Текст книги "Вовка в Троеклятом (СИ)"

Автор книги: Владимир Черепнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

А тут еще и Карл, всегда такой догадливый, мало того, что сам не спешил на помощь, так еще и тормознул Соловушку, рвущегося в бой:

– Там зе Вовка деется! Пусти! Я язок пьйипесятаю сволосюге задной по снобелю, и мы денезки поделим!

От взора грабителя не мог ускользнуть приличных размеров кошель.

– Не боись. Вовка сам спр-равится с этим задохликом. А у тебя, между пр-рочим, пятак пер-рекособочился.

Соловушка весьма серьезно относился к вопросам конспирации. Он остановился и занялся своим внешним видом. Даже хрюкнул в сторону дворца, для убедительности.

Что же касается Пуха и Пятачка, они соблюдали нейтралитет, и вовсе не собирались ввязываться. Стояли себе в сторонке и охаживали скалками ближайшего к ним хряка, пытаясь привести его в чувства.

Все это я усмотрел краем глаза, пытаясь выяснить будет ли подмога или придется рассчитывать только на собственные силы.

Чернокнижник был до того противен и своей отвратительной рожей, и паскудным голосом, и зловонным дыханием, что, на самом деле, ему бы не составило особого труда вернуть себе жемчуг. Стоило только плюнуть в меня. Уверен, я потерял бы сознание.

Не знаю, сколько бы мы еще тягали заветный мешочек, но тут голова Ганса замоталась от хлестких ударов. Но колдун, не смотря на боль не выпускал добычу. Его пальцы разжались только тогда, когда его руки стали покрываться невесть откуда берущимися царапинами. Я понял, что в схватку вступила Яга.

Обессиленный неравной схваткой и угнетенный тяжестью несбывшихся надежд Чернокнижник безвольно уселся на мостовую, облокотившись спиной на одного из лежащих хряков.

Я подобрал невидимку, но надевать не стал.

– Ну, что науськаем чернозадиков на Высокочтимого? Пусть окажут почести, – Яга находилась где-то рядом.

– А, вдруг, он с перепугу бутылку разгокает, и Хоттабыч продемонстрирует на что способен?

– Да, рисковать нельзя, – согласилась ведьма, – какие планы?

– Для начала уберемся отсюда, не возражаешь?

– Не помешает. А что будем делать с этим ублюдком?

– Пусть проваливает. Ему и так досталось.

– Как знаешь…

Мы разговаривали вполголоса, и Чернокнижник не слышал, что решалась его судьба, хотя, подозреваю, что можно было орать во все горло. Мне пришлось пнуть несбывшегося тирана, чтобы привлечь его внимание. Бессмысленный взгляд пустых глаз выразительно свидетельствовал о глубине душевного потрясения.

– Ты свободен. Дуй отсюда.

– Да?! – такого оборота несостоявшийся диктатор не ожидал. В глазах появился какой-то смысл, только непонятно, какой.

– Да.

– А куда?

– Куда хочешь.

– И во дворец можно?

– Можно.

Ганс быстро вскочил на ноги, сделал два решительных шагав сторону ворот, но тут же замедлил движение, видимо вспомнив о своих последних прегрешениях, узнав про которые Емеля накажет так, что принять лютую смертушку будет желанным отдохновением. Последней каплей в принятии решения были приплюснутые носы счастливых стражников во главе с Федотом по ту сторону окна. Сволочи видели все. И если до этого все-таки теплилась призрачная надежда, на то что кража кошеля окажется безнаказанной, то увидев живых свидетелей борьбы за мешочек, Ганс остановился.

– Не… Во дворец я не пойду…

– Иди куда хочешь.

– А туда можно? – Чернокнижник указал на запад.

(Не знаю, что показывала бы стрелка компаса в сказочном мире, не удивился бы, если фигу, но для себя я определил сторону, где изобиловали остроконечные башни средневековых замков, как запад. А противоположную, пестрящую шарообразными куполами и высокими минаретами – как восток).

– Конечно.

На плаху идут более веселой походкой. Мне стало немного жалко колдуна. Даже захотелось немного приободрить его, чтоб не отчаивался, мол, везде требуются придворные чародеи, запросто беседующие с небесами.

– Чем собираешься заниматься?

– Как чем?! – Возмутился Ганс. – Козни строить буду. А когда вернусь тебе первому достанется!..

