Текст книги "Три побега из Коринфа (ЛП)"

Автор книги: Витольд Маковецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Сдавайтесь, сдавайтесь!  –  кричали громовые голоса.

В ответ на это Демодокл  и Тиреос снова послали им свои выстрелы. Но затем по приказу Меликла они стали отходить на корму корабля.

Тиреос оставлял за собой кровавый след, пиратская стрела попала ему в ногу. Мальчик даже не сказал ни слова, просто побледнел и спокойно пошел дальше.

Барка была уже рядом и приближалась. Десять шагов,  потом еще пять, и борта обоих кораблей столкнулись и, заскрипев, встали рядом.  Они сильно покачивались, вздрагивали и замирали.

Пираты зацепили борт корабля Меликла огромными крюками и подтянули его.  При этом некоторые из них запрыгнули на попавший в засаду корабль. Они с шумом пробежали вперед и были удивлены, что никто не оказал им сопротивления. На полпути они остановились у флагштока.

Милетцы,  молча, стояли перед ними неподвижной стеной. Никто из них не произнес ни слова. Это было странно и необычно, и грабители опешили. Они почувствовали страх и даже уважение. Жертвы пиратских нападений никогда не вели себя подобным образом. Эти моряки  не были трусливыми купцами, как финикийцы. Он стояли неподвижной  стеной.  Четверо, в первом ряду с мечами в руках, казались им великанами из сказок.

Пираты заколебались. Они подбадривали друг друга криками. Только когда их стало больше и к ним присоединились другие, они двигались вперед.

Но в эту минуту послышался спокойный голос Меликла: – Теперь, друзья, сомкнем наши ряды.

И они встали живой стеной!

Ужасный звук ударяющихся друг о друга  металлических щитов смешался с воем.раненых.

Братья-великаны Ликон и Диликон работали, словно дровосеки с каждым ударом круша все новые и новые щиты и шлемы. Полиникос и Меликл пошли посередине еще страшнее тех, потому что они были обучены фехтованию, они были беспорядочными, и их удары поражали, как молнии.

Они медленно, но уверенно, шаг за шагом наступали на врага. Пираты тщетно пытались противостоять им. Напрасно они яростно бросались на, упорно наступавшую на них,  железную стену.  Трое из них упали замертво, четверо, легко раненых и истекающих кровью, отступили, а остальные  быстрее  попрыгали обратно на борт своей барки.

Из милетцев только Ликон был ранен, и у него подкосились ноги. Ксенон немедленно заменил его.

Но внезапно на поле боя появился новый противник. Это был вожак морских разбойников, который,  увидев поражение своих товарищей, захотел остановить их и бросить обратно в бой. Поэтому он сам бросился на  противника.

– Теперь вы узнаете, подонки, что значит противостоять  Веджанусу.

Он метнул копье в ближайшего от него Меликла и запрыгнул на борт корабля.

Копье попало в цель, и его удар был ужасен. Кончик копья пронзил шлем и сорвал его с головы Меликла, который  весь содрогнулся от удара. Он вскрикнул, но не потерял самообладания, а просто вытер кровь со лба и плеч рукой и  с удвоенной яростью бросился на своего противника. Их мечи зловеще скрестились.

Но внезапно произошло чудо.

В тот момент, когда пират увидел открытое лицо  Меликла, он от удивления раскрыл рот  и изумленный уставился на него.  Вожак перестал атаковать и лишь отражал удары.

– Стой! – крикнул он, наконец. – Остановись, дурак!

И когда разгневанный Меликл не поддался, пират  снова закричал:  – Прекращай! Атеем и Эринием заклинаю тебя,   остановись, говорю тебе. Приветствую тебя, дорогой! Остановись! Подожди!

Меликл опустил меч.

– Чего ты хочешь? – прошептал он, задыхаясь.

Веджанус  секунду смотрел на него.  Вдруг, резким движением он снял свой шлем с головы.

– Разве ты меня не узнаешь? – спросил он.

Меликл пожал плечами.

– У меня нет знакомых среди грабителей.

– Но, может быть, они есть у тебя среди галерников?

Меликл от удивления сделал шаг назад.

– Ты о  чем? – спросил он.

– Тот же голос, – сказал пират, не сводя глаз с противника.

