Текст книги "От былины до считалки"

Автор книги: Владимир Бахтин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Шел-шел крокодил,

Твое слово проглотил,

А мое оставил

И печать поставил!

В разгар перепалки кто-то пришел с конфетой или с другим чем вкусным. Всех угощает, честно делит на равные части. А если не угощает, пожирает один где-нибудь в сторонке, ему проходу не дадут: жадина-говядина!

Это старое, испытанное оружие нашего поколения современное поколение озорников усовершенствовало:

Жадина-говядина,

Пустая шоколадина!

Или еще похлеще:

Жадина-говядина,

Соленый огурец,

Простая шоколадина,

На горшке вареная,

Сосисками побитая,

Чтоб не была сердитая!

Тут уж сразу поймешь, как нехорошо быть жадным.

Детей учат уму-разуму родители, учителя. Но присмотритесь: они все время и сами себя воспитывают, учат товарищей и сами учатся быть честными, справедливыми, добрыми. Упал какой-нибудь мальчишка, рассадил колено. Стерпел он – молодец! Товарищи сочувствуют ему, утешают. А заплачь он по пустяку, когда можно было бы и не заплакать, все хором заявят:

Плакса, плакса,

Три копейки вакса!

Поневоле застыдишься, замолчишь – ведь это общественное мнение тебя осуждает.

Так маленькая дразнилка развивает в будущем взрослом – рабочем, воине, моряке, летчике, космонавте, директоре завода, ученом, спортсмене – необходимое для него и красивое, благородное свойство натуры: мужество.

ПРО ЭНИКИ-БЕНИКИ

Во многих случаях нужно было справедливо разделить играющих на две команды – в лапту, в казаки-разбойники. Тогда два признанных вожака становились матками. Все остальные разбивались на пары (девочка с девочкой, мальчик с мальчиком – примерно одинаковой силы, ловкости). Каждая пара в сторонке сговаривается:

– Я буду дуб, а ты береза.

И идут к маткам.

– Мать, а мать,

Чего вам дать:

Дуб или березу?

Потом вторая пара подходит и предлагает:

– Мать, а мать,

Чего вам дать:

Бочку с салом

Или казака с кинжалом?

И матки по очереди выбирают.

А иногда нужно из ватаги определить одного несчастливого, кто водить будет. Если народу немного, брали палку и в очередь обхватывали ее – конались. Чья рука окажется последней на конце палки, тот водит. И что-то приговаривали при этом. Сколько раз я играл так, сам приговаривал – и вот забыл. Стал в книгах искать – не нашел. Может быть, кто-то из читателей знает эти слова? Напишите мне!

Про кулак есть один известный стишок. Все вытягивали кулаки, и кто-нибудь говорил:

Шла кукушка

Мимо сети,

А за нею

Злые дети

И кричали:

– Ку-ку, мак,

Убирай

Один

Кулак!

Что такое считалка, объяснять не надо. Но вряд ли кто особенно прислушивался к ним. А они бывают очень разные. Существует много видов считалок. Есть такие, которые сразу определяют водящего:

Тара—бара, Вышел месяц из тумана,

Домой пора, Вынул ножик из кармана.

Коров доить – Буду резать, буду бить,

Тебе водить. Все равно тебе водить.

А есть и другие. Станут ребята в кружок. И кто-то начинает:

Стакан,

Лимон,

Выйди вон.

Точно так же и у немецких ребят:

Eine kleine Mikimaus Маленький мышонок Мики (Микки Маус)

Lief urns Rathaus Бегал вокруг ратуши,

Wide – wip, wide – wap, Виде-вип, виде-вап,

Und du bist ab. Ты выходи!

На ком считалка закончилась, тот выходит. И так до конца, пока не останется один, – ему и водить. А бывает, выходят сразу двое – для скорости, наверно.

Аты-баты – шли солдаты,

Аты-баты – на базар.

Аты-баты – что купили?

Аты-баты – самовар.

Аты-баты – сколько стоит?

Аты-баты – три рубля.

Аты-баты – кто выходит?

Аты-баты – ты и я.

Иногда тот, на ком считалка заканчивалась, выбирал второго по своему желанию.

