Текст книги "Потому что лень(СИ)"

Автор книги: Виталий Башун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

Они пришли немного раньше оговоренного времени – всего-то на полчаса – и теперь ждали Киру с другом, старательно делая вид, будто оказались у выхода совершенно случайно.

Где-то без трех минут полдень дверь открылась и на площадь вышла Кира. За ней следом появился невзрачный паренек. Лике показалось что-то знакомое в его лице, она задумчиво закусила губку и попыталась вспомнить, где же она его видела? Ничего не вспоминалось. Наконец, махнув рукой решила, раз он адепт, то наверняка могла с ним пересекаться на территории академии: в парке, библиотеке или столовой. Лицо как раз такое, что встретишь снова в толпе – не оглянешься.

Из задумчивости ее вывел мелькнувший впереди плащ Дили. Подруга почти бежала навстречу парочке – можно подумать, поздороваться с подругой – но оказывается совсем не для этого. Совершенно проигнорировав Киру она вдруг… положила ладошки на грудь парню и уткнулась ему в грудь.

Столь неподобающее поведение подруги повергло и Киру, и Лику в шок! Как так можно?! На глазах всей академии (три адепта как раз выходили из здания) и, даже можно сказать, всей столицы (несколько спешащих фигур даже не смотрели в сторону адептов), откровенно липнуть к незнакомому мужчине! Да будь они даже давно знакомы – все равно это неприлично. Ну не жена же встречает мужа после долгой разлуки?

– Нико, – звонкий голосок Дили, казалось, разнесся по всей площади. – Я нашла тебя! Боги! Как здорово! Я тебя нашла!

По щекам девушки скатывались слезинки, срывались и капали на холодный камень мостовой. Глаза ее радостно сияли, а счастливая улыбка и румянец на щечках делали ее лицо необыкновенно привлекательным и фантастически прекрасным.

Бер немного растеряно и радостно смотрел на Дили, приобняв девушку за плечи, а Кира вдруг почувствовала непреодолимое желание схватить эту рыжую за волосы и отшвырнуть от своего друга через площадь аж до самой сорокарской границы. Что она творит?! Бер ее друг! И ничей больше!

Острое чувство потери охватило девушку тянущей тоской, занывшей больным зубом где-то в груди под сердцем. Это эгоизм. Понятное дело. Месяц назад она уже переживала нечто подобное, когда сама же уговорила Лику встретиться с Бером, своей рукой направила парня к ней, а потом полночи нервничала, беспокоясь, как бы Бер не увлекся новыми знакомыми и не забыл бы Киру. Она отчетливо осознала тогда – Бер единственный, наверное, во всей академии, кто не истекает слюной от вожделения в ее присутствии, не старается затащить в постель, не завывает под окном полурифмованные строчки и не пытается изо всех сил обратить на себя внимание, подсовывая колючие розы непременно туда, где наиболее высока вероятность уколоться шипами. Он ведет себя с ней легко и непринужденно, словно близкий друг, поверенный «страшных» девичьих тайн, партнер и соратник по детским проказам и шалостям, вместе придуманным и вместе сделанным. Друг, которому многое прощаешь, потому что он прощает тебе еще больше. В тайне для себя самой Кира, хоть на словах и ругала Вера, радовалась тому, что он ошибся коттеджем.

Именно нежеланием делить с кем-то, тем более фактически потерять такого друга, если он вдруг влюбится и все внимание станет уделять своей девушке, Кира и объяснила сама себе странное и дикое желание оттаскать подругу за космы. Причем ни разу не возникло опасение быть побитой. Подруга владеет боевыми искусствами и скорее сама оттаскает кого угодно. Кира ей на один зуб, да и тот не клык.

А Дили в это время непринужденно взяла Бера под руку и спросила:

– Нико; куда пойдем?

– М-м-м… – ну да, ничего кроме столь осмысленных звуков парень выдавить не смог.

– А куда ты собирался идти? – не собиралась отступать девушка.

