Текст книги "Шелковый рай (СИ)"
Автор книги: Виктория Серебрянская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Облизнув пересохшие губы, хрипло шепнула:
– Поцелуй их! Сейчас!
Никогда бы не думала, что не только отважусь сказать такое парню, но и то, что это будет фактически приказ.
Марк просиял, услышав мои слова, и легко, словно я ничего не весила, притянул меня к себе на колени. Я лишь мимолетно удивилась его силе, усаживаясь поудобнее на него верхом. Шероховатая ткань его полотняных штанов царапнула нежную кожу на внутренней стороне бедер. С некоторых пор я настаивала на том, чтобы и Марк, и Сашер ходили по дому одетыми. Но сейчас это показалось мне совсем не к месту. А в следующий момент горячие губы сомкнулись у меня на соске. И я позабыла и про штаны, и про все остальное. Марк с силой втянул его в рот, почти причиняя мне боль. Почти, но все-таки не до боли. И во мне словно что-то лопнуло или взорвалось.
Лавина нахлынувших чувств и ощущений почти опрокинула меня. Если бы не сильная ладонь на пояснице, я бы, наверное, упала. Голова кружилась. С этой минуты у меня все смешалось. Губы и руки Марка, казалось, были повсюду и одновременно. Но мне было этого мало. Я извивалась в его руках, стараясь прижаться к крепкому телу. Страшная по своей интенсивности жажда вела меня вперед, требуя добраться до крепкого бугра подо мною. И я молила, просила, требовала и приказывала:
– Еще! Еще. Еще…
А потом настал тот момент, когда я наконец осознала то, что мне нужно. И это было, как откровение:
– Хочу почувствовать тебя в себе!..
Серо-зеленые глаза напротив расширились и потемнели. Марк судорожно облизнул губы, а я проследила за этим движением, отчаянно желая, чтобы этот юркий язычок скользил сейчас по моей груди, а не по его губам.
– Лина…
Я взвизгнула, не давая ему договорить:
– Не хочу ничего слышать сейчас про ваши эренсийские заморочки! Просто возьми меня! Прямо здесь и сейчас! Немедленно стаскивай эти чертовы шаровары!
Не думая о том, как это выглядит со стороны, я сама вцепилась в шнурок, на котором держались полотняные штаны Марка. Дрожащие от нетерпения пальцы соскальзывали с узла, не давая его развязать. И тут поверх моих рук легли ладони парня.
Марк поставил меня на дрожащие ноги у кушетки и сам справился с завязкой. С тихим шорохом ткань скользнула вниз, чуть задержавшись на возбужденном члене. И парень едва слышно шепнул:
– Как… В какой позе ты хочешь меня использовать?
Я чуть не взвыла:
– Чертовы гаремные замашки!
Наверное, если бы я была менее возбуждена, я бы плюнула на всю это дело. Но остановиться я уже не могла. Меня трясло от нетерпения. Наверное, я потом пожалею. Возможно, завтра мне будет стыдно смотреть Марку в глаза. Но здесь и сейчас я попросту я была уже не в состоянии миндальничать. Толкнув парня в грудь, я опрокинула его на кушетку, а сама забралась наверх.
Дин никогда не допускал, чтобы я играла первую скрипку. В постели все и всегда было только по его. И мне еще ни разу не приходилось испытывать такого наслаждения, медленно насаживаясь на возбужденный член.
Этой ночью, наверное, впервые с того момента, как обнаружила измену жениха, я спала, как младенец. Наверное, не удивительно, что я проспала. Меня разбудил Марк:
– Лина… Лина, проснись… – Он осторожно трепал меня за плечо, а мне было так сонно и так лениво, что хотелось стряхнуть с себя его руку, перевернуться на другой бок и укрыться с головой одеялом. – У тебя комм разрывается. А я не знаю, имею ли я право отвечать за тебя…
В голосе парня звучала очевидная растерянность и еще какое-то опасение. И это лучше холодной воды прогнало остатки сонливости. Марк оказался очень сообразительным, и очень быстро понял, что я хочу от него. Понял, что мне не интересны эренсийские игры в стиле «раб и госпожа». Он очень быстро раскрепостился и уже не задавал идиотских вопросов, а с упоением вонзался в меня раз за разом, вознося меня на небеса. А с учетом того, как он чутко реагировал на малейшее мое движение, на самый едва слышный стон, как быстро отыскивал у меня на теле самые чувствительные местечки, то любовником он был едва ли не лучшим, чем массажистом. Хотя, мне особо и сравнивать не с чем.
