Текст книги "До встречи в моих снах (СИ)"

Автор книги: Влада Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 6. Анна

– Ты говорил отцу, что у меня роман? – строго спрашиваю я, сев на лежак к сыну.

– Не помню, а что? – пожимает он плечами.

– Не увиливай, – шикаю я на него. – Говорил или нет?

– Ну, говорил, – снова пожимает он плечами и тянется к солнцезащитным очкам. – Что в этом такого?

– Даже не думай их надевать, – грожу я, выставив указательный палец. – Видео с конкурса тоже отправлял?

– Да, я общаюсь с отцом и все ему рассказываю, – с вызовом отвечает Саша. – В угол меня за это поставишь? Как белены оба обожрались, между собой гавкайтесь, а на меня – не надо.

– Ты это специально, да? – грустно спрашиваю я. – Скажи честно, Саш. Я не поругаться хочу, а понять.

Сын трагично вздыхает и отводит взгляд.

– Ну, специально, и что? – через время бурчит он. – Я замучился уже его нытье слушать, а вот мама это, а вот мама то. Дома все не так. Лежит неправильно, стоит и вечно куда-то испаряется. Самое нужное, естественно.

– Ну, поздравляю, вы потеряли домработницу, – саркастично бурчу я. – Это вообще про другое.

– Это только пример, мам, – запальчиво говорит сын, садясь, чтобы было удобнее разговаривать. – Он, конечно, делает вид, что все ок, но вот сколько тебя нет – как собака побитая. Может просто стоять у кровати в спальне и пялиться на ту половину, где ты спала. Не минуту, я как-то засек, он так минут двадцать втыкал. Он скучает. И сильно. И ты его любишь, иначе бы столько лет не прожили вместе. И то, что он прилетел сюда, это только подтверждает. А раз так, то все можно решить.

Я не знаю почему, но из моих глаз вдруг сплошным потоком льются слезы. Я шмыгаю носом и быстро вытираю их, а у Саши становится такое выражение лица, будто он выпил лимонного сока.

– Это от радости? – уточняет он, а я отрицательно мотаю головой. – Ну, я сделал все, что мог. – Сын разводит руками и падает обратно. – Дальше дело за ним.

– Я знаю, ты хотел как лучше, – плаксиво скриплю я, – но твой отец никогда не изменится. А я никогда не смирюсь.

– Как знать, – ведет он плечом. – Может, ты с ним об этом поговоришь, а не со мной?

– Нет, – отвечаю я шепотом и снова стираю с лица слезы. – Нет, мой хороший. Спасибо, что рассказал.

Я поднимаюсь, а сын хмурится:

– Ты куда, ма?

– Прогуляюсь, – изобразив улыбку, отвечаю я и быстрым шагом, низко опустив голову, ухожу.

Неподалеку от главного здания есть небольшой сад в тени деревьев, к нему-то я и отправляюсь, глядя себе под ноги. Я видела там лавку, и, на мое счастье, она оказывается свободна. Я тяжело опускаюсь на нее и плачу, уже не сдерживаясь, закрыв лицо ладонями.

Как же горько. Сердце будто сморщилось, тянет и давит в груди. И я даже не знаю, от чего именно.

Саша не стал бы такое придумывать об отце. Он говорил искренне. Сыночек мой, так переживает за нас, но все держит в себе. Жаль только, он не подумал, что мой роман может значить для меня больше, чем годы под одной крышей с его отцом. Что взаимные чувства питают и преумножают друг друга. Что в моем сердце горит огонь, зажженный другим мужчиной. Что его отец всю жизнь только и делал, что по капле тушил мою к нему любовь. И в конце концов остались лишь не до конца прогоревшие головешки.

Голову переполняет смятение. Да, безусловно, я была удобной женой. Я все делала в нашей большой квартире сама, никаких уборщиц мы никогда не приглашали. Я ходила на кулинарные курсы по кухням разных стран, готовя разнообразные интересные блюда. Я заботилась о том, чтобы вещи мужа всегда были в порядке. Я – идеальная прислуга. Но кто бы мог подумать, что мой насмешливый безразличный муж будет скучать лично по мне, а не по созданному мной комфорту?

Мое сердце покалывают острые тонкие иглы вины. Я знаю, что за мной ее нет, но сам факт, что мои действия привели к тому, что кому-то плохо не дает теперь покоя.