– Мы! – взяв в плен другой локоть парня, немного резковато подчеркнула Кира то, что именно она с ним вместе, а не всякие там… хитрож…лицые подруги. – Мы собирались идти в тот ресторанчик, где пекут те самые пирожные, которые так понравились Лике! Для вас же стараемся.

– Ой, как удачно получи-и-илось! – радостно, будто не замечая тона Киры, защебетала Дили, вываливая подготовленное объяснение «случайной» встречи. – А мы стоим с Ликой, и не знаем куда бы пойти сегодня. А тут вы. Тогда, может быть, вместе пойдем. Нам тоже интересно, где пекут такие чудесные пирожные. Вдруг там кроме пирожных еще чего-нибудь вкусненькое можно найти.

Кире и Беру ничего не оставалось делать, как согласится. Они почти синхронно кивнули и повернулись в сторону нужной улочки. Так и пошли. Бер под руку с двумя девушками и Лика, которая, немного пометавшись, встала справа от Дили.

В ресторане для нас с Кирой был забронирован столик, но на двоих. Как быть с тем, что нас оказалось четверо, мы некоторое время решали с администратором зала. Проблема с некоторых пор для данного заведения стала нешуточной – на пирожные, которых стали выпекать гораздо больше после передачи амулета главповару и на несколько фирменных блюда, мясных и рыбных, изготовленных по моим рецептам, в последнее время начался настоящий ажиотаж. Я не льстил себе – у Глофа хватает и своих наработок. Со временем популярность заведения братьев гоблинов все равно достигла бы того уровня, какой они заслуживают. Мои рецепты просто явились последней каплей, «переполнившей чашу терпения народных масс». Однако высшие аристократы пока еще не решили, стоит ли обращать внимание на ресторанчик, расположенный не в их районе? Не будет ли урону чести? Но думаю повеселиться, особенно поесть любят все и со временем про урон чести забудут. Или просто-напросто будут приходить в масках.

Несколько минут мы совместно с администратором чесали каждый свой затылок, пока тот не вспомнил про забронированный на три часа дня столик. Правда на шестерых.

– Вы… э-э-э… простите за скучный вопрос, – с максимальной деликатностью обратился ко мне мужчина, получивший инструкции от хозяев выполнять все мои капризы. – Как долго вы планируете гостить у нас? Дело в том, что столик заказан на три часа и, если вы пробудете дольше, я должен буду уведомить заказчика об отказе ему в нашем гостеприимстве.

– Нет-нет. Не стоит беспокоить заказчика. Мы уйдем раньше.

– Тогда прошу, – расцвел администратор.

Он лично проводил нас к столу неподалеку от застекленного высокого шкафа, целиком забитого бутылками самых причудливых форм и расцветок. Здесь не было барной стойки, как во многих других заведениях. Ее пришлось убрать, чтобы поставить еще парочку столов – все равно напитки подавались к столу. Вообще-то, и раньше довольно редкие посетители желали пропустить стаканчик прямо на месте розлива, для подобного вливания алкоголя «на ходу» лучше подходили трактиры и маленькие забегаловки, где все было обустроено конкретно под этот класс клиентов. Теперь заведение и вовсе перестало на них ориентироваться, предпочитая принимать аристократов, чиновников среднего и высокого ранга, солидных торговцев и влюбленные парочки, желательно из благородных.

Поставить шкаф с бутылками порекомендовал хозяевам я, дабы каждый гость мог воочию видеть, что из напитков может предложить им ресторан. Хозяева «разорились» еще и на художника, который снабдил карту напитков красочными рисунками бутылок с кратким описанием напитков: откуда поступило, кто делал, какие дары природы пошли на изготовление, сколько времени и на чем настаивалось, чем и с чем полезно употреблять, да и многое другое. Разумеется, все в превосходной степени и хвалебных выражениях.

Девушкам я рекомендовал мясо в пряном соусе, которое подавали обязательно в глиняном горшочке на жаровне, чтобы не остывало. К нему – зелень, сыр и морс по моему рецепту. Кисло-сладкий, шипучий и очень освежающий. Годятся и кое-какие вина, но девушки отказались от алкоголя, желая принять десерт в трезвом уме и здравой памяти.

