Текст книги "Мы просили у вечности рай (СИ)"

Автор книги: Виктория Вайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 57 страниц)

Глава 55

Сафир.

Каждый нас когда-то жил в двух разных мирах. Сначала ты привыкаешь к тому, что было ранее, а затем умело приспосабливаешься к новой жизни. Особенно если выбор сделал самостоятельно. Старательно идешь к намеченным целям, безжалостно уничтожая людей, встающих на твоем пути. Никогда не стоит давать власть собственному бессилию. Потому что вы будете неосознанно ждать помощи от посторонних, ничего при этом не предпринимая. Только вы сами сможете добиться того, что вам нужно. Мы совершенно пустое место, если не знаем свои корни. Предков, которые, так или иначе, имеют отношение к вашему появлению на свет. Я знал свои. Когда мне пришлось зубами выгрызть то место под солнцем, которое я сейчас имею. Родился в грязном бараке, окруженном крысами и сыростью. Моя мать была француженкой. Проституткой, которая по безволию стала закоренелой наркоманкой. С самого детства я ненавидел аромат дешевых европейских духов и поем, которые вынужденно меня окружали. Кое-как пережив детский возраст в окружение этой грязи, в четырнадцать лет мне удалось вырваться на свободу. Собрать таких же нуждающихся уличных пацанов, и организовать собственную шайку. Я превратился в звереныша. Который был готов разорвать любого и каждого, кто посмел встать на нашем пути. Ровно до того момента, пока не увидел ее. Уже гораздо позднее. Став более взрослым парнем. Познав всю сущность окружающего мира. Но она что-то в мгновение изменила. Девчонка, в глазах которой плескался адреналин и азарт. Она жаждала приключений. Так же, как и я. Впервые я увидел ее около привилегированной школы, в которой учебу могли себе позволить только детки богатых родителей. Красивая. Страстная. Рискованная. Девчонка до одури ненавидела своего папашу, и готова была сотворить все, что могло бы ему не понравиться. Нас сблизила отнюдь не любовь или страсть. Скорее безумие и одержимость одними и теми же мечтами. Я сделал все возможное, чтобы как можно дольше быть рядом с ней. Из Рифата превратился в Сафира. В новую личность, которая была способна абсолютно на все. Сафир был простым парнем арабом, который очень часто помогал мне в учебе. Был хилым и слабым. Боролся с тяжелой болезнью с самого детства. Его родители покинули Восток, и Сафира в нашем городе почти никто не помнил. Я не помог ему умереть. Не убивал специально. Терпеливо выжидал, когда болезнь окончательно его сожрет, отправив в мир иной. Именно после этого умер Рифат, и родился Сафир Азар. В моей новой жизни никто даже не догадывался, что когда-то я был другим человеком. Все стерлось из памяти, даже у тех, кто мог что-то вспомнить. Новая личность. Грандиозные победы, которые облагораживали мою жизнь. Настырно шел по головам, зная, что кроме самого себя никто не поможет. У меня было всего лишь одно слабое место, которое я тщательно скрывал. Замирая в дверном проеме, смотрю на Эмира, осознавая, что он совершенно не услышал моего появления в комнате. Что-то в нем существенно изменилось. Долгое время я изводил себя мыслями, пытаясь понять, что произошло. А потом все стало на свои места. Клео. Эта наивная американка вторглась в его сердце. Я должен немедленно избавиться от девчонки. Она приносит слишком много проблем. Но, черт возьми, я же когда-то сам подарил ее Эмиру. Можно сказать, преподнёс, как подарок. В какой-то степени я даже полюбил это юное создание и проникся. Пока она делала моего Эмира счастливым, ни во что не вмешивался. Но однажды эта нахалка подслушала разговор, суть которого для нее должна была остаться тайной. Любопытное создание даже не понимала, что собственноручно подписала смертный приговор. Когда-то давно я научился мастерству гипноза, и попытался стереть отрывок памяти Клео, чтобы она никогда не сумела вспомнить услышанный разговор. Но все равно риск оставался. Она узнала секрет, который принадлежал не только мне. И могла вспомнить о нем абсолютно в любой момент. Я избавлялся от Клео, оставаясь в стороне. Чужими руками, умело сфабриковав все обстоятельства и факты. До последнего защищал Эмира, не позволяя запятнать его имени. Хранил свое место рядом с ним, как самый важный человек в его жизни. Мы вместе росли, укрепляя свою личность. Всеми силами я уничтожал в Эмире ту слабохарактерность, которая передалась по наследству от его отца. Никогда не забуду слабого растерянного мальчишку, который был вообще не нужен семье. Никому. Даже этому гнилому окружающему миру. Только мне. Эмир тянулся, видя во мне отца. Учителя, который воспитывал храброго и безжалостного человека в нем. Укреплял разрушенный стержень.

