Текст книги "В поисках свободы (СИ)"

Автор книги: Владимир Кабаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Я подскочил, разнял их и бесхвостый глухарь, воспользовавшись временной свободой, вдруг больно клюнул собаку в морду.

Я, посмеиваясь, журил её за беспечность, а она отводила глаза и виновато виляла хвостом...

К несчастью, Лапку, вскоре сбила на улице машина.

Собака была контужена, оглохла, но уже ничего не слыша, лаяла на лося, аккуратно, чётко, по всем академическим правилам охоты на копытных...

Я потерял её в дальней тайге, когда выезжал оттуда на машине. Незадолго перед этим, Лапка, видимо убежала в деревню и осталась там. Я так и не смог её разыскать в суете и спешке отъезда...

Потом был Пестря, убежавший от хозяина и найденный моим братом. Потом эту собаку он отдал мне.

Из него бы получился хороший соболятник, но он тоже потерялся, убежал от сейсмостанции, на которой я тогда работал, разыскивая меня...

Дело было на БАМе, откуда я улетел на месяц в отпуск, в город...

После моего "исчезновения", Пестря перестал есть и когда напарник отпустил его с цепи, убежал на розыски хозяина...

Его видели в соседнем посёлке, за перевалом, куда я привёз Пестрю из города, за год до того...

Когда я прилетел, то стал узнавать у всех знакомых о его судьбе.

Однако найти Пестрю так и не удалось, о чём я ещё долго сожалел. Редко встречаются такие верные друзья!

...Не буду, здесь, более подробно останавливаться на судьбе моих взаимоотношений с четвероногими друзьями. Общаясь и наблюдая за ними, я многое узнал о самом себе...

Я об этом написал книгу: "Собаки и волки", но хочу дать несколько советов начинающим собачникам.

... Самый важный совет – берите щенка или молодую собаку от породистых, "рабочих" родителей, и вы будете вознаграждены за ваше упорное и доброе воспитание удивительными результатами. Такая собака, станет вашим неизменным другом и помощником в скитаниях по тайге, а часто и спасителем, и даже самостоятельным добытчиком дичи для вас.

Я долгое время, когда держал Лапку, собирался забросить ружьё и сделать себе лук и копьё, чтобы охотиться, как древние охотники.

Лапка ловила всяких зверей сама: косуль, глухарей, зайцев и мне ничего не стоило научить её останавливать на месте оленей и лосей, подгоняя их ко мне.

У сибирских лаек есть такие ухватки, когда, они гонят зверя прямо на хозяина. В том же Бурдугузе, Кучум, лайка лет четырёх, сильная и злая в лесу, весной по насту, пригнала изюбря прямо в огород своего хозяина, дяди Васи – "ленского бурундука", как он сам себя называл в подпитии...

Когда машина на тракте, сбила до смерти гнавшегося за ней Кучума, дядя Вася напившись, плакал как ребёнок, поминая Кучума.

Интересно, что зверовые лайки почти все без удержу гоняются за машинами.

Вторая верная примета звероватости – такие лайки очень злобны к домашним свиньям со щенячьего возраста. Мой Саян, рвался и хрипел если чуял запах или видел свиней.

... Ещё совет. Определите на какой охоте вы будете использовать собаку и начинайте натаскивать её именно на этого зверя.

Хотя, хочу отметить, что зверовые лайки почти всегда универсальны и могут не только останавливать лосей или изюбрей, но и держать медведя и аккуратно лаять громадных кабанов-секачей, а так же облаивать соболя.

Очень важно проводить больше времени с вашей собакой, приучая её понимать ваши действия и ваши команды.

Если же вы живёте в глухой тайге и имеете гнездо хороших собак, то родители щенка будут автоматически учить его всем премудростям охоты.

Часто, замшелые лесовики вовсе не занимаются воспитанием своих собак, а берут на себя жестокую функцию выбраковщика негодных щенков, оставляя себе самых сильных и умных.

Один такой лесовик – одиночка рассказывал мне, как его три крупных лайки, задрали лося ещё до прихода охотников. Такие собаки, это те же волки, – что по величине и силе, что по свирепости охотничьего инстинкта.

