Текст книги "Потому что лень(СИ)"

Автор книги: Виталий Башун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

В дверь скромно вошла девушка и привлекла внимание всех регистраторов тем, что они не увидели в ее красивых карих глазах уже привычной паники опаздывающего абитуриента. Она не морщила в гримасе страха очаровательное, тонкое и прямо-таки насквозь аристократичное личико, не теребила нервно веер на левой руке, не трепала, закручивая на палец, локон роскошной каштановой гривы блестящих волнистых волос. Ее пропорциональное и, надо признать, очень соблазнительное, хоть и невысокого роста, тело не звенело от напряжения натянутой струной. Плавно и уверенно она направилась к столику выбранного ею по неизвестным признакам регистратора.

Взгляды парней провожали ее фигурку, приближавшуюся к цели волнующей походкой красивой хищницы, знающей, что жертва никуда от нее не денется. Слюна парней готова была закипеть от вожделения и, перелившись через край, затопить журналы регистрации, грозя испортить многодневный труд. Слюна была отнюдь не ядовитая. Просто голодная и вовсе не в смысле тоски по запеченной курочке с чесночком. Старшекурсник, которого почтила своим вниманием сошедшая с небес богиня любви и красоты, мучительно сглотнул, вытянув на секунду шею, будто гусак, проглотивший слишком крупный кусок корма и, остановив свой взгляд на некрупной, но совершенной формы груди девушки, ошеломленно замер.

Ожил он через несколько минут, когда дробь нетерпеливых пальчиков по его столику достучалась до его сознания. Парень покраснел и красноречиво промычал, что-то вроде положенного приветствия:

– Э-3-э…м-м-м-м…э-э… а… эт-та…

– Так вы зарегистрируете меня? – бархатный с легкой и нежной вибрацией голосок абитуриентки чуть не вызвал повторный шок, но поднявшийся шум за другими столиками, предлгавшими девушке свои услуги, вернул регистратора в сознание.

– Да, вэрини! Я к вашим услугам! Все что хотите!

– Меня зовут Кироллини вэ Каприони. Вот мои документы.

Она протянула тонкую пачку бумаг регистратору. Тот записал данные девушки в журнал, затем на небольшом листке написал ее имя, положил запрос в шкатулку телепорт и нажал камень отправки.

Вообще-то, за время, пока запрос обрабатывается в картотеке, он должен был кратенько рассказать девушке о ее последующих шагах на пути поступления в самую лучшую в мире академию магии, но молчал и, не отрываясь смотрел на нее.

– Если можно, – прервало любование девушка своим завораживающим голоском, – я бы хотела попросить вас о небольшой дружеской услуге, – парень, все еще молча, кивнул. – Я хотела бы узнать поступил ли мой… жених и на какой факультет?

– Жених? – переспросил регистратор и в его глазах легко можно было бы прочитать разочарование.

– Потенциальный, – вернула надежду девушка, слегка улыбнувшись. – Просто я хотела бы незаметно присмотреться к нему, чтобы принять решение. Мои родители не хотят отдавать меня замуж за неизвестно кого. А кто лучше потенциальной невесты сможет лучше понять подходит он мне или нет. Вы же понимаете, если он узнает, то начнет вести себя совсем иначе. Вы, парни, умеете распушить хвост, а я хотела бы его видеть таким, какой он есть. Без прикрас.

– Понимаю-понимаю те… вэрини. Я с удовольствием вам помогу. Скажите только имя вашего… жениха.

– Его зовут Беролесс вэ Хантаги. Виконт.

– Одну минуточку.

Парень написал новый запрос, но не отправлял, пока шкатулка не звякнула, информируя о доставке ответа на предыдущий.

Штамп на листке запроса о девушке информировал о том, что указанная абитуриентка в картотеке до сих пор не числилась, но с этой минуты ее данные уже занесены в соответствующие разделы. Осталось дополнить их результатами испытания.