Принесли горшочки и я стал очень осторожно и о-очень незаметно наблюдать за реакцией Лики. Во всяком случае надеюсь, что у меня получилось осторожно и незаметно.

Лику я, разумеется, узнал сразу еще при входе в академию. Сначала даже испугался, что она меня узнает и тогда не избежать разбирательств, откуда я здесь взялся и как сумел попасть в академию? Она прекрасно знает заключение Самсура о моей полнейшей магической бездарности. А что я мог ей ответить? Что я типичный «дутик» и поступил учиться исключительно по воле герцога? За пятьдесят золотых.

Что мне стоило тогда сохранить спокойствие и, не задерживая на девушке взгляда, равнодушно отвернуться? Наверное, пары седых волос. Зато после ураганного налета на мою шею и грудь Дили, да еще когда я понял, что именно эти девушки и есть подруги Киры, с которыми она хотела меня познакомить, возблагодарил богов за то, что ошибся коттеджем и потом наотрез отказывался знакомиться.

Сейчас мне хотелось посмотреть, как Лика отреагирует, решив, что ее беглый повар может находится совсем рядом с ней. Буквально за стенкой. Девушка аккуратно черпнула ложкой из горшочка, осторожно попробовала и… замерла.

Узна-а-ала. И вспомнила-таки.

Это было мое дежурное блюдо еще там, в трактире отца. Специально для Лики. Она никогда не любила ждать и поэтому частенько обедала у нас. Она не желала тратить свое время на бесполезное и скучное дело – бежать в замок (трактир рядом), переодеваться к обеду (в трактире не надо), потом торчать за столом столько, сколько требуется по этикету (в трактире такое блюдо, как придворный этикет в меню отсутствует). А мясо в пряном соусе, по ее же словам, она могла есть бесконечно, так оно ей нравилось. Причем именно в моем исполнении.

За многие годы я хорошо узнал мимику девушки и теперь точно не ошибся. Она была зла. Очень зла! Завидев раньше этот хищный блеск в глазах и немного обнажившиеся белые зубки я старался спрятаться понадежней или вообще убегал в лес, где благодаря папе мог скрываться долго и упорно.

Лика явно порывалась вскочить и срочно бежать на кухню, сметая на пути все преграды. Однако, самое трудное препятствие – нормы приличия – преодолеть так и не смогла. Врываться на кухню – недостойно воспитанной вэрини, а вызвать повара в обеденный зал, чтобы поругать или поблагодарить полагалось только по окончании обеда и никак не раньше. Ну разве что, все настолько не понравилось, что дальше есть уже никак невозможно. Собственно, это тоже одна из форм окончания обеда. Только экстренная. Поэтому Лика взяла себя в руки, немного успокоилась и даже с аппетитом стала черпать тушеное мясо, периодически запивая черничным морсом. Причем делала это настолько привычно, что ее подруги удивились и спросили:

– Лика, а ты раньше ела такое? – спросила Дили.

– Да. Один знакомый повар готовил, – немного нервно ответила Лика.

– Уж не тот ли самый…

– Он! – прервала вопрос девушка. – Он самый!

– Так значит он здесь? В этом ресторане? – продолжала допытываться Дили.

– Может быть! – отрывисто ответила Лика. – Скоро узнаем!

К моему глубочайшему сожалению, вывод напрашивается вполне ожидаемый – для Лики я по-прежнему простолюдин, забывший свое место, да еще посмевший сбежать вместо того, чтобы, как положено, дождаться перед воротами напутственного пинка под задницу.

Жаль. Детская дружба, теперь не осталось в этом никаких сомнений, закончилась. Лика ясно показала свое новое отношение еще в городской усадьбе и подтвердила своим поведением только что у меня на глазах. Конечно. В столице у нее появилось много друзей и подруг, равных ей по происхождению и положению. Что ей какие-то деревенские друзья, с которыми приходилось играть в детстве? Выбросить из головы и забыть. А перед «забыть» напомнить им где они (в грязи внизу) и где она (на сверкающей вершине). К ней на вершину просто так не пробраться. Стены скользкие и гладкие. Уклон отрицательный. Те, кто все-таки смогли туда забраться, как правило, громоздили к подножию ступеньки из трупов друзей, врагов и просто непричастных. Для меня такой способ неприемлем.

