Текст книги "Новая жизнь 7 (СИ)"

Автор книги: Виталий Хонихоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Тогда я его просто убью – находится Бьянка: – рицин. Да, рицин. Проведу совещание… есть же контактные яды. Эбола-герпес остался еще два штамма… узнать какая у него группа крови и …

– Тпру! – поднимает ладони Юрико: – я же твой ближайший советник, Госпожа Бьянка. Какой был бы из меня ближайший советник, если бы я просто проблемы перед тобой ставила? У меня есть и решение… не надо никого травить или Кенту натравливать… мы все сделаем по закону. Дай мне пятнадцать дней, и этот человек сам уйдет. Нужна только доверенность от тебя на управление пакетом акций… и полномочия. Деньги, разумеется. Поверь мне, никто так не распознает мошенника, как другой мошенник. Я знаю о чем он думает.

– Как скажешь, Пигги – отвечает Бьянка: – но ты же понимаешь… – в воздухе повисает тяжелое «если». Юрико кивает.

– Если я обману твое доверие, то мне не жить – улыбается она: – я знаю. Пока вы спали, я уже успела в холодильник заглянуть. Вы бы хоть замок на него повесили. Это там у вас предыдущий финансовый консультант? Если так, то поделом ему, ни черта не умел.

– У тебя впечатляющая подруга, Puddin’ – обращается ко мне Бьянка: – ты только погляди на нее… хладнокровная стерва. Хорошо, ты нанята. – и она протягивает руку. Юрико и Бьянка обмениваются рукопожатиями и глядя на них мне на мгновение кажется что я вижу сплетение двух ядовитых змей – зрелище красивое, но в то же время ужасающее.

– А почему ты ее так зовешь? – спрашиваю я, пытаясь все же разузнать что-то о событиях той ночи, что меня тут не было. Что-то произошло и это что-то сильно поменяло расклад внутри Логова Злодейки. Мисс Пигги – это же персонаж из Маппетов, это отсылка к кукольному шоу?

– Пигги? – Бьянка трясет копной распущенных волос: – это сокращение. От – Постельная Грелка. Ее настоящие умения – это не бухгалтерия…

Глава 13

– И… каковы твои успехи на этом поприще? – спрашивает меня Натсуми, принимая от меня открытую банку с зеленым кактусом в ковбойской шляпе. Нравится ей газированный пейотль, что тут скажешь.

– Ну… пока никто ко мне не подошел и входного билета ни в Хранители, ни в Студенческий Совет не протянул – отвечаю я: – наверное перфоманс в поединке с Мендозой был не очень.

– Ага. – она оглядывается вокруг: – а где все?

– Бьянка вместе с Рыжиком и Юрико рванули в Токио – отвечаю я: – у них там какие-то дела. Кого-то уволить, а кого-то нанять. Ю-тян теперь финансовый советник у нее. Девушка многих талантов. А Шизука где-то здесь… наверное. Бьянка перестала ее воспитывать, говорит «дальше сами». С тех пор я Шизуку не видел.

– Так что же, получается в «Логове Злодейки» мы с тобой наедине? – улыбается Натсуми и опускает в жестяную банку полосатую трубочку.

– Технически тут еще два здоровенных пса, которых мне надо выгуливать по утрам и вечерам… и это если считать, что Шизука за нами не наблюдает. У нее талант исчезать из виду… как-то раз я умудрился ее не заметить, хотя она спала рядом с нами в одной кровати! Мистика какая-то… слышал я про техники «скрадывания» и «гашения личности», но не верил.

– Это так не романтично – рассеяно замечает Натсуми: – а я только-только решила что ты поможешь мне лишиться девственности прямо на этой вашей огромной кровати.

– Да? Так за чем дело встало? Я готов. – моргаю я. Нет, на самом деле не то чтобы прямо очень готов, вечер и я устал, но это же Натсуми! И потом – мы всегда помогаем барышням в беде, потому что это благотворно влияет на карму и просто приятно для организма.

– Поздно – фыркает Натсуми: – ты сбил флер романтики. Подумать только, Логово Злодейки, огромная кровать на которой вы с Бьянкой кого только не валяли, атмосфера гнетущего хорора, Шизука, которая прячется в темноте … бретелька падает с моего плеча, и я такая беззащитная и одинокая… а ты тут про собак. Не, Кента-кун, не умеешь ты атмосферу считывать.

