Текст книги "Древо войны"

Автор книги: Виталий Абоян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

11. 24 марта. Минус четырнадцатый этаж здания «Мацушита электрикc»

Здесь царил вечный полумрак. Огромное помещение, разделенное прозрачными перегородками на несколько боксов, занимало весь этаж. Этаж в своем роде был виртуальным – согласно официальному проекту, под землей располагалось только тринадцать этажей. На самом деле ниже был еще один, там размещалась основная часть приборов жизнеобеспечения для минус четырнадцатого.

В полумраке, ритмично прорезываемом всполохами разноцветных отсветов от светодиодов в обилии расставленного вокруг оборудования, занимая большую часть этажа, стоял огромный прозрачный саркофаг. Несмотря на прозрачность его стенок и крышки, рассмотреть содержимое толком было невозможно – внутри все бурлило и испарялось. Тысячи шлангов, трубок и проводов исчезали в его недрах.

Молодой, лет тридцати пяти, высокий японец стоял в небольшой комнате, отгороженной со всех сторон от зала с саркофагом прозрачными стенами. С аккуратной короткой стрижкой, отлично сложенный, одетый в элегантный, вне всякого сомнения, бе зумно дорогой костюм из натуральных материалов, он походил на модель с показа одежды «от кутюр». Прямо перед ним висел небольшого размера голо-графический экран, на который он смотрел не моргая. Вся его поза, выражение лица, короткие фразы, которые он произносил в ответ кому-то с экрана, выражали полную покорность и вместе с тем решительность в исполнении поставленных перед ним задач.

— Да, Мастер, – снова ответил он.

Встав точно за этим молодым человеком, можно было бы увидеть изображение на голоэкране. Оттуда смотрело лицо пожилого господина, японца, испещренное мириадами маленьких морщинок, делающих его похожим на смятый целлофан. Это лицо как будто висело в пространстве, ни к чему не прикрепленное. Было очевидно, что это голограмма отличного качества. Однако рисунок был выполнен настолько хорошо, что от пронзительных глаз старика бросало в дрожь. Они не пропускали ничего на свете. Они все замечали, все для них было важно. И еще – эти глаза никогда никому ничего не прощали. Беспощадный взгляд был готов испепелить любого, кто попытался бы противиться воле этого человека.

— Я очень слаб, Исиро, – сказал нарисованный старик с экрана. Голос его, казалось, шел со всех сторон одновременно. – Я чувствую, конец близок. Я уже давно ничего не могу, кроме того, чтобы думать. Но и думать мне становится все труднее и труднее. Такое чувство, что мой виртуальный мирок сужается, давит на меня. Как будто воздуха не хватает. Силы мои на исходе. Нужно поторопить проект.

— Да, Мастер, – снова повторил Исиро. – Мы делаем все возможное. По нашим данным, процесс цветения приближается, но ускорить его мы не в силах. Любое искусственное ускорение может повредить структуре. Инженеры этажом ниже неусыпно следят за вами, они сделают все, что нужно. Мы верим в вас.

— Я знаю. Я создал эту империю. Я ее не брошу. Исиро, когда я наконец обрету свободу, мне не будет равных на планете, ты понимаешь? Тогда нашей империи не будет равных, тогда мы будем везде. Тогда рынок не будет иметь для нас никакого значения, преград не будет. Ты понимаешь? – Несмотря на то что старик сетовал на крайнюю слабость, его виртуальный голос окреп, лицо сделалось решительным. Он вещал, как политический лидер с трибуны для собравшихся масс.

— Да, Мастер.

— Исиро, – сказал старик. В его голосе слышались покровительственные, но вместе с тем и нежные, почти отцовские нотки. – Ты мне как сын. Ты для меня больше чем сын. Ты давно уже выполняешь мою волю, выполняешь исправно. Когда я обрету свободу, ты будешь вершить мое дело здесь. А потом я дарую свободу тебе. Когда придет время. И мы будем вместе всегда. Нам покорится мир.