Какой же мерзавец. Пять минут его присутствия в моей жизни, и плохо становится всем. Он как яд распространяется по организмам, убивая тягу к жизни. Мечется сам и терзает остальных. Чего, спрашивается, притащился? Я никогда не вернусь к нему. Я не пожертвую собой вновь ради его душевного равновесия. Хватит уже, настрадалась. А Саша взрослый, справится.

Я вытираю лицо, намереваясь написать Коле, но вдруг из-за высоких кустов, усыпанных крупными яркими цветами, на ведущей к лавочке дорожке появляется Стас.

Он переоделся с дороги. Легкие брюки и рубашка красиво оттеняют его загорелую круглогодично кожу. Взгляд исподлобья, который когда-то сводил с ума, теперь вселяет тревогу. Но сердце при виде его все же ускоряется. И чем ближе он, тем сильнее нервничаю я.

– Дай угадаю, – сев рядом со мной, глухо говорит Стас. – Ты поговорила с сыном?

– Да, – коротко отвечаю я и отвожу взгляд.

– И он все же сказал тебе, как мне паршиво без тебя, – больше утверждает он, а я киваю в подтверждение. – Что ж плачешь тогда, малышка?

– А что нужно? – хмурюсь я. – Радоваться?

– Это было бы идеально, – со слабой улыбкой отвечает он. – Хотя, нет. Идеально, если бы ты побежала сразу ко мне, повисла на моей шее и призналась, что твоя жизнь без меня стала еще дерьмовей, чем была.

Я осуждающе покачиваю головой, не найдя, что на это ответить, а он продолжает мечтать вслух:

– И тогда бы я признался, что крупно облажался, отпустив тебя. Что без тебя все левые девки не значат ничего.

– Ты себя слышишь вообще? – брезгливо сморщиваюсь я. – Обязательно нужно, чтобы рядом кто-то страдал? Только тогда жизнь играет красками? Когда изменяешь в открытую? Когда на горло наступаешь и смотришь, как человек, который любит тебя, задыхается?

– Нет, – медленно мотает он головой из стороны в сторону. Выглядит пришибленным, никогда его таким не видела. – Я имею в виду, что… я сильно пожалел о том, что они вообще были, – вдруг говорит он, глядя мне в глаза.

От такого заявления я натурально выпадаю в осадок. Потом недоверчиво прыскаю и отворачиваюсь от него, расправив подол сарафана. Уже тогда надо было встать и уйти, но я точно прилипла. А он продолжил свою исповедь, не иначе:

– Я был слишком молод и глуп, когда мы встретились. И не понимал значимость многих вещей, – неспешно говорит он. – Не ценил твою преданность, считая такой формат отношений пережитками прошлого. Зачем ограничивать себя, когда можно этого не делать? В чем смысл загонять себя в рамки? И думал, что ты противишься из принципа. Просто чтобы продавить свое мнение.

– Какая чушь, – морщусь я.

Колошматит уже от его речей. Сердце стучит, как бешеное, а вибрации разносятся по всему телу.

Стас берет мою правую руку в свою, поглаживая безымянный палец со следом от обручального кольца, который хоть и стал менее заметный, все же остался.

– В том-то и дело. Я воевал с тобой, пока ты просто любила. Это так нереально тупо, – в абсолютной прострации шепчет он последнее.

Боковым зрением я отмечаю движение со стороны дорожки, но, когда вскидываю голову, успеваю увидеть только спину Коли.

Мгновенно подскочив с лавки, я бегу вслед за ним.

– Мы не договорили! – почти грозит мне в спину Стас, а я догоняю своего омоновца и хватаю его за руку.

– Все не так, как могло показаться! – выпаливаю я, когда он оборачивается.

– Я ушел, чтобы вы могли поговорить наедине, – улыбается он. – Я ничего не додумывал, Анют.

– Хорошо, – тревожно выдыхаю я и собственнически обнимаю его.

Мое. Мой омоновец. И появился как нельзя вовремя. В момент, когда мое сердце было в шаге от того, чтобы впустить все эти наверняка лживые речи бывшего мужа. Люди не меняются. У него и сейчас полно девок. Просто в его картине мира, если я счастлива – несчастлив он. И наоборот. Третьего не дано.

– Я хотела посидеть там одна, но он пришел и сел рядом, – оправдываюсь я. – Я не звала его, Коль. И этого разговора не хотела. Спасибо, что нашел меня.