– Не умею… – вздыхаю я: – но я научусь! Ты в следующий раз команды мне подавай, знаки там… напиши записку, что ли… а с чтением атмосферы у меня туго. Ты уверена, что нельзя исправить романтику? Ээ… атмосферу? Я могу за цветами сгонять…

– Это так не работает – поучает меня Натсуми: – ты сам должен догадываться. В конце концов ты умный мальчик, вот и прилагай усилия. Меня надо добиваться… а ты разбалован вниманием женщин. Кстати, вот! – она щелкает меня по носу. Больно!

– За что? – спрашиваю я, потирая нос. Покраснеет же, буду как олень Санта-Клауса или алкаш вечером в пятницу.

– За то, что к Марике полез клинья подбивать – поясняет Натсуми: – у нее парень есть. А ты со своим стояком…

– Да я-то что! Она сама предложила – мол давай помогу! А я и вспомнил! Это дружеская услуга! – оправдываюсь я: – Марика вообще честная, прямая и бескорыстная девушка… в отличие от некоторых коварных змей!

– Марика – shalava, хоть и подружка моя с детства. Всегда такой была. – парирует Натсуми: – а ты ведешься. Конечно, она красотка и охота с ней покувыркаться, но реагировать «Ура, мне дала Марика, надо бежать и хватать двумя руками» – недостойно мужчины!

– Почему это? Она не просто красивая и молодая девушка, она еще и мой друг. – отвечаю я: – и если когда-нибудь у нее возникнет ситуация, что ей очень нужен будет секс и она меня попросит – я ей помогу. Как друг. И как мужчина. Вот.

– Как у вас, мужиков все просто – жалуется в пространство Натсуми: – мог бы и потерпеть. Как мне теперь с тобой – после Марики? Она всегда все раньше меня делала, я думала хоть соблазнить Кенту у меня раньше выйдет. – она дразнит меня и прекрасно знает, что я в свою очередь – знаю об этом. Такие вот у Натсуми ментальные игры. Всегда на грани. Может говорить такие вещи, что у любого пуританина уши свернуться в трубочку, но к действиям никогда не переходит. Дразнить, флиртовать, ускользать – это ее стиль. И обычному парню с ней было бы ох как непросто. С ума бы она свела обычного парня. Но, как совершенно верно подметила сама Натсуми – меня тут разбаловали женским вниманием. Потому и реагирую на ее подначки не так сильно.

– И ведь Марика украла у меня мою мечту – сделать это с тобой в медпункте, на глазах у медсестры… правда в нашей школе и на глазах у Мидори-сан… – улыбается Натсуми: – а ты пошел у нее на поводу и растоптал хрупкие мечты умирающей девушки…

– Тц! – отвечаю я: – ты еще не померла. Может быть, я раньше тебя умру.

– Если будешь и дальше шуры-муры с Марикой крутить – вполне возможно – кивает Натсуми: – слышала я, что парень у нее здоровенный такой. Да и я … могу Шизуку уговорить тебя ножичком пырнуть…

– Знала бы ты… – начинаю я и тут же прерываю себя. Тайны Шизуки – это ее тайны. Натсуми смотрит на меня насмешливо. Она все знает про Шизуку и ее травму… но все равно. Чем меньше эти тайны звучат – тем лучше. А еще лучше – самому забыть про все… до момента, пока не придется исполнять приговор. Тогда и вспомнить.

– В любом случае, ты можешь не переживать, ничего у меня с Марикой в кабинете у медсестры не было. – перевожу я разговор на другую тему: – нас медсестра выгнала. Сказала, что это уж слишком и она не позволит развратничать у нее в медпункте. Что мы с Марикой – от рук отбились и вообще. Вот. Так что твоя мечта про медпункт осталась неисполненной… давай пойдем, Мидори уговорим?

– Прямо-таки ничего не было? – прищуривается Натсуми: – а потом? Когда вы вышли из кабинета? Куда вы пошли?

