Текст книги "Голоса животных и растений"

Автор книги: Владимир Корочанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Глава третья
САМОЕ УМНОЕ ЖИВОТНОЕ АФРИКИ

В Африке, чтобы заполучить руку царевны или королевны, требуется приложить не меньше усилий, чем это было на Руси с Иваном-царевичем из русской народной сказки. Как-то, путешествуя по Мали, я остановился на ночлег в крошечной деревушке народа сенуфо посреди сухой привольной саванны. Едва опустились сумерки, мой коллега Бирама Диаките, вместе с которым мы отправились в путешествие, пригласил меня посидеть с селянами – «хлебнуть свежего воздуха сельской жизни», как он выразился. В центре площади, под громадным вековым баобабом, сидели старики, тут же пригласившие меня в свою компанию, а вокруг гомонили улыбчивые, доброжелательные жители деревни.

– Тебе повезло: сегодня будет рассказывать сказки знаменитый бард Мамби Сидибе, – радостно сообщил мне Бирама.

Старики принялись расспрашивать меня о моей стране, о наших обычаях, о впечатлениях от Мали. Но, как только появился старый Мамби, общий шум голосов разом стих, все вмиг замерли, и вокруг стали слышны лишь писк несметного комарья, стрекотание цикад и голоса диких зверей, доносившиеся из глубины равнинного редколесья, да еще успокаивающий голос старого Мамби.

Мамби рассказывал артистично, мастерски, и, даже если бы Бирама не переводил мне, я бы все равно кое-что понял. По крайней мере, так мне казалось. По ходу рассказов народ вокруг смеялся до слез, женщины, приставив ладонь ко рту, пронзительно улюлюкали. Однако, когда сказитель перешел к шедевру местного фольклора – «О том, как заяц покорил молодую девушку», – мину вящей неприступной серьезности сбросили даже важные, гордые старики. Хохот стоял гомерический, повальный.

А суть последнего сказания заключалась вот в чем… В один погожий день некий король издал указ следующего содержания: тот, кто своим мужским достоинством скосит поле пырея (скажем проще – сорняков) и покроет накошенной соломой строящуюся хижину, получит в качестве приза руку прекрасной дочери короля и полцарства, а после смерти монарха – и все царство. Охотников до царских дочерей и, естественно, а может быть – тем более до власти в Африке – хоть пруд пруди, так что претендентов явилась тьма-тьмущая; были среди них даже надменные слон и леопард, не говоря уже о вездесущей гиене. Крупные звери даже не скрывали своей уверенности в победе. Поначалу замах у них всех получался более чем, так сказать, рублевый, но сдались они очень быстро.

– К чему мне царская дочь, если я вот-вот стану калекой! – зычно воскликнул, кривясь от боли, практичный слон. И добавил: – Лучше я на простолюдинке женюсь, но настоящим мужчиной останусь.

До финиша с веселой улыбкой добрался лишь один заяц – и получил царскую дочь. Как это ему удалось?..

– Нужно голову иметь на плечах, и тогда все царские дочери будут валяться у ваших ног или готовить вам просо на кухне, – пропел Мамби, мило подхихикивая и споро перебирая струны на гитаре.

…Перед ристалищем заяц предусмотрительно сбегал к портному, и тот по заказу сшил ему соответствующим образом выпирающие спереди брюки, в ткань которых был искусно вшит серп.

Народ, особенно женщины, скалил зубы и покатывался со смеху, когда старый Мамби, образно жестикулируя, сказывал свою сказку, подробно изображая сам процесс работы, от которой пострадал даже слон.

Заяц, в отличие от малодушного «корабля саванны» и вопившей от боли гиены, косил сорняки на поляне лихо и хладнокровно, напевая песенку:

 
Богатый король возвестил миру:
Скосивший траву своим детородным органом
Женится на самой-самой красивой девушке.
Для этого все собрались здесь.
Мрр! Мрр! Дзинь ляля! Дзинь ляля!..
 

