Текст книги "Древо войны"

Автор книги: Виталий Абоян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

56. 30 марта. Сеть, коннект из номера люкс отеля «Хилтон», Калькутта

Ворвавшись в виртуальность, Настя очутилась в незнакомом темном месте. Одна, Джека не было рядом. Это взволновало ее – он говорил, что существует сразу во всей Сети, и не мог не заметить ее появления.

Вокруг был разбросан разнообразный хлам, гильзы от патронов довольно крупного калибра. Стены комнаты, в которой она очутилась, были отделаны потрескавшимся от времени неопределенного цвета светлым кафелем. Местами участки сколов были явственными следами от ударивших в стену пуль. На полу везде темнели какие-то пятна – то ли масло разлито, то ли загустевшая и подсохшая кровь. Рядом с ней стояла жестяная канистра с непонятными иероглифами на косо наклеенной этикетке. Прямо над ней было окно без рамы, в проеме быстро летели темные рельефные тучи.

Куда это ее занесло? Какая-то сетевая игра, что ли? И где, собственно, Джек?

Настя попыталась встать, но запуталась в чем-то типа пледа, в который оказалась закутанной, и растянулась на полу, измазавшись в темной жидкости. Нет, все-таки, похоже, оружейное масло. Вот из этой канистрочки. Прямо перед ее носом обнаружился увесистый автомат, бережно прислоненный кем-то к кафельной стенке. От него, как видно, и гильзы.

Настя поднялась на ноги, отерла руки о плед и осторожно выглянула в окно. Там раскинулся разрушенный город. Ветер трепал остатки листьев на обгорелых искореженных деревьях, по булыжной мостовой летели бумажки и пакеты. Никого не было. По антуражу похоже на сетевую игру про войну. И чего ее сюда занесло?

Вдруг на ее плечо легла рука. Настя вскрикнула от испуга и, резко дернувшись в сторону, обернулась. Перед ней стоял Джек. И тупо улыбался.

– Ты с ума сошел, так меня пугаешь?! – возмутилась Настя.

— Извини, – Джек уже хохотал.

— Что с тобой случилось, когда меня из Сети выбросило? До сих пор не могу понять, как это произошло. Или я от страха не заметила, как код произнесла?

— А ты куда делась? Я тебе показывал место, куда ведут следы чужого. А ты отключилась.

— То есть? – их воспоминания явно не сходились. – А дальше, когда мы по живому тоннелю шли, помнишь?

— Нет. Не шли мы, – сказал Джек, и его лицо замерло и побледнело.

— Что? – с испугом спросила Настя.

— Боже! Опять эта память, которая берется непонятно откуда. Будто вся моя жизнь записана в таинственном банке данных, и воспоминания выдаются мне порциями, как будто очередной файл открывается.

— Что с тобой там случилось?

— Там не было Сети. Мне там было душно, слишком маленькое пространство. Я думал, что умер. А потом что-то произошло здесь, в Сети, и я снова воскрес. Ты понимаешь, я помню, как был мертвым! Уже во второй раз! – Его глаза выражали неподдельный ужас и страдание. – Почему это происходит со мной?! Я больше не хочу!

Настя не знала, что сказать. Джек был бессмертным, но был обречен помнить, как умирал каждый раз, чтобы воскреснуть через доли секунды. Какой-то неведомый механизм в Сети производил резервное копирование его данных и восстанавливал их при необходимости. Данных, которых на самом деле не было. Было лишь нечто, существующее в электрических схемах виртуального мира, который называют Сетью. Он был душой, заблудшей в проводах.

— Где это было? Куда мы попали? – спросила Настя.

— Не знаю. Я не успел понять. А что ты говорила о живом тоннеле? Что ты имела в виду?

— А ты не понял? – изумилась Настя. – Это не тоннель, мы были в голове какого-то человека. Не знаю, как мы туда попали, но я думаю, что это технология чужого. Он поработил этого человека и использует его мозг для соединения с Сетью.

Джек, не говоря ни слова, продолжал смотреть на нее с любопытством. Кажется, какая-то картина начинала вырисовываться в ее голове.

