Текст книги "Три побега из Коринфа (ЛП)"

Автор книги: Витольд Маковецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Поле или, скорее, обширное пастбище было полно камней и гравия, между которыми виднелись пучки травы.  Днем здесь паслись отары овец и коз с перешейка. Местность была неровная, здесь  было много глубоких оврагов, трещин и ям. Но Диосс хорошо  знал эти места немного освещенные  наступившими сумерками. Он быстро шел  на запад подальше от Истмийского порта,  вдоль  обработанных  участков и садов, простиравшихся с этой стороны города.

Он проваливался по щиколотку  в свежевспаханную почву, пока не достиг твёрдой земли на каменистом холме, который начинался здесь и продолжал подниматься в направлении на север.

Диосс остановился  немного отдохнуть и отдышаться. Потом осмотрелся. Здесь было пустынно и тихо, а ночь темной и глаза мальчика едва могли что-то различить  сквозь пелену все сгущающихся сумерек, поэтому он скорее угадывал, чем видел все, что его окружало. Только на северном горизонте отчетливо вырисовывался черный силуэт большой горной гряды.

Путь Диосса вел туда. Диосс выбрал это направление не случайно. Еще сидя  в  конуре Аргоса он задумался о своем тяжелом положении. Сначала он решил бежать морем и попасть на любой корабль в порту Истмы  плывущий на восток и упросить взять его с собой, а он будет убирать им палубу, мыть кружки, управлять парусами, что он сделает все, что они захотят. Он думал так и поступить, и это решение казалось ему единственно возможным. И он сделал  бы так, если... если бы не услышал слова стражников, о том, как он сам  может попасть к ним в руки.

 – Конечно, – говорили  они, – он побежит, как и все, на какой-нибудь корабль в порту. Сегодня мы предупредим всех моряков на перешейке о рабе-беглеце, объявим награду и выставим патрули. Кроме того, все хорошо знают, какое наказание их ждет, если они укроют беглеца. Мальчишка попадется, как муха, в натянутую сеть, а затем дорого заплатит за все что натворил.

Диосс в ужасе застыл, услышав эти слова из своего укрытия. Конечно, он сразу же изменил план своего побега. Он решил добраться до соседнего порта Мегары или ещё дальше до Фалерона и только там поискать убежища на корабле. Но добраться до дальних  портов  через границы соседних областей городов  было не так-то просто.

Диосс хорошо знал обычный маршрут, ведущий вдоль побережья в Мегару, но он не мог пойти этим путем.

На нем всегда было полно стражников, ловцов рабов, которые проверяли всех подозрительных, направлявшихся на север. Там нельзя было их избегнуть, так как в Коринфе каждый человек, мог посчитать Диосса своей добычей.

И он решил уйти дальше от моря через необитаемые  горы, отделявшие Коринф от Мегары. Он мог бы скорее встретить там диких животных, чем людей, но там легче было найти убежища в зарослях низкорослые деревья, в расщелинах и лесных прогалинах. Как ему казалось, это был  единственно правильный путь.

Но теперь, ступив на него, Диосс заколебался. Так, как он лежал в сторону  черного, покрытого лесом горного хребта, Диосс содрогнулся от страха. Он помнил все слухи, иногда правдивые, иногда надуманные, которые он слышал о паломниках, растерзанных волками, съеденных пантерами и медведями и о  силенах, злых лесных богах, преследующие всех, кто посмеют нарушить покой их таинственного царства.

 Ветер дул с северных гор, а он с тревогой смотрел сквозь кроны ближайших деревьев. Диосс почувствовал, что дрожит от страха и холода. Он сделал несколько неуверенных шагов и остановился. Он находился на опушка леса. Деревья шумели настороженно, испуганно и боязливо, как будто предупреждая его  об угрозе. Редкие кривые сосны, как плечи  раскинули свои чудовищные  ветки,  можжевельник и черные клочья кустарника пригнувшиеся к земле были похожи на волков, преследовавших  и приближавшихся к нему.