– Эмир! – Отчетливо произношу его имя, давая знать о своем появлении. – Добрый день. – Вежливо. Не обращая внимания на то, что Эмир что-то моментально прячем в шкафчик комода.

– Добрый день. – Нехотя. Словно вообще не желает разговаривать и видеть меня.

– Что-то в последнее время ты очень задумчив, друг мой?! – Делая несколько шагов вперед, замираю на месте. Зная, что Эмира взбудоражила встреча с девчонкой, которая произошла на выставке.

– Со мной все хорошо. – Напряженно. Взвинчено. Всовывает руки в карманы джинс, начиная двигаться к выходу. Давая понять, что не хочет, чтобы его тревожили. – Не стоит беспокоиться, Сафир. – Выходит из своей комнаты, разворачиваясь. Дожидаясь, пока я сделаю тоже самое.

– Если захочешь поговорить, звони. – Выхожу следом, начиная медленно направляться к выходу. Стараясь быть тем человеком, который ради него всегда был готов на все. Ощущая, что Эмир не способен на разговоры, направляюсь на улицу. К своей машине.

Понимая, что на моей совести будет еще одна загубленная душа. Но выбора нет. Удивительно, но Клео очень сильно похожа на мою любимую жену. Она единственный человек, который искренне мог увидеть во мне что-то чистое и святое. Ту частичку доброты, которая таилась среди кромешной тьмы. Моя жена всегда была светлым человеком, в то время, как я предпочитал тьму. Ее и нашу дочь убила правда, которую она узнала обо мне. Единственный день в моей жизни, когда я позволил себе пролить слезы, были их похороны. Все еще сырая могила, и холодное тело любимой женщины. В этой могиле навсегда успокоилась светлая часть моей души. Знаю, что меня ждет огненный ад, и Аллах рано или поздно воздаст по заслугам. Но я никогда не жалел о том, что совершил. Мою душу не спасти. Единственная правда, которую я с гордостью всегда принимал.

Эмир.