– Ты о  чем? – повторил Меликл.

– О чем, о чем…   О, Зевс Громовержец, разве ты не был  на  борту спартанской галеры шедшей из Тарента  и  стоявшей в  Кноссе?

Меликл кивнул. Он все больше и больше удивлялся. – Да! Семь лет назад, ранней весной?

– Ты был тогда в  Кноссе?

– Да.

– Разве ты не помнишь в Кноссе  шесть мечей.

– Шесть Мечей? – В глазах Меликла мелькнуло удивление.

– Да, шесть мечей, – повторил Веджанус.

– Я отдал их галернику, которому хотел помочь сбежать.

– И ты еще подсказал ему,  где можно  после этого скрыться.

– Клянусь Зевсом, да. Как ты меня узнал?  Ведь, я же всегда приходил только ночью.

– Я тот самый галерник.

– Ты?

– Да, парень, я.

– Но, он,  кажется, был тирренцем.

– Я и есть тирренец.

– Ты?  Невозможно.  Ты тот самый человек… кого я…

– Кого ты тогда спас от смерти, даже больше, чем от смерти… –  запнулся Веджанус и замолчал. Они смотрели друг на друга и молчали.

Внезапно Веджанус повернулся к своим людям.

– Ребята! – крикнул он громким голосом. – Я говорил вам, что когда-то мне помогли сбежать с галеры, и я поклялся, что если я останусь жив,  то отпраздную день, когда найду своего спасителя. Это и  есть мой спаситель!

Вокруг воцарилась тишина. Ни один из пиратов  даже не шевельнулся, казалось, что все престали даже дышать

Веджанус сказал Меликлу: – Пусть будут  благословенны отец твой и мать, благословенен Зевс, если он слышит меня сейчас!  Друг мой!   Послушай меня.  Для меня и для каждого из моих ребят ты неприкосновенен и все твои друзья – мои друзья. Скажи мне свое имя, скажи его  быстрее, чтобы я уже никогда  его не забыл.

– Меликл, сын Ликаона.  Я из Милета.

– Меликл  Милетянин, – повторил пират, – Я запомню это имя. Скажи мне, что ты хочешь, Меликл, скажи мне, чего ты хочешь. Я сделаю для тебя все, что смогу.

– Отпусти меня с миром!

– Хорошо, но подожди, подожди немного. Не сейчас. Не сейчас. Не в этот момент. Мне надо подумать Я ждал этого часа семь лет, Меликл.

Меликл колебался и не знал, что ответить.

– Мой брат и один из моих друзей ранены.  Я должен позаботиться о них.

– Проклятая судьба! – воскликнул Веджанус. – Мне тоже нужно позаботиться о своей команде. Позвольте мне унести твоих раненых с этого корабля.

– Могу ли я довериться тебе, Веджанус?

– Меликл! – сказал пират, дрогнувшим от боли голосом. – Клянусь свой матерью!

Они пожали друг другу руки. Чуть позже оба экипажа работали сообща во время буксировки, и лечения раненых. Меликл больше всего заботился о своем брате.  Но, Тиреос был скорее поцарапан, чем ранен, и не было необходимости беспокоиться о нем.

С Ликоном было сложнее. У него была сломана рука, и он очень страдал.  Меликл хотел немедленно отправиться с ним на Миконос. Но это  оказалось невозможным.

Корабль  Меликла  « Анита»,  оказалось, пострадал больше, чем он думал. Столкновение с пиратской баркой оказалось для него более значительным, чем они первоначально предположили. Несколько досок разошлись, и вода начала просачиваться сквозь трещины. Через днище корабля каждую минуту поступала вода.

Меликл забеспокоился.

– Мы не доберемся до Миконоса, – прошептал старый Коройбос.

– А вы на нем   и не поплывете на Миконос, – в тот же момент раздался голос Веджанус.

Он тоже заметил, что произошло. Меликл, нахмурившись,  посмотрел на него.

 – Вы, мои гости, – сказал пират с явным удовлетворением в голосе: – Нравится вам это или нет, не беспокойтесь.

Меликл покачал головой.

– Я не оставлю свой корабль, – сказал он.

