Текст книги "Новая жизнь 7 (СИ)"

Автор книги: Виталий Хонихоев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Нет. Это не Шекспир. И не Бернс. Это – малоизвестный, но талантливый поэт по имени Такахаси Кента – улыбаюсь я в ответ: – я слышал он был очень влюбчив и вел крайне распутный образ жизни. Хочешь принять участие в этой феерии? Обещаю тебе место в истории.

– Пятнадцатая девушка справа? Безымянная любовница великого поэта? – насмешливо отвечает мне Ядвига и я вдруг замечаю, что она – совсем рядом.

– Если кто-то звал кого-то сквозь густую рожь… и кого-то обнял кто-то – что с него возьмешь. И какая вам забота, если у межи – целовался с кем-то кто-то вечером во ржи!

– Чтобы завоевать даму – одного Бернса маловато будет – замечает Ядвига. Она все еще очень-очень близко и я даже чувствую ее дыхание. Ее цветочный аромат. Она пахнет как залитый солнцем летний луг, многотравье и жужжание одинокой пчелы над ним.

– Эй! Что такое там творится?! Кента?! – раздается окрик и Ядвига сразу съеживается и отворачивается от меня. Марика. Ну конечно. Надо с этим что-то делать. С чувством легкой досады – оборачиваюсь.

– У тебя поединок с Мендозой, не забыл? – упирает руки в бока Марика-тян: – а чего ты тут… с этой? А На-тян как же?

– Как ты не вовремя, Марика. – вздыхаю я: – Я-тян, солнышко, времени у нас мало, вот сейчас и проведем предметный урок – как противостоять буллингу в полевых условиях.

– Чего?! – удивляется Марика: – о чем это ты?

– Вот так себя и веди – киваю я: – веди себя как обычно. Будешь учебным пособием.

Глава 6

Марика стоит, скрестив руки на груди и насмешливо смотрит на Ядвигу, которая сразу сдулась и занимает крайне мало места в пространстве. Почему-то со стороны я сейчас напоминаю сам себе тренера или коуча по борьбе с фобиями, из тех, которые лечат арахнофобию, подкладывая резинового паука и приучая не боятся его – посмотри, он резиновый. Посмотри, он не принесет тебе вреда, это просто игрушка, все под контролем, не надо боятся.

– Я видела Толстяка Ояму, отсюда шел и плевался – сообщает она мне, не обращая внимания на Ядвигу: – имей в виду, этот тип по правилам не живет. Подкараулят тебя на улице… и я в общем не за тебя переживаю. У него в любом случае вин-вин будет – поколотят тебя, значит победят. Ты их поколотишь – напишут заявление в полицию. А в полиции у них связи есть… хотя и тебя они недооценивают. В любом случае – учи свою недотепу и пошли уже отсюда. Чему ты ее учить собрался?

– Чему получится – пожимаю я плечами: – главный урок здесь и сейчас, Я-тян, заключается в том, что на другой стороне – тоже человек. Он может быть сильнее тебя, смелее тебя, быстрее тебя. Но он никогда не будет мотивированней тебя. Потому что для Марики ты и твои друзья – всего лишь бесплатное развлечение. И если бы Марика-тян была бы дурой – то я бы сказал, что она злая. Но так как она у нас умная – то я скажу, что она философ.

– Философ?! – взрывается вдруг Ядвига: – она – философ?! Да она только и делает что над людьми издевается! Она… мои учебники соком залила, они все липкие стали! Гоняет меня за сигаретами, а мне не продают! Она…

– Смотри-ка, заговорила… – кивает Марика: – а такая хорошая девочка была. Кента, у нас времени мало. Чего ты хочешь то? Из дерьма бойца не сделаешь, такова ее судьбинушка. Оставь ты ее. У тебя Мендоза ждет.

– Не поднимается у меня рука на девушку – ворчу я: – а ну как поврежу ей чего? Ломать не строить. Ладно. Раз пока не получается, у меня к тебе просьба будет, Марика-тян. Оставь ты в покое голоногих и Ядвигу в особенности. Дальше я сам разберусь.

– Да я поняла уже все – насмешливо тянет Марика: – вот с первого взгляда все поняла. Не буду больше к ней цепляться. Но ты имей в виду, в Академии не только я есть. Здесь рыбешек побольше и покрупней хватает, а все время ее защищать будешь – начнешь в неприятности встревать. Это ты еще Ояме не показал своей заинтересованности в ней, уж он бы развернулся.