У ребят 60-х и 70-х годов нашего века очень популярна эта считалка:

Ехала машина

Темным лесом

За каким-то

Интересом –

Инте, инте,

Интерес,

Выходи на букву С.

А вот от ребят Спировской школы я услышал ее с Дополнениями. С помощью такой развернутой считалки сразу выходят четыре человека:

...Выходи на букву С.

А за буквой С

Вышла буква А,

А за буквой А

Вышла баба-яга,

А за бабой-ягой

Вышел парень молодой.

Ребята любят веселье, смех, соревнование. Из всего они устраивают игру. Считалка является как бы подготовкой к большой коллективной игре. Но и сама она становится игрой, соревнованием.

На золотом крыльце сидели

Царь, царевич,

Король, королевич,

Сапожник, портной,

Скажите, пожалуйста:

Кто вы такой?

Г овори Поскорей,

Не задерживай

Добрых и честных Людей

Последний, на кого пришелся счет, должен ответить, например: «портной!» или «царь!» – и считалка снова произносится, но не до конца, а только до этого слова. Ответить нужно сразу («Говори поскорей!»). Каждый, конечно, старается сообразить, сосчитать, какое слово надо сказать, чтобы самому выйти.

Считалка «Шла торговка мимо рынка» тоже хорошо известна.

Шла торговка мимо рынка,

Спотыкнулась о корзинку.

В этой маленькой корзинке Есть помада и духи,

Ленты, кружева, ботинки –

Что угодно для души?

Обычно на этом она и кончается, и играющему остается только угадать, какое выбрать слово – «помада» или «ботинки» – для повторного счета. Есть еще ее усложненный вариант. Тут уж считалка действительно превращается в самостоятельную игру. Тот, кто считает, ставит дополнительные условия:

Что хотите, то берите,

Губки бантиком держите

(то есть нельзя смеяться)

«Да» и «нет» не говорите,

Черно с белым не берите!

И начинается ловля:

– Вы поедете на бал?

Если скажешь «да» или «нет», – сразу проиграешь, будешь водить. Надо сказать:

– Поеду.

– А какое на вас будет платье?

Тут тоже нельзя сплоховать, нельзя назвать белый или черный цвет.

– А когда вы поедете – белым днем или черной ночью?..

– А когда вы поедете, в носу будете ковырять?

Но ведь и улыбнуться нельзя!

Бывали такие сообразительные, что никак их не поймаешь. Сделают каменное лицо – а ты тут хоть в лепешку разбейся.

Бывали и мастера ловить: два-три вопроса, и ты уже попался.

Ребята все время сочиняли и сочиняют новые считалки, иногда даже из книг их берут, из каких-то стихотворений.

Плыл по морю чемодан,

Шел крокодил,

В чемодане был диван,

Трубку курил.

А в диване спрятан слон,

Трубка упала

Кто не верит – выйди вон.

И написала:

Шишел,

Мышел,

Вышел.

Старые это считалки или новые? Конечно, новые. Все старинные фольклорные произведения (а считалки тоже один из жанров фольклора!) отражают жизнь крестьянина, земледельца, мир окружавшей его природы. Здесь слова «чемодан», «диван» – не крестьянские. Слон, крокодил – животные жарких стран, у нас они не водятся, и поэтому они не упоминаются и в традиционном русском, крестьянском фольклоре. Эти образы навеяны книгами, школьным учением. Кругозор-то у нынешних ребят другой!

Но фольклорные произведения очень редко создаются заново целиком. Обычно при этом используются какие-то куски, отрывки, формулы старых произведений этого же вида. Вот и здесь просто взяты готовые старинные счи– талочные концовки типа «выйди вон».

Многие считалки заканчивались так: «Родион (или Родивон), выйди

вон». Однажды, знакомясь с содержанием рукописного сборника пословиц XVII века, я с удивлением и радостью прочитал:

Родивон, поди вон,

А Ватута сиди тута.

Конечно, это еще не считалка, это скорее прообраз, первооснова известной считалки. Но возраст у нее почтенный – 300 лет!

Из -под печки

Три дощечки:

Хлоп, хлоп, хлоп –

Вышел поп!

А нельзя ли поновее?