И одарил меня такими эпитетами и взглядом, что гуманные порывы погибли в зародыше. А возникли сугубо противоположные. Глядя на тщетные попытки Соловушки, Пуха, Пятачка и руководящего Карла привести в чувства хряков-близнецов, появилась мысль использовать Чернокнижника в качестве нашатыря.

– Стоять! – рявкнул я тоном армейского дедушки.

Такое обращение для колдуна было более привычным. Он повиновался (мне показалось, с охотой).

– Сначала отблагодари свинтуса, спасшего твою жизнь. Целуй!.. В пятак, кретин!!!

Я еле успел подкорректировать «благодарность», Ганс вознамерился чмокнуть хряка в такое место, что я не пожелал бы проделать такое и злейшему врагу.

– Дыхни ему в пятак! – Продолжал я экспериментировать. – Другому свину, третьему!

Безрезультатно. Ни скалки Пуха с поросенком, ни смрад из пасти Чернокнижника не смогли вывести близнецов из ступора.

– Хватит! А теперь бегом отсюда! Или…

Договаривать не пришлось. На этот раз лопоухий чародей не заставил себя уговаривать и с неожиданной прытью отбежал на безопасное расстояние и оттуда стал выражать свои пожелания и заверять нас клятвенными обещаниями, которые непременно сбудутся в самое ближайшее время.

Но мы его уже не слушали. Других проблем хватало. Поэтому я пропустил мимо ушей, что должен буду перед тем, как сдохнуть перецеловать всех свиней Города и окрестностей. И уж никак не в пятаки. И не только свиней, и не только целовать…

– Заткнуть это зловонное хлебало? – Предложил свои услуги Карл.

– Не стоит лучше придумай, как хрюнделей к жизни вернуть.

– Вовка, – снова подала голос Яга, – я вот что думаю. Кошель-то у нас, это хорошо. Только команду прекращать поиск беглецов чернозадым ни кто не давал.

Я хлопнул себя по лбу. Переборщил. Больно получилось. Но заслуженно. Забыть такое! Спасибо Яга, а то я бы до второго пришествия занимался бы залежами сала.

И, вообще, с гвардейцами надо было что-то решать. Искушение использовать их в нашей борьбе было велико. Но и опасность – не меньше. Даже простое присутствие не подчиняющихся телохранителей может послужить дополнительным раздражителем для Емели. А это чревато необратимыми последствиями.

Еще большая опасность крылась в наличии проклятого кошеля. Если я, неискушенный в подобных мероприятиях, смог завладеть им (правда не без помощи), то что стоит кому-то другому повторить наш опыт?

План начал только зарождаться, но я уже приступил к его осуществлению.

– Все сюда. Не толкаться. Без суеты. – Скомандовал я в раскрытый мешочек, произнося слова отчетливо, почти по слогам.

* * *

Не лишним было бы поинтересоваться судьбой Чернокнижника, хотя, скорей всего, сверзнувшись с такой высоты, он из колдунов переквалифицировался в лепешки. Но как и многие архитектурные детали данного строения, именуемого дворцом, окна не выполняли в полном объеме своего функционального назначения. Они располагались на такой высоте, что из всех присутствующих в зале выглянуть в одно из них смог бы только осел. Но будучи неодушевленным изваянием, он не стал этого делать.

Да и других проблем, кроме выглядывания в окна у друзей было предостаточно. В любой момент в зал могли вернуться гвардейцы или чародеи. Да мало ли кто…

Возвращаться в ослиную задницу не хотелось никому. Причем, пришлось бы затаскивать туда и Клару, что представлялось довольно непростой задачей. Ограничились тем, что отволокли глупо улыбающуюся мстительницу в укромный уголок, расположенный за вислоухим исполином. В отличие от предыдущего убежища, новое укрытие могло оставаться незамеченным только для транзитных посетителей зала. Но если негры возобновят тотальный обыск, не было даже призрачной надежды сохранить свое инкогнито.

Васька и Марго разведали обстановку в смежных помещениях. Там все было по-прежнему. Серенький еще раз пообзывал себя всякими разными словами, за то, что поспешил вышвырнуть гаденыша.

Вдруг двери распахнулись, и появились телохранители. Беглецы затаили дыхание, а медведь собрался дорого продать свою свободу. Но темнокожие воины уже никого не искали, а неторопливо шли. Все в одном направлении. Из этого следовало, что им был отдан новый приказ. Но какой и кем?