Впрочем, чего я тут рассуждаю, когда отец давно меня предупреждал, чтобы не забывался. Правда, мне тогда казалось, что он про любовь, женитьбу и все такое, а дружить нам не помешает никто. А сейчас вижу – прав он был во всем. Ни любви, ни дружбы между нами быть не может. Даже если у меня каким-то чудом останется статус адепта академии. Вон как Лика живо сменила старого друга, простолюдина, на новых, едва знакомых, но благоро-о-о-дных, аж до седьмого колена.

Мы все отдали должное еде. Девушки кушали с большим аппетитом и очень нахваливали искусство повара. Мне, кстати сказать, тоже понравилось. Глоф, как всегда, был на высоте. Наконец, наступило время десерта и нам подали пирожные. Дюжину я заказал заранее и ее специально для меня оставили. Когда официант принес блюдо и поставил на наш столик вместе с чайником тэ и джезву с чибой, за соседними столиками послышались откровенно завистливые возгласы.

За моей спиной раздались решительные шаги. Кто-то подошел к нашему столу и остановился у меня за спиной. Я опасности не почувствовал и спокойно потянулся за пирожным. Девушки уже взяли себе по штуке и начали, жмурясь от удовольствия, есть, запивая напитками, разлитыми служанкой в соответствии с нашими пожеланиями.

– Вэрини! Вэ-э-эр, – произнес довольно молодой, еще немного по-подростковому ломкий, голос у меня за спиной.

Я не спеша встал и повернулся лицом к молодому парню. Похоже, он даже младше меня. Лет шестнадцать всего. Но при шпаге. Или мече. Точнее, на боку у него в довольно потертых ножнах висело нечто среднее между шпагой и мечом. Одежда на моем нечаянном собеседнике выглядела чистой, аккуратной, но также, как и ножны, весьма потертой. Паренек слегка склонил голову и представился:

– Баронет вэ Кипа. С кем имею честь?

Мы были вне академии и могли постороннему сказать свое полное имя и титул, но имели право и не говорить. Я решил – раз я сегодня уже не виконт, но еще адепт, то врать не буду.

– Адепт академии магии, Бер, – я также, как баронет, слегка склонил голову.

Девушек я не представил. Решил – обойдется. Мы не на светском приеме.

– Вэр Бер, я прошу вас продать мне два пирожных. Готов уплатить за них пятьдесят миникролов.

– Нет.

– Шестьдесят миникролов, – напрягся баронет.

– Нет! Пирожные не продаются! – поставил точку в торгах я.

Еще чего! Нам и самим мало! Я-то рассчитывал на двоих, а тут понабежали… понимаешь.

– Я настаиваю, – паренек упрямо набычился, и я понял – не отстанет. Отработанным взглядом я посмотрел прямо в его глаза. Баронет побледнел и слегка отшатнулся. Но не сбежал и остался на месте. Более того, со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы и прохрипел:

– Я-a… настаиваю!

А ведь молодец! Видно, что испугался. И сильно испугался. Аж побледнел так, будто из мукомольни вылез. Но не отступил. Такое впечатление, что он скорее умрет, чем отступит. Скорее всего он пригласил девушку, а пирожные закончились. Наверняка, наобещал и время рассчитал, но его «единственная, неповторимая и самая любимая» слишком долго собиралась, а предварительные заказы ресторан не принимает ни у кого. Только у меня. Так и олстался юный баронет со своей еще более юной пассией на бобах. Причем в буквальном смысле. Была здесь и такая закуска к пиву – обжаренные с солью бобы.

Паренек мне понравился, а для достойного человека не жалко пары пирожных?

– Девушка? – тихо спросил я у него.

