Текст книги "Шелковый рай (СИ)"
Автор книги: Виктория Серебрянская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Виктория Серебрянская
Шелковый рай
Глава 1
– Вы успели все зафиксировать? – Ухоженная женщина с экрана смотрела на меня с вежливым интересом.
Я кивнула и постаралась, чтобы моя ответная улыбка не выглядела откровенно замученной. Переговоры с представительницей будущего поставщика длились почти пять часов. Все осложнялось тем, что Эренсия была закрытой планетой и категорически отказывалась иметь дело с компаниями, во главе которых стояли мужчины. Да и вести переговоры с мужчинами считали ниже собственного достоинства.
– Отлично! Тогда, с вашего позволения, я прощаюсь до завтра. Наши планы не меняются?
Моя улыбка стала еще ярче и по-настоящему радостнее. Завтра претворятся в жизнь все мои планы, исполнятся все папины самые заветные мечты. Завтра настанет день моего триумфа!
– Нет-нет! Все без изменений! Конференция по подписанию контракта состоится завтра в десять утра по всеобщему времени.
Женщина благосклонно и удовлетворенно мне улыбнулась:
– Это просто великолепно! И такая жалость, Энжелин, что вы не можете лично посетить нашу планету для подписания договоров.
Я постаралась принять чуточку смущенный вид:
– Простите, эрна Алиарна, но мне не удалось освободить время для полета на Эренсию. Вы, как никто, должны меня понимать – на мужчин полагаться крайне сложно…
– О да! – С жаром подхватила моя собеседница. – Конечно, в некоторых вопросах они чрезвычайно хороши. А в некоторых без них попросту не обойтись. Но бизнес доверять им очень опасно, я вас вполне понимаю. Но все же надеюсь, что у вас найдется время для посещения нашей планеты, чтобы своими глазами увидеть производство шелков. И для этого внесу вас в список персона грата. Вам достаточно будет назвать себя, и любой капитан звездолета, следующего на Эренсию, с радостью возьмет вас на борт!
– О! Вы очень великодушны, эрна Алиарна! Я благодарю вас за такую чудесную возможность, и непременно воспользуюсь ею при первом же удобном случае!
Эренсийка еще раз мне улыбнулась, тепло, почти по-матерински. И распрощалась до завтра. А едва только погас экран, погасла и моя улыбка. И я измученно потерла шею. Почти пятичасовые переговоры – это не шутка! Но я справилась! Что бы там не ворчал Дин.
Кстати, о Дине. Время семь часов вечера, офис давно опустел. И где носит моего блудного жениха? Я так привыкла в последнее время к заботе, которой он окружил меня, что отсутствие жениха моментально почувствовала. Дин привозил меня утром на работу, мотивируя это тем, что так для меня безопаснее, ведь я осталась единственной от некогда большой и дружной семьи. И отвозил меня домой по вечерам, чтобы мне не было слишком уж тоскливо и одиноко.
Машинально схватившись за запястье и не ощутив под пальцами привычного пластика персонального комма, я только спустя пару секунд вспомнила, как сама лично сняла браслет и положила его в сумку, чтобы меня ничто не отвлекало от переговоров с эренсийской стороной. Вот и ответ. Дин наверняка звонил и не дозвонился. А дверь заблокировал по моему приказу электронный секретарь. Самое неприятное, Дина я не предупреждала о грядущих переговорах. Весь предыдущий месяц я решала вопросы через представителя компании по имени Марьям. И вот сегодня неожиданно на связь вышла сама владелица фабрики по производству шелка, Алиарна эр Дори. Соображать приходилось быстро и на ходу. И возможная обида будущего мужа при этом стояла последней в списке предполагаемых проблем.
Воскресив в памяти яркие голубые глаза и тщательно подстриженные и уложенные светло-русые волосы жениха, я невольно вздохнула. Дин был тщеславен и немного себялюбив. Если он и вправду пытался до меня дозвониться и повсюду наткнулся на электронных секретарей, то будет теперь дуться на меня неделю, наказывая молчанием и отказом от секса. Меня бесила эта сторона его характера.