Поток гвардейцев иссяк, но друзья не торопились покидать убежище.

* * *

Ворота распахнулись и показались первые гвардейцы. Они шли чинно, как и было велено. Не прошло и минуты, как черные тела уже заполонили всю лестницу, а из дворца все выходили и выходили рабы жемчужин.

Карл, не забывший поставленной перед ним задачи, кажется, нашел способ ее разрешить. Громко, чтобы дошло до бесчувственных близнецов, он повел хлебосольную речь:

– Сюда р-ребятушки! От пуза, конечно, не нажр-ретесь, но по кусочку всем хватит. Хотя бы попр-робовать. Сальце отменное.

Хряки поочередно дернулись, как от электрошока, а ворон между тем продолжал, обращаясь теперь к Соловушке:

– Знаешь, как хохлы сало любят? Медом не кор-рми (это уже Вини Пуху), желудями, кстати, тоже (Пятачку), а дай шмат позабор-ристее, желательно с пр-рор-резью. Но схавают и без пр-рор-рези.

– Язве это хохлы?!

– А то кто ж? Самые натур-ральные хохлы. Только почер-рнели… От голода.

Хрюшки начали приходить в себя. Им не верилось, что ворон говорит правду, но удостовериться в этом не мешало. Когда же они увидели массу черных здоровяков, степенно надвигающихся прямо на них, то, позабыв о своем высшем предназначении и о более величественном, но менее удобном способе передвижения, бросились спасаться от поедания на всех четырех копытцах. Но и новые хозяева во главе с Соловушкой не дремали. Последнее что я увидел перед тем как со всех сторон меня обступили безмолвные воины, это троих приятелей, скачущих, словно залихватские ковбои, на близнецах в сторону отеля, управляя норовистыми хряками, держа их за уши.

Гвардейцы окружили меня плотным кольцом, оставив свободное пространство не более двух метров в диаметре.

– Яга, ты здесь?

– Мне свинюшки не досталось.

– Пошли на эшафот. Посмотрим сверху, сколько их.

– Согласна, а то потопчут гады.

– Дорогу мне! – Приказал я и направился в сторону возвышения.

Воины расступались, освобождая нам проход, затем вновь смыкали свои плотные ряды.

– Сбился к едр-рене-фене, – приземлившись мне на плечо пожаловался ворон. – Хотел пер-ресчитать, а они все выходят и выходят… Вовка, а пр-равда, они тепер-рь тебя слушаются, как собачонки? Одолжи одного!

– Зачем?

– Я с ним к индюку слетаю, р-раз ты сам не хочешь…

– Никаких индюков. Лучше взлети и посмотри, правильно ли мы идем к эшафоту. Штурманом будешь.

С высоты лобного места стало понятно, почему так обиделся Чернокнижник. Потерять такую силищу! Воины заполонили всю площадь. Они стояли спокойной темной массой, окружавшей эшафот со всех сторон. Посмотрев по сторонам я заметил, что не все так спокойно. В одном из направлений происходила какая-то возня.

– Карлуха, слетай, узнай в чем там дело.

– А штур-рманам р-разве полагается выполнять мелкие пор-ручения? – Из вредности спросил ворон, но тут же полетел разбираться.

Вернулся быстро.

– Ну, что там?

– Дор-рогу заказывал?

– В смысле?

– В пр-рямом. Тр-ребовал, чтобы тебе пр-редоставили дор-рогу?

– Я имел ввиду, чтобы дали пройти…

– В следующий р-раз объясняй этим остолопам поконкр-ретней. Они уже пол-улицы р-разобр-рали и волокут сюда.

В подтверждение слов ворона появились первые арапы с булыжниками. Они укладывали камни к подножию эшафота и отправлялись за новой порцией.

– Хватит! Мне не нужна дорога! Прекратить! Ничего не делать, только слушать!

– Прежде чем начнешь говорить, подумай, – не без сарказма посоветовала Яга.

Так я и сделал. Решил, что лучше всего для начала иметь дело только с одним телохранителем. В случае чего (если я что-нибудь не то ляпну, что будет неверно истолковано), один воин не успеет сильно напортачить.

Я достал из мешочка одну жемчужину и сказал, обращаясь непосредственно к ней:

– Поднимись на эшафот.