Сжимая в руках бокал с шампанским, прислоняюсь к стене, наблюдая за прибывающими гостями. Торжественный прием шейха Асиса, который сегодня я не мог пропустить. Особенно зная, что Клео приняла его приглашение и собирается появиться на этом торжестве. Девушка, которая была приближенной к шейху, сумела передать Клео, что находиться в его плену. Является игрушкой для шейха, который позволяет себе делать все, что ему хочется. Издеваясь и глумясь. На первый взгляд эту несчастную можно принять за жертву, и даже проникнуться ее фальшивым горем. Хрупкая. Нежная. До жути запуганная. Многие бы сравнили ее с небесной нимфой, которая светиться чистотой. Отчаянно просит о помощи, мечтая вырваться из этого варварского плена. Но я знал ее настоящую сущность. Видел эту дешевку насквозь. Продажная тварь, которая ради приличной суммы была готова абсолютно на все. Не зря же в узких кругах ей дали прозвище «ядовитый ангел». Оно ей чертовски подходило. Любительница извращенного секса, после которого мужчины оставляли отметины и шрамы на ее теле. Пользовалась спросом среди любителей жесткости и дикости. С виду ангел. Внутри сущий демон. Именно эта гадина была избрана в качестве приманки для все еще наивной Клео. Ведь она не сможет остаться равнодушной и пройти мимо девушки, которая вся покрыта синяками и нуждается в экстренной помощи. Наверно ничего не разузнав заранее, я и сам бы ей поверил. Проникся горем, протянув руку помощи. Но смотря в эти блядские глаза, моментально замечаешь подлую сучью натуру. Медленно шагаю вдоль стены, продолжая всматриваться в чужие лица. Осознавая, что каждый приглашенный отравлен грехами и пороками. С виду благочестивый Восточный мир на самом деле имеет испорченную грязную душу. Замираю, замечая, что Клео появляется в зале. Сегодня на ней скромное закрытое платье белого цвета. Каштановые волосы распущенны. Вьющиеся локоны каскадом спускаются по ровным плечам. Уверенная в себе. Сильная и решительная. Сложно отрицать, что Клео стала совсем другим человеком. Другой. Дерзкой. Смелой. Готовой бороться. Но она по-прежнему моя ахиллесова пята. Слабость. До сих пор. Спустя проклятых два года. И ничего нельзя с собой поделать. Жизнь свою отдашь, ради того, чтобы жила она. Замечаю несколько парней Виктора, которые рассеиваясь в толпе, начинают пристально следить за Клео, держа всю ситуацию под контролем. Напрягаюсь, залпом выпивая бокал с шампанским. Дохожу до барной стойки, ставя его у самого края. Не отрывая взгляда от Клео, которая приближается к подставной девушке, и начинает что-то ей эмоционально говорить. Девушка едва мнимо не плача, берет Клео за руку, будто умоляет о чем-то. Искусно играет свою приготовленную роль, и Клео верит беспрекословно. Обнимает, быстро отстраняясь. Что-то бегло шепчет на ухо, а затем забирает из рук девушки какую-то бумагу. Хочется дать знак моим людям, или парням Виктора, чтобы они выяснили, что это за записка. Но я, оставаясь на месте, продолжаю наблюдать. Клео резко разворачивается, и быстрыми шагами покидает большой зал, оставляя эту мерзавку одну. Не выдерживая ни секунды, направляюсь следом за ней, замечая, что Клео не спеша поднимается по лестнице, которая ведет на смотровую площадку, полностью застекленную. Медленно поднимаюсь, ступенька за ступенькой. Оттягивая тот момент, когда дам о себе знать. Дежавю. Но я моментально вспоминаю первую встречу, когда увидел Клео, стоящую у окна в одной из самых крупных гостиниц. Словно все произошло только вчера. Еще пара шагов, и я подхожу сзади к ней вплотную, не выдерживая, поднимая руку, и хватая ее за волосы.

– Ты помнишь нашу первую встречу? – Судорожно спрашиваю, смотря на прозрачный стеклянный пол. Пропасть в бездну. Страх и страсть моментально опьяняют. Клео начинает дрожать, пытаясь увернуться. Избавиться от этой близости, которая с ума сводит обоих. – Скажи мне, Клео, ты помнишь? – Требовательно. Сильнее скручивая мягкие волосы между пальцев. Толкаясь вперед. Практически припечатывая Клео к огромному стеклу. Оттягиваю за волосы ее голову, прикусываю кожу на шее. Сгораю от дикого голода, который испытывал эти годы. В моей жизни больше не было женщин. После того проклятого раза, когда я трахнул девку, когда увидел Клео с фотографом. Не мог ни к кому прикоснуться, заведомо зная, что не одна шлюха не сможет заменить мне ее. Никогда.

– Отпусти. – Шепчет сквозь зубы, уже отравленная этим безумием. Еще немного и Клео перестанет отдавать отчет собственным действиям. Нырнет в омут с головой, наконец, позволив чувствам взять верх над разумом.

– Ни за что! – Усмехаюсь, настырно продолжая целовать шею. Облизывать языком бурно бьющийся пульс. Доводя ее до грани, переступив которую обратной дороги не будет, – ответь на мой вопрос. – Переходя на злобный шепот. Загоняя в ловушку, в которую и сам попался.

– Черт, помню. – Признается не сдерживаясь. Выгибается, неосознанно прижимаясь к моему пазу своей задницей. Распаляет огонь, который сожжет нас обоих к чертям.

– А знаешь, Альби, – играючи произношу то имя, которое ей присвоил. Зная, что она безумно любила, когда я так ее называл, – ты все еще мой Zahrat bariya (Дикий цветок). – Кусаю за мочку ее уха, слыша слабый полустон. Как бы Клео не пыталась управлять своими ощущениями, оставаясь безразличной и хладнокровной с виду, внутри нее сейчас все кипело. – Когда я впервые увидел тебя стоящей у окна, хотел немедленно взять. Едва сдержался, что не намерен делать сейчас. – Шаг назад. Свободной рукой нащупываю молнию на платье, немедленно ее растягивая, до самой поясницы. Лихорадочно спускаю платье по плечам, почти полностью оголяя Клео до пояса. Наслаждаюсь этой картиной, ненасытно сглатывая. Трясет обоих. Разум моментально отключается.