— Видимо, этот человек подключен к Сети, а чужой поддерживает телепатическую связь с ним или что-то еще в этом роде, и так попадает в наш виртуальный мир. И из этого можно сделать вывод, что у чужого нет прямого доступа в Сеть. Где же он находится?

— И кто это с ним сотрудничает? – сказал Джек.

— Нет! Этот человек не сотрудничает с ним. Его заставили это делать, и он страдает. Думаю, долго он не протянет. Но тогда чужой найдет кого-нибудь еще. Но как нам найти этого чужого?

— Возможно, он не из нашего мира.

— Теперь я начинаю верить, что возможно все. Кстати, – Настя вдруг вспомнила рассказ Владимира Кирилловича о неизвестном наркотике, найденном у трех ее первоначальных нанимателей, – как выглядел наркотик, который ты своему знакомому китайцу подарил?

— Кину? – спросил Джек.

— Да, ему.

— Круглые такие пластыри, яркого, прямо пронзительно синего цвета. Только получается, что я у Кина и не был на самом деле.

— Может, и не был, а наркотик такого же описания этот твой Кин вовсю продавал. И формулу чудесную он узнал из неопознанного электронного письма. Я начинаю подозревать, что письмом ты и был. В некотором роде. Но откуда у тебя взялась эта формула? Как-то это должно вязаться между собой. Вот только как?

Куски замысловатой головоломки вертелись в ее голове, никак не желая складываться. Только, казалось бы, начинала проявляться картинка, как тайный смысл ее сюжета вдруг ускользал вновь. Не хватало каких-то деталей.

— А при чем здесь наркотик? – спросил Джек.

— Я думаю, – сказала Настя, – что наркотик – это дело рук чужого. Он ему зачем-то нужен. Его исследовали, и оказалось, он каким-то образом меняет у человека восприятие Сети. На уровне биохимии мозга – я в этом не разбираюсь, просто мне рассказали. Информации можно доверять. И больше никаких зацепок. Но должен же этот чужой оставлять хоть какой-то осмысленный след!

— Я нашел только вот это. Перехватил, когда он транслировал это куда-то в Сеть. В непонятное место, которое быстро исчезло.

Джек вытащил из кармана маленький светящийся кубик, который с тихим шорохом развернулся в витиеватую схему, нарисованную полупрозрачными лучами в воздухе. Это было похоже на сильно вытянутый по вертикальной оси план. Как будто смотрели снизу, от самого пола.

— Что это? – спросила Настя.

— Не знаю. Не рассматривал еще.

— Попробуй изменить в этом точку просмотра и повернуть вот так. – Она показала как. Джек выполнил. Теперь это больше всего походило на выдранный из общего плана кусок коридора, выполненный в трехмерной проекции. Что-то это очень ей напоминало. Она это уже раньше видела, только полностью.

Настя потянулась сознанием к своему тайнику, устроенному в Ботаникуме, там, где хранятся все оцифровки виртуальных деревьев, что растут в Сети. Там, у самых корней огромного сикомора, в глубоком дупле, у нее хранились несколько вирусов, взломщиков и электронные схемы некоторых серверов, которые ей удалось достать. Вот оно дупло, вот он сундук. Схемы – Настя быстро открывала каждую, вставляла в них полученную от Джека картинку, вертела ее и сравнивала степень совпадения. Третья совпала на девяносто три процента. Настя посмотрела на цифровую подпись – схема сервера «Мацушиты». Кто бы сомневался!

Настя положила схемы в карман брюк и практически мгновенно вернулась к Джеку.

— Вот, – сказала она, показывая Джеку принесенную схему. – Как и следовало предполагать, это участок коридоров «Мацушиты». Не знаю, виртуальных или реальных. Общей структурой и внешним видом виртуальное здание главного офиса от его реального прототипа не отличается. Разнятся только закрытые участки лабораторий.

— Опять «Мацушита», – пробормотал Джек.

— Да, опять, – согласилась девушка.

— Вот, видишь? – Джек указал на конечную точку маршрута во фрагменте, помеченную красным квадратом. – Этого на твоей схеме нет.