– Ээ… так что ты там про Общество Высшей Истины говорила? – тут же нахожусь я. А то мы сейчас углубимся, куда мы там с Марикой пошли и что мы там делали, а у меня недостаточно уверенности в себе, чтобы врать Натсуми прямо в глаза. Потому что и у меня в тот момент голова не сильно работала, да и Марика-тян была достаточно убедительна «мы же друзья, Кента-кун, а ты главное Натсуми ничего не говори», вот так. Сама и проболталась, наверное… откуда иначе Натсуми знает? Хотя и недооценивать способность Натсуми к сбору информации будет неправильно, она вполне могла блефовать что знает и вынудить меня признаться. Вообще вся эта история с «ты сделал это с Марикой, как ты мог» – скорее ее проверка своих собственных аналитических способностей, чем реальная ревность или обида. У Натсуми нет времени на такие обиды, и она знает об этом. Черт, все-таки как прилипчива эта игра в «она знает, что я знаю».

– Хм? Переводишь тему? Ну ладно, мы еще вернемся к этой вашей невинной забаве на крыше Академии… там есть камеры наблюдения, знаешь ли… – говорит Натсуми и в ее глазах прячется насмешка. Я вздыхаю. Опять камеры? Что за мир, нигде не уединиться с подружкой твоей подружки, у которой еще и парень есть…

– У меня есть идея – говорит Натсуми и прямо-таки расцветает на глазах. Я смотрю на нее. Когда Натсуми вот так вот расцветает – она, конечно прекрасна. Вдохновенна и полна жизни и все такое, но вызывает серьезные опасения. За собственное здравомыслие в первую очередь.

– Вот смотри – говорит она и ставит банку с пейотлем на стол: – кто ты такой? Нет, я не в смысле – Такахаси Кента, извращенец и драчун, хулитель мироздания и потрясатель основ, Казанова, разбивающий сердца невинных девушек прямо на глазах у школьных медсестер. Я о том, кто ты такой с точки зрения Слепого Зрячего? Да просто пыль под ногами, не стоящая взгляда. Никто и звать никак. Даже если бы на тебя обратили внимание Хранители или Студенческий Совет… то путь от них до Слепца – это лет десять верной службы на благо Общества Высшей Истины и то не факт. Многие тысячи последователей Слепца никогда его не видели вживую. Начинать карьеру в Обществе с низшего звена – это долгий путь… а у меня маловато времени, не забыл?

– Забудешь тут… – говорю я: – ты же через каждые пять минут напоминаешь.

– Должны же быть какие-то преференции у умирающей девушки – пожимает она плечами: – кроме того, у меня уже мутнеет в глазах, и я чувствую слабость… скажи, а ты меня изнасилуешь, как только я потеряю сознание?

– Конечно. Сразу же. Вот только потеряешь сознание – считай изнасилована. – сообщаю я ей. Нельзя разочаровывать своих поклонников, у меня в конце концов репутация есть и ее надо поддерживать.

– Приятно знать, что какие-то вещи в этом мире остаются неизменными – вздыхает Натсуми: – солнце светит, вода течет, ветер дует, а Кента – извращенец. Вот как раз об этой твоей черте и речь. Вернее, не просто о черте характера, а об особенности твоей личности, которые и помогут нам заманить Слепца к тебе, а не искать встречи с ним. Так будет намного проще и намного быстрей, а времени…

– У тебя нет, потому что ты умираешь, я помню… – закатываю я глаза. Да, Настуми своего добилась – она терпеть не может, когда к ней относятся «по-особенному». Жалеют и все такое. Так как я все равно узнал про ее болезнь, она тотчас сориентировалась и начала давить педальку «я умираю прямо сейчас, немедленно пожалейте меня и выдайте печеньку!». Давить до тех пор, пока эта тема не перестала быть неловкой и воспринимается уже с легким раздражением, да мы знаем, что ты умираешь, Натсуми-тян, ты об этом уже говорила. Раз пятьсот, наверное. Передай пожалуйста соль. Психолог доморощенный, она ж чисто на интуиции сделала так, что теперь я не испытываю никаких угрызений совести или жалости при взгляде на нее. Человек ко всему привыкает и сейчас я уже свыкся с мыслью о ее смерти. Когда это произойдет – я все равно буду горевать, но не сейчас. Сейчас мне нельзя отравлять ее существование. Она права – недолго осталось.