– Я больше не твоя. – Смело и дерзко. Специально дразня во мне зверя. Чудовище, которое она все еще любит. Как и я ее. Прикасаюсь пальцами к обнаженной спине, медленно ведя подушечками вдоль позвоночника. Губами, прикасаясь у основания шеи. Вырывая из уст Клео первый несдержанный стон.

– Моя… – Дразню, издеваясь. – Не смей врать хотя бы себе. – Чувства пытаясь выдрать наружу. Показывая, что наша любовь стала сильнее, чем была прежде. Время ни на что не способно. Ее тело подрагивает, предательски реагируя на каждое мое прикосновение. – Упрись руками в стекло. Хочу насладиться твоим обнаженным телом. – Приказываю, даже зная, что она изо всех сил сейчас начнет сопротивляться. Сгорая в этом неистовом огне, она все еще думает, что сможет выбраться живой.

– А я…, – захлебывается собственными словами. Резко разворачивается, и, пошатываясь, прижимается спиной к прохладному стеклу, – не хочу быть рядом с тобой. – Не пытается прикрыться. Дерзко смотря в мои глаза. Проникая на глубину души, бередя все раны. Прожигая новые шрамы.

– Будешь сопротивляться, возьму силой. – Хватаю за шею, делая шаг вперед. Носом к щеке прикасаясь. Делая большой и жадный вдох. Насыщаясь ее одурманивающим ароматом. Клео упирается руками мне в грудь, но не спешит отталкивать. Скручивает лихорадочно ткань моей рубашки пальцами, едва не разрывая ее ногтями. – Отдайся этому моменту, Альби. – Шепчу в губы, невесомо к ним прикасаясь. Сгорая от желания искусать их до крови. – Прислушайся к своему телу, которое по мне истосковалось. – Полнейшее издевательство. Над собой в первую очередь. Ведет в сторону от жуткого возбуждения. Голова ничего не соображает. Лишь дикое животное желание обладать тем, что всегда только мне принадлежало.

– Самоуверенный наглец! – Сквозь зубы. Злясь на саму себя. Осознавая, что я прав, черт возьми. Перемещает руку, царапая ногтями по моей шее. Слегка отстраняясь, быстро растягиваю брюки, моментально спуская их вниз вместе с боксерами. Освобождая возбужденный член. Клео неосознанно опускает взгляд, облизывая пухлые губы. Откровенно выдает истинные желания. Грудная клетка ходуном ходит. Резко рукой задираю подол ее платья, ловким движением отодвигая кружевные трусики в сторону. Нагло касаюсь пальцами горячих мокрых складок.

– Подними ногу, и обхвати мое бедро. – Приказываю, ощущая, что она все выполнит. Клео дергается, ловко обвивая ногой мое тело. Толкаюсь вперед, касаясь головкой члена влажной плоти. Зверею от томительного ожидания. Нарочно медлю, зная, что войдя в нее, сдохну в ту же секунду. Слишком много времени прошло. Разлука с ума свела.

– Не смей больше мной командовать. – Настойчиво продолжает давать отпор, даже понимая, что добровольно уже сдалась. Движение, и я вхожу на всю длину, замирая на миг. Ощущая, как мышцы ее плоти импульсивно сдавливают мой твердый член. Ноющая боль в паху отпускает.

– За долгое время ада, я, наконец-то, оказался в раю. – В губы впиваюсь, начиная безумно целовать. Кусать припухшие дрожащие губы. Двигаю бедрами насаживая Клео на свой член. Срывая с ее губ громкие протяжные стоны.

– Эмир, я твой ад. Не забывай об этом. – Отвечает на поцелуй, стискивая мои скулы тонкими пальцами. Языком в рот пробирается, при этом покачивая бедрами навстречу моим диким глубоким толчкам.