Допустим, без постели я вполне проживу. Я достаточно спокойно отношусь к этой акробатике. Но вот невозможность нормально решить рабочие вопросы с обиженным женихом, курирующим отделы рекламы, маркетинга и дальнесрочного планирования напрягает. Может, Джеймс прав? И я зря дала Дину свободу и полную власть в его отделах? Не может операционный директор иметь такую полноту власти. А если еще учесть, что Дин уже не намекает, а почти прямым текстом мне говорит, что после родов я работать не буду, а буду заниматься только домом и ребенком, оставив фирму отца ему… Раздраженно выудив из сумки комм, я вывела его из спящего режима и нацепила на положенное место – запястье левой руки. Заодно проверила электронного секретаря. Дин не звонил. А вот это уже было странно. Неужели тоже заработался в своем кабинете? Нагрузка, конечно, у нас в последнее время ввиду предполагаемого заключения контракта возросла сильно. И почти все служащие стали на пол часа-час задерживаться после окончания официального рабочего дня. Может, из-за меня он до сих пор сидит у себя в кабинете?
По давней привычке, вбитой в меня еще папой, на ночь я все убрала в сейф: документы на пластиковых носителях и на электронных, папки, подборки и прочий так необходимый в моем деле мусор. Ненавижу бюрократию! Но без нее, к сожалению, никак. А как представлю, что меня ждет при регистрации контракта о партнерстве с Эренсией, меня передергивает, словно в жутком сне.
Закинув в сейф последнюю папку, я, совершенно неожиданно даже для самой себя, отправила электронный ключ, дающий полный доступ ко всей системе фирмы, себе в сумочку. Зачем? Я и сама не знала. Но постояв минуту у открытого сейфа и глядя на его темное нутро, я вдруг взяла и сменила шифр. А после, с чувством выполненного долга захлопнула тяжелую несгораемую дверцу. Теперь кроме меня документацию не достанет никто. Даже Дин. Не то, чтобы я подозревала в чем-то жениха. Просто я сейчас окончательно приняла решение: так, как хочет Дин, не будет. В наше время после рождения ребенка сидеть с ним дома совершенно необязательно. Так что и нечего Дину привыкать к власти. Фирма моя. Папа оставил ее мне.
Накатила горечь. Как всегда, когда я вспоминала об ушедших родственниках. И как всегда привычно, я отогнала непрошенную боль. Папы больше нет. И брата тоже. Как и дяди с семьей. Я осталась одна. Если не считать Дина. И к этому тоже нужно привыкать. Привыкать быть сильной и самостоятельной. Я с нежностью оглянулась на стоящую на краю стола фотографию. Папочка, как же мне тебя не хватает! Словно наяву я услышала голос отца: «Энжелин, ты обязана быть сильной и умной! У тебя нет права пасовать перед трудностями! Теперь будущее Рая зависит только от тебя!»
Перед тем, как окончательно покинуть офис, я все же решила зайти к Дину. Если он там и дуется, то лучше все решить сегодня и сейчас. Потому что завтра подписание контракта, и мне точно будет не до него. Дина и так злило, что «бабская планета» отказывается иметь дело с ним и требует только меня. Так что лучше не доводить дело до крайностей. Не знаю, как он собирался отправить меня домой присматривать за ребенком, если у нас такой партнер?
В коридорах дремала тишина. Все уже разошлись по домам. И меня охватило сомнение: а что, если я зря придумываю за Дина обиды? Мало ли что могло случится, может ему пришлось срочно уехать. Позже позвонит и все пояснит.
Для полной очистки совести, так сказать, уже перед самой дверью его кабинета я набрала на комме номер жениха. И запнулась на ровном месте. У Дина было весьма оригинальное звуковое сопровождение входящего вызова – выстрел старинного пистолета. Когда-то он меня им перепугал до седых волос, хоть я и блондинка. И вот теперь этот выстрел грохнул за закрытой дверью. Значит, все же жених задержался в офисе.
