Текст книги "Охотник за страхами (СИ)"

Автор книги: Влад Прогин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Отправиться домой я смог только через три дня.

– Маэстро, у нас проблемы с заключенной – произнес взволнованный Джонатан.

– Что с ней?

– Когда проснулась позавчера, исключительно лила слезы, потом начала бредить. Стражник подошел ее осмотреть, но она его…

– Ударила и сбежала?

– Нет… Не заметила. Никого не замечает. То смеется, то плачет, никого не узнает. Иногда, как ребенок малый: даже есть самостоятельно не может. Такое ощущение, что она с ума сошла. Мне кажется, что теперь она Вам без пользы.

– Дайте ей снотворное, и я ее забираю. Насчет пользы посмотрим на месте.

– Как будет угодно.

Меня провожали битый час, и только чудом я вытерпел все эти задержки и проволочки.

***

Я себя ненавидел. Уже. Демоны меня подставили, причем в первую очередь перед своей совестью. Что-то внутри пыталось меня убедить, что я убил Инвил… Ну, или ее реинкарнацию. Учитывая, что ее отпечаток… Душа была у демонов – в этом нет ничего удивительного, а имея в голове демоническое сознание или, как там они называют эту встроенную шизофрению, кто угодно маньяком станет. В который раз я смотрел на темно-алую жемчужину и думал: а если это была она?

Я сидел на крыше пятиэтажки и смотрел вниз, на город. Грязный и жестокий мир, где гений с тремя высшими образованиями может прозябать на должности охранника, а человек без образования грести миллионы. И в тоже время этот мир для меня родной. Иногда, когда я заставляю свою депрессию немного отойти, и тогда приходит тоска, тоска по тем временам, когда все было просто и понятно, когда в моей жизни не было ни магии, ни нежити, ни Алерии… ни Инвил. Я тоскую по тем временам, и в тоже время понимаю, что без нее моя жизнь была пуста. Странное ощущение, неоднозначное.

Я убрал жемчужину, содержащую сознание Лилиан, в дальнюю тайную комнату катакомб своей Алерийской крепости, наполнил ее добрым десятком мертвяков, которым обеспечил в случае надобности подпитку ото всех энергетических запасов крепости и заставил себя забыть… Насколько это возможно. Уходя, повинуясь какой-то мысли, вылезшей из глубин сознания, я взял инструмент и высек на мраморе постамента стихи, словно сами сложившиеся в голове.

Быть может стоит мне забыть,

В тебе ведь жизни больше нету.

Нет, я не стану прошлое судить,

Ведь время уничтожит даже это.

Пусть буду думать, что не ты,

Клинка безмолвной жертвой пала,

И буду верить, буду мстить, Тем, кому жизнь едою стала.

Глава 5

Нимарсис вздохнул и поудобнее расположился в кресле.

– И опять ты мне молодых девушек на экспертизу приносишь – произнес ректор Алерийской Академии.

– Жизнь такая, что делать. Так Вы осмотрели ее? – Я пропустил остроту мимо ушей. И ведь прекрасно знает, как мне приходится…

– Да. Когда она сошла с ума? ее разум открылся и я прочитал ее полностью.

– И…

– Не знаю? кто их там готовил, какой садист, но этот человек цинично изучал то, как человеческие чувства влияют на отпечаток и какие характеристики ему нужны. Она талантлива, у нее есть Дар, но только его загубили? превратив в непробиваемый щит от любых ментальных воздействий. Во время обучения им давали отвары трав, судя по всему наркотических. Одну из них я сразу узнал, равно, как и ее действие, так как она растет и в Алерии. Мы зовем ее «трава страсти». Иногда, ее подсыпают девушки в пищу слишком ушедшим в науку личностям, чтобы те обратили хоть толику своего внимания на них. Эффект этим не ограничивается, немного обостряется восприятие, эмоции становятся сильнее. Благодаря этим отварам во время обучения у наставников была уверенность, что между каждой парой, которых готовили будет… Что-то. Потом это чувство перед финальным поединком приглушали другим отваром, чтобы они не завалили экзамен, а потом давали двойную дозу первого растения. Забавно, что даже партнеров подбирали в пару им больных: у кого спина сорвана, у кого сердце плохое. Они никакие бойцы, несмотря на тренировки, и убить их на последнем поединке здоровым и тренированным бойцам ничего не стоит.