– Тебе не обязательно оставлять ее. Мы сейчас  вместе пойдем на мой остров. Оттуда очень близко до Миконоса.  Мы отремонтируем ваш корабль, а потом вы сможете пойти на нем куда захотите.

Меликл задумался об этом, но лишь на мгновение. Он кивнул. Он согласился. Он хотел спасти корабль любой ценой.

Наконец, он отдал приказ. Они прицепили корабль к барке,  и перенесли раненых и весь свой груз на пиратский корабль.  Веджанус все же послал несколько человек с ведрами  вычерпывать  воду с трюма корабля.  Затем они быстро отправились в путь.

В этот момент прибыла еще одна пиратская барка и на ней уже готовились к бою. Однако они были удивлены, увидев оба экипажа, работающих вместе, и по-дружески обращавшихся друг с другом,  чего раньше  никогда не случалось. Недавние противники разговаривали друг с другом спокойно, почти дружелюбно,  и иногда даже  смеялись.

Лишь Ксенон, как всегда настороженный и недоверчивый, прошептал Меликлу: – Для ясновидящей Афины,  друг мой, мы,  возможно,  и хорошо поступили, но, ведь, теперь они смогут с нами  сделать все, что захотят.

Меликл покачал головой. – Ксенон, – сказал он, – если я сейчас потерплю неудачу, то я в жизни  больше никогда и никому не смогу доверять.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Меликл сидел с Веджанусом в  его маленьком мире, вернее, в маленьком бревенчатом домике, сооруженном из нескольких черных, корабельных досок. Этот маленький мир, притаившийся у скалистого утеса, был втиснут во впадину, образованную здесь берегом. Это была в то же время своего рода пещера и палатка, потому что она была отделена от материка каменной стеной, а со стороны моря тяжелая завеса доходила до земли. За это завесой теперь слышались  голоса множества людей, которые эхом разносились вокруг – смех и крики, шутки и вызов. Там люди Меликла расположилась лагерем в  единой гармонии со своими недавними врагами.

Посреди маленького помещения стояла бочка, служившая столом. Небольшой  очаг тускло освещал лица обоих беседовавших мужчин. Веджанус сидел,  сгорбившись, наклонив поседевшую голову вперед, устремив взгляд на Меликла и пристально и внимательно наблюдая за ним.

Он говорил тихим голосом: – Расскажи мне,  друг мой,  как ты оказался на Кноссе и что делал там в то время .

– О! Это старая история.

– Я помню ее так, как будто она произошла только сегодня. Каждый день и каждую ночь почти каждое слово, которое ты шептал тогда мне  через отверстие для весла.  Просто скажи мне, Меликл, только одно: почему ты помог нам сбежать?

Меликл обратил на него удивленный взгляд.

– Да. Зачем ты это сделал? Скажи. Почему ты решил освободить меня?

– Тебе это так важно?

– Для меня это самое главное в жизни.

– Потому? –  Меликл на мгновение заколебался. – Потому что я тоже был рабом, Веджанус.

– Рабом?

– Да. Меня даже собирались продать на галеры, меня приговорили к смерть,  меня секли каждый день,  но меня спасли в последний момент. Так что я хорошо  помню рабство, и я понял каково тебе было, Веджанус. Вот почему!

– Да?

– Только поэтому

Меликл изумленно взглянул на пирата.

– А, почему ты спрашиваешь?

– Послушай, Меликл. Я рассказал о своем спасении Галлиону, вожаку морских разбойников, принявшему меня, беглеца, в свою команду. Он не поверил, что кто-то станет, ни с того, ни с сего, помогать  рабу-галерщику. Он сказал, что сиракузцы помогли мне только для того, чтобы отомстить спартанцам, своим враги. Так сказал Галлион.

Меликл решительно запротестовал.

– Нет, Веджанус. Калиас, шкипер нашей барки, позволил мне отвезти тебе мечи, как ты сказал, только назло спартанцам.  Но я,  договаривался с тобой, и  собирался помочь тебе еще до того, как он это сделал.  Ты помнишь?

Лицо Веджануса просветлело, как будто на него упал луч солнечного света. Он схватил Меликла за руку.

