Текст книги "Мы просили у вечности рай (СИ)"

Автор книги: Виктория Вайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 57 страниц)

Глава 39

Клео.

Чем больше в тебе боли, тем больше безжалостных ударов наносит по тебе судьба. Так сколько же человек может пережить страданий, чтобы продолжать верить и надеяться? Собираться с силами, всякий раз поднимаясь с колен. Бороться до последнего, защищая свое законное право на счастливое будущее. Сколько этой боли человек может выдержать и не сломиться?! Наверно никогда не испытывая ее, чертовски сложно ответить на этот вопрос. Только пройдя семь кругов ада, понимаешь чего ты стоишь. Время сейчас беспощадно. Оно мучительно тянется в эти минуты сумасшедших страданий. Но мне необходимо оставаться разумной и держаться из последних сил. Не ради себя. Ради малыша, который очень скоро должен появиться на свет. Прикладываю руки к животу, ощущая сильные толчки. Мой мальчик ощущает все, что происходит с его мамой. Волнуется и переживает. В последнее несколько суток, шевелится, практически не переставая. Выдыхаю, чувствуя, как неистово барабанит сердце за грудиной. Делая несколько шагов по грязной комнате, добираюсь до небольшого окна. Смотрю перед собой, все еще не зная, где нахожусь. Маленькое поселение, чем-то напоминающее племя, в котором так часто я любила бывать. Оно в основном состоит из женщин и детей. И сначала создалось впечатление, что этих людей сюда нарочно согнали, заставив загнивать, не видя цивилизации. Трое суток назад, когда я очнулась после того, как выпила воды принесенной Зураб, не могла ничего вспомнить. Понять, где нахожусь, и что вообще произошло. Семьдесят два часа прошло, а я так и не знала всей правды. Несколько раз задумывалась о причастие Эмира к этому безумию, но не хотела в это верить. Вполне вероятно, что это проделки Амани, которая так и не смогла смириться с тем, что я завладела сердцем ее законного мужа. От одной мысли, что я больше никогда не увижу Кинга, внутри все сжималось. Начинала задыхаться, совершенно не имея возможности предположить свою дальнейшую судьбу. За все это время не проронила не единой слезинки. Быть может из-за того, что уже достаточно много зла пережила в своей жизни. Поднимаю руку, прикасаясь к стеклянному графину, стоящему на подоконнике. Хватаюсь за него, поднимая. Так и не найдя стакана в этой комнате, делаю несколько глотков воды, прямо из горлышка. Химический привкус, после которого тошнить начинает. Но выбора не было. Первые несколько дней хотела отказаться от еды. От всего, что мне, как подачку преподносят местные женщины, относясь презрительно. Наверно я готова была даже умереть. Останавливал лишь ребенок, за которого я буду бороться до самого конца. Несколько раз сосредотачивалась, пытаясь вспомнить, что произошло в тот день, когда Амани приходила в дом Эмира. Анализировала все слова, сказанные ей, думая, что смогу получить хоть какую-то зацепку. Но тот вечер словно стерся из памяти. И последним воспоминанием был образ Зураб, которая тщательно рылась в шкатулке с моими украшениями. Бредовое состояние, унесшее в кромешную тьму. Полностью опустошившее память, словно ничего и не было. Оставалось надеяться, что Эмир будет искать. Весь мир перевернет с ног на голову, чтобы вернуть домой меня и своего сына. Эта надежда теплилась в душе, не позволяя опустить руки. Превратиться в слабую и беспомощную, чего наверняка от меня ожидают. Еще один глоток противной воды. Ставлю графин обратно, разворачиваясь к окну спиной. Ощущая слабость по всему телу, ведь как следует выспаться, чтобы восстановить свой организм, мне так и не удалось. Пара шагов и я обессилено приседаю на небольшую деревянную скамейку, чувствуя, что тошнота начинает подступать к горлу. Запахи настолько разные, но большая часть из них выворачивала наизнанку. Дышу глубоко и часто приоткрытым ртом, ощущая, что катастрофически не хватает кислорода в легких. Легкая испарина выступает на коже. Неимоверно хочется прилечь, но я понимаю, что не в силах добраться до койки. По-другому место для отдыха в этой комнате никак не назовешь. Сглатываю липкую слюну, вытирая тыльной стороной руки обильно выступивший пот на лбу. Замираю напряженно, слыша, как со скрипом открывается дверь в комнату. Перед глазами все плывет, но я стараюсь сфокусироваться, чтобы рассмотреть вошедшего. Зураб. В совершенно другой одежде. Совершенно не похожа на ту обиженную судьбой девушку, которая долгое время находилась рядом со мной в доме Эмира. Глаза прищуривает, смотря на меня цинично. С издевкой. Словно ей очень нравится то, что она сейчас видит перед собой. Она останавливается на мгновение в дверном проеме, пристально смотря. Руки скрещивает, и неожиданно для меня ядовито усмехается. Кривит лицо так, будто ей противно на меня смотреть. Хочется задать ей десятки вопросов одновременно, но я молчу, ожидая, что она заговорит первой и что-то самостоятельно объяснит. Время, кажется, замерло. Долгие секунды тянуться в полной тишине. Зураб выглядит смелой и уверенной. Хозяйкой положения и, возможно, этого дома. Она шагает по комнате ко мне навстречу, и когда подходит вплотную бьет своей ногой по моим ногам.