– И результат…

– Очень нестабилен. Эмоции настолько сильны, что сохраняются в отпечатке и потихоньку сводят с ума. Сам отпечаток тоже не стабилен, как я бы сказал. Хотя сейчас от него вообще мало что осталось, так что долго она не проживет, в любом случае. Можно лишить ее памяти… практически всей, и тогда, если постараться, она сможет начать новую жизнь, но магом ей уже не быть никогда. Более того, в мире, где есть первородная энергия, воспоминания рано или поздно вернутся, и тогда она скорее всего опять сойдет с ума… В любом случае, я не думаю, что ее навыки стоит использовать – она слишком многое пережила, и терзать ее и без того измученный отпечаток не стоит.

– Спасибо, ректор Нимарсис. Раз так, вы можете ей стереть память?

– Да, но приступлю не ранее, чем послезавтра. Сейчас я слишком вымотался. И это займет некоторое время – неделю, может две, а может, и больше. После этого рекомендую увести ее из этого мира туда, где нет в воздухе такого количества рассеянной первородной энергии, так как это чревато тем, что воспоминания могут вернуться.

– Конечно, это терпит.

Отлично. Одной головной болью больше – теперь надо найти еще, куда пристроить эту безымянную, теперь еще и беспамятную, причем, скорее всего, в моем родном мире – там ей точно не грозит возвращение воспоминаний, проживет нормальную жизнь, и пусть. Где-то в глубине сознания проскочила мыслишка, что обратить в нежить или прирезать было бы проще…

С ребятами из Альянса мне связываться по такому поводу пока не хотелось, так как я не слишком доверял этой конторе. Конечно, Джим едва ли может быть предателем, но у меня были подозрения.

И породило их не столько сказанное Лжеинвил, сколько другие факты, которые всплыли за последние недели. Демоны знали что-то из моего прошлого, что мог знать только я, более того, имели представление о том, что я испытываю. То, на чем основывалась их программа подготовки воительниц, было слишком похоже на желание воссоздать меня.

Джим и еще десяток людей Альянса недавно наведались в тот мир, на который указал мне первый устраненный мною демон, и там нашлись весьма и весьма странные бумаги и заметки. Целью всего эксперимента было воссоздать мои приступы. Среди полного описания программы подготовки нашлось то, что я изъял и предпочел не давать на изучение специалистам Альянса. Эта, например, заметка нашлась в кабинете, в котором работал убитый мною демон. Черновик письма, скомканный и оставленный на столе.

«Мы практически полностью воссоздали его душевное состояние, но так и не смогли добиться стабильности. Мужчины сходят с ума уже через неделю, женщины держатся дольше. Должно быть, мы упускаем какую-то деталь, а может быть, даже несколько. Ни один из подопытных, как местный, так и вырванный из иного мира человек, не проявил ни одного из требуемых качеств. Быть может, все напрасно, и это лишь Дар его одного, но мы не бросаем надежды.»

Может, я льстил себе, и это не меня пытались воссоздать? Или это паранойя? А может быть и нет, и если так, то эта Джанна, которой это письмо адресовалось и которая всю эту кашу заварила, имеет доступ к моим воспоминаниям, знает то, что я чувствую. Но как?

Мои воспоминания после Алерийских событий читали только Илона и ее дальняя родственница. Мари мы отметаем, так как, судя по дате письма, пересчитанной с учетом разных скоростей хода времени в разных мирах, демоны знали все это до того, как всю мою память прочитала Мари.