Такой была первая весточка мне об африканском зайце. В памяти до сих пор, во всех сочных красках и незабываемых подробностях, сохраняется эта сценка косьбы и звучит, трогая сердце, ритмичная ария зайца… Но с возрастом (моим, разумеется) почему-то в памятную мелодию вплетаются звуки и слова уже из другой, очень созвучной и похожей песни:

 
На поляне траву зайцы в полночь косили
И при этом напевали странные слова:
А нам все равно,
А нам все равно…
 

Ну а если говорить положа руку на сердце, то на зайцев в Африке я поначалу смотрел свысока, почти не замечал их, хотя слышал о них много. Взгляд больше ласкали и привораживали разные диковинные звери Африки – львы, слоны, носороги, жирафы, бегемоты, крокодилы, змеи… Заяц был все время где-то далеко, на самом заднем плане – или вообще пробегал стороной. Шмыгнет стремглав мимо меня существо песочного или серого цвета, подобие нашего лесного зверька – и все; его глухое ворчание, переходящее в случае тревожного настроения в жалобный вскрик, на фоне более величественных звуков саванны или влажно-тропического леса, наверное, воспринималось не громче комариного писка.

Есть и другая причина, по которой слоны и львы попадались на моем пути чаще, чем зайцы… Однажды, будучи в Зимбабве, я поехал с друзьями в вельд (вид саванны) полюбоваться слонами, так сказать, в полевых условиях. Мы решили подкрасться к ним на безопасное расстояние с наветренной стороны: у слонов никудышные глаза и уши, но зато тонкое обоняние – врага они чувствуют за версту и, гуляя с детьми, готовы ринуться на запах потенциального противника.

Когда мы так крались, один из друзей (шона по этнической принадлежности) вдруг крикнул мне:

– Владимир, отвернись! Зайцы!

– Почему? – изумился я.

– Не задавай глупых вопросов! Зайцы опаснее слонов! Отвернись! – скомандовал он. И я послушно уперся взглядом в землю.

Оказалось, что, по местным поверьям, причиной бесплодия у мужчины может стать встреча с косым в вельде. Поэтому зимбабвийцы, завидев издали зайца, норовят вспугнуть его, чтобы он убежал без оглядки, и сами сразу отворачиваются. По народной примете, если смотреть ему вслед, а ушастый в этот момент остановится и обернется на вас через плечо, то вы рискуете стать импотентом… С тех пор при встрече с косым я всегда быстро отвожу взгляд в сторону. Кто знает, что может случиться?

В любой деревне, на каждом привале слышал я от стариков сказки о проделках хитрых зайцев, об их магическом таланте выкручиваться из самых безвыходных ситуаций.

Если в Китае окрик «Заяц!» воспринимается как сильнейшее оскорбление с сексуальным подтекстом, то в Африке все наоборот. Именно заяц (принимая во внимание его сексуальную напористость) слывет самым башковитым и хитрым зверем. Когда кого-то там желают похвалить за ум и находчивость, то сравнивают его с зайцем. «Ну ты, брат (или сестра – так обращаются равные друг к другу), остер как заяц!» – хвалят того, кто сумел выкрутиться из трудного положения. А уж тот (или та) млеет от гордости и рдеет от удовольствия.

Порой мне кажется, что идея нашего замечательного сериала «Ну, погоди!» позаимствована из сюжетов многовекового африканского фольклора. Кстати, и здесь гиена, незадачливая напарница и лютая завистница зайца, всякий раз в конце очередной сказки клянется отомстить серому за свою очередную неудачу.

Заяц – персонаж несметного числа сказок в западно-африканской саванне, к югу от Сахары и вплоть до Чада, то есть везде, где водится ушастый герой. Да что там саванна! Молва о его похождениях заполонила всю Черную Африку, даже те районы, где зайцев нет и в помине. От Томбукту до мыса Доброй Надежды славят умного зайца и смеются над глупой гиеной. Первый сборник африканских сказок с зайцем в качестве одного из главных персонажей выпустил в 1828 году губернатор Сенегала барон Роже.

