Текст книги "Древо войны"

Автор книги: Виталий Абоян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

— Алкоголик! – продолжала причитать Настя. – Что с него толку? Господи, да чего ж меня сюда принесло?

Мухомор обреченно махнул в Настину сторону рукой и вразвалочку пошел навстречу Чипу. Тот продолжал ругаться; правда, при виде Мухомора лицо его постепенно утратило гневное выражение и даже немного повеселело.

Одет непризнанный гений кибернетики был в совершенно драные лохмотья, цвет которых определить не представлялось возможным. На ногах болтались неопределенной формы ботинки, на удивление, сделанные когда-то, как видно, очень давно, из натуральной кожи. Как они еще держались на ногах, оставалось загадкой, но до того, чтобы привязывать порвавшуюся обувь к ногам веревкой, Чип еще не опустился. А может, просто недосуг ему было привязывать. Если судить по степени немытости ног, на которые эти ботинки были надеты, логично было предположить, что обувь к ногам приклеилась. Отдельного внимания заслуживала прическа кибергения. Длинные, давно не стриженные и не чесанные волосы, практически полностью седые, от времени скатались в грязные и лохматые дреды, непрерывно покачивающиеся в такт шагов его дерганой неровной походки. То же самое являла собой и его борода, в связи с чем он походил на индийского гуру, что недавно вышел из транса и вот-вот начнет проповедовать. Что, впрочем, он и не преминул сделать спустя несколько минут после того, как появился из соседского дома.

— Мухомор! – обрадованно вскинул руки Чип. – А тебя чего так рано принесло?

— Да вот, тут хакеры помощи твоей просили, – неопределенно ответил тот.

— А это кто тут с тобой? Что за деваха, чего на земле валяется?

— Так она ж и есть из хакеров. Чего-то натворила. Говорит, мол, только Чип мне и может помочь теперь. Только где тебя искать, не знала. Так я ей помог-то.

— А ты чего валяешься? – обратился Чип к Насте. – Тебя как звать?

Настя уже более или менее пришла в себя, во всяком случае, слезы течь перестали, оставив только широкие грязно-черные полосы на щеках, и лишь только одинокие всхлипы напоминали о ее недавней истерике. Чип тем временем критично осматривал непрошеную гостью.

— Настя я, – представилась девушка.

— Ну, и чего с тобой, Настя, приключилось? Чем это я тебе помочь могу?

— У меня денег нет, – первым делом предупредила Настя. Зачем – трудно сказать. Наверное, из-за слов Мухомора, что Чип работает в кибернетике только для того, чтобы хоть как-то заработать. Хотя, что он зарабатывает, представить себе было трудно, учитывая его внешний вид.

— Слушай, Мухомор, – обратился Чип к бомжу, – вы, то есть молодежь, чего, все такие? Кроме денег, на уме ничего нет?

— Да ладно тебе, Чип. Ты бы, что ли, в дом нас пригласил-то. Чего на улице-то киснем?

— Ну, пошли, – согласился Чип, – в дом, так в дом.

Они переместились в бетонное укрытие, закрытое со стороны отсутствующей стены широким пологом из того, что когда-то, по всей видимости, было брезентом, а теперь превратилось в тряпку такого же неопределенного цвета, как и все остальные вещи Чипа. Из мебели в убогом жилище нейрокибернетика были покосившийся от времени стол, два стула и куча тряпья, являющаяся лежанкой кибергения, куда он и плюхнулся, предварительно шумно выпив из замызганной пластиковой бутыли с пол-литра воды.

— Вон там умывальник, – он показал на стену напротив своей лежанки, где висел бак, – можешь умыться.

Настя с опаской – кто знает, что могло водиться в этой воде, – ополоснула лицо, руки, смыв с нихгрязные разводы. Умываясь, она успела заметить, что, несмотря на всю оборванность и лохматость, руки у Чипа были чистыми. Совсем не такими, как у Мухомора. Возможно, сказывались старые привычки – все-таки нейрокибернетики работали с живыми тканями людей, и работа их в большинстве случаев требовала стерильности.

– Ну, рассказывай, – как бы повелевая, сказал ей Чип, когда она закончила с водными процедурами.