– Вставай! – Громким унижающим голосом. Поднимаю голову, видя жестокий сконцентрированный взгляд. Готовый уничтожить. Сжимаю руки в кулаки, чтобы не выглядеть слабой и уязвленной. Не дождется. – Или ты ждешь, что я стану обращаться к тебе «госпожа»? – Нахальная усмешка. В очередной раз убеждаюсь, что я абсолютно не умею разбираться в людях, видя в них лишь доброту. Такие же качества, которыми сама обладаю.

– Где я, Зураб? – Слегка дрожащим голосом, который выдает мой страх и волнение.

– Там, где должна быть с самого начала. – Кривит губы в ядовитой улыбке, пытаясь окончательно унизить. – Не задавай лишних вопросов и веди себя тихо и смиренно. – Еще шаг, и Зураб наклоняется надо мной, почти вплотную смотря в глаза. – Если выполнишь мои правила, я позволю тебе присоединиться к остальным женщинам и проводить время на кухне или стирать во дворе. В противном случае, ты не покинешь стен этой грязной комнаты. – Условия ставит, полагая, что я не смогу отказаться. Начну с ума сходить, не понимая где я. Возможно, оказавшись среди остальных, живущих в этом поселении я получу ответы хоть на какие-то вопросы. – А хочешь, я найду для тебя другое применение? – отвратительно громко смеется в голос, кайфуя от того, какую власть сейчас имеет надо мной.

– Зачем ты это делаешь? – Настойчиво спрашиваю, пытаясь вывести ее из себя. Разозлить, чтобы она сорвалась и высказалась. Но Зураб уверенно держится, ведя себя со мной хитро и обдуманно.

– Замолчи. – Злобно сквозь зубы. Наклоняется еще ниже, позволяя себе поднять руку, и убрать мои волосы назад. – Шлюха из тебя видимо очень опытная, раз Эмир так надолго оставил тебя в своем доме. Но все хорошее быстро заканчивается. – Переходя на шепот. В самое ухо. От ее мерзкого голоса мурашки пробегают по коже. Съеживаюсь, желая вцепиться и оттолкнуть. Боже, я считала эту девушку близким человеком, с которым можно было поговорить по душам. Меня уже не пугает то, что может произойти дальше. Чтобы выжить и выбраться из этого ада, нужно быть сильной и обуздать все эмоции. Хорошо помню, как еще в бессознательном состоянии в первый день пребывания здесь, меня высекли и бросили в эту грязную комнату. Раны на спине до сих пор саднили, но я не обращала на боль никакого внимания.

Глава 39 Часть 2

– Зураб, прошу, ответь мне на один вопрос! – Смело и уверенно. Не позволяя этой гадине меня сломить окончательно.

– Ну, давай, попробуй. – Усмехается нагло, делая шаг от меня назад. Взгляд не отрывает, думая, что имеет превосходство.