– Энжи, милая, – голос Дина был приглушенным, он почти шептал в микрофон комма. – Прости, я вынужден был уйти на деловую встречу и не смог предупредить тебя. Все так быстро решилось, а ты как раз была в переговорах. Возьми такси. Я позвоню сразу, как освобожусь. Целую, родная.
Дин сбросил звонок. А я остолбенела. Это что сейчас было? Я ведь своими ушами слышала звонок у него в кабинете! Неужели я до такой степени заработалась, что мне уже мерещится то, чего нет?
В этот момент в кабинете Дина раздался приглушенный шум. Как будто что-то упало, большое и тяжелое. Я повторно застыла посреди коридора. А потом решительно приблизилась к кабинету и приникла ухом к двери:
– Амели, ты с ума сошла! Между прочим, Энжелин все еще где-то в здании и все еще директор и владелец компании! Узнает – уволит. И я не смогу ничем помочь!
Раздался звонкий звук поцелуя, болью ударивший меня в самое сердце. А следом:
– Ой, подумаешь! Перекантуюсь полгодика, пока ты ее не обрюхатишь. Потом назад меня возьмешь. Сам же говорил, что этой недалекой блондинке самое место дома на кухне. И что компанию ей доверять нельзя.
– Го-о-овори-и-ил… – Пауза подозрительно была похожа на то, что Дин опять целовался с этой тварью, своей секретаршей. – И не отказываюсь от своих слов. – Опять пауза. Закрытая дверь глушит все негромкие звуки, но кому, как не мне, знать все повадки своего жениха? – Но Амели, ты же понимаешь, что жениться на тебе я не смогу?
Женский смешок и кокетливое:
– Переживу. Меня все устраивает. Ты, главное, эту клушу убери из офиса, чтобы нам не мешала.
– Обязательно! И постараюсь это сделать как можно быстрее после свадьбы. Мне самому надоело уже ходить на коротком поводке, но что поделать: ее покойный отец оставил такое завещание, что выбора у меня нет. Если хочу прибрать фирму к рукам, то придется жениться и терпеть это бревно в постели. – Коридор неожиданно дрогнул и расплылся перед глазами. И я не сразу сообразила почему. Только когда горячая влага капнула мне на руку, которой я судорожно прижимала к груди сумочку, я осознала, что плачу. – Аа-ах! Аме-ели…
Я поняла, что парочка перешла к более активным действиям и с трудом отлепилась от двери. Звуки чужого удовольствия вызывали во мне тошноту. Повернувшись спиной к кабинету Дина, я медленно поплелась прочь. Значит, я бревно и недалекая блондинка? Очень приятно услышать такое от жениха за две недели до свадьбы! Острая боль пронизала меня от макушки до пяток. Так вот оно какое на вкус, предательство…
Более-менее в себя я пришла перед гостеприимно открывшим двери лифтом. Просто неожиданно меня обожгла мысль: а не придумала ли я все себе? От усталости и не такое может примерещиться. Почему не проверить по камерам? Доступ ведь у меня, как у владельца компании есть. Я почти бегом вернулась к себе в кабинет и торопливо запустила терминал. Поспешный запрос, код доступа и лихорадочный поиск нужного окна. А потом я без сил опустилась в собственное кресло.
Уши меня не обманули. Дин был в кабинете. Вместе со своей помощницей Амели. И то, что они вытворяли… Меня скрутило от тошноты и отвращения.
По непонятной мне причине они не ушли в кабинет, расположились в приемной. А камера была расположена так, чтобы захватывать стол секретаря и вход в святая святых – кабинет руководства. Амели, одетая только в чулки и болтающийся почти на талии бюстгальтер, распласталась на своем рабочем месте промежностью на камеру. Я отстраненно отметила, что мерзавка носит самую дорогую модель из нашей коллекции. Понятно, откуда взяла. Соблазнить босса ума хватило, а сообразить, что зеленые туфли и красное белье – это полнейшая безвкусица – нет. Дин стоял у ее головы, лицом на камеру и жадно трахал эту дрянь в рот. Других определений происходящему у меня не было. Меня словно парализовало. Отвращение колючим комком застряло где-то в районе горла и мешало нормально дышать. И в то же время я не могла заставить себя оторваться от экрана. Не отрываясь, я следила за такими знакомыми и сильными пальцами Дина, придерживающими и направляющими напряженный член помощнице в рот. Периодически он свободной рукой жадно и жестко сминал той грудь. Почти до синяков. Но этой шлюхе нравилось. В отличие от меня. Я никогда не приветствовала подобные игры. А Амели извивалась на столе пьяной змеей, упираясь каблуками в край столешницы, портя дерево металлической набойкой. И яростно ласкала себя в промежности. Алые, в тон белью, ноготки то медленно и чувственно оглаживали клитор, то соскальзывали вниз, до отказа погружаясь в тело хозяйки.