— Да, Мастер, – снова повторил свою фразу молодой японец. Внимательный наблюдатель смог бы заметить, как на мгновение дрогнули мускулы на его скуле. Но лишь чуть-чуть и лишь на мгновение. А через долю секунды его лицо снова стало бесстрастным, как камень.

— Меня беспокоит это проникновение, – сменил тему старик.

— Мы делаем все возможное, но пока следов не обнаружено, – сказал Исиро.

— Да, я знаю, – старик на экране лукаво усмехнулся, – вы все считаете меня сумасшедшим. Конечно, нельзя пребывать так долго в рассудке, тем более когда твой рассудок заключен в банке с проводами и работает только на электричестве.

— Ваш рассудок – пример для всех нас, – произнес Исиро, склонив голову. – Вы – Мастер.

— Брось. Я сам понимаю, что давно выжил из нормального человеческого ума. Но именно это позволяет мне чувствовать все, что происходит в Сети. Понимаешь, я ведь все время там, даже сейчас. Вот говорю с тобой, а вместе с тем чувствую, как этот толстяк Ван Гаас роет сервер, бит за битом. Только не нарыл он ничего. А тогда это было похоже на ветер, не знаю, как тебе объяснить, как должен выглядеть цифровой ветер. Скорее, даже ураган. Он вырвался из базы данных Проекта. Он что-то унес, я чувствую, но что – я не понял. Не успел понять. Все произошло слишком быстро. Так быстро, как не должно происходить. Здесь что-то не то. Что-то идет не так. Быстрее бы наступило цветение.

— Пока следов взлома не обнаружено. Но мы обязательно найдем их и найдем того, кто их оставил.

— Я верю в тебя, мой мальчик, – виртуальное голографическое изображение вдруг приподнялось, и сквозь зыбкую поверхность экрана старик протянул нарисованную руку, как будто пытаясь потрепать Исиро по щеке. – Этот американец, Карнер. Не сбрасывайте его со счетов. Он очень способный. Незаметно помогайте ему, но он должен верить, что за невыполнение моего приказа ему грозят смерть и забвение. Тогда будет лучше стараться.

— Да, Мастер. За ним уже установили слежку. С самого утра он ведет себя странно. Ночевал в лаборатории, встретил подчиненных с синяком под глазом и, сославшись на недомогание, ушел. Сейчас находится в игровом центре Сибуя.

— Хм, – голо графический старик улыбнулся, – я прослежу за ним там.

— Да, Мастер, – в очередной раз повторил молодой японец.

— Ну все, Исиро. Иди, работай на благо нашей империи. И не забывай меня, старика.

— Да, Мастер, – сказал Исиро и, не поднимая головы, нажал на клавишу выключателя, расположенную под голоэкраном. Огромный зал со стеклянными перегородками снова погрузился в густой полумрак, подсвечиваемый лишь светом сотен светодиодов.

12. 24 марта. Вечер. Ленинградская область

Они прикатили через два с половиной часа. Подзадержались. С такой организацией и техническим обеспечением можно было управиться и быстрее.

Два огромных джипа, колесами поднимая в воздух центнеры пыли, на большой скорости подкатили к обиталищу Чипа и, с шипением пробуксовав по сухой траве, остановились в двух метрах от поднятого полога. Навстречу вышедшим из машин дюжим молодцам с каменными лицами выскочил, виляя хвостом, пятиногий пес Крендель. Увидев огромное чудовище, несущееся прямо на них, один из громил выпустил в него с десяток пуль из автомата. Крендель коротко взвизгнул и, раскинув звездой свои пять лап, замер. В пыли медленно растекалась темная лужица крови.

— Есть кто живой в хибаре? – крикнул парень, стоявший ближе всех к брезентовому пологу. Он осторожно, с опаской подбирался к бетонному бункеру, не сводя с него автомата.

— Есть, есть, – послышался голос Чипа. Из-под грязного брезента вынырнул всклокоченный нейрокибернетик с поднятыми вверх руками. – Не стреляйте, ребята. Я без оружия.

— Да откуда у тебя, старого хрыча, оружие может быть? – засмеялись бандиты.

— Юра, – обратился один из парней к кому-то, находящемуся в ближней машине, – сообщи шефу, что мы на точке. Старик на месте.

