бросила взгляд на опустевшую жердочку, хмыкнула и продолжила степенно и неотвратимо приближаться к полатям.

– Так же поког'нейше пг'ошу пг'ощения за то что знакомство будет одностог'онним, – продолжал воспрянувший духом черт.

Своим особым чутьем он определил, что девица не таит в себе злых намерений, а даже каким-то образом собирается осчастливить его. Наверное, освободить.

– Специфика моего г'ода деятельности пг'осто обязывает меня быть более сведущим, нежели большинство обывателей. В силу вышесказанного, я знаю, что Ви – Клаг'а, пиг'ходящаяся г'одственницей в тг'етьем колене пг'оживающей в этом помещении ведьмы, с недавних пог' именующей себя Яной. Со своей стороны спешу пг'едставиться: Бес Тг'етьей Гильдии. Луцибег'г!

Черт, как всегда, скомкал окончание, в надежде, что его хоть на какое-то время перепутают с кумиром, Люцифером.

Напрасно. Клара совсем не слушала его лепетанье. Достигнув стола, она остановилась, прямо из горлышка ополовинила емкость с наливкой, поставила бутылку и, продолжая улыбаться, прошептала:

– Сейчас проверим, правду ли говорят, что достоинство маленьких носатых мужиков в их достоинстве.

С этими словами она сбросила с себя сетчатое одеяние и, колыхая своими прелестями, решительно направилась к черту.

Наконец-то, сообразив, какого рода «счастье» ожидает его, объятый паникой Луциберг завизжал. Да так, что доведись это услышать Витасу, он посчитал бы себя бездарью. Да что Витас? Акустический эффект был соразмерен сотни Витасов, «поющих» самую высокую ноту одновременно.

Лес замер. Смолкли птичьи голоса. В полузамахе остановилась лапа хищника, готовая нанести смертельный удар. Но и жертва не смогла воспользоваться паузой: так же застыла, пораженная не слышанным доселе звуком. Даже цветы раньше времени попрятались в бутоны. Казалось, крик подействовал на все окружающее… Кроме Клары. Она только чуть-чуть поморщилась от переизбытка децибел:

– Ну, что ты верещишь, словно тебя режут? Это совсем не больно…

* * *

В свинский отель я заходить не стал. Опасался хвостов. Колдун, визирь, воевода, да, мало кто мог послать за мной своих шпиков. Если взять за основу выражение: «у стен есть уши», то дворец, включая лабиринт, представлял из себя громадного Чебурашку.

Я стал прохаживаться рядом с площадью, надеясь, что Соловушка меня заметит и сообщит об этом Карлу. Без ворона мои шансы самостоятельно найти Чертоги были ничтожно малы.

Надежды оправдались: не прошло и пяти минут, как на мое плечо примостился ворон.

– Р-рассказывай!

– По дороге. Нельзя терять время.

– Куда идем?

– В лес.

– Пр-равильно. Там надо навести пор-рядок! Стоило на чуть-чуть отлучиться, как завелись какие-то злыдни. Слышал как ор-рут?

– Слышал.

– Ты что собир-раешься пешком шкандыбать до леса?

– У тебя есть варианты?

– Естественно. Пр-ричем столько, что пока буду пер-речислять окажемся на месте. Так что пр-редлагаю остановиться на метле.

– В смысле?

– Помнишь тот двор-р, из котор-рого вы на ступе улетали?

– Примерно, но думаю, что найду.

– Там пр-рипр-рятана метла, на котор-рой мы полетим.

– Я не умею.

– Плевое дело. Медведь, и тот смог.

– Ладно. Попытка не пытка. Тогда полетай вокруг, посмотри, не увязались ли за мной шпики. Не стоит привлекать внимание Емелиных холуев к хозяину дворика.

– И ты пр-редлагаешь пр-росто полетать и посмотр-реть? Не стану обижаться. Человек ты новый и, скор-рей всего не в кур-рсе, что пер-ред тобой, вер-рнее на тебе, самый лучший специалист по отделыватьсанью от хвостов. Ящер-рицы и те по ср-равнению со мной – жалкие чер-рви.