На БАМе, я видел кобелей высотой с крупную овчарку и весом килограммов под шестьдесят. Две таких лайки, сгоняли с гор изюбря и останавливали его до прихода хозяина, вцепляясь зубами в морду оленя и повисая на нём. В это трудно поверить городским охотникам, но это так...

Что касается медведей, то там же, на БАМе, я наблюдал как собака пригнала медведя на меня, а потом остановив его, стала драться с ним, вспрыгнув к медведю на грудь. Та собака погибла изорванная и помятая медведем. Но будь я порасторопней и посмелее, она осталась бы жива и стала победительницей в этой схватке.

Я читал в книгах о русской старине, что в Москве в восемнадцатом – девятнадцатом веках, устраивали медвежьи травли, на которых пара тренированных собак "растягивала" медведя, хватая его за уши и прижимая к земле. Видимо порода таких собак уже утрачены к нашему времени, но ведь они были...

Инстинкт хищника, до сих пор проявляется иногда в зверовых лайках тем, что они даже хозяина не подпускают к пойманной жертве, и только если хозяин отвлечёт их от добытого им оленя или кабана, и сам прикоснётся к зверю, тут собаки начинают признавать хозяина владельцем охотничьего трофея...

Лайки очень преданы хозяину и потому очень ревнивы к другим собакам.

Если у охотника несколько собак, то собаки "приближены" к хозяину, в зависимости от иерархии в стае.

Самый сильный кобель на привалах и остановках, занимает место рядом с хозяином, а остальных собак отгоняет метров на пять – десять. За нарушение дистанции, вожак беспощадно грызёт и отгоняет ослушника от любимого хозяина.

Однажды, я наблюдал свирепую драку между кобелями за место около моего рюкзака, когда сам залез на триангулятор – деревянную вышку установленную геодезистами в тайге...

У собак часто срабатывает инструментальный разум. Моя собака Лапка, каталась с утрамбованной снежной горки в лесу. Разогнавшись, она падала на бок и катилась вниз и это, доставляло ей явное удовольствие.

Или другая собачка Рика, которая жила у меня на БАМе.

Однажды, выйдя из столовой, я кинул ей сухарик, который она, схватив зубами, обмакнула в лужу и уже после этого съела.

Зная такие удивительные способности умных и преданных собак, я бы советовал новичкам быть ласковыми со своими питомцами, но и строгими, когда надо. Невоспитанные собаки доставляют массу неприятностей хозяину и наоборот, если они послушны и управляемы, то общаться с ними доставляет много удовольствия... Вспоминаются собаки известного охотоведа и страстного любителя собак, Михаила Павлова.

Когда он шёл по городу, они шли вблизи его ноги не отходя ни на метр, а когда мы сели в поезд, то по приказу хозяина залезли под сиденье и никто их не видел и не слышал до конечной станции.

Собаки моего младшего брата тоже были всегда хорошо воспитаны.

Как – то, он пришёл ко мне в гости, и молодая лайка Рыжик, легла у порога и положив голову на лапы, с интересом следила за перемещением моей кошки, которая явно его задирала.

Оценить выдержку молодого пса мог только тот, кто натерпелся от бесчинства своих питомцев в городских условиях...

Собаки не терпят панибратства, но уважают разумную строгость. Часто, именно строгих хозяев, их воспитанные питомцы обожают. Хозяин для них становиться вожаком, непререкаемым авторитетом...

Лучшего друга, чем собака, очень трудно найти даже среди людей. Вспоминаются слова из детской песенки о собаках: "... Никогда не бросит, лишнего не спросит, вот что значит настоящий, верный друг!".

ОРУЖИЕ.

Следует наверное немного поговорить об оружии, холодном и «горячем».

Первое ружьё, я приобрёл в двадцать три года, когда стал полноправным членом охотничьего общества. К самому обществу отношусь, положительно, но в чём то совершенно не согласен с положением дел в нём. К сожалению, как всегда, хорошую идею, бюрократы и чиновники превратили в пародию.

