Текст книги "Богдан Хмельницкий"

Автор книги: Владимир Замлинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Первыми присягнули гетман, войсковой писарь, обозный, войсковые судьи, есаулы и полковники. Имена всех их вносились в особую «чиновную» книгу, «каковая от государя прислана».

После присяги Богдану Хмельницкому в присутствии старшины, казаков и мещан были переданы новое знамя Войска Запорожского, булава, как знак гетманского достоинства, русская одежда («ферезея») и шапка. Знаки гетманской власти вручались торжественно: Бутурлин объяснял символический смысл каждой из них. Старшине были переданы царские подарки.

На следующий день были приведены к присяге участники народной Рады, жители Переяслава.

Гетман еще несколько дней побыл в Переяславе, встречался с послами, обсуждая с ними будущие неотложные дела. Он передал письмо государю и 13 января выехал в Чигирин. А на следующий день отправились в обратный путь и представители России.

Из летописи Самовидца:«И там Рада была, где все полковники и сотники с товарищами, при них бывшими, согласились стать под высокодержавную его царского величества руку, не желая уже более никоим образом быть подданными королю польскому и прежних панов, равно как и принимать к себе татар. На чем на той-то Раде в том месяце генваре и присягу дал гетман Хмельницкий со всеми полковниками, сотниками и атаманами и всею старшиною войсковою… И сейчас по всем полкам разослали стольников в сопровождении казаков, чтобы так казаки со всем народом присягу дали на вечное подданство его царскому величеству, что по всей Украине весь народ с охотой и сделал. А боярин Василий Васильевич Бутурлин повернул на Москву к его царскому величеству, и немалая радость межи народом стала».

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
«В СВОИХ ДЕЛАХ ВСЕГДА ЕДИНЫ БУДЕМ»

ПО ПУТИ ЕДИНСТВА

Богдан Хмельницкий возвратился в Чигирин исполненный радостного чувства и в то же время тревоги: он знал – для покоя час еще не настал. Когда он приехал, ему сообщили, что, узнав о Переяславской Раде, король срочно отрядил гонца к крымскому хану. Видно, готовится новое совместное нападение. Хмельницкий срочно извещает об этом русского царя, а своим полковникам рассылает универсал с призывом готовиться к войне с панами. «Учиняю вам известным, – писал гетман, – чтоб вы были осторожны в замках и исполняли воинские обязанности по обычаю, как сами знаете: чтоб у вас пороха, свинца, муки и всякого продовольствия было довольно, потому что я с королем лядским мира не постановил, и вы неприятелей наших ляхов бейте, если они посмеют нападать на нас, а царь московский будет помогать вам».

На призыв гетмана откликнулся весь народ. Уже 28 февраля 1654 года грек Константинов, приехавший в Москву, сообщал в Посольском приказе об увиденном на Украине: «И в Красном-де при них приходили к полковнику и к начальным людям красногородцы мещане и давали начальным людям и всем солдатам кормы и питье, вино и пиво, а начальным людям и мед. А на лошади давали конские кормы. А сами начальные люди и солдаты у них корму не просили, а дали они кормы из чести, а знатно, что по гетманскому приказу. А во всех городах черкасы готовят запасы и делают телеги, и приказал им гетман всем быть готовым…»

В это время в соответствии с договором на Украину начали прибывать русские войска. В Киев были посланы воеводами боярин и наместник ростовский князь Федор Семенович Куракин, боярин и наместник галицкий князь Федор Федорович Волконский. С ними прибыл дьяк Посольского приказа Андрей Немиров. Их сопровождал возглавляемый полковником Юрием Готцыным русский отряд, состоящий из 2000 солдат-пехотинцев, 500 стрельцов, 100 детей боярских и 5 пушкарей. Такие отряды направлялись и в другие города. Это была серьезная сила.

В связи со вступлением русских войск на Украину правительство разослало воеводам специальные указания, предписывавшие «жить с великим бережением» и обо всем проведывать, «чтоб им безвестным не быть». Хмельницкому донесли об этом, и его несколько смутило это.

Однако далее в наказе ратным людям самым строгим образом запрещалось по дороге на Киев «чинить шкоды» [99]99
  Шкоды– наносить ущерб.