– Значит, у тебя карта реального здания. У меня здесь все виртуальные ходы записаны. Во всяком случае, те, кто мне это дал, уверяли, что это так.

— Может, чужой находится там, в Токио?

— Мне кажется, что это вполне может быть. Только кто он? И как с ним бороться? Сетевыми методами, как я понимаю, нам его победить не удастся. Что за монстр там поселился?

— И еще – почему схема была так странно нарисована?

— Да, – согласилась Настя, – как будто с точки зрения…

Она почувствовала, как что-то мягкое шевелится возле ее ноги. События минувшей недели научили ее действовать быстро и решительно – совершенно рефлекторно она схватила стоящий у стены автомат и опустила тяжелый приклад на пол, туда, где что-то копошилось. Гулкий удар, эхом отлетевший от стен, и тихий писк. Настя подняла приклад – на полу лежало тельце раздавленной белой мыши.

— …мыши, что ли, – закончила она фразу, – где это мы? Что тут за мерзость всякая бегает?

— Игровой сервер «Тотальная война». Кстати, место предельно защищенное. Чтобы игроки уровни не перескакивали. Вероятность того, что нас здесь подслушивают, минимальная. Я думал, ты специально это место выбрала.

— Нет, просто очутилась здесь как-то сама собой, – сказала Настя и отшвырнула трупик мыши к стене, с глаз долой. Похоже, ее необычный мозг привык работать с виртуальностью и уже выбирал места и способы проникновения в них самостоятельно, без ведома сознания. Да уж, за последнюю неделю ее мировоззрению пришлось сильно расширить свои границы. То ли еще будет?

— Ты можешь считать информацию с камер наблюдения «Мацушиты»? – У Насти возникла идея.

— Я могу считывать любую информацию в Сети. Я переплетаюсь с любой информацией, она у меня ну как кровь, что ли, – пустился в объяснения Джек.

— Не разглагольствуй, – остановила его Настя, – у нас нет времени. Посмотри, нет ли камеры в отмеченном на схеме помещении?

— Есть, – тут же ответил Джек, – и еще там куча разнообразных датчиков: температуры, влажности, давления и много чего еще.

— Что там?

— Да ничего особенного. Загон какой-то, маленький и весь светится. Горшок стоит по центру, в него кабель воткнут, и дерево в нем растет. Странное какое-то дерево, саксаул, что ли? Без листьев, черное. И все.

— И что это? – Ответ был у самой поверхности, но никак не хотел всплывать. Настя поняла, что у Джека то же ощущение.

— Не знаю. Дерево просто. Только зачем ему провода?

В голове у Насти мысли, как будто жернова мельницы, в которую попал камень, медленно и со скрипом провернулись, стали в нужное положение и… И тут ее осенило! Ну конечно же! Джек говорил, что чужой оставляет метки в Сети, он генерирует свой код, но абсолютно бессмысленный, пустой для всех человеческих программ. И кажется чем-то совершенно чужеродным всем, кто его вообще может увидеть (то есть опять же Джеку). И именно этот кабель, что видел Джек, и был причиной того, что чужой мог создавать свои коды – его научила это делать Сеть, в него вливали какую-то информацию, что-то в нем меняли и, наверное, контролировали. Но подозревали ли те, кто это делал, что их детище обретет разум? Что у него возникнут свои желания и намерения? Или это и было целью эксперимента?

А чужеродным код был, как видно, из-за того, что деревья не могут думать двоичным кодом, которым «думает» вся Сеть. Потому что чужой – это то самое дерево, черное, похожее на саксаул. Разумное дерево!

— На дереве вообще ничего нет? – спросила Настя Джека.

— Что-то есть. Три оранжевых не то плода, не то бутона. А что?

Вот оно! Вот теперь все сходится. У Насти было такое чувство, что она знала это очень давно, но отчего-то забыла, и теперь все вновь всплыло на поверхность. Кусочки информации, которые она узнавала в последние два дня, постепенно откладывались в памяти, и подсознательно она складывала кусочки головоломки снова и снова, пока не стала видна вся картина целиком. Теперь ей была понятна вся цепочка.