— Угу, – ответил Юра и добавил спустя несколько секунд: – Шеф спрашивает, здесь ли девчонка.

— А мы сейчас и узнаем, – сказал первый и, резко повернувшись, наотмашь ударил старика кулаком в лицо. Чип как подкошенный рухнул на землю и тут же принялся отплевываться кровью и остатками выбитых зубов.

— Где девчонку дел? – спросил его бандит.

— А тебе шеф бить меня разрешил? – спросил у него Чип. – Ты поинтересуйся у Владимира Кирилловича, можно ли меня бить.

— Какого еще Владимира Кирилловича?

— Шефа твоего. Ты что, как начальника зовут, не знаешь? – захохотал Чип.

— Заткнись, сука, – сказал бандит и ткнул ботинком старика в живот. У Чипа перехватило дыхание, и смеяться он перестал. – А ну, Юрец, спроси у шефа, чего с хмырем делать.

— Говорит – разговорить его. Он скоро подъедет. Сам решит, что с ним делать.

— Слышал, старый хрыч? – спросил у Чипа бандит. – Разговаривать тебя сейчас будем. Так что, где девчонка?

— Сам не видишь, что ли, – сказал нейрокибернетик, – нет ее здесь. Откуда я знаю, где она? И вообще, какую девчонку ты у меня, старого хрыча, найти хочешь? Или думаешь, у меня в член чипы вживлены?

Бандиты загоготали, а тот, что вел допрос Чипа, недовольно оглянулся и с размаху снова заехал ботинком лежащему в пыли старику, теперь уже по лицу.

— Ты дурака из себя не строй, – сказал он, – сам знаешь, о ком я. Мне девка твоя тоже не для забав нужна.

— Не выходят забавы? – сквозь смех спросил его Чип. Все его лицо было измазано в крови, остатки всклокоченных волос тоже намокли и прилипли к яйцеобразному черепу, покрытому множеством шрамов и сдобренному целой дюжиной различных контактов.

— Так я могу помочь, – не переставая хохотать, продолжал старик. – Чипец один у меня есть, куда надо, внедрим, кнопочку поставим. Нажал – и забавляйся сколько влезет.

Веселье среди головорезов нарастало, несмотря на гневные взгляды своего предводителя. Чип ходил по тонкому льду, но был уверен, что ничего серьезного бандиты с ним не сделают. Не должен им позволить их шеф. Не должен. Он это точно знал. Был Владимир Кириллович обязан старику. Как и многие в этом мире, чья деятельность хоть как-то была связана с программным обеспечением Сети. Да и не забывал он старика. Нет-нет, да и наведывался, спрашивал совета. Правда, в последнее время Чип редко ему помогал – в Сети он видел только зло и не хотел участвовать в ее делах.

— Ты что, тварь, издеваешься? – взревел бандит.

— Да нет, просто спрашиваю. Клиентов-то искать надо, чтоб было на что есть.

— Тебе, сука, сейчас есть будет нечем, – сказал бандит и, выхватив из подплечной кобуры пистолет, несколько раз с чувством ударил нейрокибернетика им по зубам. Остатки зубов с неприятным хрустом обломились, из разорванных губ с новой силой брызнула кровь.

— Где девка? – ревел бандит, тыча стволом в лоб Чипа. Остальные мордовороты притихли и наблюдали, что будет дальше. Метрах в пятистах, на дороге, появился столб пыли, который оставлял за собой бордовый автомобиль, чинно и не спеша приближающийся к бетонным сооружениям.

— Да пошел ты на хер! – с чувством сказал Чип. После удара говорить у него получалось плохо, слова больше походили на свист и бульканье, но все его явно поняли, потому что банда замерла, не решаясь предположить, что будет дальше.

— Штык, – подал голос из недр автобусонодобного джипа Юрец, – вон шеф едет. Ща он разберется.

— Я сам разберусь, – прошипел Штык и дважды нажал на спусковой крючок. Пистолет два раза плюнул раскаленной свинцовой каплей, разорвав голову Чипа на жменю студенистой каши из мозгов, крошева костей и горстку поблескивающих металлом микросхем.