Пожалуйста:

Ниточка,

Иголочка,

Вышла

Комсомолочка!

Та же, можно твердо сказать, древняя формула, а с другой стороны – все новое, слова, образы – мир другой.

«Шишел, мышел, вышел» – тоже очень старая концовка, известная в десятках вариантов.

Катилося яблочко

Вкруг огорода.

Кто его поднял,

Тот воевода.

Шишел, вышел,

Вон пошел,

Под карету

Спать пошел.

Но в наши дни живут и многие старые-престарые считалки. При этом они, как и всякие другие фольклорные произведения, подвергаются изменениям, сокращаются, дополняются, соединяются, сливаются друг с другом (соединение двух произведений фольклора в одно называется контаминацией).

Вот мы вспомнили уже считалку «Шла торговка мимо рынка, спотыкнулась о корзинку...». А есть и такая:

Дора, дора, помидора,

Мы вчера (или: в саду) поймали вора.

Стали думать и гадать,

Как бы вора наказать.

Мы связали руки, ноги

И пустили по дороге.

Вор шел, шел, шел И корзиночку нашел.

В этой маленькой корзинке...

Дальше уже известно.

Далеко не всегда можем мы определить, какой текст в контаминации является первичным, основным. Но на этот раз можно утверждать точно: «Дора, дора...» присоединилось позднее, так как сама считалка «В этой маленькой корзинке...» – отрывок из русской комической оперы XVIII века, и, следовательно, исходный текст мы знаем.

Неизвестно, когда, хотя бы приблизительно, возникли считалки. Во всяком случае многие из них одинаково хорошо служили играм бабушек и прабабушек, родителей и детей, внуков и правнуков.

– Заяц, белый,

Куда бегал?

– В лес дубовый.

– Что там делал?

– Лыко драл.

– Куда клал?

– Под колоду убирал.

– Вынь – по ложь!

Кого берешь?

Этого?

Вот этого?

Которого берешь?

Очень старая и очень известная это считалка.

Много ли сейчас дубовых лесов осталось? Кто сейчас лыко дерет? (Из лыка лапти плели, кошели, корзины разные.)

Она имеет и другую концовку:

– Кто украл?

– Родион!

– Выйди вон!

Бесчисленные поколения ребят пронесли эти образы в своих песенках. А воевода из считалки «Катилося яблочко...»? Кто из малышей и 30, и 50, и даже 100 лет назад мог толком объяснить, что это означает? Ведь воеводы на Руси были несколько веков назад.

Но это еще не такое диво.

Я намеренно не говорил пока о большой группе считалок, которые на первый взгляд совсем лишены смысла. Их так и называют иногда—заумными:

Пача,

Хоп, хоп,

Лача,

Цайду, брайду, риту,

Дерень,

Малайду, брайду, риту,

Бук,

Малай,

Шабук.

Да.

Что это такое? Ни одного слова не понять?

Эники, беники,

Си, колеса,

Эники, беники,

Са (или: ба).

Иногда среди этих бессмысленных слов попадаются и обыкновенные слова:

Эники, беники,

Ели вареники,

Эники, беники,

Ба.

Или:

Эни, бени,

Ел пельмени...

Но считалка от этого не становится более понятной, и видно, что понятные слова тут совсем не обязательны, они не главные, их можно заменить любым другим, лишь бы складно было и ритм не нарушился.

Выпишу три считалки. Все три записаны в Ленинградской области:

Чикилики, микилики,

Летели голубилики

По кусту, по мосту, По белому лукосту.

Птичка,

Клетка,

Соколик,

Вон.

Чикнрнки, микирики,

По кусту, по насту,

По лебеди баласту,

Чаво, пиво,

Два алтына,

Солнце,

Бронце,

Луковка.

Сикеликн, микелики,

По кусту, по насту,

По дереву баласту,

Стульчик, яльчик,

Поляна, сокол,

Шишел, вышел,

Вон пошел,

Под карету

Спать

Ушел.

Замечаем, что самой устойчивой, повторяющейся во всех трех считалках является начальная часть: «Чикилики (или чикирики, или сикелики), мики– лики (или микирики, или микелики)». В общем-то похожи и следующие две строки:

По кусту,

по мосту,

По кусту,

по насту,

По кусту,

по насту,

По белому лукосту...