— Чужой – это дерево, – сказала она. Джек открыл было рот, но Настя жестом заставила его замолчать. Она не хотела сбиться с мысли. – Эти оранжевые плоды (или что там они есть) должны содержать вещество, которое позволяет человеку стать бессмертным. Оно как-то меняет передачу электрических импульсов в мозге человека, что позволяет создать из этих импульсов виртуальное сознание. Судя по всему, это вещество с чьей-то помощью дереву удалось воспроизвести в виде того наркотика, который принимал ты. Поэтому ты и обрел бессмертие – ты был под действием этого вещества и забрел на сервер «Мацушиты», где дерево и сделало тебя бессмертным.

— Но я… – начал Джек.

— Ты – бессмертный! – выпалила Настя. Он не хотел видеть очевидные вещи. Или он боялся их видеть такими, какие они есть. – Это очевидный факт. Тебя, как показывает опыт, даже отключением не убьешь.

— Но что оно делает в Сети? Ищет желающих стать бессмертными? Я, между прочим, своего согласия не высказывал!

— Не знаю я, что оно делает. Ты можешь понять логику дерева? И я нет. Мы не деревья, у него свои взгляды на жизнь. Только я знаю, что оно вполне способно вливаться в человеческое сознание посредством чего-то типа телепатии – вспомни тот живой тоннель. Так что на сегодня никаких препятствий к проникновению в Сеть создать для него не удастся. Я думаю, что это свойство ему с лихвой заменяет способность к свободному передвижению.

— Я думаю, его нужно уничтожить, – отчетливо произнес Джек.

— Да, – согласилась Настя, – похоже, что другого выхода у нас нет. Или оно уничтожит нас. А если не уничтожит – так превратит во что-то, удобное для его древесных нужд.

— В компост оно нас превратит.

Несмотря на серьезность момента, Настя прыснула от смеха:

— Ну, тебе-то это точно уже не грозит.

— Туда можно проникнуть, – сказал Джек. – Собственно, эта схема и есть описание того, как туда попасть. Судя по всему, путь идет по коридору, а здесь, – Джек показал несколько участков пути, не совпадавших с линиями на Настиной схеме, – через вентиляционные каналы. Должен же к дереву воздух поступать.

— Эти каналы большие?

— Не знаю. На схеме не указано, а камер там нет.

— Подожди, – Настя вдруг вспомнила, что на сервере «Мацушиты» в открытом сетевом доступе находятся только общие помещения. Все лаборатории, хранилища закрытой информации и система охраны, к которой, как она подозревала, относились и камеры видеонаблюдения, к общей Сети подключались очень редко, один-два раза в неделю, и на непродолжительное время. – А как ты вообще видишь камеры в «Мацушите»? Они же не подключены к Сети.

На лице Джека отразилось недоумение – он действительно видел их, но и сам не понимал как. Только, похоже, он тоже уже догадался, как это было возможно.

— Ты думаешь, я через чужого и этот живой тоннель теперь всегда подключен к закрытой части мацушитовского сервера?

— По-моему, вариантов больше нет. Ты остался там – ведь именно на сервер «Мацушиты» мы тогда и попали – и воссоздался здесь. А потом две твои ипостаси слились в единое целое. Как это дерево делает такое с людьми?

— Ты лучше другое спроси – кто научил его такое делать, – сказал Джек.

— Мы это обязательно выясним, – сказала Настя. – Я отключаюсь. Надеюсь, мне удастся уговорить моего нового знакомого помочь в организации. Он человек влиятельный. С его помощью многое можно сделать.

— Береги себя, – вдруг проявил заботу Джек.

— Хорошо, – улыбнулась Настя. Она обняла его и поцеловала в щеку. Потом подумала и поцеловала в губы. Интересно, подумала она, чувствует ли он что-нибудь. – И ты себя береги. Скоро увидимся, я тебе обещаю.