Внезапно тишину нарушил  демонический гогот. Диосс подумал, что  где-то глубоко в лесу силен вышел на охоту.  Он со страху присел на землю. Его трясло, он вспотел, но  нашел в себе силы шагнуть вперед, стиснув зубы, чтобы не закричать. Прошло несколько мгновений, прежде чем он понял, что это всего лишь лесная птица, а не страшный демон, который летит сюда, чтобы расправиться с ним. Но Диосс остановился и стоял как вкопанный. Ему было страшно оглядываться назад и смотреть вперед, он никогда не думал, что в  лесах могло быть так  жутко. Он прижался лицом к земле и как ребенок беспомощно заплакал.

В конце концов, он и был еще ребенком. Ему было всего десять лет.

– Мама, мама, – рыдал он, – сестра!

Холод ночи оживил его; приближалась осень и стало заметно холоднее.

«Как, так?  Он, Диосс, зовет на помощь мать и сестру, и они там, в тюрьме ждут помощи только от него. Что бы на это сказал Полиникос? Что бы на это сказал Меликл!  Им стало бы стыдно за такого друга!»

Диосс с трудом поднялся на ноги и приготовился идти дальше. Он перестал смотреть по сторонам на очертания, скрытые в сумерках, и старался не прислушиваться к голосам ночи; полностью сосредоточившись и замкнувшись в себе, он пошел вперед, глядя  прямо перед собой только на землю.

Так он,  спотыкаясь, шел целый час, а может и дольше. Наконец,  лес начал редеть, горизонт расширялся.  Высоких  и странно кривых сосен и групп кустарников можжевельника становилось все меньше и меньше, но на местности  стало больше появляться валунов. Наверху дул холодный ветер. Еще несколько шагов и Диосс уже стоял на гребне. Глубоко под ним простиралась широкая долину, за которой возвышался массивный горный массив. Он был ближе, чем раньше но все еще далеко и четко вырисовывался на фоне яркого неба.

Стало немного светлее, потому что появился серп луны. Диосс смог лучше разглядеть, где он находится и как ему следовало двигаться дальше.

Он тяжело вздохнул, полагая, что уже пересек большую часть горного массива, граничащего с Мегарой. Но теперь он увидел, что едва прошел половину пути и что самое трудное еще впереди. Но он был доволен, что не сбился с маршрута  и находится на правильном пути. Но он так устал, что без отдыха уже не мог идти дальше.  Он присел за валуном, затем прилег и закрыл глаза. Однако вскоре он проснулся, или лучше сказать, его разбудили холод ночи и голод, который наступал все более и более решительно.

Диосс дрожал от холода. Он выбежал из дома в одном хитоне и потерял  одну сандалию, когда перелезая через стену, другая ему была больше не нужна, и он оставил ее внутри конуры Аргоса. Он был босой и в коротком хитоне, который порвал о ветки, и который едва прикрывал его тело. Голод тоже не согревал его. С ужина, который он ел вчера, до прихода стражников, во рту у него ничего не было, и хотя он и привык голодать, но пугался того, что будет дальше. Теперь он понял, что голод  может стать худшим врагом, чем дикие звери и страшные лесные демоны, так как от него можно было утомиться, потерять силы и умереть. Он также понимал, что ему нужно было поторопиться, он не должен терять времени, и достичь цели, как можно быстрее , прежде чем страдания и усталость истощат его итак  небольшой запас сил.  Он встал и стал быстро спускаться вниз.

Теперь дела у него пошли лучше. Серп луны, стоявший высоко, достаточно освещал путь, скудно. искривленные деревья и кусты не мешали ему идти.

Затем  кустов снова появилось больше, и  лес сразу стал более густым, неприветливым и темным. Ужас снова навалился на Диосса, но он преодолел себя и неудержимо пошел дальше вперед.

