Текст книги "Шелковый рай (СИ)"
Автор книги: Виктория Серебрянская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
– Спасибо, эрна, – я учтиво улыбнулась агенту, – вы были правы, это действительно больше всего соответствует моим потребностям. Однако, здание достаточно велико. Гораздо больше, чем мне нужно. Поэтому я действительно хочу подумать и прикинуть: выгодно ли мне будет его приобрести. Оставьте, пожалуйста, мне свои контакты, я завтра свяжусь с вами и сообщу ответ.
На этой ноте мы с агентом и распрощались. Она умчалась по своим делам, ничем не выдав своего настроения. Казалось, что она довольна тем, что ничего не сдала в аренду. Но думать об этом мне не хотелось. Я устала и проголодалась. Пора было возвращаться домой. Кристиан на удивление опять понял меня с полувзгляда и распахнул передо мной дверцу мобиля. И именно в этот момент я ощутила как между лопаток словно огненно-ледяной цветок расцвел.
От жуткого и неприятного ощущения я запнулась на ровном месте и нервно передернула плечами. Кристиану пришлось подхватить меня под локоток, предотвращая падение:
– Что случилось?
Я нервно оглянулась через плечо. Туда, где как мне показалось, был источник неприятных ощущений. Кристиан сильнее сжал мне локоть:
– Энжелин?
– Показалось… – Я выдохнула, и только теперь поняла, что на несколько секунд задержала дыхание.
Кристиан молча, не настаивая, помог мне сесть в мобиль, быстро его обежал и занял место водителя. И только когда транспорт сорвался с места, почти мгновенно ускоряясь, он уточнил:
– Что тебе показалось? Кого-то увидела?
Я покачала головой в ответ. А потом спохватилась, что Кристиан ведет мобиль на очень большой, почти предельной скорости, и смотрит только вперед, соответственно, видеть мой кивок не может.
– На пару мгновений у меня возникло такое ощущение, будто меня взяли на прицел. – Я невольно передернула плечами. – На редкость отвратительное ощущение. Но мне, видимо, показалось. Там никого не было.
Смуглые руки Кристиана до побеления стиснули рулевое колесо. Челюсти сжались.
– Если ты никого не видела, это еще не означает, что там никого нет. – Кристиан помолчал пару секунд. А потом добавил: – Энжелин, я думаю, ты зря затеяла сейчас поиск офиса. Лучше и безопаснее для тебя сейчас не покидать особняк.
Я фыркнула в ответ. Тоже мне еще, умник нашелся!
– Первое покушение было организовано именно в особняке!
Кристиан даже от наблюдения за дорогой на мгновение оторвался и потрясенно посмотрел на меня:
– У Алиарны в доме? Или во флигеле?
– Нет, в доме члена Совета. Помнишь, я тебе об этом рассказывала? Там еще мой враг не постеснялся уничтожить весь род ради того, чтобы остаться неузнанным.
Кристиан кивнул, больше не отрывая глаз от дороги:
– Да, помню. Но это не то. Там пришли к хозяйке и договорились. А тут хозяйка Алиарна и ты. Поэтому я уверен, что в доме тебе безопаснее. У нас этаж полупустой…
У меня даже дыхание от удивления перехватило:
– У нас?.. – Невольно мои слова оказались пропитаны злой иронией. – Ух ты! А с каких это пор? Наверное, с тех пор как я стала наследницей? Что, передумал добиваться свободы? Вторым мужем наследницы Старшего рода быть лучше, чем безвестной землянки?
Я осознавала, что веду себя по отношению к Кристиану как минимум некрасиво, но в душе еще переживала боль от его обвинений в мой адрес этим утром. Наверное, именно поэтому я не смогла удержать в себе ядовитые, ехидные слова.