[Закрыть]местным жителям, брать у них бесплатно продовольствие, фураж. «И велеть того берегти накрепко, – предупреждало правительство, – чтоб однолично черкасских городов никаким людям ни от кого обиды никакие не были». Наказ категорически предлагал всячески защищать жителей – «оборонить, и в плен и в разорение их не выдавать». Под угрозой наказания «без пощады» запрещено было «задираться или обиды им наши делать».

Куракину и Волконскому предписывалось укрепить кордоны, чтобы никто неузнанный не пробрался в Киев и не жил в нем. Всем беглым людям «давать волю» и не перечить им идти в казаки или записываться в мещане, «хто где хочет».

Русское войско строго придерживалось наказа.

Отряд вступил в Киев 23 февраля 1654 года. Еще на подходах к городу его радостно встречали наказной киевский полковник во главе тысячи казаков с развернутыми знаменами и горожане. Спешно началось строительство крепости. 17 марта киевские воеводы доносили, что «острог» [100]100
  Острог– крепостные стены из вкопанных заостренных сверху столбов; крепость, обнесенная такими стенами.


[Закрыть]и всякие крепости делаем всеми людьми, днем и ночью, и стоим наготове».

Все это было известно Хмельницкому, и иного отношения к русским со стороны украинского народа он и не ожидал. Однако необходимо было укреплять эту дружбу. Сразу же после возвращения из Переяслава гетман со старшиной заседают в канцелярии для выработки условий воссоединения. Они должны были определить положение Украины в составе Российского государства, в чем были заинтересованы украинская старшина, светские и духовные феодалы. В короткое время гетман со старшиной всесторонне обсудили все вопросы. Многие из них уже затрагивались на встречах с Бутурлиным в Переяславе 9, 10 и 13 января 1654 года. Уже тогда гетман просил подтвердить права на земли, которыми владеют православные монастыри и церкви. Бутурлин заверил, что царь подтвердит эти права.

На встрече с Бутурлиным 10 января 1654 года гетман говорил ему: «В Запорожском Войске кто в каком чину был по ся места (до сих пор. – В. З.), и ныне бы государь пожаловал, велел быть по тому, чтоб шляхтич был шляхтичем, а казак казаком, а мещанин мещанином; а казакам бы судиться у полковников и у сотников. А чтоб не так быть, как были за польским королем: покамест казак жив, до тех пор за ним и маетность [101]101
  Маетность– имение, поместье; имущество, состояние.


[Закрыть], а как умрет, паны те маетности отбирали себе, а жен и детей высылают вон; да и вольностей бы их пожаловал государь, отнимать у них не велел». Бутурлин и на это ответил утвердительно.

Тогда же гетман просил передать царю просьбу, чтобы в казачий реестр были включены по крайней мере 60 тысяч человек. Бутурлин сказал, что гетману следует бить челом государю, который и укажет, сколько должно быть казаков. Хмельницкий ответил, что если бы «государь пожаловал, велел у них войску быть и больше того, то и лучше». И чтобы сделать свою просьбу более приемлемой, добавил, что «жалования они у царского величества на тех казаков не просят» (на тех, которые будут вписаны в реестр сверх 60 тысяч).

Многое, о чем тогда говорилось, вошло в составленное царю прошение, которому в Москве думные дьяки дали вазвание «статей». Под названием «мартовские статьи» или «статьи Богдана Хмельницкого» они и вошли в историю. Прошение состояло из 23 пунктов.

Из прошения царю Алексею Михайловичуо подтверждении прав и привилеев украинского народа. 1654, февраля 17:

«Божиею милостию великий государю, царю и великий княже Алексею Михайловичю, всеа Великия и Малыя Русии самодержце и многих государств государю и обладателю, твоему царскому величеству, мы, Богдан Хмельницкий, гетман Войска Запорожского, и все Войско Запорожское и весь мир христианский российский до лица земли челом бьем.