— Девчонку и без тебя найдем, – сказал Штык, растерев носком ботинка вылетевшие из головы нейрокибернетика ошметки мозга по траве.

В этот момент, грациозно обогнув стоящие с открытыми дверями джипы, позади притихшей толпы бандитов плавно остановилось темно-бордовое такси. Водительская дверца открылась, и из машины вышел средних лет плотно сложенный мужчина с прической ежиком. Он уверенно растолкал столпившихся мордоворотов и подошел к месту основных событий.

Тело Чипа с запрокинутой головой и открытым окровавленным ртом бездыханной кучей хлама лежало на измятой траве. Внезапно что-то зажужжало в том, что осталось от его головы, и глаза Чипа открылись, став неправдоподобно ясными.

— Привет, Володя, – сказал старик.

— Привет, Чип, – ответил подошедший мужчина.

— Что-то я ничего вспомнить не могу, – как-то невпопад сказал Чип.

— И не надо, – ответил Володя и добавил: – Спи спокойно.

В голове старика снова щелкнуло, и глаза его опять сделались безжизненными.

— Чья работа? – спокойно спросил тот, кого Чип назвал Володей.

— Моя, – с вызовом ответил Штык, – все равно он ничего не знал. Я и размазал его поганые мозги.

— Идиоты, – столь же спокойно сказал Володя, – все ваши мозги, вместе взятые, его мозгам и в подметки не годятся.

Он сделал одно очень плавное, но неуловимо быстрое движение. Штык не успел даже вздрогнуть, когда пуля вошла ему в лоб, вырвав хороший кусок черепа вместе с кашей мозгов на затылке. Тяжелое накачанное тело, облаченное в бронежилет, с глухим стуком грузно рухнуло на землю.

— Вам что, не ясно было сказано, – заорал Владимир Кириллович, – что приеду и разберусь со стариком сам? Неясно?

Все молчали, потупив взор. Каждый из них ждал участи, только что постигшей Штыка.

— Аккуратно вытащите оставшееся железо из головы старика. Тело похороните по-человечески.

— А Штык? – спросил один из бандитов.

— А этого урода тут оставьте. Пусть вороны его жрут.

Двое парней нырнули в недра джипа и, вернувшись с лопатами, принялись копать могилу за бетонным бункером Чипа.

— Я сказал – по-человечески, – рявкнул Владимир Кириллович. – Вы видели, чтоб людей на свалках хоронили? В городе на кладбище похороните. Потом памятник поставим. Таких людей помнить должны. Хотя бы после смерти.

Он снова сел за руль бордового такси и уже из кабины машины крикнул:

— Все остальные – свяжитесь с поисковой группой и – марш за девчонкой!

13. 24 марта. Сеть, Токио, развлекательный центр Сибуя

Он совершенно не понимал, что происходило вокруг. Но понимание и не требовалось. Голос звал его, он что-то говорил, нашептывал. Джордж не мог понять что, но что-то очень приятное. Его было невозможно не слушать. Он заполнил собой все вокруг. И он вел Джорджа куда-то в цифровые глубины своего логова.

Нестерпимо яркий свет, льющийся отовсюду, постепенно становился все приглушеннее. Скоро Джордж уже мог различить темную точку, появившуюся впереди, у самого горизонта. Отовсюду вокруг слышался шум, который показался Джорджу знакомым. Скоро он понял, что это шум моря.

Голос исходил из точки, что все более отчетливо проступала впереди. Внезапно Джордж вспомнил, зачем он здесь. Ведь он хотел разобраться в причудах непонятной программы, что уже второй раз встает на его пути. Он хотел найти того наглеца, что осмелился взломать его вход на рабочий сервер, подставить его. Его, Великого Джорджа, изобретателя биософтов. Он попытался переключиться на машинные коды, выключив виртуализатор, но ничего не произошло. Свет не померк, и Голос продолжал петь и шептать. Голос звал его к себе, в свою цифровую обитель. Его, только его, только Великого Джорджа! Никто другой Голосу не был нужен. Никто другой не мог сравниться с ним в величии, никто другой не был способен понять Голос. Этот сладостный Голос из Сети, который вещал великие истины цифрового мира. И пусть пока Джордж не понимал, что говорит Голос. Но он обязательно научится этому волшебному языку цифр. Новому цифровому языку новых цифр. Ибо эти цифры не были обычными понятными нулями и единицами. Они были чем-то другим, чем-то большим.