По лебеди баласту...

По дереву баласту...

Две концовки из трех близки к уже знакомым нам считалочным формулам.

Итак, отметим: смысла считалок мы не понимаем. Но вместе с тем мы не можем сказать, что это случайный набор слов. Хотя они записаны в разные годы, в разных деревнях, они, несомненно, являются вариантами одной и той же считалки. Значит, в кажущейся бессмыслице скрыто какое-то содержание, смысл.

Считалки, как говорит само название, предназначены для счета. Во многих из них действительно упоминаются цифры:

Раз, два –

Г олова,

Трн, четыре –

Прицепили,

Пять, шесть –

Сено везть,

Семь, восемь –

Сено косим,

Девять, десять –

Деньги весить,

Одиннадцать, двенадцать –

На улице бранятся,

В избе ссорятся.

Такие же считалки есть и у других народов. Вот, например, английская:

One, two – bucle my shoes. Раз» два – застегни мои башмаки,

Thre , four – open the door . Три, четыре – открой дверь,

Five , six – pick up sticks . Пять, шесть – подними палку,

Seven, eight – lay the straight. Семь , восемь – ложись прямо ,

Nine, ten – a good fat hen. Девять , десять – хорошая жирная курица ,

Eleven, twelfe – I hope you’re well. Одиннадцать, двенадцать – будь здоров.

Во многих считалках названия чисел искажены, но довольно легко угадываются: «Первинчики, другинчики» или «Перводан, другодан», «Первошка, другошка», «Одиян, другиян».

Да я и сам с детства помню такую считалку:

Ази, двази,

Тризи, ризи,

Пята, лята,

Шуби, руби,

Дуби, крест.

В те же примерно годы Г С. Виноградов, замечательный собиратель и исследователь детского фольклора, записал похожую считалку в Сибири:

Ази, двази,

Тризи, изи,

Пятам, латам,

Шума, рума,

Дуба, крест.

Когда эти страницы о считалках были уже написаны, мне позвонил знакомый писатель и сказал:

– Я знаю, вы считалками интересуетесь. Нужна вам такая?

Одинцы, дванцы,

Тринцы, волонцы,

Пятам', лядам,

Шохом, похом,

Дрикен, выкинь!

Тут мы тоже сразу определяем: одинцы – один, дванцы – два, тринцы – три, пятам – пять.

Ученые утверждают: слово «крест», которое стоит в конце некоторых считалок, не случайно. В давние времена при счете после каждой десятки на бирках (особых дощечках) делалась для памяти зарубка, крест. И теперь еще говорят: «Заруби себе на носу», то есть запомни.

Итак, можно предположить, что в современных детских считалках отразился древний способ счета. Значит, не случайно и в считалке знакомого писателя, и в моей, и в виноградовской именно десять слов, счет идет от единицы до десяти.

Вероятно, и в считалках, которые начинаются с «ази», тоже идет счет (или сохранились остатки счета) до десяти, до первой зарубки, до креста.

Ани, бани,

Что под нами,

Под железными коврами?

ЭНА, ДУНА, РЕС.

Квинта, кванта,

Жаба, пест.

Наверняка «пест» здесь появился позднее, попал по созвучию, надо бы (или было прежде) на этом месте другое слово: «крест».

Ну а теперь пофантазируем.

Ази... Ясно, что это «один», «раз». В некоторых считалках так и есть: «Рази». Но мне хочется думать, что это просто совпадение. «Ази» – от старого названия первой буквы русского алфавита «Аз». В церковно-славянской письменности не было цифр, цифры обозначались буквами, только с определенным знаком. Единица писалась так: «гГ». Значит, «аз», «ази» – это от названия буквы-цифры. Любители домино и теперь еще про единицы говорят «азик» (и никогда не говорят «разик»!).

Слово «ани» встречается в очень многих считалках и несомненно имеет отношение к «ази», «один»: в считалке оно всегда стоит первым и, значит, соответствует единице. Вот еще примеры:

Ана, дуна, шесь, Анка, дранка, Ан, дран,

Кинда, ринда, РЕЗЬ, Дри, бедру, Либестран,

АНА, ДУНА, раба, Фибер, фабер, Эта, фита,

Кинда, ринда, жаба. Фибер, фу. Канифан.