Я помню времена, когда оружие можно было приобретать и не будучи членом общества охотников.

И это на мой взгляд справедливо.

Общество, по идее должно быть "клубом" лучших охотников, "продвинутых", своеобразной привилегией и вместе – делом очень добровольным.

Но в реальности, в России, общество охотников превратилось в орган запретительный и контролирующий, что приводит постепенно к умиранию не только профессиональной охоты, но и к умиранию охоты любительской.

Постепенно, даже охотничий журнал превратился в производственно-охотничий, где охота, как удовольствие, как страсть, как поиски свободы, подменена "технологией" охотничьего хозяйства.

Чиновники – бюрократы, называющие себя охотоведами, постепенно превратили охоту в ряд запрещений, в том числе быть свободным от государственной опеки и даже не помышлять о свободе в лесу.

Охотники, выходя в лес, обязательно, должны иметь множество всяких разрешительных бумаг, хотя казалось бы: ты имеешь ружьё при покупке которого ты убедил власти, что вменяем и не агрессивный шизофреник.

И этого на мой взгляд достаточно.

Остальное, уже должны обеспечить тебе, служащие этого общества охотников.

Но ведь надзирать и контролировать, почётнее чем обеспечивать охотников всем необходимым!

Помню систему лицензий, которая начисто лишала возможности легитимной охоты простого человека, и наделяла власть "предержащих" всякими привилегиями.

Помню "отработки" и "зачёты" при наличии которых ты мог получить право поприсутствовать на охоте и только в определённом месте...

Помню, как безобразно охот инспектора прервали наш традиционный выход в лес, только потому, что они сами приехали в этом районе поохотиться...

У нас с братьями были и охотничий билет и документы на оружие. И не было только нелепой путёвки, которая позволяла нам находиться в данном районе.

Мы заночевали в зимовье, а на следующий вечер, к нам пожаловали инспектора, на лошади, запряжённую в сани. Они были одеты в белые полушубки, с пистолетами за поясом...

В результате, ружья у нас были отобраны, небрежно брошены в сани и мы не солоно хлебавши с собаками, но без оружия, вернулись в город...

После такого унижения я перестал доверять системе.

Однако, вскоре произошёл случай, когда я у своей ижевки двенадцатого калибра сломал приклад. Ичиги, в которых я ходил по тайге скользили на снегу и поднимаясь по крутому склону я упал и сломал деревянный приклад.

Через какое-то время, местный участковый, зная из донесений соседей что я охотник, пришёл ко мне в дом и забрал сломанное ружьё.

После того, как я узнал, что его оценили в пятьдесят рублей и собираются продавать желающим, я обиделся и решил не связываться больше с системой.

Ружьё моё так и исчезло в дебрях райотдела милиции, а в лес я стал ходить со случайными одностволками, которые, чтобы не утруждать себя, прятал, на выходе из тайги...

За это время, в тайге, несколько раз меня покушались съесть медведи и я отстреливался от нападавших хищников.

Но даже эта опасность на заставила меня вновь вступать в общество.

"Хватит! – сказал я сам себе – в это добровольное рабство я больше не играю. Оружие я буду иметь при себе не тогда, когда предписано обществом а тогда, когда я буду чувствовать, что без ружья идти в лес опасно.

А так как я в тайгу хожу один, то опасно всегда, в любое время года..."

Думаю, что ловить инспекторам и егерям надо браконьеров, а не человека с ружьём.

Тут главная цель контроля. Если вы запретите человеку с ружьём бывать в опасных местах, он либо перестанет ходить в лес, (что и случилось с большинством советских граждан, ибо они предпочли пить водку, не выходя за город) или станет сознательным и злостным браконьером...

Иногда, инспектора чинят беспредельный произвол...

Как-то раз, я в очередной раз заплыл на лодке моего приятеля в устье реки Подарвиха.