Здесь Джордж потерял возможность влиять на ход событий. Это была территория Голоса. Тут все происходило по его законам. Но это не пугало Джорджа, это было великолепно. Он был избранным. Именно его Голос выбрал своим пророком. Он научится всему, что сможет дать ему Голос. Он будет нести его знамя в реальном мире. Истина придет из Сети! Джордж всегда верил, что Сеть возвысит его над остальными людьми. Над этими мелкими никчемными людишками, погрязшими в мелких радостях и никчемных развлечениях. Ему не нужны обычные земные радости. Он всегда находил удовольствие в работе с цифрами, в погружении в Сеть. И еще его страстью стали биохимические процессы человеческого мозга. Те самые процессы, что заставляли никчемных людишек стремиться к их никчемным развлечениям. Он всегда верил, что эти два мира, мир цифр и мир химических процессов, можно объединить, сделать их одним целым. Он занимался этим почти всю свою сознательную жизнь. И он был уже близок к созданию настоящих, действующих биософтов. Вместе с Голосом, что звал его, они смогут довести технологию до совершенства. Больше не будут нужны провода, компы. Все эти диски, флешки и прочие носители. Мозг человека станет единственным носителем знаний, умений – чего угодно, имея при этом практически неограниченный объем. И это принесет в мир людей он, Великий Джордж Карнер! А Голос поможет ему достичь совершенства.

Пока Джордж размышлял над перспективами своего общения с Голосом, окружающее его пространство преобразилось. Теперь Джордж чувствовал, что идет по твердой, похожей на бетонную, поверхности. Именно идет! Теперь у него снова были ноги. И тело, из которого они росли. Джордж на мгновение остановился, внимательно осмотрев себя. Да, все так. Он выглядит именно так, как он выглядит. Так, как выглядит в реале. Хотя – нет. Он немного худей, чуть выше. Или это ему только кажется? Похоже, здесь он выглядит таким, каким себя представляет.

Неширокая, метра в три-четыре, полоса бетонной тропы извивалась из стороны в сторону, змеей убегая среди волн к чему-то темному. Чему-то, из-за чего исходил нестерпимо яркий свет. Со всех сторон, насколько хватало глаз, его окружало море. Темно-зеленая поверхность воды мерно покачивалась под чинно ползущими куда-то волнами. Каждая из них отражала свет, идущий спереди, превращая море в калейдоскоп пляшущих солнечных зайчиков. Над головой, в темнеющем сумеречном небе, быстро бежали темные, словно изорванные ветром, облака.

Облака тоже стремились туда, к темному предмету, от которого исходил Голос. Все вокруг стремилось к нему.

Оценить расстояние до темной точки не представлялось возможным. Казалось, бетонная тропа то выпрямляется, растягиваясь на несколько километров, то скручивается в плотную спираль, приближая цель, к которой шел Джордж. Ему было все равно. Если бы надо было идти несколько лет, он все равно шел бы. Этот Голос… Ничего более прекрасного он не слышал в своей жизни. За то, чтобы достигнуть того, кто говорил этим Голосом, он был готов отдать все, что было в его жизни. Даже саму жизнь. Жизнь не имела смысла без этого Голоса. Именно там, где живет Голос, находился центр цифрового мироздания. Именно там. Джордж был в этом уверен.

Внезапно в небе появилось что-то черное. Точка, которая стала быстро расти, превращаясь в черную дыру, пытающуюся сожрать все, что было вокруг, беззастенчиво проломить сюда ход. Сюда, в этот цифровой Эдем. Сюда, куда был допущен лишь один Джордж. Цифровой пророк Джордж. Необходимо было защитить Голос. Но что он мог сделать? Что?! Ведь здесь виртуальная реальность не была подвластна ему. Здесь только Голос был властен. Или?..