– И чего школьникам не хватает, на пустом месте надо и драму, и трагедию развернуть – удивляюсь я.

– Это ты мне вопросы задавать будешь? – прищуривается Марика: – ты же сам все знаешь. Ладно, пошли уже. Вот не просила бы меня На-тян за тобой приглядывать… эх. Эй ты, гайдзинка, как там тебя звать… мир? – она протягивает руку Ядвиге, ожидая рукопожатия. Девушка с именем польской королевы и хорошей памятью – смотрит на эту руку так, словно ей змею протянули. Словно ей ткнули под нос здоровенную такую гадюку и попросили пожать.

– Ну, долго мне еще руку держать? Мир, очкастая? – спрашивает Марика и Ядвига выпрямляет спину, словно ее по ней хлыстом перетянули.

– Никогда я тебе руку не пожму! – выплевывает она и разворачивается. Практически убегает. Я гляжу ей вслед и думаю, что я опять что-то испортил. Вот вечная моя привычка делать вид что все под контролем, покер-фейс хранить. Те, кто меня давно знают, – понимают, что это только маска, а вот она может подумать, что я все подстроил.

– Что делать теперь будешь, герой-любовник? – спрашивает у меня Марика: – за ней побежишь? Будешь ухаживать и добиваться?

– Нет. Жаль, конечно, но в таких условиях ничего уже не добиться. Она себе уже мнение обо мне вынесла. И печатью заверила. Не всегда получается всем другом стать. – отвечаю я: – а что, уже время?

– Время, время – кивает Марика: – пошли, пока тебя не хватились. Неявка на поединок – автоматическая дисквалификация, засчитывается проигрыш.

– Ну вот может и не ходить никуда? Ну ее в пень эту Мендозу. Чего я тут вообще забыл… – с тоской гляжу в небо. Небо синее, облака белые, никто меня не понимает.

– Дома будешь сопли на кулак наматывать – советует Марика: – маме своей. Или На-тян. Она, кстати, не против с тобой… но тебе главное ничего не испортить. Не веди себя так, как с этой очкастой и все будет хорошо. А то я гляжу, портить вещи ты умеешь.

– Понимаешь, я как будто по течению плыву – вздыхаю я, откидываясь на ступеньках назад и глядя вверх: – все как будто случается со мной. Реагирую. Вот скажи, чего ты к ней прицепилась то?

– С самого начала? Да не знаю. Мне она интересной показалась. – приседает рядом со мной Марика и тоже глядит вверх: – ты чего туда уставился? Что нашел?

– Интересной? Это причина ее травить?

– Да никто ее не травил… ну, хорошо, может я пару раз перегнула палку, но я хотела ее воспитать. Уж больно она мягкая и не от мира сего. Вот я и… – Марика ерзает на ступеньках: – не понимаешь? Как будто есть желание сделать ее лучше, но с ней цацкаться не прокатит. Ее же лицом надо в дерьмо ткнуть, чтобы она очухалась и с розового пони слезла. Даже сейчас вот – я ей руку предложила, фактически – свою защиту от остальных. А она что? Она себе ведет как дранная принцесса, едва в лиц мне не плюнула и совсем не понимает, что ведет она так себя только потому, что ты рядом. Фиг с два она бы так выпендривалась со мною наедине. У нее в башке – свой мир и это только ее проблема, что он с реальным не совпадает. Тяжело ей в жизни будет.

– И это причина чтобы сделать ее жизнь тут тяжелей? – хмыкаю я.

– В том числе – признается Марика: – как она иначе научится за себя стоять. У нее же виктимное поведение. Ладно Чон Хва, у того две причины быть в голоногих, он – бедный и он – кореец. Но обратив внимание, даже на дне общества – он ведет себя как лидер. Главный голоногий, так сказать. Он не сдастся и прогрызет себе дорогу. У него и с психикой все в порядке, его учить ничему не надо. С таким вот рвением он через лет десять станет круче половины выпускников его года, даже несмотря на то, что у других старт лучше. А эта Ядвига – она как будто в теплице выросла, за хрустальными окнами. Ей надо подзатыльники иногда давать, иначе не поймет ничего. Вот и сейчас – только за твоей спиной оказалась, как у нее язык развязался. Понимаешь, с рациональной точки зрения ей надо было мне руку пожать и социальные связи среди сверстников укрепить, тот же Чон Хва двумя руками бы уже мне руку тряс и в вечной дружбе клялся. А она…

– Смотрю ты знаешь, как ее зовут… – поворачиваю я голову.