Мы распаковали снаряжение поставили палатку и долго сидели у костра разговаривая. Часов около десяти вечера, в заливе, неподалеку от нашей стоянки услышали приглушённый стук мотора. И я сразу догадался, что это рыб инспектора, увидев наш костёр на берегу, на своём "Амуре" тралят залив на предмет сетей.

Они приняли нас за браконьеров...

"Зачем ещё будут сидеть мужики вечером на берегу водохранилища и жечь костёр?" – пытался я восстановить их логику..."

Ничего не обнаружив, они причалили, свой катер рядом с нашей лодкой и я услышал в ночной тишине, как заряжают пистолет, с треском прокручивая барабан нагана. "Сурьёзно готовятся" – с иронией подумал я.

Через минуту к костру подошли двое. Один из них был так пьян, что не стоял на ногах, и подойдя к костру повалился на землю. Второй – собственно инспектор, был просто пьян. Он потребовал от нас документы, и не получив от нас ничего, присел к костру.

Пьяный, подозрительно озираясь, видя, что рядом со мной лежит топор, стал говорить, что если, что, то они вооружены и поэтому нам надо сдать сети, добровольно...

Разговор стал принимать абсурдный и даже опасный характер...

Мало ли что может прийти в голову пьяному человеку с пистолетом в кармане, в глухой тайге. Я начал сердится и намекнул, что могу запросто встретиться и поговорить с их начальством, как только попаду в город.

Пьяный затих и похоже уснул, а я стал объяснять рыб инспектору, что мы не браконьеры, а просто любители природы...

Объяснение их долгого сидения с нами я нашёл уже после. Думаю, что согласно их логике – как могут нормальные мужики сидеть у костра на берегу и не пить водку.

"Значит – думали наверное они – эти мужики должны нас угостить!"

Только встревоженные моим обещанием, встретиться с их начальством в городе, они принуждены были уплыть восвояси...

Взяточничество и пьянство современных инспекторов известно...

Уверен однако, что есть и подлинные энтузиасты охраны дикой природы в их рядах...

За последние годы, в России надеюсь, что-то изменилось к лучшему. Рассказывают, что появилась даже охотничья газета. Но главное, на мой взгляд, должны перемениться бюрократические охотничьи департаменты, что наиболее трудно. Всегда проще делать что то глупое, но привычное...

В Союзе, чем больше крепчало запретительство, тем больше возрастало браконьерство...

За последние годы количество людей, которые ставят петли и прочие приспособления, для добычи зверя без ружья, во много раз увеличилось...

И мне кажется – это прямое следствие действий охотничьих властей...

Хотя иногда петли и оправданы, на мой взгляд...

Речь идёт об охоте на волка...

В связи с этим, вспоминается ещё одна встреча с инспектором...

В районе деревни Федосово, в Ленинградской области, волки, в течении двух лет, уничтожили всех кабанов и много лосей. На льду реки Тосно, в километре от домов, я нашёл останки съеденного волками лосёнка и решил поставить там капканы, и даже петлю.

Долго готовил капканы, заплетал петлю и когда пришёл на место, случайно встретил охот инспектора, который оказывается приехал на машине, чтобы продолжить гонять волков, пригнанных сюда, аж из под Любани.

Увидев меня, он потребовал показать ему мой рюкзак, а когда увидел капканы, то забрал их у меня, мотивируя тем, что не положено, без разрешения, ловить волков капканами и уж тем более петлями...

Я отдал ему всё, что долго готовил и он, этот инспектор, из потенциального союзника и помощника, сделал из меня своего недоброжелателя...

"Ну не буду же я с ним драться" – рассуждал я. – Он ведь при исполнении. А то, что волки вскоре съедят последних лосей в округе, он не подумал...

Он бывает в этих местах раз в год и потому, не видит, что волки съели уже всех кабанов и приканчивают, ещё совсем недавно, встречавшихся здесь лосей..."

...Но вернёмся к разговору об оружии...

Если вы покупаете первое своё ружьё, то советую вам двустволку с предохранителем, но без эжектора, с обычными показателями стрельбы. Ведь вы не профессионал, и не будете расходовать по сто зарядов в день. А для самозащиты в лесу, достаточно иметь обычное ружьё. Из двенадцатого калибра вы, даже будучи новичком, отобьётесь и от медведя и от кабана – секача...

