Текст книги "Мы просили у вечности рай (СИ)"

Автор книги: Виктория Вайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 57 страниц)

– Тебе сложно, Эмир? – Зачем спрашивает, если знает ответ на свой вопрос.

– Когда-то Сафир заменил мне отца. – Честно. Не кривя душой. Несмотря на то, что натворил этот человек. – Он был моим наставником, и помог мне стать тем, кто стоит сейчас перед тобой. А теперь, – гулко выдыхаю, ощущая, как сердце замирает, – я должен вынести ему приговор. Знаешь, Виктор, это чувство похоже на то, словно я готовлюсь отрубить себе левую руку. – Сглатываю, стискивая зубы. – Сердце несмотря ни на что продолжает помнить хорошие моменты.

– Врага нужно хладнокровно душить. Отключив чувства и эмоции. Не забывай об этом. – Виктор говорит мне те же слова, что когда-то произносил Сафир.

– Я справлюсь. – Ни говоря больше не слова, Виктор согласно кивает головой, осознавая насколько важно мне самому сделать это. Посмотреть в глаза человеку, которому я доверял всю свою жизнь, а потом уничтожить.

– Ты должен поговорить с Клео. – Виктор меняет тему разговора, выводя меня из мучительного транса.

– О чем?! – Не до конца понимая его напора. Или просто интуитивно спрашивая, собирая мысли в единое целое.

– Она должна знать, что эти два года ты всегда был рядом с ней. – Виктор начинает говорить, и я осознаю, что возможно он прав. – Только благодаря тебе с ее головы не упал ни один волос. Эмир, – убеждающе. Пытается помочь нам с Клео наладить отношения, надеясь, что мое признание растопит ее сердце, – большая часть девушек найдена благодаря твоей помощи. Ты открывал на Востоке центры помощи, делая все, чтобы помогать плененным девушкам, наладить свою жизнь. Клео должна знать, какие поступки ты совершал ради нее. – Умолкает, давая мне, немного времени переварить его слова.

– Это не к чему, Виктор. – Пожимаю плечами, понимая, что ничего не измениться, если я откровенно во всем признаюсь Клео.

– Недосказанность губит отношения. Поверь, я знаю, о чем говорю. – Виктор продолжает настойчиво пробираться в мой разум, убеждая в своей правоте.

Замечаю, что в палату входит парень. Тот самый фотограф, который на протяжении всех этих чертовых двух лет, вился рядом с Клео. Он кладет сумку на кожаный диван, и подходит к больничной кровати. Именно в тот момент, когда доктор выводит Клео из состояния гипноза. Она начинает громко плакать, прикрывая лицо руками. Дергаюсь, желая подойти к Клео, чтобы обнять. Прижать к себе, клятвенно пообещав, что с этого момента все измениться. Все будет хорошо. Всего несколько шагов, но неожиданно малышка Альби вонзает мне нож в самое сердце. Кидается в объятия Киллиана, прижимаясь всем дрожащим телом. Совершенно не замечая моего присутствия. Будто я для нее пустое место. Фотограф прижимает Клео, нежно начиная целовать мокрые от слез щеки. Пальцы в кулак сжимаются. Зверею, разворачиваясь. Замахиваюсь, ударяя кулаком в ближайшую стенку. Но даже на этот звук Альби, не реагирует. Ей важен он. Не я.

– Мне пора идти. – Проговариваю тихо. Говоря эту фразу то ли Виктору, то ли самому себе.