– Помню, конечно, помню, друг мой!  И я верил, верил, в то, что ты только что рассказал мне, несмотря на то, что  Галлион и другие говорили мне. Я верил в тебя, я верил в  тебя, как в бога, что ты  тогда сделал это  только ради меня самого,  бедного раба-галерника, только для меня. О, Меликл! Ты тогда так рисковал. Ты всегда подплывал ко мне по ночам. Ты подвергал себя ужасной опасности.  Ради меня,  незнакомого раба. Ты  даже не знал моего имени. О, парень! Если бы ты знал, как  долго я тогда о тебе думал, если бы ты знал... Ведь я тогда  даже  думал, что ты не обычный парень, а какой-нибудь бог или маленький посланник богов.

Меликл улыбнулся.

– Какой еще посланник? – спросил он.

– Я не знаю Меликла, но ты отличался от всех, кого я знал.

Наступила тишина. В бревенчатую хижину, перегороженную хлипкими досками  проникал шум лагеря.

Веджанус сидел, подперев голову руками, и прищурив глаза.

– Недавно, – сказал он едва слышным голосом, – один мальчик еще ребенок забрел на мой корабль. Он не знал, что мы пираты. Было так смешно.  Он был красивым ребенком и прекрасно играл на флейте.  Он сыграл одну этрусскую песню, кто знает, откуда он ее узнал. Он рассказал о своей матери, которую он хотел спасти от рабства, а я подумал о своей, которой больше никогда не увижу.  И тогда, о Меликл, я снова ясно почувствовал, что мир может быть лучше и это зависит только от человека. Ты  меня понимаешь, Меликл?

Но Меликл вдруг поднялся и схватил пирата за руку.

– Скажи мне, – сказал он с горящими глазами, – как имя этого мальчика?

Веджанус  посмотрел на него с удивлением.

– Я плохо  помню его имя. Но мне кажется, что  его звали Диосс.  Он собирался попасть в Милет, сказал он, чтобы  достать деньги для выкупа своей матери.

– Да?  Ради всех богов, скажи, это был  Диосс из Коринфа.  Да?

– Ты  что, его знаешь?

– Знаю ли я его, Веджанус?  Ведь мы все плывем его спасать  –  я Полиникос и  все мы.

– Все вы? Спасать мальчика? Я не понимаю. Что с ним случилось?

– Веджанус, знаешь, что он сделал?

– Этот  же ребенок? Что он мог  такого сделать?

– Он спас моего друга и двух моих товарищей от мести коринфян. Он сделал невозможное и помешал их преследованию.  Он поджег корабль, большой сторожевой  военный корабль.

– Этот ребенок?

– Да этот ребенок.

– Как? Это же невозможно!

Меликл пересказал ему все по порядку с того момента, как Полиникос и Ксенон отправились освобождать заключенных карийцев. Веджанус сидел и внимательно слушал; он с изумлением уставился на Меликла глазами  под опущенными, топорщившимися бровями. Когда он услышал о мошенничестве коринфян, при составлении договора, он заругался, и резко встал со своего  места. И когда Меликл подошел к ужасному моменту, когда корабль уже собирался отходить от берега и Диосс совершил свой отчаянный поступок, его глаза широко раскрылись и замерли.

– Он поджег его? – прошептал он приглушенным голосом.

– Да, Веджанус.

– Этот ребенок?

– Да.

Веджанус тяжело вздохнул и потер рукой влажный лоб.

– Что с ним случилось? – пробормотал он еще раз.

– Они его ужасно избили и посадили в тюрьму, пока он был еще жив.

– Может быть, его уже нет в живых?

– Может быть!

Они замолчали. Они не могли говорить дальше. Внезапно Веджанус  повернулся, отдернул занавеску и вышел из комнаты. Он уставился в далекую ночь.  Ветер  дунул в комнату и потушил едва тлеющий огонь. Только через некоторое время пират обернулся и посмотрел на Меликла.

– Я не знал, что существуют такие люди, – тихо сказал он.

– Что ты сказал, Веджанус?

– Я не знал, что существуют такие люди, – повторил он, – такие, как ты, как твои друзья и вот … такой ребенок. Я думал, у меня всегда есть имел в виду…

Но вдруг он прервал себя и прямо спросил:

– Вы плывете его спасать?

– Да.

– Ради великой матери богов, возьмите меня с собой.

– Как так? – Меликл от удивления  широко открыл глаза.