Вспомнив несчастную историю Африки, можно понять, почему темнокожие бабушки даже за океаном, на Кубе, Гаити, Мартинике, Гваделупе, Маврикии, в Гайане и самих США, убаюкивают внуков на ночь байками о подвигах зайца. В Сенегале он известен под именем Лек, в Мали – как Самба, в Буркина-Фасо – как Моро. Сенуфо зовут его Опе (хитрый), бисса – Фум, моси – Туб-Рава, догоны – Индиан-Диеме и т. д. У него масса прозвищ: в районе Фута-Джалон это «мбайо сари» («хитрый заяц», «нидианда ноли» («большой ушастик»). Его часто называют женским именем Кумба, поскольку хитрость, тонкое лукавство, плутни африканцы считают прежде всего свойством женского рода. В Гвинее, Мали, Сенегале и некоторых других странах Кумба – имя младшей дочери, считающейся в семьях не только самой красивой, но и наиболее хитрой, проницательной, лукавой и плутоватой. В некоторых сказках на языке суахили зайца называют Абу Навас – по имени известного поэта мусульманского мира, жившего при дворе знаменитого аббасидского халифа Харуна ар-Рашида. Остроумные проделки поэта Абу Наваса превращены в рассказы о зайце.

Впрочем, из Библии следует, что об этом животном знали еще древние пророки, в частности Моисей. На египетских фресках, изображающих сцены охоты, часто фигурирует длинноухий зайчишка.

Чтобы соблюсти объективность, следует признать: зайцы, которые водятся в Эфиопии, отличаются какой-то глуповатой смелостью, которая, по наблюдениям Альфреда Брэма, возможно, объясняется тем, что жители этой страны на Африканском Роге брезгуют охотиться на них. Напротив, каменный, толстохвостый и капский зайцы, встречающиеся в Восточной, Западной и Южной Африке, так же робки, как наш русак.

Камерунский философ и поэт (в том числе и по натуре) Жан Батист Обама не раз обращал мое внимание на внешнее сходство определенных людей с соответствующими им по типу животными.

– Смотри, Владимир, вот тебе типичный пример человека-льва. В этом же индивиде столько же гордости, сколько в леопарде. Вот с этим я бы поостерегся водиться: в нем очень много черт гиены. А прямо на нас идет, причмокивая, грузный человек, похожий на свинью… – демонстрировал он мне свою теорию на примерах конкретных личностей.

И надо сказать, поэт довольно часто попадал в точку со своими характеристиками. Во всяком случае, подобный подход ошибочно было бы не принимать во внимание. Африканские сказители его учитывают.

Заяц, черепаха, паук, гиена, лев, слон, шакал и другие животные были выбраны африканцами в качестве персонажей фольклора не случайно, не наугад, ибо внешность в Африке не отделяют от характера – как у человека, так и у животного. Именно физический облик – наряду с поведением в саванне, способами нападения и защиты животных – нашел своеобразное отражение в сказках и баснях. Образ каждого животного отражает его нравственный тип.

Если проявить дотошность и сравнить зайца в сказках и зайца в природе, то можно поразиться обнаруживающемуся сходству. Цвет, облик, поведение – все соответствует его внутренней, показанной в сказках сути. «Уши зайца вытянулись неспроста, а из-за его хитрости», – гласит пословица. Большие уши и маленькое тело – вот заяц в сказках. Его стилизованный, с выраженной символичностью портрет не отрывается тем не менее от реальности. Небольшие, но очень живые глазки, необыкновенно длинные уши африканского зайца действительно способны удерживать постоянное общее внимание, как бы привораживать. Быстрота движений дает ему возможность совершать хитроумные проделки с большими животными, а затем исчезать – прежде чем он может быть пойман и наказан или помилован. Непрекращающаяся дрожь небольшого тела, обычная поза, свидетельствующая о вечной готовности к прыжку, выдают напряженное беспокойство, в котором заяц всегда пребывает после своих шуточек.

«Малютка с длинными ушами», «ушастый обманщик» – четко определяют зайца Бираго Диоп и другие самобытные авторы. Благодаря вытянутым ушам заяц подслушивает любые разговоры и находится в курсе всех сплетен. В бразильской сказке макака принимает уши зайца за бабочки, а Бираго Диоп сравнивает их с сандалиями. Уши зверька – это сандалии, которые он как-то снял с ног и прицепил к голове, чтобы легче убежать от врага…

Одна из сказок гласит:

«Однажды львица гонялась за зайцем, загнала его в нору и приказала:

– Вылезай!