Быстрыми шагами выхожу из палаты, целенаправленно направляясь на улицу. Чтобы поставить точку. Увидеть Сафира и вынести ему приговор. Я знал, где непременно найду его. Зал боевых искусств, где Сафир любил проводить свободное время, находясь в полном одиночестве. Выскакивая на улицу, забираю ключи от машины, говоря водителю, что поеду один. Забираюсь на водительское место, мгновенно заводя мотор. С места срываюсь, со всей силы давя на педаль газа. Всего десяток минут, и я посмотрю в его наглые глаза, которым я беспрекословно всегда доверял. Сложно справиться с собой, признав, что предают самые близкие люди. Водят за нос, оставаясь при этом примером для подражания. Еще недавно я и подумать не мог, что Сафир окажется предателем. Тем человеком, который целенаправленно и безжалостно растерзал мою жизнь. По оживленной улице. Зациклено продолжая вжимать педаль газа до упора. Не обращая внимания на спидометр, стрелка которого начала зашкаливать. Вспотевшие руки вцепились в руль. Эта встреча неизбежна. Я никогда не смогу простить Сафиру то, что он сделал с Клео. Плевать на меня. Теперь это не важно. От жары голова начинает кружиться. Сбавляю скорость, сворачивая на тихую улицу. Всего несколько кварталов, и доберусь до нужного места. Сердце начинает из груди вырываться. Кости ломит. Я справляюсь со всем, посмотрев демонам Сафира в глаза. Неизбежность. Жесткая расплата, которую он заслужил. С визгом торможу, съезжая на обочину. Глушу мотор, не в силах отцепить руки от руля. Дышу часто и обрывисто, пытаясь собраться с силами. Сафир не должен видеть моего сожаления и слабости. Моей привязанности, которая по-прежнему крепко удерживает сердце. Вынимая ключ из замка зажигания, выхожу из машины, сжимая его крепко в ладони. Осматриваюсь, понимая, что поблизости совершенно никого нет. Иду вперед, резко дергая массивные двери. Прохожу внутрь, слыша отчетливые удары по боксерской груше. Всего несколько шагов, и я замечаю Сафира, который скидывая перчатки с рук, усмехается. Словно твердо знал, что я должен появиться именно в этот момент. Глаза в глаза. Напряжение нарастает. Сафир ощущает, что я знаю всю правду. Всю. Кем он является на самом деле. Обо всем, что натворил за всю свою жизнь.

– Рифат. – Громко и грозно. Ужасаясь от собственного голоса. Сказать честно, я не знал с чего начать этот тяжелый разговор.

– А я уже успел забыть это имя. – Усмехается. Так громко, что эхо проносится по всему спортивному залу. – Последней, кто позволял себе называть меня так, была моя мать. Но я поклялся, что вырву ее язык, если она еще хоть раз его произнесет. – Спрыгивая с боксерского ринга, идет навстречу, не прерывая нашего зрительного контакта. – Но тебе мой друг, я разрешаю называть меня Рифат. – Останавливается, наклоняясь к большой сумке, лежащей на полу. Достает из нее длинный нож, и, подходя еще ближе, протягивает руку. – Помнишь, я учил тебя обращаться с этим ножом. Давай, Эмир, возьми его и убей меня. Ты же за этим пришел? – Победная улыбка. Даже в такой ситуации он старается удержать власть в своих руках.

– Легкая смерть слишком мягкое наказание. – Скулы судорогой сводит от ярости и ненависти. Наверно, если бы я так стойко не сдерживал себя в руках, поддался бы на провокации этого человека. – Я хочу, чтобы ты гнил в тюрьме, день за днем, терзая себя за все, что совершил. – Шаг ближе. Нас разделяет расстояние меньше метра.

– Как себя чувствует Клео? – С легкостью спрашивает, делая вид, что его действительно это беспокоит. Не верю не единому слову. Вскипаю, вырывая нож из его руки. До боли в костяшках сжимаю рукоятку, изо всех сил удерживая неуправляемый гнев.

– Не смей спрашивать о ней. Ради ее жизни, я готов отобрать твою. – Дергаюсь, становясь с Сафиром практически вплотную. Рука трясется. Сафир ядовито усмехается, зная, что я не смогу его убить. Пытается играть на чувствах. Манипулировать. Делает то, что всегда у него отлично получалось.