– Вот именно – кивает Натсуми и отпивает из своей банки. Смотрит на нее недоуменно. Вертит в руках.

– Такая гадость – жалуется она, вчитываясь в иероглифы на боку у банки с газировкой: – и почему я раз за разом это покупаю?

– Там в холодильнике есть кола. И апельсиновый сок. Но… боюсь это все. Чай, кофе? Чай нас есть всякий, да и на кофе Бьянка не скупится… – предлагаю я. Натсуми мотает головой, отказываясь.

– Буду пить эту гадость – говорит она: – в конце концов это мой выбор. Интересный факт, Кента-кун, знаешь ли ты, что вокруг Общества Высшей Истины уже давненько ходят слухи о том, что Слепец и его последователи имеют склонность сексуально эксплуатировать симпатичных молодых девушек и парней? О, у них нет дискриминации по половому признаку. Мальчик ты или девочка – все сгодится. Тут главное – быть молоденьким и симпатичным. Хотя… если вдуматься это тоже своего рода дискриминация, нэ? Если ты – старый и уродливый, то никакой инициации путем группового изнасилования, никаких «обслуживаний» старших по рангу, наконец никакого секса с самим Слепцом… однако и тут ты вряд ли подойдешь в качестве мальчика для утех… не такой ты и красивый и на редкость упрямый. Для таких дел находят не просто молодых и симпатичных, но и тех, кому надежно промыли мозги до такой степени, что они находят радость в том, чтобы принести свои тела на алтарь утех старейшин Общества. Ты не такой… а жаль…

– Даже не знаю, что и сказать – отвечаю я: – то ли обидится, то ли обрадоваться.

– Ни то, ни другое. Обижаться будешь чуть позже, когда я скажу тебе что ты и Слепец очень похожи – и ты и он считают себя особенными. И ты и он манипулируют людьми. И тебе и ему нужны молодые, фанатично верующие в вас девушки, готовые на все ради вас… а первый шаг, конечно в том, чтобы раздеться догола и встать на колени… не так ли, Кента-кун?

– Сравнение нелестное… – признаюсь я. В самом деле, многовато общего, но ведь есть и различия, ты же видишь их, На-тян?

– Смотри – что важно тебе? Разве ты не испытываешь чувство глубокого удовлетворения, когда Бьянка становится перед тобой на колени и открывает свой влажный ротик? Разве ты не хватаешь ее за волосы и не тянешь ее на себя, когда она стонет под тобой? Разве ты не такой же как и все самец, жаждущий власти и подчинения, преклонения и доминации? Ты обожаешь насилие и секс и это только вопрос времени, когда ты смешаешь и то и другое… – прищуривает глаза Натсуми. У меня в глотке сразу пересыхает. Я стискиваю зубы, с трудом сглатываю ком в горле. Она испытующе смотрит на меня.

– Да – признаюсь я: – я такой. И не раз и не два мне приходили в голову … дикие идеи. У меня есть темная сторона и ты знаешь о ней. И я не буду тебе врать о том, что я победил Темного Попутчика в себе. С ним бесполезно бороться, он возвращается снова и снова. И моя главная борьба – не снаружи, не с внешним врагом, кто бы они ни был, пусть хоть сам Сатана. Моя главная, моя единственная борьба – это борьба с самим собой. И если я скажу, что я все время побеждаю… то я совру тебе, а я не могу тебе врать, у тебя слишком мало времени, чтобы выслушивать вранье. Кроме того… ты все равно скоро умрешь. Потому я не буду врать. Мне очень охота выпустить из рук поводья и отпустить Темного порезвиться, но на самом деле я знаю, что нет никакого Темного Попутчика. Это просто способ думать о себе как о хорошем, персонализировать все плохое внутри и сказать «а это не я!». Так вот, на самом деле, никакого Темного Попутчика нет. Это все – я. Различие взрослого человека от ребенка в том и состоит, чтобы принять на себя ответственность. И нет никакой темной стороны, нет Бездны, которая вглядывается в тебя, нет Сатаны в темных уголках сознания, все это – это я.

– Продолжай. – сужает глаза Натсуми: – мне стало интересно.