– Ад со вкусом рая. – Усмехаюсь ей в губы, продолжая трахать. Припечатывать к стеклу. Ничего не имеет значения. Только она. Здесь и сейчас. В ушах шумит. Член болезненно твердеет еще больше с каждым новым проникновением. Понимаю, что еще немного, и я не выдержу. – Ненавижу тебя, Клео. – Рычу. Ощущая приближение сумасшедшего оргазма.

– Это взаимно, Кинг. – Безжалостно. Ногтями по коже на шее. Оставляя кровавые царапины. Несколько толчков, и я ощущаю, как тело Клео начинает бить судорогой. Мышцы ее плоти со всей силы стискивают движущийся член. Кончает, постанывая мне в рот. Зверея от этих сладостных звуков, сдавливаю пальцами кожу на ее бедре, продолжая вдалбываться в желанное тело. Кончаю глубоко в ней, не думая ни о чем. Дрожь по телу. Мелкие капли пока окропляют кожу. Воздуха обоим не хватает.

– Я желаю скинуть тебя в бездну, чтобы раз и навсегда избавиться от этих изнуряющих чувств. – Отчаянно. Пытаясь собрать свои мысли. Стою, подрагивая, все еще находясь внутри ее тела.

– Ты же полетишь туда вместе со мной. – Права чертовка. Только Клео способна видеть меня настоящим. Все чувствовать, даже не смотря на то, что между нами произошло. – Только все и так давно кончено между нами. – Дергается, резко отталкивая от себя. Быстро надевает платье, пытаясь кое-как самостоятельно застегнуть молнию. – Возвращайся к своей жене и дочери. – В сторону отходит, желая скорее уйти. Подтягиваю брюки с боксерами, оставаясь стоять на месте. Внутри внезапно что-то переворачивается. Клео изнывает от боли, но даже не попыталась ничего узнать о моей жизни. Погрузилась в грязь, спасая девушек, так и не сумев себя спасти.

– Ты права, – хватаю Клео за руку, насильно разворачивая к себе лицом, – дочь мой самый главный смысл жизни. – Не успеваю закончить фразу, как Клео поднимая руку, дает мне звонкую пощечину. В ее глазах слезы искрятся. Кожа от ее сильного удара жечь начинает. Она видит только свою боль, не пытаясь даже рассмотреть мою.

– Пошел ты к черту! – Дергается, вырываясь из моей хватки. Разворачивается, быстрыми шагами начиная идти по коридору.

– А ты хоть раз была на могиле нашего сына? – Кричу ей в спину, пытаясь остановить. Всего шаг, и Клео замирает на месте, не решаясь обернуться. Рано или поздно я должен был задать ей этот вопрос. Клео начинает шатать, но она стойко удерживается на ногах. Она обязана меня выслушать. – Это страшное зрелище видеть земляной холм засыпанный грудой камней. Без единого цветочка. Я ношу нашему сыну игрушки, в то время, как его мать даже ни разу не соизволила там объявиться. – Сквозь щемящую боль. Ощущая, как сердце кровью обливается. Но мы должны через это пройти. Клео оборачивается, стойко смотря мне прямо в глаза. – Можно простить все, – продолжаю говорить, не отводя взгляда, – но только не то, что ты стерла из памяти его существование.

– Не смей мне это говорить, Эмир. Ты ничего не понимаешь. – Кричит в ответ, не справляясь с эмоциями.

– Не понимаю?! – Возмущаясь. Злясь неимоверно. Несколько шагов, и я начинаю снова приближаться к Клео. – Его могила безымянная.

– Я назвала его Ильяс. – Одинокая слеза скатывается по ее бледной коже. Клео начинает дрожать, обнимая себя руками. А мне дурно становиться. От боли все разъедается внутри. Разворачиваюсь к ней спиной, начиная идти в сторону лестницы. Мы все равно не услышим друг друга. – Малыш не стал нашим маленьким чудом. – Сам себе. Тихо. Сжимая губы от боли. Начинаю спускаться по ступенькам на нижний этаж. Сердце из груди вырывается. То в жар, то в холод бросает. Сам не понимаю, почему останавливаюсь на середины лестницы, и разворачиваюсь. На душе непонятное тревожное ощущение. Клео осталась совершенно одна, и этого нельзя было допустить. Снова поднимаюсь на смотровую площадку, ища ее взглядом. Пробегаю по коридору, и вижу настежь открытое окно. Клео стоит на подоконнике, вцепившись руками в рамы. Что-то тихо и бессвязно шепчет.

