Текст книги "В поисках свободы (СИ)"

Автор книги: Владимир Кабаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Наконец, Нервный выгнал своё стадо на полянку и тут, матки частью легли, а частью медленно продвигались в сторону озерца, пощипывая траву.

Я незаметно подкрался к стаду метров на двадцать пять и бык раздражённо помахивая головой, словно тренируя удары рогами, стал уходить вправо, изредка останавливаясь и всматриваясь в мою фигуру – я был одет в серые брюки и светлую куртку и по цвету, никак не напоминал оленя.

Я сделал несколько кадров моей кинокамерой и продолжал двигаться за стадом Нервного. Матки не торопясь кормились и когда второй бык – доминант, вместе со своими матками удалился на почтительное расстояние первый бык начал успокаиваться и тоже принялся кормиться, изредка останавливаясь, поднимая голову и вытянув шею ревел, но уже без ярости и азарта.

Он делал это минуты через три – четыре: иногда довольно высоким тоном, а иногда рыкая как раздражённый тигр, хрипло и простужено...

Я тоже немного успокоился и идя не торопясь вслед оленями, старался их не беспокоить и слишком близко не приближаться.

Постепенно сумерки стали спускаться на лес и луговины заросшие папоротником.

Руки у меня начали зябнуть и я отогревал из попеременно в карманах куртки. Становилось по вечернему прохладно и бык, когда ревел, вращал головой и из его жаркой глотки вылетали струйки пара...

Я вышел на глинистую тропинку и увидел в сумерках, впереди в папоротнике несколько маток. С другой стороны, пересекая мне путь, подошёл молодой олень – рогач и остановившись на обочине, задрал голову, прижал уши и открыв пасть, смотрел в мою сторону как – то дерзко и с вызовом.

Я засуетился, почувствовав в этих его жестах очевидную враждебность и на всякий случай рыкнул по звериному, на что молодой бык никак не отреагировал.

Наверное во время гона, быки перестают реагировать на посторонние звуки и становятся раздражительно озлобленны...

"Ещё кинется на меня – подумал я и постарался обойти раздражённого быка стороной...

Я понял, что в таком состоянии, быки бывают намного смелее и даже агрессивны, особенно вечерами и ночью...

Вскоре стемнело и я поёживаясь от вечерней прохлады, вышел на асфальтовую дорогу и проследовал в сторону выхода.

Выйдя за ворота я спустился к смотровой террасе и полюбовался переливами огней внизу, за рекой. Над головой с громким гулом периодически проплывали сверкая алыми бортовыми огнями авиалайнеры, направляющиеся в сторону аэропорта Хитрой...

Пятнадцатое октября. Ясная прохладная погода. Приехал в парк часам к трём дня.

Пройдя по дороге, до места, где в прошлый раз встретил Нервного и его соперника, никого там не обнаружил и потому заспешил вниз в сторону большого пруда, к стоянке машин.

Деревья за это время покрылись разноцветными листьями и я шагая не спеша, любовался яркими красками древесной листвы и вдыхал холодные, немножко горьковатые ароматы. По пути увидел корягу, лежащую на обочине, со следами свежих заломов и царапин. Наверное раздражённый бык – рогач тренировался здесь, "нападая" на валежину и ломая её рогами и копытами...

Выйдя на луговину, неподалёку от автостоянки я увидел в дальнем её конце несколько коричневых силуэтов и понял, что там олени. Но сколько их и какие олени я не мог рассмотреть.

В этот момент, я случайно глянул с обочины дороги на папоротниковую поляну справа и посередине различил вначале хороши видимые на коричневом фоне серые крупные рога, а потом и стоящего неподвижно, крупного быка.

Взглянув в бинокль я узнал его – это был Одиночка. Он неподвижно стоял и смотрел на меня, пристально, не двигая ни одной мышцей. "Что с ним? – подумал я. – Он что болен?"

Долго мы стояли в пятидесяти шагах друг от друга и смотрели узнавая и не узнавая один другого...

Чуть позже я понял почему он один и почему так грустен. Видимо, начиная "гоняться" первым среди доминантных быков, он наверное первым и закончил гон, а сейчас уже старался отъедаться перед зимними испытаниями, не обращая внимания на царящую, продолжающуюся вокруг него суету гона...

"А может быть в одной из схваток, тот же Нервный, нанёс ему чувствительное поражение и тем самым погрузил его в нескончаемые переживания – фрустрацию – предположил я и усмехнулся. – Я знаю за собой такую черту – драматизировать всё происходящее вокруг"

Постояв и понаблюдав ещё какое – то время за грустным Одиночкой, я пошёл дальше и вдруг справа, но далеко впереди, за дорогой услышал знакомое раздражённое "рычание" Нервного, а потом появился и он сам, гоня перед собой стадо маток.