– Подробности рассказывать не буду. Для вашей же безопасности. В общем, за мной охотятся как минимум две группировки, кто такие – не знаю. Также не знаю точно, что им от меня нужно. Вернее, знаю, что файл, знаю, что они предполагают, что я его слила с некоего сервера. Но я не знаю, что это за файл. Как, впрочем, не знаю, слила я его на самом деле или нет. Но это все не очень важно. Важно то, что мне надо все это выяснить, чтобы хоть как-то себя защитить. А в Сеть мне нельзя, накроют меня там.

– Ну, это и козе понятно, что накроют, – хихикнул Чип.

– Вот я и подумала, что единственный выход – это изменить идентификационный номер моего нейроконтакта. Я слышала только об одном человеке, кто такое умеет. Это – вы.

Чип нервно перебирал руками, разглядывая их, будто увидел впервые. Повисла неловкая пауза.

– Вот, – подвела итог Настя.

– Ага, – Чип принялся колотить кончиком указательного пальца себя по лбу. – Стало быть, тебе кто-то наплел, что я могу номер нейроконтакта изменить. Так?

– Ну, так, – согласилась Настя.

– Боги! – Чип театрально возвел руки к потол ку.

Глаза его закатились, казалось, он совершенно утратил связь с реальностью. – Куда катится мир?! Люди просто свихнулись на этой Сети! Файлы, программы, нейроконтакты! Другие идиоты себе железки в голову пихают!

— Ну, началось, – сказал Мухомор тоном, как будто давно ждал начала проповеди. – Насчет железок – это, я так понимаю, в мой огород камень? Сам-то давно ревизию своей черепушки проводил? Там, поди, и мозгов-то уже не осталось.

Чип, однако, никак не отреагировал на замечание бомжа. Судя по всему, он действительно перестал замечать происходящее вокруг. Крыша у него, похоже, съехала основательно.

— Неужели вы не понимаете, – вещал он, – Сеть – это зло. Там что-то есть. Истинно говорю вам. Дождетесь вы со своими контактами и киберсистемами. Придет Зло из Сети в нашу жизнь. Тогда поздно будет. Эти же железки к мозгам крепятся. Им дай команду, так они поджарят мозги враз! Сидит там, в Сети, что-то. Сидит и ждет своего часа, когда сможет вырваться из оков своих! Тогда ничто не остановит его! Тогда все сметет оно на своем пути, все! И зря вы думаете, что царствовать оно собирается только в Сети. Не нужна ему Сеть. Ему нужны наши души. Мы поменяли их на электричество кибернетических плат…

— Чип, я этот твой бред слышал уже, – с недовольной миной на лице попытался прервать его Мухомор. – Ты бы лучше девушке-то рассказал, что туфта это все с нейроконтактами. А то человек-то надеется.

Всеми умами завладеет Оно, всеми, кто электричество в голову засунул! И будет повелевать, но будем думать мы, что это мысли наши, исполняя волю Его! – не унимался Чип.

— Чип, – спокойно, но настойчиво обратился к нему Мухомор, – что с нейроконтактами?

— Не слушаешь ты меня, – устало посетовал нейрокибернетик. Руки его безвольно опустились, глаза вернулись в обычное положение, но было видно, что он расстроен оттого, что проповедь не удалась. Настя, в принципе, с интересом послушала бы его россказни, но времени было в обрез, и вообще пришла она сюда совершенно не за этим. – Что там с нейроконтактами?

— Вы можете изменить идентификационный номер моего нейроконтакта? – вкрадчиво, чтобы опять не вызвать реакции нейрокибернетика, спросила Настя.

— Могу, если голову тебе оторвать и железку эту гадкую из нее вынуть, за пять минут могу. Даже, наверное, быстрее.

От такого предложения Настю передернуло. Хотя она совсем не думала, что Чип на такое способен.

— А если голову на месте оставить, то часа два-три уйдет, да гарантии никакой, что при памяти останешься, – как ни в чем не бывало продолжил он. – Только зачем это тебе? Нет, я за такое не буду браться. Повяжут – потом проблем не оберешься. Никогда.