Оторвав голову от подушки, я хрипло попросила Марка:
– Дай его сюда, посмотрим, кто там такой смелый звонить ни свет, ни заря.
Парень тенью метнулся за моим гаджетом, но я успела расслышать его смешок. И что такого смешного сказала, спрашивается?
Через несколько секунд я уже знала, что. Едва взглянув на встроенные в комм часы, я чуть не взвыла: половина одиннадцатого утра! А у меня на утро была назначена парочка важных переговоров по поставкам! Поспала!.. Зыркнув исподлобья на веселящегося парня, я приняла звонок. И утро перестало быть томным.
Звонила взволнованная Алиарна:
– Лина, мне только что сообщили, сегодня ночью на стройплощадке фабрики по пошиву белья был пойман диверсант.
Едва информация пробилась в мой сонный еще мозг, меня буквально подбросило на кровати:
– ЧТО-О-О?
Марк побледнел и попятился прочь. Но мне было не до него:
– Али, скажи, что это всего лишь глупая шутка!
– К сожалению, нет, это не шутка. Мирайя едет сюда в полной уверенности, что ты захочешь поехать с ней на осмотр и допрос.
– И она чертовски права!
Я ураганом слетела с собственной кровати, на ходу швырнув опешившему Марку комм и крикнув, чтобы сделал мне кофе.
Надо отдать парню должное: я приняла душ и привела себя в порядок за рекордные шесть минут. Но на выходе из ванной меня уже ждал Марк с подносом, на котором дымился кофе и лежала парочка тостов с сыром.
– Лина, – он виновато опустил глаза, – прости, но это максимум, что у меня сейчас получается. Нужно что-то решить с готовкой. Я научусь! Но не сразу. Все эти дни готовил Сашер. Как ни странно, но у него отлично получается. А я попробовал пожарить мясо и…
Марк снова опустил вниз глаза. А я хмыкнула:
– Сашер – воин. А все воины умеют готовить хотя бы элементарное. В походах у них нет жен и кухарок, и готовить им некому. И не всегда есть сух паек. Собаки есть будут приготовленное тобой мясо? Или только на растопку?
Парень в непонимании вскинул на меня взгляд:
– А при чем тут растопка?
– А при том, мой дорогой, – свободной рукой я взъерошила Марку волосы, – что можно просто испортить вкус блюда, а можно сжечь его так, что и собаки есть не станут. А угольки всегда пригодятся на растопку камина. – Дожевав тост, я торопливо запила его кофе. – Марк, ты тут голодать не будешь? А то я, скорее всего, опять уеду на целый день.
Парень уверенно замотал головой.
– Не буду. За меня не волнуйся.
– Хорошо. Я убежала. Постараюсь в ближайшее время решить проблему с поваром.
К тому моменту, как я выбралась из сада, Мирайя уже ожидала меня в припаркованном перед домом мобиле. Бледная и напряженная Алиарна тоже была тут.
Мирайя вместо приветствия кивнула мне на заднее сидение мобиля:
– Садись. Ждем только тебя. Насколько я знаю, ничего непоправимого не случилось. Но те, кто оставался работать на ночь, кого-то изловили. Нужно посмотреть кого. – И сокрушенно покрутила головой: – давно у нас не было на планете таких встрясок. Такое ощущение, что где-то началась гражданская война.
Мобиль сорвался с места на предельной скорости, круто забирая в сторону будущей фабрики по пошиву белья. Место под нее Совет выделил на северной окраине города, у подножия высокого холма. Местность там была унылая, даже трава не росла сплошным ковром. Все больше щебень, чахлые редкие кустики и полное отсутствие деревьев. Ближайшим соседом будущей фабрики была закрытая школа для мальчиков. По задумке Совета будущие мужчины должны были стажироваться на фабрике. А самые отпетые – отрабатывать наказания.