– Конечно знаю. – пожимает она плечами: – у меня в лучших подружках – На-тян. Как ты думаешь, могла бы я быть ее лучшей подругой, если бы я просто городская shalava была? Нет, Кента-кун, я – умная shalava. Ну все, закончил рефлексировать? Вставай, тебе еще звездюлей от Мендозы получать.

– Не охота мне с ней драться. Она же девушка, а у меня комплексы по отношению к девушкам. – говорю я, вставая: – хотя надо бы, конечно.

– Ты представь, что она – бесполая. Слышала я что у нее парней не было, а одни девушки, так что представь, что она – просто очень красивый юноша. – предлагает решение Марика, тоже вставая и отряхивая одежду: – два красивых мальчика сражаются на арене и один падает, а второй склоняется над ним и случайный поцелуй…

– Но, но. Слишком много яойной манги читаешь на ночь. И это человек, который чемпионом префектуры по шахматам среди джуниоров был. – с удовольствием прописываю Марике легкий подзатыльник.

– Эй! А как же – девочек не бить? Сам же говорил!

– А ты для меня не девочка. У тебя Большой Та есть, так что для меня ты красивый юноша. Или некрасивый? Плоский такой юноша. Такой, невзрачный паренек в общем-то…

– А у тебя пенис маленький! И… – Марика замахивается на меня, но я ухожу в сторону и придерживаю ее за локоть, чтобы со ступенек не упала.

– Вот теперь нормальное настроение – кивает она и отступает на шаг назад. Я отпускаю ее руку. Действительно, стало немного легче. Что-то весь день я какой-то раздражительный, злой и усталый. День только начался, а я уже устать успел. Легкая перепалка с Марикой привела меня в чувство. В самом деле – ну и что. Как там Миямото Мусаси говорил – если ты вынул меч из ножен, то кто бы не встал перед тобой, будь то женщина, ребенок или даже сам Будда – рассеки его!

Будем следовать советам великих. Кроме того, надо бы мне Студенческому Совету и Ордену Хранителей примелькаться, да так, чтобы к себе пригласили. А уже оттуда – вызнать про Общество Высшей Истины все что возможно. Туда только по приглашению. Конечно, Натсуми трудится день и ночь, пытаясь найти Слепца, но… тот либо находится в своем поселении, где куча охраны и даже если реально проникнуть туда, то совершенно нереально – выбраться живым оттуда. И … в самом деле, в мире боевых искусство относиться к женщине с пренебрежением нельзя, особенно, если по правилам поединка у нее в руках оружие будет. Как там говорил отец Вовочки, вставая с дивана, чтобы купить пару билетов в цирк, где «голая тетенька на тиграх каталась!» – давненько я тигров не видывал.

– Что же. Нарушая заветы Нобу-сенпая придется провести бесплатный поединок – вздыхаю я.

– А ты не бесплатно. – кивает Марика, показывая дорогу: – считай, что я тебе заплачу. Бартером. Взаимозачетом. Вот этим блистательным телом. Показать?

– Спасибо. В прошлый раз насмотрелся. У тебя вообще сиськи есть? Или ты их дома оставила? Украл кто? Ты скажи, мы с Натсуми поиски организуем. В газеты объявления дадим – так и так, украли у девушки сиськи, верните за вознаграждение, а то девушка мучается. – иду за ней, готовый отразить внезапную атаку.

– Я их Большому Та дала поносить – фыркает Марика: – у него сиськи за нас обоих. А тебе просто завидно. Я уже насмехалась над твоим пенисом и его размерами?

– Конечно. – киваю я: – но это тема бессмертная, так что ты не стесняйся.

– Вообще-то Натсуми говорила, что у тебя он порядочный… когда стоит. – продолжает отвлекать меня от мрачных мыслей Марика, подначивая и дразня: – ты вот им Мендозу и пугай. О! а ты об заклад бился? Надо бы на тебя что-нибудь поставить. Черт, у меня налички нет, все на карте. Подпольный тотализатор только наличку принимает.