– Я не знаю лично старого Слепца, руководителя Общества Высшей Истины… и я не могу о нем судить. Пока. Но я могу сказать о себе. Это лицемерно, но я не ищу оправданий. Я могу сделать человеку больно, если считаю, что он заслуживает этого. Я стараюсь не нарушать чужие границы и уже тем более – не испытываю от этого удовлетворение, но возможно когда-нибудь стану другим. И если стану – то попрошу Шизуку снова ударить меня в спину, но на этот раз не полоснуть, а ударить по-настоящему. И не промазать. Я не буду сейчас искать разницы между мной и Слепцом… в чем-то мы можем быть прохожие… во многом. Но у меня есть основание искать справедливости, устанавливать справедливость – и я это сделаю.

– То есть морального обоснования своих действий у тебя нет – подытоживает Натсуми.

– Мне … хм. Сперва хотел сказать, что мне оно и не нужно, но потом понял что совру. Мне оно нужно, и оно у меня есть. Но сейчас слишком долго все это объяснять, если конечно у тебя есть свободное время… но его же у тебя нет? Ты хотела сказать как, а не дискутировать о «праве имею» и «тварь ли я дрожащая»…

– А ты учишься – кивает Натсуми: – верно, мне нет дела до твоих моральных оснований и аргументов почему именно ты. У меня мало времени, но у меня есть способ. И когда я говорила про Слепца и его сексуальные забавы – я не хотела тебя оскорбить. Я лишь указывала на то, что вы похожи – пусть только поверхностно, но похожи. И ничего не притягивает человека лучше, чем общение с подобными себе, верно? Пойми, Слепец оценивает людей иначе, для него все – либо пастыри, либо скот. Либо овцы, либо пастухи. И как только он узнает, что ты – тоже пастух, пастырь стада своего – он тобой заинтересуется. Лично. Вот тогда у тебя и появится шанс…

– И как же именно он узнает, что я – такой же как и он? При том, что я ни черта не пастырь и у меня нет своей секс-секты? – спрашиваю я.

– Очень просто – отвечает мне Натсуми: – станешь таким. А секта у тебя уже есть, нам стоит только расширить ее немного и попросить твою сумасшедшую подружку пропиарить все эти ваши оргии…

– Я против – тут же отвечаю я, уже предчувствуя, куда именно сейчас зайдет разговор: – то есть ты предлагаешь мне прикинуться фальшивым гуру, у которого свое секта из девушек, которых он сексуально эксплуатирует? Ладно я, а о девушках ты подумала? Репутация, карьера…

– Да ты не переживай. Это будет секретная секта – ну, кроме тех, кто не боится высветиться… например та же Бьянка, ее подружка рыжая, наконец я…

– Ты?!

– Мне не так много осталось и вопросы репутации меня не волнуют. От парочки моих фото в интернете ничего кардинально не изменится, скорей умирать я не стану, равно как и не выздоровею… а жаль. Да у вас уже все готово, дай только утечку и слухи сами собой поползут, от тебя ничего и не надо – устроить съемку вашей оргии, половина девушек будет в масках, якобы скрытой камерой… скандал будет ого-го какой! Вся Япония будет на ушах стоять.

– Нет и нет. Даже не мечтай. Должен быть другой способ.

– А я Марику попрошу, чтобы она с тобой снова…

– Нет!

– И сама присоединюсь. Ты знал, что мои первые эксперименты в сексуальной сфере были именно с ней? Она показал мне мягкую игрушку, такую пушистую и …

– Нет. Никаких секс-сект, никакого фальшивого гуру, никаких утечек оргий в интернет!

– Жаль. Ты подумай. Приключение на… пять дней. Максимум. Зачем мы живем, как не для того, чтобы устроить оргию, слить ее в интернет и на недельку стать знаменитостью… а потом подобраться к Слепцу? Только для этого нэ?

– Иногда я так жалею о том, что познакомился с тобой – вздыхаю я: – пей свой кактус и прекрати дикие идеи лоббировать. Бьянка как узнает – так с ума сойдет. У нее и так сейчас период непростой.

– … ну ладно – сдается Натсуми: – но такая идея замечательная! Что мы теряем? Ничего!

– Мою репутацию? Репутацию Бьянки? Твою репутацию? – предполагаю я.