Его руки дрогнули. А губы сжались. Но ответил он мне на удивление ровно и спокойно:
– Ты не права. В моем положении быть мужем безвестной землянки было бы лучше. Но ты стала наследницей. И тут уже ничего не изменить. Сама судьба привязывает меня к тебе и Эренсии, а я просто пытаюсь хоть как-то склеить остатки своей жизни. Ты не знаешь реалий этой планеты. У тебя не получится избавиться от меня, и не взять себе больше мужей. А значит…
Горечь в душе нарастала. Как же я попала с этим браком! Али, зачем ты сделала меня наследницей! Ты же мне поломала все планы! Я бы разобралась со своим врагом, забрала бы Марка и этого, и вернулась бы спокойно на Землю. Дала бы обои волю и развод, и на этом бы все закончилось! А что теперь? Всю жизнь жить рядом с инфантильным мальчишкой, стремящимся получить выгоду лишь для себя, и надутым и злобным индюком, не видевшим в жизни ни капельки любви? А как же я? Я ведь тоже живая и хочу счастья, хочу любить и быть любимой!
На глаза навернулись слезы. И я, чтобы не утонуть окончательно в жалости к своей никчемной жизни, перевела все в ярость на одного не в меру зарвавшегося мужлана:
– А ты очень хорошо и быстро адаптируешься, как я посмотрю! Выживаемость высшего уровня! – Я смахнула с глаз набежавшую в них влагу. – Быстро сориентировался, где больше выгоды, и решил прогнуть непутевую жену под себя!
– Я не…
– Что с тобой сделала бы любая эренсийка на моем месте за то, что ты устроил сегодня утром?
Кристиан помрачнел:
– Выпорола бы кнутом так, что на спине не осталось бы ни одного клочка кожи. А потом отдала бы на психологическую ломку.
– А что сделала я?
– Заставила убрать за собою.
– Разницу, надеюсь, ты замечаешь? – Кристиан молча скрипнул зубами в ответ. – Так что, пожалуйста, не нужно мне вешать лапшу на уши, все равно не поверю. И не нужно делать вид, будто заботишься обо мне! Ясно?
Кристиан молча кивнул в ответ. И остаток пути мы проделали в полном молчании.
Едва только мобиль остановился у крыльца особняка Алиарны, дверь передо мной распахнул Маркиаль. Я не стала спрашивать мальчишку откуда он узнал, что мы подъезжаем, просто молча приняла его руку и выбралась из транспорта. Настроение скатилось куда-то ниже старинной канализации. И, глядя на суетящихся поблизости парней и мужчин, я с тоской поняла, что они тут не столько работают, сколько выставляют себя на показ. Как на витрине. Приглядевшись, я заметила сына Мирены и его компанию. А также еще несколько молодых парней. Поджатые губы Марка и подчеркнутое внимание ко мне довершили картину: мне показывают возможных кандидатов в мужья и в гарем. Прелестно.
Накатило какое-то брезгливое отвращение. Где-то под ложечкой свернулось клубком холодное и склизкое отвращение. Наверное, я дура, и придумываю себе проблемы на ровном месте, но, даже зная обычаи Эренсии, я не могла спокойно смотреть на то, как молодые парни предлагают себя как продажные женщины. Мне срочно требовалось на что-то отвлечься. И я тут же решила, что я сегодня напьюсь. Видит бог, я заслуживаю немного расслабиться.
Откуда-то сбоку вынырнул мужчина в сером форменном комбинезоне. С крыльца торопливо спустилась Али в сопровождении Барбары. Бухгалтер смотрела на меня круглыми, изумленными глазами, но я не успела поинтересоваться, что опять приключилось. Ко мне подошла Алиарна:
– Лина, я так рада, что ты теперь официально – моя дочь! Родство наших душ я почувствовала сразу же, как только впервые увидела тебя на галаэкране. И теперь я думаю, что это судьба. Судьба распорядилась так, чтобы мы встретились, чтобы я смогла назвать тебя своим ребенком и своей наследницей, никого этим не оскорбив. Мне жаль, что твоих родителей уже нет в живых. Но я изо всех сил буду стараться тебе их заменить!
У меня на глаза опять навернулись слезы. Что-то с нервами стало плохо совсем. Чуть что, и сразу какая-то странная реакция. То я психую, то реву. А тут еще оказалось, что я слишком рано расчувствовалась. Али еще не закончила говорить:
– Сегодня я хочу отметить твое вступление в род как полноправного члена и как наследницы. И в честь этого знаменательного события хочу тебе кое-что подарить…
Алиарна сделала эффектную паузу и с триумфом посмотрела на меня. В этот момент из-за угла дома показался ярко-рубиновый мобиль спортивной, обтекаемой формы. И на полной скорости помчался на нас.