– Я не знаю. Правда. Но ты подумай. Я также должен помочь этому мальчику и тебе, Меликл. Я решил помочь,  и  сделаю все, что смогу.., я и мои люди.

– Может быть, твои люди не захотят этого делать?

Веджанус коротко рассмеялся. Он схватил Меликла за руку.

– Послушай, – сказал он, – скажи мне еще одну вещь. Как зовут тех сволочей, кто посадили мальчика в темницу и испортили ему жизнь? Скажи мне их имена.

– Одного из них звали Терпнос, но его уже нет в живых. Его убил Полиникос.

– Твой длинноногий друг?

– Да. Это мой лучший друг Веджанус и друг Диосса.

– И мой тоже. Действительно превосходный фехтовальщик. Я это понял

– Да, но главный преследователь Полиникоса, Диосса и всех карийцев – он жив.

– Как ее зовут, Меликл?

 – Хореон, богатый купец, член Городсого Совета Коринфа и  друг правителя Коринфа.

– Хореон, – глаза Веджанус сверкнули, как у волка, – клянусь всеми богами, мне знакомо это имя.

– Ты знаешь его, Веджанус?

О, да.  Год назад к нему в руки попали несколько моих  людей.  Их хотели продать в рабство, но коринфяне, безжалостно повесили их на берегах  Аргоса. И это сделал Хореон,  Хореон Коринфский. Хорошо, что ты напомнил мне о нем.

– Ты видел его?

– Нет, но я много о нем слышал. Кто не слышал о. крупнейшем работорговце в Элладе. Сколько финикийских кораблей каждый год приходит в Коринф к Хореону за человеческим товаром! И разве я не должен об этом знать? Я все знаю обо всех кораблях, которые  идут с Кипра или из Сирии через Галикарнас в Грецию. У меня  свои лазутчики во всех крупных портах. Я даже знаю, что один корабль с Кипра сейчас ремонтируется в Галикарнасе и вскоре прибудет в Коринф за рабами.  Это большой корабль принца Хирама. Меликл вскочил со своего места.

– Ты точно это знаешь, Веджанус?

– Точнее не может быть! Потому что я собрал небольшой флот и плыл чтобы встретить их потому что им предстоит пройти именно этим путем до островов Наксос и Парос. Вы мне попались на  пути, и нам захотелось размяться.

– И ты точно знаешь, что это корабль Хирама?

– Да, Хирама Кипрянина. Он постоянно приплывает к этому работорговцу Хореону.

– Это очень важно, Веджанус. Я должен немедленно сообщить об этом Полиникосу, у  которого я слышал, свои счеты с этим  финикийским принцем. Ведь именно Хирам, купил невесту нашего Полиникоса и повезет ее на первом же корабле  на Кипр. Подожди. Я позову Полиникоса, Ксенона и Софрониска. Они тоже многое  слышали о Хираме. Мы должны немедленно посоветоваться.

Хорошо. Только помни, Меликл, что ты всегда можешь рассчитывать на меня, и на моих людей.

Разговор длился долго.

На нем присутствовали Веджанус, Меликл, Полиникос, Софрониск,  один из ближайших друзей Веджануса – его заместитель и Ксенон Эфесский.

Несмотря на то,что все устали и был уже поздний вечер, когда совещание закончилось, они лихорадочно взялись за ремонт поврежденного корабля Меликла.

На рассвете к ним подошли еще несколько других пиратских кораблей, и вместе с небольшим милетским парусником все вышли в море.

Весь флот направился прямо на юг, к берегам острова Наксос, до которого отсюда был день пути, когда они оставили Миконос и взяли путь в сторону Коринф.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

На этот раз  Меликл решил пока не заходить в Коринф,  а  решил сопровождать Веджануса в его авантюрном походе против финикийцев? На это было две причины.