– Вот и я говорю – ничего не теряем! Твоя репутация? Не смешите мои тапочки. У тебя репутация Любовного Зверя с Даром Любви. Только круче станет. Репутация Бьянки? Та же самая история. Моя? Это уже мое дело и я вправе ею распоряжаться. Остальные в масках будут. Секретное общество! Тайная секта! Греховные ритуалы по передаче Дара Любви! О, таблоиды слюной истекут! – глаза у Натсуми так и блестят.

– Вот гляжу я на тебя и думаю… и как тебя так перекосило то? Мы потом замаемся последствия устранять.

– К черту последствия. Живем один раз – твердо заявляет Натсуми: – так что? Да?

– Мне надо поговорить с другими. – вздыхаю я.

Глава 14

– Какой тяжелый и в то же время – веселый день – говорит Рыжик, отодвигая жалюзи на окне и выглядывая наружу, туда, где внизу под ними раскинулся ночной город. Мириады огней, неоновые вывески рекламы, фары и стоп-сигналы автомобилей… Токио никогда не спит, у него есть часы пик, когда город лихорадит передвижениями миллионов людей, стремящихся попасть на работу, на учебы или домой… а во все остальное время Токио не прекращает жить ни на секунду.

Некоторое время она смотрела на феерию жизни ночного города далеко внизу, подсознательно ожидая, что Бьянка поймет ее состояние, услышит нотки в ее голосе и подойдет, обнимет ее сзади и они будут вот так стоять и смотреть вниз… просто стоять и смотреть… и она будет чувствовать ее теплое дыхание на своем затылке…

Но… нет. Конечно – нет. Бьянка порой была на удивление несообразительной, особенно по части человеческих взаимоотношений. Рыжик немного рассердилась. В конце концов она поддержала Бьянку и весь день была рядом с ней, даже когда было скучно и утомительно, а уж сидеть в приемной у Большого Босса и вовсе было дело неприятным. Минуты просто в часы превращались. И … было еще кое-что, что ее раздражало. Что не давало ей покоя. Она метнула быстрый взгляд на кресло, где крепким сном спала эта… новенькая. Целый день на ногах, целый день решала задачи, проводила встречи, устала. Вот и заснула, едва сев в кресло, аж похрапывает…

– В душ пойдешь? – спрашивает у нее Бьянка откуда-то сзади, и она напрягается. В душ? Почему она спрашивает? Не хочет мыться одновременно, ей нужно пространство, как обычно во время ее приступов гениальности? Нет, во время таких вот приступов она и не моется целыми днями, сидит в одной футболке перед монитором и карандаши жует…

– Тут же две ванные комнаты. И джакузи – отвечает она, не повернувшись: – можешь занимать любую, я не буду тебе мешать… – в последних словах у нее слишком много обиды, любой человек бы уже понял. Любой нормальный человек. Но Бьянка – не любой человек. Она не понимает, что такое ревность, не испытывает сама и никак не может понять, что ей – больно. Больно то того, как быстро ее отодвинули в сторону, стоило появится сперва этому Кенте, тоже мне мистер Джей, сперва она думала, что обозналась Бьянка, что не может такого быть, чтобы внутри у школьника вторая личность сидела, да еще и в пару к Бьянке – гениальная по-своему. Но потом поняла, что у школьника крыша-то совсем улетела, как и положено Мистеру Джею и сладкому пуддингу Бьянки. Причем, судя по всему – улетела в том же направлении, куда улетела и ее, Бьянкина крыша. Такой романтический полет рядышком, крыло к крылу. И это еще полбеды, она смирилась с тем, что в фокусе внимания Бьянки появился парень… в конце концов у каждой девушки может быть парень.

И тут появляется эта… эта выскочка! Рыжик еще раз бросается взгляд на кресло, где, раскинув ноги и похрапывая спит выскочка. И ничего в ней такого нет, думает она, тощая выдра с гонором, везде «я», да «я», чего толку-то? Конечно, она знает как мошенника поймать, она сама – мошенница и дочка мошенника, пробы на ней ставить некуда…

Ее обнимают сзади. Руки, теплое дыхание в затылок… тепло и мягко. Ей становится тепло.

– Я потому и спрашиваю, что хочу с тобой вместе в душ пойти – дыхание Бьянки и ее шепот на ушко…

– Ты нимфоманка – ворчит Рыжик, хотя у нее внутри все уже растаяло и потекло разноцветными лужицами по асфальту: – тебе все мало.