Вар-риант пер-рвый: я отлетаю в стор-ронку и пр-рикидываюсь дохлым. Пр-реследователи спешат меня сцапать, но не тут то было! Я, как будто из последних сил снова отлетаю на несколько метр-ров и опять р-рухаюсь замер-ртво. Таким обр-разом, я увожу соглядатаев все дальше и дальше. Вер-рный способ, мне одна птичка р-рассказывала. Действует безотказно.

– А если им нужен не дохлый ворон, а я?

– Об этом я как-то не подумал… Вар-риант втор-рой. Но он тр-ребует некотор-рых уточнений. Эти шпики тебя щупали?

– Не понял…

– Р-руками тр-рогали?

– Нет. Я даже не знаю, есть ли они на самом деле.

– Отлично! Я подкар-рауливаю филер-ров, выклевываю им глазки, и дело в шляпе. Они ничего не видят, ходят, всех тр-рогают, а какой ты на ощупь – не ведают… Хотя и тут есть маленькая неувязочка. Вдр-руг, они тебя нюхали? Естественно, можно устр-ранить и этот нюансик, но пойми меня пр-равильно. Шпионская деятельность сопр-ряжена с множеством неудобств: ползанье по сыр-рым канавам, многочасовые дежур-рства на пр-ромозглом ветр-ру, постоянно пр-ромокшие ноги… Кор-роче, так называемые агенты нар-ружного наблюдения все поголовно пр-ростужены. А выклевывать носы, полные соплей, я не подр-ряжался. Так что и этот вар-риант тоже отпадает.

Больше вариантов не потребовалось. Отвлеченный болтовней Карла, я не заметил, как прошел мимо требуемой калитки. Пришлось возвращаться метров пятьдесят. Никого подозрительного я не заметил. Да, к тому же, вспомнив, где нахожусь, совсем перестал беспокоиться о слежке. Бесполезно. Тот же Хоттабыч мог сейчас сидеть у себя в покоях и преспокойненько наблюдать за мной по какому-нибудь уцелевшему после погрома, устроенного Яной, «телевизору».

Мы вошли во дворик. Вернее, я вошел, а Карл въехал на моем плече. Да, служба охранника и опасна, и трудна. Хотя, не уверен насчет опасности, но трудно казачку точно пришлось. Устал он жутко. Так, что заснул прямо на ходу. Я сделал такой вывод, потому что другого объяснения той позы, в которой прикорнул добровольный охранник, невозможно было представить. Проржавленный меч воткнулся в землю под углом в сорок пять градусов. Упершись грудью на рукоятку, казачок умудрялся сохранять равновесие примерно под тем же углом. Руки безвольно висели, рядом валялся щит. Громкий храп, несоразмерный с комплекцией запорожца, исключал любые объяснения нелепой позы, кроме сна.

– Р-разбудить?

– Не надо.

Я осторожно подхватил подмышки казачка и уложил его на траву. Затем выдернул меч, чтобы хозяин случайно не зарезался во сне.

Обшарив указанный вороном угол, я наткнулся рукой на невидимую метлу, снял с нее шапку и осмотрел летательный аппарат. Метла, как метла. Обыкновенная сучковатая палка и помело.

– Ну, и как этим пользоваться?

– Надо забр-раться повыше и сигануть, – уверенно заявил Карл.

– Точно?

– Ты мне не вер-ришь?! Да я склюю вонючие подштанники этого обор-рмота, если это не так!

Хорошо, что я не послушался ворона и не полез на крышу. Сверзнулся только с ограждения крыльца. Метра полтора всего.

– Я же говор-рил, выше надо! Недостаточная стар-ртовая высота!

– Мне достаточно, – возразил я, поднимаясь и отряхиваясь.

– Нет, попр-робуй еще р-раз, только с кр-рыши! – Продолжал настаивать Карл.

– Яна тоже каждый раз, как полетать соберется на крышу карабкается?

– Это ты специально пр-рипомнил, чтобы я эти тр-ряпки сожр-рал! – Ворон умудрился меня же сделать виноватым в собственной брехне. – Только учти, полностью шар-ровар-ры этого шкалопендр-ра съедать не буду. Только одну штанину. Из-за отсутствия чистоты экспер-римента.

Карл обиженно сложил крылья за спиной и направился к спящему и ничего не подозревающему казачку, якобы для выполнения обещания. Знал ведь, зараза, что я не позволю. Жалко было хозяина дворика. То что ворон не станет глотать ни лоскутика, я нисколько не сомневался. Сошлется на отсутствие горчицы или на постный день. Да, мало ли на что. А, вот, пару раз обязательно клюнет. И я даже догадывался куда.