Глава 14
Соглашаясь отпраздновать мое вхождение в род, я никак не могла предположить, что домашний праздник превратится в прием на высшем уровне. Но Алиарна меня удивила. Если она этого не планировала заранее, а я думаю, что ее объявление все же было спонтанным, то организаторские способности у моей новой мамы были на наивысшем уровне. Столы у дальней стены приемной залы ломились от разнообразия закусок и вин. Сам зал утопал в живых цветах так, что стен не было видно. В потайной нише на уровне второго этажа музыканты играли какую-то незнакомую, но нежную и звенящую мелодию, от которой даже у меня на душе было легче.
В зале присутствовали главы всех Старших родов, а также ближайшие соседи и подруги Али. А еще… Я, когда поняла, что происходит, страстно захотела придушить свою новоявленную мамулю. Потому что каждая из прибывших женщин притащила с собой минимум двух парней. И мне пришлось с сияющей и в меру заинтересованной улыбкой наблюдать за тем, как они предлагали мне себя. Отвратительно.
У меня и так настроение было гаже некуда после выходки Кристиана, а тут еще эти негласные смотрины. Я планировала напиться и потеряться хоть на одну ночь, но теперь третий час была вынуждена нянчить один и тот же бокал с белым вином. Если я по пьяни выйду замуж в третий раз, я себе этого не прощу. Если уж у меня не будет другого выхода, кроме как взять себе еще одного мужа, тогда я хочу сделать это не в алкогольном угаре, а осознанно, с надеждой на будущие чувства. Хотя… Кого я обманываю, на Эренсии любовь не в чести. У меня вообще в последнее время сложилось такое впечатление, что местные в принципе не знают, что такое любовь и с чем ее едят.
– Сладкого вечера, прекрасная эрна! – Передо мной, низко склонив светловолосую голову, возник очередной эренсиец. За спиной то ли Марк, то ли Кристиан громко скрипнул зубами. – Позвольте от имени моей госпожи Варинелии преподнести вам в дар вот эту безделицу. – Мне протянули на вытянутых руках средних размеров резную шкатулку из светлого дерева. – Так же, стоит вам только пожелать, в придачу к подарку вы можете получить и меня.
Паренек застыл в неудобной позе с опущенной головой и не поднимая на меня глаз. Я чуть обернулась вправо. Там стоял Марк. Кристиану я сегодня совершенно по-детски решила объявить бойкот.
Марк сделал шаг вперед и взял из рук парня предлагаемую шкатулку. Я поспешно уткнулась в бокал. Проклятый местный этикет. Мне даже взять подарок самой не по чину, за меня это должен сделать тот муж, которому я доверяю.
В шкатулке лежал набор по уходу за волосами: щетки, расчески, гребешки и что-то еще, чему я даже не знала применения. Все одинаковое, деревянное, покрытое золотистым лаком и искусной резьбой. Я вздохнула. Подарок шикарный, спору нет, но зачем он мне? Свое каре я всегда расчесываю электрощеткой, а шпильки, гребешки и заколки не ношу вообще. Но отказаться – значит, обидеть. А у меня тут еще один «подарочек» стоит. Вот от него нужно отделаться во что бы то ни стало.
По моему знаку Марк за волосы поднял голову парня, заставив беднягу смотреть в потолок. Я от жалости прикусила губу под прикрытием бокала. Но вслух ничего не сказала. Хватит, уже пожалела двоих! И если с Марком мы более-менее уживались, то Кристиан…
Не только я ахнула, когда рубиновый мобиль на полной скорости помчался на стоящих у крыльца дома. Кто-то из мужей Алиарны оттащил ее к стене, под защиту колонн. Мирена с воплем осела на ступени. А я… Я улетела с крыльца в кусты, росшие по правую сторону дома. Больно приложилась спиной о землю. Но не успела опомниться или вздохнуть, как на меня сверху приземлилось чужое тело, выбивая из легких последние молекулы воздуха и заставляя меня полузадушено хрипеть.