57. 30 марта. Здание «Мацушита электрикс»

Все существо Джорджа вдруг пронзила острая боль. Он словно лишился половины тела. Его сознание разорвало связь с Древом, и Голос смолк. Они потеряли третьего. Совсем потеряли. Должно быть, он умер.

Джордж вытер растекшуюся по подбородку и груди слюну первым попавшимся в руки листком бумаги. Бумага впитывала плохо, и склизкая жижа только размазывалась. Нужно сходить в туалет, воспользоваться полотенцем. Да и вообще умыться. Мысль о туалете привела к осознанию того, что, когда он был вместе с Древом и тем, третьим, его мочевой пузырь несколько раз успел опорожниться прямо в брюки. Должно быть, от него ужасно разило. Нужно переодеться – пророк должен выглядеть прилично. Хотя внешний вид не имеет никакого значения, это только жалкие людишки всю жизнь кладут на то, чтобы купить дорогой костюм, дорогое пальто. Еще что-нибудь дорогое. Но скоро все изменится. И наконец-таки цениться станет разум, а не внешний вид. Но пока нужно быть презентабельным, а то люди к ним не пойдут.

Ноги затекли страшно. Первая попытка встать закончилась неудачей, и Джордж рухнул в кипы рассыпавшихся по полу бумаг, больно ударившись плечом о стол. Лежа на ковре, правой рукой он нащупал что-то под бумагами. Что-то мягкое и теплое. Джордж порылся в куче и вытащил оттуда маленькое белое пушистое тельце.

Это был Маверик. И он был мертв. И он был тем самым третьим – вот для чего Древо велело ему подключить мышонка к Сети.

– Они убили его! – выкрикнул в пространство Джордж. Его голос был полон боли и отчаяния. Кто такие они, он, впрочем, не задумывался.

Буря гнева зарождалась в его сознании. Ярость охватила его. И тут он снова услышал Голос – Древо было встревожено так же, как и он. Оно чувствовало опасность. Оно боялось и просило его защиты. И еще, оно почему-то хотело, чтобы Джордж подключился к Сети.

Он подошел к ближайшему компьютеру, вошел в виртуальность. Он не боялся, он был уверен, что в Сети его защитит Древо.

58. 31 марта. Калькутта, номер люкс в отеле «Хилтон»

Было уже далеко за полночь. За окном до горизонта разношерстным ковром огней раскинулась Калькутта. Владимир Кириллович смотрел невидящим взглядом в окно и барабанил пальцами по подоконнику.

Все, что рассказала ему Настя, звучало очень неправдоподобно. Как фантастический рассказ. Но только факты действительно сходились. Теперь было два варианта дальнейших действий – плюнуть и забыть или ворваться в здание «Мацушита электрикс» и уничтожить дерево. Второй вариант звучал для Владимира Кирилловича не менее фантастично, чем рассказ Насти. Можно, конечно, подключить официальные органы, но даже если допустить, что им поверят, на перепроверку фактов уйдет много времени и может быть слишком поздно.

Посылать туда вооруженную группу бессмысленно – охрана «Мацушиты» по масштабам могла бы сойти за армию небольшой страны, и любую вооруженную команду сомнут еще на лестнице, ведущей ко входу. Тогда что делать? Собирать вещи и лететь домой? Владимир Кириллович никогда не тяготел к участиям в авантюрах, но здесь было совсем другое. В этом случае на карту было поставлено слишком многое. И если уж на то пошло, что он будет делать в мире, превратившемся в лес всепланетного масштаба? Огромный, высокоинтеллектуальный лес! Нет! Он не хотел быть деревом!

План, предложенный Настей, был сумасшедшим, но он мог сработать. Собственно, это был и не план вовсе – просто она рвалась в бой и считала, что ей все по силам. Как это свойственно молодежи! Он и сам был таким много лет назад.

Но, как бы там ни было, этот ее виртуальный друг, бессмертное виртуальное сознание, с которым могла общаться только она, мог очень помочь. Ведь он имел доступ куда угодно и в Сети и, как ни странно, в закрытом мацушитовском сервере. Правда, он не мог влиять на ход вещей в виртуальности, но это могла делать Настя. Таким образом, они представляли собой идеальную команду – один добывает любую информацию в неограниченном объеме, другой ее перераспределяет по необходимости. И проникнуть в хорошо охраняемое здание обычной девушке будет куда проще, чем группе отборных бойцов.