Через несколько минут, прошедших в молчании всех присутствующих, пришел ответ и на просьбу девушки. Картотека сообщала о том, что указанный абитуриент зачислен приказом ректора академии согласно решению приемной комиссии от такого-то числа, номер такой-то, на факультет алхимии.

– Благодарю вас, – маняще улыбнулись парню чувственные губы, и благодарное тепло глаз нежно погладило его лицо. Парень, словно наяву, ощутил ласковое прикосновение. – Вы мне очень помогли.

– Всегда готов! – счастливо покраснел регистратор и набравшись смелости выпалил: – А что вы вечером…

– А вечером я, – улыбкой и добрым словом остановила его порыв девушка, – увы, устраиваюсь на жительство и готовлюсь к первому дню занятий. Но ведь это не последний день в стенах академии?

Хотя обращалась она вроде бы к одному, и, если вдуматься, ничего конкретного не обещала, но почему-то активно закивали головой все присутствующие, будто она уже приняла их приглашения на свидание. Дверь за девушкой закрылась. Наступила… Тишина. Общий шумный выдох.

– Факультет лекарского дела кафедра магии разума, – высказал общую мысль один.

– М-да. Прямая дорога. Никуда не сворачивая, – поддержал другой.

– Еще ничего не знает, ничего не умеет, а нас прямо сходу. В ёлочку, – восхитился третий.

– Говорят, некоторые женщины без всякой магии и обучения еще и не то могут, – пробурчал четвертый. – Ведьмами их называют.

– А я бы не отказался отдаться темным силам, если проводником послужит такая красотка, – снова высказался первый.

Только пятый регистратор, как раз тот у которого оформлялась девушка, молчал и мечтательно улыбался.

Кироллини, для подруг Кира, прошла испытание, получила отметку мага о потенциально сильном даре, причем еще с пометкой «обратить особое внимание», и вошла в помещение, где скучали представители факультетов и боевой кафедры. Рассмотрев сопроводительный талон, все оживились. Правда, алхимик быстро завял. Не пойдет девушка с таким потенциалом на его факультет. Зато стихийник предвкушающе потирал руки. Лекарь также питал надежду заполучить такую адептку. Женщина ведь. Сострадание ее натура. Должна быть во всяком случае.

– Кироллини, согласно результатам испытаний вам доступен для обучения любой факультет нашей академии, – уверенно заговорил стихийник. – Сейчас вы должны сделать выбор и я лично рекомендую вам стихийный факультет. В настоящее время факультет един, но подразделяется на четыре кафедры, бывшие когда-то отдельными факультетами. Заместитель нашего ректора, вэр Самсур не так давно обосновал теорию единства магической энергии, однако, как показывает практика, одаренные все равно проявляют склонность чаще всего только к одной из групп сплетений: огня, воздуха, воды или твердого вещества. Поэтому, идя на встречу…

– Простите, вэр магистр, – нагло прервал негласного главу приемной комиссии алхимик, – все это очень интересно, но девушка узнает подробности на первой вводной лекции. Сейчас она должна подойти к выбору не предвзято и, я бы сказал так, по велению души. Может у нее лежит душа к науке о веществах, их составе, строении и свойствах? Может быть ей интереснее превращение одних веществ в другие путем физических и магических реакций?

– Девушка! Истинное предназначение утонченной и сострадательной души любой женщины – это порождать и оберегать жизнь. Мы, лекари, призваны…

После лекаря боевик долго и нудно расписывал прелести карьерного роста в боевых отрядах его величества. Говорил о чести и долге перед отечеством. О снаряжении и питании за счет казны. О выходном пособии и пенсии по выслуге. Об орденах и медалях и как это все здорово, да почетно. В конце поинтересовался успехами девушки в фехтовании и борьбе без оружия. Узнав о практическом отсутствии таковых, заскучал и замер, словно голем в спящем режиме.

Кира спокойно выслушала всех и заявила:

– Я приняла твердое решение и прошу зачислить меня на факультет… алхимии.