– Я тоже расстался не лучшим образом, – успокаивает он меня. Обнимает за талию и ведет дальше по дорожке. – И уверен, если бы жизнь свела меня с бывшей, без аналогичных разговоров с тонной взаимных претензий не обошлось бы. Не переживай из-за этого. Наверняка он предпримет еще не одну попытку.

– Он так и сказал, – бурчу я. – Прости за этот геморой. Хотел развлечься, а оказался втянут в разборки бывших.

– Развлечься? – переспрашивает он, остановившись и хмуро посмотрев на меня. – А вот это уже неприятно.

– Мне тяжело доверять мужчинам, – признаюсь я. – Особенно малознакомым и… здесь. Ты же понимаешь… понимаешь же?

– Теперь – да. Пойдем поедим, я слона готов сожрать уже, – оттаяв, тепло говорит он. Вновь обнимает меня и ведет дальше. – А потом найдем Гудвина и попросим отсыпать для тебя немного храбрости, – подтрунивает он, а я прыскаю и жмусь к нему.

К счастью, мы еще успеваем на завтрак в основной ресторан. Кушает Коля и вправду много и с аппетитом, у меня же кусок в горло не лезет из-за всех переживаний.

– Я видел на берегу прокат гидроциклов, – интригует он, поиграв бровями. Дотягивается до моей руки и гладит пальцы, а я зажмуриваюсь, как кошечка, наслаждаясь пробежавшему по телу током. – И парашюты. Которые за катером летают.

– О, нет, – широко распахнув глаза, быстро выражаю я протест.

– О, да, – ухмыляется он, похлопав по моей руке. – Именно то, что нужно. Подъем, красавица.

– Коленька, ну пожалуйста, давай гидроцикл, а? – откровенно канючу я.

– Давай, – соглашается он, а когда я выдыхаю, добавляет: – Но после.

– Вот ты!.. – возмущенно фыркаю я, шлепнув его по животу. – Ты меня не заставишь, – заявляю я гордо, а он опускает голову и с умилением смотрит на меня. – Да блин… – ворчу я, признав поражение.

– У Гудвина нет волшебных сил, знала? – хмыкает он, а я, насупившись, молчу. – Они парные, Анют. Я всегда буду рядом.

«Если бы…», – летит в голове тоскливая мысль, а он, поняв двусмысленность сказанного, теснее прижимает меня к себе.

Прежде чем отправиться на пляж, мы сворачиваем к бассейну, проверить, не скучает ли Сашка. Но сыну, повиснувшему на борте рядом с Сахаей, наше предложение точно пришлось бы не к месту.

– Как по написанному, – хмыкаю я, с удовольствием наблюдая за красивой молодой парой.

– Давай еще раз, – командует вдруг Саша, не заметив ни меня, ни даже громилы рядом со мной.

– Я устала, – вздыхает Сахая.

– Давай-давай. Скоро твои вернутся.

– Точно, – морщится девушка и неловко разворачивается, продолжая держаться за борт.

Саша отплывает от нее на пару метров, а она очень неуклюже, по-собачьи, пытается подплыть.

– Ногами, Сахая! У тебя есть ноги!

– Да знаю я! – возмущается она и начинает тонуть.

Сашка подхватывает ее под руку, вытягивая на поверхность.

– Меньше болтать надо, – ухмыляется он, а она сердито брызгает водой ему в лицо. – Ах, так? – Он отпускает ее, а она хватается за его шею, перепугавшись. – Будешь еще дерзить? – прямо ей в лицо спрашивает Саша.

– Нет, – тихо отвечает Сахая.

Мгновение, от которого даже мое сердце замирает. Кажется, еще чуть-чуть и они поцелуются. Но сын вдруг подается назад и командует:

– Еще раз.

– Ножом по сердцу, – морщится Коля, и я вместе с ним.

– И не говори, – раздосадовано бурчу я и дохожу пару метров до лежака сына, нагло забрав крем.

Сашка тем временем встает сбоку от Сахаи и поддерживает ее под живот.

– Поплавок убери, – сквозь смех говорит он.

– Чего? – непонимающе оборачивается на него Сахая.

– Поплавок, говорю, убери, – громче смеется сын и давит на ее попу, погружая в воду.

«Что ж ты творишь, – вздыхаю я мысленно. – Девочку без сердца оставишь».

– Пойдем. – Коля берет меня за руку и тянет на себя. – Сами разберутся.