Или это очередной обман. Ловушка хакеров, на которую купился Джордж. Нет! Этого не может быть! Он не мог ошибиться. Это был истинный Голос, настоящий! Такой Голос не создать человеку. Нет, опасаться нечего. Никто из жалких людишек, называющих себя хакерами, не может тягаться с Голосом. Никто!

И словно в подтверждение его мыслям, сноп яркого огня ударил из темного предмета впереди, ставшего уже чем-то ветвистым. Вот он, огонь гнева божьего, подумал Джордж.

Свет ударил в начавшую было закручиваться черную дыру, проткнул ее. Потоки света заструились по темным водоворотам, разрывая их в клочья. Черные щупальца с шипением закипали и испарялись, оставляя чистое небо. А свет все бил в место хакерской атаки. И осветилось все вокруг, и Джордж увидел, что было перед ним.

Прямо перед ним, в конце бетонной тропы, бегущей среди морских волн в безбрежном море, стояло небольшое аккуратное деревце, покрытое кроной из золотых листьев. Каждый листок светился ярким божественным светом, наполнявшим весь этот мир. И еще листки мелко вибрировали, и именно эта вибрация и создавала Голос.

Наконец с черной дырой в небе было покончено, и столб света, поднявшегося на борьбу с супостатом, опустился обратно в крону божественного Древа. Голос звал Джорджа с удвоенной силой. И он шел, переставляя ноги все быстрей и быстрей. Потом побежал, потом помчался. Когда он, наконец, достиг дерева, дыхание его сбилось, на лбу выступил пот.

Дерево было невысоким. Его верхушка едва доходила Джорджу до подбородка. Но не высота определяет величие. Несмотря на свои небольшие размеры, это деревце казалось Джорджу огромным. Ему не было предела. В благоговейном восторге и ужасе Джордж повалился на колени, воздев руки к листве. Голос звучал все громче, все настойчивей. Джордж не понимал слов, но отчетливо сознавал, что Древо зовет его. Он развернул руки ладонями вверх и вытянул их насколько мог. Поднять голову и посмотреть на Древо он не решался. Даже так, с опущенной головой, свет был слишком ярок.

Сверху послышалось шевеление. Джордж понял, что ветви Древа тянутся к его рукам. Древо приняло его! Да, теперь сомнений не оставалось, что именно его звало оно. Именно его! Он, Джордж, станет пророком божественного Древа в мире людей. Только ему доверена эта работа!

Первое, что ощутил Джордж, было мягкое прикосновение листьев. Потом смолк Голос. Больше Древу не было необходимости говорить с Джорджем посредством звуков. Ведь существовал другой, более эффективный способ. Это слияние разумов. Джордж был готов, но, несмотря на это, он никак не мог побороть благоговейный ужас, что рождался в его душе. Все его тело сотрясалось, с опущенного вниз носа струей лился холодный пот. Руки и ноги одеревенели, и Джордж стал бояться, что не выдержит общения с богом, что упадет. Но в этот момент Древо снова заговорило.

На какую-то долю микросекунды сознание Джорджа соприкоснулось с тем, что представлялось ему божественным Древом. Всего на долю микросекунды. Но этой доли хватило, чтобы вынуть из его мозга все, что он хранил в себе, накапливая информацию долгие годы. Мозг Джорджа опустел, но лишь для того, чтобы быть заполненным заново благодатью. Все, что содержалось в его серых студенистых клетках, в его белых, собранных в пучки, словно кабели с проводами, проводящих путях, все было ему возвращено. Но при этом подверглось изменению. Небольшому, совсем неуловимому, всего лишь чуть-чуть изменяющему течение биохимических процессов в мозге Джорджа.

Когда Джордж снова обрел способность слышать, видеть и думать, Древа не было. Был только темный игровой зал развлекательного центра Сибуя.