— Я же говорила. За мной… – вновь начала рассказывать Настя.

— Да понял я уже. Вы, двое, меня что – за идиота держите? Все я понял. Только зачем это тебе, и уж тем более зачем это мне?

Настя не знала, что ему ответить. Он ведь совершенно прав. Уж ему-то точно это никак не надо. Просто вот так ни за что взять и нажить себе на одно место о-очень больших проблем. Совсем больших. Ей хотелось как-то убедить бывшего нейрокибернетика помочь ей, но нужных слов она найти не могла. Да и не было их, наверное, этих нужных слов.

— И что там за файлы ты сперла? – спросил Чип.

— Зачем вам это? Они же вас…

— А так они меня не тронут? – не дал ей закончить Чип. Настя покраснела. Ей стало стыдно, что она все больше людей вовлекает в свои проблемы. Ведь он прав – если то, что она была здесь, станет известно кому-нибудь из тех, кто за ней охотится (а это было ох как вероятно), Чипу и Мухомору не поздоровится в любом случае. Да что там не поздоровится! Просто пристрелят их или разрядом по мозгам шарахнут. Кто будет бомжей искать? Как неправильно все получалось, ведь люди вокруг совсем не виноваты в ее глупости! Ну кто просил ее лезть на этот чертов сервер! Ведь знала же, что это очень и очень серьезно. В игрушки не наигралась, в робингудов Сети. Хакером себя возомнила. Да настоящие хакеры прежде, чем какой-нибудь мало-мальски серьезный сервер рушить, формировали мощнейшее прикрытие. Действия в Сети занимали самое большее десятую часть их усилий, остальное происходило в реале. Киберкиллеры не в Сети ходили, в реальном мире. Здесь от них в первую очередь защищаться надо было. Ведь знала же это Настя, знала. Понаслышке, правда, но знала. Но, видно, детство для нее еще не закончилось. Все так, думала, пройдет. Сломала и ушла. А ведь не очень-то и сломала. А как теперь уйти, и ума приложить не могла.

— Извините, – виноватым голосом сказала она.

— Да чего уж там, – ответил Чип, – старый я уже. Все равно мне уже. Вот Мухомор у нас парень молодой, ему еще жить да жить. Ты его лучше с собой забери. Он и поможет, если что, и скрываться ему теперь надо так же, как тебе.

— Ты, Чип, уже, смотрю, за меня все решил-то, – сказал Мухомор.

— А ты молчи, – оборвал его нейрокибернетик, – я уж побольше твоего или этой твоей красавицы в таких делах смыслю. Если хотите, чтоб я помог вам, то сначала рассказывайте, что и откуда сливали. И делайте, что я вам говорю.

— Хорошо, – согласилась Настя. Она кратко, в общих чертах, рассказала все, что произошло с ней за последние шесть дней. Начиная с того, как Свифт сказал ей про заказ на мацушитовский файл, и заканчивая тем, как они с Мухомором добирались сюда. Чип остановил ее рассказ только в самом начале, пытаясь выяснить, в какой тип ловушки она попала и как все-таки выпуталась из нее в конце концов. Вот этого как раз Настя рассказать и не могла. Она сама не понимала, как выпуталась. Судя по отрывочным картинам, что сохранились в памяти, попала она в ловушку очень даже серьезно. Из тех, что блокируют выход пользователя из Сети, и службы безопасности без особого труда могли бы найти взломщика. Могли и не искать – отключить человека снаружи, просто выдернув провод из нейроконтакта, в таком случае невозможно, даже если рядом с ним сидел напарник. Это была верная смерть для хакера. Постоянное подключение к Сети тоже со временем привело бы к летальному исходу по самой банальной причине – от голода. Вместе с тем Настя была уверена, что сама она из этой ловушки выпутаться не могла. Ее кто-то освободил. Но кто?

— И кто это мог быть? – повторил ее немой вопрос Чип.

— Не знаю. Точно не Свифт, – ответила Настя. – А больше вроде бы никто и не знал, что я в Сеть ходила. И уж тем более не знал – куда. И в любом случае я очень сильно сомневаюсь, что Свифт смог бы, даже если бы захотел (что маловероятно), вытащить из ловушки кого бы то ни было.