Я вздохнул, распрощался с ректором Академии и по пути решил заглянуть на родную кафедру. Не так давно, наткнувшись на магический талант у одного своего старого друга в Москве, так и остававшийся в зачатке в связи с особенностью родного мира, я его перенес сюда и теперь он осваивает искусство некромантии вот уже скоро полгода. Хотя учится он на «боевика», но некромантию решил изучить факультативом, наслушавшись россказней о моих похождениях.

Виталий отличался не только своим уверенным атеизмом, но еще и патриотизмом. Сейчас, когда я подошел к кафедре, я увидел весьма странную картину, вызвавшую у меня улыбку. Это был футбольный матч, вот только играли в футбол мертвяки, управляемые некромантами. Посмотреть даже набежал народ с других кафедр, у кого были крепкие нервы и желудки. Роль судьи отводилась самому Чарфе, который, судя по всему, и одобрил предложение Виталия демонстрировать свои способности в таком виде. Оценив «свежесть» материала, которая доставляла дикое количество проблем в управлении, я понял что кто-то из преподавателей решил «наказать» за инициативу.

– Добрый день, профессор Алькор – сдержанно поздоровался Чарфе.

– Дайте догадаюсь…

– Виталий рассказал об этой игре моим ученикам, но сам знаешь, как они «любят» бегать. В результате получилось это…

– «Свеженький» у Вас тут материал…

– Чтобы жизнь им медом не казалась. Сначала Ассерус вообще хотел им «отработку» выдать.

«Отработкой» некроманты называли мертвяков, чьи остатки отпечатка хоть и позволяли «зацепиться», но в виду изношенности чуть ли не каждое движение некроманту приходилось делать за нежить, что не позволяло управлять более чем одним трупом одновременно, который хорошо если мог ползать. По сравнению с этим неудобством, такой мелочью, как бешеное потребление им первородной энергии, можно было пренебречь.

Я еще раз внимательно посмотрел за вяло идущим матчем и напряженными лицами некромантов и прикинул, какие трудности доставляет бедолагам такой материал. Однако, судя по азарту в глазах, «некрофутбол» имел все шансы стать весьма популярным здесь спортом.

– Как у них успехи?

– Надо сказать, вполне. Большая часть совмещают «боевика» и «некроманта», а Айрэ вообще молодчина – еще и «вышку» изучает. У нее вообще талант просто бешеный, хотя надо отметить, не без странностей.

– Вот интересно, куда же столько спецов-некромантов пойдет?

– У нас с остатками нежити после Нолдорцев проблемы большие: похоже они могут вполне существовать автономно и при этом даже быстрее набирают силу – Чарфе вздохнул, а потом перешел на шепот и, судя по тому, что ветер резко прекратился, окружил нас небольшой прослойкой вакуума, чтобы не подслушивали – Но их уже локализовали вокруг болот, и дни их сочтены. Но это не главное. Поступила резолюция Императора от начала прошлого месяца. Если вкратце, то Академия готовит свой «экспедиционный корпус», боевых некромантов, готовых работать в других мирах. Также их учат обращаться с холодным оружием под началом советника Императора. Помимо «Черных рыцарей», как теперь называют боевых некромантов с навыками владения холодным оружием, корпус будут поддерживать «боевики» и обычные некроманты.

Я присвистнул.

– Ответный удар?

– Именно. Империя оправляется от разрухи, голода удалось избежать благодаря помощи племен запада и наших друзей с Побережья.

– Как, кстати, они не забросили идею помогать Аллерийской Империи и дальше?

– Нет. С нашей помощью там немного уменьшилась скорость смены власти, и она стала более централизована. Они работают над своими «всадниками мщения»… Подробностей я не знаю, но говорят, что в бою они страшны.

– Было бы теперь кого атаковать…

– Не сразу, пройдет еще несколько лет, прежде чем они будут готовы к первой вылазке за пределы этого мира, но думаю, к тому времени тебе могут потребоваться войска.

– Мне?

– Ты ведь не собираешься опять штурмовать кого-то один?