Темнота время от времени разрывалась сполохами яркого света. Спустя секунду Джордж понял, что свет исходит от выстрелов, бесшумно производимых каким-то оружием метрах в десяти от него. Тело лежащего в эргокресле игрока конвульсивно вздернулось и замерло, с тихим шипением сползая на пол. Тут же включились сирены системы безопасности развлекательного центра. Где-то наверху возник светлый прямоугольник открывшейся двери. В дверном проеме то и дело мелькали человеческие фигуры. Метрах в десяти, только теперь чуть правее, снова сверкнули два выстрела, и очередная жертва навсегда замерла в кресле игрока виртуальной игры. Еще один виртуальный герой был убит вполне реальным убийцей. Убийца убегать не торопился, планомерно продолжая выполнять свою работу. Видимо, у него в голове стоял управляющий чип, а от мозгов оставили только самое необходимое для жизнедеятельности. И, конечно, для убийства. Киберубийца. Очень, очень дорогая вещь. Назвать его человеком не поворачивался язык.

Голова у Джорджа болела нещадно. Казалось, еще чуть-чуть, и она расколется надвое. Перед глазами все плыло, мысли путались. Каждая вспышка выстрела отзывалась в голове ударом острого скальпеля по оголенным нервам, а вой сирены создавал ощущение, что его голову засунули в колокол, по которому нещадно колотят кувалдой. Но, несмотря на путаность мыслей, он все же сумел сообразить, что киберубийца ищет его. То есть не его конкретно, а того, кто вломился на сервер «Мацушита электрикс» из этого зала. Он перевел логи на кого-то из игроков, произвольно, он даже не знал, на кого. И теперь эти люди были обречены. Но Джорджу не было жаль их. Может, самую малость. Это были те самые жалкие людишки, как раз сейчас занятые своими никчемными развлечениями. Жертвы, принесенные ему, Пророку Древа. Жертвы, без которых не обходилось еще ни одно серьезное дело.

Несмотря на то что кибер бродил в некотором отдалении, планомерно расстреливая жертву за жертвой, Джорджу нужно было выбираться отсюда. Отдел безопасности работает, и скоро логи будут разгаданы до конца. И тогда цепочка ложных следов, оставленная Джорджем, неминуемо приведет к нему. Мгновение спустя команда, посланная в микросхемы киберубийцы, настроит навигатор, и еще через секунду пуля окажется в теле Джорджа. Этого нельзя было допустить. Ведь все только начиналось, он только получил благодать. И он должен нести ее дальше. Он должен сделать этот мир лучше.

Если бы не этот ужасный вой. Сирена заполнила собой все вокруг, она просто не давала ему сосредоточиться. Охрана, все в большем количестве прибывавшая в игровой зал, что-то кричала киберу, который не обращал на них ни малейшего внимания. Вернее, обращал, но лишь затем, чтобы вовремя уворачиваться от парализующих разрядов, посланных в его сторону. Идиоты! Неужели они до сих пор не поняли, что имеют дело с кибером. Его так просто не убьешь. И уж тем более не испугаешь пустыми угрозами типа: «Вы окружены, сдавайтесь». Нет, этот не остановится, пока не выполнит свою миссию, а потом, если приславшие его люди не совсем жлобы и тупоголовые тупицы, самоуничтожится. Только шквальный огонь и только из настоящего боевого оружия мог уничтожить это создание. От пуль, несущихся со всех сторон сразу, не сможет увернуться и кибер. А разряд парализатора для него – что плавно планирующая паутина для обычного человека.

Джордж заметил, что убийца стал двигаться в сторону от него. Теперь появился шанс. Если кибер не был настроен на то, чтобы стрелять по любой движущейся мишени, – а похоже, что не был, так как не сделал еще ни одного выстрела в сторону палящей в него из парализаторов охраны, – то можно беспрепятственно уйти прямо у него под носом. Большую опасность в настоящий момент представляла как раз-таки палящая во все стороны охрана. И тот факт, что, если попадут, не убьют, а только парализуют, радовал не больше. Тогда уж киллер его точно достанет, спешить станет некуда.