Владимир Кириллович поднял со стола телефон, нажал кнопку дозвона и с ходу сказал:

– Мне нужен ближайший рейс в Токио. – Какое-то время он слушал, видимо, ему рассказывали о вариантах полетов. Потом сказал.: – Хорошо, тогда сейчас выезжаем.

59. 31 марта. Токио, здание «Мацушита электрикс», реальное и виртуальное

Огромное здание из черного стекла, исчерченного тонким витиеватым узором, уносилось ввысь и исчезало где-то далеко, на уровне облаков. Точная копия своего виртуального близнеца. Токийский, он же главный, офис корпорации «Мацушита электрикс».

Настя стояла перед лестницей, ведущей к широким стеклянным дверям, окруженная возбужденными репортерами, которых за натянутую демаркационную ленту не пускали охранники, и куталась в тоненькую красную курточку с яркой эмблемой и японскими иероглифами на спине. Джеку удалось узнать, что на третьем этаже что-то случилось с предохранителями и в «Мацушите» ждут электрика. Почему предохранителями не занимались штатные электрики, осталось не ясным, но это было все равно. Куртку ей выдали еще в аэропорту, сразу по прибытии. Под ней, тщательно закрепленные – Владимир Кириллович лично все подергал и перепроверил – и обернутые в специальную пленку, чтобы их не ловил металлодетектор, висели комп (разумеется, без регистрации), снабженный спутниковым модемом и каким-то необычным софтом, и набор электронных и простых металлических отмычек. В руках она держала изрядно тяжелый саквояж с монтерскими инструментами, который уже два квартала оттягивал ей руку. В сваленных кучей железках, разделенный на несколько частей, лежал пистолет.

Настя выплюнула жвачку в мокрую снежную кашу, которая уже успела пробраться в ботинки, и решительным шагом направилась к людям в черном с автоматами наперевес. Показала карточку, которую ей выдали вместе с курткой. На нее молча взглянули и молча же пропустили за ленту.

В гордом одиночестве Настя поднялась по ступенькам. Черное стекло услужливо разъехалось в стороны, и она оказалась в фойе. Здесь было, тепло. Возле парапета и чуть поодаль в стеклянной будке стояли охранники. Лица у всех настороженные и, Насте показалось, даже испуганные. К ней рванулись сразу двое, спросили, кто такая и куда. Она сказала, что предохранители чинить. К счастью, никто из них не стал говорить по-японски. Проверку тела на металлодетекторе и саквояжа на рентгеновском сканере она прошла быстро и без проблем. В спину уходящей Насте охранник крикнул, что лифты временно не работают, и показал рукой, где лестница. «Хорошо, что вам на третий», – усмехнувшись, сказал он.

Настя мысленно застонала – хорошо, но ей на самом деле нужно на шестьдесят шестой. Она подняла голову – казалось, лестничному маршу, елочкой убегающему вверх, не было конца. Она шагала по ступеням, смахивая со лба пот, и куртка уже не казалась ей излишне тонкой. Теперь ей было жарко, но оставлять куртку на лестнице не стоило – ее могли здесь найти и поднять тревогу. Тяжелый саквояж тоже приходилось тащить с собой – в ее направительном листке витиеватым почерком в разделе «этаж» стоял плохо понятный знак, который можно было понять как римскую тройку, а можно было принять и за «111». И если ее бы здесь обнаружили, она могла бы просто сказать, что ошиблась этажом. Правда, ей было очень интересно посмотреть на того идиота, который согласился бы идти на сто одиннадцатый этаж пешком.

На шестьдесят первом она почувствовала легкий шум в голове, а на шестьдесят четвертом ей уже было настолько нехорошо, что она испугалась, что может потерять сознание. Сначала Настя решила, что это результат усталости, но три минуты сидения в попытке отдышаться ни к чему не привели. Ей становилось все хуже, а в глубине ее сознания зарождался какой-то животный ужас, нашептывающий все громче и громче: «Беги! Беги! Беги! Беги…» Она никак не могла заставить себя пройти еще два этажа. Всего два этажа!