«Ани», «ана», «анка»– варианты одного и того же слова и близки к словам «эна», «эники».

Конечно, все это только предположения. Но когда просматриваешь десятки и сотни считалок, хорошо видно, как много в них одинаковых слов, строк – самых, казалось бы, бессмысленных, непонятных. Но почему же они – именно они! – так настойчиво повторяются? Эта повторяемость как раз и указывает на неслучайность таких созвучий. Потом происходит естественный процесс – одни слова утрачиваются, заменяются другими, похожими по звучанию (как вот «пест» и «крест»). И нужно затратить много усилий, чтобы докопаться до первоначальных, что-то означавших слов. Ребята ведь тоже все время сочиняют, делают какие-то добавления от себя. То им хочется непонятное сделать понятным, и тогда вместо «эники, беники, си, колеса» появляется: «Эники, беники, сыр, колбаса». А то им нравится щеголять красивыми, звучными непонятными словами, и они или придумывают их сами, или берут, откуда могут, – и прежде всего из языков тех народов, с которыми они общаются, живут рядом. Ученые давно заметили эти нерусские слова.

Но откуда эта странная, искаженная система: «ази», «двази», «тризи», «пята», «эни», «бени»?

Перед лицом невидимых божеств первобытные люди боялись обнаружить себя, свои намерения. Часто скрывались самые имена людей, каждый получал еще и какое-то другое, как бы запасное имя. Даже в наши дни иногда происходит нечто подобное. В майском номере журнала «Наука и религия» за 1976 год рассказывается:

«Индейцы, проживающие в Аргентине, часто меняют свои имена. Они делают это для того, чтобы избежать смерти, которая, как они считают, ведет списки всех семейств. Когда в индейской семье кто-нибудь умирает, все сразу же меняют свои имена, чтобы ввести в заблуждение смерть. Эти простодушные люди убеждены, что когда в следующий раз смерть посетит их семью, то ей трудно будет найти свою жертву».

Точно так же, чтобы духи, хозяева леса, воды, все эти лешие, водяные не узнали о приготовлениях к промыслу зверя и рыбы, орудие охоты, место охоты, звери тоже назывались иначе, условными словами.

Когда школьник идет на экзамен, ему бабушка, или сестра, или товарищ говорит:

– Ни пуха, ни пера!

Но это ведь стариннейшее напутствие охотникам! И оно тоже как бы стремится обмануть подслушивающих хозяев леса, реки: ни пуха тебе, ни пера – не поймать, не убить птицу! Не сердитесь, духи, не следите за охотником, не мешайте ему!

У современных школьников в ходу такой стишок:

Ни пуха, ни пера,

Ни двойки, ни кола,

Ни тройки, ни четверки,

А круглые пятерки!

Тут все говорится впрямую: получить тебе пятерку. В древнем же пожелании истинный смысл скрыт, переиначен, высказан наоборот.

С такой же опаской относились первобытные охотники и к счету: вдруг духам покажется, что люди слишком много добыли зверя. Поэтому у них существовал прямой запрет на счет. Считать убитую дичь не разрешалось.

Недавно в дальней деревеньке угощала меня одна старушка блинами. Я ем и ем, а она все подкладывает и подкладывает.

– Спасибо, – кричу ей в ухо, – больше не могу, я уж, наверно, десять блинов съел.

А она серьезно отвечает:

– Нельзя считать, сколько съел! Плохо будет.

Если в городе маленький ребенок за столом начнет подсчитывать: бабуш– – ка съела три блина, а тетя Катя – шесть, родители тоже обязательно скажут ему: нехорошо считать, кто сколько съел, – это невежливо...

А один мой знакомый фольклорист рассказал, что в Воронежской области и теперь еще не принято считать гостей: кладут посуду, вилки, ложки на глазок, пересчитывать нельзя.

Да, это невежливо, нехорошо – считать кто сколько съел блинов или конфет. Но и в примете древней деревенской старушки, и в правилах вежливости современного образованного горожанина глубоко-глубоко упрятан тот самый запрет, который казался жизненно важным для первобытных людей.