Сначала они подсчитали, что финикийцы на своем быстроходном корабле, оснащенном множеством  веслах смогут достичь Коринфа самое большее через день-два  позже милетцев или, возможно,  даже в одно время с ними.  Тогда бы у  друзей  карийцев оставалось слишком мало времени, чтобы осуществить свой план. Похищение Эвклеи с корабля, хорошо охраняемого финикийской гвардией, в оживленном Истмийском море было бы  чрезвычайно трудным делом. Предположение Полиникоса о том, чтобы устроить засаду  на финикийский корабль на обратном пути, когда на борту будет Эвклея, и, возможно, вся семья карийцев был отклонен по совету Веджануса. Вожак  флота  пиратов очень хорошо изучил привычки и планы работорговцев и знал, что из Коринфа они пойдут на юг, в Аргос и спартанские порты за другой группой рабов – илотами. Этот маршрут всегда проходил близко к побережью, где всегда было полно кораблей и рыбацких лодок, так  что неожиданная засада была практически невозможна. Финикийцы выходили в открытое море, только  тогда, когда они покинули Спарту и направились на юг, – на Крит, а оттуда на Родос. Это были уже дальние регионы, о которых Веджанус знал меньше, и поэтому он не хотел заходить так далеко. Ведь там уже была территория других пиратских банд. В этих условиях ему нужно было сделать невозможным или хотя бы отсрочить прибытие финикийцев в Коринф.

Это была одна из причин такого решения.

Второе было более серьезным.

Веджанус,  и  милетцы надеялись, что среди атакованных финикийцев может оказаться  либо сам Хирам, или его сын, брат или какой-нибудь другой родственник. Если бы им удалось захватить столь важных пленных это было бы неимоверной удачей, ведь Хореон, чтобы выкупить своих влиятельных знакомых и столь важных  компаньонов, непременно согласился бы обменять их на всю семью карийцев.

Если Эвклея тоже бы была в руках финикийцев, что было  вполне  возможно, то ее похитители охотно выдали бы ее за этих пленников, и особенно при Хираме. Так что все вельможи на финикийском корабле должны были оказаться в руках Веджануса как своего рода заложников  свободы всем карийцам. Для достижения этой цели стоило задержаться не надолго, и прибыть в Коринф через несколько дней.

Они плыли целый день и полночи почти без отдыха. Только за несколько часов до рассвета они достигли гористого и дикого берега юго-западная оконечность острова Наксос. Здесь они быстро разбили лагерь.  Усталый экипаж тут же улегся и заснул, бодрствовал только Веджанус.  Короткими фразами он  разговаривал с рыбаками  и крестьянами, которые, его хорошо знали и, вероятно,  находились у него на службе. Несколько посыльных на лошадях немедленно отправились обследовать южные берега острова.

Через несколько часов после восхода солнца Веджанус, не обращая внимания на усталость гребцов,  снова поставил на ноги всю команду. Они  быстро собрались и поплыли дальше. Солнце стояло  уже высоко, когда они обогнули южную оконечность острова  сразу за мысом, далеко вдающимся в море и снова приближающегося к берегу. Пока все шло нормально.

Они бросили якорь в полукруглой, довольно глубокой бухте, заполненной рифы и отмелями, так что проплыть между ними, не разбившись,  смог бы только очень опытный моряк.

Веджанус чувствовал себя здесь как дома. Несколько местных рыбаков спокойно  поприветствовали его, глядя на пиратов с любопытством, но без страха. Судя по всему, они все их хорошо знали и доверяли друг другу. Меликл даже удивился такому обстоятельству.

Как только они достигли суши и разбили лагерь, Веджанус, пригласил Меликла и кратко изложил ему свои мысли.

– Если мы не сумеем их обмануть, – сказал он, – мы  потеряем их  совсем. У финикийцев отличный корабль, один из самых больших и самый быстрый из всего кипрскаго флота. Это, это двух-ярусный корабль по пятьдесят гребцов с каждой стороны. Гребцы, хоть и прикованы цепями, но  все здоровые и мускулистые, потому что, надо признать, им всегда дают отдыхать и  хорошо кормят.

Охрана судна  состоит из тридцати-сорока вооруженных солдат. Я хорошо знаю этот корабль, и не уверен, сможет ли моя небольшая  барка догнать их в море.

Моя посудина слишком медленная, чтобы вообще участвовать в таком захвате, тем более твоя, Меликл, потому, что она не приспособлена к веслам и ей приходится довольствоваться ветром или  ждать его. Поэтому при обычной погоне в открытом море  мы ничего не добьемся.  Остается только одно – засада. И я связываю ее только с одним : с безмерной трусостью финикийцев. Я не видел более трусливой нации. Они предпочитают проплыть большое расстояние, чтобы избежать  даже малейшей опасности. Поэтому, как только финикийский корабль покажется вдали…

Меликл прервал его: – Во-первых, откуда ты знаешь, что этот корабль еще не отплыл?