– Ладно. Не надо. Вдруг они у него последние.

– Если ты так настаиваешь…

После неудачного эксперимента я решил больше не полагаться на познания Карла в метлолетательных вопросах и осторожно осмотрел древко.

Через полчаса, методом проб и ошибок, я усвоил азы летного мастерства. Все оказалось достаточно просто: сучок «зажигания», сучок «газа», сучок «тормоза». Направление, как джойстиком, куда повернешь палку, туда и летит метла. Помело – стабилизатор. Причем магический. Он удерживал равновесие не только метлы, он и седока. Опасения, что я кувыркнусь вокруг древка оказались беспочвенны.

После пары кругов по двору на минимальных высоте и скорости, я взлетел выше и дал знак ворону следовать за мной. Солнце уже коснулось своим краем линии горизонта, а для полетов в условиях ограниченной видимости я не считал себя достаточно подготовленным.

Вместо того, чтобы лететь рядом, как я ожидал, Карл бесцеремонно уселся ко мне на плечо.

На мой вопросительный взгляд, ворон невозмутимо заметил:

– Когда есть возможность достичь чего-либо, не пр-рилагая пр-ри этом ни каких усилий, этим нужно непр-ременно воспользоваться.

– Халяву любишь, – резюмировал я.

На что Карл деланно обиделся:

– Я не халявщик, я – пар-ртнер-р.

* * *

После получаса тщетных попыток и всевозможных ухищрений, Клара поняла бесполезность своих потугов. Она вернулась к столу, глотнула наливки, глянув на обреченно притихшего черта, спросила:

– Я тебе не нравлюсь, или у тебя там вообще не фурычит?

– Дело в том, – принялся объяснять позеленевший от пережитого Луциберг, – что существуют г'азные понятия. Напг'имег', в аг'тиллег'ии есть такой тег'мин – ог'иентиг'. А в дг'угих сфег'ах деятельности, бытует понятие обг'азованное от вышеупомянутого опг'еделения – ог'иентация. Она бывает обычной, а бывает и нетг'адиционной. Хотя насчет тг'адиционности можно и поспог'ить. Еще со вг'емен Содома и Гомог'г'ы…

– Значит, не фурычит, – сделала вывод Клара из непонятных объяснений, снова глотнула наливки и, потеряв всяческий интерес к замухрышке, направилась на кухню.

Поняв, что последний шанс обрести свободу ускользает, Луциберг пустил в ход всю свою чертовскую изобретательность, ну а врать для него, все равно, что дышать:

– Подождите! Ви невег'но истолковали мои слова. Все может таки получиться!

Клара остановилась и заинтересованно посмотрела на черта.

– На состояние моего ог'ганизма, как и у большинства тонких натуг', огг'омнейшее влияние оказывает психологический фактог'. Физиологические функции блокиг'уются в экстг'емальных ситуациях…

Клара часто-часто поморгала, пытаясь понять бредятину, добрая половина слов которой ей была незнакома, махнула рукой и собралась было продолжить свой путь за новой порцией наливки.

– Если Ви меня г'азвяжете, у меня встанет! – В крайне важных случаях бес умел изъясняться без словоблудства.

– Что же ты раньше молчал, касатик!

Несколько секунд, и Луциберг был освобожден от пут.

– Ну?! – Клара вперилась взглядом в ту часть черта, которая, если верить его обещанию, должна была претерпеть некое изменение.

– Нет. Так не получится. Ви должны отойти, а потом медленно пг'иближаться.

Ведьма недоверчиво посмотрела сначала бесу в глаза, затем на дверь и окно, прикидывая шансы мужичонка ретироваться. После чего отошла, но лишь настолько, чтобы сохранялась возможность в любой момент пресечь попытку побега в любом из возможных направлений.

Но для черта этого было достаточно. Он встал на ноги. Вернее, вскочил.

– Ваше пг'истг'астие очень похвально! Ви не в коей мег'е не должны отчаиваться из-за сегодняшней неудачи. Я весьма пг'иветствую пг'елюбодеяние. Пг'осто в данном случае контакт невозможен. Учитывая мои пг'едпочтения, имею Вам сказать, что мы с Вами в некотог'ом г'оде коллеги. Даже конкуг'енты, если хотите. Но напг'авление поведения Ви избг'али вег'но. И если далее будете пг'идег'живаться этой линии, несомненно добьетесь высоких г'езультатов.