– За что, ты так со мной поступаешь? Я ведь не сделала тебе ничего плохого. – Честно. Задавая вопрос, который на данный момент больше всего волновал.

– Я ненавижу грязных американских подстилок. Такой ответ тебя устроит? – Скалится, издеваясь. Не позволяя мне что-то ответить, продолжает говорить. – Ах, да, – шагает вальяжно по комнате, наконец, отводя настойчивый взгляд в сторону, – после того, как родится твой выродок, поедешь в Халифат и станешь общей женой. Смирись, за тебя уже заплатили неплохую цену. – Каждое слово произносит смакуя. Ощущаю, что Зураб восторгается моим унижением. Ледяной холод пронизывается все тело. Ужас и страх будущего сковывают останки сердца. Резко корчусь, ощущая шевеление малыша, которое приносит режущую боль. Не соображаю, как Зураб снова ко мне подходит и, хватая за руку, вынуждает подняться на ноги. – Идем, отведу тебя на кухню. – Не обращая никакого внимания на мое состояние, Зураб тянет меня из комнаты, а затем ведет по длинному коридору. Посторонних голосов много и они все ближе и ближе.

– Ты служишь, Амани, да? – Неожиданно для самой себя спрашиваю, даже понимая, что девушка ничего мне не ответит. Но сопоставляя факты, кажется, я добралась до истины. На мой вопрос ответа не следует. Ее немое молчание не отягощает. Дергаюсь, вырывая свою руку из хватки Зураб. Зная, что я никуда отсюда не денусь, она больше не предпринимает никаких попыток меня схватить. Приводит на большую кухню, где оказывается полно народу. На плитах в алюминиевых чанах варится еда. От сконцентрированного запаха мутить начинает.

– Попробуй себя в качестве посудомойки! – Толкает в спину в заднюю часть кухни, где женщины старательно моют засохшие после еды чаны. Хватает первую попавшуюся посудину, всовывая мне в руки. Оставляет, выходя прочь из кухни. Нерешительно делаю пару шагов, осматриваясь. Пытаюсь сесть на один из пустых стульев, но неожиданно толстая испачканная женщина со всей силы отталкивает, от чего я роняю кастрюлю из рук.

– Шлюхам место на полу! – Выплевывает недовольно в лицо, толкая ногой стул в сторону. Поднимаю кастрюлю, слыша еще фразу на арабском, которую не могу перевести. Разворачиваюсь, видя в ближайшем углу тихую девушку, с испугом смотрящую в мои глаза.

– Иди ближе. – Говорит очень тихо, делая мимолетный жест рукой. Подзывает к себе, и я стремительными шагами добираюсь до девушки, садясь рядом на узкую скамейку. Ставлю кастрюлю на пол, поворачивая голову. – Меня Сури зовут. – Мило улыбается, протягивая руки. На которых я замечаю старые шрамы, и совсем свежие волдыри от ожогов. Чтобы не причинить девушке боль, осторожно их пожимаю, улыбаясь в ответ. – А твое имя?

– Альби. – Сама не понимаю, почему произношу именно это имя.

– Это ведь не твое имя. – Глаза опускает, словно боится обидеть. – Просто я вижу, что не местная.

– Это имя мне дал любимый мужчина. – При одном воспоминании об Эмире внутри все сжимается. Тысячи мыслей вонзаются в мой разум, немного опьяняя. Глаза на миг прикрываю, моментально вспоминая все, что между нами было.

– Извини, вижу, тебе не хочется об этом говорить. – Девушка осторожно двигается ближе, подталкивая ко мне ногой грязную кастрюлю. – Мой, они должны видеть, что ты работаешь. – Сбавляет тон голоса, начиная говорить очень тихо. По сторонам осматривается, а я тем временем хватаю тряпку и кастрюлю в руки, и начинаю мыть.

– Сури, скажи, где я? – Спрашиваю так же тихо, чтобы никто не услышал нашего разговора.