Чувственная оргия, отвратительная и притягательная одновременно, настолько захватила меня, что я вздрогнула, когда Дин потребовал хриплым голосом:
– Слазь со стола и обопрись об него руками!
Амели подчинилась. С совершенно тупым выражением лица, словно она была под кайфом, девица кое-как выпрямила подрагивающие ноги и выпятила попку, словно демонстрировала: «Смотри, какая она у меня!» Дин зрелище не оценил. Не миндальничая, он вонзился в нее возбужденным членом, при этом так хлопнув по ягодице, что я вздрогнула от звонкого звука. А на коже секретарши явственно отпечаталась багровая пятерня. Амели хрипло и протяжно застонала:
– О даааа….
И это окончательно привело меня в чувство. Зачем я на это смотрю? Зачем над собой издеваюсь? Первые предвестники приближающейся истерики подступили к горлу. Папочка! Да как же такое возможно? Почему? За что? Под звуки чужого приближающегося оргазма я уткнулась лицом в ладони и разрыдалась.
Говорят, что слезы очищают. Говорят, что они приносят облегчение. Это неправда. Если бы это было правдой, то я после своей истерики стала бы легонькой, как перышко и чистенькой, как стеклышко. А не наоборот.
Когда слезы иссякли, и я оторвала от стола тяжелую, словно чугунную, голову, в кабинете уже было темно. Большинство квадратов на дисплее терминала показывало черноту – помещения были заперты и обесточены. Только коридоры были освещены, да и то условно. Освещение на ночь сильно приглушали. А если кому-то требовалось пройти по такому коридору, то срабатывал датчик, и свет вспыхивал ярче.
Истерика, казалось, высосала из меня все силы. Тело ощущалось чужим и отказывалось повиноваться. Глаза жгло, словно в них насыпали тертого стекла. Я все еще рефлекторно всхлипывала и дышала рвано. Мысли хоть и были вялыми и неповоротливыми, но уже работали. Я выудила из сумки косметичку и гигиенические салфетки и принялась приводить себя в порядок.
На опухшее лицо с красными глазами и слипшимися ресницами без дрожи смотреть было нельзя. В последний раз я такой была, когда мы с папой получили известие о том, что космолет с моим братом на борту сгинул в какой-то космической аномалии. Команда и пассажиры считались погибшими. Тогда я рыдала сутками напролет. Чего я не могла себе позволить, когда не стало папы.
«Шелковый рай» тогда был в шаге от заключения крупного договора, в шаге от того, чтобы из маленькой фирмы по продаже женского белья по каталогу превратиться в крупного игрока на межпланетном рынке. У меня был выбор: оплакать как следует последнего родного человека, покинувшего меня и этот мир, или заключить контракт, и завершить тем самым начатое им дело. Чтобы ему спокойно спалось на том свете.
Наверное, я ужасная дочь. Но я выбрала второе. И в одночасье из миленькой куколки-блондинки превратилась в пиранью делового мира. Я плохо помню тот период. Действовала на автомате. Использовала не только папины наработки и свои связи, я использовала абсолютно все – вплоть до брошенного мимо урны использованного платка конкурентов. Я выстояла. Выгрызла контракт зубами. Выцарапала ногтями. И исполнила папину мечту. «Шелковый рай» стал заметной фигурой в мире бизнеса.