– Клео, твою мать, что ты творишь? – Подбегая ближе, хватаю ее за талию, стаскивая с окна. Разворачиваю, отводя подальше. В глаза смотрю, не видя в них никаких признаков здравого рассудка. Словно под гипнозом. Подчиняясь чужим приказам. Всего лишь шаг, и она бы бросилась в бездну, выдав свой безумный поступок за самоубийство. Я знал, кто это сделал, но сейчас меня волновала только она. Моя Альби, которую я люблю больше своей жизни.

Глава 56

Эмир.

На многие вопросы, которые задает наше сознание, мы не знаем ответов. Пытаемся разобраться, не замечая, как исчезает время. Поглощается реальностью, не позволяя разумно мыслить. И только то, что кардинально меняет жизнь, способно встряхнуть, заставив трезво посмотреть на окружающий мир. Нельзя было сказать, что все происходящее сейчас к лучшему, но было ощущение, что судьба, наконец, сжалилась, позволив управлять ей. А моя судьба – это Клео Верано. Девушка, которая, несмотря на все обстоятельства по-прежнему в моем сердце. Она одна. Ничего больше не имеет значения. Крепко сжимаю руками ее плечи, стараясь прижать к своему телу как можно теснее. В глаза смотрю, замечая, что они стеклянные. Загипнотизированы настолько, что она не понимает где и с кем находиться. Трясется, пытаясь вырваться из моей хватки. Сделать то, что я помешал несколькими минутами ранее. Я видел подобный взгляд у людей. Он сродни тому, если бы у человека вырвали душу, оставляя безнадежно подыхать. Это чувство намного хуже боли. Жуткое состояние, подобное умалишенному бреду. Не помня собственного имени. Ничего такого, что свойственно разумному человеку. Клео находилась под сильнейшим эмоциональным влиянием. Под контролем человека, который во что бы то ни стало, решил ее уничтожить. Дрожит, начиная вырываться, как ненормальная. Мотать головой из стороны в сторону, что-то бессвязно бормоча себе под нос. Со всей силы сжимаю пальцы на ее плечах, стараясь удержать на месте. Не позволить ей вырваться, и сделать хоть какую-то глупость.

– Отпусти, мне нужно идти туда. – Начинает кричать так громко, что я отчетливо слышу каждое слово. – Он ждет меня, понимаешь, ждет. – Обращается, глядя в глаза, но совершенно не осознает, кто находится рядом. Просто пытается освободиться, сделав все, что ей приказали. – Я Хочу быть рядом с ним. Я должна. – Она говорит о нашем сыне. Это трудно не понять. Больно. Сердце щемить начинает. Но сейчас я единственный, кто может положить конец этому безумству. Раз и навсегда расправиться с людьми, которые изуродовали наши жизни. Дергая Клео на себя, прижимаю, как можно ближе. Обнимаю, чтобы она прекратила вырываться. Бессвязные слова слетают с ее уст.

– Это самый сильный гипноз. – Голос Виктора позади. Разворачиваюсь вместе с Клео в руках, пристально смотря на парня. – Когда я служил в Ираке, – Виктор продолжает говорить, подходя к окну. Закрывает его, а затем снова оборачивается к нам, – видел подобное. Именно так зомбировали террористок смертниц. Эмир, – произносит мое имя, подходя ближе, – если мы немедленно не выведем Клео из этого состояния, она навсегда может замкнуться в себе. – Виктор был прав. Я и сам знал это.

– Знаю. – Подхватываю Клео на руки, прижимая к себе. Разворачиваюсь в сторону выхода, начиная двигаться к лифту. – У меня есть знакомый доктор. Он психолог мирового уровня. Думаю он сможет помочь снять это состояние, не оставив никаких последствий. – Виктор вызывает лифт, заходя в него вместе с нами. Клео чуть успокаивается, мертвой хваткой впиваясь в мою кожу. Прижимается, ощущая, что я единственное ее спасение.

– Моя помощь нужна? – Когда мы выходим из лифта, Виктор идет рядом, провожая нас с Клео до машины.