Обрадовався вельми с пожалованья великого и милости неисчетные твоего царского величества, которую нам изволил твое царское величество показать, много челом бьем тебе, государю нашему, твоему царскому величеству, и служити прямо и верно во всяких делах и повелениях царских твоему царскому величеству будем во веки. Только просим вельми, яко и в грамоте просили есмя, изволь нам твое царское величество в том всем пожалованье и милость свою царскую указати, о чем посланники наши от нас твоему царскому величеству будут челом бити.

…1. Вначале изволь, твое царское величество, подтвердите права и вольности наши войсковые, как из веков бывало в Войске Запорожском, что своими правами суживалися, и вольности свои имели в добрах и в судах; чтоб ни воевода, ни боярин, ни стольник в суды войсковые не вступалися, но от старших своих чтоб товарищество сужены были: где три человека казаков, тогда два одного должны судити.

2. Войско Запорожское в числе 60000 чтоб всегда было полно.

3. Шляхта, которые в России обретаются и веру, по непорочной заповеди Христове, тебе, великому государю нашему, твоему царскому величеству, учинили, чтоб при своих шляхетских вольностях пребывали, и меж себя старших на уряды судовые обирали [102]102
  Обирать– выбирать.


[Закрыть]и добрами своими и вольностями владели, как при королях польских бывало; чтоб и иныя, увидя таковое пожалованье твоего царского величества, клонилися под область и под крепкую и высокую руку твоего царского величества со всем миром христианским… Суды земские и градские через тех урядников, которых они сами себе добровольно выберут, исправливаны быти имеют, как и перед тем. Тако же шляхта, которые казну свою имели, по крепостям, на маетностях, тогда и ныне любо, чтоб им те деньги поплачены, или на маетностях додерживано.

4. В городах урядники чтоб из наших людей обираны были на то достойные, которые должны будут подданными твоего царского величества управляти и приход надлежащий… в казну твоего царского величества отдавати.

5. На булаву гетманскую, что надано со всеми приналежностями староство Чигиринское, чтоб и ныне для всякого ряду прибывало.

6. Сохрани боже, смерти на пана гетмана, – понеже всякой человек смертен, без чего немочно быть, – чтоб. Войско Запорожское само меж себя гетмана обирали, а его царскому величеству извещали, чтоб то его царскому величеству не в кручину было, понеже то давний извычай войсковой.

7. Имений казацких чтоб нихто не отбирал: которые земли имеют и что к ним належит, чтоб с теми именин вольны были. Вдовы казацкие остальные и дети их чтоб в такой же вольности жили, как предки, отцы их…

8. Писарю войсковому чтоб жалованья его царского величества было 1000 золотых для подписков, также и мельница для прожитку, потому что великие расходы имеет.

9. На всякого полковника чтоб мельница была для того, что расходы великие имеют; а будет милость Вашего царского величества будет, и Ваше царское величество и больше чем пожаловати изволишь…

10. Также на судьи войсковые по 300 золотых да по мельнице, а на писаря судейского по 100 золотых.

11. Также есаулам войсковым и полковым, которые всегда на услугах войсковых бывают и хлеба пахать не могут, чтоб им иметь по мельнице, просим твоего царского величества.

12. На поделку снаряду войскового и на пушкарей и на всех слуг, что у снаряду, просим твоего царского величества, изволь имети свое царское милостивое призренье, как о зимовле, також и о станах, також на обозного 400 золотых.

13. Права, наданые из веков от княжат и королей как духовным, так и мирским людям, чтоб ни в чем не нарушены были.

14. Послы, которые от века из чужих земель приходят до Войска Запорожского, чтоб пану гетману и Войску Запорожскому, которые б к добру были, вольно приняты, чтоб его царскому величеству во гнев не было; а чтобы имело противу его царского величества быти, должны мы его царскому величеству извещати…

15. А как по иных землях дань вдруг отдаетца, волили бы есмя и мы, чтоб цену давать ведомую от тех людей, которые твоему царскому величеству належат, а если бы инако быти не могло, тогда ни на одного воеводу не позволять и о том договариватца; разве бы из тутошних людей обобрав воеводу, человека достойного, имеет те все доходы вправду его царскому величеству отдавати.

16. А то для того имеют посланники наши договариваться, что наехав бы воевода, права ломати имел и установы какие чинил, и то людям имело бы быти в великую досаду, понеже праву иному не могут вскоре навыкнути и тяготы такие не могут понести, а тутошних людей когда будут старшие, тогда против прав и установ тутошних будут исправляти.