— Ага, – задумчиво произнес нейрокибернетик. Было совершенно ясно, что ему ничего не понятно. – Так все-таки, кто мог тебя вытащить?

— Не знаю, – повторила Настя. – Я вообще практически ничего не помню. Как будто по голове огрели. Все какой-то ангел мерещится. Я же понимаю, что это бред. Но не помню я. Я не помню даже, что мне там нужно было взять. Свифт что-то путано рассказывал, наверное, имя файла говорил или локейт какой. Так иногда делают, тогда приходится брать все подряд.

— Ну, как оно делается, ты меня не учи, – с усмешкой сказал Чип.

— Хорошо, – улыбнулась Настя.

— А вот эти твои ангелы мне уже не очень нравятся. Точно из Сети зло выйдет наружу. Помяните мое слово. И не ангелы это. Продали душу электронному дьяволу люди! Доиграетесь – не выбраться будет!

Чипа опять понесло. Мухомор, хорошо знакомый с повадками нейрокибернетика, дернул его за рукав ветхой робы и сказал:

— Чип, мы уже слышали про грядущее зло из Сети. Давай ближе к делу. Ты номер поменять можешь или нет? Ты серьезно говори, не морочь-то голову людям.

— Мухомор, молодой ты еще. Дурной, как я погляжу. Пойдешь с девкой с этой. – Мухомор было попытался возразить, но Чип остановил его: – Пойдешь! Ты мое мнение уважаешь?

— Уважаю. Только не то, что про зло в Сети, это точно.

— И зря. Но делай, как я тебе говорю, может, цел и останешься.

— Так что с номером? – вкрадчиво спросила Настя.

— Да поменяю я твой номер. Даст бог – жива останешься. И еще кое-чего подправлю тебе, да пользоваться этим научу. Вы же все программами Сеть ковыряете, ведь так?

— Конечно, а как же еще? – удивилась Настя.

— Да, молодежь пошла ограниченная, – пробурчал себе под нос Чип и тихо добавил: – Узнаешь как. Может, и мир спасешь.

Внезапным резким движением он поднялся, стряхнул весь мусор, накопившийся на поверхности его лежанки, и сказал ставшим вдруг решительным голосом:

— Ты, девка, ложись сюда, затылком кверху. А ты, Мухомор, пойди погуляй где. Нечего тут заразу разносить. Наше дело чистоты требует.

Порывшись в ящике покосившегося стола, Чип вынул, аккуратно держа подушечками двух пальцев, маленький темно-серый квадрат не больше сантиметра в размере. Повертел его, рассматривая в тусклом свете, падающем из-под полога, показал его Насте:

— Вот он, красавец. Его тебе и поставим.

— Что это? – с интересом спросила девушка.

— Нет, ну это не хакеры, а просто дети малые! – возмущенно всплеснул руками старый нейрокибернетик. – Процессор это. Очень мощный и современный!

7. 24 марта. Разговор по закрытой телефонной линии

— Каковы результаты? – спросил голос, который мог бы показаться странно знакомым.

— Пока никаких. Мы пытаемся ее разыскать. След потерян в парке, в Выборге. Есть несколько вариантов движения, прорабатываем все, – ответил голос в наушнике.

— Какие?

— Что? – не понял голос из наушника телефона.

— Варианты какие? – знакомый голос явно начинал раздражаться, что уж точно не доставило радости голосу из телефона.

— Ушла дворами в какую-нибудь подворотню или, что несколько хуже, подвал; ее кто-то схватил и увез в закрытом транспорте – там какая-то возня начиналась перед ее исчезновением; и третий вариант – она могла сама уехать на автобусе, там как раз остановка.

— Вы что, спутником ее не вели?

— Вели, конечно. Но, как обычно, в нужный момент – густые деревья, козырьки-навесы разные… В общем, сверху эта зона не просматривается.

— Какой автобус? – спросил знакомый голос.

— Пока не установлено.

— Олухи! – взревел знакомый голос. – Вы чем там занимаетесь?! Не можете один автобус найти и выяснить, куда он ехал и где останавливался!