Заяц высунул уши и говорит:

– Возьми, мол, мои башмаки.

– Зачем мне твои башмаки! – взревела разгневанная львица и, схватив зайца за уши, со зла забросила его далеко-далеко. И только потом спохватилась…»

С лица, как известно, воду не пить. В другой сказке рассказывается:

«Как-то раз фея Мама Рандату успокоила зайца Лека относительно его невзрачной внешности, объяснив ее преимущества:

– Если ты сохранишь твои длинные уши, то будешь лучше слышать, если ты оставишь свои длинные лапы, то будешь лучше бегать, а если оставишь твой укороченный хвост, это позволит тебе лучше прыгать».

Хочу только кое о чем оговориться заранее. Есть один пункт, относительно которого я не схожусь с другими в общей оценке индивидуальности зайца. На северо-западе ЮАР мне на него пожаловались бушмены. Дело было опять же ночью, ибо только ночью африканцы расслабляются и становятся словоохотливыми, безрассудно веселыми. Да к тому же, когда восходит луна, она нередко наводит бушменов на мысль о смерти. Горькую историю прощания людей с бессмертием в нашем мире поведал мне бушменский вождь Хейкум.

– Когда луна уменьшается, она не исчезает насовсем, у нее остается спинной хребет, – негромким голосом посвящал меня вождь в тайны бушменского легендарного прошлого. – Потом, собравшись с силами, она снова вырастает, возвращаясь к жизни. Когда-то так было и с людьми – они не умирали, а то и дело возвращались к жизни, подобно ночному светилу. В том же, что они сделались смертными, виноват заяц… Впрочем, поначалу это был не заяц, а один капризный ребенок, который кричал и кричал, потому что думал, что его отлучившаяся мать умерла. Луна терпела-терпела, а потом не выдержала его крика и сказала ему: мама, дескать, жива, скоро вернется, и оплакивать ее не стоит. Но мальчик не поверил луне и продолжал звать маму. Тогда луна, рассвирепев, ударила его по лицу и разбила ребенку верхнюю губу. После этого она объявила ему, что отныне он навсегда останется зайцем с рассеченной губой. Помолчав, ночное светило добавило: «Люди теперь будут умирать, потому что один человек не поверил мне. Скончавшись, они уже не смогут больше возвратиться к жизни».

Когда Хейкум закончил, мы долго молчали. Каждый думал о своем. Я пытался осмыслить свое отношение к зайцу, который до того, как стать тем, что он есть, был капризным ребенком; отсюда, наверное, пошли некоторые его отрицательные черты… Но зла у меня на зайца не было.

– Когда луна предчувствует смерть одного из нас, она становится тощей. Мы видим: луна теряет свой живот. И мы знаем, что в это время кто-то из людей теряет силы. И все из-за зайца! – вздохнул вождь.

Это был единственный случай в моем долголетнем африканском сафари, когда на косого пожаловались.

Но в целом, прыгая по африканской стезе, заяц не ведает поражений, он побеждает всех сметливостью и юмором. У народа бобо в Буркина-Фасо, близ города Бобо-Диуласо, бытует сказка о том, как король Камза обещал отдать свою раскрасавицу дочь тому, кто «будет танцевать до тех пор, пока не зальет потом скалу, на которой сидели и сидят предки». Победил заяц Моро. Его брак с принцессой Моной был счастливым. От них пошел народ синкие («те, кто не ест зайчатину»).

– У нас в Буркина-Фасо все знают, что синкие – превеликие шельмецы и обманщики, – сказал мне коллега по журналистской профессии Бакари Траоре. – Как и их предок Моро, они пускаются на такие козни и ухищрения, чтобы обманывать честной народ и достигать своих целей, что по стране ходит пословица: «Там, где прошел синкие, своего добра не устережешь».