– Здесь есть подпольный тотализатор?

– С ума сошел?! Конечно есть. Везде есть подпольные тотализаторы. Я в прошлый раз все свои деньги по ветру пустила, когда Ван Цин с Лию Вэем дрались за девчонку какую-то. Ух и надавал же он ему! Обычно мне не интересно, но в тот раз я реально за свои деньги переживала. И сейчас вот – поставлю на тебя и сразу стану за тебя переживать. Я бы на Мендозу поставила, но я тебя знаю. Ты на вид можешь рохлей казаться, но если у тебя в голове что-то лопнет – то лучше подальше держаться. Ты, кстати, можешь сильно не переживать, тут по правилам Академии, даже если ты ее там покалечишь – никто тебе и слова не скажет. Так что можешь оторваться по полной на беззащитной девушке. Сорвать там с нее топик, ты же такое любишь, публичное обнажение, эксгибиционизм.

– Постараюсь, конечно, но не обещаю. – отвечаю я: – самому любопытно на ее грудь взглянуть, правда боюсь, что шансов у меня нет. Этот ваш совет очень консервативно настроен в отношении допустимого процента обнаженного тела на татами.

– Старые Совы – сплошь пуритане и лицемеры. Тот же Сигурд везде с близняшками из семьи Судзуки ходит. Живут они тоже вместе, и обычно я такое только приветствую – с двумя сестрами, с одной на глазах у другой и все такое! Какой непрямой инцест… а может и прямой. Но! Он же всех осуждает. Или вот эта, которая Мрачная Цундере, полукровка Ли – такая же история. В смысле, у нее близняшек нет, но она у нас пуританка до мозга костей. – говорит Марика: – воон туда пошли, видишь здание? Нас уже ждут, минут десять осталось, а тебе переодеться и разминку провести надо. Не успеваем.

– Мне вот интересно – говорю я, торопясь за ускорившей ход Марикой: – эти вот правила «пока один не сдастся» – это что такое? Два упертых дурака будут друг друга по рингу гонять целый день. Это что, испытание на выносливость?

– Это чтобы исключить все эти «победа по очкам» или «ничья». Вообще, пару раз была тут ничья, когда оба бойца в нокаут уходили разом или там – падали и не могли подняться. А вообще, там же написано «или не потеряет сознание» а также «бой может быть прекращен по требованию секундантов». За явным преимуществом, скажем, ну или если ты кого в болевой или удушающий захват взял, а тот не сдается, что же – руку ему ломать? Или придушить до конца? Могут и не откачать. Так что все верно. Следуй по дороге из желтого кирпича, вслед за белым кроликом, Нео и ты поймешь, что уже не в Канзасе. Все, прибыли. – она открывает дверь и мы проходим внутрь. Коридор, поворот, еще одна дверь и вот наконец и зал для занятий кендо. Сбоку – трибуны, у нижних трибун – столики, за одним из них сидит тот самый здоровенный чел из студсовета, как его там? Рино-сенпай? Рядом с ним все та же девушка с огромной грудью, которая у нее туго перетянута и втиснута в темное платье, но все равно притягивает взгляд. Думаю о том, чтобы повернуться к Марике и пошутить, указывая на Большегрудку – «Марика! Вот она твою грудь украла и к своей присовокупила! Держи вора!», но решаю оставить свои мысли при себе.

На краю татами – разминается Мендоза, она в обтягивающем рашгарде, черном, с желтыми вставками. Поверх рашгарда – шорты и футболка, видимо чтобы обтягивающий рашгард не сильно отвлекал и привлекал взгляды присутствующих к выпуклостям и изгибам тела Мендозы. В руках она держит короткие палки – те самые, которыми так зрелищно работают филипинцы. Она крутит их одновременно, описывая круги и восьмерки вокруг своего тела и в иное время я бы восхищенно присвистнул, но сейчас…

Я восхищенно присвистываю и к нам оборачиваются.

– Всем привет! – поднимаю я руку, замечая среди сидящих на трибунах толстяка Ояму с его двумя верными собратьями – Дензи и Люкой.