Я не вмешивалась в их политику. В этом отношении мне было все равно. Вернее, не совсем все равно, но портить отношения с Советом я пока не собиралась. Потом что-нибудь придумаю. В конце концов, фактической хозяйкой фабрики буду я. А значит, и правила на ее территории будут моими.
На данный момент меня больше заботили другие проблемы. И пока Мирайя маневрировала, выбирая место для парковки, я прикидывала, где мне взять повара. Такого, чтобы хорошо готовил и не трепал языком налево и направо. Все же, предпочтительней для меня было бы, чтобы мы с Марком оставались одни во флигеле. Но, по-видимому, это будут только мечты. У меня не хватает времени готовить самой. Марк не умеет. А вскоре, как только Сашер доберется домой, у меня еще появится и охранник. А может быть и не один. И охранника тоже нужно будет кормить. Так что, судя по всему, не мне капризничать.
Почему-то все самое неприятное по вселенскому закону подлости происходит именно тогда, когда ты вообще не ждешь гадостей от судьбы. Мы всю дорогу от усадьбы Алиарны до места будущей фабрики держались настороже и внимательно следили и за дорогой, и за обочиной. И только когда Мирайя сбросила скорость и начала искать место под парковку на неровной, изрытой выбоинами и усеянной строительным мусором площадке, мы расслабились. Алиарна достала комм и начала кому-то надиктовывать список покупок, я начала строить планы в уме. И именно в этот момент раздался резкий хлопок, словно кто-то хлопнул в ладоши над самым ухом. Мобиль подкинуло. Алиарна ударилась головой и выронила комм. Мирайя судорожно материлась сквозь зубы, пытаясь справиться со взбесившейся техникой. Но сегодня, видимо, был не наш день. После второго хлопка я тоже не удержалась, и обо что-то приложилась головой. Висок взорвался мучительной болью. А ясное утро неожиданно заволокла ночь.
Глава 10
Во всех книгах и всех фильмах бесстрашная героиня, придя в сознание, продолжает притворяться обморочной и добывает бесценную информацию, которая в дальнейшем помогает ей одержать верх над противником. Я же, очнувшись, бездумно села. И сразу же со стоном схватилась за голову: висок словно гарпуном прострелило.
Рядом кто-то раздраженно прошипел:
– Заткнись! А то пришибу раньше времени!
Боль сразу как-то резко притихла, притаилась в глубине моей черепушки. А я наконец додумалась открыть глаза и осмотреться.
Увиденное повергло в глубокий шок. Я сидела на каменистом полу крохотной полутемной пещерки. Скорее даже норы, а не пещеры. Где-то наверху, примерно на уровне моей головы, слабо светилось небольшое пятно входа. Или скорее лаза. Свободного пространства вокруг было так мало, что кроме меня тут поместилось бы еще пару человек, не больше. И то, места для маневра уже бы не осталось. Как я тут оказалась, для меня было загадкой. Последнее, что я помнила – это взбесившийся ни с того, ни с сего мобиль Мирайи и удар головой. Неужели меня выбросило из мобиля и я каким-то невероятным образом провалилась сюда?
В голове все плыло, мозг плавился от боли, меня мутило. От малейшего мыслительного усилия перед глазами начинали мелькать какие-то пятна. Поэтому, наверное, не удивительно то, что в пещере я не одна, я сообразила одновременно с тем, как увидела нацеленное на меня дуло какого-то оружия. Я замерла, глядя на этот черный равнодушный глазок, как кролик на своего палача. Пещера была освещена тонким лучиком света, прорезавшим ее напополам. И именно в этом лучике с холодным равнодушием замерло что-то, отдаленно похожее на бластер, черное, жуткое. А рука, удерживавшая оружие, скрывалась в тени. Тот, кто прятался под противоположной стеной, прошипел:
– Замри и ни звука! Тогда еще немного поживешь! Может быть.
Холодный цинизм фразы словно лезвием полоснул по сердцу. Тело оцепенело. А сердце в груди, наоборот, словно взбесилось. Резко захотелось в туалет. Но я не могла ни шевельнуться, ни открыть рот и что-то сказать, ни отвести взгляда от вороненого дула, безучастно смотрящего мне в лицо.