– Ну…

– Вот именно. Я, равно как и Константин, и даже Император, всецело разделяем твое мнение, что живым и разумным на войне не место – воевать должна нежить, а человеческую жизнь по таким пустякам губить нельзя, но имея помимо себя с тысячу некромантов можно добиться больших результатов.

Я еще раз взглянул на поле, где отлетевшей головой одного из мертвяков был забит гол.

– Сдается мне, у демонов теперь будут серьезные проблемы…

– А для начала у тех из них, кого мы знаем как «Нолдорские некроманты». Рано или поздно они ведь должны всплыть. И их окончательное уничтожение считают делом чести три державы, которые властвуют на этом континенте. Если тебе еще не сказали, то Император тебя лично просит сообщить, когда они всплывут, и по возможности доставить на суд сюда.

Я кивнул.

– Вот и отлично. Есть что-то новое из Альянса этого?

– Да, есть. Не совсем, правда, хорошие новости.

Дышать становилось тяжело, и Чарфе разрушил не пропускающую звуки прослойку вакуума вокруг нас.

Матч закончился со счетом три-один, только я так и не понял, в чью пользу, и мы двинулись в кабинет Чарфе, где продолжили беседу. Я тщательнейшим образом рассказал обо всем, что произошло, о первом задании и о своих подозрениях. Если кто и мог дать мне здесь совет, то это Чарфе.

– Не думаю, что утечкой была Илона – произнес старый некромант, внимательно выслушав меня – скорее всего это как-то связано с этой Джанной. Если она, как ты говоришь, сказала правду и действительно имел место приворот или как там она на тебя воздействовала, пока ты еще не был магом, то вполне возможно, что он сохранился в каком-либо виде до сих пор, и она каким-то образом залезла тебе в голову. Это только гипотеза, но я бы не сбрасывал это со счетов…

– Я это учту, спасибо. Меня интересует следующее: в Альянсе требуют рассказа о том, что и как происходит в Алерии, и намерена ли Империя отправить кого-либо на взаимодействие с ними.

– Пока твоего присутствия там более чем хватает – Чарфе хмыкнул – я говорил с Императором на эту тему, и официальная позиция все еще остается прежней: на случай, если в Альянсе есть соглядатаи, нам надо сохранять их в блаженном неведении относительно нашего состояния. Так что, «Империя еще не оправилась от последствий войны, голод, разруха хоть уже и идут на убыль, но вот только задуматься о поистине «внешней» политике мы сможем не скоро». Можешь прифантазировать гражданскую войну на почве раскола церкви. В конце концов, ее и без того с трудом удалось избежать. Многие наши коллеги с Побережья так вообще считают, что достаточно закрыть мир от посторонних, как мы сделали сейчас, и не лезть за его пределы. По счастью, они не составляют там большинства, и за их поголовьем следят – старый некромант хмыкнул – а наличие иномирной угрозы помогает там кое-кому удержать власть.

– Побережье в своем стиле, как всегда. Хорошо, так и передадим.

***

Я опять залез на крышу, но только на этот раз десятиэтажного дома, в котором жил, когда был в Москве. Почему-то высота и ветер как нельзя лучше помогали немного забыться и отойти от депрессии. Это, весьма спорное, но тем не менее действенной лекарство я применял вот уже месяц.

Тоже мне маг! Я ругнулся – легче не стало. Жизнь в который раз убеждала меня, что я ничегошеньки не знаю ни о себе, ни о мире вокруг. Сначала учился, думал что вот, все знаю, чтобы в сказки всякие не верить, а потом жизнь взяла и преподнесла сюрприз: я открыл для себя магию, ходячих мертвецов, которые могут тобою перекусить, и много еще чего… Понял, что я опять ничегошеньки не понимаю. Потом выучился в Академии, вернулся домой и… Маги тоже мне. Не маги, мы, а пионеры, в лучшем случае, не знающие толком, что и к чему, перебирающие сотни рецептов, добытые ценой сотен трупов. Академия – это не высшее учебное заведение, это ПТУ, не больше. Одно из сотен по мирам. Там учат применять уже изученное, где-то экспериментировать самому, но не рассказывают, как и из каких основ все это складывается – потому что сами толком не знают. В истории Академии тысячи магических опытов, которые удались только один раз, принесли свои, весьма любопытные, надо отметить, результаты, а повторить их не получилось повторно.