С наслаждением вспоминая лица членов приемной комиссии, когда она на все заманчивые предложения и даже завуалированные угрозы отвечала категоричным «нет», Кира шла по аллеям академии к общежитию алхимиков. На самом деле комиссии отчасти удалось добиться своего, да и девушка понимала – потенциально сильного мага просто так к слабакам не определят. Дар надо развивать, иначе он так и останется потенциальным. Девушка согласилась учиться на факультете стихийников, но, тем не менее, настояла на своем и основным ей все-таки определили алхимический. Она бы и не стала так рваться к слабакам, но… НО! Проживать в общежитии можно только того факультета, на который адепт принят. А где ей лучше всего жить для осуществления своего плана, как не рядом с «женишком»? Вот именно! Чего не сделаешь ради того, чтобы чаще видеться с «любимым»? М-м? Кира была полностью уверена, что и комнату для себя она обязательно получит по соседству. Если все заняты, уговорит поменяться. Если есть свободные, еще проще.

У адептов не было разделения на мужские и женские общежития, этажи или половины этажей. Никто даже не смотрел, если парень с девушкой селились в один номер. За благонравием и частной жизнью адептов руководство академии следить вовсе не собиралось. Считалось, что все здесь взрослые люди и способны сами за себя отвечать. Другое дело принуждение, а тем более насилие. Для этого существуют дежурные наряды из преподавателей и старшекурсников, всегда готовые пресечь поползновения несознательных личностей «дисциплину хулиганить и безобразия нарушать».

Да-а-а, первый шаг на пути мести сделан, можно ставить птичку в графе «Выполнение» и переходить к следующему этапу – знакомству с жертвой. По правде говоря, Кира не очень верила, что все у нее пройдет так гладко. Слишком мало в семье было тех, кто настаивал на срочной мести, невзирая ни на что, и слишком многие из членов семьи желали остановиться на «мягком» варианте, который заключался в том, чтобы заставить вэ Селор женить убийцу брата на одной из дочерей вэ Каприони. Причем Кира прекрасно знала, о какой дочери идет речь – о ней самой. Других вариантов, кроме совсем уж заумных никто предложить не смог. На семейном совете сторонники немедленной мести, среди которых одной из самых активных была Кира, потерпели полное поражение.

Политика! Чтоб ей трахнуться задницей об кактус! Затем раздвинуть пошире ноги, сесть на этот цветок пустыни и скакать в даль светлую, пока кактус не облысеет!

Вся сложность в том, что молодого вэ Селор невозможно официально судить судом короля. Доказательств его вины так и не было найдено. Свидетели происшествия – почти все, как один, простолюдины, да еще и не трезвые (это еще мягко сказано) на тот момент – выдали крайне противоречивые и путаные показания. Скандал помнят все, но кто зачинщик – неизвестно. Кто кого толкнул и толкал ли вообще – тоже непонятно. То ли сын вэ Каприони сам упал, то ли его все же столкнули с лестницы, никто не помнит или вообще не видел. Надавить на свидетелей также не получилось – люди вэ Селор контролировали расследование так же плотно, как и семья погибшего. Таким образом, следственная группа, оказавшаяся между двух огней равной мощи, проявила мудрость, официально признав гибель молодого вэ Каприони убийством, но в то же время улики против Беролесса вэ Селор – недостаточными.

Примитивно в отместку убить сына герцога – это неизбежно начать войну с вэ Селор. Кто в ней победит даже гадалки не предскажут. Зато есть твердая уверенность – победителю не избежать крупных потерь, в том числе и немалой доли влияния. Скатиться с вершины власти легко, особенно при активном участии добровольных помощников, недостатка в которых на вершине власти и рядом с ней не бывало никогда.

Непутевого сынка герцог, явно, не любит и даже презирает, плакать о нем точно не станет, но не может просто так отдать на растерзание – враги, которых у него, как у любого властителя, хоть отбавляй, примут подобный поступок за слабость и тут же набросятся всей сворой.