– Да, я такая. – ее кусают сзади за ухо и Рыжик едва сдерживает себя, чтобы не застонать от блаженной истомы.

– Я грязная… – вяло пытается сопротивляться она.

– Обожаю грязных девушек… – отвечают ей сзади. В этот момент «выскочка» на кресле ворочается и издает какой-то звук, не то всхлип, не то стон и они замирают.

– Не надо, пожалуйста… – всхлипывает во сне «выскочка» и Рыжик моргает. Что это с ней? Как такая вот стерва, сучка и дрянь – может быть такой беззащитной во сне?

– Она впечатляет, не правда ли? – говорит Бьянка и по тому, что теплое дыхание больше не ощущается на ее затылке, Рыжик понимает, что прямо сейчас Бьянка смотрит на это самое кресло.

– Кто бы мог подумать, что в этом хрупком теле проживает такой монстр… – медленно говорит Бьянка: – ты видела, как она управляющего заставила написать заявление об увольнении? Она ж его просто скомкала как мокрую бумагу. Скомкала и выкинула в урну…

– То же мне велика заслуга – ворчит Рыжик, не желая признавать заслуги «выскочки»: – да он у тебя украл за это время сотни миллионов, а она его просто так отпустила! Подумаешь… если бы она была такой, как ты о ней думаешь, то он бы легко не отделался!

– Хм… так ты не знаешь… – звучит голос и теплое дыхание в затылок возвращается, а с ним – и легион пронизывающих до самых пяток мурашек, которые маршируют по ее спине и шее, заставляя краску бросится в лицо, а дыханию – стать частым и поверхностными. Она прикусывает губу, чтобы не застонать.

– Ч-что я не знаю? – спрашивает она, поведя плечами, подставляя себя под это теплое дыхание и легкие касания…

– Она оставила его без ничего. Раздела до нитки. И как… этот урод думал, что спрятал деньги в криптовалюте, потому он так уверено написал заявление. Выходя из своего кабинета, он еще думал, что у него есть деньги. Бывшего кабинета, конечно же.

– Что? Но… как? – она повернулась лицом к Бьянке: – как это возможно? Она что, такая страшная, что он испугался? Нет же… нет. Ты говоришь, что выходя из… она украла его деньги?

– И даже не спрашивай меня как. Я сама едва поняла… жаль, что схема одноразовая… помнишь, мы выходили из кабинета, давали ему время подумать? А до этого я просила управляющего подойти к графикам на доске?

– … да – кивает Рыжик. Было такое.

– У Конан Дойля есть такой рассказ, про Ирен Адлер и пропавшее письмо? Когда дом горит, вы в первую очередь кинете свой взгляд туда, где находится все самое ценное… когда мы вышли из кабинета, то управляющий сразу же полез в свой телефон – проверить свои цифровые аккаунты. Еще раз вбить пароли. Удостоверится, что у него есть деньги. Вот только у этого времени его телефон уже не входил в сеть, а был подключен к ней через прокладку. Которую и установила Пигги. Хотела бы я сейчас взглянуть на его лицо… потерять в одночасье все, что нажил в течении десятилетий за несколько минут… и кстати, недвижимости у него больше тоже нет. Думаю, что он может попробовать устроится продавцом или грузчиком… если его примут. Потому что рекомендательных писем я ему точно писать не буду.

– Да? – Рыжик переводит взгляд на спящую Юрико и не знает, что сказать. Как в таком невинном на первый взгляд теле может поместиться столько коварства? Хотя, о чем это она? Мошенница и есть мошенница. Хитрая лиса, которая втирается в доверие и наверняка этим злоупотребит. Вдвойне, втройне опасная – потому что обладает такими возможностями. Сколько времени у нее займет перехватить власть над «БиПи» и прочими компаниями? Сейчас, когда сама Бьянка едва ли не ест у нее с руки? Когда она показала, на что способна и что лояльна… но эта лояльность – кажущаяся. Мнимая. Притворная.

– Минами… – обращается она к Бьянке по ее настоящему имени. Она помнит, что Бьянка терпеть не может свое старое имя, но ей необходимо обратить на себя внимание, пусть даже та рассердится. И правда – Бьянка отстраняется и убирает свои руки, делает шаг назад и вопросительно смотрит на нее. Не хмурится и то слава богу.