– Она чертовски похожа на мою жену. – Берет полотенце, вытирая выступивший пот на лице. – Подобные девушки созданы для того, чтобы открывать свет в душе мужчин, которых они полюбили. Но, увы, моя жена умерла. – С грустью в голосе. Сейчас я даже с точностью не могу сказать, любил ли он на самом деле эту женщину. – Аллах меня покарал, забрал к себе жену и не рождённую дочь. Не дал больше детей. Знаешь, мой мальчик, – он обращается ко мне так, как это делал всегда, – с самого начала пути я знал свой конец. Когда еще был Рифатом, я все знал, но надеялся, что судьба не допустит его. Все можно было исправить, когда была жива моя жена. Она ведь умерла не из-за болезни. – Он откровенно начинает рассказывать то, что я никогда от него не слышал. В конце жизни, каждый решается покаяться в своих грехах. Но я не верил ему. – Она узнала правду. Не смогла принять меня таким, какой я есть. Легко любить хорошего человека, а вот полюбить чудовище, не каждой женщине дано. Ты же сам знаешь это, правда? – Улыбка не сходит с его лица. Сафир медленно прохаживается по залу, растягивая время. Ему не удастся обвести меня вокруг пальца.

– Давай закончим бессмысленные разговоры. Ничего не хочу слушать. – В висках пульсировало. Разжимаю пальцы, бросая нож на пол. Сафир подходит снова ближе, прямо в глаза смотря.

– Разреши мне забрать Коран и фото моей жены. – Смиренно спрашивает, зная, что я без него никуда не уйду. согласно киваю, давая Сафиру несколько минут свободного времени. Зная, что он не станет скрываться. Он выходит из зала, не закрывая дверь. Всего несколько десятков секунд и я слышу сильный удар и грохот. Выбегаю в коридор, видя перед собой его лежащего на полу. Безжизненное тело. Бездыханное. Хватаю за руку, прикладывая палец в районе запястья. Пульса нет. Сафир мертв. Другой рукой накрываю его лицо, моментально глаза прикрывая. В памяти тут же всплывают его слова. «Я с самого начала знал свой конец». Замечаю рядом опустошенный пузырек. Старый, но все еще красивый. Я видел его однажды, когда был еще совсем ребенком. Сафир часто крутил его в руках, а затем прятал в боковой карман своего пиджака. Однажды я спросил, что в нем, на что Сафир ответил, что там хранится окончание его судьбы и начало новой жизни. Будучи ребенком, я не понимал значения его слов, сейчас все было ясно.

– Прощай. – Смотрю на Сафира, понимая, что даже смерть моего отца не принесла подобного потрясения. Возможно, он был прав. И конец одной жизни, лишь продолжение и возрождение чего-то нового. Он наказал себя за все, что совершил. Избавив мою совесть от мук. Так или иначе, каждый человек получает то, что заслужил.

Глава 57

Клео.

Неожиданно, но время способно разделить жизнь на «до» и «после». В одну секунду показывая эту грань, которая раньше была вовсе не реальной. Мерцающий пульс жизни меняется. Все возвращается на свои места, наказывая постепенно людей, которые совершали грехи. Знаю, что я иду верным путем. Главное сейчас никуда не сворачивать. Оставаться сильной, во что бы то ни стало. Боже! В душе царил полный хаос, но я должна все вернуть на свои места. Но как это сделать после того, что произошло между мной и Эмиром? Нет, это вовсе не слабость. Это чувства, с которыми не я ни о он не способны справиться. Они намного яростнее здравого смысла. Горячее холодного рассудка. Они затягивают в омут, лишая всего и сразу. Ни о чем не жалела. Не винила себя за минутную безрассудность. Я горела в этом огне вместе с Эмиром, получая все, о чем тосковала долгое время. И неважно, что произошло дальше. Наверно мы никогда не сможем услышать друг друга, отстаивая каждый свою правоту. Упиваясь, каждый своей болью, не решаясь с ней откровенно поделиться. Доставая последние несколько вещей из шкафа, разворачиваюсь, укладываю их в небольшую спортивную сумку, лежащую на кровати. Какое-то время мне нужно побыть одной. Успокоить сердце. Усмирить эмоции, которые плескаются через край. Восстановить силы после полного морального истощения.

– Разрешишь мне войти? – от громкого голоса Виктора вздрагиваю, замирая на месте. Поворачивая голову, замечая парня, который улыбается, глядя мне прямо в глаза.

– Проходи. – Спокойно. Понимая, зачем он пришел сейчас. Застегиваю молнию на сумке, стаскивая ее с кровати.