Есть способ сделать все по правилам, и убийцу покарать, и не допустить войны. Для этого сына вэ Селор следует каким-то образом вызвать на дуэль. Правда, сначала надо, во-первых, найти его, во-вторых, подготовить подходящую ситуацию для вызова и, наконец, в-третьих, не дать погибнуть на дуэли еще кому-нибудь из семьи. Такого исхода, увы, исключить нельзя, а повторно убийцу на дуэль уже не вызовешь – это уже будет разновидностью все той же войны.

Другое дело, герцог и сам прекрасно сознает сложность своего положения и готов пойти на уступки. Таким образом, вместе с мужем дочь вэ Каприони должна получить солидный кусок владений вэ Селор, который немедленно будет присоединен к землям клана. Папочка убийцы предварительно согласился с таким условием. Да и куда ему деваться? Без потерь герцогу все равно не победить в этой войне и как бы утраченное не превысило цену отдаваемой земли. Брачный союз даже с территориальными уступками, напротив, скорее укрепит его позиции.

В общем, куда ни глянь, а, с точки зрения выгоды для клана вэ Каприони, замужество дочери решает многие скользкие вопросы. Тем более, по словам сторонников свадьбы, месть отнюдь не отменяется – просто переносится на не такой уж большой срок. «Счастливой» невесте надо всего лишь перетерпеть брачную ночь с этим ничтожеством, дабы утвердить свершившееся таинство «единения сердец, душ и тел пред всевидящими богами». Потом уже никто не помешает (скорее, помогут) выпнуть мужа пинком под зад из спальни жены, чтобы никогда более туда не допускать и вообще вскорости сослать куда подальше. Лучше туда, где максимально велик риск умереть в страшных муках от рюмки чибы или порции свежеприготовленных ароматных грибков.

Перетерпеть ночь! И кто говорит об этом, как о совершеннейшем пустяке?! Сестрички, которых эта чаша, даже в мыслях вызывающая у Киры рвотное отвращение, минует, не зацепив ни каплей! Одно радует – все договоренности вступят в силу только тогда, когда потенциальный женишок найдется, выловится и предстанет перед родителями невесты. Хорошо бы связанным по рукам и ногам. Переломанным.

На недавнем семейном совете Лекролли, старший брат Киры и глава безопасности герцогства, рассказал семье о своих подозрениях в отношении действий герцога вэ Селор, попытавшегося спрятать выродка-сынка за стенами академии магии, где под защитой службы безопасности академии он может чувствовать себя в полной безопасности. Теоретически, после зачисления можно просидеть в академии весь срок обучения, не вылезая за охранный периметр. Тем более, что подобное усердие в науках (а чем еще развеять скуку в свободные дни?) только поощряется руководством академии. Во всяком случае удивления ни у кого не вызовет. Брат установил даже полное имя, под которым этот бездарь умудрился проникнуть в академию. Всем ясно – братец нашел. Осталось выманить убийцу за стены учебного заведения и захватить. Однако, как всегда, Лекролпи овладели сомнения и он просил родню считать свои данные всего лишь одной из версий. Причем версией не самой, с его точки зрения, лучшей. Слишком уж все просто и предсказуемо. Не может быть, чтобы без подвоха.

«Просто?», – подумала в тот момент Кира. «Да! Просто, но дешево, надежно и практично. Чем проще план, тем сложнее его сломать. Об этом братец частенько забывает». Достаточно записать на сына виконтство и отправить в академию. Беролессов много. Имя довольно распространенное, а вэ Хантаги это вроде совсем не вэ Селор. Благородный имеет право без ущерба чести называться любым доступным ему титулом, хотя для гордости «виконт» звучит не так эффектно, как «маркиз», например. Значит, решила Кира, все сходится и нечего «множить сущности без надобности».