– Минами, ты же понимаешь, что она – ненадежна. Что она – слишком уж талантлива … в этом. Что она однажды бросит и нас. Тебе, меня. Обокрасть и убежать – вот то, что она умеет делать лучше всего. – говорит Рыжик: – я ей не доверяю. Если она смогла за полночи установить кто и как у тебя крадет, а за полдня – вернуть все деньги, то на что она будет способна, если ты оставишь ее рядом? Через какое время все твое – станет ее имуществом? И на этот раз ты уже не вернешь ничего, уж она ничего не отдаст. Это ужасная идея – если вашим стадам докучает волк – пригласить тигра. Волка он может и съест, но теперь на твоих полях будет хозяйничать тигр. Что потом? Пригласить дракона? Она – опасна. И ты знаешь об этом.

– Вот ты о чем. – Бьянка складывает руки на груди и изучающе смотрит на нее. От ее взгляда по спине бегут мурашки, но на этот раз – вовсе не приятные, щекотные, а холодные и склизкие. Во рту пересыхает. Но она – обязана предупредить Минами об опасности, пусть даже это будет ей стоить их дружбы. На то она и друг.

– Не надо! Пожалуйста! Нет! – бормочет во сне «выскочка» Юрико и Рыжик непроизвольно вздрагивает. Бьянка делает несколько шагов в сторону и достает теплый плед в шотландскую клетку. Заботливо укрывает выскочку и при виде этого что-то колет прямо в сердце. Это – неправильно. Нельзя так.

– Кажется я поняла – кивает Бьянка: – я поняла, о чем ты. Меня Кента-кун предупреждал, а я забыла совсем.

– О чем это он мог…

– Погоди. Давай по порядку, пока у меня еще силы есть, а то я тоже скоро упаду и усну. Знаешь ли ты, сколько сегодня денег вернула мне эта посапывающая в кресле девчонка? Нет? Только транзитами в криптовалюте – больше пятисот миллионов иен. Это не считая того, что мы избежали судебной тяжбы с управляющим, банкротства «Бьянка Петролеум», что оставило бы меня без штанов и мне снова пришлось бы голыми титьками на экранах мелькать чтобы на еду заработать. Или что там… Колу Джап рекламировать? Ты не понимаешь, Рыжик, в каком мы были состоянии. Я и сама не сильно интересовалась, пока эта пигалица мне не растолковала. Видишь ли… если бы не «БиПи» – моих средств было бы вполне достаточно для жизни. И другие компании тоже… но если «БиПи» банкротилась бы – то этих средств не хватило бы. Половину арестовали бы в надежде найти деньги, выведенные из компании… если бы удалось указать на управляющего, то еще ладно. Но он-то готовился к такому сценарию заранее. – Бьянка вздыхает: – к моему стыду, вынуждена признать, что не сильно интересовалась финансовыми делами. Впрочем… я и не должна. Моя задача – найти хорошего управляющего, и, мне кажется, я его нашла. Вон, в кресле спит.

– Ты не можешь… ты хочешь поставить ее управляющей? Ты с ума сошла! – горячится Рыжик: – это же … скандал! От нас клиенты отвернутся! И поставщики! Все!

– Интересно. – Бьянка подходит к панорамному окну во всю стену и раздвигает жалюзи в стороны. Смотрит на ночной город. Рыжик – смотрит ей в спину, ужасаясь тому, что она – теряет Бьянку. Теряет их дружбу. Их любовь.

– Знаешь – говорит Бьянка тихим голосом: – я и сама не то, что называют «порядочной девушкой». Скандальная. Не такая как все. Мое обнаженное тело знает вся страна… хотя нет, пожалуй, весь мир. И когда я покупала эту сеть заправочных станций – я искренне считала, что несмотря на то, что я не такая как все – я могу делать бизнес как все. Следовать законам рынка. Завоевывать деловую репутацию. Но… сейчас я понимаю, что никогда не стану в этом мире своей. Я всегда буду – выскочка, скандалистка и девушка легкого поведения. Меня всегда будут осуждать. Помнишь эту смешную девчонку из Академии? Марику-тян?