А дальше скрип тормозной систему мобиля, шорох гравия и крик Алиарны:
– Ты с ума сошел?! Я просила эффектно преподнести, а не пугать нас до полусмерти! Что это за дикие гонки? Твоему руководству будет сообщено об инциденте! Лина! Лина, ты где?
В голосе Али было столько злости и беспокойства, что я попыталась отозваться, сказать, что со мной все хорошо. Но не смогла даже нормально вдохнуть. И только тогда сообразила, что в кусты меня скинул с крыльца Кристиан. И он же накрыл меня собой.
– Слезь… – Мой полузадушенный голос больше был похож на комариный писк. – Задавишь, медведь. Что на тебя вообще нашло?
Кристиан легко, словно его вздернули кверху за невидимые веревочки, поднялся на ноги и, как куклу, ухватив за подмышки, поставил меня. И только после этого ответил:
– Не заметно? Спасаю твою жизнь. Продавливаю себе теплое местечко под боком наследницы. Или не нужно было?
Я замерла. Слова Кристиана сочились ядом. А прямо у него за спиной стояла Али и подоспевшая так не вовремя Мирайя. Безопасница надменно заломила бровь:
– Похвальное рвение. И наверняка оно пригодиться. Потом когда-нибудь. И то, при условии, что ты больше не будешь так забываться и позорить Алиарну и Энжелин. – Протянув мне руку, чтобы помочь обойти окаменевшего Кристиана и выбраться из кустов, Мирайя небрежно бросила словно в пустоту: – Я б выпорола за такое поведение. Беспокойство о жизни и здоровье супруги и хозяйки – это одно. А неуважительное поведение порочит весь род.
После такой отповеди Мирайи деваться мне было уже некуда. Кристиана придется пороть. Иначе даже самая последняя курица на Эренсии сочтет своим долгом клюнуть меня как слабую и бесхребетную. Но воспитательный момент пришлось отложить на завтра. Разбираться с поркой в то время, когда меня ждут гости на официальную часть – удовольствие ниже среднего. Завтра. Я разберусь со всем завтра. А пока…
Со вздохом окинув взглядом замершего с запрокинутой головой парня, я отчаянно старалась придумать причину, по которой хочу отказаться от столь «щедрого дара». После того, как я отослала от себя одного паренька со смуглой кожей и темными волосами, мне подсылали исключительно золотистых блондинов. Не трудно было проследить параллель: блондин – хороший муж, брюнет – проблемный. По этому принципу мне и стали предлагать кандидатов. А я не могла придумать причину, чтобы прекратить этот безобразный парад. Сейчас Марк держал за волосы настоящего ангелочка: ясные и большие голубые глаза напоминали земное весеннее небо. Изящная линия бровей словно нарисована карандашом. Скулы и нос – идеальны настолько, что кажутся ненастоящими. Кожа чистая, лишенная любых изъянов, в том числе и волос. Мягкие и сочные губы чуть приоткрыты, как будто парню больно или…
Я присмотрелась внимательнее. И меня передернуло. Марк довольно сильно сжимал в кулаке золотистые волосы парня, явно причиняя тому боль. Но мой «подарок» от этого только кайфовал и норовил прижаться к бедру старшего мужа.
Меня передернуло. Я ничего не смогла поделать с собой. Слишком большим оказалось отвращение к увиденному. Никогда ранее я не замечала за собой гомофобии, но вот поди ж ты.
– Убери его от меня!
Мне стоило немалых усилий, чтобы процедить это сквозь зубы спокойно. Но парень все понял. Поволока наслаждения ушла из широко распахнутых голубых глаз. В них появился ужас:
– Моя госпожа!..
Он дернулся в руках Марка, едва не снимая с себя скальп. И я невольно сделала шаг назад:
– Уходи! Я не буду делить с тобой Марка!
Не знаю, почему с моих губ слетели эти отвратительные слова. Но ни подействовали. Ангелочек втянул голову в плечи. Марк за волосы поставил его на ноги и только тогда отпустил шевелюру. Это смотрелось почти забавно: Марк был на пол головы ниже. Но мне было не до смеха. В горле застрял клубок отвращения к самой себе. Наблюдая, как блондин уходит прочь, словно побитый щенок, я потребовала:
– Марк, убери от меня эту кислятину! – Я, не глядя, сунула в сторону бокал, с которым не расставалась с начала вечера. – И принеси мне самое крепкое вино, какое тут есть. Смотрины на сегодня окончены.