Пришлось подождать несколько минут. Затребованный индивид оказался на приличном удалении. Наконец, он поднялся и лоснящейся черной глыбой навис надо мной, ожидая дальнейших распоряжений. Внешне он мало чем отличался от остальных своих сородичей. Не то что все они были аналогичны, словно клоны. Вовсе нет. Каждый имел свойственные только ему черты. Будь то более отвислые уши, или толще губы, чем у остальных, или же чисто обглоданная косточка в носу, вместо общепринятого кольца. Просто люди другой расы всегда кажутся на одно лицо.

– Говорить можешь?

Негр молча кивнул.

– Говори.

Телохранитель пару раз тупо моргнул, затем медленно сиплым голосом произнес:

– Раз, два, три… Раз, раз… Мама мыла раму… – Забытый процесс извлечения из себя звуков понравился чернокожему, скорость возрастала с каждым словом, и через несколько секунд он уже тараторил. – Не ходите дети в Африку гулять, в Африке большие, злые крокодилы. Вышел месяц из тумана. Каю бердых трык калю лясюкаль, юяльчик…

Когда негр перешел на неизвестный мне диалект, я не выдержал и рявкнул:

– Заткнись.

Но телохранитель не замолчал, вопреки ожиданиям. Зато, оторвав кусок набедренной повязки, запихнул его в рот, и, продолжая мычать, новыми лоскутами меньших размеров принялся закупоривать ноздри, потом уши.

– Стоп! Прекрати!!! – Хорошо одно ухо еще оставалось свободным, и мне удалось остановить самозатыкание.

Рядом ехидно хихикнула Яга. А мне было уже не до смеха.

– Разоткнись!

Арап выполнил приказание.

– Ты кто?

– Воин. Раб жемчужины.

– Раньше кем был?

– Принцем, – на лишенном эмоций лице образовалось подобие улыбки.

– А остальные, твои бывшие подчиненные? – Я удивился, что умудрился вытащить из общей кучи жемчужину принца, ни чем не отличающуюся от остальных.

– Не. Они тоже.

– Что, тоже?

– Принцы.

– Все?!

– Ага.

Сначала удивило такое количество царственных особ, и я хотел было усомниться в правдивости негра, но вовремя догадался, что скорей всего, у них там в каждой деревне свой король. А если учитывать закономерность – чем южней, тем многодетней семьи, то не так уж и много.

– Значит принцы…

– Ага.

– А рожи почему свирепые?

– Не свирепые, а от холода перекошенные…

– Домой хочешь?

– Ага! – В негритосе королевских кровей начали пробуждаться чувства.

– А остальные?

– Все хотим…

– Но вы же заколдованные.

– Это плохо.

– Знаешь как можно вас расколдовать?

– Да.

– Как?

– Проглотить свою жемчужину.

– А что будешь делать, когда чары развеются?

– Мстить, – бесхитростно сообщил зачарованный принц (а я чуть было не отдал ему злополучный шарик).

– Кому?

– Всем белым людям.

– А одно-колер-рным вор-ронам?

Вопрос Карла остался без ответа. Губастый наследник плетеного престола не получал приказ отвечать любопытным птицам.

– За что?

– За все.

Вот и поговорили.

– Ты один такой злой и обиженный или все?

– Все!

Фигня какая-то получается. Хочешь доброе дело сделать… Я все же решился на последнюю попытку:

– А если дома расколдуешься, вернешься мстить?

– В этот дубак? Ни в жисть!

Стоило немного пообщаться с заколдованным до отупения воином, и его мозги начали оттаивать. Скорей всего, и команду: «Заткнись» он сейчас бы выполнил правильно, а не буквально. Но я не стал проверять на деле эту догадку, тем более негритянский принц продолжал излагать причины по которым он не собирается возвращаться:

– Дома дел полно. Трон завоевывать надо: папу травить, братьям хребты ломать. Или если не получится, свое королевство строить. Опять же, с соседями воевать. Некогда возвращаться.

Не знаю, чем объяснялись кровожадные планы, может влиянием длительного плена у местного узурпатора, или это только национальные традиции… Выяснять это я не собирался.

Тщательно взвесив каждое слово, несколько раз мысленно прогнав приказ для всего кошеля, я озвучил приказ.