– Сафир мертв. – Произносит два слова, от которых внутри все моментально переворачивается. Входит в комнату, приближаясь. В его руке я замечаю большой белый конверт. – Это послание для тебя. – Виктор вытягивает руку, давая мне конверт. Не хочется брать его. Узнавать, что находится внутри. Но машинально почему-то забираю конверт, с силой сжимая бумагу пальцами.

– Что произошло? – Спрашиваю отстраненно, ощущая, как начинает кружиться голова. Не понимаю, такого ли исхода я ждала для этого мерзкого человека.

– Все кончено, Клео. – Виктор облегченно выдыхает, и, делая еще несколько шагов садиться на край моей кровати. – Нам удалось покончить с этим бизнесом. Выяснить имена всех девушек, проданных за последнее время. – Виктор начинает рассказывать подробности. Все и, правда, кончено. Только почему-то это не приносит никакого облегчения. – Многие из них уже на пути домой. Но некоторые мертвы, Клео. Увы, мы не успели. – Взгляд опускает, словно он виноват в этом.

– Где Ирма? – Спрашиваю напрямую, желая узнать, что произошло с этой подлой и хитрой женщиной.

– Ей удалось сбежать. Видимо, вылетела в Европу, используя фальшивые документы. – Поднимая глаза, смотрит в упор. И где-то подсознательно я не могла ее винить в желании выжить любой ценой. Именно это Ирма и делала многие годы.

– Я знаю, через что ей пришлось пройти. – Скрещивая руки на груди, начинаю маячить по комнате, раздумывая над тем, что происходило за последние несколько суток. – Ирму, ведь, тоже ставили перед выбором. Ты же знаешь, Виктор, – я не пытаюсь ее оправдать или защитить. Но побывав в плену несколько раз, по-другому начинаешь смотреть на многие вещи, – когда ломают душу, человек способен пойти на любые жестокие и отчаянные поступки. Предать самого себя. Я не виню ее за прошлые ошибки. Мне жаль, что она даже не пыталась что-то исправить в этой бесчувственной системе, став ее частью. – Заканчиваю свою мысль, продолжая смотреть на Виктора, который, по всей видимости, в небольшой растерянности после моих слов.

– Рано или поздно мы все равно найдем ее. Где бы Ирма не скрывалась. – Злобно. Сквозь зубы. Он ненавидел эту женщину за то, что она сотворила со мной. – Я тебе обещаю. – А мне это было уже неважно. Самое главное, что их бизнес разрушен. И возможно Ирма и Сафир были не единственными, кто занимался торговлей людьми. Но, как однажды сказал мне Киллиан, помогая даже всего одному человеку, мы делаем этот мир добрее и счастливее.

– Оставишь меня одну?! – Взгляд отворачивая. Желая привести все мысли в порядок. Виктор нехотя поднимается на ноги, и делает шаг. Замирает, уходя ни сразу.

– Открывать конверт или нет выбор за тобой. Но зная Сафира, там должно быть что-то интересное. – Больше не говоря ни слова, выходит из моей комнаты, не закрывая дверь. Сильнее сжимаю бумагу между пальцев, желая подняться и выкинуть его в мусорку. Но вместо этого наклоняюсь, и, раскрывая молнию на сумке, прячу конверт внутрь. Возможно, спустя некоторое время все-таки решусь взглянуть на его содержимое. Но а сейчас мне нужно отвлечься. Уехать в Париж, чтобы еще раз побывать на могиле отца. Глупо, но разговаривая с ним, мне становилось легче. Это одностороннее общение давало силы на будущее. Перед тем, как приехать в Дубай я нашла письма, которые отец писал за то время, когда я находилась без вести пропавшей. Я перечитала каждое по несколько раз. Он просил прощение и винил себя за то, что чрезмерно опекал всю жизнь. Лишал свободы, которая была мне необходима. Он понял свои ошибки, но не успел сказать о них, глядя в мои глаза. Чувствовала, что именно в этот момент моей жизни, мне снова необходимо было навестить его могилу. Ради внутреннего успокоения. Осознаю, что я окончательно освободилась от груза, что измучивал долгое время. Боли практически не было. Пустоту заполняли другие ощущения, придавая жизни новый смысл. Сжимаю лямку от сумки, задумываюсь над тем, что мог оставить мне Сафир. Написал письмо, где сказал «Прощай»?! Казалось, в его рассказе о жене и ребенке была искренность. Возможно, именно в тот момент, он был настоящим. Таким, которым никто и никогда его не видел. Любое чудовище нуждается в любви. В человеке, который будет любить несмотря ни на что и вопреки всему. Это напоминало нашу с Эмиром историю. Потому что я по-прежнему безумно люблю свое чудовище. Подхватывая сумку с пола, вешаю ее на плечо и быстрыми шагами выхожу из комнаты. Добираюсь до гостиной, замечая Виктора, который с кем-то разговаривает по телефону. Видя мое появление, парень вежливо прощается, и тут же завершает разговор.