17. Преж сего [103]103
  Преж сего– до тех пор пока.


[Закрыть]от королей польских никакова гонения на веру и на вольности наши не было, всегда мы всякий чин свою вольность имели, и мы им верно служили; а ныне за наступанье на вольности наши понуждены есмы его царскому величеству под крепкую и высокую руку поддатца, для того усильно просити имеют посланцы наши, чтоб привилеи его царское величество нам на хартиях писаные, с печатьми вислыми, один на вольности казацкие, а другой на шляхетские пожаловал, чтоб непоколебимо то в вечные времена было. Когда то сдержим, мы сами разсмотрение меж собою имети будем: хто казак, тот в вольности казацкой жити будет, а хто простий, тот станет должность обыклую его царскому величеству воздавать по-прежнему. Также и на люди всякие, которые его царскому величеству подданные учинились, на каких правах и вольностях жити имеют…

18. О митрополите в разговоре воспомянуть имеют, о чем посланником нашим словесно приказано.

19. Также просити усильно имеют посланцы наши его царского величества, чтоб его царское величество рать свою вскоре прямо к Смоленску послал, не откладаючи нимало, чтоб неприятель не мог в собранье притти и с иным согласитца, потому что войска ныне нужны, чтоб никаким их лестям не верили, будет учали б в чем льстить государю…

20. И то надобно припомянуть, чтобы кормовых людей зде на рубеже от ляхов, для всякого безстрашия, с 3000 поставить или как его царское величество изволит.

21. Обычай тот бывал, что всегда Войску Запорожскому плачено: бить челом и ныне его царскому величеству, чтоб на полковников поволили по 100 ефимков, на ясаулов по 200 золотых польских, на ясаулов войсковых по 400 золотых, на сотников по 100 золотых, на рядовых казаков по 30 золотых.

22. Орда татарская если бы похотела отстать [104]104
  Разорвать дружеские отношения.


[Закрыть], то надобно от Астрахани и от Казани на них наступить; также и донским казаком быти готовым; а ныне, когда еще в дружбе есмы меж собою, не зацепляти их…

23. Кодак город, которой есть устроен на пограничью от Крыму, в котором пан гетман всегда по 400 человек там держит и всем их покоит, чтоб и ныне его царское величество как кормами, також и зельем к снаряду изволил построить. Також и на тех, которые за порогами Коша берегут, чтоб его царское величество милость свою изволил показать, понеже трудно его одново без людей оставлять».

Написали отдельные письма царю, а также видным боярам Борису Морозову и Илье Милославскому, основным царским советникам, с просьбой поддержать их просьбы перед царем. А после решали, кого отправить в Москву. Царь желал, чтобы посольство возглавил сам Богдан Хмельницкий, чтобы он приехал «видети наши государевы пресветлые очи». Но ехать ему сейчас было невозможно: вот-вот поляки могут начать новый поход. Постановили послать в Москву генерального судью Самойла Богдановича Зарудного и переяславского полковника Павла Тетерю. Во время переговоров в Переяславе они были в центре всех событий, возглавляли группу, требовавшую присяги от русских послов. И старшина считала, что они наилучшим образом будут отстаивать в Москве их же интересы. С послами ехали также брацлавский есаул Григорий Кириллович да Илья Харитонович и другие, всего 61 человек на 65 подводах и с 15 верховыми лошадьми.

Посольство выехало из Чигирина 17 февраля 1654 года, а уже 12 марта его торжественно встречали в Москве.

13 марта послы были приглашены во дворец. Царь принял их в окружении бояр. Когда думный дьяк Алмаз Иванов представил послов и те приветствовали государя и передали письмо от гетмана, царь сам спросил о здоровье гетмана Богдана Хмельницкого. Это было проявлением исключительного внимания. Выслушав ответ и речь одного из послов о цели приезда, царь допустил их к своей руке и повелел сесть на лавку, это также было проявлением особой чести.

Далее Алмаз Иванов сообщил царю о подарке, присланном ему Хмельницким, – жеребце-аргамаке серой масти.