Внезапно он почувствовал, как что-то скользкое шевельнулось под его босой ногой, и в то же время под ней раздалось тихое шипение. Диосс вскрикнул и отпрыгнул в сторону. Он пробежал несколько шагов, прыгнул на большой валун и молниеносно забрался на него. Только здесь он вздохнул с облегчением. Но он не мог заставить себя идти дальше. Все тело, каждая мышца, каждый  его нерв дрожали от сильного напряжения, сердце его молотом колотилось в груди. Только теперь мальчик понял, что самая большая опасность таилась не вокруг него, а внизу на земле, в траве, между камнями и гравием.  Это действительно так и было. Дикие животные в этих горах уже стали редкостью, они были встревожены близостью крупных городов и многочисленных населенных пунктов, но все отвратительные пресмыкающиеся: ехидны, змеи, скорпионы  размножились и стали бичом для пастухов, охотников и скотоводов. Теперь Диосс все это вспомнил и… храбрость совершенно его покинула.

Он не мог заставить себя сойти с валуна и опустить ноги на  холодную, сырую траву: каждое прикосновение к ней заставляло его вздрогнуть. Слизистый камни, мокрые от росы, которые падали под каждым прикосновением ее ног шевелились и в любой момент могли превратиться в змею, высунувшую наружу свое ядовитое жало. Опасность подстерегала его со всех сторон. Диосс

никогда не думал, что ночью в лесу могло быть так страшно. Если бы он об этом знал, то никогда бы не выбрал этот путь. Но теперь он уже не мог вернуться.

Вдруг он издалека услышал кукарекание петуха. Это придало ему смелости и  он вновь обрел уверенность в себе. Близость людей успокоила его, хотя он знал, что бояться надо было не только животных, но и людей. В то же время ему стало ясно, что нужно было торопиться. Крик петуха означал, что наступает утро. Он не мог терять время. Он спрыгнул с валуна и снова двинулся в путь. Перевал был уже  недалеко. После напряженного  часа подъема он добрался до гребня. Начинало светать. На пустынном, каменистом и покрытом лишь низкими, редкими кустами можжевельника перевале, он откинулся назад и ему в его лицо ударил сильный холодный ветер.  В то же время перед его глазами открылся красивый вид.

Но Диосс не обращал на него внимания. С правой стороны уже светало,  в ночных сумерках возникли очертания ближайших деревьев и  силуэты скал, а дальше темнел лес.  Диосс побежал к нему.  Лишь бы попасть в лес и укрыться среди тени его деревьев. Он отдохнет там, спрячется от людей и подумает о том, как ему быстрее попасть в Мегару.

Внезапно,  всего в нескольких шагах от леса, он услышал неподалеку  громкий окрик. Он оглянулся и замер. Два человека бежали к нему с холма.

Диосс быстро проскочил между деревьями, споткнулся о корень, упал, встал и побежал дальше. Он бежал все медленнее и медленнее, крики позади него все еще увеличивались; наконец силы покинули его, он упал, и в этот момент к нему кто-то подбежал и схватил за шею.

– Ты кто? – раздался ужасный голос.

Второй из преследователей тоже подбежал и встал над ним.

Диосс поднял глаза и увидел тёмные, недобрые, злые, безжалостные лица. Он узнал охотников за рабами  по веревкам, которыми были подпоясаны эти люди.

– Дяденьки, помилуйте, отпустите меня, я не сделал ничего плохого.

Один из охотников, невысокого роста, со шрамом, уродующим его лицо, в ярости пнул его ногой.

– Тогда почему ты убегал, раб?

– Я не раб, клянусь, я ничего ни у кого не крал, я ничего плохого не делал.

Диосс сложил ладони рук и упал на колени, его глаза наполнились слезами.

Преследователи даже не взглянули на него, а посмотрели друг на друга.

– Мне кажется, что мы сегодня легко заработаем несколько драхм. От кого ты убегал, паршивец?

Диос снова поклялся, что он не раб, что он грек, свободный от рождения, что он идет в Мегару, чтобы попасть на корабль, на котором он должен отправиться в Милет, чтобы спасти свою семью.

Ловцы рабов долго над ним смеялись.

– Неважно. Теперь ты отправишься в Мегару вместе с нами. А там уже тебя немного поколотят, и ты расскажешь, откуда ты сбежал и куда направляешься.

Диосс был в отчаянии. Он чувствовал, что ничем не сможет смягчить сердца этих черствых людей, что ни мольбы, ни слезы не тронут их.  Он понял, что все потеряно, все кончено, и все что он вытерпел, страх, голод, побег, оказались бесполезными и он не спасет ни сестру, ни мать, ни брата...