— Простите, шеф, – ответил немного напуганный, но все еще уверенный в себе голос из телефона, – ребята работают. Минуты через три у вас будет полная информация по поводу автобуса. Окрестные дворы уже активно прочесываются, свидетели дают показания. Думаю, проблем с дальнейшим ведением объекта не будет.

— Ты не думай, ты делай, – несколько смягчаясь, ответил знакомый голос. – И мне передай данные из этого вашего автобуса. Эту версию я сам проверю.

— Но шеф… – начал было голос из трубки.

— Никаких «но», – отрезал тот. – Сам проверю, а группа твоя пусть в отдалении держится. Пусть на подхвате будут. Если что, я их позову.

— Есть, шеф, – приободрился телефонный голос.

— Все, отбой. И чтоб никаких больше сбоев. Разгоню всех к чертям. Вы меня знаете.

— Мы очень стараемся, – сказал голос в наушнике и дал отбой. Ведь шеф уже скомандовал.

Отключив связь, представительный молодой человек, облаченный в довольно дорогой костюм, повернулся и обратился ко второму молодому человеку, стоящему рядом и внимательно наблюдающему за картинкой на большом мониторе:

— Что-то странное творится. Шеф сам в операции участвует. Я такого еще не видел, сколько у него работаю. Ты что-нибудь понимаешь?

— Нет.

— Вот и я не понимаю.

8. 24 марта. Токио, суши-бар, Сибуя

Получалось, что все совсем не получалось. То есть не сходилось одно с другим. Джордж до утра провозился с этими треклятыми кодами, но так ничего и не достиг. Где-то в половине седьмого на рабочие места начали подтягиваться сотрудники. И чего им не спится? Дальше работать было невозможно.

Во-первых, мешали, во-вторых – посвящать кого бы то ни было в это дело не стоило. Пришлось сослаться на недомогание и уйти. В общем-то, он не соврал. Особенно ярко его недомогание выражал красочный синяк под левым глазом. Никто из сотрудников лаборатории не спросил, откуда это, но все очень ясно косились на сиреневое пятно.

Продолжать расследование с домашнего мобильного терминала было невозможно – внутренняя сеть «Мацушиты» являла собой замкнутую систему, и попасть в нее извне крайне затруднительно, а большую часть времени доступ отсутствовал физически. Собственно, в Сети делать больше нечего – все, что можно было там найти, он и так разобрал по полочкам. Теперь надо найденное сложить во что-то целое. Но оно, хоть ты тресни, не складывалось.

Джордж задумчиво водил прямоугольничком суши по соевому соусу, пытаясь уяснить, что же все-таки произошло в виртуальности. Белоснежные зернышки риса медленно пропитывались соусом, набухали и становились грязно-коричневыми. В какой-то момент размокшая клейковина, сдерживающая всю конструкцию суши в сборе, оказалась неспособна удерживать массу рисинок вместе, и суши развалилось. На несколько размокших горсток риса и кусочек сырой рыбы. Точно так же разваливались надежды Джорджа найти следы вторжения в сеть «Мацушиты».

Факты не складывались. Если тот ураган бессмысленной информации, захлестнувший Джорджа в виртуальности и насильно выбросивший его в реальный мир, имел отношение к краже файлов, о которой говорил Мастер, то не складывались решительно. Дело в том, что все следы, которые Джорджу удалось найти в памяти его терминала, вели не из всемирной Сети. Как раз наоборот – этот цифровой вихрь вышел из недр мацушитовского сервера и рванул на свободу, в Сеть. Причем не просто рванул, как это обычно бывает, проломив стену охранных фильтров, а исчез каким-то непонятным Джорджу способом, предварительно разбившись на мириады мелких потоков и затерявшись в электронных связях компьютеров. Как он ни старался, взять след не удалось.

Но была еще и другая странность. Уходя из здания «Мацушита электрикс», Джордж внимательно следил за происходящим в коридорах. Нарочно задержался под выдуманным предлогом на проходном терминале, чтобы иметь возможность заглянуть в помещения службы охраны. Однако везде было спокойно. Не было видно лихорадочно снующих сотрудников в коридорах, служба безопасности проявляла себя приветливой как никогда. Ничто даже не намекало на то, что в системе безопасности произошел сбой. И уж точно, что случилось вторжение извне или утечка информации изнутри. Было ясно, что никто, кроме него, Джорджа, ничего не знал.