Говорил медленно, четко и долго. Кажется, ничего не упустил. Как идти, никого не трогая, как охранять священный мешочек, как на границе своего «королевства» каждый должен получить свою жемчужину. Что с ней делать и т. д. и т. п.

После этого я присоединил жемчужину стоящего передо мной воина к общей куче, предварительно снабдив его дополнительными инструкциями, вручил ему мешочек и громко отдал последний приказ:

– Уходите!

Хранитель кошеля спустился с эшафота, собратья тут же взяли его в многослойное кольцо, ощетинившееся ятаганами, и процессия двинулась в ту сторону, которая по моей теории являлась югом.

По мере того, как волшебный мешочек со своим охранением удалялся, в хвост колонны пристраивались остальные королевичи. Начался великий исход черномазых принцев в свою сказочную Африку.

– Вовка! Я в тебе р-разочар-рован. Ни какого вообр-ражения. Ну, что это такое: «Уходите»? ты видел, как тот чер-рнозадик затыкался? Надо было под конец хохмочку устр-роить. Сказал бы: «Уматывайте»… или еще лучше: «Уе…те». Пр-редставляешь кар-ртину? Пока до Афр-рики дочикдыкали бы, на папу с бр-ратьями никаких сил не осталось бы.

* * *

Появился Иван. Сразу направился к новому пристанищу беглецов.

– Как узнал, что мы здесь?

– Видел все, – честно сознался солдат, – я сюда следом за Чернокнижником пришел. Спрятался и наблюдал. Когда Серый научил Ганса летать, хотел чуть-чуть переждать и выйти. А тут эти губошлепы поперли. Любопытно стало. Я и прошмыгнул за ними.

– Куда они пошли?

– На площади все.

– Что делают?

– Ничего. Стоят. А на эшафоте – Сантехник.

– Что?!

– Стоит, кажись, руководит ими. Не слышно нихрена, а ближе не пропихнешься. А на плече у него – проклятие моего курятника. Черноперый возмутитель спокойствия.

Услышав последние новости, Яна успокоилась.

Теперь негритосов можно не опасаться. Если Вовка ими командует, значит кошель у него.

– Но как он его добыл? – Удивился медведь.

– Скорей всего, ты сам его ему подбросил, вместе с колдунишкой. Другого объяснения у меня нет. Потом выясним. Нам еще бутылку добывать. И с Кларой надо что-то делать. Давай все-таки попытаемся ее в осла запихать, пусть там проспится.

– Домой ей надо, – угрюмо пробурчал солдат.

– Некогда нам…

– Я бы сам мог доставить ее. Надоело все. Так что, если можно…

– Возражений нет.

Иван взвалил на плечо отрубившуюся ведьму и собрался идти. Яна с сомнением посмотрела на него. Мужик он, конечно крепкий, но путь неблизкий, и Клара – далеко не пушинка.

– Так не пойдет. До леса не дотянешь.

– А я это… Гм… если не возражаешь, оттарабаню ее пока только до своего дома. Пусть погостит…

– Не велика разница. Далеко. Без метлы не обойдешься.

– Не полечу! Не люблю я эти все ваши колдовские штучки-дрючки.

– Не волнуйся, Вань. Сначала выслушай…

Через несколько минут был найден компромиссный вариант. Солдат шел, одной рукой придерживая и направляя послушно парящую рядом метлу, на которой Висела, согнутая пополам бесчувственная Клара.

– Вась, проводи из дворца и сразу назад.

* * *

– Ваньша! Стой!

Солдат слегка вздрогнул и потянул саблю из ножен, но увидев, что это всего-навсего Федот, вернул наполовину обнаженный клинок обратно.

– Что тебе?

– Хочу знать, куда намылился?

– Дела у меня, сам не видишь что ли?

Федот видел. Зад висящей на метле Клары находился как раз на уровне глаз воеводы.

– А служба?

– Мне отдохнуть требуется. Не отпустишь, совсем уйду и не вернусь боле.

– А как же я без тебя? Больше никому верить нельзя, кругом одни предатели.

– Кто б говорил, – хмыкнул Иван.

Но Федот не обратил на явный намек никакого внимания. Поняв, что ни угрозы, ни посулы на солдата не подействуют, военачальник принялся ныть, в надежде разжалобить верного служаку:

– Я без тебя тут пропаду. Кто подскажет правильное решение, совет нужный даст…

– Дохрена ты меня слушаешься. Только и приходится выковыривать твою задницу из разных непоняток… Сказал ухожу, значит, ухожу. А совет напоследок могу дать, хочешь?