– Я сама не знаю. – Девушка огорченно пожимает плечами. Понимаю, что она такая же пленница, как и я. Рабыня, чья жизнь ничего не стоит. – Но знаю одно. – Наклоняет голову, чтобы дальнейшие слова сказать на ухо. – Будь осторожна и внимательна. Одно неверное слово и тебя могут наказать. – Девушка предупреждает, видимо все самостоятельно уже пережив. Киваю головой, ничего не отвечая. Замечая, что пожилая женщина в черном платье усердно за нами наблюдает. Продолжаю мыть посуду. Одну кастрюлю за другой. Замираю, когда слышу детский плач, доносящийся из другой части кухни. Приподнимаюсь, видя девочку лет пяти, которая плачет навзрыд, стирая льющиеся слезы худенькими ручонками. Сердце от боли кровью обливается. Не выдерживая поднимаюсь на ноги, направляясь к девочке. Подходя наклоняюсь, беря ее за руку.

– Тише. Почему ты плачешь? – произношу тихо, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания. Девочка не отвечает, но с силой сжимает мою руку, словно ищет заботы и ласки. – Давай, вытрем слезки. – Поднимаю руку, чтобы коснуться пальцами ее щеки, но неожиданно кто-то сзади хватает меня за волосы, с силой отшвыривая назад. Так, что я едва не падаю на живот. Прикрываюсь руками, защищая себя.

– Не смей трогать мою дочь, грязная девка. Проваливай, тебе не место на этой кухне. – Ерзаю по полу, быстро поднимаясь на ноги. Пячусь назад, пытаясь развернуться и убежать отсюда. Эти люди меня ненавидят. Никогда не примут. Да, я вообще не знаю, кто они такие. Наверно, кошмар никогда не прекратится в моей жизни. Выскакиваю из кухни, напрягаясь. Начинаю вспоминать, где находится та комната, в которой я провела последние сутки. Слезы на глазах наворачиваются. Эмир, умоляю, найди меня. Спаси меня и своего сына, пока не произошло чего-то смертельно страшного. Эти люди – звери. Они способны на все. Прошу тебя отыщи и спаси. Мысленно проговариваю каждое слово отчетливо, словно знаю, что Эмир обязательно меня услышит и очень скоро придет. Все словно в бреду. Шатаясь, иду по коридору, повторяя одно и то же. По-моему даже начинаю говорить вслух.

– Я не прощу, если ты не успеешь нас спасти. Слышишь меня, не прощу. – Громко и надрывно. Начиная плакать, давая волю скопившимся слезам. Придерживаясь рукой за стену, шагаю вперед, понимая, что совершенно не понимаю, куда иду. Все, как в тумане. Голова жутко кружиться.

– Ты куда идешь без моего позволения? – Мерзкий голос Зураб сзади вынуждает остановиться. Хватаю воздух открытым ртом, пытаясь хоть немного успокоиться, но ни черта не выходит. Меньше всего мне сейчас хочется снова видеть эту лживую дрянь. Делаю вид, что не слышу ее слов. Но Зураб подходя ближе, хватает за руку, грубо разворачивая к себе лицом. Еще сильнее начинаю плакать, понимая, что это тупик. Мне ни за что не выбраться из этого места, в котором я сгину вместе со своим сыном. Замахивается со всей силы, ударяя по лицу. Несколько раз.

– Прекрати. – Прикрываю лицо рукой, пытаясь ее остановить.

Глава 39 Часть 3

– Бесплатно кормить никто тебя не будет. Кусок хлеба в этом доме нужно заработать. – Злобно. Яростно. Выходит из себя, проявляя истинную агрессию. Хватая за руку, начинает вести обратно. – Если ты не способна мыть посуду, будешь носить воду в дом. Вместе с Сури. – Доводит до обшарпанной двери, которую небрежно ногой толкает. Выводит во двор, и я вижу Сури с большими железными ведрами, и мужчину средних лет, который за ней приглядывает. Видимо охранник. Зураб остается стоять на крыльце, выжидая, когда я очухаюсь, и выполню ее приказ. Медленно шагаю к Сури, и, подходя, забираю одно ведро из ее рук. Ничего не произнося, девушка кивает в сторону колодца, указывая тем самым, куда нужно идти. Молчит, и я понимаю, что нельзя вообще разговаривать, когда рядом находится кто-то из охранников. Не доходя до колодца мое внимание, привлекает американская речь. Без проблесков на какой-либо акцент. Оборачиваюсь, замечая в десятке метров двоих молодых парней, стоящих около большого черного джипа. В их руках профессиональные фотоаппараты, и вполне вероятно, что они являются журналистами. Замираю, наблюдая, как один из парней настраивает объектив и начинает фотографировать окрестности. Местное население, которого на данный момент не так много на улице. Внутри что-то щелкает. Понимаю, что рискнув, я могу спасти две жизни. Это крохотный шанс, которого, скорее всего больше никогда не будет. Роняю ведро, делая вид, что мне становиться плохо. Приседаю на ближайший камень, прикрывая лицо ладонями. Сури подбегает ближе, хватая меня за руки.