А в мире сказки дело дошло до того, что однажды заяц умудрился доказать, что он самый умный в царстве животных… Лев, дядя Гаинде, предложил:

– Давайте узнаем, кто у нас самый юный и, значит, самый умный.

На звание самого юного в числе прочих претендовали антилопа, шакал и обезьяна. Но вдруг сверху раздался тоненький крик:

– Осторожно! Я рождаюсь! – и с ветки свалился в круг Лек. Изумленные звери тут же признали его крайнюю молодость и соответственно мудрость.

Заяц осмелился не подчиниться даже Богу, и Бог лишь со вздохом покачал головой:

– Соамба! Соамба! Ты хочешь быть хитрее и умнее всех. Тем хуже для тебя! Так как Я было хотел дать еще кое-что тебе, который и так уже столько получил от Меня. Но теперь Я полагаю, что тебе достаточно того, что у тебя уже есть. Я оставлю тебя хитрым, но не дам тебе разума, сознания, которым наделил людей. Таким образом, ты будешь ниже их.

В другой раз заяц все же попросил Бога дать ему кое-что, что сделало бы его ум тоньше и проницательнее. Бог дал ему ответственные тяжелейшие задания, чтобы отделаться от него, надеясь, что косой не выдержит экзамена. Однако заяц выполнил все и, радостный, предстал перед высшим существом. Бог все же прогнал его, мягко ударяя его по голове и приговаривая:

– Довольно! Если Я увеличу твой ум, ты потрясешь весь мир.

И сказочник вывел такую мораль: «Надо довольствоваться своим состоянием, а честолюбие – причина падения многих людей и животных». Вечно актуальная мораль, в особенности для людей, стремящихся наверх!

В описываемом в сказках обществе африканских животных, как и среди людей, сложилась строгая иерархия. Наверху царят гранды – львы, слоны, пантеры, леопарды, а внизу копошится простонародье – антилопы, газели, черепахи, скорпионы и, естественно, зайцы.

В учении ветхозаветной церкви нечистые животные олицетворяли собой грехи и пороки, которых следовало избегать людям: заяц – боязливость, верблюд – злопамятство, медведь – ярость… В африканских сказках и представлениях виден подход к проблеме более широкий, а именно: социальный, философский. Маленькие и слабые обязаны подчиняться большим и сильным. Однако даже при таком раскладе каждый должен уважать свое и чужое достоинство, поскольку в Африке нельзя преступать три непреложных принципа: гостеприимство, солидарность и братство – эта мысль сквозит в каждом сказании. Именно за их нарушение, к примеру, то и дело наказывают эгоистичную гиену.

У зайца в сказках не пересчитать партнеров. Здесь выступают пантера, леопард, обезьяна, белка, страус, кит, шакал, жираф, собака, кабан, бык, ласточка, летучая мышь, петух, курица, жаба, крыса, индюшка, куропатка, кузнечик… Кто только не был у него в друзьях! Очень часто заяц дружит с человеком и не менее часто дурачит людей. Но в сказках чаще фигурируют злые представители рода человеческого – или, если быть точным, их причисляют к злым, оттого что они сильные.

Глупых в Африке не уважают. Для глупого и неотесанного там выбиться наверх – невыполнимая задача… (Быть может, это удивит читателей-россиян.) Любимый партнер зайца – гиена Буки, которая часто становится жертвой своей злобности и наивности, жадности и глупости. Глупость гиены особенно выразительно высвечивается на фоне острого ума партнера и нередко является синонимом зла. Гиена в Африке считается зверем тупым, неспособным к размышлению, движимым лишь инстинктом, и к тому же вредным, приносящим несчастье, предвещающим дурную судьбу. Говорят, что она откапывает трупы.

Если кто-то на охоте убивает гиену, то он должен безотлагательно поспешить к реке или к ручью и помыться. Старые охотники зарывают ее голову в тайном от всех месте, ибо от гиены исходит уйма неприятностей. Ее имя запрещается произносить вслух. У нее множество кличек. Фульбе называют ее «бонору» («разорительница», «грабительница»), «гидо-нивре» («подруга тьмы»), «туро лавол» («животное извилистых дорог»), «балеру» («черная») и т. д. «Нападающая сзади», «вонючая», «носильщица старых корзин», «охотница за трупами», «неприятная», «противная морда», «противная соплячка»… – как только не обзывают гиену в Африке.