– Да!

– Сейчас, когда негритосы свалили, вся охрана и оборона – на тебе. Ты теперь не декоративный воевода, а сила и оплот власти. Вот и проведи смотр своего воинства. А то они только бражничают, с тех пор, как появилась гвардия. Ну, ладно, я пошел…

Иван решительно свернул в один из боковых коридоров, ведущих к служебному выходу.

* * *

Вернулся кот.

– Ну, как? Без приключений?

– Все путем. Воевода было пристал, но Ванька его махом отшил.

– На площади что?

– Умындили негритосы.

– А Вовка?

– Стоит себе на эшафоте, нашего балабола слушает.

– Значит, действительно, все путем. Эх! Теперь бы джиннову бутылку заполучить. Одна идейка на этот счет у меня имеется…Пошли?

* * *

Хоттабыч проводил взглядом дружную компанию и, тяжко вздохнув, отправился следом. Вздыхал он не оттого, что что-то не нравилось. Наоборот, пока все складывалось хорошо. Недавно обретенные тайные союзники не разочаровывали, а с каждой минутой вызывали все больше симпатий. И несмотря на отсутствие логики и предсказуемости в их поступках, у них все получалось.

И сейчас, когда больше нет гвардейцев и бывшие узники имеют возможность не просто ускользнуть из дворца, а торжественно выйти через главные ворота (обленившиеся Федотовы стражники, скорей всего, разбегутся при виде медведя), они пошли решать его, Хоттабыча, проблему.

Вздыхал он и не потому что размышлял над тем, как бы поступил, окажись на их месте. Каждый должен быть тем, кто он есть. И примерять на себя чужую судьбу было не в его правилах.

Волновало другое. Что бы он сделал, обернись все по-другому? Если бы фортуна на секундочку отвернулась от беглецов? Ведь он почти уже готов был, в случае, если Чернокнижник успеет кликнуть негров, самолично пленить разыскиваемых. Естественно, на результат это не повлияло бы, несмотря на свою тупость, зачарованные воины скрутили бы кого угодно. Но такой поступок мог вернуть утраченные позиции и отдалить нависшую угрозу.

Теперь же, в свете открывшихся качеств своих друзей-недругов, Хоттабыч был растерян. Он решил пока ничего не предпринимать, оставаясь сторонним наблюдателем. И молил судьбу, чтобы она не поставила его вновь перед подобной дилеммой, чтобы не пришлось делать тяжкий выбор.

* * *

Последний гвардеец покинул площадь. Следом направился небольшой отряд, состоящий из маркитантов, проституток и мародеров. Народ при виде многочисленного отряда воинов, решил, что намечается очередная война и выделил на благое дело своих добровольцев.

Карл тоскливо посмотрел вслед черной змеей извивающейся колонне возвращающихся на родину принцев.

– Плюнуть бы на все и вместе с ними отпр-равиться в Афр-рику.

– Там жарко.

– Зато стр-раусы водятся.

– И что?

– Как что? Они же жуткие менжотр-рики.

– Кто они?

– Мен-жот-р-ри-ки, – по слогам повторил ворон, кажется где-то в недрах его сознания я заработал почетное звание непревзойденного тупицы и недотепы, так он на меня посмотрел. – Это значит – менжуются, то есть боятся всего. Стоит их чуть-чуть пугнуть, они ср-разу мор-рдой в песок – р-раз. Пр-рячутся. А то, что потр-ребно – снар-ружи. И главное, никаких возр-ражений. Попр-робуй поотнекиваться, когда башка закопана.

– А знаешь, какие пинки они раздавать умеют? Человека насмерть запросто.

– Так они ж летать не умеют!

– Зато бегают, быстрей чем ты летаешь. Загонят в савану, где ни единого деревца, на котором передохнуть можно, и забьют обессиленного за нанесенные оскорбления.

– А я не буду ничего такого делать, за что в савану положено загонять.

– А на фига тогда лететь?

– Гм… Да и война кр-ругом. Без меня может и спр-равитесь, но пр-ридется ох, как несладко. Ладно, остаюсь. Вовка, а этот негр-ритос пр-равду говор-рил?