Собрав последние силы, он вскочил на ноги, и побежал.  Но он смог  пробежать всего несколько шагов, когда один из охотников за рабами догнал его и свалил на землю. Затем он   стал бить петлей веревки мальчика по голове, лицу, груди, толкать и  пинать ногами. Второй ловец рабов равнодушно  смотрел на все это.

– Ладно, с него хватит, не бей его так сильно, – сказал он, наконец, – отпусти его.

Он удобно уселся под деревом и достал из корзины кусок хлеба.

Внезапно где-то вдалеке залаяла собака. Диосс оттер слезящиеся глаза  от крови и пота.

В это время громная собака сбегала с холма с перевала вдоль камней, звеня цепью в колокольчиками на ней.

– Аргос, Аргос! – закричал мальчик отчаянным, плачущим голосом.

Да, это был Аргос, который  сразу же залаял, приближаясь к нему, как черный, нарастающий шар из меха и шерсти.

– Аргос, сюда,  ко мне! Не дай им убить меня, Аргос!

Оба охотника схватили оружие, и тот, который  бил Диосса, обернулся и замахнулс на собаку. Этого было достаточно.

По крику мальчика Аргос понял, что ему предстояло сразиться, и теперь он понял  с кем.

Короткий, ужасный рык, затем прыжок, и два тела сомкнулись друг с другом, когда шар из шерсти распрямился и прыгнул на обидчика. Вдруг раздался отчаянный и приглушенный крик.

В Аргосе текла волчья кровь, и он хватал любого противника прямо горло.

При этом второй разбойник вскочил на ноги, и в его руке сверкнул нож, но Аргос хотя и был охвачен яростью боя, заметил это движение. Он бросился на него всем телом, ладонь негодяя  разжалась и он выронил свое оружие, и стал убегать.  Аргос бросился за ним, но на мгновение цепь удержала его.  Он настиг врага, когда тот уже успел залезть на дерево.  И поэтому его добычей стал лишь оторванный кусок хитона.

Так что преступнику это сошло с рук. Теперь он с ужасом смотрел на  своего  полузадохнувшегося, всего в крови лживого приятеля.  Диосс тоже дрожал от страха, закрывая глаза руками. Сначала он хотел  от радости закричать, и обнять это  прекрасное, верное животное. Но теперь он увидел, что вся шея, голова и рот собаки были испачканы кровью, густой кровью, которая ручейками сбегала из черных волос. Он не посмеет притронуться к собаке, он не посмеет даже обратиться к ней громче.

– Аргос, Аргос, – шепчет он разбитыми губами, – пойдем, пойдем. прочь, отсюда.

Он подобрал нож, оброненный там ловцом рабов, и быстро стал спускаться вниз.

А Аргос медленно последовал за ним,  на секунду задержавшись, обернулся, тихо зарычал и показал свои белые клыки.

Почему Аргос появился здесь сегодня утром, уставший, запыхавшийся, все еще с висевшей на шее цепью?  Почему он не охраняет усадьбу мельника, как обычно?   Почему спущенный на ночь с цепи он не сбежал в прошлый раз, а именно сегодня?

Если бы Аргос умел говорить, он бы все объяснил мальчику.

Если бы Диосс внимательно вгляделся в шерсть животного, он бы увидел что помимо свежих следов крови,  на  морде Аргоса было  немало собственной засохшей крови, шрамов  и отеков.

Это был не первый раз, когда Аргос вступил в сражение, и не единственный  раз за эти сутки, когда он защищал свою жизнь  от от врагов.

Когда Диосс вылез из будки  Аргоса и попрощался с ним, он не думал, что кроме него еще кому-то может грозить смертельная опасность.