– Нет, вы видели, а? Это просто улет. Клянусь, такая девушка может разбить вам не только сердце, но и голову! – вношу я толику радости в серьезность мероприятия. Мендоза хмурится и опускает свои палки. Как их там называют? Соло бастон? Или это стиль боя?

– Учащийся Такахаси Кента прибыл. – говорит Марика: – отметьте там где-нибудь. И … какие там сейчас ставки? Я бы поставила на то, что он ее разденет прямо на татами. – краем глаза вижу, как Мендоза тут же прижимает свои палки к груди, закрываясь. Неосознанный жест. Вот как.

– Отметили. – кивает девушка, которая украла у Марики ее грудь. Впрочем, судя по размерам – не у нее одной. Она тут половину школы ограбила, разбойница.

– Иди, переодевайся – толкает меня Марика: – вон там раздевалки.

– Инвентарь… в смысле – оружие для поединка, запрошенное тобой заранее – рядом с твоим шкафчиком – добавляет та самая разбойница: – пять минут на разминку и начинаем.

– Спасибо – киваю я. Перевожу взгляд на Мендозу. Та сверлит меня нехорошим взглядом. Все-таки разные психотипы тут. Например, На-тян на меня и смотреть бы не стала. Фыркнула бы, руки на груди сложила и демонстративно отвернулась бы. А эта – прямо в душу смотрит, мол «я тебя вижу». Да, темпераментная девушка попалась.

– И … еще. – добавляет мне в спину девушка с Большой Грудью и я останавливаюсь, поворачиваюсь и бросаю на нее вопросительный взгляд.

– Это не правило – говорит она медленно: – это скорее просьба от Студенческого Совета Академии и Ордена Хранителей. Пожалуйста, постарайтесь остаться в одежде… и оставить в одежде остальных участников поединка. До самого конца поединка. Убедительная просьба, Кента-кун.

Глава 7

В жизни каждого человека порой бывают такие ситуации – когда он смотрит на себя немного со стороны и думает – какого черта я тут делаю, кто эти люди вокруг и почему я, выпускник Токийского университета и доктор физических наук участвую в соревновании «кто дальше плюнет». Но жизнь безжалостна, судьба непредсказуема, и я уже довольно давно застаю себя за такими странными занятиями, что не удивляюсь ничему, хотя это чувство «какого черта я тут делаю» – в последнее время все чаще и чаще является превалирующей эмоцией. Особенно когда Бьянка рядом.

Вот и сейчас – разминаясь в своем углу, делая несколько пробных взмахов рапирой, я чувствую себя донельзя странно. Потому что рапиру сто лет в руках не держал. По крайней мере в этой жизни. И еще потому, что мои пожелания относительно espada ropera были выполнены с точностью – это не спортивный снаряд, гибкий и безопасный, это именно рапира позднего средневековья, с развитой гардой, узким лезвием (искусственно затупленным) и с припаянной на конце стальной «капелькой» для безопасности. Охоложенное оружие. Спортивный снаряд под названием рапира имеет пистолетную рукоять и гибкий клинок, в моей же руке сейчас скорее что-то такое, что носили на поясе Д’Артаньян и его товарищи по цеху.

Смотрю в сторону своей соперницы. Та отрицательно мотает головой, отказываясь надевать фехтовальную маску. Зря. Во-первых, такой вот штуковиной если в лицо ткнуть, то запросто глаз можно выбить… а во-вторых, зная это мне придется скорректировать свои движения и не тыкать ее в лицо. Что плохо. Плюс человек не привыкший к фехтовальной маске чувствует себя в ней поначалу не очень удобно.

– Стороны на центр. – говорит та самая девушка с огромной грудью, ее зовут Рико-сенпай и она сегодня у нас секундант. Интересная парочка эти двое – здоровяк, который Рино, если присмотреться, то и впрямь носорога напоминает… и эта девушка по имени Рико. Рино и Рико – словно герои мультипликационного сериала для детей от шести до двенадцати. Что-нибудь вроде «Рино и Рико спасают мир» или «Рино и Рико и Остров Дружбы». Да и внешность у них… мультяшная, когда вторичные половые признаки гипертрофированы – у Рино это плечи и мускулы, у Рико – грудь.