Да и Альянс не лучше. Кучка людей мстят убийцам их близких, в то время как те самые убийцы, судя по всему, знают о человеческой природе больше, чем кто либо из «простых смертных»…

Позавчера я копался в библиотеке Альянса и нашел там историю создания «Лесных людей», как их называли в Алерии, и легче мне не стало. Во-первых, с классическими «эльфами», с некоторых пор очень прочно обосновавшимися, словно в своих священных рощах, в современной литературе моего мира, они не имеют ничего общего, и были созданы искусственно неким достаточно образованным умельцем, с большими проблемами на личном фронте.

Любовь не более чем сочетание гормонов, которое заставляет человека задуматься о продолжении рода, инстинкт, назначение которого – не дать человечеству сгинуть. Только в сопливых мыльных операх о вечной любви говорится, мол, бесполезно бороться с этим чувством, мол де разуму оно неподвластно. Подвластно, еще как. И именно поэтому это превратилось в моем мире (да и не только в моем) в оружие. Далеко ходить за примером не надо: сколько людей ежегодно приезжают в столицу с одним единственным желанием: найти себе хорошую пару с деньгами, или, как минимум квартирой, выскочить замуж (реже – жениться), и тем самым обеспечить себе прописку и жилплощадь. Потом и развестись можно, главное – найти дурака. И как много сопляков, верящих в истинные чувства, либо, наоборот, не способных думать, на это покупаются.

В принципе, такое положение вещей меня устраивало больше, нежели подход создателя лесных людей, так как я не относил себя к категории людей, способных попасться в такую ловушку. Что касается этого подвида homo sapiens, то чтобы понять психологию несчастных, в каком-то плане, существ, надо всего лишь взглянуть на их культуру: юноши впервые в своей жизни видят противоположный пол только на девятом, а то и десятом году жизни, так как раньше, пока у них не сформировался какой-то там защитный механизм, они влюбляются с первого взгляда, даже не умея разговаривать. (Джим рассказывал, что изучив эту особенность вида, в Альянсе два шутника придумали какую-то бурду, названную автором «розовый напиток». Вкусивший его в течение двадцати четырех часов влюбляется в любое существо противоположного пола которое видит, причем возраст, внешние данные и прочие «глупости», роли совершенно не играют. Бедолага, на котором это опробовали, потом не знал куда поглядеть, чтобы не вызвать внутри себя переключение идеала красоты на другой объект. Автору этого напитка, который таким образом женил своего излишне хмурого друга на ком-то, пришлось в срочном порядке сматывать удочки в другое подразделение Альянса).

Но самое главное здесь отпечаток. Лесной становится сильнее в несколько раз, стоит ему сделать свой выбор по жизни, и практически лишается сил, ровно как и цели жить, потеряв свою вторую половину. Вообще говоря, потеря любимого человека для них самое страшное: с отпечатком при этом могут проходить самые разные аномалии, чаще всего сводящие обладателя с ума. В этом случае постоянная депрессия, склонность к суициду и полная потеря возможности управляться с первородной энергией – это еще не худший случай… В моем случае я не потерял своих сил, где-то их приумножил, но я никому не пожелал бы своей участи.

Прокрутив в голове все, что я думаю об окружающем меня мире, да и других мирах в частности, не скупясь на бранные выражения, я встал с холодной поверхности крыши и стряхнул пыль с одежды. На душе стало спокойнее, депрессия немного отошла, и я привычным движением переместился в свою Алерийскую крепость: предстояло сделать многое.