Я нехотя иду вслед за ним, но мысленно все же планирую поговорить с Сашей. Я же вижу, что она ему нравится. К чему эти игры? Не в папочку уже даже, а в какую-то сволочь, прости Господи.

Пока Коля договаривается о полете, я снимаю платье и мажу кремом свои покрасневшие плечи. И уже на катере, пока отплываем, – его, стараясь делать это максимально антисексуально. Грубо и быстро.

– Мне все равно понравилось, – подмигивает он мне, когда я заканчиваю.

Я тихо смеюсь, а сотрудники проката готовят снаряжение. Потом нас пристегивают к какой-то длинной палке и заставляют сесть на корме, выпрямив ноги. А еще через мгновение лебедку снимают с тормоза и раскрытый парашют утягивает нас назад.

– Я передумала-а-а-а!!! – истерично верещу я, а Коля и команда из двух человек на катере громко смеются. – Мамочки, – поджав пальцы на ногах шепчу я, когда мы набираем высоту.

Зажмуриваюсь, но тут же распахиваю глаза: так еще страшнее. Единственное, что мне остается – покрепче вцепиться в тросы, поближе к карабину. И попытаться не потерять сознание.

– Все хорошо, – негромко успокаивает меня Коля. Одной рукой обнимает меня, второй хватается за мой трос и максимально сокращает дистанцию. – Так лучше? – заботливо спрашивает он, а я, сглотнув ком, все же не решаюсь открыть рот и только киваю. И тогда чувствую прикосновение его губ на своей руке. – А так?

– Чуть-чуть, – повернув к нему голову, с улыбкой отвечаю я.

– Понял, – со смешком принимает он и весь полет нежно целует все, до чего только может дотянуться. Например, мои губы, когда я, осмелев, подаюсь к нему, но под его смех быстро возвращаюсь в исходное положение.

Оказавшись на катере, я в самом деле чувствую себя значительно лучше. Тревога отступила, в голове прояснилось, а внутренности больше не дрожат от стресса.

– Ты был прав, – говорю я, сев к нему поближе и пристроив щеку на плече. – Это именно то, что мне было нужно. Как ты всегда угадываешь?

– Я не гадаю. – Он целует меня в голову и накрывает мою руку, покоящуюся на его ноге, своей. – С тобой я почему-то знаю наверняка.

Мое сердце подпрыгивает, а я задерживаю дыхание. Чтобы после томно выдохнуть. Как же с ним хорошо…

– Расскажи-ка мне, Коля, о своих недостатках, – вторично вздохнув, бормочу я.

Коля громко прыскает:

– Нашла дурака!

– Ну серьезно, – смеюсь я.

– Ни за что. Пойдешь на дно вместе со мной, – зловеще произносит он, но не думаю, что шутит. Скорее, выражается фигурально. – Кстати. Тут наверняка можно где-нибудь понырять с аквалангом. Что думаешь?

– Любой каприз, – неловко покашляв, отвечаю я.

– Это само собой. Тогда решено. Наверх, значит, страшно, а на дно – нормас? – хмыкает он, вновь заговорив метафорами. – Да вы, батенька, аутоагрессор.

– Это еще что за зверь такой? – похлопав ресницами, я сажусь прямо.

– Загадочное создание, оказывающее психологическое насилие над собой же.

– А, это, – пренебрежительно фыркаю я. – Да если бы это было видом спорта, я бы заняла призовые места во всех соревнованиях. Сколько, кстати, говоришь, ты прожил с бывшей? – спрашиваю я невзначай.

– Засчитано, – угрюмо бурчит Коля.

Глава 7. Анна

Когда мы возвращаемся к бассейну с кремом, ни Саши, ни Сахаи уже не находим.

– Зато, есть два свободных лежака, – флегматично пожимает плечами Коля.

– Такая у тебя идеология? – улыбаюсь я и раздеваюсь, пока он раскладывает наши полотенца.

– В смысле?

– Зато, – хмыкаю я. – Вокруг все полыхает, зато красиво.

Коля сдавленно смеется.

– Типа того. Во всяком случае, я пытаюсь ей придерживаться и искать позитив хоть в чем-нибудь. И иногда это действительно просто.

– Например? – любопытничаю я.

– Я мечтал о рыбалке и уединении без связи, но пришлось приехать сюда, чтобы поддержать сестру. Зато, я встретил тебя.

Он подходит вплотную и, обняв, чувственно целует меня в губы.