– Останься здесь, и держи все под контролем. – Без всяких объяснений Виктор знает, о чем я сейчас говорю. Согласно кивает, и, открывая заднюю дверцу джипа, помогает нам с Клео устроиться на заднем сиденье.

Немедленно даю указание водителю, куда нам нужно ехать. Машина трогается с места, и для меня больше ничего не имеет значения. Только Клео. Моя девочка. Мое самое главное сокровище. Если с ней что-то снова произойдет по моей вине, никогда себе этого простить не смогу. Мысленно уговаривая себя, что все будет хорошо, крепче обнимал, слыша, как неистово вырывается ее сердце.

– Мой сын ждет меня. – Начинает шептать и плакать. Жалобные стоны раздирали на куски мое сердце. Тонкие пальцы скучивает тонкую материю, едва не разрывая ее на лоскуты. – Не отнимай его у меня снова. Прошу тебя, Эмир, не отнимай. – Все еще в бреду. Не понимая, что с ней твориться. Смотрит стеклянными глазами, умоляя ее отпустить. Дать свободу, чтобы, наконец, оказаться рядом с нашим малышом. Время неумолимо. Нужно поспешить, пока это лихорадочное состояние не отравило ее разум, навсегда искалечив.

– Клео, девочка моя, тише. Успокойся. – Глажу растрепанные волосы, пытаясь хоть чуть-чуть успокоить. Усмирить это безумие, которое нарастает с каждой секундой. – Все хорошо. Мы почти приехали. – Выглядываю в окно, замечая, что машина сворачивает, приближаясь к зданию клиники. Водитель паркуется, и тут же глушит мотор. Выходит из машины, и, открывая дверцу, помогает нам выбраться. Быстро направлюсь в сторону входа, замечая медицинский персонал, который готов мне помочь. По длинному коридору. В психиатрическое отделение, где ожидает врач. Устраиваю Клео на больничной кровати в одной из приготовленных палат, подкладывая несколько подушек под голову.

– Эмир, добрый день. – Доктор Сахим быстрыми шагами заходит в палату, и, не обращая на меня никакого внимания, подходит тут же к Клео, начиная ее осматривать.

– Добрый день. – Машинально отвечаю, стараясь быть культурным. Внутренности на изнанку выворачивало. Отходя в сторону, наблюдая, как мужчина проводит несколько манипуляций с Клео, а затем резко разворачивается ко мне.

– Гипноз очень серьезный. Мне приходилось уже сталкиваться с таким. – Тон голоса строгий и взволнованный. – Его используют военные, ради манипулирования людьми. Особенно девушками, которых отправляют на смерть. – Говорит тоже самое, что мне недавно сказал Виктор.

– Вы сможете ее вывести из него? – Требовательно задаю вопрос, понимая, что не способен контролировать собственные эмоции.

– Постараюсь. Но для начала мне нужно понять, что ей внушили. – Молодая девушка медсестра, подходит к Клео, делая ей какой-то укол. Доктор Сахим, больше не смотря на меня, приближается к кровати Клео, пытаясь обратить ее внимание на себя.

– Я могу остаться? – Потираю лицо ладонями, надеясь на его профессионализм и опыт.

– Конечно. Только не мешайте. – Еще несколько шагов в сторону. Замолкаю, задерживая дыхание. Мечтая, чтобы этот кошмар скорее закончился. Мужчина осторожно берет Клео за подбородок, поднимая ее голову. Смотрит в глаза, начиная тихо что-то говорить. А потом делает несколько жестов пальцами, после чего Клео прикрывает глаза и обмякает.

– Кто с тобой разговаривал? – Задает громкий и четкий вопрос. Внезапно Клео напрягается, и неосознанно облизывает пересохшие губы.

– Мужчина. – Короткий ответ, из которого ничего не ясно.

– Что он тебе сказал? – Тонко и терпеливо. Стараясь не раздражать и не напирать.

– Мой сын, – начинает заикаться, едва сдерживая слезы, – он сказал, что я должна идти к нему. – Клео говорит так отчетливо, словно находиться в меняемом состоянии. Но это всего лишь легкий гипноз.