Где-то совсем рядом с пещерой раздались голоса. Нервные, возбужденные, вот только разобрать, о чем говорят, оказалось невозможным. То ли я слишком нервничала, то ли злую шутку сыграло эхо, но голоса я слышала, как прибой. Он то накатывал, то отдалялся. А я все не могла отвести взгляда от оружия и мужского пальца, побелевшего от усилий на спусковом крючке.
Сколько я так просидела, сказать сложно. Но все тело затекло и одеревенело. В ноги нестерпимо впивались мелкие камешки, в изобилие валяющиеся на полу. А я вся словно окоченела. И только когда голоса у пещеры стихли, оружие медленно опустилось вниз. А я не сдержала облегченного вздоха. Тот, кто держал меня на прицеле, усмехнулся:
– Умненькая девочка. Жаль, что ты кому-то перешла дорогу и тебя придется убить.
Странно, но эта фраза меня почему-то не тронула. То ли я уже перегорела, перебоялась. То ли подспудно заранее знала, что другого конца у этой истории не будет. Но так или иначе, на известие о своей грядущей смерти я не отреагировала. Только хрипло попросилась:
– В туалет хочу.
Темнота под противоположной стенкой слегка всколыхнулась, мужчина пожал плечами:
– Терпи. Или можешь все делать тут. Но имей ввиду: сидеть в этой луже ты будешь потом еще несколько часов, до темноты. Пока все не уйдут. Тогда сможем отсюда выбраться.
Я недоверчиво уставилась в темноту:
– Ты идиот? С чего ты взял, что с наступлением темноты все уйдут? Неужели ты веришь тем сказкам, которыми тебя накормили? Это же просто глупо! Тебя не выпустят отсюда! Мирайя не уйдет до тех пор, пока не найдет меня живой или мое тело. Это для нее дело чести. Да и краснеть перед Советом, как школьнице, ей тоже будет неохота. А если облажается, то точно придется краснеть. Разве ты не знаешь, насколько важен для Эренсии этот строящийся объект? А, соответственно, и я, как человек, руководящий стройкой?
– Заткнись, я сказал!
Новое шипение меня уже не впечатлило. Наверное, у меня наступило перенасыщение организма адреналином, адреналиновое отравление. Или просто устала бояться. Я пожала плечами:
– Да я-то заткнусь. Уже поняла, что в любом случае для меня ничем хорошим это не закончится. А вот ты, похоже, не понимаешь, что стал попросту разменной монетой, куском пушечного мяса. И тебя пустят в расход так или иначе. Либо люди Мирайи шлепнут, либо заказчик пустить в расход! Какой ему смысл оставлять в живых свидетеля его преступлений? Да еще и эренсийца, чья жизнь стоит ломаный грош!
Я забылась. И начала говорить в полный голос. Пусть хриплый и ломкий, но достаточно громкий. И где-то у входа в пещеру послышались шаги.
Тот, кто прятался в темноте под противоположной стенкой, метнулся ко мне. В луче света зло блеснули яркие голубые глаза.
– Я тебя предупреждал!
В следующее мгновение шею пронзило острой болью, и я опять провалилась куда-то во тьму.
Придя в себя во второй раз, я уже не торопилась вскакивать. Но не по тому, что набралась наконец-то ума, нет. Я попросту не могла шевельнуть даже пальцем. Не получалось даже открыть глаза и рот. Это открытие повергло меня в такую панику, что я невольно застонала. Чем, конечно же, привлекла внимание своего похитителя.
– Очухалась?
Мужчина еле слышно шептал. Я с трудом его расслышала. Но ответить не смогла опять. Ужас стиснул мне горло, и я опять замычала. Да что ж со мной такое? Почему не получается говорить? Рот словно смолой залили, и она застыла. Глаза не открываются, тело не подчиняется, я словно беспомощный инвалид!
– Не ори ты! – Мой пленитель начал снова раздражаться. – Сейчас выну кляп. Но чтоб ни звука лишнего! Ты меня поняла?