Делаю шаг вперед, отмечая про себя что мы тут не «бойцы» и не «поединщики», а «стороны», словно на судебном процессе. С другой стороны, тут так и есть. Споры решаются поединками, эдакие ордалии и судебные испытания. Судебный поединок – классная вещь, судишься с налоговой за выплаты по доходам физических лиц, достал топор и вперед… одним налоговым инспектором меньше. И… если налоговичка симпатичная – то, конечно еще ее и в рабство угнал… раньше у людей судебная система проще была.

Пол под ногами… вернее – татами под ногами мягко пружинит, на такое и упасть можно и бросить без опасения переломаться самому или кого переломать. Хорошо.

– Поединок продолжается пока одна сторона не сдастся или будет не в состоянии продолжить бой. Поединок состоит из раундов по три минуты. – объясняет нам Рико, скрестив руки под своей немаленькой грудью, от чего та кажется еще больше. Ловлю неприязненный взгляд Мендозы на эту анатомическую особенность секунданта. Понимаю ее. Кому-то все, а кому-то ничего, несправедливо.

– Студенческий Совет оставляет за собой право остановить поединок на любой стадии, если сочтет необходимым. – продолжает она: – запрещено намерено использовать калечащие техники. Понятно? – она испытующе переводит взгляд с меня на Мендозу, дожидается согласного бормотания с ее стороны, моего «да» и отступает в сторону. Поднимает руку.

– Стороны готовы? – повышает она голос и в зале наступает тишина. Гул голосов, какой-то нервный смех, выкрики – все смолкает. Девушка задерживается с поднятой рукой на пару секунд проверяя нас еще раз. Время тянется неимоверно долго, но вот наконец она – опускает руку вниз.

– Хаджимэ! Начинайте! – выкрикивает она и отпрыгивает назад, исчезая из моего поля зрения. В тот же момент Мендоза стартует с места, двумя быстрыми шагами и прыжком – сокращает дистанцию и … отшатывается назад, едва успев заблокировать мой выпад своей палкой. Одной из.

Отлично. Я атакую – еще выпад, на нижнем уровне, она вынуждена блокировать и его, чуть присев и опустив одну палку, финт и удар сверху, в район ключицы, она отбивает и его тоже. Я продолжаю теснить ее, нанося удар за ударом. Она прыгает в сторону и атакует меня, пытаясь зайти справа, но тычок прямо в грудь – останавливает ее. Каплевидный наплыв на конце лезвия рапиры не дает проткнуть плоть, но получить такой вот выпад прямо в грудину – удовольствие ниже среднего. Она потирает грудь ладонью, не выпуская оружия и мрачно смотрит на меня.

Что тут происходит? Происходит прямое и явное преимущества инструмента и техники фехтования. Арнис – очень эффективная система боя на палках, если твой оппонент имеет такую же палку как и ты. Более того, если вы посмотрите записи на YouTube вы сразу же заметите разницу между показательными выступлениями и реальными боями – с мягкими палками, в шлемах и прочей защите. Классическая стойка арнис – фронтальная, обе руки работают одновременно, нарабатывается навык «срезать угол» и сопровождать удар противника, чем-то очень похоже на «технику липких рук» из Вин Чун. Удары сыплются как пулеметные очереди – удар, удар, удар, удар. Точно так же и адепты «Юной Весны» бьют – пулеметными очередями. Тунц, тунц, тунц. Быстро, очень быстро и зрелищно. Но.

Есть одно но. Как только поединок происходит по-настоящему, без поддавков – это сразу превращается в обычный бой на палках. И стойки неуловимо меняются, и одна рука вперед выступает, а вторая на подхвате работает, и работа на предельной дистанции начинает появляться, все эти выпады и взмахи далеко от тела… это как когда бойцы Вин Чун начинают на полном серьезе драться – то сразу откуда-то бокс вылезает, нет, правда. Раскачка телом, обманки, финты, уклонения, удары с максимальной дистанции. А уж в ближнем бою у Вин Чун практически нет способа адекватно против хорошего такого хука в голову себя защитить. Так и тут – арнис прекрасная система, но в ней изначально заложены недостатки, происходящие от способа и метода тренировок.