Маркиаль неуверенно на меня покосился:
– Лина, это плохая идея.
Я и сама это знала. Но потребность напиться и забыть хоть на вечер о всех проблемах заглушала тоненький голос разума в моей душе. И я отрезала:
– А вот вы и позаботитесь о том, чтобы я не взяла себе третьего мужа. Недосмотрите – завтра выпорю всех!
Последним отчетливым воспоминанием этого вечера стали изумленные и испуганные глаза Али, когда она увидела, как я пью из принесенного Марком пузатого бокала коньяк.
* * *
Пробуждение у меня оказалось не из приятных. Но оно и не удивительно: все тридцать три несчастья похмелья были, как говорится, налицо. Во рту сухо, как в пустыне, и одновременно там словно мыши всей планеты Земля устроили туалет. Голова была словно чугунная. В виски долбила средних размеров стая дятлов. Сердце из груди буквально выскакивало, пытаясь прокачать по венам отравленную алкоголем кровь. Дико хотелось в туалет. А еще, мне почему-то было жарко. Как будто я с Эренсии перенеслась в земную Сахару. Но ведь так не бывает?
С проблемами я решила разбираться по очереди. И самым насущным сейчас был зов природы. Мне срочно нужно было уединиться. Я вскочила, надеясь, что от резкого движения не закружится голова и я не грохнусь с кровати. И тут же нашелся ответ почему мне так жарко. Оказалось, что я спала, зажатая с двух сторон обнаженными мужскими телами. Как говорится: «Упс!»
Справа спал Марк, ловко прижавшись ко мне всем телом. Слева, крепко прижав меня к себе, лежал Кристиан. Его-то я и разбудила своими прыжками.
Сонные голубые глаза уставились на меня в упор. Кристиан хрипло шепнул:
– Спи, еще очень рано. Чего ты вскочила?
Моя досада на темноволосого и так никуда не делась со вчерашнего дня, а тут еще и больная голова с похмелья, в общем, я с наслаждением выплеснула на Кристиана свое раздражение:
– Вообще-то, мне нужно в ванную. А вот что ты делаешь в моей постели, это вопрос? И по какому праву тут раскомандовался?
Я шипела, но, видимо, недостаточно тихо. За моей спиной раздался точно такой же тихий и заспанный, как и у Кристиана, голос Марка:
– Лина, прости за то, что остались в твоей кровати. Но мы побоялись оставлять тебя одну, ты постоянно срывалась в истерику. Вроде бы засыпала, но только мы собирались уходить, опять начинала рыдать. Так что мы решили, что проще ночевать с тобою рядом. Кто-то один гарантированно бы проснулся, если бы ты снова начала плакать или куда-то бежать.
Я замерла, пытаясь осмыслить услышанное. Истерика? И как я до такого докатилась? Никогда ранее таким не страдала. Я скорее бы пошла в спортцентр и до изнеможения бегала бы на тренажере, пока в голову не пришло бы решение возникшей проблемы. Или до тех пор, пока не свалилась бы от усталости. У нас в семье никто и никогда не прятал голову в песок и не пытался утопить беду в алкоголе. У нас в роду все – бойцы. Так что же случилось со мной?
Марк неправильно оценил мою задумчивость и добил меня, выбираясь из-под легкого одеяла:
– Кроме того, порку всегда проводили на рассвете. Так тебе будет проще, Кристиан под рукой.
Я поперхнулась на вдохе:
– Какая еще порка? Ты о чем?
Марк ошеломленно переглянулся с Кристианом и осторожно протянул:
– Но ведь Кристиан вчера…
Мое мерзкое настроение снова подняло голову, и я резко перебила своего первого мужа:
– Я что, вчера пообещала его выпороть?
Марк покачал головой:
– Нет.
– А тогда с чего ты взял, что казнь состоится?
– Но ведь так положено…
– Кем положено и куда?