Брат сам нашел и сам же сомневается! Надо же ка-а-а-кой осторожный. Перестраховщик! Так его иногда называет отец и он прав. Братец такой и есть. Всегда и во всем. Вечно он подозревает тонкую игру там, где все просто, банально и примитивно. Несколько раз он действительно перемудрил, но, надо отдать ему должное, чаще всего оказывался прав.

Кира до сих пор помнит, как он инициировал расследование по факту гибели семейства слуг, проживающих во флигеле. Какие кошмарные подробности он вывел на основании строго индуктивных умозаключений, базирующихся, во-первых, на факте отсутствия всего семейства по месту своего постоянного проживания и, во-вторых, больших пятен крови, заливших частично пол, частично – самое кошмарное – детскую игрушку, тряпичного мишку, одиноко валяющегося возле стола. Он обползал весь флигель с лупой в руках, подобрал все подозрительные ниточки, волосинки и комочки грязи. Простучал стены в поисках поземного хода, который предположительно прорыли твари, и после сожратия добрых людей хитро замаскировали, чтобы приманить новые жертвы. Простукивал он и на чердаке тоже. Хода не нашел и предложил разобрать флигель до фундамента, на что герцог пойти отказался. Категорически. Тем более, семейство никто и не думал убивать. Просто-напросто они с разрешения мажордома уехали на недельку к родне в деревню, где у их родственника намечалась свадьба. Мажордом даже помыслить не мог, что о такой мелочи следует уведомить сына своего господина. Знал бы – первым делом доложил не герцогу, а его сыну.

Что касается наиболее страшной подробности, крови на игрушке и на полу, она оказалась острым соусом, забытым в миске на столе. Туда-то младшенький сынишка слуги второпях и уронил игрушку, перевернув посудину. Миску мальчик убрал, а остальное не успел. Со двора уже кричали, чтобы он поторапливался, иначе все уедут без него. Ребенок поверил, и, забыв обо всем, побежал грузиться на подводу.

Над юным сыщиком долго смеялись, по большей части, снисходительно. В то время ему было всего двенадцать лет. Ту самую лупу брат все же не выбросил. До сих пор хранит, и с юмором вспоминает свое первое в жизни расследование. Теперь отец ему доверяет по настоящему сложные и ответственные дела, одно из которых заключалось в поимке убийцы. Выслушав рассказ брата о ходе поиска, Кира сразу твердо уверилась, что искомый подлец, мерзавец, насильник девушек, картежник и пьяница найден, спрятался за магическую защиту академии и сидит там, трясясь от страха за свою никчемную жизнь. Осталось только свершить праведную месть. Но так как никто из мужчин семьи не выразил желания поселиться на пороге академии, чтобы, дождавшись выхода Беролесса из-за периметра, бросить ему перчатку в лицо – и не важно по какому поводу – слабой девушке придется брать все в свои нежные ручки.

Для реализации спонтанно сформировавшегося плана Кире удалось убедить матушку оказать ей посильную помощь. При этом клятвенно заверив, что никаких самостоятельных действий предпринимать не будет. Всего лишь присмотрится к объекту и соберет информацию. Матери, потерявшей сына, откровенно говоря, было не менее омерзительно решение большинства соклановцев отдать на растерзание грязного ублюдка помимо сына еще и дочку. Умницу, красавицу, отраду и цветочек. Матушка с содроганием, словно наяву, видела, как в брачную ночь нежное тело ее солнышка, звонкого ручейка и стройной березки лапают похотливые, потные и грязные (по локоть в крови невинных жертв) руки убийцы сына. Она готова была сделать все возможное, чтобы события развивались в любую другую сторону. Умом она понимала все выгоды брака, но сердцем не принимала и принять сил в себе не находила. Она не думала, что у дочки что-нибудь получится, но для спокойствия своей души хотела верить, будто сделала все, что могла.

Киру втихаря снарядили, снабдили всем необходимым и под охраной отправили в столицу, точно рассчитав время в пути так, чтобы девушка могла поступить накануне начала занятий. Не хотелось вмешательства отца, который мог и порушить планы заговорщиц.