По последним отчетам у меня наметились серьезные проблемы с рабочим материалом: хотя мертвяков можно было накопать хоть сейчас, и никто мне слова не скажет – проблемы были с эрнрасто. Большая часть выживших при штурме Нолдора эрнрасто, исключая Аврору, Аксия и Бортела, выполнявших больше организационные функции и не контролировавшие во время штурма большого количества мертвяков, сейчас можно было смело списывать в обычные мертвяки. Хотя в теории срок жизни эрнрасто достаточно долог, срок годности имеется. Это как двигатель: ездишь спокойно, прослужит долго, а гоняешь постоянно, заливаешь плохой бензин, да форсируешь его – и на свалку отправится намного быстрее. А уж перегрузка их заемной у «Крови Хаоса» силой, природу которой я не мог себе до сих пор даже примерно представить, на пользу нежити не пошла и сократила срок их жизни в разы. Постепенно сознание их тает, и рано или поздно они превратятся в обычных мертвяков, а мертвяки медленно, но верно превращаются в «отработку», постепенно теряя то, за что может зацепиться некромант. Особо склонные к философствованиям говорят, что это всего лишь путь обычной смерти, только растянутый во времени.

Сейчас к моим услугам в крепости было около четырех сотен свежих эрнрасто, число которых я изрядно пополнил выходцами из своего родного мира, а в ближайшее время планировал это число утроить. План был прост: сократить расходы любимого государства на содержание маньяков и убийц, мотающий за казенные деньги пожизненный срок. Всего-то и требуется – одна магическая эпидемия, проведенная по всем канонам моего искусства. Конечно, предстояло все еще продумать, спланировать и понять – а стоит ли овчинка, как говорится, выделки, но сам метод мне нравился.

– Эй, Игорь, вот ты где!

– Добрый день, Клим – я улыбнулся – бывший одногруппник, ныне аспирант, по долгу службы мучающий первокуров, выпросил у меня возможность посещать мою крепость с друзьями, и я даже не поскупился им установить комплект постоянных врат. Судя по всему, они пользовались моим приглашением исключительно тогда, когда по пьяни проворонят сроки сдачи очередного отчета по работе и тем самым умножают на два с половиной количество времени до срока сдачи.

– Слушай, да оденься ты хоть раз по человечески, достал уже в своем темном плаще ходить да с маской «мистер уныние» на морде лица. Тоже мне, Дядя Вейдер нашелся.

– Мне что, в клоуна переодеться?

– Не, ну нельзя же таким быть. Вон и Андрей со мной согласен.

– Да я-то что? – Андрей, вечно в своих мысляхЮ понял, что его упомянули, но в каком контексте – не расслышал.

– Да ничего.

– Ну ты прям эмо настоящий – не унимался Клим – только ножика, плаксивого голоса и разговоров «как бы сделать вдоль» не хватает.

Я разозлился. Не сильно, но чтобы пробудить останки моего юмора, этого хватило.

– Сделать ножиком или бритвой «вдоль» я всегда люблю – я выдержал паузу – Но только я не дурак такое на себе пробовать, гораздо веселее на ком-то. Обычно после этого резко повышается ораторское искусство жертвы…

– Ну вот, из крайности в крайность – вздохнул Андрей, соглашаясь с Климом – либо депрессняк, либо маньяк. Давай лучше расскажи, что там и как у тебя на войне твоей.

– Да что рассказывать – я вздохнул – пока там сам черт голову сломит во всем этом венегрете из событий.

Мы прошли в гостиную, и я поведал друзьям о событиях последних дней. Они были одними из немногих, с кем я советовался и кого держал в курсе всех событий, так как их выводы и размышления меня не раз выручали.

– … В общем, самое неприятное, что я над отчетом этой Илоне просидел три дня с лишним, а потом получил еще от нее «за сухость изложения», и за «неисчислимое количество орфографических ошибок».

– Почитать можно?

– Да почему же нельзя, да я вам хоть свой старый дневник весь выдам, учитайтесь.