Возле стены в это время оказался сын одного из слуг мельника.  Несмотря на то, что было уже совсем темно, он увидел Диосса рядом с собакой и как мальчика убегал. Сначала он так удивился, что потерял дар речи, потом захотел все рассказать мельнику, но передумал, потому что Терпнос недавно его побил, тогда как Диосс никогда не причинял ему никакого вреда.  Поэтому он не торопился  с сообщением, он намеренно подождал полчаса, а может и дольше, просто чтобы дать Диоссу время убежать.  Но, в конце концов, он не выдержал и счастливый  рассказал все отцу, а тот, в свою очередь Терпносу. Мельник сначала ему не поверил, поэтому отправился к Аргосу и нашел в собачьей конуре одна из сандалий Диосса. От этого он пришел в ярость.

Даже его самые верные слуги никогда не видели мельника в таком состоянии. Он схватил лежавшую рядом тяжелую палку и начал изо всех сил бить собаку, прикованную цепью. Он не просто хотел ее избить, он хотел ее убить, и он бы это сделал. если бы…  Если бы доски конуры не оказались  гнилыми,  и если бы Аргос не был таким сильный.

Почувствовав, что на этот раз на кону стоит его жизнь, пес напрягся изо  всех сил. В тот момент, когда Терпнос замахнулся, чтобы нанести смертельный удар, собака дернулась, гнилая доска конуры треснула и сломалась, а цепь вырвалась из гнезда и загремела по земле. Аргос оказался свободен.

Оба противника, теперь стояли, наконец, напротив друг друга  на равных, на мгновение удивленные такому повороту событий. Первым опомнился мельник. Он выронил палку, закричал от ужаса, прыгнул в открытую дверь и захлопнул ее за собой.  Аргос остался  хозяином положения. Он презрительно рявкнул раз, другой, потом прошелся по двору, о чем-то думая. Собаки не любят менять своего хозяина, и  всегда остаются ему верны.

Но этот хозяин хотел его убить! Аргос это почувствовал и запомнил  навсегда. Все кончено. Но что ему нужно было делать теперь?  Нужно было уходить. Но куда?  Аргос снова разрывался на части.

Его нос хорошо различал зловонный запах Терпноса, солдат и надежно и безошибочно  следы босых ног Диосса, которые пробегали здесь не так давно.  Он завилял хвостом. Он еще раз залаял: но на этот раз совсем иначе, радостно, преданно и с тоской.  И тогда он понял, что должен делать: он  пошел по свежим следам Диосса,  уткнувшись носом в землю..

Он давно бы догнал Диосса, но ему мешала цепь, которая свисала у него с шеи и все время цеплялась за кусты и деревья, поэтому он потерял много времени.

Однако он успел вовремя.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Диосс едва прошел несколько десятков шагов и остановился. Он хотел отдохнуть и подумать, что делать дальше. Он понимал, что таким образом он  далеко не пройдет. Он чувствовал себя слабым и изнуренным. Он был очень голоден. Он вспомнил, как охотник  на рабов ел хлеб, и эта идея захватила его. Он на мгновение задумался, а затем решил вернуться назад. Теперь, когда с ним был Аргос, ему больше не нужно было бояться этих негодяев.  Ведь ему надо было во что бы то ни стало добыть еду.

Он шел быстро и держал собаку на цепи. Через мгновение он подошел к тому месту, где его мучили охотники на рабов.

Один из них в этот момент оказывал помощь своему раненому товарищу, сидевшему на земле.

Он стоял спиной к Диоссу и когда услышал лай собаки, даже не оглянулся, а  сразу же запрыгнул на ближайшее дерево и в одно мгновение очутился на ветке. Второй злодей уже оправился от страшной атаки Аргоса, и теперь когда  увидел собаку, весь почернел от страха. Он хотел встать, но не смог, и поэтому просто протянул руки к мальчику.

– Умоляю тебя всеми богами, – закричал он от ужаса, – не убивай меня,  держи этого монстра, из всех монстров,  держи его, помилуй старого разбойника, помилуй, меня пастуха и охотника, милостивый господин!

Диосс проигнорировал его. Он взял корзину с хлебом, которая  лежала под деревом, позвал собаку и  они быстро вернулись в лес.