Короткими перебежками, морщась от страшной, пронзающей каждую клеточку боли в голове, он поковылял к дверям, через которые вошел сюда. В те двери, откуда, как горох из стручка, высыпали охранники, соваться было нельзя – там точно накроют, причем специально, как подозреваемого. Нормальные люди во время стрельбы тихо сидят, прижав головы к полу, а не шастают туда-сюда, тем более – туда. Только бы автоматические двери не были заблокированы.

Спустя двадцать секунд Джордж дополз до створок из темного непрозрачного стекла. Несколько десятков метров показались ему забегом на марафонскую дистанцию. За это время кибер отправил на тот свет еще четверых геймеров. Сердце Джорджа колотилось, дыхание перехватывало, его одежда пропиталась потом и прилипла к телу. И головная боль! От нее было никуда не деться. Она заполняла собой весь мир и, казалось, уносилась куда-то за его пределы. Может, в виртуальную вселенную Сети. Может, еще куда. Только ей не было конца.

Джордж вытянул вперед руку, и фотоэлементы услужливо распахнули перед ним створки двери. В полузабытьи он провалился в проем и побежал по коридору в сторону выхода. Сзади послышался истеричный вопль охранника, требовавший, чтобы двери заблокировали, но было уже поздно. Джорджа уже было не догнать. Он уже смешался с толпой. Только тут он осознал, что даже приблизительно не представляет, где находится выход из Сибуя.

Можно было попросить помощи у той виртуальной девицы-гида, что привела его сюда, но от одной мысли о лицезрении огромного голографического лица, висящего в воздухе, его вырвало на некстати подвернувшуюся пьяноватую девицу, одетую в яркую флуоресцентную краску, замысловатыми узорами нанесенную на обнаженное тело. Судя по акценту, с которым она произносила посылаемые в сторону Джорджа проклятья, она была из родных Соединенных Штатов. Тут же на ее крики подтянулась парочка дюжих молодцов, не проявляющих признаков интеллекта, и, недолго думая, поволокла Джорджа по коридору. Он больше не мог сопротивляться, поэтому тело его безвольно повисло, ноги скребли по синтетическому ковру. Несколько поворотов коридора привели к турникету, а дальше – к выходу из развлекательного центра, куда Джордж и был с позором вышвырнут. Сервис на высшем уровне: не знаешь, где выход, – тебя туда принесут.

Джордж издал сдавленный то ли хрип, то ли скрип, который должен был означать смех. Попытка засмеяться привела к новому приступу головной боли, заставившему вздрогнуть в судороге все тело.

На улице было темно, на улице уже была ночь. На улице было время гуляк и разбойников, и Джорджу нужно было как можно быстрей добраться домой. Действие наркотика, видимо, закончилось, уступив место жуткому отходняку. Голова болела все сильней и сильней. Джордж уже не мог обращать внимание ни на что, кроме этой всепоглощающей боли. В желудке что-то со страшными звуками вздыбливалось и сокращалось, тошнотой подкатывая к горлу. О скорости мышления, которая так радовала его, когда он только налепил кругляк на запястье, не осталось и следа. Теперь он с трудом мог вспомнить, что с ним происходило десять минут назад. Он не хотел мыслить ни о чем. Вообще ничего не хотел. Только бы прошла эта боль!

Нужно вызвать такси. Джордж пошарил рукой в кармане пальто, где лежал мобильник. Вот он. Перед его взором все плыло, он не видел кнопок. Но как набрать номер? Он лихорадочно перебирал пальцами, не понимая, что делает. Потом накатила тьма.

Когда тьма снова отступила, он обнаружил себя сидящим на заднем сиденье такси. Машина куда-то ехала по заснеженным улицам ночного Токио.

— Куда мы едем? – спросил Джордж. Голос его охрип и стал совершенно незнакомым.

— Хм, – усмехнулся таксист. Похоже, ему было не впервой подвозить клиентов, теряющих в дороге память. – Если я правильно понял ваш заказ, то домой вас везем. Скоро уже будем на месте. Так что – соберитесь.

— Хорошо.

Джордж попытался собраться. Стал всматриваться в проносящийся за окном автомобиля пейзаж, пытаясь разглядеть признаки знакомого района, но от напряжения снова нахлынул приступ головной боли.