Он по-прежнему нервничал и рысью обегая маток по дуге не позволял им расходится по луговине, на другом конце которой, было ещё три стада во главе с крупными, доминантными быками.

Подойдя поближе я остановился и стал снимать оленей, находящихся от меня по периметру, метрах в пятидесяти.

У подошвы лесистой горы, на противоположной стороне луга паслись пятнистые олени, в основном матки...

Молодые оленята громко перекликались с мамашами, словно что – то им рассказывая или о чём – то прося совета...

Постепенно, солнце спряталось в холодных тучах и приблизился вечер, время наибольшей активности "поющих" быков...

Нервный, разволновался и на быстрой рыси, раздражённо обегал раз за разом своих маток и видимо недосчитавшись одной вернулся за дорогу, туда, откуда стадо только что пришло.

Опустив голову к земле, он вынюхивая след пропавшей "наложницы" зигзагами ходил вдоль берега ручья. Потом остановился, поднял голову, проревел – прокричал, что – то яростное в тишину приходящего вечера и рысью вернулся к стаду.

В это время с противоположной части луговины в его стадо, на галопе возвратилась потерявшаяся "жёнка". Она видимо просто заблудилась и услышав яростные вопли быка – хозяина "гарема" поспешила назад...

Нервный немного напоминал мне пьяного мужа – ревнивца, который всегда в беспокойстве, всё время озирается и разыскивает воображаемые улики "измены".

На лугу, кроме стада Нервного находились ещё три "гарема" во главе с доминантными быками, включая молодых, их адъютантов.

"Хозяева" остальных гаремов вели себя спокойно, а молодые с наступлением сумерек принялись между собой "бороться".

Эти "тренировки" готовят молодых к будущим боям, и кроме того позволяют установить иерархическую лестницу "силы и власти" в стаде. Схватки эти стали в отличии от начала сезона, вполне агрессивны, хотя и не так опасны для дерущихся, как бои между доминантными быками за обладание новыми самками.

Вокруг заметно потемнело и похолодало.

Над луговиной поднялся туман. Создалось впечатление, что земля вздыхает, выделяя из себя этот сырой тёплый воздух, который соприкасаясь с холодным воздухом вне земли, окрашивался в белый цвет, напитывался влагой – конденсатом...

Жиденький туман покрыл землю, и в нём, как в невесомой воде бродили оленухи и хрипло ревели владетели "гаремов"

Я собрался уходить из парка и обойдя луговину вышел на противоположный её край, на границу с холмистым лесом. Часть стада другого доминанта, вошла в этот лес, в сторону лесного озерца и я вглядевшись в полутьму, увидел, как два молодых быка, стуча рогами, во время схватки принялись толкая друг друга, упёршись лбами, гоняться друг за другом. Костяной стук рогов наполнял лес и я не рискнул войти под его потемневшие своды.

Бык-доминант, не обращая внимания на суету вокруг, выйдя на берег озеринки нашёл грязевую яму и повалившись в неё начал возиться там, ударяя в лежачем положении передними ногами по вязкой как тесто, чёрной пахучей грязи.

Когда один из молодых быков с рогами из пяти отростков, подошёл к нему слишком близко, во время этого "купания", "хозяин" вскочил и отогнал молодого от грязевой ванны.

Конечно все действия оленей имеют какой – то утилитарный смысл, которого я часто не мог угадать. Зачем например бык – рогач, уже в такую прохладу принимает "грязевые" ванны? Может быть жар похоти опаляет его внутренности и потому быку надо чуть охладиться?

Чуть позже, сгоняя несколько назойливых мошек со лба, я понял, что во влажном воздухе появляется много кровососущих и потому бык старается забив грязью мех, не дать им кусать себя пробираясь к коже...

Туман поднявшись над землёй на метр – два стал густеть, превращаться в непроницаемое для взгляда "молоко", смешавшееся с наступающей ночной темнотой.

Травянистой поверхности луга не стало видно и по большой туманной поляне бродили тёмные силуэты оленей, с выделяющимися среди них крупными самцами, с большими рогами, торчащими вверх, как бороны.

Нервный в это время немного успокоился, зато начал часто и раздражённо реветь ближний ко мне бык – доминант.

Он крутился на площадке размерами десять на десять и задирая голову ревел низким простуженным голосом, отрывисто и сердито. Его матки паслись неподалеку не обращая внимания на возбуждение и раздражение "хозяина".

Движение по дорогам парка прекратилось, а я зашёл в этот вечер так далеко, что точно не знал в какую сторону и сколько мне идти до Ричмондских ворот.

Вздыхая и не желая уходить, я оттягивал момент прощания с оленями и наконец, невольно помахав им рукой, тронулся в сторону дороги, которая к тому времени исчезла в пелене туманного мрака.

Выйдя на дорогу, и пройдя по ней уже в темноте несколько сотен метров, свернул на щебёнчатую тропинку, справа и направился, как мне казалось вдоль неё и в итоге, окончательно потерял нужное направление.