Тогда Дин впервые всерьез обозначил свои намерения. Я никогда не интересовалась откуда к нам пришел на работу симпатичный русоволосый и голубоглазый мужчина. Кажется, принимал его на работу еще Филипп, мой брат. Мы раньше как-то не обращали внимания друг на друга. А вот после того, как папы не стало и мне удалось заключить контракт на поставки женского белья для сети модных бутиков «Аржаньетт», Дин начал за мной ухаживать. Не ухлестывать, нет. Именно ухаживать. Вместо тысячи бесполезных комплиментов он просто подарил мне возможность опереться хоть на чье-то плечо, чтобы передохнуть, перевести дух, и двигаться дальше. Дин стал для меня если не домом, то тихой и спокойной гаванью. Оградил меня от досадных бытовых мелочей. Решал за меня такие вопросы, как техобслуживание флайта или ремонт не вовремя «полетевшего» пищевого автомата для сотрудников фирмы. Незаметно Дин стал для меня настолько незаменим, что я легко мирилась с его непростым характером и часто шла на уступки, лишь бы молодой человек не дулся.
Я замерла с влажной салфеткой у щеки, глядя на себя в маленькое зеркальце. Сделанное открытие неприятно удивило. Как я могла не заметить, что меня планомерно приручают? Приучают, как дикого зверя к кормушке. И самое интересное, зачем?
Решительно стерев остатки слез и критически изучив в зеркале помятую и опухшую мордочку, я скривилась. Джеймс, начальник нашей службы безопасности, был старинным папиным приятелем. И знал меня едва ли не с рождения. Бесполезно пытаться его обмануть с помощью косметических ухищрений. Он все равно догадается, что я ревела, и вытянет из меня правду. Тем более, что я именно по этому поводу и собиралась связаться с ним. Но сначала…
Вернув зеркальце на положенное ему место и выбросив использованные салфетки в утилизатор, я вызвала файл эйчар-отдела и нашла карточку Амели. Если владелец фирмы работает с электронным секретарем, то операционный директор и подавно должен удовольствоваться кибер-помощником. Мстительная ухмылочка раздвинула мои губы. При желании можно завести настоящего дроида. За собственные средства, разумеется. Его тоже можно сношать, как живую женщину, распяв ее на столе. Я даже самой себе не готова была признаться, насколько меня задела отвратительная сцена, подсмотренная по видеозаписи. Но увольняя девушку в несколько кликов, чувствовала мстительное торжество. Потом, подумав буквально пару секунд, внесла Амели как неблагонадежную в негласный черный список, которым всегда пользовались руководители крупных фирм и предприятий. Это было нечестно. Но и доказательств у меня требовать никто не будет. А мерзавка отныне не сможет устроиться ни в одно приличное место. Не дрогнувшим пальцем я нажала ввод, подтверждая свое намерение.
Покончив с пребыванием Амели в «Шелковом рае», я ненадолго задумалась. Меня мучило одно подозрение. Но без Джеймса мне там было не разобраться. А значит, сначала Дин. Я отказываюсь носить королевское украшение, более подходящее оленям и лосям. Кое-кому придется дорого заплатить за то, что сделал из меня дуру. Я блондинка! Но только цветом волос!
Джеймс словно ждал моего звонка: соединение произошло на втором гудке:
– Привет, детка! Ты… – Джеймс оборвал сам себя на полуслове и жестко прищурился: – Чего ревела?
Я пожала плечами. И, хоть я и точно знала, что обмануть этого старого вояку с седым ежиком на голове и рваным шрамом от левого уха до почти центра подбородка мне не удастся, я все равно попыталась. Это была наша старая, еще с детства игра:
– Да вот, ковырялась в носу и ноготь на указательном пальчике сломала. А уже поздно, салоны все закрыты. Придется завтра позорится перед эренсийками с неухоженным маникюром.
Я сказала «в носу», хоть это и звучало вульгарно. Но все равно было несоизмеримо лучше формулировки Джеймса: «в жопе». Солдафон, он и в Африке солдафон. Хоть и второго такого специалиста по безопасности во всей Вселенной вряд ли сыскать.
Джеймс презрительно фыркнул:
– Лина, ты кому мозги пудришь?