– Попроси водителя отвезти меня в аэропорт. – Мне хотелось попрощаться с Виктором здесь и сейчас. Все равно я очень скоро вернусь обратно домой.

– Машина на улице, Клео. – Парень едва уловимо улыбается, понимая, что я приняла правильное решение. Кивая головой, направляюсь к входной двери, больше не оборачиваясь. Сбегая по ступенькам, сажусь в машину, прося водителя ехать в аэропорт. Неожиданно даже для самой себя вспоминаю о дочери Эмира, которую я видела всего несколько мгновений. Я не могла винить его за то, что у него есть ребенок, а у меня его нет. Мне просто было непонятно, почему же судьба так жестоко со мной обошлась. У Амани, которая совершила множество грехов, было гораздо больше подарков от жизни, чем у меня. Сердце глухо стучит за грудиной. Когда прошлый раз я возвращалась из дома Эмира, в витрине одного из детских магазинов заметила куклу. Похожую на принцессу. В детстве я сама мечтала о подобной. В белом платье. С черными струящимися локонами. Я купила ее, не раздумывая, потому что она была очень похожа на дочку Эмира. Уже в тот момент знала, что я все же ее подарю этой милой девчушке.

Напрягаюсь, приказывая водителю сменить маршрут. Называю адрес дома Эмира. Я приеду без приглашения и будь, что будет. Всего на несколько минут. Только для того, чтобы вручить скромный подарок его дочери. Наверно это было необходимо. Водитель разворачивается, начиная двигаться в сторону пригорода Дубая. Зная точное местоположение дома Эмира. И если мне не изменяет память, то мы всего через несколько минут окажемся на месте. Вскоре машина тормозит у больших железных ворот. Расстегивая сумку, достаю из нее куклу, бережно прижимая к себе. Не говоря больше водителю ни слова, выхожу на улицу, направляясь к входу. Охранник, видимо, узнав меня в лицо здоровается, беспрепятственно пропуская на территорию особняка. Красивый зеленый сад. Вдалеке слышится детских смех и приглушенный голос Эмира. Внутри все замирает. Я не хотела быть нежеланной гостьей. Но думаю, Эмир не будет против, если просто подарю его дочери милую куклу. Быстро шагая по двору, замечаю в беседке Эмира с девочкой. На скамейке сидит девушка в белом платке, в которой я узнаю его сестру. Бледная. Болезненный и уставший вид. Немного измученный. Девочка забирается на колени к сестре Эмира, и что-то воодушевленно рассказывает. Понимаю, что всего несколько шагов, и я окажусь в их компании. Смотрю на девчушку, полностью игнорируя обжигающий взгляд Эмира, который давно заметил мое появление. Эффи поворачивая голову, замечает меня и обессиленно улыбается. Глаза слегка потускневшие, но жаждущие жить и быть счастливой. Определенно она борется с тяжелой болезнью.

– Клео, я не ожидала тебя здесь увидеть. – Восторженно. Смотря сначала на меня, затем переводя взгляд на Эмира. Уверена, она не знает, что между нами произошло. – Добрый день.