– Ты про что?

– Пр-ро то что в Афр-рике кр-роме стр-раусов есть большие злые кр-рокодилы?

– Ну, да.

– Значит у нас водятся маленькие и добр-рые…

– Здесь есть крокодилы?

– Не знаю, как насчет демогр-рафического взр-рыва, но одного видел. Добр-рого и маленького. Чуть повыше нашего медведя. Я его на днях встр-ретил. У вор-рот. Когда за ваши шкур-ры денюжки с желаниями пообещали. Нар-род тогда поволок всяку гадость в хозяйстве непотр-ребную, надеясь обманным путем заполучить нагр-раду. А этот добр-рый кр-рокодил несколько р-раз пытался Гвидоновского отпр-рыска пр-ристр-роить.

– Это какого такого?

– Котор-рый и не сын, и не дочь, а неведома звер-рушка. Кр-рокодил сначала это чудо пр-рир-роды гуталином измазал, усы пр-риклеил и пер-ред чиновником заставлял мяукать. Хотел, чтобы этого ушастика за Ваську пр-риняли. Пр-ридур-рок. Там настоящих котов бр-раковали. Но добр-рый зубастик не унимался. Извалял нагуталиненного звер-рька в муке до сер-рого состояния и в очер-редь с медведями. Там этот шибздик пор-рычал немного, их и оттуда попер-рли. Так Геннадий поволок ушастика косу с сиськами ему пр-риделывать.

– Кто?

– Геннадий. Кр-рокодил добр-рый.

– Откуда знаешь, как его зовут?

– Так, познакомились. Вижу, нуждается в добр-ром совете, я и подсобил. Сказал, что с котом и медведем он пр-рогадал, а вот девчонка из звер-рька получится – в самый р-раз!

– А как зверек этот выглядел? – Мои первоначальные подозрения переросли почти в полную уверенность.

– Говор-рю ж, шибздик. Меньше меня. Зато уши – ор-рлиный р-размах кр-рыльев.

– Все ясно. Это Чебурашка.

– Что?

– Зверька этого так зовут – Чебурашка.

– Че-бу-р-ра-шка. – Медленно повторил Карл, смакуя каждый звук. Только чего-то не хватает… Наобор-рот. Кое-что не вписывается. Нужно пер-рвую букву убр-рать. Тогда нор-рмальное имечко получится. А то с чебур-реками можно пер-репутать… Хотя, если честно, то и у чебур-реков пер-рвая буква – лишняя.

– Карлуха, а в слове «заколебал» есть лишние буквы?

– Ты пр-ро тр-ретью, четвер-ртую и пятую? – Невозмутимо поинтересовался ворон.

– Ладно, хватит. Раз уж ты решил остаться и в Африку не летишь, то проверь в отеле этих обормотов. А то я опасаюсь, как бы свинское родео не переросло в корриду.

Карл охотно улетел.

– Яга, ты здесь?

– Страусами не интересуюсь, соломенными престолами тоже. – Она сняла свою невидимку. – Что делать будем?

– Не мешает самим проверить, что в отеле творится. Вдруг, Марго и Васька вернулись.

* * *

– Что ж теперь будет? Кто станет Главным колдуном? Хоттабыч вернется или кого нового назначат? – озабоченно размышлял вслух один из чародеев, наблюдавший за происходящим через окно.

– Если есть желание, то я мог бы похлопотать, чтобы данную вакансию пг'едоставили Вам.

Колдун вздрогнул от неожиданно прозвучавшего голоса.

– Но позвольте полюбопытствовать, каковы Ваши магические способности? Что Ви умеете?

– О! Дожжь могу, с молыньями! А вместо града – жабов с лягушками.

– Это хог'ошо. Только без молний. Этим дешевым тг'юком частенько пользуются силы, с котог'ыми мы находимся в непг'имиг'имых контг'отношениях. Не хотелось бы им уподобляться. А лягушки с жабами – это хог'ошо. Пг'одемонстг'иг'овать сможете?

– Где и когда?

– Да пг'ямо сейчас над площадью.

– Не. Там страшный Сантехник и Яга с Чертогов. Меня хоть с детства и дразнили дурачком, но это все неправда. Не такой уж я дурак, чтобы наживать себе таких врагов. Да и не имею права против других чародеев магию применять.