Я не являюсь мастером фехтования, знаю лишь азы… дилетант. Но если бы я попробовал сыграть на ее поле, на поле «две одинаковые небольшие палки в руках» – я бы проиграл сразу же. Все-таки опыт работы с такими партнерами у Мендозы несравним с моим. Но с рапирой в руке…

Выпад! Мендоза, помня о болезненном тычке в грудь – подается назад, отводит клинок в сторону и … снова пропускает! Шипит как рассерженная кошка. Рапира – длиннее, несоизмеримо длиннее ее палок. Вообще, весь этот арнис вырос из испанской школы фехтования, наложив владение длинной шпагой и коротким кинжалом в левой руке (дагой) на палки. Естественным противником испанской и итальянской школ фехтования являлась французская. А уже из французской выросла современная школа спортивного фехтования… так что у нас на татами сегодня повторяется то, что происходило в Европе – эволюция фехтовального искусства. От кинжала в левой руке отказались, встали боком, уменьшая силуэт и затрудняя попадание, сделали приоритет на колющие удары, которые более опасны и требуют меньше сил в исполнении.

Так сейчас, после отвода моего клинка в сторону – я просто сделал легкое движение кистью, в то же время кончик клинка рапиры – описал полукруг, обводя блок и – снова выпад! Тесня соперницу, я беззастенчиво использовал преимущество в длине клинка, моя рапира почти полтора метра, может метр двадцать-тридцать. А палки в руках у Мендозы – около полуметра. Кроме того, рапира из закаленной стали и сталкиваясь с ротанговыми палками – возмущенно звенит. Твердый, но относительно гибкий клинок позволяет донести кинетическую энергию выпада в кончик каплевидного наплыва и дальше – в противника. Это болезненно – принимать энергию прямого выпада, практически удара прямой правой – на такую небольшую площадь. Обычно нет необходимости досылать выпад бедром, превращая это в удар рукой, ведь выпад рапирой или шпагой может позволить себе не быть сильным. Кончик лезвия острый и достаточно небольшого усилия, чтобы клинок вошел в плоть, скользнул между ребрами, проткнул дырку в грудной полости, вызвав пневмоторакс, или там в живот. Голова – тем хуже. Такие вот выпады с заточенным оружием – смертельно опасны. Но в моем случае на конце клинка каплеобразная бульба для безопасности и легкий тычок не остановит Мендозу, она просто не заметит его, бесполезно кричать что «Туше!» и уже тем более аргументировать что «да я бы тебя уже проткнул в реальном бою». Здесь свои правила, никто не считает очки и мои действия попросту должны быть достаточно болезненными. Пока я выполняю свою задачу – удерживаю ее на расстоянии. Но это ненадолго, скоро она сообразит, что на дальней дистанции ей ничего не светит и …

Прыжок! Мендоза оказывается совсем рядом, я успеваю разорвать дистанцию, отшатнувшись назад и отбив ее удар! Еще атака! Мендоза наконец поняла, что тычки в грудь, пусть и болезненные – не остановят ее, если не обращать на это внимания. Стиснула зубы и вперед. Она понимает, что на расстоянии удара ее палки – мое преимущество в длине оружия превратиться в недостаток, мне будет трудно маневрировать и отбивать удары, а они пойдут градом, визитная карточка арнис – вихрь ударов со всех направлений.

Отступаю, отпрыгиваю назад, следя за тем, чтобы не дать зажать себя на край татами, иду по кругу, следя за ее движениями… опять атака! Стараюсь удерживать ее на расстоянии выпадами и блоками, она рвется вперед и вот наконец в каком-то невероятном прыжке – достает меня! Ее палка достает меня в ногу, выше колена, самая выступающая вперед часть тела. В горячке не чувствую боли, но уверен, что будет кровоподтек. Отпрыгиваю назад.

Сейчас вся тактика Мендозы заключается в том, чтобы прыгнуть вперед, даже получив выпад кончиком рапиры в грудь или живот (не решаюсь тыкать в лицо) – и ударить самой. Лучше несколько раз. Такой вот обмен не в мою пользу, такой обмен будет означать что она получит синяк в грудину или живот, а я – несколько ударов палками. И достаточно будет несколько таких серий, чтобы я был не состоянии продолжать бой.

– Раунд! – откуда-то из внешнего мира раздается голос и мы – опускаем оружие. Обмениваемся взглядами. Мендоза потирает грудину. Расходимся по своим углам. В моем углу вскакивает Марика и какие-то две девчонки.