Характер у гиены конечно же не из приятных. Глупое и прожорливое существо всегда голодно и представляется антиподом всему духовному; оно алчно, ревниво, наивно, эгоистично, коварно, лицемерно и зло, ей лишь бы урвать чего-нибудь. Гиена во всем противоположна зайцу.

По правде говоря, гиена, как персонаж африканских сказок, – довольно распространенный тип в современном человеческом обществе, которое в России принято сейчас именовать «цивилизованным». Она лишена каких-либо теплых, светлых чувств, в том числе и родственных, – не уважает отца и мать! Ее поистине рыночный эгоизм отталкивает. У гиены одна забота – набить себе желудок, и она делает это даже тогда, когда ее жена и дети умирают от голода в страшнейшую засуху. Чтобы выручить крайне мизерную сумму денег для своего существования, гиена продает родителей.

– Для чего служат сегодня старые матери? – философствует гиена Нуфангу. – Лишние, ненужные рты, которые отнимают пищу у родных детей! Продам-ка я их проезжим работорговцам! – И заливается своим страшным пугающим дьявольским хохотом.

Глупость гиены просто безбрежна. В сказке народа гурманче заяц однажды умудрился послать ее за солнцем:

– Видишь там вот, на небе, огненный шар? Пока я приготовлю пищу, соберу хворост, сбегай туда и схвати его, когда он коснется земли, – попросил он гиену.

И та ничтоже сумняшеся помчалась за солнцем…

Тем не менее заяц и гиена нередко бывают партнерами, а когда-то, согласно сказке народа бамбара, были даже такими друзьями, что, как говорится, водой не разольешь. (В жизни подобное тоже нередко встречается, особенно среди политиков.) В сказках они порой любят одну и ту же девушку, которая непременно достается смекалистому серому. В гвинейской сказке заяц Нгере с блеском выиграл конкурс исполнителей на тамтаме. У инструмента был нежный голос девственницы и мелодия как пение островных птиц. Гиена Боно поменяла на этот победоносный тамтам все свое имущество. Но оказалось, что внутри барабана прятался и пел паук, сообщник Нгере.

Гиена пытается подражать зайцу, но получается у нее плохо. В сказке народа самбла заяц попал к женщине и мужчине, которые жили под землей, они предложили ему выбрать себе любой подарок, и он взял самый неказистый на вид рог. Вернувшись домой, он заиграл на этом роге, и его дом наполнился красным просом. Вся деревня рукоплескала зайцу: теперь жителям не страшны были никакие засухи. Гиена захотела повторить его подвиг, но выбрала самый красивый новенький золотой рог. Едва она дунула в рог, как на людей напали самые злые на земле животные: змеи, пчелы, осы, скорпионы, – кусая всех подряд.

В сказке «Плетка гиены» заяц и гиена на развилке сговорились и пошли по разным дорогам; заяц нашел плеть, а его зубастая подруга – камень. Жадной гиене тоже захотелось иметь плеть. Заяц согласился на обмен и взял себе камень, который оказался чудесным талисманом «петше-петше». Он попросил у талисмана проявить свою волшебную силу – и на столе появилось множество разных кушаний. Заяц пригласил весь мир к себе на пиршество. Тогда ревнивая гиена предложила плетке показать свою волшебную мощь. Плеть пошла гулять по спинам собравшихся. Особенно досталось самой гиене, которая пыталась бежать, но не смогла и упала под ударами. «Не завидуй!» – такова мораль сказки.

Главная мысль, пронизывающая африканский фольклор, проста и пугает своей откровенностью: в жизни власть и ум часто шагают порознь. «Маленькому зайцу Кумбе только хитрость и ум помешали стать властителем», – гласит пословица фульбе. Как уже говорилось, в сказках и баснях Африки животные явно воплощают определенные человеческие характеры с типичным набором черт. Изучив внимательно богатую фауну континента, африканцы узрели в ней зачатки своеобразной общественной организации, что и пытаются с помощью фольклора обратить на пользу людям.