Понять-то я поняла, но как дать об этом знать, если ты не хозяин собственному телу? Я промычала нечто невразумительное, стараясь, чтобы звук был негромким. Надеюсь, похититель все верно поймет.
К счастью, он меня действительно понял:
– Ну смотри: один лишний звук – и вырублю опять! Так и знай! Тут эхо гуляет такое, что никогда заранее не узнаешь. Кто тебя может услышать!
Оказывается, вынимать кляп изо рта – это больно. Не знаю, сколько я провалялась без сознания, но губы успели иссохнуть. Их нежная кожица растрескалась, как земля в пустыне. Наверное, до крови. Не закричать от боли мне стоило больших трудов. Но и валяться без сознания мне тоже уже не хотелось. А потом мужчина что-то сдернул с меня, и в глаза мне хлынул свет. Я зажмурилась и поняла, что в панике попросту не почувствовала на себе повязку, закрывающую глаза. Оказывается, и так бывает.
Пока я моргала, как разбуженная сова, пытаясь привыкнуть к свету, мужчина ухватил меня за подмышки и бесцеремонно посадил у стены:
– Паралич временный. Действие арстангера. Скоро пройдет. Сиди тихо, иначе вырублю снова, и плевать, что твое сердце повторное воздействие может и не выдержать. Тебе все равно подыхать.
Мужчина говорил зло и отрывисто. Но в его голосе легко угадывалось беспокойство и страх. Он нервничал. А это значит одно – меня искали и планы моего похитителя уже накрывались крышечкой. На душе стало немножечко легче. И я решила пока осмотреться. Все равно тело мне еще не подчинялось. А разговаривать с похитителем… Ну, такое себе удовольствие. К тому же, я всерьез опасалась его еще больше разозлить.
Первое, что меня поразило – это то, что я все еще была в пещере. Правда, уже другой. Тут свободного пространства было больше. Настолько больше, что здесь стоял грубо сколоченный лежак с тюфяком, на котором я и сидела, такой же грубый, словно топором отесанный, стол и пара табуретов. На каменном уступе вдоль стены стояло несколько свечей. Я ошарашенно уставилась на этот раритет. На Земле свечи давным-давно использовались только в качестве декора для создания романтической обстановки. А тут…
Пламя над тремя свечами плясало и коптило нещадно. Свет был неровным. Но его хватало, чтобы изучить моего похитителя, сидящего за столом. Жесткие на вид, короткие черные волосы, характерный для эренсийцев рисунок ушной раковины, упрямый, волевой подбородок. Он был по-мужски красив и мог бы, наверное, меня заинтересовать. Если бы не обстоятельства.
Мужчина вертел в руках комм так, словно это была бесполезная игрушка. Поначалу я не поняла, что произошло. Ударил его где-то, что ли? Или уронил. А потом меня осенило: видимо состав породы, в толще которой мы и скрывались, был таков, что сигнал не проходил. Я читала о таком явлении. Но никогда не думала, что столкнусь с таким в жизни.
Мужчина, словно почувствовав на себе мой взгляд, оглянулся:
– Что?
Я хотела покачать головой. Мол, ничего. А потом подумала: «А какого, собственно, черта?» Может, повезет что-то узнать? Облизнув пересохшие губы, я осторожно качнула подбородком в сторону комма:
– Не работает?
Чувствительность тела постепенно возвращалась. Но руками шевелить у меня пока не выходило.
Эренсиец, а это совершенно точно был эренсиец, хоть и имел черные волосы, с раздражением отшвырнул в сторону комм:
– А тебе-то что? Сдохнуть не терпится?
Постановка вопроса повергла меня в ступор. При чем тут смерть и работа коммуникатора? Но спрашивать вслух я не рискнула. От мужчины так и веяло раздражением. А мне не хотелось, чтобы он снова отправил меня в нокаут. Впрочем, он и сам обо всем догадался:
– Не работает, тварь! Слишком тут от поверхности далеко. Иначе бы я уже связался с заказчиком, продемонстрировал твою грязную рожу, получил бы свои кредиты и адью! Только бы меня тут и видели! – Он скривился. – Придется сидеть тут, как крысе в норе, пока наверху не свернут поиски.