Если Климу это было более или менее параллельно, то вот Андрей загорелся желанием почитать, и я, недолго думая, выдал ему свои старые записи.

Распрощавшись с друзьями, я переместился в Штаты, в свою квартиру, откуда и двинул в штаб-квартиру Альянса на своем «понтиаке».

Вообще говоря, Америка для меня – это другой мир, где-то даже более странный и необычный, чем Алерия. Земля у меня ассоциируется прежде всего с Россией. Америка же больше похожа на мир, сотканный из лоскутов, словно одежда нищего. Словно некие сумасшедшие боги взяли и надрали понравившихся им лоскутов по всему земному шару (и не только!) и слепили в одну большую страну.

Люди из совершенно разных стран, совершенно разных религий и убеждений ежегодно съезжаются сюда. Первые поколения эмигрантов традиционно сколачивают состояние, а последующие вырождаются постепенно до клерков – они скорее существуют, нежели живут, и от работы этим существам нужен только костюм с галстуком, да собственный стол, за которым можно сидеть с умным видом. Разумеется, это не правило, скорее наблюдение, а если и правило, то из него бывают исключения. Так или иначе, это страна, живущая на эмигрантах, давно сгинувшая бы без свежей крови.

Вернувшись со своего первого задания и отчитавшись перед Илоной, которая была крайне недовольна тем, что свадьбу ее родственницы сыграли без нее, я решил взять пару недель отпуска и проверить свой бизнес, дочку, да и просто отдохнуть. Бизнес, как известно, штука тонкая: если не следишь – все потеряешь. По счастью, с Алимой на посту главы «РосДревоСинтеза» мне это не грозило. Лич была лично предана мне, да и вообще быстро училась у финансового директора всем премудростям и лазейкам нашего законодательства. Несмотря на то, что Суримисский маг предлагал переложить ее отпечаток на нормальное живое тело – она отказывалась, мотивируя тем, что пока быть личем ей больше нравится.

Гринкард и паспорт США на имя Роджера Герински мне обошлись в Альянсе сравнительно недорого: всего-то десяток камешков редкой разновидности энергетического хрусталя, которой в Алерии было завались на каждом углу. Едва получив документы, я купил домик в тридцати километрах от штаба Альянса, а так же связал его, свою московскую квартиру, офис «РосДревоСинтеза» и еще неколько мест, где часто бывал, постоянными вратами, купленными все на том же рынке Альянса. В обычном своем состоянии они не вызывали перехода и были замаскированы под обычный дверной проем, то бишь вмурованы в косяк. Но вот если немного сосредоточиться на них, ты выходишь не в соседнюю комнату, а на другой конец врат, причем практически не облучаясь при этом…

Красиво жить не запретишь, особенно когда у тебя есть ресурсы, чтобы красиво жить, но ложка дегтя всегда найдется. Нашлась она и сейчас: приступы становились чаще и сильнее, причем однажды один мой приступ вызвал весьма веселую, если смотреть со стороны, панику в небольшом американском городке. В новостях потом сказали, что это была атака террористов психотропными газами. У Джима, когда он об этом узнал, была истерика: как он мне рассказал, нашлась даже террористическая организация, взявшая на себя ответственность за произошедшее.

Мягкая классическая музыка, пустая в рассветный час дорога, океан вдалеке. Есть повод расслабиться. А может, ну его в реактор, и махнуть на недельку на какой-нибудь безлюдный пляжик или куда подальше на рыбалку? Точно, только на озеро какое-нибудь в глуши, чтобы тишина, лес, и ни единого живого (и мертвого тоже!) человека вокруг тебя на сотню километров.

Замечтавшись, я проехал мимо поворот к отелю, и пришлось, поминая свою безалаберность крепким русским словцом, вперемешку с не менее крепким Алерийским, разворачиваться.

– Алькор! – окрикнули меня, едва я остановился на парковке.