В сказках власть принадлежит вождю, королю – власть бесславная, портящая, позорная, полная произвола, слепая, деспотичная, тираническая. Она влечет за собой целый хвост пороков: жестокость, насилие, гордыню, коварство, эгоизм – иными словами, зло – и не приносит никому ни счастья, ни доброй славы. «Избыток власти делает плохого вождя, сила – плохой советчик», – повторяют африканцы в популярной поговорке.

– Создается впечатление, что от власти глупеют, тупеют, черствеют и становятся злее, – вздохнул как-то в разговоре со мной камерунский писатель Франсуа Эвембе. – Я за то, чтобы в жизни было побольше дерзких, смелых зайцев, которые бы давали королям понять истинную их цену.

Властители везде одинаковы. Попробуйте в Африке сказать правду вождю – здесь из этого получится то же самое, что последует за этим в аналогичной ситуации и в России. В роли короля в сказках всегда выступают либо лев, признанный символ власти, либо непосредственно сам человек. Лев с его импозантной гривой и важным, снисходительным видом, величественный, преисполненный чувства собственного достоинства (несколько раздутого), управляет всеми зверями саванны. Если уж что-то он говорит, то всегда тоном приказа, обязательного к исполнению.

«…Ступай! Я тебе приказываю! – взревел лев, тоном не терпящим никакого возражения». Так и запугал он в сказке малинке ласковую и пугливую антилопу.

Лев преисполнен гордыни, поскольку убежден, что все обязаны ему, что без него нет жизни на земле. Лев эгоист – он уверен: все кругом должны служить и угождать ему, думать только о его удовольствии. Он жесток и зол…

Стоило гиене Мба Катре нечаянно прикоснуться к его лапе, как лев Веого-наба зарычал на нее:

– Как ты осмелилась нарушить мой сон? Ты наступила на меня, сделала нечистыми мои покои. Сейчас ты умрешь!

Но сколь часто лев выглядит круглым глупцом, сам не замечая того. (В жизни самовлюбленных властителей такое случается почти на каждом шагу.) Его обманывает даже гиена.

Однажды лев решил сожрать самку гиены. Однако та воскликнула:

– Посмотрите, ваше величество, сколь красива и жирна я! Посыпьте только немного сажи на мое тело, прежде чем убить меня и съесть, иначе весь мой жир вытечет от вашего удара.

Не ожидая подвоха, лев взял немного сажи, чтобы смягчить падение от удара его лапы гиены-матери, и положил сажу на землю. Гиена мгновенно схватила ее и бросила льву в глаза, после чего скрылась.

Лев, конечно, олицетворение силы, но грубой, а таковая не всегда торжествует, в конечном случае она даже чаще проигрывает. Царь зверей подобен плохому королю или плохому вождю. В этом обличье он внушает окружающим только страх, но не почтение. Внутренне же над ним смеются даже самые слабые – и радуются его провалам. Льву на глазах льстят и рукоплещут, а за его спиной тайком насмехаются над ним же.

Всякое насилие, диктат, грубая сила в Африке клеймятся позором. Лев, слон, леопард, пантера, гиена воплощают в себе все злое. В сказках, как и в жизни, суд над прочими вершат сильнейшие; большие поедают в саванне и лесу маленьких. Против сильных есть одно безотказное оружие – тонкая хитрость. И если зайцу удается выкрутиться из самых трудных положений, то только благодаря уму и находчивости. Победы зайца в этих ситуациях показывают, что «право и аргумент более сильного не есть самое лучшее». Тот же лев, которому куропатка пожаловалась на гиену, решает дело по-своему: пожирает обидчицу. Однако мораль сказки такова: хотя виновник наказан, но сам принцип суда плох, поскольку основан на приоритете силы, а не справедливости.