Веджанус улыбнулся.

– Это  уже мое дело, – ответил он. – Если бы он отплыл, мои люди на острове уже давно об этом знали.

– Тогда понятно …

– Итак, как только покажется корабль, то ты, Меликл, поплывешь отсюда на своем кораблике на запад, за мыс острова.  А там идите прямо на них, гребите изо всех сил и, оглядываясь назад, кричите, как можно громче: –  «Веджанус, Веджанус!»  – стараясь подплыть как можно ближе к финикийскому кораблю. Все время оборачивайтесь, указывая назад, как будто убегаете от опасности, и продолжайте орать: – «Веджанус, Веджанус!»  –  Как будто я за вами гонюсь, и вот-вот выскочу с другой стороны полуострова.  И убегай,  как можно быстрее сюда, в бухту. А мы вас подождем здесь, за скалами. Ты понял?

– Я то,  понял, а если они все же не пойдут за мной сюда?

– Тогда уже ничего не поделаешь, и  все будет напрасным. Но не похоже на то, что они так поступят. Скорее всего, они возвратятся туда, откуда пришли. Они поступят так,  потому, что всегда рассуждают, как трусы. Тогда нам останется только отправиться в погоню за ними. Но я не знаю, сможем мы их догнать. Однако если они не такие уж трусы, и если потеряют голову и бросятся за вами в бухту, тогда у нас появится шанс их захватить.

Демодокл, стоявший позади Меликла, слушал разговор, и захлопал в ладоши от восторга...

– О, мой бог Гермес! Как, мне начинает здесь нравиться. Как мне хочется вместе с тобой Веджанус  напасть на этот финикийский корабль.  Я только не понимаю, зачем финикийцам заходить  сюда в залив?

 – Чтобы быть поближе к материку.  С моря в заливе видно несколько деревень. Финикийцы будут рассчитывать найти там убежище.  Это, конечно, глупо, потому что в этих  деревнях  каждый рыбак,  если что-то случится, будет помогать нам, а не им, тем более, если они будут знать, что это финикийцы.

– Понятно! Вот теперь понятно, – как ребенок, обрадовался  Демодокл.  –  Скорее бы они пришли. Я уже и так с нетерпением, как настоящий пират,  жду их.

– Они не заставят тебя долго ждать.

На следующий день, примерно через час после восхода солнца, Веджанус прибежал к Меликлу и велел ему немедленно отправиться в море... – Они появились, – сказал он. –  Радуйся! Пора начинать!

Меликл огляделся вокруг. Зрение у него было острое, но на горизонте он не заметил никаких признаков корабля. Он с изумлением взглянул на пирата немым вопросом.

Веджанус улыбнулся. Вместо ответа он сделал едва заметный жест рукой на дым на холме далеко на востоке. Меликл кивнул головой, понимая.  Это их друзья  из далекой деревни  подали им знак. А, оттуда финикийский корабль уже можно было увидеть.

Через полчаса корабль милетцев был готов к отплытию. Когда они обогнули мыс и спряталась за выступающей скалой,  далеко позади них на востоке появился силуэт большого корабля.  Он медленно увеличивался в размерах.  Скрываясь за высокой осыпью камней и валунов, они дрожа от  нетерпения ждали своего часа.

Все, кроме Полиникоса, были воодушевлены и обрадованы. Эта охота и преследование ненавистных финикийцев так развеселили Демодока и Тиреоса, что Меликлу пришлось их успокаивать.

– Если финикийцы  увидят как вы выглядите, они  никогда не поверят, что нас действительно преследуют, – сказал он.

– Не волнуйся, Меликл, когда мы приблизимся к их кораблю, мы встретимся лицом к лицу так,  что он потеряют сознание от страха. Только тогда, когда мы подойдём к ним достаточно близко чтобы они нас хорошо разглядели. Вот, увидишь!