Я не хотела его злить. Но у меня невольно вырвался из груди хмык. И мужик взвился, словно кобра:
– Заткнись! Заткнись, а то вырублю! Продемонстрирую заказчику потом мертвое тело! И демоны с ним, что кредитов меньше дадут! Зато ты не будешь мне тут давить на совесть!
Мне бы промолчать. Пусть болтает, что хочет и тешит себя любыми надеждами. Но меня словно упомянутый демон дернул за кончик языка:
– Ну ты и наивный. Да Мирайя эту гору по камешку разберет, если придется! Она ведь не дура. Если я погибла, то должно быть тело. А тела как раз и нет. Так что она носом землю будет рыть, но меня все равно найдет!
Черноволосый сорвался с места, словно пружиной подброшенный, и бросился ко мне:
– Заткнись! Слышишь! Заткнись! Это моей единственный шанс! И я его не упущу!
Страшно вот так было, совершенно беспомощная, даже пальцем пока шевельнуть не могу, а он нависает надо мной, словно бешенный медведь, готовый откусить голову по первому сигналу. Я втянула голову в плечи и испуганно смотрела в горящие огнем голубые глаза. Только дай повод – убьет на месте!
Эренсийца следовало как можно быстрее отвлечь. Пока он действительно не дошел до ручки и не прибил меня. Но как, и чем? В голову пришла только совершенная глупость. Хоть и насущная. Ее и озвучила:
– В туалет хочу.
Черноволосый оторопело моргнул. Словно он готовился к драке, а увидел на ринге вместо противника малыша дошкольного возраста. Бешенство медленно таяло в ярких бирюзовых глазах. И в конце концов взгляд стал полностью осмысленным. Он отодвинулся от меня и мотнул головой куда-то во тьму за спиной:
– Это туда. Нести не буду. Сама если сможешь, то иди. А я даже хозяйку свою на руках не носил. И тебя не буду.
Меня снова словно демон потянул за язык:
– А тут я как оказалась? По воздуху прилетела?
Я торопливо начала сползать с кровати, пока черноволосый не взбесился опять. Получалось плохо. Тело еще не слушалось, а ноги дрожали. Эренсиец, на удивление не разозлившийся на иронию, звучащую в моих словах, хмыкнул:
– На руках и на плече – несколько разные понятия, не находишь? И не спеши. Если свалишься и разобьешь свою очаровательную мордашку, то имей ввиду: медитекса тут нет.
– Да я как бы уже догадалась.
Я огрызнулась. А потом испугано оглянулась. Эренсиец спокойно сидел у стола. Неужели не боится, что я убегу? Или подберу камень и проломлю ему череп? Мужчина словно мысли мои прочитал:
– Имей ввиду: там тупик, бежать некуда. А если убьешь меня, то сама никогда не выйдешь из этого лабиринта. И чтобы ты там не говорила, тебя тут никогда не найдут. Так что будешь медленно сдыхать в темноте и холоде от обезвоживания. Нравится такая смерть?
Я содрогнулась. Однако, о себе он не особенно переживал!
И снова эрнсиец словно мысли мои прочитал. Пристально глядя пронзительными голубыми глазами прямо мне в глаза, он вдруг сказал:
– Мне терять уже нечего. Для меня выход только один. И я его не упущу!
«Там» оказалась отдельная пещера, в которую я попала, пройдя по короткому и узкому проходу. Хорошо, что в тот момент, когда я ковыляла мимо эренсийца, он сунул мне в руки какого-то странного вида лампу, пробурчав при этом:
– Заряд расходуй аккуратно, а то будешь потом бродить в темноте.
Сначала я не поняла, что он имел ввиду. Но войдя в пещеру и подняв лампу повыше над головой, рассмотрела, что пол тут гораздо более неровный и усеянный обломками камней. Свернуть шею было легче простого. А еще – эта пещера была просто огромной. Света лампы не хватало, чтобы увидеть противоположную стену. И в этой пещере… протекала подземная река!
Пристроив лампу на ближайший крупный камень, я направилась к водоему. При ближайшем рассмотрении это оказалась не река, а так, ручеек. Но для моих целей вполне подходила.