Древние охотники, рыболовы, воины опасались выявлять себя, свою добычу, оружие в точном счете. Но так как, очевидно, без счета было не обойтись, появились тайные, условные, понятные только своим системы счета, основанные, конечно, на обыкновенных наименованиях чисел.

Детские игры часто воссоздают в измененном, искаженном виде многое из того, что было когда-то серьезным делом, обычаем взрослых. Разумеется, считалки ребят нынешнего и прошедшего веков не повторяют в точности те пересчеты, к которым прибегали наши предки, но что-то в типе некоторых считалок, в облике их, может быть, даже в отдельных словах есть и от дале– кой-далекой поры.

Детской игрой, полезной забавой является в наши дни и загадывание загадок. А прежде это тоже было занятием взрослых, и они относились к нему с большой серьезностью. Жизнь человека могла зависеть от одного удачного отгадывания!

Известна древнегреческая легенда о Сфинксе – чудовище с телом льва и головой женщины, которое обитало на скале около города Фивы. У всех путников Сфинкс спрашивал одно и то же: «Что ходит утром на четырех ногах, в полдень на двух, а вечером на трех?» Люди не могли ответить чудовищу, и оно пожирало их. Только герой Эней сумел догадаться, что речь идет тут о человеке: в детстве ребенок ползает, в зрелом возрасте человек свободно ходит, а в старости опирается на палку.

В главе о сказках уже шла речь об обряде инициации, посвящения юношей в полноправные члены рода. Обряд этот состоял в том, что молодой человек должен был выдержать тяжелые испытания, доказать свою физическую силу, мужество. А вот мудрость, ум, знания часто проверялись загадками. Загадки входили в обряд инициации.

И в сказках герой не только выполняет трудные задания – достает жар– птицу или коня золотогривого, – но и подчас, тоже рискуя головой, отгадывает загадки: сколько на небе звезд, кто сильнее всего, как глубока земля? Иногда женихи должны угадать замысловатые загадки невесты—царской дочери.

Загадки имели какое-то значение в языческой обрядности. В одном документе 1649 года говорится, что в воскресенье и в праздники люди должны ходить в церковь, а не заниматься непристойными игрищами. А то, мол, «многие человецы неразуменьем веруют в сон... и в птичий грай, и загадки загадывают...

Ученые обнаружили удивительное совпадение: и старые народные загадки, и запретные слова древних охотников, воинов, первых землепашцев относятся к одним и тем же предметам, животным, явлениям природы.

Например, нельзя было прямо называть птиц, на которых охотились (утка, глухарь), птиц, которые наносили ущерб хозяйству (коршун, ястреб, воробей). Все они есть и в загадках. А названия безобидных птах вроде малиновки, чечетки, щегла, стрижа не были под запретом – птицы эти не были связаны с заботами людей о своем благополучии. И что же: они отсутствуют и в загадках!

Итак, можно сделать вывод: загадки имеют какое-то отношение к иносказательной речи.

В давние времена, пишет один ученый, у удмуртов устраивались специаль¬

ные вечера загадок. Старшие загадывали младшим загадки – и не вразброс, как придется, а в определенном порядке. Сначала шли загадки о человеке, потом о доме и вещах, которые в нем находятся, потом о дворе, огороде, саде, пасеке, о полях, лесах и в самом конце – о явлениях природы.

Значит, загадывая загадки, старики не стремились запутать молодых отгадчиков, а, наоборот, строгим порядком вопросов как бы помогали им. Это уж больше похоже не на игру, а на урок.

По-видимому, в древности именно таким образом выучивали молодые люди иносказательную, условную речь, и что-то подобное удмуртским вечерам загадок было в обычае и у других народов.

Тайного языка охотников, рыболовов, воинов и первых землепашцев мы, конечно, не знаем. Но какие-то его остатки, следы его дошли до нас.

Широко использовался он в русской свадьбе. Люди боялись, что злые силы испортят будущий брак. Надо было скрыть свои намерения.

И вот приходили сваты сватать невесту и начинали вести окольную, непрямую речь:

– У вас товар, у нас купец...