Попытки проследить источник организованного цифрового шума тоже ни к чему не привели. Несколько тысяч потоков сливались в один, тот, что накрыл Джорджа, непосредственно в оперативке сервера его лаборатории. Потоки стекались изо всех мест виртуального здания «Мацушиты электрикс», в принципе их можно было бы проследить, не будь их так много. Только смысла в этом ни на грош… Чего рассматривать куски, если и в целом понять ничего не удалось. Более того, это уж никак не могло быть действием нескольких тысяч человек, работающих в «Мацушите». Джордж еще мог себе представить, и то с трудом, наличие одного-двух шпионов в стройных рядах компьютерного гиганта, но чтобы тысячи… Это даже фантастикой не назовешь, настолько это нереально.

После нескольких минут бесплодных попыток схватить размокшее суши Джорджу все-таки удалось отправить непокорную пищу в рот. Рис пропитался соевым соусом под завязку, став столь соленым и пряным, что аж перехватило в горле. Он залпом выпил все саке, немного полегчало. После бурной ночи нужно было расслабиться. Он было собрался заказать еще саке, но понял, что слабый японский алкоголь в этой ситуации не подойдет. Да и вообще – мысли возникли не об алкоголе.

Джордж жестом подозвал японца, обслуживающего посетителей. Первая волна ранних пташек, спешащих перекусить перед работой, уже схлынула, и Джордж сидел перед пластиковым столом, довольно искусно стилизованным под дерево, в совершеннейшем одиночестве.

— У вас что-нибудь покрепче есть? – спросил он японца. Тот почтительно склонился и изобразил на лице идиотскую улыбочку. Старый японец, аккуратно запакованный в белоснежный фартук, судя по всему, совершенно не говорил по-английски. Джордж же по-японски знал две-три фразы, не имеющие никакого отношения к сложившейся ситуации. Что-то надо было делать.

— Покрепче ничего нет? – снова спросил Джордж, доверительно придвинувшись к японцу и прикладывая монетку к запястью, и закатывая глаза в попытке изобразить наркотический кайф. Наркотики Джордж, несмотря на всю свою положительность, все же пробовал пару раз. Один раз еще в подростковом возрасте, по глупости, и еще, когда от работы над теорией биософтов у него начала съезжать крыша. Тогда, помнится, помогло. Крыша вернулась на место, а увлеченность своим делом помогла уберечься от опасного привыкания. Сегодня не только крыша опасно пошатнулась, но и телу досталось изрядно. Так что расслабиться было просто необходимо.

— А-а, – понимающе замурлыкал японец, расплывшись в еще более широкой улыбке. Он ткнул в Джорджа ладонью в успокаивающем жесте и быстро засеменил в глубь заведения, скрывшись за барной стойкой. Вернулся он с небольшим пластиковым пакетиком, который тут же, озираясь, всунул в руку Джорджу вместе с бумажкой, на которой были написаны цифры, вероятно, цена. Дорого, но приемлемо.

— Новое, – отчетливо произнес японец и испуганно схватил Джорджа за руку, когда тот попытался содрать пластиковую упаковку с четырех аккуратно сложенных голубых кругляшков.

— Хорошо, хорошо, – смиренно сказал Джордж, спрятав пакетик во внутренний карман пиджака. Из кармана брюк он вытащил бумажник, нашел там несколько крупных купюр и отдал их вместе с кредитной картой пожилому японцу. Все правильно, неприятности старику не нужны. И картой за наркоту расплачиваться не стоило. Суши столько стоить не может, столь большой платеж в электронной системе неминуемо вызвал бы подозрение у следящих органов.

С расслаблением придется немного повременить. Во всяком случае, в данный момент есть хотелось сильнее, чем забыться. Джордж начал активно работать палочками, уплетая разложенные на тарелке суши, совершенно не ощущая изысканного вкуса дорогой натуральной рыбы.