– Я не пользуюсь пудрой! – Я преувеличенно возмущенно сверкнула глазами. – У меня и так хорошая кожа!
– Какая разница! – Отмахнулся от меня безопасник. – Не нравится «пудришь», значит будет «полощешь»! И хватит уже мне зубы заговаривать, рассказывай, что за революция случилась в раю?
Рассказ у меня получился короткий. И слова я цедила сквозь зубы. А все потому, что противно было до тошноты. Джеймс параллельно с моим рассказом просматривал видеозаписи. Услышав, что я провернула с Амели, он только фыркнул:
– Туда ей и дорога. Таких нужно сразу учить. Пожалуй, я воспользуюсь парочкой своих связей. Чтобы стервочке Дина совсем весело стало. А с женихом ты своим как планируешь поступить?
«Жених». Это слово полоснуло кнутом по моим оголенным нервам. Я скривилась:
– Свадьбы не будет. После увиденного и услышанного я никогда не смогу больше довериться Дину. Я вообще бы хотела его уволить…
Джеймс не дал мне договорить. Сурово сведя к переносице кустистые брови, он рявкнул на меня, совсем как на плацу:
– Не вздумай!
Настоящая блондинка на моем месте уже бы дрожала, как желе и наматывала сопли себе на кулак. Я только недоуменно нахмурилась:
– Почему? Зачем нам такой неблагонадежный тип?
– Затем. – Припечатал Джеймс. – Друзей нужно держать близко к себе. Но врагов еще ближе. Свяжи ему руки. Отними свободу действий. Но не увольняй.
Разглядывая непроницаемое лицо безопасника, я осторожно поинтересовалась:
– Ты что-то знаешь?
– Знаю. – Джеймс потер заросший наполовину седой щетиной подбородок. – Я обратил внимание на этого сладкого мальчика еще во время похорон Стива. Тебе было не до этого: только что не стало отца, срывался грандиозный контракт, и я начал наблюдать сам. Потом задал кое-кому пару вопросов. В общем, у меня есть подозрение, но нет подтверждения. Поэтому я пока промолчу. Но увольнять Дина не рекомендую. Я обставлю увольнение его секретарши так, что он никогда не догадается про то, что ты видела эту запись…
– Да я в жизни не смогу смотреть ему после этого в глаза!
– Значит, не смотри! Лина, я серьезно! Если я прав, а я все же надеюсь, что я ошибаюсь, то ты в серьезной опасности. И эренсийские шелка тебе просто так не отдадут. Девочка, пойми, просто так, нахрапом, как в прошлый раз, тебе не выстоять!
Пару секунд мы просто смотрели молча друг другу в глаза. А потом я тихо поинтересовалась:
– И что делать?
– Хитрить. Изворачиваться. Раз уж помощи ждать неоткуда. Твой единственный козырь – это то, что Эренсия закрытая планета с жестким матриархатом. И то, что эренсийки не будут иметь дела с мужиками. Поэтому ты в относительной безопасности. Пока. Пока они не придумают, кем тебя заменить. Или как сделать из тебя марионетку. Поэтому Дина отпускать не рекомендую. Держи его на коротком поводке. Таком коротком, чтоб чуть лишний раз дернется, сразу петля на шее затягивалась и душила. И будь очень внимательной и крайне осторожной. Слышишь, Лина? Внимательной и осторожной!
Со вздохом пообещав Джеймсу быть благоразумной, я попрощалась и разорвала соединение. Перспектива вырисовывалась удручающая. Не удивлюсь, если завтра конференция не состоится. По любой причине, начиная от технического сбоя, заканчивая моим попаданием в больницу. О более худших вариантах думать не хотелось. Если Джеймс сказал, что пока я в относительной безопасности, значит…
Поток невеселых мыслей прервал резкий сигнал входящего звонка. Я схватилась за комм и скривилась как от зубной боли: звонил Дин. Легок на помине. И о чем мне с ним сейчас говорить?