Но когда корабль приблизился, молодые люди замолчали даже без приказа. Дело становилось серьезным и было уже не до шуток. Все это понимали.  Когда Ксенон, наблюдавший из за береговой скалы, подал знак: они взялись за весла. Корабль Меликла  вышел из за скалы. И  сразу же взору греков предстал большой, финикийский корабль. Она спокойно бороздил воду и гордо поднимал над ней  клювообразную голову своей носовой статуи. Сотня весел скользила по воде, оставляя за собой серебристую пену. Корабль выглядел одновременно красивым и грозным.

Когда на нем  заметили направляющийся к ним небольшой кораблик, они пришли в замешательство. Весла одной стороны перестали грести, и корабль медленно начала поворачивать нос в сторону открытого моря. Когда Меликл это заметил, он приказал рулевому держаться ближе к берегу и не приближаться к финикийцам.

– Что они делают? – прошептал Демодок.

– Они хотят уйти в открытое море, – сказал Меликл, – мы не должны их спугнуть.

– Они хотят убежать от нас, – засмеялся Демодок, – от восьми человек... Они мои герои!

На корабле по команде Меликла раздался крик, все  стали показывать пальцами  друг на друга, кричать и быстро махать руками. Гребцы гребли и кричали вместе с ними.

– Пираты позади нас! Пираты за нами! – настойчиво кричали они.

С корабля раздавались крики и вопросы. Но он был слишком далеко, поэтому слова едва можно было услышать.

– Они спрашивают, – наконец сказал Ксенон, – сколько здесь пиратских кораблей.

– Три, три! – крикнул Демодокл. Его высокий и звонкий голос отозвалось эхом в шуме моря.

Тиреос ущипнул его за ногу.

– Почему ты не сказал, что  пять? – прошептал он.

– Я всегда говорю правду, – гордо сказал Демодокл. – Мне кажется, что им  достаточно и трех кораблей.

Они изменили курс и сломя голову направились в сторону залива.  У восточной оконечности бухты, уходившей далеко в море, раскинулся небольшой островок. Меликл держал курс на него, как будто намереваясь проплыть между одной стороной  залива и этим островком.

Однако это было невозможно, потому что там была полоса скал и отмели, едва заметные издалека и  делавшие навигацию  в этом месте совершенно невозможной. При этом Меликл рассчитывал на то, что, как и он, до вчерашнего дня,  финикийцы плохо знали карту побережья.

Они гребли медленно, только делая вид, что совершают резкие движения. Они с беспокойством смотрели на удалявшийся огромный корабль.

– Они уходят в открытое море, – в отчаянии прошептал Полиникос.

– Нет, они,  вроде бы, поворачивают..

– Они поворачиваются к нам и плывут за нами! – крикнул Демодокл. Клянусь Гермесом, они плывут сюда. Ты видишь?

Так оно и было. Финикийский корабль полностью развернулся и теперь шел под усилием сотни весел прямо позади них.

Воодушевленный и обрадованный, Демодокл обнял Тиреоса.

– Вот, видишь, друг мой, теперь ты понял, разве я не говорил, что трех достаточно?

Достигнув предательского мелководья, они остановились, медленно повернулись и стали приближаться к острову.

Большой корабль так же быстро плыл за ними. Когда она вошла в залив, вдруг из за островка, куда направлялись милетцы, появилось новое судно.

Это была меньшая  барка пиратского флота, которая, по словам Веджануса,  по скорости могла тягаться с финикийским кораблем.

Она, действительно, летела как молния. Когда финикийцы заметили ее, они начали резко разворачиваться, но было уже поздно. Пиратская барка резко выдвинулась вперед и преградила им путь обратно в открытое море. С другой стороны острова вышла, до сей поры скрытая,  вторая большая барка Веджануса. Финикийцы были удивлены.

Они могли еще подойти к суше, но там на их пути находились  обрывы, мели, островок и корабль милетцев. Они проплыли еще несколько сотен шагов, пока, наконец, беспомощно остановились. Барка поменьше уже догнала их.

Милетцы смотрели на все как на чудесное театральное представление

По заранее согласованному плану они не должны были участвовать в бою. Их задачей было следить, чтобы никто с корабля не сбежал на сушу. Они обернулись и  медленно поплыли вдоль мелководья, недалеко от берега, и встали между сушей и кораблем финикийцев.