Баронет мгновенно из белого стал пунцово алым и одним глазами показал: «Да!».

– Девушки, простите, но я свои пирожные решил подарить одному достойному человеку. Ему и впрямь очень нужно.

С этими словами я переложил из общего блюда в тарелку пару и на тарелке протянул парню.

– Прошу. Денег не надо.

Губы баронета начали было кривиться в победной усмешке, но я, догадавшись о его несложных мыслях, постарался сделать все возможное, дабы «гордыня не овладела сердцем юноши, подталкивая к безумствам, кои он может не пережить». Использовав немного переработанную магему быстрой заморозки, сформировал шарик льда диаметром сантиметров восемь и подвесил его над ладонью.

– Теперь смотрите на кружку вон за тем столом, откуда только что ушли посетители, и на шарик в моей руке, – тихо, так чтобы нас никто не услышал, сказал я баронету.

Мгновение, и цель лопнула, оставив вместо себя шарик льда.

– Точно также, как в той несчастной кружке, такой же шарик может оказаться где угодно в вашем теле. Например, в сердце.

– Но это же не благородно, – снова побледнел баронет.

– Убийство – вообще дело не благородное, как бы его ни обставляли, войной, местью или «благородной» дуэлью, – ледяным тоном ответил я. – Кстати, правила дуэли, если не ошибаюсь, не запрещают дуэлянтам использовать свои способности. От искусного фехтовальщика не требуют ведь, чтобы он дрался хуже только на том основании, что его противник фехтовать не умеет вовсе. Следовательно, маг вправе использовать свое искусство для защиты своей жизни в любых ситуациях. Вы думаете я буду махать клинком, хотя, поверьте, очень неплохо им владею, вместо того, чтобы по-быстрому прибить вас и пойти заниматься своими делами?

– Я все понял, вэр, – склонил голову парень. – Прошу простить меня за недостойные мысли и… благодарю вас. За все.

– Рад был познакомиться, – кивнув собеседнику, отвернулся и сел за стол. Для пира у меня еще оставалось одно пирожное, которое я, во что бы то ни стало, собирался употребить.

Когда все было съедено и выпито, хотя, вроде бы, нормы приличия негласно рекомендовали оставить чуть-чуть в чашке и немножко на тарелке, наша посуда осталась, разве что, не вылизанной.

– Я хочу пригласить к нашему столу поваров, которые готовили мясо и пирожные, – приказал Лика.

Голос ее был тверд и спокоен, но вот сама она таковой не выглядела. Было очень заметно, как она едва сдерживает напряжение.

Через пару минут к нашему столику подошел… Глоф. А кто же еще? Он ведь все и готовил.

– Простите? – во всю ширь распахнула глаза Лика, увидев вместо ожидаемого мальчишки-человека пожилого гоблина. – Вы готовили пирожные и пряное мясо и… некоторые морсы.

– Да, вэрини, – поклонился гоблин. – Эти блюда в нашем ресторане готовлю исключительно я.

– Но-о-о… как же так? – почти прошептала Лика. – Неужели он меня обманывал, когда говорил, что рецепты придуманы им?

– Простите, вэрини. Может вы не хотели, чтобы я услышал, но я все же услышал. Если вам будет угодно, я могу рассказать откуда у меня появились эти рецепты.

– Это бы обмен с юношей поваром. Он был человек и искал работу. Некоторое время он проработал на нашей кухне, тогда-то я и научился от него готовить несколько мясных блюд, пирожных и напитков. В свою очередь, я льщу себя надеждой, что и он смог кое-что полезное и вкусное почерпнуть из наших фамильных рецептов.

– Вы говорите – «был». Он… что с ним?! – с неподдельным волнением спросила Лика.

Такая реакция девушки даже заставила меня на секунду усомниться в своих выводах на ее счет. Хотя-а-а-а… некоторым вдруг становится жалко до слез старую, ободранную и поломанную, игрушку, место которой на помойке. Умом люди понимают это и сами же ее туда выбрасывают, а вот все равно жалко… тем более, когда выбрасывают не они сами. Так сказать, собственноручно. Вроде как, никто не смеет распоряжаться моим имуществом, пусть и хламом полнейшим.