Мне понадобилось долгих тридцать секунд, чтобы совладать со своими эмоциями и натянуть маску безразличия. Отчаянно хотелось психануть и сбросить вызов. Или хотя бы обхамить Дина и ехидно проинформировать о потере столь ценного сотрудника, как секретарша. Но это шло вразрез с инструкциями Джеймса держать жениха на коротком поводке. Поэтому пришлось срочно делать дыхательную гимнастику.
Вдох.
Выдох.
Вдо-ох…
Вы-ыдо-о-ох…
– Я слушаю тебя, дорогой.
Дин на экране моргнул удивленно, оглядывая у меня за спиной интерьер моего рабочего кабинета:
– Милая, а ты что, до сих пор в офисе?
Сдержаться и не скрипнуть зубами получилось с превеликим трудом.
– В последний момент обнаружила ляп в контракте. Руки поотбиваю тому, кто это сотворил. Пришлось на ходу переделывать. Не волнуйся, я уже закончила и еду домой. Возьму себе такси. Все будет хорошо.
Удивительно, но моя выдуманная на ходу и шитая белыми нитками ложь неожиданно заставила глаза Дина вспыхнуть тревогой и забегать туда-сюда. Длилось это не больше секунды. И, скорее всего еще вчера я бы этого даже и не заметила. Если бы не сегодняшние события и не разговор с Джеймсом.
«А не паранойя ли у тебя проснулась, моя дорогая?» – задалась я вопросом. Но развить мысль у меня не получилось. Все тот же Дин не дал:
– А что там не так? Надо было оставить до завтра, я бы все подчистил перед переговорами.
Пришлось прикусить себе язык, чтобы не хмыкнуть язвительно. Но в голове все равно молнией пронеслась мысль о том, что не лишним будет в действительности проверить подготовленный контракт. Но Дина я поспешила успокоить:
– Ничего, там была небольшая мелочь. Не смертельно было бы даже если бы и пропустили. Но ты же знаешь меня: если допустили малую ошибку, то вполне могут быть и большие. Я вычитала контракт до конца. – И снова в глазах жениха кратковременная вспышка тревоги. Я теперь внимательно за ним наблюдала. – Поэтому и так задержалась. Не волнуйся, дорогой, уже все хорошо. Завтра настанет день нашего с тобой триумфа.
– О да, родная! Я с нетерпением жду завтрашнего дня! Ну раз все уже хорошо, не буду тебя задерживать. Иди отдыхай. Ты совсем себя уже загнала. Куда это годится? Если продолжишь и дальше в таком темпе, то собственную свадьбу ты встретишь не в подвенечном платье, а в медицинской капсуле! Я настаиваю на том, чтобы ты после подписания контракта взяла двухнедельный отпуск и хорошенько отдохнула перед свадьбой! Фирма без тебя не сгорит!
Не знаю, то ли я стала таким параноиком, то ли поведение Дина действительно было подозрительным, но я нашла в его прочувствованной речи как минимум пять намеков на то, что он собирается меня подсидеть. От скопившегося под ложечкой яда у меня горело в груди. Но я заставила себя мило улыбнуться в приемник комма, про себя представляя, как луплю жениха чем попало и по чем попало:
– Я подумаю про отпуск, Дин. Пока не до него. Да и до свадьбы еще далеко. – Ага, целая вечность! Жди, милый, в какой-нибудь следующей жизни дождешься. Может быть. – Пока нужно сосредоточится на совсем другом. Дин, тебе я рекомендую тоже подумать о работе, а не о сладком торте. Завтра я буду целый день занята с подписанием контракта. Фирма будет целиком и полностью на тебе. Сосредоточься, пожалуйста, и выбрось глупости из головы.
И снова в глазах жениха что-то мелькнуло. На этот раз настолько быстро, что я не успела распознать эмоцию. Нет, даже тень эмоции. Что это было? Страх? Ненависть? Ярость? Или мне показалось, и Дин прав, я заработалась?
– Не ругайся, Энжи, я все понял и все осознал.