Собственно говоря, у них все получилось. Кира в академии. Рядом с искомым объектом. Узнала, где он будет учиться. Правда, как определить нужного ей Беролесса среди нескольких парней с таким же именем, тоже загадка, но заботила она девушку мало. Найдется как-нибудь. Негодяя как ни назови, в какую одежду ни обряди, а гнилое нутро все равно выпрет наружу.

Есть, правда, в этом одно затруднение, о котором Кира просто забыла подумать. Девушки практически всегда привыкли представляться частью имени, как, например, сама Кира – Киролпини. Она могла откликаться, и на Лин, и на Ролли и даже на Иро, но предпочла Киру. Так и зовется. С мужчинами сложнее. У них также распространено сокращение имен, но довольно часто встречаются прозвища, совершенно не привязанные к истинным именам. Причем какие-либо осмысленных правил выявить практически невозможно. Парня могут окликать «Слепой», но не потому, что с его зрением что-то не так – лекари все могут поправить – а из-за элементарной случайности. Задумался в столовой, толкнул кого-нибудь, получил в спину риторический вопрос: «Ты чего? Слепой что ли?», – и стал с тех пор для всех Слепым. Или, к примеру, «Грамотей». Он может быть действительно начитанным парнем, но может, наоборот, оказаться неспособным слово из трех букв написать без ошибок. Надо приложить очень много усилий, чтобы отвергнуть прозвище, данное группой, и настоять на том, которое придумал сам, а тратить силы парни, как правило, не желают. Так и ходят с тем, что к ним прилипло, а девушкам потом страдай. Ну как ходить на свидание к Треплу или Кроту? А то и к Зубу или Шлееподхвост?

А все почему? Потому, что лень! Парни просто не желают даже шевельнуться, чтобы изменить свое прозвище на что-нибудь более благозвучное.

Ленью, кстати, они оправдывают любое свое бездействие. Особенно в тех случаях, когда, с точки зрения девушек, надо проявить инициативу и от слов переходить к делу, то есть начинать действовать и действовать активно. Желательно еще и энергично, не жалея сил. Угу! Именно так и надо понимать! Говоря прямо и открыто, парни никогда не женятся, пока девушки их не пнут. Хорошо если этим пинком не отобьют все возможности к дальнейшей полноценной семейной жизни. Однако к чести женского пола, дур там на самом деле крайне мало и, якобы спонтанный, пинок прилетает в тщательно рассчитанное место. И не надо думать, будто речь идет о скоростном совмещении женской конечности с выбранной точкой мужского организма. Чаще всего как раз телу ничего не грозит, но вот душе может быть очень больно. Так что, как уже говорилось, дур среди женщин крайне мало. Разве что мужчина, так и не поняв выводы, продиктованные женской логикой, чтобы не чувствовать себя ущербным назвал их дуростью. Мелкая популяция реальных глупышек инстинктивно использует во всю мощь дар, присущий всем женщинам без исключения – актерский. Причем самая популярная и любимая роль – влюбленная блондинка. Максимум томных вздохов на единицу времени при минимуме демонстрируемого разума в глазах. С такой спутницей большинство мужчин чувствуют себя сильными и, главное, умными самцами.

Кира предпочитала роль девушки умной, слегка строптивой, но готовой сдаться под напором невероятного разума мужчины.

Ну вот ворота академии гостеприимно распахнулись перед девушкой, правда на год раньше, чем изначально планировалось, но это такие мелочи, о которых даже говорить не интересно. Стать магом ей очень хочется и отомстить… тоже очень хочется. И обе цели рядышком и уже так близки. Протяни руку и сорви с ветки сладкий плод. Ням-ням. Два плода. И оба сладкие-е-е-е… Почему же не улыбнуться? Кира и улыбалась. Мечтательно и по-доброму.