Я шёл в тумане, видя далеко сбоку и вверху электрические огни высоких зданий.

Но внизу всё расплывалось, терялось в клочьях тумана. Иногда сбоку от тропы я видел силуэты оленей и даже мог различить среди них крупных быков с высокими развесистыми рогами. Они стояли неподвижно и провожали меня взглядами поворачивая головы вослед моему движению...

Наконец я понял, что не узнаю этих мест и что заблудился. Конечно я мог выйти из парка через ближайшие ворота, но мне – то надо было выйти, как можно ближе к метро Ричмонд – парк.

Я начинал нервничать, представляя себе, как начну крутиться на одном месте и вдруг выйду совершенно в противоположную сторону. А дома меня будут ждать и волноваться, а потом успокоившись, надеясь, что я остался в парке ночевать, лягут спать.

Я знаю, что домашние от меня ожидают всего что угодно, зная мой авантюрный характер...

Тут впереди, на тропинке раздались чьи – то шуршащие шаги и появился силуэт человека, ведущего сразу несколько собак на поводках. Я обрадовался встрече и запинаясь, по-английски спросил, как пройти к Ричмонд – гейт. И услышал в ответ, что надо идти прямо, никуда не сворачивая и до ворот около мили пути.

Я воспрял духом и уже метров через триста стал по чёрным силуэтам холмов и крупных деревьев узнавать знакомые места.

В это время, вдруг похолодало ещё и туман быстро поднялся, обнажив и землю, и чистое темное небо, с множеством мерцающих, далёких электрических огней на горизонте, над линией лесистых холмов.

Увидев впереди, за металлической оградой ворот огни городских улиц, я невольно вздохнул с облегчением: "Сегодня, по крайней мере, не придётся ночевать под деревом" – подумал я и невольно рассмеялся, представляя, как холодно и сыро бывает здесь во вторую половину ночи...

Двадцать четвёртое октября. Облачно и сыро. Весь день шёл дождь и совсем недавно прекратился...

Приехал в парк во вторую половину дня. Всё тихо, грустно и влажно.

Тропинки через лес размокли и я старался аккуратно пробираться по обочинам. Выйдя на широкую луговину, увидел большое стадо оленей – вперемежку стояли, лежали и паслись благородные и пятнистые олени. Молодые пятнистые оленята перекликались блеющими тоненькими голосами и потому над полем стоял неумолчный шум.

Быстро наступили сумерки и я, проходя мимо благородных оленей пытался их снимать на камеру.

Звери стояли кучками, неподвижно и поднимая головы повыше и направив длинные острые уши в мою сторону, слушал внимательно и смотрели во все глаза. Доминантные быки, находясь среди стада были уже совершенно спокойны и жуя жвачку равнодушно поглядывали в мою сторону.

Их возбуждение улеглось, а значит гон закончился. Теперь, они сами будут отъедаться после приключений во время гона, а матки вынашивать появившихся в них зародышей – результат страстей во время гона...

Олени по прежнему были разбиты на стада и проходя мимо одного из них, я остановился и стал подражая голосу телёнка манить: К – не – е – е, К – не – е – е...

Матки насторожились, а одна даже пошла в мою сторону высоко и осторожно поднимая при ходьбе передние копыта и тревожно поводя высоко поставленной головой...

Я постоял некоторое время, а потом пробовал реветь, правда голосом сибирского изюбря. Доминантный бык поднялся из лёжки прошёл несколько шагов в мою сторону и стал насторожённо наблюдать за моими дальнейшими действиями.

Сумерки постепенно переходили в ночную тьму и я не решаясь оставаться до ночи во влажном, грязном лесу, поспешил на "выход".

Однако увидев скамейку на мысу леса, решил передохнуть, подстелив газету под себя, сел и развернув свой "пикник" – еду для леса – принялся жевать вкусный бутерброд из свежеиспечённого хлеба с сыром и запивать водичкой из полиэтиленовой бутылки...

Я смотрел на притихших в вечерней мгле лес, на чистую луговину впереди и думал, что в этом году олений гон уже закончился и что надо будет цикл наблюдений начинать заново. Впереди была ещё ненастная осень и длинная зима, с лёгкими морозами, капелью и может быть даже внезапным, быстро стаивающим снегом.

Я в такую пору обязательно постараюсь побывать в Парке и обо всё увиденном расскажу нашим читателям...

Ну а пока, хочу со всеми попрощаться и пожелать счастливого Нового года и новых удач, как в работе, так и в личной, частной жизни...

Остальные произведения автора можно посмотреть на сайте: www.russian-albion.com

или на страницах журнала "Что есть Истина?": www.Istina.russian-albion.com

Писать на почту: [email protected] или info@russian-albion

Август 2017 года. Лондон. Владимир Кабаков