На этот дурацкий в общем-то вопрос ответа не последовало, оно и понятно. А я раздраженно подытожила:
– В общем так, что я буду делать и когда, решаю только я. Я могу прислушаться к Алиарне, как к названной матери. Но не факт, что поступлю по ее. А Мирайя мне вообще не указ. Это раз. А во-вторых, я не собираюсь тратить свое время и силы на воспитание того, кто рвется прочь с планеты. При первой же подвернувшейся возможности, я отправлю Кристиана ко всем чертям! Хватит ума, выплывет и устроится на какой-то планете. А не научится сдерживаться – найдет себе неприятности очень быстро и подохнет под ближайшим кустом!
С этими словами я развернулась и промаршировала все-таки в ванную. Достали! Сил моих больше на них нет! Теперь они за меня будут решать, что мне делать и когда? Может, за меня решат, когда жить, а когда умирать? Кипя от бешенства, я так хлопнула дверью, что слышно, наверное, было и на Земле.
Он пришел, когда я полностью привела себя в порядок и собиралась уже выходить. Тихо постучал, проскользнул в приоткрытую дверь и остановился у порога. Низко опущенная черноволосая голова, руки сцеплены в замок впереди, полностью обнаженный:
– Я могу подойти ближе, моя госпожа?
Если честно, я изумилась. Холодная вода помогла мне прийти в себя, стая дятлов угомонилась и перестала долбить в виски, раздражение схлынуло, и я уже не так остро реагировала на присутствие Кристиана. Но все же спросила прохладно:
– Зачем?
– Я хочу попросить прощения за свое поведение.
– Извиниться можно и на расстоянии, подходить для этого не обязательно.
Я не могла разгадать, что снова задумал этот черноволосый наглец. Да, жизнь у предыдущей хозяйки его не сломала. Но основательно покорежила. И я все больше приходила к выводу, что отправить его подальше от себя и с планеты будет самым лучшим решением. Сумеет выплыть – его счастье, проживет жизнь, как сумеет. А потонет, так в этом не будет моей вины, значит, такова его судьба. Совесть, конечно, больно кусала меня за такое жестокое решение, но я чувствовала, что долго я рядом с ним не продержусь. Он скорее меня сломает, чем я его. Чтобы Кристиан не говорил, а воля к жизни в нем огромная. И ради выживания он пойдет на все.
Подтверждение своим выводам я получила мгновенно. Показное смирение слетело с него как ненужная шелуха. Кристиан выругался сквозь зубы, вскочил и в два шага покрыл разделяющее нас расстояние. Мне пришлось сжать челюсти и взять волю в кулак, чтобы не дрогнуть, не отступить назад. А он поднял голову, заглянул мне в лицо, и вдруг медленно опустился передо мной на колени:
– Я виноват. Очень сильно. И не в том, что неправильно оценил ситуацию и сбросил тебя в кусты. Нет, я виноват в том, что снова забылся, дал волю характеру и опозорил твой дом перед членом Совета. Я это понимаю, как и то, что мои чувства не имеют никакого значения. – Я опешила. Чувства? Ко мне? А я обязана в это верить? Кажется, кто-то заврался! Но Кристиан продолжал, глядя мимо меня: – Раньше для меня основным было выжить. А для этого нужно было отвоевать себе местечко поближе к хозяйке и постараться его удержать, не упустить. Теперь все изменилось. Настолько сильно, что я постоянно теряюсь. Я не успеваю запомнить что-то одно и приспособиться к новым условиям, как тут же вылезают десятки новых обстоятельств, и выходит так, что я теряюсь, и бессознательно пытаюсь вернуться назад, к старому образу жизни. – Тут Кристиан посмотрел мне в глаза: – Я признаю свою вину и постараюсь исправиться. Назначь мне любое наказание! Только прошу, не отсылай меня!
Я хмыкнула:
– Встань. Не удобно разговаривать, когда ты стоишь передо мной на коленях. Чувствую себя какой-то рабовладелицей. – Кристиан неохотно поднялся на ноги. – А по поводу того, что ты постараешься исправиться, знаешь, у меня на родине есть поговорка: «Горбатого могила исправит». Это я к тому, что взрослого человека перевоспитать сложно. Ты все равно будешь срываться и пытаться меня продавить под себя. А у меня сейчас и так проблем хватает. Так что ты это зря затеял. А мне мои нервы дороги, от них и так уже почти ничего не осталось.