Лев – бесспорный царь зверей, но иногда, как в сказке народности сенуфо, он передает свою корону слону. Слон – самое старое животное, которое часто называют «мудрецом»; вместе с тем он также олицетворяет ломовую силу. Слон командует, созывает зверей на совет; бывает добродушен, однако чаще всего жесток и деспотичен. Даже если слон заставляет зайца дрожать, он никогда не берет верх над маленьким плутом. Хитрость последнего побеждает грубую силу, ибо доводы самого сильного не всегда становятся решающими…

Следует ли думать, что сказки бросают вызов власти в традиционной, насквозь патриархальной Африке, рекомендуют покуситься на власть, поднять на нее руку? Что сказки подталкивают именно к таким действиям? Нисколько! Это было бы серьезным нарушением морали и обычаев черных африканцев. Вождю, напротив, надлежит подчиняться, каким бы он ни был – иначе в жизни не будет порядка. Вместе с тем «глупый вождь – главный враг порядка в обществе», – частенько оговариваются в Мали или Бенине.

В сказках осуждается превышение власти, злоупотребление ею. В них клеймятся произвол, деспотизм, тирания – все пороки, которые дурная власть влечет за собой. Избыток в любом деле неприятен и вреден. Чрезмерная сосредоточенность власти в одних руках рождает плохого вождя, вождя-остолопа; таким вождям в Африке никогда не удавалось по разным причинам и обстоятельствам выживать в течение долгого времени.

Главной ценностью в традиционной Африке считаются конечно же не какие-то абстрактные, туманно определяемые гуманитарные ценности, а реальные вещи – мир, равновесие и гармония в обществе. Ясно, что неправильно понимаемая, плохо осознаваемая, безответственная или используемая в узкокорыстных целях власть легко может расстроить мир и равновесие. Вождь, подобный глупому бездарному льву, в африканских сказках – фактор бед: он сеет вокруг себя хаос и беды.

Но власть как магнит влечет к себе слабые души и умы. Иногда к власти рвутся и умные лидеры. Так, в сказке народа дамба заяц, обманув всех зверей, стал их вождем и заставил всех, включая льва, слона и носорога, кланяться себе… В сказании народа дагари умирает король. Заяц с нетерпением ждет его кончины, чтобы завладеть троном и наследством. На похоронах суверена заяц «рыдает громче всех» и со слезами на глазах сообщает придворным:

– Король умер. Для меня он был самым нежным из отцов и самым великим из принцев. Сегодня я предъявляю свои права на трон не по своей воле, а исключительно для того, чтобы выполнить его последнюю волю – наследовать его богатства и власть.

Поначалу все стоят в оцепенении от эдакой наглости, а потом с воплями бросаются на наглеца с кулаками.

Он же спокойно говорит:

– Король умер, но дух его, как вы понимаете, жив. Пойдемте к его могиле, и я уверен, что он, дух, скажет там свое слово в мою пользу.

А на могиле от имени усопшего чревовещает спрятавшаяся белка, которую заранее подговорил хитрец. И изобретательный заяц восходит на трон.

А галерея куртизанов при львах и других вождях просто поражает воображение своей картинной подлостью. В сказке народа сенуфо района Сикасо, в Мали, заяц решает пристроиться на теплое местечко гриота (певца и штатного, профессионального подхалима при вожде) и льстить ему.

– В поле под жгучим солнцем слишком тяжело работать, – приводит он самому себе решающий довод. – Надо изобрести более легкое средство жизни за счет других. – И он мастерит гитару и представляется при дворе как гриот.

Заяц частенько размышляет над тем, как заставить других трудиться за него. Для России эта тема тоже весьма злободневна.

Один из главных лейтмотивов сказок о зайце – уважение к традициям, сбережение их. Все сводится к безусловному сохранению традиций. В Черной Африке прошлое – синоним и кладезь мудрости. Сказка опирается только на опыт прошлого, потому что именно предки были всегда правы, знали истину и оставили доказательства своей правоты в столь изысканной форме. Кроме беспрекословного подчинения королю, вождю, старейшинам, вместе с постоянным подчеркиванием, что взаимное уважение – это общий долг, в сказках выпукло и с живой образностью показаны вечные обычаи и традиции, от которых недопустимо отступать, которые надлежит беречь и которые помогают человеку оставаться умным и рассудительным.