– Ух ты, – шепчу я, держа голову задранной, а глаза закрытыми. – Я даже лучше рыбалки…

Коля громко смеется и вдруг, присев, взваливает меня на свое плечо. От неожиданности я взвизгиваю, но не успеваю больше ничего, прежде чем он сигает вместе со мной в бассейн.

Мы бесимся, как дети, приковывая к себе взгляды и вызывая улыбки. То он руками выталкивает меня из воды, и я, словно прекрасный дельфин, с таким же ультразвуком, плюхаюсь обратно. То возит меня на плечах, как большая черепаха, а я пищу от восторга и напеваю «я на солнышке сижу». То с его же плеч прыгаю в воду бомбочкой. Но, окончательно обессилев, я обнимаю его (как единственного из нас, кто может стоять, не захлебываясь) руками и ногами и просто болтаюсь в воде, нереально кайфуя.

– Моя очередь, – нагло заявляет он, вдруг отрывая меня от себя, и пытается сделать тоже, что и я.

– Не-е-ет! – визжу я, но спустя всего мгновение погружаюсь в воду по макушку.

Он достает меня, крепко схватив за талию, и я делаю вдох, только чтобы захохотать.

«Я не смеялась столько за все годы брака», – добивает меня осознанием.

– Я в тебя тоже! – выпаливаю я, боясь в последний момент струсить и снова промолчать. Только испуганно таращу глаза, ожидая реакции.

– Вдохни поглубже, – спокойно и тихо говорит он. – И задержи.

Я, не раздумывая, повинуюсь. Тогда он утягивает меня под воду, схватившись одной рукой за лестницу из бассейна. И там, на дне, пусть и совсем недолго, мы оба.

И это – прекрасно.

В моей голове будто что-то щелкает. Зачем намеренно портить себе впечатления? Какой смысл в этой подготовке к худшему? Если все пойдет по плохому сценарию, не будет хорошо ни сейчас, ни потом. А если все сложится и после отлета, в реальности, то ограничивать себя совершенно бессмысленно. Тут и упомянутые Стасом рамки, и «зато» Коли.

Зато, у меня были эти моменты. Я устала ежесекундно ожидать подвоха. Устала жить в напряжении. Меня откровенно запарило быть несчастной.

Запас кислорода почти заканчивается, и мой инструктор по дайвингу и позитивному мышлению, снова каким-то немыслимым образом догадавшись, вытаскивает нас на поверхность. Я делаю полноценный вдох и обнимаю его за шею. Нежничаю, потеревшись носом о его мокрую бороду, и говорю тихо:

– Ты – мой Гудвин.

Он обнимает меня так крепко, что кажется, вот-вот расплющит. Но я молча наслаждаюсь его импульсивным порывом. Его реакции на меня такие лестные, мозги разжижаются, плавно покачиваясь в такт движению воды вокруг нас.

Спустя еще пару минут я замечаю у лежаков сына и говорю Коле:

– Давай на выход.

– Хочешь сделать это красиво? – ухмыляется он, обернувшись через плечо и тоже увидев Сашу.

Я, конечно, соглашаюсь, а он нашептывает мне свой план. А потом он делает подставку из рук для моих ног и плавно поднимает меня. Я же, сделав величественное выражение лица, протягиваю сыну руку, и он, поржав, подходит, помогая мне сохранить равновесие и шагнуть из воды, не размозжив о плитку свое достоинство.

– Благодарю, – продолжаю паясничать я, прикрыв веки.

– Мой подданный, – иронизирует сын, кланяясь мне в ноги. – Мы с папой взяли яхту напрокат. Поедешь?

«Вот мерзавец! – злюсь я мысленно. – Это мой отпуск с сыном, а не его!».

– Плюс один? – деловито уточняю я.

– Ты же понимаешь, что нет, – понизив голос и покосившись на бассейн, отвечает он.

– Тогда я пасс, – слабо развожу я руками.

Запретить ему я не могу, возмутиться вслух тоже, потому как сама, откровенно говоря, на материнство подзабила. Один-ноль, дорогой бывший муж. Ну, ничего. Я еще отыграюсь.

– Как знаешь, – пожимает плечами сын. – Вернемся к ужину.

– Хорошо, – я целую его в щеку и провожаю взглядом, а Коля выбирается из бассейна.

– Обед? – с надеждой и в голосе, и во взгляде спрашивает он.

– Дай угадаю, – фыркаю я. – Ты готов слопать слона?