Челюсти парня непримиримо сжались, а я вздохнула:
– Вот видишь, я права. Ты сейчас будешь опять пытаться меня прогнуть.
Он замер, словно пойманный на горячем. А потом вдруг выдал:
– Нет, не буду. Я не стану пытаться занять место супруга. Оставь меня при себе телохранителем. Захочешь увидеть меня под собой – с моей стороны не будет никаких претензий. Нет, значит нет. Зато в качестве телохранителя я смогу тебя защищать, и если сдохну, то так тому и быть. Но я все же попытаюсь исправится и стать таким, каким хочешь видеть меня ты.
Я невольно покачала головой в знак несогласия, почти ожидая град новых заверений, что он исправится. Но Кристиан неожиданно промолчал. Только плечи его медленно опустились, выдавая, что парень все же признал свое поражение.
У меня в душе защемило. Проклятая бабья жалость! Наверное, вот так и ломаются люди. Когда исчезает последняя надежда на благополучный исход, душа словно умирает. И на ее месте поселяется пустота и безразличие. Безразличие к тому, что тебя завтра ждет. И будет ли вообще это «завтра». Проклиная свою мягкотелость, я вздохнула:
– Ладно, Кристиан, даю тебе еще один шанс. Самый последний. Не справишься – катись ко всем чертям! Я не нянька. И да, наказывать я тебя не собираюсь. Сам себя наказывай!
В голубых глазах напротив загорелся какой-то странный огонек. Подозрительно напоминающий надежду. Надежду на то, что теперь все будет хорошо. И я струсила. Испугалась того, что он попытается меня отблагодарить за мое мнимое милосердие. Я себя милосердной отнюдь не считала. А потому быстро обошла на глазах оживающего Кристиана по дуге и торопливо покинула ванну. Пока он окончательно в себя не пришел.
А в другие двери спальни в этот момент торопливо входила Али:
– Лина, вот ты где! Нам срочно нужно поговорить!
Я с трудом удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Но Али, кажется, этого даже не заметила, быстро подходя ко мне и беря меня за руки:
– Лина, девочка моя, что вчера произошло? Почему ты вчера…
Али запнулась, видимо стараясь подобрать выражение поприличнее. Я хмыкнула и закончила за нее:
– Напилась как свинья? Али, не старайся быть деликатной со мной, я понимаю гораздо больше, чем тебе кажется.
Алиарна как-то по-особенному, укоризненно вздохнула:
– Ну зачем же так грубо? – Она улыбкой смягчила свой упрек и потянула меня за руку в сторону гостиной: – Пойдем, позавтракаем вместе и заодно поговорим.
В гостиной нас уже ждал аромат кофе, накрытый к завтраку стол и… обнаженный по пояс злой Маркиаль. У Марка даже руки подрагивали. А плечи словно судорогой свело. И через мгновение я поняла почему: напротив него у второго стула стоял сын Мирены. Тоже по пояс обнаженный и радостно скалился, чинно опустив глаза вниз. Меня передернуло, и я повернулась к названной матери:
– Али, пусть парни выйдут, тогда и поговорим. Или можем позавтракать как принято на Эренсии. А разговор отложим.
Алиарна понимающе усмехнулась:
– Пусть выйдут. Сами себя обслужим, не умрем.
Улыбочка медленно сползла с мордахи сына Мирены. А Маркиаль вообще не стал с ним церемониться: коротко поклонился нам с Али и, выходя из комнаты, за ухо потащил нахала за собой. Как только дверь за ними закрылась, Али хмыкнула:
– Смотрю, Мирена всерьез вознамерилась пристроить своего старшего возле тебя.
Я презрительно фыркнула в ответ:
– У нас на Земле в таких случаях иногда говорят: пусть поймает птичку обломинго.
Алиарна заинтересованно глянула на меня, выбирая себе булочку:
– А что это за птица такая? И зачем ее ловить?