Тогда она попробовала спуститься ниже, и, когда миновала шестидесятый этаж, наваждение прошло. Может быть, это и есть причина всего ажиотажа вокруг «Мацушиты»? Нужно было выяснить обстановку. Ей была необходима помощь друга.

Настя включила комп и подключила вирт-коннектор к своему нейроконтакту. Джек был тут как тут. Она быстро обрисовала ситуацию и поинтересовалась, что видно на камерах наблюдения на ближайших к ней этажах выше шестьдесят второго. Джек ответил, что не видит людей ни на одной из них, а на семьдесят втором две трети камер просто не работают.

Вот оно, место, откуда исходит эта волна, вызывающая приступы дурноты и панического страха. Вне всякого сомнения.

Нужно проверить, что там находится в виртуальности, – Настя уже успела привыкнуть, что в этой истории события реального мира плотно переплетены с виртуальными. Только для этого необходимо найти кабель внутренней сети «Мацушиты», чтобы подключиться к ней.

Джек объяснил, как это сделать. Нужно было идти на шестьдесят первый, нужно было пересилить свой страх. Потому что на шестидесятом засели охранники, не решившиеся подняться выше, а ниже вообще было полно оставшихся в здании служащих. Дрожащими руками Настя открыла тяжелую дверь и, прильнув спиной к стене, чтобы не попадать в обзор камеры наблюдения, вошла на этаж.

Первым делом она разбила камеру первой попавшейся железкой из саквояжа – вряд ли на это обратят внимание. Ну, вышла из строя еще одна камера. Потом ей пришлось минут десять повозиться с панелью стены, чтобы добраться до ярко-белого оптоволоконного кабеля – все-таки саквояж перла не зря. Все верно, вот он. Джек указал место совершенно точно. Теперь воткнуть в него вот эту специальную иголочку, и Настя проверила данные, которые показывал ее комп: она в местной сети. Воткнуть за ухо штекер вирт-коннектора – секундное дело.

Настя просматривала потоки информации один за другим, стараясь найти что-нибудь необычное. Очередной поток оказался настолько быстр, что, попав в него, она едва не потеряла сознание, до того как ее мозг рефлекторно не ограничил объем поступающих в него по вирт-коннектору данных. И две трети перемещающихся данных были какой-то белибердой. Наверняка этот поток шел от того самого дерева. Или, наоборот, к нему. Только от кого? Неужели их уже двое?

Настя двинулась к источнику информации. Здесь, в месте, где это генерировалось, все было обычным. Самый обыкновенный комп, это не вызывало сомнений. То есть кто-то уже нашел общий язык с деревом. Или его заставили это сделать?

Настя ворвалась в информационную структуру компа, мгновенно переключившись на восприятие виртуальности, только такой, какой ее понимало ее сознание, а не виртуализатор нейроконтакта. Похоже, человек, подключившийся к этому компьютеру, общался с деревом не только посредством Сети. Возможно, это и создавало эффект, заставлявший ее терять сознание.

Внезапно она почувствовала, что ее заметили. Не только почувствовала – стены просторного зала, где она оказалась, вдруг превратились в кишащее червями месиво и стали стремительно сужаться, угрожая раздавить Настю. Это могло быть простым спецэффектом, если бы воспроизводилось виртуализатором. Но мозг ошибиться не мог, опасность была реальной, и зал превратился в боевой вирус, стремящийся поразить сознание девушки, лишить ее разума.

Настя защищалась совершенно рефлекторно. Как любой человек, который видит, что на его голову несется дубина, пытается закрыться и отразить удар. В считаные мгновения ее виртуальное тело превратилось в подобие огромного морского ежа, иглы которого с треском пронзили летящие на нее стены. А потом она выпрыснула из игл яд. Ей совсем не было интересно, как это выглядело в виде битовой матрицы. Она тут же отключилась от виртуальности.