– Вот видишь, и ты читаешь меня, как открытую книгу, – подмигивает он мне. – Все просто и ясно.

Все просто и ясно.

Как только я перестаю забивать свою голову мыслями о будущем и догадками и обрабатываю лишь сигналы из настоящего, становится легко и спокойно.

После обеда мы закрываемся в его номере, повесив табличку «не беспокоить», ложимся лицом друг к другу и не делаем вообще ничего. Просто смотрим. Просто разглядываем. Ставим мир на паузу, пока чувства в груди не становится столько, что хочется сократить дистанцию.

Коля двигается ко мне первым и, прикрыв глаза, нежно целует. С таким трепетом, что я начинаю улыбаться. Он обхватывает меня своей ручищей, вжимая в себя, и под этой тяжестью я сама не замечаю, как засыпаю.

Перезагрузка приходится как нельзя кстати. Бодрые и отдохнувшие, мы вновь наслаждаемся друг другом и не покидаем номер до самого ужина. Я ухожу к себе переодеться и, когда уже прихорашиваюсь перед зеркалом, в номер входит сын.

– Как сплавали? – между делом интересуюсь я.

– Огонь вообще, – довольно хмыкает сын. – На ужин?

– Сам мне омоновца сосватал, – веду я плечиком, вставляя в ухо сережку. – Еда строго по расписанию.

– Понятно, – не слишком-то довольно отвечает сын, а я остаюсь невозмутима.

Такие последствия, мой хороший. Пора бы уже понимать, что они есть у любых действий. Особенно, когда пытаешься манипулировать чувствами и жизнями.

Саша закрывается в ванной, и я, не дожидаясь его, выхожу. Стучу в номер Коли, и он моментально открывает дверь, наверняка поджидая меня прямо за ней.

Красивый такой. Светло-серые легкие брюки, белая рубашка, расстегнутая чуть ниже приличного, но тут – самое оно. А как приятно пахнет… голова кругом.

– Жених, – фыркаю я, поиграв бровями.

– Как знать, – подмигивает он мне и выставляет локоть, за который я с удовольствием цепляюсь. – Заметила? – вдруг спрашивает он.

– Что? – чуть расширив глаза, уточняю я.

– Как будто вместе собирались, – хмыкает он, а я опускаю взгляд на свое белое воздушное платье с серебряными вставками на талии и манжетах широких рукавов и удивляюсь только сильнее.

– И вправду!

– Ты похожа на лебедя. Взмахни крылышком. – Я элегантно поднимаю и опускаю руку, отчаянно кокетничая, а он довольно улыбается: – Красота.

И тут мы сворачиваем по коридору и едва не врезаемся в Стаса. И этот демон вырядился в черное, чтобы его замаскированный под улыбку оскал сильнее бросался в глаза, не иначе.

– Лебеди выбирают себе пару на всю жизнь, – отмечает Стас.

– Не всегда, – невозмутимо отвечаю я. – И это – подтвержденный исследователями и трекерами факт. Приятного вечера.

– Он именно таким и будет, – загадочно тянет он в наши спины.

Коля вызывает лифт, а я делаю медленный глубокий вдох, покрепче вцепившись в его руку.

Столик нам приходится выбирать, все же, не на двоих, с расчетом на Сашу. Но появляется он, конечно, в компании отца.

Я кошусь на Колю, но ему все происходящее будто кажется забавным.

– Я не имею ничего против здоровой конкуренции, – с блуждающей улыбочкой говорит он, пока Саша и Стас идут между столов к нашему.

Адекватная позиция уверенного в себе мужика. Но мне все равно становится нервно.

– Отличный отель, – заводит светскую беседу за ужином Стас. – Только после реновации, да?

– Да, – коротко отвечаю я, опустив взгляд в стол.

Знаю уже, к чему он подводит. И он знает, что я знаю, продолжая ломать комедию:

– Похож на тот, в котором мы были, когда Сане было… сколько, Нют?

– Три месяца, – сквозь зубы отвечаю я, снова покосившись на своего спутника.

– Ахренеть время летит, – сокрушается Стас. – Но инфраструктура как под копирку. Штампуют их тут, что ли?

– Это тот же отель, – метнув в бывшего молнию взглядом, резко отвечаю я.

– Да ла-а-а-дно, – со смехом тянет Стас. – Надо же! А тогда был прям восток. Впрочем, культурная программа мало изменилась.