– Здравствуй. – Неосознанно отвечаю, и лишь только потом осознаю, что здороваюсь только с Эффи, по-прежнему не обращая никакого внимания на Эмира, который стоит рядом со мной. Сглатываю, подбирая необходимые слова. Но обстановку разрежает ребенок, которая счастливо улыбаясь, узнает меня, начиная тянуть руки к кукле. – Я заехала подарить этому ангелу небольшой подарок. – Дрожащим голосом. Ощущая, как чувства накатывают с неимоверной силой. Выразительные глазки начинают гореть от нетерпения.

– Похоже, Эсма хочет не только куклу. – Эффи усмехается, отпуская девочку. – Но и тебя тоже. – Подмигивает, видимо зная, что я уже успела с ней познакомиться. – Смотри, Клео, мы носим твою резинку для волос. – Эсма стягивает резинку с волос, тут же протягивая ее мне. Беру девочку на руки, и она моментально прижимается, начиная теребить мои распущенные волосы.

– Эсма ангел. – Говорю тихо, возвращая взгляд на Эффи, все еще делая вид, что не замечаю Эмира. Сложно, но это лучшее, что я могу сделать ради своих эмоций.

– Она от тебя в восторге. – Эффи гладит девочку по голове, при этом продолжая мне улыбаться. – Правда, дочка? Скажи Клео, что она тебе нравится. – Голос становиться приглушенным. Дочка?! Это не ребенок Эмира. Это дочь Эффи. Дергаюсь, мгновенно поворачивая голову. Смотрю Эмиру в глаза, задерживая дыхание. Сказанные слова становятся потрясением. Сердце буйно начинает вырываться из грудины. Хочется что-то сказать, но я не могу произнести не единого слова. Повисает тишина, которую неожиданно прерывает Эмир.

– Эфф, тебе пора отдыхать. – Серьезно и я даже сказала бы грозно. К беседке подходит няни, и забирает из моих объятий Эсму, которая уже вовсю увлечена своим новым подарком.

– Извини, Клео, – Эффи начинает говорить, чем вырывает меня из потрясенного состояния. Моргаю несколько раз, снова поворачивая к ней голову, – я недавно вернулась после тяжелой операции, и мне сложно долго находиться на ногах. – Эмир помогает ей подняться со скамейки. Эффи вместе с няней и Эсмой направляются в сторону дома. Девочка оживленно машем мне ручками, словно прощаясь. Надеюсь, еще когда-то я увижу ее снова. Опускаю взгляд, ощущая, что нет никаких сил сейчас, взглянуть в глаза Эмира. Мы остались вдвоем. Он решительно подходит ближе, до минимума сокращая между нами расстояние. Слышу, как глубоко вдыхает, чтобы ощутить мой аромат. Интуитивно делаю тоже самое, начиная моментально пьянеть.

– А где твой ребенок, Эмир? – Резко поднимаю голову, смотря в горящие голодом карие глаза. Мой неожиданный вопрос застает его врасплох. Теряется, рассматривая мое лицо. Тщательно запоминая каждую сменяющуюся эмоцию. Время замирает. Окружающий мир, словно насовсем перестает существовать. Есть только я и Эмир. Растерзанные судьбой. Все еще связанные одной любовью.

– Его нет, Клео. – С холодностью, но я ощущаю сожаление и тоску.

– Мне жаль, Эмир. – Сглатываю, продолжая смотреть в его глаза. Привязывая нас друг другу еще крепче. – Я представляю, как тяжело Амани все это пережить. Ведь знаю, что такое потерять долгожданного малыша. – Не стесняясь приоткрыть часть своей боли. Показывая Эмиру распахнутую душу.

– Ты приехала сюда ради того, чтобы поговорить об Амани? – Горько усмехается, делая шаг. Последний. Ощущая его так близко, начинаю с ума сходить. Кожа от волнения покрывается мелкими каплями пота. Все словно в тумане, но я должна немедленно взять себя в руки.

– Нет. – Хрипло. Проглатывая ком, застрявший в глотке. – Я приехала, чтобы подарить Эсме куклу и попрощаться с ней. – Облизывая губы, отвожу взгляд, ощущая, что больше не в силах переносить этого будоражащего зрительного контакта. – Знаешь, Эмир, последнее время мне казалось, что Восток всегда у меня будет ассоциироваться только с болью, пока я не увидела твою племянницу. И с этого момента я буду думать о ней, а не о грязи и боли, которые пережила, долгое время, находясь тут. – Замолкаю, понимая, что скрывать чувства не выйдет. Эмир все ощущает, даже не смотря в мои глаза.