Однако, сделавшись заядлым и опытным охотником, если появиться возможность, покупайте хорошие "стволы". Они могут вас выручит во "внештатной" ситуации...

Случай с моим приятелем Витей, тому подтверждение.

Витя Румянцев был студентом университета и заядлым охотником.

А точнее у него было замечательное ружьё, доставшееся ему от отца: "Зауэр – три кольца", двенадцатого калибра.

И он, хвастая этим ружьём, стремился всем доказать, что он охотник, хотя приятели над ним откровенно посмеивались. Но оказалось, что это действительно был охотник...

Как -то, он отправился в глухой таёжный район, на глухариные тока, к знакомому егерю. Там переночевав, вышли они в лес, добирались полдня к нужному месту и остановившись неподалёку от глухариного тока, заночевали у костра...

Егерь был человеком самолюбивым, думал прежде всего о самом себе и потому, утром, оставив "смешного" Витю на краю тока, сам поскакал к услышанному одиночному глухарю.

Румянцев замёрз стоять и пошёл по распадку вверх, пытаясь услышать глухариную песню сквозь трели непрестанно поющих дроздов и дробный стук "токующих", дятлов.

Он шёл, крутил головой, вглядываясь в вершины сосен, когда совершенно неожиданно натолкнулся на медведицу с двумя медвежатами.

Медведица угрожающе рыкнула, медвежата, по этой команде, в один миг влезли на сосну, а она сама, валкой рысью двинулась на Румянцева.

Тот не успев испугаться, действовал, "как в книжке написано". Вскинул ружьё, на всякий случай заряженное пулями, выцелил в грудь и нажал на спуск, когда медведица была уже шагах в пятнадцати...

Выстрел громыхнул посреди птичьего пения, по окрестностям прокатилось эхо, медведица словно проглотив пулю, встала как вкопанная, сгорбилась, и постояв мгновение в нерешительности, убежала в лес, треща валежником.

Витя, дрожащими руками, перезарядил "Зауэр" и озираясь пошел к деревьям, на которых сидели медвежата.

Он по настоящему ещё не осознал всей опасности, которой подвергался, но хотелось отметиться и потом рассказывать друзьям, как он доблестно расправился и с медведицей и с медвежатами.

Но медведица убежала и чтобы документально подтвердить свою встречу с медведями и свой выстрел по ней, Витя подойдя к деревьям поозирался в ожидании егеря, наконец решился, вскинул ружьё и зарядом картечи сбил – в начале одного медвежонка, а потом и второго...

Всё ещё не веря в происшедшее, он щупал жёсткую длинную чёрную шерсть на загривке то одного, то второго маленького медведя, гладил их чёрные когти на лапах, с чёрными кожаными подошвами...

... Откуда-то из-за спины вдруг выскочил егерь, видя убитых медвежат, вдруг задышал, стал нервно тереть глаза ладонью и выслушав заикающийся рассказ ошеломлённого удачей Виктора, спросил; "А медвежат-то зачем застрелил?"

Румянцев сконфузился, замялся и ответил просто: – А что? Медвежатинки поедим. Я ещё никогда не пробовал..."

– Ты хоть знаешь, что меня за этих медвежат с работы погонят! – еле сдерживаясь перебил егерь, потом нервно кашлянул и продолжил: – И из института выпрут! – он махнул рукой и отвернулся...

– Но ведь я отбивался – попробовал оправдываться Витя, – она ведь на меня бежала не поздороваться...

Но егерь не слушая, о чём– то думал, а потом решив про себя, приказал: "Давай, будем их закапывать! Улик нет, нет и убитых медведей!

Я представляю себе разочарование Румянцева и завистливое негодование егеря. Убей он сам в такой ситуации медведя, дело бы обернулось иначе. Но егерь был в этом лесу хозяин...

И потом он, егерь, ни разу даже не видел здесь медведя, а Румянцев, "смешной" охотник, вдруг "обскакал" его...