Отойдя, как можно дальше, он бросился на землю и осмотрел свою добычу. Она была богатый. Кроме хлеба там был кусок копченого мяса и много жареных бобов. Диосс наелся сам, отдал собаке приличный кусок и  они немного восстановили свои силы. Восходящее солнце начало приятно пригревать, птицы запели в кустах, устроив небольшой концерт, и  дневной лес уже не казался ему такими страшными, как ночью. Диосс почувствовал себя смелее, и подумал, что рядом  с Аргосом дорога  через лес,  и дикие горные пустоши уже не будут такой ужасной, и эта большая собака сможет  защитить его не только от зверей, но  даже и от людей. При этой мысли, сердце его наполнилось глубокой благодарностью, он обнял собаку не обращая внимания на ее отвратительный вид. Он дал ей еще кусок мяса, приласкал ее, прижал к себе и, наконец, освободил  от цепи.

После небольшого отдыха они отправились в путь. На этот раз Диосс изменил направление, и направился на север. Это было необходимо. По дороге в Мегару, которую он выбрал раньше, он не смог пойти. Через несколько часов, так или иначе,  ловцы рабов доберутся до города и обо всем расскажут. Они знают, что  он направляется в Мегару и обязательно схватят его. Вот почему он не мог пойти в Мегару. Но не мог и обойти Мегару; стражники уже будут знать, что маленький беглец путешествует с собакой, и его легко  будет выследить. Аргос, который облегчал его скитания по горным пустошам и по селам, скорее всего, был бы помехой в городе, потому что мог привлечь внимание жителей.

Диосс все это хорошо обдумал и поэтому решил держаться как можно дальше. от человеческого жилья и проникнуть на север в Аттику через леса и горы, коих здесь было много, как и в Коринфе.

Прежде всего, однако, необходимо было как можно дальше отойти от этого места, и от Мегары, и поэтому Диосс напряг все свои силы, сколько мог, и направился на север.

Однако его силы были на исходе. Только теперь после всех болезненных переживаний предыдущей ночи последовала огромная усталость, охватившая весь его организм и мозг.

Через час, когда  они прошли несколько лощин и большой густой лес, он признал, что достаточно сильно устал и что  находится далеко от преследователей.

И вот, оказавшись на небольшой, залитой солнцем полянке, он тяжело упал на землю. Аргос свернувшись в комок, лег рядом  и  они мгновенно заснули глубоким сном.

Он спал долго и  проснулся только после полудня. А затем тут же встал и снова тронулся в путь. Однако ему приходилось часто останавливаться на отдых. Он чувствовал, как болели его ноги,  а мышцы не хотели слушаться. И вдобавок ко всему, местность здесь была густонаселенной. Диосс свернул на север и вечером,  прямо перед собой,  увидел широкую дорогу, ведущую из Мегары на запад в Фокею и в храм в Дельфах, где обитали жрецы бога Аполлона.

Вдоль этой дороги тянулись многочисленные деревни, а по ней  шло множество людей, ехали повозки,  возвращались с гор стада коз и коров.

Диосс подождал, пока зайдет солнце  и  станет темнеть; только затем он отважился пересечь возделанные поля и перейти широкую Дельфийскую дорогу.

Ночь настигла его на другой стороне дороги, на краю гор и лесов. Лес был зрелым, с густым подлеском и казался еще более страшным, чем с в горах Коринфа. Однако Диосс вошел в него с гораздо меньшим беспокойством. Присутствие Аргоса придало ему смелости.

Но Диосс остановился только на опушке леса, лишь бы быть поближе к дороге и укрыться от холодного и пронизывающего ветра, который пронесся по полям.

Он поискал дерево побольше, собрал  с него немного листьев, которые еще там оставались, упал на них и приготовился ко сну. Он вынул остатки еды из корзины, и поровну разделил их между собой и собакой, а затем лег на листья притянул к себе Аргоса, как можно ближе, прижался всем телом к его шкуре и закрыл глаза.

Аргос был необыкновенно доволен, лежал спокойно, только виляя хвостом, и разметая им сухие листья. Он тихо повизгивал, время от времени вздыхая, как бы говоря своему маленькому другу; «Не волнуйся, не волнуйся, я с тобой».

И так они оба спали в лесной чаще.