– Ты уезжаешь? – Спрашивает, улавливая только это из моих слов.

– Да. Мне пора, Эмир. – Отшатываясь, делаю пару шагов назад, осознавая, что нужно заканчивать все. Возвращаться в аэропорт и лететь в Париж. Игнорировать все, что твориться на сердце. Ведь это больше не имеет никакого значения. Между нами пропасть, которую мы не сумеем преодолеть.

Эмир.

Разве можно отпустить женщину, которую безумно любишь? Позволить ей уйти, когда она находится так близко? Не хочу отпускать. Всего лишь шаг, и я могу обнять крепко. Наконец, сказав, как сильно в ней нуждался все эти долгие дни. Я знал, что Клео недобровольно попала в плен. Старался не верить, что она навсегда вычеркнула воспоминания о нашем сыне из своей памяти. Чувствовал рану на сердце. Такую же кровоточащую, как и у меня. Почему же сейчас между нами слишком много «Но», которые мешают откровенно поговорить. Быть рядом друг с другом. Амани все еще является преградой. Я даже нашел выход, чтобы расторгнуть этот ненавистный брак, но я не мог оставить ее в тяжелом состоянии. Одинокой и брошенной. Отец Амани отказался от своей дочери, но дал мне понять, что если я подам на развод, он запрет ее в самой поганой лечебнице, где Амани будут накалывать лекарствами до тех пор, пока она не умрет. Разве я мог стать палачом? Последний раз, смотря в ее глаза, когда я говорил об ее отце, я видел в них тонну боли. Нестерпимую обиду, которая превратилась в постоянные мучения. Амани была опустошена, и я не мог бросить, поступив так же, как и ее отец.

Клео разворачивается, решительно начиная идти в сторону выхода на улицу. Сейчас или никогда. Не рискнув, мы будем об этом сожалеть.

– Не уходи. – Догоняя, хватаю ее за руку. Дергаю на себя, разворачивая лицом. Не приказываю. Прошу.

– У меня скоро самолет. – Сомневаясь. Но все же замирает, ожидая моих дальнейших слов.

– Поехали со мной. – Перемещая руку ниже, сжимаю пальцами ее запястье.

– Нет. – Не вырывается, но все же протестует. Начинаю идти в сторону гаража, ведя Клео следом за собой. Она что-то проговаривает мне в спину, но я не зацикливаюсь на ее словах. Завожу Клео в гараж, снимая шлем с рукоятки мотоцикла. Отпускаю руку, разворачиваясь.

– Рискни, Верано, или ты стала трусихой? – Нагло усмехаюсь, бросая ей вызов. Зная, что она его непременно примет. Клео вырывает шлем из моей руки, моментально надевая его. Открываю гараж, забираясь на мотоцикл. Победно улыбаясь, ощущая, как Клео садится позади, обнимая мой торс обеими руками. Выезжаю из гаража, набираю скорость. Я хотел показать Клео квартиру, которую когда-то купил для нас обоих. В ней никто и никогда не был. Кроме меня. Дорога не занимает много времени. Клео смиренно сидит на месте, доверяя в этот момент свою жизнь. Подъезжая к крупному небоскребу, торможу, глуша мотор. Даю Клео возможность стать на ноги и снять шлем. Делаю тоже самое, а потом, хватая ее за руку, веду внутрь. Сразу к лифтам. Ничего не объясняя. Поднимаемся на необходимый этаж в полном молчании. И только у дверей квартиры, Клео вопросительно смотрит, безмолвно пытаясь получить от меня хоть каких-то слов.

– В этой квартире никого не было до этого момента. – Открывая замок, распаиваю двери. Пропускаю Клео вперед.