Я, представляя себя на месте Румянцева, не вполне был уверен, что растерявшись от неожиданности попал бы в медведицу. В таких случаях шансы оценивают, как пятьдесят – на пятьдесят. Иначе говоря или медведь убьёт тебя, или ты медведя!

Но Румянцев оказался молодцом и я его зауважал...

Хотя, может быть медвежат не стоило бы убивать только для того, чтобы друзья поверили моему рассказу...

Однако медвежата, без мамки, всё равно погибли бы...

Вот такая трагическая "арифметика", иногда приключается в лесу...

Но жалеть Румянцева, я бы не стал. Они с егерем – одного поля ягоды...

С этим Витей, мы как – то, были на глухарином току, на Хамар-Дабане и он повёл себя там не совсем благородно и не совсем по охотничьим правилам чести...

С вечера, на подслухе, мы сидели вместе и видели, как среди шумящего под ветром сосняка, прилетевший чёрный, большой глухарь, стал, как петух на скотном дворе, разгребая лесную подстилку, клевать жучков-паучков.

Было смешно наблюдать эту почти деревенскую картину...

При этом, сильный ветер гудел в вершинах словно курьерский поезд, бесконечно проносящийся мимо. Дикая птица, однако, на этот шум не обращала внимания. В природе очень часто случаются перемены погоды и потому, звери привыкли к необычным ситуациям...

Покормившись, тот глухарь взлетел на ветку ближней сосны и начал токовать, а мы тихонечко ушли к бивуаку, в ожидании следующего утра...

Ночью у костра, я несколько раз слышал стук камней на осыпях, сползающих по склону, не так далеко от нашего бивуака. И я догадался, что это медведь ищет бурундучьи норки с запасами кедровых орешков – днём мы видели много таких свежих медвежьих покопок...

Проснувшись и попив чаю, мы ещё в полной темноте пошли в сторону тока. Ветра не было и наши шаги гулко звучали в предутренней тишине...

Поднялись на гриву вместе и первого глухаря услышали вместе, но Румянцев вдруг, не говоря не слова, ускакал в темноту и я остался ни с чем...

Дожидаясь его, я услышал вначале один выстрел, а через некоторое время, второй...

Через полчаса появился довольный Витя, неся двух глухарей.

– А ты чего не стрелял? – немного наивно спросил он, но я был тогда, после армии, человеком выдержанным и промолчал, а Румянцев оправдываясь, произнёс: – Странно! Я тоже больше поющих глухарей не слышал. Только этих двух...

На следующую ночь, уже в другом месте, я нашёл новый ток и добыл парочку, а на другое утро – ещё одного. За эти утра, наслушался и насмотрелся на этих чудесных птиц, вдосталь.

Слышал, как глухари, уже при солнце, продолжали неистово и дружно токовать, а потом, ближний ко мне, за которым я долго наблюдал, спрыгнул с ветки на крутой склон и пошёл "пешком" вверх, к квохчущей, где – то на краю тока, капалухе.

Я, прекрасно видя этого "кавалера", на расстоянии сорока шагов, прицелился, выстрелил и добыл первого глухаря...

На другое утро, я добыл ещё двух мошников и запомнил это утро на всю жизнь...

Токовали те "петухи" на молодых сосёнках и в темноте, я сумел подскакать к поющему невысоко петуху, метров на десять и даже различал металлические скрежещущие нотки в его "точении".

Второго, я скараулил, уже сидя в ожидании утра, спрятавшись за кустом ольхи. Этот глухарь, шурша весенней лесной ветошью, пришёл ко мне сам...

Справедливость восторжествовала, новый ток был интересней старого, но с Румянцевым вдвоём, я, после этого в лес уже не ходил...

Есть такой тип охотников – добытчиков, которые норовят всем доказать, что они самые – самые "крутые".

Но я с такими стараюсь в одной компании в тайге не бывать...

Меня это мало впечатляет...

... Однако, продолжим об оружии...

Сегодня в России времена переменились.