«И государь велит аргамака принять на свою государеву конюшню. А после того велит государь думному диаку Алмазу Иванову молвить посланникам речь».

После произнесенной от имени царя речи о значении воссоединения Украины с Россией и сообщения, что царь рассмотрит их дела и даст свои указы, послам было сказано, что царь жалует их «своим царским жалованием в стола места корм», что означало, что они будут содержаться за счет царя, и послы были отпущены.

Все понимали, что дело, но которому приехали послы, неотложно, поэтому переговоры начались в тот же день. Со стороны русского правительства в них участвовали казанский наместник боярин Алексей Никитич Трубецкой, недавний царский посол боярин Василий Васильевич Бутурлин, окольничий и каширский наместник Петр Петрович Головин и думный дьяк Алмаз Иванов. Переговоры сразу же приняли деловой характер.

Прибыв на Казенный двор, где состоялись переговоры, украинские послы устно изложили свои вопросы, на второй день они передали боярам «статьи» из 23 пунктов, привезенные из Чигирина. Большинство пунктов сразу же было решено положительно. Остальные потребовали дополнительного обсуждения. 21 марта 1654 года «Статьи Богдана Хмельницкого» были утверждены в 11 пунктах царем и Боярской думой, но окончательное решение было оформлено царскими грамотами от 27 марта 1654 года о сохранении прав и вольностей Запорожского Войска, православной шляхты, населения Украины.

В грамоте о Запорожском Войске было сказано: «И мы, великий государь, наше царское величество, подданного нашего Богдана Хмельницкого, гетмана Войска Запорожского, и все наше царского величества Войско Запорожское пожаловали: велели им быти под нашею царского величества высокою рукою по прежним их правам и привилегиям, каковы им даны от королей польских и великих князей литовских, и тех их прав и вольностей нарушивати ничем не велели, и судитися им велели от своих старших по своим прежним правам (а наши царского величества бояре и воеводы в те их войсковые суды вступатись не будут). А число Войска Запорожского указали есмы, по их же челобитью учинить спискового 60000, всегда полное. А буде судом божиим смерть случится гетману, и мы, великий государь, поволили Войску Запорожскому обирати гетмана по прежним их обычаям самим меж себя. А кого гетмана оберут, и о том писати к нам, великому государю, да тому же новообранному гетману на подданство и на верность веру нам, великому государю, учинити, при ком мы, великий государь, укажем (а при булаве гетманской старосту Чигиринскому со всеми его принадлежностями, которые прежде сего при нем были, указали есмы быти по-прежнему). Также и имений казацких и земель, которые они имеют для пожитку, отнимати у них и вдов после казаков отсталых, у детей не велели, а быти им за ними по-прежнему».

Специальной жалованной грамотой царя от 12 апреля 1654 года, посланной им Богдану Хмельницкому, все эти права и вольности подтверждались снова.

Запорожское Войско обязывалось «государю… и наследникам нашим служити… и всякого добре хотети, и наших государских неприятелей, где наше государское повеление будет, ходити и с ними битись, и во всем быти в нашей государской воле и послушанье навеки». Другой царской грамотой было утверждено при гетманской булаве Чигиринское староство. Царское правительство получило право иметь в Киеве и Чернигове своих воевод с войсками, контролировать сбор податей на Украине и отношения гетмана с зарубежными странами.

Украина, которая раньше была бесправной колонией Речи Посполитой, в составе Российского государства получила автономию.

Гетман и вся казацкая старшина с нетерпением ожидали возвращения послов. Очень многое зависело от исхода этого посольства. В последнее время многие высказывали Хмельницкому свои сомнения. Боялись, что царь не прислушается к их просьбам и учинит по-своему. Наконец Хмельницкий не выдержал и 21 марта, в тот же день, когда в Москве на Боярской думе во главе с царем утверждались одиннадцать пунктов «статей», отправил письмо Зарудному (Богдановичу) и Тетере с указанием добиться у русского правительства подтверждения всех существующих «прав и привилеев».