– Нет, ну ты молодец конечно – говорит она, пока вытирает мне пот мокрым полотенцем: – но она тебя как бог черепаху уделает сейчас. Длина оружия не так важна, как умение им пользоваться. Она же на голову тебя выше, просто ты ее с толку сбил в первом раунде. Она – приспособится. Уже приспособилась.

– Вышел на чужое поле – будь готов огребать – откликаюсь я, переводя дыхание. Все эти прыжки и выпады нелегко даются и у меня начинает подергивать в районе шва. Обезболивающее Бьянки действует, боли я не чувствую, но вот легкое такое подергиваение меня настораживает. Как и то, что температура начинает там подниматься, чувствую жар по спине: – у меня ж выбора не сильно много было. Но хорошо смеется тот, кто смеется последний. У меня есть пара козырей в рукаве. – я подмигиваю Марике, которая хмурится и не разделяет моего веселья.

– Вечно вам, мужчинам, надо себя на грань ставить – ворчит она: – а еще ролевая модель для моего бойфренда. Фу таким быть. На-тян хочет с тобой в «учителя и ученицу» сыграть, а ты с таким вот поведением можешь и не дожить до этого урока.

– Хм. – говорю я. Берегу дыхание и смотрю на свою соперницу. Несмотря на то, что она нашла ключ к поединку, нашла свою стратегию победы – первый раунд дался ей нелегко. Из-за длины моего оружия и экономичности движений французской школы фехтования ей пришлось потратить кучу энергии на все эти прыжки и передвижения. Она перемещалась по татами раза в три больше, чем я. И если бы она не решила перевести все в бой на удобной ей дистанции – я бы так и гонял ее еще несколько раундов, пока она не упала бы от изнеможения. Но, Катерина Мендоза не зря хлеб ест. Или суши. Или что там они едят? Цыпленка тинола?

Неважно. В любом случае – она уже поняла первую линию обороны. Я держу ее на расстоянии, не давая реализовать ее преимущество в технике работы палками. За счет экономичности движений – не устаю. За счет длинных выпадов – останавливаю ее. Она выработала свою тактику, она не обращает внимание на выпады. Старается отбивать, но не заморачивается, потому что при французской технике владения рапирой бесполезно гонятся за кончиком клинка, отбивать его в сторону или блокировать – он тут же появится рядом, опишет полукруг, будет там, будет здесь, будет везде. Как там пели про Роя Кента, игрока AFC Richmond – «He's here. He's there. He's every fucking where!». Так и кончик рапиры или шпаги у адепта хорошей школы – он везде. Тратить время и усилия на то, чтобы заблокировать и отвести его в сторону короткой палкой – смертельно глупо. В нашем случае – просто больно. Но Катерина Мендоза игнорирует боль и просто делает шаг вперед, туда, где моя рапира становится бесполезной, а ее палки – очень и очень болезненными. Я глажу ногу там, где пришелся удар. Точно будет синяк.

– Стороны в центр! – поднимает руки Рико-сенпай и ее немалые достоинства вздрагивают от этого движения.

– Знаешь почему первую линию обороны называют первой? – спрашиваю я у Марики, вставая.

– Просвети меня – отзывается та.

– Потому что, если есть первая, то есть и вторая. Если нет никаких иных линий обороны и стратегий победы, то эту линию не зовут первой. Ее зовут единственной. – говорю я и шагаю вперед. Марика что-то говорит мне в спину, но я уже не слышу. Я уже не там, я уже здесь, в центре зала, напротив Катерины Мендоза, которая начинает мне нравится. Быстрая. Спортивная, хорошо физически развитая. Чтобы там не говорили, но одни эти качества уже многое могут сказать о человека. Например, что человек – целеустремленный и волевой. Изо дня в день она ходила и училась махать этими палками, ставила движения, наращивала силу и скорость, вникала в особенности исполнения приемов. Было трудно, наверняка было больно, бывало и скучно. Другие девочки играли в кукол… или там на пони катались и про мальчиков сплетничали, а она – пропадала в спортзале. Так что да, Катерина Мендоза как минимум – целеустремленная и волевая. А, еще и смелая. Даже дерзкая. Чем-то она характером Косум-сан напоминает. Даже интересно что будет, если ее и Косум свести вместе. Скорее всего – нокаут от Охотницы за Фамильными Драгоценностями. Так сказать, версия для девушек.