– Ты видишь лицо этого мужчины? – Очередной вопрос, чтобы узнать правду. Клео отрицательно машет головой, пока не произнося не единого слова. Хотя и без ее признаний, я прекрасно знал, чьих это рук дело.

– Я только слышу его голос. – Затихает на мгновение, словно пытается что-то вспомнить.

– Слышала его раньше? – Доктор Сахим присаживается на кровать, полностью сосредотачиваясь на этом разговоре.

– Да! – Короткий, но очень утвердительный ответ. Клео начинает плакать, облизывая слезы, которые стекают по губам.

– Этот мужчина не в первый раз погружает в состояние гипноза вашу девушку. – Произносит фразу, адресовав ее мне. Не оборачивается. Не смотрит в мою сторону.

– Снимите его. – Осмеливаясь, делаю несколько шагов, ближе подходя к кровати Клео. – Сотрите все воспоминания об этом мужчине, чтобы Клео больше не смогла поддаться его воздействию.

– Это не так просто, как вам кажется. – Сахим серьезен и напряжен. – Ни один из врачей не сможет вам дать гарантий, что гипноз снова не активируется. Девушка может услышать что-то или увидеть, и это даст толчок. В каждом гипнозе есть свой код, я должен узнать все, что она знает об этом мужчине. И потом попробовать его уничтожить. – Отпускает руку, которая до этого момента держала подбородок Клео. Она ложиться затылком на подушку. Глаза по-прежнему закрыты.

– Расскажи мне, Клео, когда ты слышала этот голос? – Доктор задает очередной вопрос, но в ответ полнейшая тишина.

– Это было утром. – Спустя несколько минут Клео начинает говорить, будто вспоминая все мельчайшие детали. – Я подходила к кабинету, чтобы взять книгу, но услышала мужской голос, произносящий слова на арабском языке. – Понимаю, что все это происходило еще тогда, когда Клео находилась в моем доме. – Разговор по телефону. Мне кажется, он обращался к женщине.

– Что он ей говорил Клео? – Доктор осторожно начинает задавать вопросы, и я чувствую, что Клео, наконец, расскажет вся правду.

– Рассказывал о девушке, которую заказал один из шейхов. Она европейка. Дочь богатого адвоката из Евросоюза. По-моему они обсуждали цену ее жизни. – Клео успокаивается, начиная говорить тише.

– Мужчина называл имя этой девушки? – Стою тихо, давая доктору время и возможность выпытать у Клео все, что она может понимать.

– Нет. Этот разговор был без подробностей. – Тяжело вздыхает, словно ей тяжко вспоминать тот день.

– Опиши все происходящее дальше. – Не повышая голоса. Не провоцируя. Разговаривая с Клео так, будто у них всего лишь дружеский доверительный разговор.

– Это Сафир. Теперь я четко могу увидеть его. Он смотрит, зная, что я наблюдаю. – Клео вздрагивает, и начинает дрожать. – Подходит и хватает за руку. Говорит, что хотел спасти меня, но все будет иначе. Усмехается ядовито. – Ее губы судорожно трясутся. Сложно представить, что происходило с ней, когда Сафир угрожал.

– Давай вспомним день, когда тебя увели из дома Эмира. Скажи мне Клео, ты добровольно ушла оттуда? – Продолжает с ней мягко разговаривать, приближаясь к самому главному.

– Да. Я пошла сама. – Монотонно. Сдержанно. – Лишь только придя в себя в грязном подвале, поняла, что оказалась в аду. – После этих слов неимоверно больно становиться. Невозможно спокойно смотреть на мучения Клео, погруженную в эти воспоминания. Но я знаю, что доктор Рашит Сахим лучший в своем деле и не причинит Клео никакого вреда. Глаза прикрываю, слыша голос доктора, который еще что-то продолжает спрашивать.

– Я думаю, Сафир был замешан в похищении Клео из Европы. – Тихий голос Виктора рядом со мной, вынуждает вздрогнуть и мгновенно прийти в себя. Поворачиваю голову, смотря в глаза парню. – Прости, я не мог остаться там, не зная, что происходит с Клео. – Оправдывается за то, что сорвался и приехал следом.

– Сафиру пришел конец. – Сквозь зубы. Отходя в сторону, чтобы не мешать доктору нашим неожиданным разговором. Щемящая боль сдавливает нутро.