Я смотрю в его искрящиеся азартом глаза и невольно окунаюсь с головой в прошлое. Как я любила наши отпуска… лучшее время. Ведь только на курортах он не позволял себе таскаться. Только вдали от дома он безраздельно принадлежал нашей семье. Купал нашего щекастого малыша, смеялся над его очумелым выражением лица и заботливо поправлял сползающую на глаза панаму. Фотографировал меня на пляже, ворча и закатывая глаза, насильно отправлял в СПА, отдохнуть и развеяться, а по ночам обнимал.

– Я уже был тут?! – охотно поддерживает тему сын. – Ты не говорила!

– Это просто отель, – мямлю я, с трудом оторвав взгляд от бывшего. – Я хотела поехать в проверенный, только и всего, – невольно оправдываюсь я перед Колей, а он чуть меняет положение руки, касаясь моей своим локтем.

– Получается, я тоже тут учился плавать, – прыскает Саша тихо и невзначай, задумавшись о своем, а на моей душе теплеет. – Так же выходит? Я тут впервые устроил заплыв?

– Кстати, да, – поддакивает Стас. – Тебе так понравилось плескаться, что мы с мамой пришли к выводу – надо отдавать на плавание.

Это правда. Причем, мысль вспыхнула в наших головах практически одновременно. Отлично помню этот момент.

– Жаль, что сын – единственная точка соприкосновения, – вслух говорю я.

– Ма, – морщится Саша. – Мы можем просто спокойно поужинать? Без вот этого всего.

– Не хами матери, – строго осаживает его Стас. – К тому же, она права. Раньше именно так и было. И, раз уж зашел разговор, скажу сразу. Через пару месяцев у меня освобождается место зам главбуха. Позиция твоя, если захочешь.

– О, да ладно?! – воодушевляется сын. – Ма, отлично же! Карьерный рост и все такое. Если, конечно, он по собственному, а не по решению суда в тюрягу, – гогочет сын, подкалывая отца.

– Декрет, – кривится Стас. – Кто бы мог подумать, что кто-то решится родить под сорокет. Я, конечно, понимаю, медицина не стоит на месте, но риск родить дебила слишком велик.

Щелк.

Секунда. Искра. Взрыв.

На мои глаза падает забрало. Так быстро, что даже ладонь Коли на моем предплечье не останавливает меня от порыва. Я резко подскакиваю со своего места и, совершенно обезумев от ярости, толкаю свою тарелку и остальную посуду вместе с узкой скатертью прямо на Стаса.

– Черт, – бормочет сын, от стыда закрыв глаза.

На нас пялятся абсолютно все. И гости, и работники. В зале стоит такая тишина, что тихая музыка в восточном стиле кажется издевательством. Моя грудь вибрирует от не стихающего гнева, взгляд прожигает кажущиеся черными раскаленными угольками глаза Стаса, а зубы стиснуты так, что в ушах начинает звенеть.

– Ты перешел все разумные границы, – хрипло и тихо говорю я ему.

– Да, – медленно моргнув, признает Стас. – Но оно того стоило. Горит душа, да, малышка?

– Скотина, – шиплю я сквозь зубы и, схватив свою сумочку, разворачиваюсь к Коле.

Он неспешно вытирает рот салфеткой, кивает Саше и встает.

– А че ты сказал такого? – громко от волнения шепчет сын, когда мы отходим на пару шагов.

– Сейчас поясню, – сухо отвечает ему Стас, а мы с Колей выходим на улицу.

– Хорошая новость, – говорит Коля, – пока он трепался, я успел заморить червячка.

Я нервно сдавленно смеюсь и беру его за руку, на секунду приложив к его плечу голову.

– Прости меня, – виновато вздыхаю я.

Мы босиком гуляем по лужайкам между отдельно стоящих вилл, вдали от главного здания, где расположен ресторан. Точнее, Коля выгуливает меня, отняв туфли и помогая справиться с кипучими эмоциями.

– Я тебя ни в чем не обвиняю. Мужик в отчаянии, это явно бросается в глаза. Методы у него, конечно… Со здоровой конкуренцией я погорячился.

– Я сама вложила в его руку это оружие, – морщусь я. – Когда мы ругались в номере, сказала, что… – я затыкаюсь, поняв, что с откровенностью перебарщиваю, но мысль неожиданно заканчивает Коля:

– Что между нами больше, чем просто секс.