– Проходи, дружище! – Самсур широким жестом указал направление движения своему гостю, магистру алхимии, заведующему кафедрой магомеханики факультета алхимии, Каспогаркусу (Гарку) вэ Кробус. – Поднимайся в малую гостиную, и располагайся, где твоей душе угодно. К сожалению, придется немного подождать. Я заказал праздничный обед в хорошем трактире, но по времени доставить его должны минут через пятнадцать. Мы с тобой пришли немного раньше, чем я рассчитывал.

– Так может я твою многострадальную плиту посмотрю пока? – усмехнулся в усы гость. – Думаешь я не знаю, зачем ты меня позвал?

Гарк, мужчина невысокого роста, весь такой кругленький, сдобненький, энергичный и добродушный. Он совершенно не стыдился большой лысиной, воцарившейся на его голове, компенсируя недостаток волос выше бровей густой растительностью под носом. Одевался он по моде и даже иногда с опережением. Понравилось ему что-то новенькое из одежды, непременно надевал на себя и не стеснялся появляться в таком виде даже пред светлы очи государя и его супруги. Его причуду знали все и уже давно устали над ней подшучивать. При этом магомехаником он был исключительно талантливым. В частности вся магическая начинка кухонных печей была разработана в его лаборатории. Доход творение Гарка и его команды принесло академии и всем участникам очень даже ощутимый. При этом сам Гарк в дележке участия, как правило, не принимал, довольствуясь тем, что ему выделят. В редких случаях, когда он влезал в этот процесс, он обычно требовал уменьшить свою долю и за счет высвободившихся средств требовал дополнительно поощрить того, кто с его точки зрения внес существенный вклад в общее дело.

У Гарка не было сторонних увлечений. Он не собирал картины, открытки, редкие монеты. Не коллекционировал «победы» на любовном фронте, хотя их было предостаточно, несмотря на его внешность, далекую от героической. Все увлечения мага-механика сосредоточились исключительно в его профессии.

– Ты, Гарк, совсем плохо обо мне думаешь. Я не стал бы вилять перед старым другом и попросил бы тебя прямо. Без затей. Но это я вполне успею сделать попозже. Через недельку, другую. А на обед я тебя пригласил без всякой задней мысли. Хочу с тобой отметить окончание приема. Ты сам-то не устал за эти дни?

– Конечно, устал.

– Во-о-от! – назидательно протянул хозяин. – Наговариваешь не старого друга! Будто о-он! Заста-авит! Го-остя! Работать! Неужели я не понимаю? Посему, отдыхаем, расслабляемся, даже напиваемся и… забываем про дела, хотя бы до утра. Может, пока ждем – винца, хе-хе, слегонца? Как говорят адепты?

– А давай. Наливай. Что там у тебя есть?

– Ага-а-а-а… чует нос старого пьяницы! А есть у меня старое аргжуйское! Винодел один с юга буквально навязал корзину. Одну мне, вторую моей замше. Сколько я ему ни говорил, что его сын сам поступил, все равно всучил и пообещал обидеться, если не приму. Ты же знаешь, для виноделов Аргжу иметь собственного дипломированного алхимика – это гарантированное вино высочайшего качества. А это деньги и очень приличные. И плевать им, что алхимик – профессия не самая престижная. К нам даже парочка средних по силе ребят поступила с тех краев.

– Это да-а-а. А ты знаешь, что учудила твоя заместительница?

– Этот ее трюк с очередью? Кто ж не знает? Меня ректор «на ковер» вызывал, мягко просил приструнить чрезмерно активную вэри. Хи-хи. Я обещал. Причем мы оба знаем, чо никого приструнивать я не собираюсь, тем более, свою преемницу.

– Фар, а тебе не надоело? По-сути управляет факультетом твоя Жаколесса. Ее уже приглашают на совещания, даже не спрашивая тебя. Знают – все равно ты ее же и направишь. И по всем вопросам все обращаются только к ней. В то время как ты завис между небом и землей. Ректор ты быть перестал, а деканом так и не стал. Может быть определишься?