Или:

– Вот мы – охотники, охотились на куницу, да потеряли ее. Не забежала ли она к вам?..

Простейший способ создания нового слова вместо запретного – найти его близкое созвучие. И не важно, что оно не имеет никакого смысла, – это даже лучше.

В считалках мы отмечали такие замены: не «два», «три», а «двази», «тризи». Точно так же и в загадках.

«Два Петра в избе». Отгадка: «Два ведра в избе».

Самовар – сихохор, тон да тотонок – пол да потолок.

В сборнике загадок читаем:

«Что такое самсоница в избе?» Ответ: «Солоница» (солонка).

Но что это – загадка или вопрос на знание слов тайного языка, похожий на те, что задавали удмуртские старики? Скорее всего и то, и другое. Вот, по-видимому, таким путем – рядом с условной речью, как считает советский исследователь В. П. Аникин, и рождалась, развивалась загадка.

Известный русский ученый и путешественник XVIII века Степан Крашенинников, говоря об охотничьих артелях в Сибири, рассказал о наставлениях, которые давал своим помощникам глава артели: чтобы охотники «по обычаю предков своих ворона, змею и кошку прямыми именами не называли, а называли бы верховым, худою и запеченкой». И еще Крашенинников добавил: «Промышленные сказывают, что в прежние годы гораздо больше вещей странными именами называли».

Вот перед нами настоящие, «живые» слова тайного языка. Как они созданы? Вместо животного названы его признаки, свойства: ворон – верховой, потому что летает; змея – худая, это тоже понятно; а кошка любит побыть в тепле, за печкой и потому названа запеченкой. Это уже меткий художественный образ.

Точно так же построены и многие загадки:

Пополэушки ползут,

Побегушки бегут.

Пополэушки – сани, побегушки – лошадь.

Вот загадка про корову:

Четыре ходастых,

Два бодастых.

Один хлебестун.

Взяты три признака коровы: ноги, рога, хвост, но они названы не прямо, а иносказательно, с намеком на слова «ходить», «бодать» и «хлестать».

Загадки просто клад для языковеда, для писателя, для всякого, кто любит родную речь. Нигде больше не встретить таких удивительных слов!

Тот, кто хочет больше узнать о загадке и самих загадок, обязательно должен прочитать сборник «Загадки русского народа».

Создатель этого сборника Дмитрий Николаевич Садовников прожил недолгую жизнь (он скончался в 1883 году 36-ти лет). Зато долгая жизнь уготована его книге. Вышла она больше ста лет назад, в 1876 году, и до сих пор остается одним из лучших и полных изданий загадок, ее снова и снова переиздают. Почти невозможно найти загадку, которой бы не было здесь.

Д. Н. Садовников родился и вырос на Волге. Он интересовался историей, записывал легенды и предания о Степане Разине. Разину посвящено и его стихотворение, ставшее народной песней: «Из-за острова на стрежень...

В предисловии к своему сборнику Д. Н. Садовников пишет:

«При поверхностном взгляде на народные загадки можно различить их главнейшие наслоения, самый порядок отложения последних. Древнейшие, каковы загадки о небесных светилах и явлениях природы, носят на себе ясные следы охотничьего и пастушеского быта, когда дикарь-человек почти не знал вещей и обстановки, весь зависел от природы той местности, на которой ловил зверей и пас стада. Следующее наслоение представляют загадки быта оседлого, земледельческого. Теплое жилье, хозяйство и орудия земледелия, большее общение с подобными себе вызвали новый ряд иносказательных представлений, определений одного предмета другим по какому-нибудь сходному признаку. Христианство и грамота отложили одно из последних наслоений; творчество детей внесло также свою дань».

И в самом деле, в загадках, как и в сказках, былинах, песнях, мы можем найти отголоски самых разных эпох.

Тур ходит по горам,

Турица – по долам;

Тур свистнет,

Турица-то мигнет.

(Гром и молния)

Это очень старые образы. Туры, вымершие животные, редко упоминаются в фольклоре.

Серое сукно

Тянется в окно —

загадка про дым. Но почему он выходит в окно? А потому, что здесь имеется в виду курная изба, которую для тепла топили по-черному: печь не имела трубы, и дым выходил через маленькие оконца.