– Альби. – Запомнив мое имя, произносит его. – Что с тобой? – Распахиваю глаза, смотря за спину девушки. Отыскиваю взглядом охранника, и, понимая, что он стоит в метрах четырех от нас, начинаю смело говорить.

– Сури, помоги мне. Пожалуйста. – Сжимаю ее руки, пристально смотря в глаза. Напрягаюсь до предела, продолжая слышать американскую речь. Уверена, в мире еще остались люди способные откликнуться и помочь. Возможно, эти парни именно такие.

– Что ты задумала? – Шепотом. Хочет оглянуться, но я не позволяю ей этого сделать, чтобы не привлечь к нам излишнее внимание охранника.

– Неважно. Отвлеки охранника, прошу тебя. – Еще сильнее сжимаю хрупкие руки, слегка их встряхивая. Сури одобрительно кивает головой, поднимаясь. Забирает мое ведро, и разворачиваясь идет в сторону колодца. Слышу, как она разговаривает с охранником, говоря ему, что мне стало плохо, и она наберет воды за двоих. Еще что-то произносит, но я больше не обращаю на их диалог никакого внимания. Осторожно поднимаюсь с камня, оглядываясь по сторонам. Ни теряя, ни секунды, разворачиваюсь, бегом направляясь в строну черного джипа, где стоит уже один парень. Мысленно подбирая важные слова, которые мне быстро нужно ему сказать. Возможно, очередная попытка спасения с треском провалится, но я должна рискнуть. Тяжело вздыхаю, почти подходя к парню. Слыша посторонние шаги, он оборачивается, начиная рассматривать меня с ног до головы. Плевать, что сейчас я похожа на нищую оборванку. Это не главное. Красивый молодой парень. Кофейные глаза смотрят на меня растеряно. Не церемонясь нагло, хватаю парня за руку, отводя чуть в сторону. Так, чтобы мы укрылись от посторонних глаз.

– Нужна ваша помощь. – Уверенно и достаточно громко. Парень шокировано продолжает смотреть, осознавая, что я говорю на чистом английском, и не являюсь арабской девушкой. – Меня зовут Клео Верано. – Дрожащим голосом. Беру парня за руку, впиваясь пальцами. – Найдите моего брата Николаса Верано. Он известный бизнесмен в Лас-Вегасе. – Оборачиваясь, вижу Зураб, которая спускается с крыльца. – Сообщите ему мое местоположение. – Последняя фраза, которую могу произнести. Отшатываюсь от парня, понимая, что Зураб заметила меня. Делаю несколько шагов задом, едва не падая.

– Тебе удерживают в плену? – Парень спрашивает громким голосом, но я не могу ответить ему, еще больше накалив обстановку. Мимолетно киваю головой, и разворачиваясь бегу в сторону дома. Зураб стремительно идет навстречу, и когда мы встречаемся, на ходу хватает меня за волосы.