Это была подружка Джима по какой-то там школе или как ее там… как же ее зовут-то…

– Добрый день – Я решил пока избегать использования имени, так как его не помнил.

– Арта – почувствовав мое замешательство, подсказала она, и тут я заметил подозрительную красноту глаз – Тут такое дело, Джим, похоже, в беду попал…

– Садись и рассказывай.

Арта села на пассажирское сидение и начала рассказ.

– Не так давно он вышел на след какой-то демонической элиты или чего-то подобного, мне точно не говорил. И… с ним, похоже, приключилась беда, он так и не вернулся. Крайний срок послезавтра, хоть он уехал лишь вчера, но чувствую, что он в беде…

– Погоди, погоди – еле успел переварить этот поток сознания – как?

– Понимаешь, когда-то давно, когда я о Альянсе и знать-то не знала, мы накинули на себя то, что в моем мире зовется связью сердец. Если кому-то из нас вдруг грозит опасность, другой это чувствует. Когда случилось нападение, и я покинула тот мир, ничего не почувствовав, думала, что сквозь границу разделяющую миры, это не действует. Оказывается, ошибалась. Джим чувствовал тогда, когда мне грозила опасность, во время нападения на нас, но не понял что это такое было, глупенький. А вот я чувствую. Послезавтра уже будет поздно, но никто и слышать подобного не хочет… Ты вроде его друг, да? Поможешь? Я просто боюсь, что если отправлюсь одна – только сгину вместе с ним, у меня еще маловато опыта.

Я отбросил мысли об отдыхе и стал быстро тасовать факты. Можно подумать, что у меня его много. Впрочем, ладно.

– Что за мир?

– Его называют перекресток. Разумное население отсутствует. Когда-то была высокоразвитая цивилизация, но они сгинули. Остались только их дороги, лечащие себя сами, да руины городов.

Набросок плана уже выстроился.

– Дороги хорошие?

– Очень. И автомобили не взрываются, коли туда попадут.

– Отлично. У тебя тачка быстрая?

– «Феррари», гоночная, форсированный двигатель, и все атрибуты для быстрой езды. Признаюсь, быстрые машины в этом мире стали моей слабостью.

– Отлично, тогда поедем на ней – не задумываясь, произнес я, а про себя добавил «уж лучше ее «феррари» разбить да в утиль отправить, чем мой «понтиак»».

Я вышел из машины и быстро забрал камни, оружие и небольшой кувшин с упакованным стражем праха, еще одним сувениром из пустыни. У Арты в багажнике оказался небольшой арсенал, и она поделилась со мной патронами с красной маркировкой, а коробку с синими переложила ко мне в машину, мотивировав тем, что там они взорвутся. Здесь я не спорил, положившись на ее знание мира, о котором, готов был спорить, она прочитала многое.

– Гони – только и сказал я, когда мы сели внутрь.

Арта завела двигатель и, лихо переключив передачу, вдавила газ до пола.

– Путь туда в два прыжка, в один не осилю, первый в высокотехнологичный мир, где я за последние месяцы стала мифом уже. Меня там фараоны ненавидят.

Мы выехали на все еще практически пустую, если не считать одного автомобиля за нами, дорогу.

– За что, интересно? – поинтересовался я.

– Я без нее – Арта ласково погладила руль – никуда, а тот мир как перевалочный пункт использую – больно там физика хорошая, подходящая: автомобильная химия не взрывается и движок не портит. А там автомобили только автоматизированные, и ездят словно черепахи, познавшие жизнь.

– Познавшие жизнь?

– Ну, как в той поговорке, «Кто понял жизнь – тот не спешит».

– Так чего мы ждем?

– Да когда этот придурок сзади нас свернет. Не хочу светить переход в другой мир перед зрителями, а то опять будут меня уфологи [9] вниманием своим доставать.

Однако водила на красном авто с открытым верхом (больше я ничего не мог сказать об этом автомобиле, ибо никогда большим спецом в этой области не был) явно не горел желанием сворачивать, ровно как и отставать.