Всякий уважающий себя охотник, имеет карабин, а в местах, где живут извечные рыбаки и охотники, карабин, а то и военный СКС, вещь обычная. Так наверное и должно быть.

К девяностым годам прошлого века, в Союзе, сложилась странная ситуация, когда и власть и бандиты оружие имели, а "трудящиеся" попадали между "двух огней".

Хотя, в "цивилизованной" части России нечто подобное сохраняется и по сию пору. Может быть поэтому, разгул бандитизма там принял такой масштаб и качество...

Что касается охотничьих ножей, то в лесу удобно иметь два ножа: перочинник и нож подлинней и помощней, для разделки зверя.

Думаю, только таким как я одиночкам, рекомендовал бы охотничий нож достаточной длинны, для рукопашного боя с медведем – такая схватка почти безнадёжна для человека, но всякое бывает.

Тут важно не убежать до времени и сойтись для ближнего боя, что довольно трудно стерпеть и не струсить, в последний момент.

Повторяю – длинные "тесаки" вовсе не нужны. Мои знакомые, настоящие добытчики, чуть ли не хвастаются коротенькими ножичками с полукруглыми лезвиями с деревянными простыми ручками. В этом есть свой шик, свой таёжный шарм...

Вообще в лесу, вещь без которой трудно обойтись – это хороший топор: лёгкий, крепкий, острый, из хорошей стали. Он нужен и зимой и летом.

Я, в своё время доходил до того, что забывал даже ложку с ножом, но хлеб в лесу, без проблем, резал топором.

Со временем, много странствуя, начинаешь отказываться от всего лишнего, в том числе и от ружья. А в походах, куда надо было залетать на самолётах, я брал с собой фальшфейер, – большую, сигнальную "спичку".

В смысле безопасности, фальшфейер может заменить ружьё. Весит он немного, длинна – сантиметров тридцать, а горит таким пламенем, которое любого зверя пугает, даже нападающего медведя.

Мой младший брат, как-то отогнал фальшфейером рассерженного его собаками, медведя, который при виде шипящего, белого пучка пламени затормозил, метрах в пяти от Толи развернулся, и пустился наутёк...

Но повторяю – тут важно, чтобы нервы не подвели раньше времени, и ты не начал действовать преждевременно. Медведи, да и другие звери, часто, наскакивая на человека метров до трёх даже, только пугают, – это больше для того, чтобы не показать, что они сами испугались.

... Я в последние годы своих таёжных скитаний опростился, растерял все охотничьи "прибамбасы", ходил по лесу с одностволкой двадцать восьмого калибра и парочкой патронов в металлических гильзах, заряженных пулями. Патроны были старыми и не мною заряженными, что категорически не рекомендуется всеми охотничьими пособиями...

Помню курьёзный случай, когда, Жучок облаял здоровущего кабана с длинными клыками, весом килограммов на сто пятьдесят, а я шёл у него на виду, сзади, и решал – стрелять, не стрелять...

Со мной было то самое ружьё двадцать восьмого калибра, с круглыми пулями, заряженными в металлические гильзы. Заражал их не я и потому, не знал, как они сработают...

Наконец, я решился, прицелился и выстрелил... Осечка!

Кабан даже не дёрнулся и продолжал спокойно кормиться, разгребая снег своей клыкастой мордой.

Я, почти в отчаянии, перезарядившись и не веря в удачу, нажал на курок во второй раз и ружьё выстрелило...

Пуля прошла на несколько сантиметров выше холки этого флегматичного кабана!

Наконец поставив в патронник предыдущий патрон, приложился, нажал на курок... и вновь осечка.

Уже без энтузиазма, снова нажал на курок во второй раз, раздался выстрел и пуля прошла намного выше секача, зарывшись в снег.

Я, раздражённый и разочарованный отозвал Жучка и ушёл от кабана недовольный собой. А ведь этот секач мог меня затоптать в один миг, реши он меня атаковать...

Против кабана не поможет ни острый топор, ни длинный нож. Только удачный выстрел наповал, может остановить нападающего зверя...