– Мерзкая сучка. – До боли скручивает мои волосы на затылке, волоком таща внутрь дома. Спотыкаюсь, не успевая. Зураб затаскивает меня в небольшую комнату, и резко разворачивая, отпускает. Замахивается, снова ударяет по лицу. – О чем ты разговаривала с американцем? – Начинает гневно орать в полный голос. Толкает с такой силой, что ноги подкашиваются, и я падаю на пол, обнимая свой живот. – Хочешь, чтобы я отрезала твой поганый язык. Знаешь, – наступает на меня, глаза прищуривая, – а я так и сделаю. Молчаливая жена дороже золота. – Усмехается, наклоняясь надо мной. Начинает бить по лицу и пинать ногами. Закрываю живот от ударов. Ничего не отвечаю, надеясь, что она оставит в покое. Все, что я хотела, сделала. И будь, что будет. – Не будем ждать. Послезавтра отправишься в новый дом, и будешь служить во имя Халифат. Ублажать мужей, которые будут рады новому телу. – Ехидно смеется, радуясь тому, что делает со мной. Назад отходит, оставляя меня неподвижно лежать на полу. Разворачивается, направляясь к выходу из дома, но в дверном проеме останавливается, и, оборачиваясь, произносит последнюю фразу. – Возможно, там родишь своего выродка, если он выживет после того, что с тобой сделают. – Выходит во двор, громко хлопая дверьми. Оставляя меня в полном одиночестве. Наедине с мыслями, которых чертовски много. Боли больше нет. Есть желание выжить и спасти своего ребенка. Любой ценой.

Глава 40

Клео.

Наши мысли – это вся наша жизнь. Порой мы не придаем этому значения. Стараемся избегать их, считая, что личность обуславливают поступки. Но я искренне не понимала, что же такого грешного совершила в жизни. За что сейчас расплачиваюсь, стойко принимая все удары судьбы. Прошло двое суток, но Зураб так и не выполнила своих угроз. Я все еще оставалась жить и работать в этом поселении, веря только в лучшее. Надеясь, что американец фотограф окажется добрым и честным человеком. Он обязательно найдет Николаса, и расскажет все, что я просила. Мысленно отсчитывала секунды, ожидая, что в скором времени все измениться. Я окажусь дома. В кругу семьи, которая наверно уже не рассчитывает меня найти. Даже не ради себя. Ради малыша, который совсем скоро должен появиться на свет. Не могу допустить, чтобы это произошло здесь. Худшей участи вообще сложно представить. Едва задумываясь об этом, волна холодной дрожи прокатывалась по телу. Опасалась Зураб, стараясь не попадаться ей на глаза. Казалось, в этой девушке живут два разных человека. Две личности, которые являются полными противоположностями друг другу. Оказавшись в этом месте, я четко поняла, что абсолютно не умею разбираться в людях. Наверно потому, что большую часть своей жизни, провела под опекой отца, практически лишенная человеческого общения с окружающими людьми. Это была его самая большая ошибка в моем воспитании. Как бы я хотела, чтобы сейчас все было по-другому. Но, увы, реальность жестока. И сейчас она во всей красе показывает мне всю грязь существующего мира. О которой я даже подозревать не могла. Время то замирало, то неслось, как бешеное. Отчаяние давно затмилось чем-то безразличным и серым. Молила лишь об одном. Чтобы с сыном все было хорошо. На мгновение глаза прикрываю, вспоминая мерзкую старуху, которая подошла ко мне минувшим днем. Мы с Сури чистили овощи на кухне, пытаясь пообщаться шепотом. Чтобы не привлекать к себе внимание охраны, которая то и дело ходила по периметру всего большого дома. Я так и не понимала, кому он принадлежал. Кто был хозяином этого поселения. Старуха. С проказами и жуткими шрамами на лице. В черном изношенном платье, которое напоминало половую тряпку. Она схватила меня за руку и зловеще начала что-то говорить на непонятном языке. Наверняка один из местных диалектов, которые не очень был похож на арабский язык. Сказать честно, я вообще не знала, где находилась. Она трясла меня с такой силой, что внутри все содрогалось. Отпустив одну руку, она начала давить пальцами на живот, что-то мерзко приговаривая. Леденящий пот моментально выступил на коже. Сури схватив бабку за плечи, громко выругалась и прогнала. Взгляд опустила, боясь, что я смогу что-то понять. Немного успокоившись, я попыталась разузнать у Сури, что говорила эта женщина. Сначала милая девушка не хотела говорить правды, но под моим напором сдалась.