– Насколько мне известно, – гоблин коротко глянул на меня, – еще сегодня все с ним было в порядке. Просто он у нас больше не работает и поэтому…

– А где его можно найти? – нетерпеливо перебила главповара Лика.

– Простите, вэрини, но он не говорил куда пойдет и куда будет устраиваться. Увы. Ничем не могу помочь.

Дважды гулко, солидно и неторопливо, ударил большой колокол в храме всех богов. За ним звонко, весело и быстро, два раза дзинькнул малый. Время – половина третьего. Мне пора.

Девушки тоже не собирались задерживаться здесь и мы собрались на выход. Подруги попытались принять участие в расплате, но я был непреклонен и оплатил наш обед сам.

Девушки решили втроем сходить в королевский парк погулять. Звали и меня, но я сослался на срочное дело, мы распрощались до вечера и разошлись каждый в свою сторону.

Возле дома герцога я был вовремя, даже пришлось подождать минут десять, после чего меня препроводили в кабинет. Там я снова застал герцога и его друга, эльфа. Даже месторасположение каждого было ровно таким же, как и три с лишним месяца назад.

Я подошел к столу и молча выложил документы, свидетельствующие о том, что я виконт, что Беролесс, и что мне принадлежат земли Хантаги. С этого момент я снова Никобар, для друзей Бер, и… простолюдин. Не благородный, не имеющий в собственности никакой недвижимости, владеющий профессией повар, безработный, зато совершенно свободный.

– Как твое имя, юноша? – устало и благожелательно взглянул на меня герцог.

– Никобар.

– Откуда ты, Никобар?

– Из Алори.

– Свободный, значит. Это очень хорошо.

Герцог развернул грамоту и обратился к эльфу, равнодушно попивающему вино в кресле у окна.

– Посмотри, Лас! Печать еще работает.

– Еще бы, – ответил эльф. – Я же делал с запасом.

– Но так точно рассчитать… как там у вас, магов, это называется… утечку из накопителя, чтобы печать развеялась ровно к сроку окончания договора. Я это вижу по тому, как она побледнела и мерцает. Она совсем развеется или можно будет ее подкачать?

– Подкачать не получится. Я строил структуру так, чтобы не осталось следов. Если бы парень сбежал, то очень скоро его бы объявили самозванцем. Со всеми втыкающимися и, соответственно, вытекающими… э-э-э… последствиями.

– А чего ж парню не сказал?

– А зачем? Честному юноше боятся нечего, а нечестному… туда и дорога.

– Ка-а-а-кие вы, эльфы, жестокие.

– Кто бы говорил. Не я же затеял эту авантюру.

– Ладно. Не будем мучить славного юношу, с честью выполнившего договор. Так вот юноша. Прежде всего получите оговоренную плату, – герцог выложил на стол мешочек с монетами, а я благоразумно не стал спорить и убрал деньги в карман. – Но это еще не все. Я интересовался вашей учебой и вы не уронили моей чести в этом трудном деле. Поэтому принял решение отблагодарить вас более существенно и… подарить земли Хантаги вместе с титулом виконта. Не надо возражений – вы вполне достойны. Я так решил и это для меня небольшая потеря. Однако, поразмыслив, я решил не дарить вам имение… от своего имени. Поверьте, слишком большие проблемы в течение некоторого времени этот подарок мог принести вам. Посему я просил его королевское величество принять от меня эти земли под свою руку, дабы уже от имени короля они стали вашими. Король согласился и уже подписал все документы. Осталось вписать ваше имя в грамоту и вы станете виконтом, вассалом короля. Такой ход позволяет оградить вас от возможных нападок моих недоброжелателей. Своих завистников вы приобретете уже сами.

Пока говорил, герцог успел вписать мое имя в документ, и я увидел, кем теперь со всем почтением должны меня называть все встречные и даже поперечные: «Никобар Алорийский, виконт вэ Хантаги». Вот так.