От усталости его мозг не мог больше перерабатывать информацию, выдавая результат четкими логическими рядами. Мысли сумбурно роились в голове, наскакивая друг на друга. В какой-то момент Джордж осознал, что сам не понимает, о чем думает. Мозг требовал отдыха. Хватит, подумал Джордж и, опустив глаза, заметил, что лихорадочно скребет палочками пластиковую поверхность стилизованной под дерево посуды в тщетных попытках поймать суши, которые уже закончились. В желудке появилось отчего-то неприятное чувство насыщения. От усталости тело отказывалось даже переваривать пищу.

Нет, отсюда решительно нужно уходить. Нагло, невзирая на протесты престарелого приветливого японца, воспользоваться наркотическим кружком совсем неприлично – ведь старик-то ни в чем не виноват, зачем ему лишние проблемы. Да и заведение рядом с работой, нехорошо гадить практически себе под ноги. С другой стороны, это делать и как минимум небезопасно – старик, торгующий какими-то, тем более «новыми», наркотиками, вряд ли работает сам по себе. Наверняка за ним приглядывают. Эти, приглядывающие, уж точно быстро покажут, где раки зимовали.

Джордж тяжело поднялся, волоча ноги по полу, подошел к стойке. В голове шумело все серьезней, казалось, что кто-то не очень-то добрый приспособил его черепную коробку под колокол и нещадно колотил в него чем-то, что, судя по силе ударов, могло быть не меньше чем кувалдой.

– Что? – переспросил Джордж, когда осознал, что японец о чем-то его просит уже в третий или в четвертый раз. Потом оказалось, что старик все также продолжал говорить по-японски, и он ничего не понимает. Хотя было ясно и так – он предлагал расписаться на электронном чеке, протягивая поблескивающую поверхность планшета. Джордж быстро черкнул пером, японец удовлетворенно кивнул, и теперь можно было смело отсюда уходить.

Выход отметился в сознании Джорджа тихим шипением закрывающейся двери сзади и ударом комка мокрого снега, брошенного порывом ветра в лицо, спереди. В Токио всегда шел снег. Вот уже, наверное, последние лет тридцать. Какая-то природная аномалия. Климат менялся везде. Местами – вот таким причудливым образом. Теперь, на полосе километров в сто – сто пятьдесят, в которой и располагался Токио, над Японскими островами всегда шел снег. Температура воздуха менялась, но в небольших вариациях – летом чуть теплей, зимой чуть холоднее. Но всегда улицы были покрыты толстым слоем подтаявшей снежной каши, которая, как ни старайся, проникала в конце концов сквозь любые непромокаемые ботинки, чавкала под ногами и непременно затапливала подвалы домов. Специалисты давали много объяснений погодной аномалии, но, как было известно Джорджу, к согласию до сих пор так и не пришли. В общем-то, все давно уже привыкли, что в Токио идет снег. С другой стороны, даже удобно – не надо изучать прогнозы погоды, она всегда одинаковая.

Во всем есть свои плюсы, подумал Джордж и, отодрав защитную пленку, решительно прилепил ярко-синий кругляшок к верхней части предплечья, тут же закрыв его рукавом пальто.

Действие наркотика почувствовалось почти сразу. Минуты через три, не больше. Мир вокруг вдруг как-то весь вздрогнул, стал ярче, интереснее. Голова все еще гудела, мысли не клеились, но это уже не столь сильно беспокоило Джорджа. Раздумья по поводу источника цифрового шума, что прошелся по его сознанию, напротив, разгорелись с новой силой. Теперь происшедшее не казалось ему таким уж необычным. Конечно, оно было не столь уж и ординарно, тот, кто все это провернул, очень большой специалист. Даже, можно сказать, новатор в своем, хакерском, деле. Но ведь ничего невозможного нет. Все в этом мире можно сделать. И ведь как лихо, гад, завернул все! Расходящиеся и сходящиеся потоки информации в кажущемся хаотичным порядке. Точно-точно – лишь кажущемся. Все это псевдослучайные числа, только на первый взгляд они случайны. Нужно лишь понять принцип их формирования. Иначе потоки в один не сольешь. В воображении Джорджа возникали все более красочные картины алгоритмов, рассеивающих информацию буквально на биты и потом снова склеивающие ее в единое, понятное каждому, целое. Он физически ощущал, как биты носятся вокруг него, завиваясь красивыми светящимися клубками. Усталости как будто и не было. Разум Джорджа работал с невероятной скоростью, выдавая идею за идеей.