– Ви так и помг'ете дуг'ачком, если отказываетесь от вег'ного шанса занять место Главного колдуна. И я Вас увег'яю, что Сантехник совсем не чаг'одей. Так что его можно смело посыпать жабами. А то что достанется и Яге, так сама виновата. Нечего с кем попало водиться.

– А точно я стану Главным колдуном?

– Честное бесовское.

– Ну, ладно, смотри не обмани…

* * *

Мы с Ягой спустились с эшафота.

Неожиданно рядом со мной что-то звонко ляпнуло, потом квакнуло. На булыжнике мостовой, раздувая мешки и тараща на меня выпуклые глаза, сидела лягушка или жаба, я не очень-то сведущ в классификации земноводных.

Снова «ляп». Потом еще и еще. Я невольно взглянул на небо. Низкая зеленая туча нависала прямо над площадью.

– Бежим! – Яга первой сообразила масштаб опасности.

Мы припустились в укрытие – отель. И, как раз вовремя. Через полминуты из-за сыпавшихся с неба скользких тварей не было видно дворца. Но мы успели под надежную крышу, когда жабы только «моросили». Хотя одна квакушка все же зацепила меня по касательной. И очень трудно было отделаться от омерзения. Мне казалось, что место соприкосновения покрылось липкой противной слизью, хотя на самом деле это было не так. Не представляю, что бы со мной было, зазевайся я еще на несколько секунд.

В колдовском происхождении таких своеобразных осадков я ни сколько не сомневался. Были известны аналогичные случаи в реальной жизни. Но там все выглядело иначе: смерч поднимал в воздух часть болотной массы, в которой кроме воды, тины, грязи присутствовали и лягушки. Здесь же жабы низвергались с небес в чистом виде.

Скорей всего, тот ублюдок из когорты чародеев, который похвалялся умением устраивать подобный «дождик» получил «добро» и не преминул им воспользоваться. Только, вот, от кого? Чернокнижник ушел, неужто Хоттабыч?

Вначале жабы полностью покрыли мостовую, но необыденное атмосферное явление не прекращалось. Последняя квакушка шлепнулась в общую кучу, когда мерзко копошащийся слой достиг примерно тридцатисантиметровой толщины. Вновь выглянуло солнце, небо очистилось.

Соловушка послал хряков расчищать подступы к отелю. Те, вооружившись совковыми лопатами, дружно принялись за работу. Но толку от этого было мало: лягушки – не снег, на месте не лежат, и на освободившуюся территорию наползали и напрыгивали все новые и новые рептилии.

– Так не пойдет. Эту мразь нужно убрать, – произнесла Яга и стала почти беззвучно шептать заклинание.

Через пять минут на площади и близлежащих улицах творилось что-то невообразимое. Птицы, змеи, грызуны, в общем все, чей рацион включает в себя этот вид амфибий слетелись, сползлись и сбежались на неожиданное и обильное пиршество. Жалобное кваканье заглушалось жадным чавканьем и хрустом лягушачьих косточек.

Зрелище было не из приятных. И я собрался отойти от окна, но заметил в гуще всего этого бедлама человека.

– Это француз, что ли? – Спросил я Ягу, меланхолично наблюдающую за результатами своего колдовства.

– Почему француз?

– Они тоже лягушек хавают. Деликатесом считают.

– Не. Я людей не вызывала. Этот сам приперся. Царевич. Да он их и не ест. Невесту ищет…

Я присмотрелся. Царевич вел себя весьма сумбурно: то, как добросовестный неподкупный таможенник, перебирал каждую особь, то устремлялся на несколько метров вперед, давя потенциальных суженых, и там хватал приглянувшуюся жабу, то погружал руку, зажмурившись, в кишащий слой, доходящий ему до колен, и вытягивал лупоглазую словно лотерейный билет из барабана. Один раз он даже отнял полудохлую лягушку у обалдевшей от этого цапли, за что и был клюнут в седалище. Каждую рептилию, попавшую ему в руки, он добросовестно целовал (непременно взасос), секунду ожидал результата, затем отшвыривал несостоявшуюся невесту и продолжал поиск.

– Найдет? – Поинтересовался я.

Яга отрицательно покачала головой.

– Тут только обычные твари. Ни одной царевны.

Через полчаса жуткая трапеза закончилась. Многие обожравшиеся птицы не в силах были взлететь и покидали площадь пешком.