В конце речи физиономия черта приобрела даже некую одухотворенность. Хотя Клара этого не заметила. Медленно приближаясь, как было условленно, она смотрела отнюдь не на лицо. Да и слов она тоже не слушала. По этому неладное заподозрила только тогда, когда бес резким движением водрузил на законное место спущенные до колен панталоны. И это в тот момент, когда ей показалось, что наконец-то начали происходить едва заметные подвижки.

Клара подняла глаза и по ехидной роже Луциберга поняла, что ее вновь обманули. Она кинулась на черта с целью отвести душу при помощи физического контакта иного рода, то есть отмутузить хлюпика за несбывшуюся надежду, за напрасно потраченные время и усилия.

Но мощный кулак прошел сквозь столбик грязно-зеленого дыма. Клара решила, что на сегодня разочарований хватит и обратилась к средству, которое, если и будет иметь негативные последствия, то только утром. И то, навряд ли, так как обильное употребление наливки не вызывало похмелья.

* * *

Я понятия не имел, что скажу Яге. Пока не придумал. И если честно, не очень то старался в этом преуспеть. Весь предыдущий опыт указывал на бесполезность планирования чего-либо в сказочном мире, тем более разговоров. Все получалось спонтанно. А заготовленные заранее аргументы и ответы на предполагаемые вопросы в большинстве своем оставались невостребованными.

Но Ягу каким-то образом требовалось привлечь на нашу сторону, иначе от Хоттабыча можно было ожидать чего угодно. Не смотря на то, что колдун меня отпустил, а Емеля велел снести голову, джинна я считал главным противником.

Благоухающий, что? Обыкновенный сбрендивший алкаш, пораженный манией величия пополам с манией преследования. Все это толкает его совершать те или иные поступки, не опирающиеся ни на здравый смысл, ни на элементарную логику.

Хоттабыч – другое дело. Четко идет к намеченной цели. И я ни грамма не сомневаюсь, реши он завладеть Городом, давно бы прибрал все к рукам. И вряд ли он перед чем-либо остановится для осуществления задуманного. Будь то чья-то снесенная голова или изощренные пытки. И ни какие морально-этические преграды его не остановят. За неимением таковых.

Самое интересное то, что злости на колдуна не было. Ни капельки. Я понимал, что всему виной – дурное воспитание. Бытие определяет сознание. Так что, воевать придется не с Хоттабычем, а с менталитетом восточного джинна.

Если удастся уговорить Ягу, у нас будет что противопоставить: нашенскую стерву. Причем умную и умеющую колдовать.

– Куда летим-то? – Спросил ворон, как только мы достигли опушки леса.

– Показывай дорогу в Чертоги.

– От тебя я такого не ожидал!!! – Возмутился Карл, но направление указал.

– И чего же ты не ожидал? – Чтобы не было скучно, поинтересовался я.

Ворону только этого и было нужно:

– Что ты позар-ришься на лебедушек! И я, собственнокр-рыльно указываю тебе дор-рогу!

– Не нужны мне твои лебедушки.

– И пр-равильно. А то чер-рт-те что получится. Сплошная нер-разбер-риха. Мы с тобой четко должны р-разгр-раничить сфер-ры влияния. Каждый должен ор-рудовать в своей экологической нише. Тебе и так все млекопитающие достаются. А это не хухр-ры-мухр-ры. А я, так и быть, возьму на себя яйценосных. И во избежание недор-разумений, пр-редупр-реждаю: нести и носить – абсолютно р-разные вещи… Все, пр-рилетели, спускайся.

Местечко, именуемое Чертовыми Чертогами, располагалось почти на самом дне глубочайшего оврага, густо поросшего непроходимыми колючками, которые обвивали своими лианами многовековые стволы черных деревьев. Резиденция леди Яги приютилась на небольшом уступе, примостившемуся метрах в пяти над нижней точкой оврага. Большую часть уступа занимал дворик, на котором хозяйничали пресловутые гуси-лебеди. Избушки, как таковой не было, по этому ни каких курьих ножек не наблюдалось. К почти отвесному склону вплотную прилегала ветхая лачуга. Внешний вид жилища как-то не вязался со сложившимся у меня образом хозяйки.