– Ребенок не твой. – С болью в голосе. Не решаясь поднять свои потускневшие глаза. – Альби, у него мать другая. Ждет она своего сына. Давно ждет. Не судьба тебе быть рядом с сыном. Ты родишь, а она воспитает. – Каждое слово звенящим эхом проносилось в голове. Впивалось в сознание, как старая поржавевшая игла. Оставляя отравленную рану, которая никогда не заживет. Слушая Сури, я видела перед собой образ Амани. Ее обезображенный змеиный взгляд. Ехидную улыбку, которая не являлась маской. Была истиной сущностью этой сучьей женщины. Гнилой и озлобленной на весь мир. Но я не верила ни одному слову. Отказывала верить, зная, что этот малыш только мой. Мой и Эмира. Наш сын, который никогда не станет чужим ребенком. Находясь здесь взаперти, я дала ему имя. Ильяс. Мое маленькое чудо, которое изменит всю жизнь. Только к лучшему.

Едва вспоминая меня, начинало колотить от этих слов. Наизнанку выворачивало, зная, что сейчас я чертовски беспомощна. В одиночку пытаюсь противостоять всему миру, который каждый день против меня. От обиды и боли выть хотелось. Еле сдерживала себя в руках, чтобы не сорваться и не впасть в отчаяние. Прикладывая руки к животу, моментально ощущаю игривые движение своего малыша. В последнее время я стала замечать, что он чутко ощущает перемены в моем настроении, и успокаивается только тогда, когда я начинаю с ним разговаривать. Редко удавалось остаться в одиночестве, чтобы просто побыть наедине с ним. Все время до самой полуночи нас с Сури нагружали работой, не позволяя идти отдыхать, пока мы ее не закончим. От усталости спина ломила, и я все чаще не ощущала собственного тела. Мышцы немели. Едва добираясь до спального места, погружалась в сон, позволяя тьме утащить в свои недра. Если бы не ребенок, наверно я бы уговаривала ее оставить меня там навсегда.

– Вставай. – Слыша грубый, сиплый голос поднимаю голову, видя перед собой одного из охранников, который делает шаг вперед, и почти наклоняется надо мной. Дергаюсь, поднимаясь на ноги. Не позволяя мужчине, как обычно схватить за руку. – На кухне много работы. – С усмешкой. Начинает преследовать, когда я покидаю узкий коридор, чтобы поскорее добраться до кухни. Ничего не отвечаю ему, стараясь игнорировать усмешки и издевательства. К таким, как я здесь относились наплевательски и пренебрежительно. Переступая порог кухни, оборачиваюсь. Удостоверяюсь, что мужчина, убедившись, куда я иду, наконец, оставил меня в покое. По дорогу до стола, где сидит Сури, хватаю кухонный нож. Подходя ближе, присаживаюсь рядом с девушкой, подвигая ближе к себе корзину с овощами.

– Думала, ты не придешь. – Грустно улыбается, но по ее искреннему взгляду, понимая, что девушка рада меня видеть. Возможно, я единственная с кем ей удается здесь пообщаться.

– Сама не знала, куда меня отведут. – Оглядываюсь по сторонам, опасаясь, что Зураб где-то неподалеку. Но ее не было. Напряженная атмосфера ни на секунду не давала расслабиться.

– Альби, с тобой все хорошо? – Спрашивает настороженно, ощущая, что мне не по себе.

– Да. – Отвечаю тихо, согласно покачивая головой. Уже не знала, на что переключить свои мысли, чтобы немного отвлечься. – Сури? – Называю ее имя, обращая все внимание девушки на себя. – Расскажи мне о себе. – Спрашиваю, задумываясь о том, что если она оказалась в подобном месте, судьба не лучше моей.

– Почти все время я прожила в поселении подобно этому. – Сури двигает кастрюлю по столу, приближаясь ко мне. – Моя мама христианка, а отец араб. – Взгляд опускает, словно сказала что-то позорное. – Но в нашем доме никто и никогда не разделял религии. Бог был един. – Наверно, это самое лучшее и доброе, что можно услышать. Когда семья живет в гармонии друг с другом, счастливее и быть не может. – Сколько себя помню, в нашей деревне всегда царили покой и любовь. Никогда не думала, что могу оказаться в подобном месте. – Глаза в глаза. Сама не осознаю, как одинокая слезинка скатывается по щеке. Моментально стираю ее рукой, сглатывая скопившуюся слюну.