Внезапно ночью Диосс проснулся, услышав рычание собаки. Аргос стоял, ощетинившись шерстью и вытянув голову вперед, его глаза светясь, как у волка, и смотрели в темноту, окружавшую их.  Из леса  доносились многочисленные голоса, которые  разносились по лесу, но не было слышно, ни рычания, ни лая.  Диосс сразу же вскочил. Сначала он подумал, что их окружили волки и что они сейчас появятся из леса. Но это были не волки. В их голосах был жалобный визг,  как у небольших собак. Это были шакалы, которые десятки бродили по этим землям.  Они почувствовали запах появившихся в лесу собаки и человек, но они не осмеливались на них напасть.  Они стояли на определенном расстоянии от Аргоса и просто жалобно лаяли друг на друга. Напасть на них им не хватило смелости, поэтому они постояли некоторое время, грустно повыли и вернулись в лес.

Снова воцарилась тишина и покой.

Аргос бросился преследовать нападавших, но когда мальчик его позвал он, тут же вернулся, пролаял еще пару раз, совершенно спокойно несколько раз потерся спиной о землю, свернулся клубком и заснул.

Как только первая заря осветила чащу, они снова тронулись в путь.

Диосс снова шел вперед. Но он был болен и чувствовал себя паршиво, но это было еще не все. Голод снова стал мучить его, все тело тряслось из за холода наступавшей зимы. Он надеялся, что солнце согреет его,  и высушит его хитон, как было раньше. Но был тоскливый, грустный день, моросил,  и шел дождь, и он даже не мог разглядеть сквозь грязную завесу облаков, где находилось солнце.

Это было для него ударом потому, что Диосс до сих пор ориентировался только по солнцу.

Он знал, что Мегара лежала к северо-востоку от Коринфа, а Афины – к востоку от  Мегары, и этого ему было достаточно. И теперь под тем же небом,  серым как занавес, он не знал, где находился восток, где юг, и куда он направлял свои шаги. Мрачный, заросший лес тоже привораживал  и отвлекал его  от намеченного направления.

И вот Диосс, после нескольких часов блуждания по зарослям, после нескольких подъемов и спусков по гористой холмистой местности снова дошел до той самой опушки леса, возделанных полей и дороги, ведущей в долину. Диосс  был в отчаянии. Ему казалось, что он потерял целый день, и оказался на том же месте, откуда ушел утром.

Лишь поздно вечером Диосос решился выйти из леса. Он смертельно устал, замерз и был голоден. Он даже не знал, где находится. Он сбился с пути , плутая по зарослям, и лесным опушкам. Наконец он увидел перед собой на краю широкой долины, деревню, уже еле видимую в сумерках.

Он немного отдохнул, затем с огромным усилием добрался до первого стоявшего дом, стоявшего немного в стороне, толкнул дверь и вошел.

Над ним витал теплый запах людей, животных и горячей приготовленной еды.

Из глубины тускло освещенной комнаты встал крепкий, плечистый парень. и подошел ближе.

– Это Аттика, господин? – прошептал Диосс.

– Нет, это Мегара,  Аттика  недалеко,  вон  там за тем за лесом.

Диосс вздрогнул и беспомощно прислонился к двери.

– Ой, моя мама! – только и сказал он.

Парень положил руку ему на плечо.

– А что тебе нужно в Аттике, сопляк? Ты откуда-то убегаешь?

Диосс не ответил. Позади него раздался женский голос.

– Оставь его, беднягу. Отпусти его.

Парень пожал плечами.

– Ты, что предлагаешь, мне отказаться от тех пяти драхм, которые мне сами идут в руки?

Диосс даже не пошевелился. Он не мог ничего сказать.

И в этот момент из приоткрытой двери появился еще один гость.

Аргос вошел в дверь. Его  рот  был перепачкан засохшей черной кровью, глаз опух, и он выглядел угрожающе. Ничего приятного его вид не предвещал.

Парень даже не заметил, как убрал руку с мальчика и попятился на шаг.  Диосс повернулся и взял собаку за ошейник.

– Пошли отсюда, Аргос.

Они вышли во двор, а оттуда на дорогу, и через поле в лес, исчезнув в темноте.