Как только мы опустились на площадку, дверь хибары с жутким скрипом растворилась. На пороге стояла хозяйка.

– Какие гости! Видно сильно припекло, раз уж ко мне пожаловал. Или по наивности, да неосведомленности решил проведать старушку? Хотя, вряд ли, инструкторов у тебя, хоть отбавляй. Да и вот это каркало отговорило бы. Значит нужда заставила. Ну, проходи.

Колдунья жестом руки с неизменным мундштуком и дымящейся сигаретой подтвердила приглашение и, не дожидаясь, когда я за ней последую, скрылась внутри нелицеприятной постройки.

Мне ничего другого не оставалось, как шагнуть внутрь. Представляю, как смотрелся со стороны: растрепанные волосы, недельная щетина, метла в руках. И не смотря на то, что на плече вдобавок восседал благоразумно молчащий ворон, мало вероятно, что я походил на ведьмака. Скорей, на придурковатого дворника.

Убогость внутреннего убранства и обстановки продолжала удивлять меня. Даже простенькая избушка Серенького, по сравнению с тем, что я увидел сейчас, вспоминалась солидным теремом. Грязный нетесаный стол, две хромые табуретки, покосившиеся полати – вот и вся мебель. Картину довершала драпировка стен, состоящая из плесени, вперемешку с паутиной. Все это так контрастировало с хозяйкой, ее гордой осанкой, прирожденным лоском, что казалось нелепым даже временное пребывание леди в этой обстановке, не говоря уж о проживании.

Эти мысли, наверно, полностью отразились на моей физиономии. Яга снисходительно улыбнулась. Затем мановение руки и часть стены, противоположной к входу, словно ворота новомодного гаража, поднялась, открывая проход в светлое просторное помещение. Лачуга оказалась всего лишь маскировочным тамбуром.

Гостиная по богатству и убранству уступала лишь Емелиному дворцу, при этом стократно превосходила его изысканностью и вкусом. Создавалось впечатление, что над интерьером работал профессиональный дизайнер.

После того, как мы вошли внутрь, стена бесшумно стала на место.

Яга выжидательно смотрела на меня.

– Понимаешь, тут такое дело…

Хозяйка улыбнулась.

– Никаких дел. Что я, правил не знаю? Сначала накормить, напоить и все такое прочее, а уж потом и о делах потолкуем. Или торопишься шибко?

Я неопределенно пожал плечами. С одной стороны, действительно торопился, а с другой опасался пренебречь гостеприимством, чем мог навлечь на себя гнев леди Яги. А это в данных обстоятельствах было недопустимо.

– Тогда ставь метлу, проходи. Марго! У нас гости!

На зов хозяйки на одной из трех лестниц, спускающихся в гостиную, появилась черная пушистая кошка. Судя по всему, тоже из принципиальных, потому что подобно Ваське предпочитала передвижение на четырех лапах.

Потершись о ногу Яги, она с выжидательным любопытством уставилась мне прямо в глаза.

– Вовка. Сантехник. – Представился я, решив, что именно этого от меня ждут.

Возможно. Так как киска, жеманно потянувшись, бархатным голоском промурлыкала:

– Маргарита. Можно Марго.

Официальная часть завершилась, и ведьма, знаком указав следовать за ней, направилась в смежную с гостиной комнату.

Карл, все время чувствовавший себя не в своей тарелке, на сей раз не сдержался и тихонько прошептал мне на ухо:

– Посмотр-ри какое у нее чудесное обр-рамление!

– Обрамление чего? – Так же тихо спросил я, заработав очередные баллы в пользу своей бестолковости, с точки зрения ворона.

– Обр-рамление окончания пищевар-рительного тр-ракта. А как гр-рациозно двигается! – Карл принялся раскачивать головой в такт плавной походке Яги. Если бы добавить пер-рышек, ей-ей не устоял бы и нар-рушил заключенную с тобой конвенцию.

Следующая комната оказалась столовой, где уже ожидал шикарно накрытый стол. Мы сели и приступили к трапезе, перекидываясь ничего не значащими фразами.

Не смотря на то, что успел выпить три фужера отнюдь не слабого напитка, ворон продолжал чувствовать себя неуютно в обществе хозяйки Чертогов.