– Понимаешь, Гарк. Король разрешил мне уйти с поста ректора только при одном условии – я возглавлю факультет алхимии. Постой, – поднятой рукой Фар остановил возражения друга. – Государю позарез надо, чтобы я продолжил свои работы в лаборатории и одновременно передавал свои знания молодежи, что у меня плохо получалось на столь высоком посту.

Ректор – это, в основном, администратор. Бумаги, согласования, отчеты, финансовые планы и обоснования. Закупка мебели, ремонт помещений, встречи и проводы высоких гостей. Протокольные мероприятия, балы, послы, интриги, болтовня ни о чем с никем… Рутина одним словом. И раньше короля все устраивало. Зато теперь у него, словно земля загорелась под ногами. Ты, кстати, тоже знаешь о разгроме наших войск в недавнем конфликте? Еще за полгода до самого конфликта наша разведка предупреждала его величество о новом, алхимическом, оружии противника. Тогда-то государь и озаботился нашими проблемами. Ему срочно потребовались конкретные результаты. Разработки, способные противостоять оружию противника или, по крайней мере, установить некоторый паритет. Но! Во-первых, время! Слишком поздно мы начали работы. А во-вторых, люди. Эльфы, гномы, орки… да хоть вампиры! Кто на сегодняшний день может выдать реальный результат? Ты, я и еще парочка магистров. Может быть, пара тройка талантливых выпускников. И это все!

На все королевство! Достойных алхимиков просто нет. Вернее они есть, но их еще надо найти. Мало найти! Необходимо их буквально сковырнуть с насиженного, пригретого места, где они крепко окопались, заработали какое-никакое уважение и менять ничего не хотят. Я их прекрасно понимаю. С государством и академией, где им пришлось пережить не самые радостные годы, они связываться уже не хотят. Помнят, как к ним относились тогда… да и сейчас не лучше. Пройдут годы, пока отношение не измениться, но у нас нет и одного года. Понимаешь? Поэтому государь просил меня заняться конкретной практической работой, не забывая растить смену. А где это лучше всего сделать сегодня? В академии. Только здесь есть лаборатории, оборудованные самыми современными приборами и установками. Вот король и решил оставить меня здесь, пока не будет достроен лабораторный комплекс. При таких ожиданиях, сам понимаешь, одной задницей влезть в два кресла не получится. Ректору помимо бумажной работы приходится много времени тратить на всевозможные протокольные мероприятия, где он обязан присутствовать лично. Поэтому просто взвалить все на зама и сбежать к ретортам и колбам ему при всем желании и лояльности короля просто не удастся. А вот в декану – запросто. Я и на простого преподавателя согласен был. Ты же знаешь, насколько меня не волнуют титулы, звания, награды… Не интересны они мне. Однако его величество категорически отказался. Дескать, ректор не может столь низко спуститься по лестнице карьеры. Потому я – ректор на пенсии (кстати, самый молодой пенсионер из ректоров) и декан факультета, в то время как реально управляет всем Жаколесса. Она женщина умная, энергичная и прекрасно понимает – ей достаточно год, полтора, потерпеть и она станет деканом уже официально. А пока тянет лямку моего заместителя и позволяет мне полностью углубиться в исследования. Даже с приемом почти не беспокоила. Старалась во всяком случае. Хотя получилось у нее, откровенно говоря плохо. Покрутиться пришлось и мне, а учитывая не законченные эксперименты с лечебной мазью для повышения регенерации с одновременным обезболиванием…

– Хватит-хватит-хватит, – шутливо замахал руками гость. – Тебе дай волю ты мне весь вечер и всю ночь будешь рассказывать о своих мазях, настойках, декоктах, зельях и эликсирах. Мы, механики, привыкли работать с грубым металлом – нам столь тонких материй ни понять, ни осознать. Лучше налей еще.