Хорошо, что я еще не успела отхлебнуть из чашки кофе, а то бы он у меня точно носом пошел, настолько меня ошарашил вопрос. Я осторожно отставила чашку в сторону:
– Гм… Вообще-то, такой птицы в природе не существует. Это такая метафора из молодежного сленга прошлых веков. Означает «потерпеть неудачу, разочарование». – Алиарна непонимающе смотрела на меня, позабыв о том, что собиралась намазать булочку. Я с досадой потерла лоб. И вот как ей объяснить? – В общем, Али, забудь. Я постараюсь в будущем не употреблять земных сленговых выражений.
Я снова взяла в руки чашку с кофе и уткнулась в нее. Алиарна отмерла и все-таки намазала свою булочку сыром. А потом улыбнулась мне:
– Ну почему же. Мне это не мешает. Даже наоборот, интересно познакомиться поближе с чужой культурой.
Я скривилась:
– Да какая это культура! Обычный молодежный жаргон, не имеющий никакой культурной ценности. И вообще, чем обсуждать земную лексику, ты мне лучше скажи, о чем ты хотела поговорить? Что-то случилось?
Али ослепительно улыбнулась и отложила надкушенную булочку на тарелку. И улыбка ее была слишком уж ослепительной для того, чтобы быть настоящей. Я насторожилась:
– Лина, я все понимаю, у тебя совсем другое воспитание. И наши реалии тебе, наверное, кажутся дикими. Но все же, ты уже взяла себе двух мужей. Теперь нужно хотя бы обозначить гарем…
Я со стоном уронила голову на руки, едва не перевернув чашку. Слава всем богам, кофе я уже успела выпить. Али испуганно замерла:
– Лина?.. Что случилось?
– Да ничего, собственно. – Пришлось сесть ровно, чтобы Али не пугать. – По сути, это и есть та причина, по которой я вчера напилась. Прости, но у меня и так нервы за последнее время расшатались, а тут еще один из кандидатов в гарем откровенно балдел от того, что Марк причинил ему боль, и все норовил прижаться к нему потеснее. Меня чуть не стошнило, честно. – Я тоскливо посмотрела в окно. – Али, мне и двух много, понимаешь? Я не знаю, что и с этими делать, а ты мне – гарем…
Али отодвинула от себя тарелку и пересела ко мне поближе.
– Бедная моя девочка! – Она обняла меня за плечи и осторожно погладила по голове. – Тебя уже совсем задергали. А давай ты возьмешь хотя бы несколько дней перерыва?
Я возмущенно дернулась, но тонкая, не по-женски сильная рука Алиарны удержала меня на месте:
– Тише! Я все понимаю. Но у тебя есть я, есть Барбара. Часть задач мы можем решить и без твоего участия. А ты хоть ненадолго забудь о том, что у тебя море проблем. Побудь обычной молодой девушкой, повеселись, отдохни. Вот хотя бы отправься на шоппинг!
Я скривилась:
– Кристиан мне весь мозг вынесет, если я скажу ему, что мы едем по магазинам. Он и так настаивает, чтобы я пока работала на дому.
Алиарна задумчиво перебирала мне волосы:
– Может, он и прав. Но хорошо отдохнуть можно и в поместье. – Она вдруг отпустила меня и резко села прямо: – Точно! Забирай своих мужей и отправляйтесь на остров хотя бы на денек!
– Али, я…
– Ничего не хочу слышать! Давай сюда свой комм! – Алиарна сама принялась расстегивать неподатливую застежку у меня на запястье. – За стройкой пригляжу я. А с поставщиками разберется твой бухгалтер. Пару дней прекрасно справимся и без тебя.
– А если Сашер позвонит?
Али на мгновение замерла и посмотрела на меня. А потом выдала:
– Разберемся! Если не будет ничего критичного, то созвонишься с ним позднее. А если без тебя будет никак, я кого-то за тобою пошлю. С озера до дома всего двадцать минут неспешным шагом. – Наконец браслет расстегнулся и комм упал в подставленную ладонь Али. – Все! Распорядись, чтобы Маркиаль собрал вам корзинку, переодевайся и вперед, отдыхать! А по поводу того, что тебе стремятся подарить рабов в гарем, не переживай. Я объясню девочкам в чем проблема. Больше подобная ситуация не повторится!