Оправившись, я помыла руки в ледяной воде. Это бодрило. Подумав не больше пары секунд, я и умылась. В этой пещере в целом было гораздо холоднее, чем в той, в которой ждал меня эренсиец. Наверное, сказывалось большее пространство и протекавший холодный поток. Пониженная температура сделала свое дело. Остатки вялости и сонливости улетучились, я полностью вернула себе контроль над своим телом. И задумалась.
Эренсиец вел себя странно, на мой взгляд. С одной стороны, рычал и поминутно грозил смертью. С другой – позволил справить нужду и даже дал с собой свет, чтобы не свернула в темноте себе шею. Не уверен, что в итоге меня убьет? Хочет иметь запасной вариант, если с заказчиком не выгорит? Или заказчик все-таки хочет видеть меня живой? А зачем? Странностей и вопросов было куда больше, чем информации. И я решила попробовать разговорить своего похитителя.
Эренсиец все так же сидел за столом, когда я вернулась. Кажется, даже в той же позе. Осторожно приблизившись к нему, я положила рядом с его рукой лампу:
– Спасибо. Свет был очень кстати.
Черноволосый хмыкнул, забрал лампу, но промолчал. Мне не оставалось ничего другого, кроме как вернуться на свое место, на грубо сколоченную кровать. Хоть она и была не самой мягкой на свете. Немного подумав, я решила не изобретать велосипед. Все равно эренсиец так или иначе поймет, чего я добиваюсь. Так зачем тратить напрасно усилия?
– Как тебя зовут?
Он промолчал. Но, пренебрежительно хмыкнув, скосил в мою сторону нереально голубые глаза. Эренсийцы все поголовно имели светлый оттенок глаз: серые, голубые, зеленые. Карих я не встречала. Как и черноволосых эренсийцев. Любопытство во мне подняло голову:
– Необычное сочетание – голубые глаза и черные волосы. У тебя отец – инопланетник?
На этот раз он огрызнулся:
– Это имеет значение? Какая тебе разница?
– Любопытно. И страшно сидеть просто так под землей. Лучше отвлечься разговором.
– Я не нанимался тебя развлекать!
Он невежливо развернулся ко мне спиной. А я фыркнула:
– Так и я не навязывалась тебе в компаньонки. Ты сам меня сюда притащил.
Реакция последовала незамедлительно. Черноволосый вскочил, тяжело дыша и сжимая пудовые кулачищи:
– У меня не было выбора! Ясно?
Его поведение меня напугало. Так напугало, что по спине пробежал холодок. Но я сцепила зубы и продолжила упрямо его дразнить, выводя на эмоции, заставляя если не раскрыться, то хотя бы совершить ошибку, оговориться. Мне нужно было хотя бы попытаться понять, что меня ждет. А если повезет, то найти хоть какую-то зацепку. И при этом я старалась не думать, что мужчина может не выдержать, просто сорвется. Ничего хорошего в таком случае меня не ждало.
Неотрывно глядя в сверкающие бешенством голубые глаза, я осторожно сползла на край кровати и выпрямилась:
– Выбор есть всегда. Для примера. Меня уже пытались убить. Наняли для этой цели одну эренсийку, пообещав ей кучу кредитов. И даже надиктовали план. Наверное, у них бы все получилось. Если бы эренсийка не допустила ошибку: в числе тех, кого она мне предлагала в подарок, был не только накачанный наркотой раб, который и должен был меня убить. Там был и раб, который не хотел подчиняться хозяйке, относился к ней с перенебрежением. Он меня спас от смерти. И в туже ночь, пока я валялась в медитексе, всех, кто находился в поместье, убили, а потом цинично сожгли вместе с домом. В живых остался лишь тот, кто за меня заступился. Я забрала его с собой. И в благодарность отпустила на волю. Он был инопланетником. Понимаешь?
Эренсиец скривился и отвел от меня взгляд:
– Намекаешь на то, что дашь мне свободу, если я отпущу тебя? Не выйдет! Я не инопланетник. Я местный. Вещь, бесправная собственность. Со мной церемониться никто не будет. И даже с планеты никто не отпустит. Моя хозяйка не из тех.
У меня внутри все похолодело от нехорошего предчувствия:
– Значит, тебя заставила меня похитить твоя хозяйка?