Шок я встретил достойно. Просто стоял и смотрел на документ, а в голове звенящая пустота сменялась гулкой, но ни единого проблеска мысли в этом звучащем Ничто так и не мелькнуло.

Очнулся я в кресле с бокалом вина в руке. Причем вина в нем оставалось едва на донышке.

– Ну-ну, виконт. Зачем же так эмоционально? – почти отечески и чуть насмешливо проговорил герцог. – Все позади. Вы теперь благородный и потому рекомендую вам больше внимания уделить занятиям этикой и этикетом. Придется, знаете ли, бывать на разных светских встречах: приемах, балах, собраниях. Посещать концерты, театральные постановки, вечеринки и просто общаться. Так что, поначалу вам простят, но через некоторое время незнание манер и правил хорошего тона может сказаться негативно на ваших отношениях с людьми теперь уже вашего круга. Увы, дороги назад в простолюдины у вас нет. Либо вы входите в общество, либо общество вас отторгает. А оно, общество то бишь, зачастую бывает очень жестоким. Останется поселиться навечно в имении и носа из него не казать. Я уже не говорю о том, что жениться на простолюдинке для вас с этого момента невозможно, а благородную девушку, которая, во-первых, захочет с вами связать свою жизнь и, во-вторых, ее родители позволят ей совершить такую глу… столь опрометчивый поступок, найти будет крайне сложно. Вы меня понимаете? Ну, вот и прекрасно. Чем собираетесь заняться? Хочу предупредить. Вашим имением в настоящее время управляет мой человек. Я предоставил возможность показать себя одному из своих слуг. Мне показалось, что он парень толковый и с делом вполне справится. Он там недавно, но, насколько мне известно, пока у него все получается. Без ошибок, конечно, не обходится, но ничего критического. Вы, разумеется, можете назначить своего человека, тогда мой слуга просто вернется обратно на свое место, работа для него найдется, но… парень явно способен на большее нежели быть простым слугой, а у меня, к сожалению, в данный момент свободного места управляющего нет. Что еще могу я вам сказать. Немного об имении. Хантаги дает неплохой доход. На приличную жизнь, если не тратиться на роскошь, вполне хватит. Кроме того, семь деревень полностью обеспечивают замок овощами, фруктами, зерном, мясом, птицей, рыбой и многим другим. Места там благодатные.

Леса, реки, озера… даже горы невысокие есть, но там, увы, нет никаких полезных ископаемых, которые было бы выгодно разрабатывать. В общем, если хотите, можете спокойно поселиться в имении и вести праздный образ жизни.

Судя по взгляду, которым он смотрел на меня, герцог практически не сомневался в моем ответе. Его мысли и эмоции на свой счет я непостижимым образом видел и ощущал также отчетливо, словно свои. Видимо, последствия пережитого шока. От меня к его голове протянулась видимая в магическом диапазоне тончайшая ниточка, пошарила в его мозгу и застыла. Именно в этот момент во мне и зазвучал чужой внутренний монолог, который воспринимался мной в виде комплекса образов, чувств и слов речи. Причем я осознал мысли герцога менее чем за секунду. Если бы пришлось кому-нибудь передать то, что я узнал за это мгновение, потребовалось бы гораздо больше времени для перевода информации с языка мыслеобразов на язык обыденной речи, результат выглядел бы так:

«Получить нежданно хороший доход, титул и возможность вволю побездельничать, вместо всех этих заморочек с изучением того, что потомственные аристократы изучают почти с младенчества и владеют на уровне инстинктов. Правила, условности, в которых и прожженные интриганы зачастую путаются. Геральдика. Кого и как приветствовать. Современные танцы. Язык условных жестов… конечно же, он откажется от этой мороки и запрется в имении, где будет, дорвавшись до качественного, а главное, бесплатного, вина, месяцами не просыхать и в редкие периоды относительной трезвости затаскивать в постель смазливых служанок. Найдет себе по соседству пару-тройку собутыльников и начнет с размахом и фанатизмом неофита прожигать жизнь. Чем там еще заниматься? Сельским хозяйством? А понимает он в нем хоть что-нибудь? Да и зачем, когда есть толковый управляющий, который все сделает за господина и не будет переживать из-за отсутствия контроля?».