А хороша эта новая штука, что продал ему старый японец. Хороша! Мозги прочищает – будь здоров! Сознание Джорджа улавливало мельчайшие события, происходящие вокруг. Он отчетливо воспринимал детали падения каждой из снежинок, что мириадами ложились в мокрую кашу под ногами. Джордж остановился. Внезапно на него, словно стремительно несущаяся волна, накатило понимание пресловутой тяги японцев к созерцанию. До чего это было прекрасно – падение снежинок. Они планировали одна за другой, все вместе, у каждой была своя траектория, своя цель. Каждая снежинка упадет в свое собственное место, уготованное ей судьбой. И маленький синий диск, прочно приклеенный к предплечью, давал Джорджу возможность рассмотреть маленькие кружевные кристаллики льда во всех их подробностях. Наблюдать за каждой и за всеми вместе. Это было великолепно. Это было потрясающе.

Но подстегнутый наркотиком мозг требовал деятельности. Невозможно было остановиться. Как бы ни было красиво падение снежинок, мир требовал от Джорджа новых свершений. И прежде всего нужно разобраться с хитрецом, забравшимся в «Мацушиту» через его лабораторию. Это ж надо, стервец какой!

Все новые стороны механизма, который использовал этот гнусный хакер, чтобы проникнуть в неприступный сервер, открывались перед ним. Мысли текли рекой, наскакивая друг на друга, смешиваясь и порождая новые, большой полноводной рекой, готовой смести на своем пути любое препятствие. Нет, нельзя откладывать решение на потом. Все необходимо проверить как можно быстрей. Отдохнуть он всегда успеет. Тем более что благодаря этой новой штуке (Джордж удовлетворенно потер место, где был приклеен синий кругляшок) усталость совсем не чувствовалась. Наоборот, он, наверное, никогда еще не ощущал такой работоспособности и ясности мыслей. Все-таки не зря хакеры сидят на наркоте. Конечно, потом они расплачиваются за пагубное пристрастие, но в Сети они творят нечто невообразимое. Нужно было срочно отправляться в виртуальность. Нужно было проверить все догадки и наконец вывести гада на чистую воду. Нет, этому виртуальному бандиту не удастся испортить его карьеру! Весь мир еще узнает о великом ученом, разработавшем принципиально новый носитель информации!

Домой далеко, да и стоит ли входить в Сеть из дома? Нет, хакеры так не делают. Все-таки ему придется ломать защиту мацушитовского сервера, может и служба безопасности нагрянуть. Все ж там тоже не дураки сидят и реагируют быстро. Эти точно не будут спрашивать, кто да откуда. Сначала пристрелят, потом у трупа возьмут документы посмотреть. Лучше уж из какого-нибудь киберкафе выйти. Мало ли кто там сервер сломать мог. А переключить свой коннект на пару-тройку соседних компов для знающего человека – пара пустяков. И свалить оттуда потом побыстрей.

Хлюпая по снежной каше, Джордж быстро двигался от одного небоскреба к другому, автоматически лавируя между редкими прохожими. В центре Токио найти киберкафе было делом непростым. Здесь в каждом здании, большая часть которых взмывала вверх до самых облаков, что рождали непрекращающийся поток медленно планирующих вниз снежинок, располагались сотни, тысячи офисов с неимоверным количеством техники в них. Приличному человеку, работающему здесь, не составляло труда выйти в Сеть со своего рабочего места. Хакеры сюда не ходили. Конечно, каждая уважающая себя корпорация содержала целый штат хакеров, но эта элита электронного взлома располагалась в комфортабельных офисах и работала на самом передовом оборудовании. Если что, собственная служба безопасности заметала все следы, если таковые оставались, а иногда, правда такое случалось крайне редко, и устраивала разборки с недовольными.