– Что-то такое, да, – мямлю я. – Отсюда и это высказывание, что больше я предложить уже попросту не могу. Мне неловко, – фыркаю я, прикрыв глаза ладонью. – Сейчас не время для этого разговора. И не факт, что оно настанет.

– И все же, – кашлянув, продолжает Коля. – Интересно твое мнение по этому вопросу.

– Я прекрасно понимаю ту, что ушла в декрет, – изворачиваюсь я.

– А я – того, кто этому поспособствовал. Я когда еще сопляком в отряде был, – неожиданно переводит он тему, – мне мой командир всегда говорил – не спеши. Будь спокоен и жди. Мне хотелось вмазать ему после развода, но сейчас я убеждаюсь, насколько он был прав. Твой бывший закапывает себя сам.

Я издаю короткий тихий смешок. С одной стороны он, несомненно, прав. Стас поднял насущный для Коли вопрос, на который он сам вряд ли бы решился, какими бы сильными сейчас не были его чувства. Но есть и обратная сторона медали. И там – дьявольские глаза бывшего мужа, на провокации которого я все еще реагирую. И говорит это лишь об одном – мои к нему чувства, увы, остыли не до конца. Они не идут ни в какое сравнение с теми, что я испытываю к Коле, но они есть.

Дальше мы гуляем молча, переваривая откровенный разговор. Пока вдруг не наталкиваемся на Сашку, сидящего за стеной из кустов, вытянув одну ногу и согнув в колене вторую. В руках у него уже изрядно растерзанный алый цветок, выбросив который, он срывает следующий.

Выглядит все это так, будто любимая не пришла к нему на тайное свидание, но я сильно сомневаюсь, что Сахае разрешили бы одной таскаться после заката. Значит, мучает его что-то другое, и пройти мимо я не просто не должна, физически не могу.

– Коль, – шепчу я, заглянув ему в глаза в надежде, что он поймет все сам.

Так и случается.

– Я буду в номере, – мягко говорит он. Лезет в карман брюк и достает ключ-карту. – Возьми вторую, так будет проще.

– А полочку мне освободишь? – фыркаю я, приняв карту.

– Ты уже ее заняла. Полочку на самом виду и всю антресоль. – Он постукивает кулаком по своей голове. – Целует меня и шепчет: – До встречи.

Я подхожу к сыну и тактично уточняю:

– Ждешь кого-нибудь?

– Нет, – мотнув головой, глухо отвечает он.

Я устраиваюсь рядом и беру его под руку, пристроив голову на плече.

– Ты из-за нас с папой грустишь? – спрашиваю я тихо через какое-то время.

– Я не грущу, мам, – ворчит Сашка. – Я… не знаю. Разочарован, что ли.

– Во мне? – сглотнув ком, все же уточняю я.

– Да во всех, – раздраженно морщится Саша. – В себе, в том числе.

– Я бы послушала, почему…

– Потому, – бурчит он, не спеша открывать душу. – Вот нафига я свел тебя с этим мужиком? Одних твоих танцев и рассказа о драке хватило бы, чтобы папа прилетел ближайшим рейсом. А теперь что? Теперь он вынужден использовать все эти гнилые приемчики, чтобы хоть немного перетянуть одеяло на себя. А этот бугай? Сидит, как мямля, язык в жопе. Я бы врезал папе на его месте.

– Не сомневаюсь, – иронизирую я, а Саша едко парирует:

– Сказала та, кто смела бывшему на колени накрытый стол.

– Да потому что, – бубню я, приняв поражение.

– И в кого же я такой эмоциональный? – паясничает Сашка, а я тихо смеюсь и толкаю его. Сын заваливается вбок, но подставляет руку и выпрямляется. – В следующий раз, когда решишь ткнуть меня в это носом, – начинает он важничать.

– А ну цыц, – шикаю я на него. – Ты – мужчина. Мужчина должен уметь держать себя в руках. Женщина тоже, но мы по натуре импульсивнее, так природой задумано. А твой отец знает, куда давить.

– Мам, дай ему шанс, – горячо просит он, а мое сердце сжимается, а улыбка стирается с лица. – Один, последний. Ты же видишь, он старается. Вы столько лет были вместе, это чего-то, да стоит.

Кажется, будто подо мной разверзается земля, и я падаю прямиком в ад. Случилось то, чего я боялась сильнее всего – сын начал просить. И его молящий взгляд разрывает мне сердце.