Контакт длился недолго. Пока я потрясенно пытался привести в порядок собственные заметавшиеся по всему пространству моей черепушки мысли, гадая не приснилось ли мне, не показалось ли, не плод ли моего воображения этот самый контакт – ниточка оборвалась. Пришлось брать себя в руки, причем в срочном порядке, иначе мое поведение покажется двум профессиональным интриганам слишком уж подозрительным. Мало ли решат, что я от радости банально сбрендил, сошел с ума, слетел с катушек, улетел в нирвану и не обещал вернуться. Поэтому оставив на потом размышления на тему прямых контактов с чужими мозгами, чтения мыслей и собственной возросшей крутизны или… мощного приступа сумасшествия, решил сосредоточиться на жизненно важной в данный конкретный момент информации. Думаю, своим вопросом я смог удивить и герцога, и его эльфа.

– Простите, может я многого хочу, но… как быть с академией?

– А что с академией? – искренне удивился герцог.

– Я хотел бы учиться дальше. Возможно это?

– Учиться? – герцог пораженно посмотрел на эльфа.

Его друг от удивления даже поставил бокал на подлокотник, затем пристально всмотрелся в мою ауру.

– М-да. Думаю, – медленно заговорил он через некоторое время, – можно. Интересно. Да, пожалуй, можно.

– Но-о… я же вроде поступил, но это был, как бы не я, а Беролесс… – начал я делиться своими сомнениями.

– Проблему не слишком сложная. Для меня во всяком случае, – эльф, похоже, пресек и намечающиеся возражения герцога. – К тому же будет очень интересно. Сон. Тебе не кажется?

– Хм, – нахмурил брови герцог и всем корпусом повернулся в сторону эльфа. – И как ты себе это представляешь, Лас? Предлагаешь парню так и жить под чужим именем? Дело конечно его, но опасность, с моей точки зрения, еще не миновала. Вэ… э-э… Короче говоря, мои недруги могут и проигнорировать некий факт. С них станется предположить с моей стороны хитрый ход. Тогда парень будет в опасности. Учитывая обстоятельства и то, что он уже выполнил договор, это уже будет не совсем правильно.

– А если он сознательно пойдет на риск?

– Сознательно? Я должен выложить ему все?

– Нет. Но об опасности предупредить надо. Не называя имен.

– Хорошо.

Обернувшись ко мне, герцог хмуро посмотрел мне в глаза и сказал.

– Тебя наняли, чтобы ты изображал одного человека. Близкого мне человека. Он был в опасности. На него, скажем так, мои недруги устроили настоящую охоту. Ты, наверняка, уже и сам давно догадался. Ты свою роль выполнил, внимание недругов отвлек, но все оказалось напрасно и тот человек… умер. Об этом уже знают мои враги, но явных доказательств не имеют. Поэтому они могут продолжить свою охоту. Не скрою. Я постарался сделать все возможное, чтобы враги «нашли» в академии того человека, которого ты подменял. Наверное, догадываешься для чего они ищут? Доказать им, что ты – не он, будет практически невозможно. Готов ли ты рискнуть?

Не скрою, о-о-очень велик был соблазн погрузиться в ту жизнь, которую мне пророчил герцог, но… я же помру там от скуки. Или сопьюсь. Родители за мной не последуют – отец ни за что не бросит трактир. Тем более, сейчас он активно учит младшеньких своему делу и первое, что им внушает – не бездельничать. Появилось свободное время – подумай что еще можно доделать, переделать или начать делать. Да хоть просто посиди, если очень устал, и займись тем, что можно сделать сидя. Так что, мой предполагаемый образ жизни он точно не потерпит.

– Готов, – просто ответил я герцогу.

– Лас, что будем делать? Имя у парня изменилось. Под чужим нельзя. Вдруг кто дознается?