Голубоглазый молчал. Но я и так поняла, что угадала. А это значило только одно: история с Раминой повторялась. После того, как выяснится, что я уцелела, семью хозяйки эренсийца уничтожат без жалости и сомнений. Возможно, вместе с ним самим. И еще несколько десятков жизней окажется на моей совести. Имею ли я право закрыть глаза на такое? Выдержу ли такой груз?
Облизнув внезапно пересохшие губы, я встала и подошла к своему похитителю:
– Тебе никто не станет платить, я это точно знаю. Более того, семья твоей хозяйки будет тоже уничтожена…
– Мне на нее плевать!!!
Он бешено вызверился мне прямо в лицо. А я осознала: я ошиблась, не на то сделала ставку. Мысли в голове заметались, как испуганные птички. Кончики пальцев закололо от ужаса. Показалось – сейчас возьмет, и ударит. И я снова улягусь в беспамятстве.
Голубоглазый сдержался. Только руки сжал в кулаки до побеления кожи и тяжело смотрел мне в глаза. Выдержать его взгляд оказалось неожиданно сложно. И не только потому, что мне было до чертиков страшно. Неожиданно там, на самом дне ледяной голубизны, я увидела неизбывную боль и животный страх. Безысходность. Эренсиец тоже понимал, что его сделали пешкой в чьей-то игре. Но упрямо отказывался верить в то, что в его жизни начался обратный отсчет и конец уже близко.
Проклиная себя за малодушное желание спасти незнакомого мужика, я решила попытаться снова:
– Послушай, я не хотела причинить тебе боль. Выросла на другой планете, и никак не могу привыкнуть к местным порядкам. – Голубоглазый скептически хмыкнул. – Я могу помочь тебе…
Я снова ошиблась. Не те слова, не тот посыл. Едва услышав фразу «Я могу помочь тебе», эренсиец снова словно взбесился:
– А ты мне уже помогаешь! Мне плевать на хозяйку и тот клубок змей, которым являются ее подпевалы! Я предъявлю тебя заказчику, показательно шлепну, получу положенные мне кредиты и свалю наконец с этой проклятой богами планеты!
Испуганно попятившись, я все равно упрямо покачала головой:
– Тебе никто не заплатит. Просто убьют…
Он оскалился мне в лицо:
– Да ты что?! Думаешь, умнее меня? Я покажу тебя заказчику, а потом, пока не переведет деньги, не буду тебя убивать. Едва кредиты упадут на мой счет, перекину их на другой. И уж тогда тебя шлепну!
Он угрожающе пошел прямо на меня. Мне пришлось отступать, чтобы избежать физического контакта. Я отступала до тех пор, пока не уперлась спиною в стену. Жесткий блеск ярко-голубых глаз эренсийца откровенно пугал.
– Тебя на кусочки за меня порвут!
Наемник в ответ криво усмехнулся:
– Для этого меня нужно поймать. А я тут задерживаться не собираюсь. Я уже нарушил столько законов Эренсии, что у меня есть только один выход – покинуть как можно быстрее эту проклятую планету.
В горле пересохло от понимания безвыходности ситуации. Я для этого эренсийца – билет во внешний мир. И жалеть он меня не станет. Своя шкура куда ближе к телу. Если только не…
Лихорадочно облизнув пересохшие губы, я осторожно начала атаку:
– Того, что ты получишь за мою смерть, едва ли хватит, чтобы выбраться с планеты. А что дальше? Кому ты там нужен без денег и документов?
Неожиданно этот аргумент подействовал. Глаза напротив превратились в две голубые колючие льдинки. Немного подумав, он рыкнул:
– И что ты предлагаешь?
Никогда не думала, что скажу это по собственной воле, сама придумаю и озвучу. Эренсия, до чего же ты меня довела! Облизнув пересохшие от волнения губы и с трудом сглотнув вязкий ком слюны, я начала осторожно подбирать слова:
– Пожалуйста, выслушай меня, прежде чем послать. Я не большой мастер красивых речей и вообще не знаю местного менталитета, могу что-то не то ляпнуть. Но это от незнания, а не со зла.