– Да, неужели? – Недоверчиво усмехается, но все же с интересом начинает осматриваться. Проходит до середины комнаты, и, замирая, разворачивается к восточной стене. Видя перед собой свою же фотографию крупным планом. Счастливо улыбающуюся. Наверно, это была первая улыбка Клео после долгих дней, погруженных в кромешную тьму. Эту фотографию сделал Киллиан, после очередного спасения загубленной жизни. Маленькая девочка, мать которой Клео спасла и привезла домой, подарила ей бусы, сделанные собственными руками. Клео продолжает зациклено смотреть на портрет, а я в это время подхожу к шкафу, доставая оттуда еще несколько изображений. Не спеша возвращаюсь к Клео, вставая позади. Вытягивая руку, демонстрирую ей фотографии. И Клео дрожащими руками забирая, начиная просматривать одну за другой. Фот ее беременной во дворе грязного поселения. В больнице, когда на свет появился ее маленький племянник.

– Откуда у тебя эти фото? – Судорожно. Ощущаю, что она едва сдерживает не прошеные слезы.

– Послание Сафира на прощание. – Без сожаления об этой утрате. Все, что сейчас было важно – это она. – Расскажи мне все, Клео, прошу тебя? – Умоляю, резким движением разворачивая ее к себе. Клео вздрагивает, роняя все фотографии на пол. Обнимаю ее лицо трясущимися руками, и, наклоняясь, почти прикасаюсь губами к губам.

– Не могу, Эмир. Понимаешь, не могу. Это тяжело. – Не сдерживаясь, начинает плакать, смотря жалобными глазами.

– Я все пойму. – Начинаю целовать нежную кожу, стирая губами льющиеся слезы. Глядя бережно подушечками больших пальцев по щекам.

– Ты требовательно спрашивал, почему я ни разу не была на могиле нашего сына. – Начинает откровенно говорить, и я замолкаю, сосредотачиваясь на каждом ее слове. – Все потому, что я продолжаю во сне слышать его плач. И если я увижу его могилу, мои надежды рухнут. Эмир, – Клео хватается руками за мою футболку в районе груди, цепко впиваясь в ткань, – я все еще верю, что наш сын жив. – Встряхивает меня, словно хочет, чтобы и я поверил ее мечтам. – И я уверена, что у нашего мальчика твои глаза. – Не выдерживая подхватываю ее на руки, прижимая к себе. Никто и никогда нас больше не разлучит. Не отпущу. Уйти никуда не позволю.

– Моя Альби. Ты всегда оставалась моим сердцем. – Целую в висок, направляясь в сторону спальни. Все измениться. Мы сможем справиться с трудностями и быть рядом друг с другом.

Клео.

Это один из самых лучших моментов в моей жизни. Кусочек рая, который навсегда останется в моей памяти. Последняя ночь, проведенная с любимым мужчиной. Но всему рано или поздно приходит конец. В этих отношениях нет будущего и наверно с самого начала не было. Тихо шагаю босыми ногами по мраморному полу, стараясь не разбудить Эмира, который умиротворённо спит. Наклоняюсь, невесомо целуя его в щеку. Быть может наивно, но мне кажется, что мы больше никогда не увидимся. Обуваясь в прихожей, покидаю его квартиру, и на лифте спускаюсь на первый этаж. Заранее попросив водителя забрать меня по этому адресу. В аэропорт. Понимая, что прямой рейс до Парижа будет только вечером, приобретаю билет до Лондона. Там я могу добраться и на автобусе. Прохожу регистрацию и сдачу багажа. Заранее забирая конверт, оставленный для меня Сафиром. Сама не зная зачем. И только, когда оказываюсь на борту самолета, решаюсь его открыть. Похоже, этот мужчина оставил послания всем, кто в последнее время был близок. Судорожно разрываю конверт, доставая сложенный вдвойне листок и флэш карту. Разворачиваю записку, всматриваясь в короткую фразу.

«Молись за мою душу, Ангел. Бог прощает грешников, если молитвы искренние».

Почему умирая, он написал это для меня? После всего, что натворил? Не понимала, ни черта не соображая. Волновало другое. Флэш карта, на которой явно находилась гораздо более интересная информация. Трясущимися руками вставляю ее в ноутбук, моментально открывая содержимое одной единственной папки. Мороз по коже пробегает. Сердце проваливается в пятки. К тому, что я вижу, была явно не готова. Шок, превращающийся в надежду.