Однажды, в дальнем переходе с приятелем, на склоне, на краю большой вырубки, заросшей редким молодым березняком, увидели мы издалека, кабана. Подходили вдвоём, без оружия, по тропинке, сверху вниз, по открытому месту. А секач был большой, с седой, торчащей длинной щетиной.

Он в это время кормился и заметил нас в последний момент.

Подняв большую, клинообразную голову, зверь долго смотрел на нас злыми маленькими глазками и я струхнул не на шутку! И чтобы не столько испугать кабана, сколько подбодрить себя, заматерился басом.

Кабан ещё некоторое время изучал наши боевые возможности, а потом, медленно развернувшись, неспешной рысью пустился в горку, наискосок от нас. Если бы я был один, то он, без сомнения атаковал бы меня ...

Хочу повторить железное правило – в опасные леса берите с собой ружьё! Это позволит вам лишнего не переживать, а если случиться столкновение, то вы сможете отстреливаться.

Повторюсь – звери очень хорошо умеют считать минимум до трёх. Если вы один и без ружья, вас в тайге никто в грош не будет ставить.

Тут же вспоминается, как неподалёку от Рублёво, в Тосненском районе Ленинградской области, на грязной дороге, я увидел крошечные следы выводка кабанят и крупные следы их мамки – кабанихи...

Пройдя ещё с километр, я двигался по тропинке вдоль болота и вдруг, увидел, как из глубины леса слева, на меня во весь опор несётся кабан!

Я сдёрнул одностволку с плеча и словно в ответ, кабан затормозил, потоптался на месте и вернулся в глубину леса.

Я тут же понял, что это мамка – кабаниха предупредила меня припугнув, чтобы я не смел приближаться к её поросяткам.

НЕОЖИДАННЫЕ ВСТРЕЧИ

...Современный человек без оружия, по сути, беззащитен перед дикими зверями вооружёнными клыками, когтями, рогами, копытами.

И только извечный страх перед оружием, которое человек издревле использовал на охоте, останавливает зверей.

Во время гона однако, даже такие пугливые обитатели леса как олени и лоси, могут напасть и убить человека.

Совсем недавно, в северной части Англии, олень, во время гона заколол фермера, случайно оказавшегося в оленьих местах. Об этом случае писали газеты и говорили по радио, предупреждая туристов об опасности встреч с гонными оленями...

Вспоминается рассказ егеря, с глухого таёжного кордона...

Он, в конце сентября, в яркий солнечный день, расцвеченный всеми цветами радуги, увядающей листвы, пошёл в ближний осинник, нарубить жердей для изгороди.

Он рубил и стук топора разносился по окрестностям.

Гонный бык – изюбрь, принял этот стук за удары рогов соперника по стволу и примчавшись во весь опор, выскочив из – за куста, боднул увернувшегося от прямого удара, егеря.

Отполированный кончик рога, попав в руку человека державшую топор, распорол кожу на пальце, от основания до ногтя. Бык, опомнившись и разобравшись в ошибке, убежал, а егерь с окровавленной рукой вернулся в дом. А ведь всё могло обернуться для человека много хуже!

Следует также опасаться маток с детёнышами, которых они защищают иногда бесстрашно и самоотверженно. Но особо смертельно опасна в тайге, медведица с медвежатами...

На Байкале, в Онгурёнах, я слышал рассказ от очевидца и жертвы такого нападения. Если бы не малокалиберная винтовка и случайно удачный выстрел, то всё закончилось бы плохо для рассказчика и его пятнадцатилетнего приятеля, с которым они пошли в лес за ягодой...

...Тогда, приятели шли по лесной дороге, когда увидели трёх медведей...

Медведица, рыкнув загнала медвежат на дерево и кинулась на ошеломлённых ягодников. Она, вначале, сбила ударом лапы с ног старшего, а потом, заметив второго, бросилась на него и укусила за бедро...

Мальчишка, не понимая, что делает, чтобы не упасть схватился за уши медведицы, и та стала трясти головой стараясь сбросить повисшего на ней паренька! В человеке, в такие страшные минуты тоже действует забытый инстинкт выживания.