А вот воспоминание о том, что раньше писали гусиными перьями:

Носила меня мать,

Уронила меня мать,

Подняли меня люди,

Понесли в торг торговать,

Отрезали мне голову,

Стал я пить И ясно говорить.

Многие загадки очень поэтичны, радуют необыкновенно удачными сравнениями: из-под кустика хватыш – это волк; выну изо рта ягодку, оближу и опять положу – это расписная деревянная ложка; а вот топор: кланяется, кланяется, придет домой – растянется.

Некоторые загадки действительно трудно отгадать:

Кину не палку, Дом шумит, хозяева молчат.

Убью не галку, Пришли гости, хозяев забрали,

Ощиплю не перья, А дом в окошки ушел.

Съем не мясо. (Вода, рыба, рыбаки с сетью)

(Удочка и рыба)

Немало в загадках, особенно в более новых, насмешки над барином, религией и даже над царем. Что царь видит редко, бог никогда, а мы завсегда? Ровню. Пастух стадо пасет, а редко видит, – это тоже царь.

Встречаются и просто шутки, игра слов, забавные задачи.

Чего не лень делать? Чесаться.

Какой в реке камень? Мокрый.

Почему солдат ходит в русских сапогах, а матрос в штиблетах? 1 (Подразумевается: «По чему...» – тогда и ответ неожиданный: по земле.)

А кто такой сын отца моего, а мне не брат? Я сам.

У кого есть ответ на все случаи жизни – и когда у тебя горе, и когда радость? Молод ты, стар, болен, здоров, двойку в школе получил, о делах своих задумался – на всякое твое переживание, на любую новость сразу отзовется, даст разумный совет, наставление, утешит, развеселит .

ПОСЛОВИЦА

Есть пословица и про Ивана Петровича! Пословица знает все про всех. Зато и мы хорошо знаем ее.

Пословицей (добавим сюда еще ее родственницу – поговорку) называют краткие изречения; люди употребляют их почти так же легко и непринужденно, как слова собственной речи. Но все-таки пословицы и поговорки не просто слова, не просто разумные фразы или верные жизненные наблюдения.

Я могу сказать: «Чем раньше ты будешь вставать, тем больше дел ты успеешь сделать». Думаю, никто не отважится назвать это неуклюжее словесное сооружение пословицей, хотя по мысли оно правильно. А вот выражение «На печи лежа генералом не будешь», несомненно, пословица.

Какой бы короткой ни была пословица, это все-таки законченное художественное произведение. Оно радует нас не только метким наблюдением, но и тем, как ловко, красиво оно выражено. Его и запомнить гораздо легче.

Ты меня, работушка, не бойся, я тебя, работушка, не трону!

Но самое главное: мысль по большей части высказывается здесь не прямо, а как бы иносказательно, обиняком, образно, то есть с помощью каких-то образов, примеров. И каждый этот образ, пример годится не только для данного случая, а имеет еще и более широкое значение, годится и для многих других случаев.

Будешь лежать на печи – не станешь генералом. Но ясно, конечно, что тут не только генерал или, скажем, полковник имеется в виду, – вообще не станешь заметным, уважаемым человеком. «На печи лежа» – а можно и на кровати лежать. А можно и не на кровати валяться, а на диване. А можно и не валяться, а все равно быть бездельником. Значит, самый общий смысл этой поговорки: будешь лениться – ничего из тебя не выйдет.

В старину говорили: «Чему Ваня не научился, того Иван не выучит». Понятно, что относится это и к Пете, и к Коле, и к Мане, и к Тане – к любой девочке и мальчику: упустишь золотое время – потом, когда станешь взрослым, не наверстаешь!

Корова черна, да молоко у ней бело.

Остер топор, да и пень зубаст.

И эти пословицы можно употреблять в самых разных случаях. Так, например, могли говорить крестьяне, угнетаемые господами. Поговорка о черной корове может прозвучать в любых обстоятельствах, при которых внешность не соответствует внутреннему содержанию явления. А пословица о топоре и крепком пне будет к месту, когда происходит любое единоборство, любая борьба, любой спор.