Дин покаянно опустил голову вниз. А мне и этот жест показался нарочитым, наигранным. Точно, паранойя цветет пышным цветом. Я вздохнула:
– Извини, я устала и издергалась. Ты не приезжай сегодня, пожалуйста. Мне действительно нужно хорошенечко отдохнуть. Сейчас поваляюсь в ванной с маслами, и спать. Увидимся завтра, Дин!
– Доброй ночи!
Эхом откликнулся теперь уже окончательно бывший жених и отключился. А мне и в этой простой фразе почудилась угроза и тонкий намек. Нет, так дальше не может продолжатся! Я сама себя на радость врагам и конкурентам на тот свет загоню! Нужно собраться и успокоиться. А перед этим не мешает действительно проверить контракт. Что-то мне не понравилась реакция Дина на мои слова.
Я в третий раз за сегодняшний вечер включила уже отключенный «до завтра» терминал. И первым же делом обрубила Дину все лишние допуски и отобрала все привилегии и разрешения. Отныне он обычный операционный директор. И власть его строго ограничена его кругом обязанностей. Пошиковал, покомандовал на моей фирме и хватит. Мне вспомнилось вдруг, как Джеймс с пеной у рта доказывал мне, что я совершаю серьезную ошибку, расширяя полномочия тогда еще не жениха. Ну что ж, спасибо безопаснику уже за то, что не ткнул меня, как нашкодившего котенка носом в мои же ошибки. А Дин хорошо поработал, запудрив мне мозг до состояния настоящей «блондинистости». Я скривилась.
Покончив с засильем власти Дина и основательно подрезав ему крылья, я открыла файл завтрашнего контракта и углубилась в чтение. Лучше я буду не выспавшимся параноиком, чем некомпетентной дурой перед будущим партнером.
На вычитку уже готового к подписанию контракта у меня ушло около трех часов. Время неумолимо двигалось к полуночи. Система зафиксировала пять попыток проникнуть в файл извне. А мои глаза горели от усталости и невыплаканных слез. Господи, за что мне это? Я ведь верила Дину, собиралась выйти за него замуж и разделить жизнь на двоих! Устало сохранив отредактированный контракт и сгорбившись, как древняя старуха, я закрыла лицо руками. В контракте оказалось три смертоубийственных для моей фирмы ошибки. И как они попали туда, можно было только гадать. Я ведь видела готовый, отредактированный вариант. И их там не было. Выходит, Дин, или кто-то еще через допуски бывшего жениха, похозяйничал в файле, оставив там для меня «сюрпризы».
Оставив Джеймсу сообщение с подробным описанием сделанных открытий и предпринятых мною шагов, я наконец отключила терминал. Шаркая ногами, доплелась до выхода и погасила свет в кабинете. Долгий и жуткий день был почти завершен. Оставалось добраться до дому. Но моя паранойя неожиданно вспыхнула неоновым жутким светом, предупреждая, что за порогом офиса меня тоже может подстерегать неприятный сюрприз. Дин наверняка уже знает, что допуски ему я порезала. Не зря же кто-то старательно пытался проникнуть в файл! Так что помешает бывшему вернуть мне «любезность»? Я с сожалением вспомнила, что Дин успел уговорить меня составить завещания друг на друга. Вот же пройдоха! Тогда мне не казалось это странным или подозрительным. А теперь факты укладывались стройной стенкой кирпичик к кирпичику. Жаль, но я действительно оказалась блондинкой не только по цвету волос.
Тщательно взвесив все «за» и «против», я со вздохом попросила дежурного охранника выпустить меня через запасной пожарный выход. Не передать никакими словами, каким взглядом меня наградил мужчина. Но спорить с владелицей фирмы не стал. И послушно проделал все необходимые манипуляции.
И только оказавшись в темном узком тупичке позади офисного здания, я подняла лицо к темному ночному небу и задала ему тоскливый вопрос: а что теперь? Куда мне идти? Домой, прямо в заботливые руки Дина? Или я действительно уже истерю и придумываю то, чего нет на самом деле?
Как бы там ни было, а стоять тут всю ночь смысла не было. Голова уже кружилась от усталости. Жгло измученные глаза. Про то, как мне надоели туфли на высоченной шпильке, я вообще даже заикаться не хочу.