В этом письме Хмельницкий еще раз дает инструктаж послам, напоминает им, что нужно говорить и отстаивать. Покуривая люльку и морща широкий лоб, он говорил писарю:

– Да напиши им, пусть не забывают, как Василий Васильевич Бутурлин словом его царского величества нас утверждал, что его царское величество не токмо нам права и привилегии, от века данные, подтвердит и при вольностях наших сохранит, но и паче еще особные свои всякого чину людям показовати имеет милость.

Опасались за свои привилегии. И для него они были не на последнем счету. Поэтому и просил Бутурлина, чтобы подтвердил царь за ним Чигирин и имения. Но еще больше боялся за народ. Что он получит? Не поднялся бы против них. И он снова обратился к писарю:

– Пиши, чтобы помнили о нуждах людей.

Хмельницкий встал с дубовой лавки, что стояла вдоль всей стены канцелярии, кряхтя расправил спину. Что-то в последнее время все больше донимают хвори. Он подошел к писарю. Тот поднял голову, ожидая, что скажет гетман. Но тот лишь посмотрел исписанные страницы.

– Напиши еще, – обратился он к писарю, – что им надобно поспешать со всем добрым, чтобы до войны людей лучше повадить будет, когда пожалованы значною его царского величества милостью будут.

Да, новая война не за горами, подумал гетман. Да она уже и началась. Под Немировом и под Копиевкою с нашими уже бились, а ныне Бушу осадили. А тут еще эти «прелестные» универсалы, которые распространяют на Украине польский король Ян-Казимир и литовский гетман Якуш Радзивилл, в которых они обещают различные свободы и привилегии и призывают возвратиться под владычество Польши.

Один из них, обращенный к казакам и подписанный Яном-Казимиром 28 февраля 1654 года, ему принесли его люди, и он читал его. Лютует король, обозлен на него вельми и даже слов не выбирает, чтобы как больнее обидеть его, думал Хмельницкий, читая прелестное письмо короля. «Дошла к нам сим временем ведомость, – писал польский король, – что злосливый изменник наш, Хмельницкий, не удовляясь в столь лютые времена междуусобной брани кровью вашей христианской из-за своей корысти проливаемой, и в полон поганский побранных ниж столь многих погубленных душ, за верность вашу изменою в печное мучительство к царю Московскому под нестерпимое вольностям вашим запродал владение, и тому ж мучительно без воли и умыслу нашего присягати вас понуждает».

Далее король писал, чтобы казаки образумились и отступили от Хмельницкого и «жили в природном подданстве Речи Посполитой, а за это он, король, обещал «заступление», а также «в прадавних правах и вольности держати».

Нужно спешить сказать народу, что нам вдвое больше его царское величество дал вольностей, нежели обещает польский король. Обо всем этом также надобно написать послам в Москву. Да чтобы просили не идти донцов на море. Татары сейчас настороже, собрались к своей крепости Ислам-Кермель, что в низовьях Днепра, на левом берегу.

В этот же день составили и письмо царю с просьбой подтвердить права и привилегии украинского народа и скорее отпустить на Украину с царскими грамотами Богдановича-Зарудного и Тетерю.

Когда письма были составлены, он вызвал к себе одного из преданнейших своих сподвижников, Филона Горкушу. Дав ему подробные устные наставления, он спешным порядком направил его с письмами в Москву.

В конце марта возвратились из Москвы Богданович-Зарудный и Тетеря с царскими грамотами. О решениях царского правительства Хмельницкий тут же сообщил всем полковникам, чтобы сказали о них народу. Копии грамот вместе со своим письмом он отправил кошевому атаману в Запорожскую Сечь. Гетман писал, что «за ведомом и советом» казаков вошел «в союз» с Российским государством. И сейчас «царь на поставленных пактах в Переяславе» сделал свои подтверждения, выдав «монаршие превысокие» грамоты, утверждая и закрепляя оными все наши войсковые и общенародные малороссийские вольности и права». И здесь он впервые, наверное, подписался новым титулом: «Зиновий-Богдан Хмельницкий, гетман славного Войска Запорожского его Царского Величества и всея Украины Малороссийския».

В начале мая 1654 года гетман получил ответ из Сечи, в котором выражалась радость по поводу содеянного и была изложена благодарность Хмельницкому за «старание и труды».

Значит, запорожские казаки были с ним.