Текст книги "Экспедиция в преисподнюю (СИ)"
Автор книги: Виктория Серебрянская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Глава 9
– Отвращение, – честно призналась я, вертя перед глазами ненавистный девайс. И уточнила: – Мне противно даже прикасаться к браслетам. А что?
Руорк ответил не сразу. Лишь где-то через тридцать секунд настороженной тишины задумчиво протянул:
– Очень странно…
– Да что не так-то? – нетерпеливо воскликнула в ответ. А в голове уже начали тесниться не самые хорошие мысли.
– Да ты понимаешь, – задумчиво начал Руорк, – мне на миг показалось, что твой силуэт будто расплылся туманом. Но, похоже, это был просто глюк от усталости. Я просмотрел запись, а там все нормально.
Мне тоже немного полегчало. Если бы это проявила себя та сущность, что живет во мне, то это было бы зафиксировано на записи. Все твари с «Медеи» прекрасно подлежали видеофиксации.
Я прислушалась к ощущениям. Вроде бы все было как обычно. В смысле, как до роковой экспедиции. Словно и не было этого ада, и никто меня не кусал…
Решительно, словно опасаясь передумать, я разомкнула грубые металлические кольца и по очереди защелкнула у себя на запястьях: сначала одно на левом, потом второе на правом. Едва прозвучал второй щелчок, как раздался неприятный свист. И следом:
– Спасибо, Софи! – с облегчением выдохнул Руорк.
Он вынырнул из тьмы с бруском из черного пластика в руках. Из вершины бруска выходил полуметровый гибкий щуп, на конце которого что-то слабо светилось. Как оказалось, это был пульт управления кубом, в котором сидела я. Подойдя ближе к прозрачным стенам со стороны санузла, медик принялся что-то нажимать на бруске, то и дело поглядывая вверх.
Я тоже задрала голову. Откуда-то с потолка спустились манипуляторы с непрозрачными серыми панелями и принялись прилаживать их снаружи. Руорк слегка сдвинулся, чтобы видеть работу и меня одновременно. Или мне так показалось, что он старается не выпускать меня из поля зрения. Впрочем, в том, что не ошиблась, я убедилась, когда снаружи панели были установлены, а медик попросил:
– Софи, отойди, пожалуйста, к кушетке! А еще лучше сядь на нее. Протоколом запрещены подобные манипуляции. Но ты пошла навстречу и облегчила мне жизнь, я не хочу быть неблагодарным.
Понятно. Меня все же опасаются, как неизвестного науке мутанта. Обидно. Но я все же послушно сделала, как просили, прошла к кушетке и забралась на нее с ногами, обхватив колени руками.
В ту же минуту потолок моего узилища начал сдвигаться. И я осознала, что куб – это не стационарная тюрьма, а конструктор. Его можно приспособить под нужды любого существа. Даже живущего ночью и в вакууме.
Спустя несколько минут все было кончено. Непрозрачные серые плиты закрывали санузел с боков и сверху. Подглядеть бы не получилось, как ни старайся. Я заглянула внутрь и, убедившись, что не светится ни одна щелочка, облегченно вздохнула. В том, что скрытых камер тоже нет, я была уверена: установка производилась у меня на глазах. Я бы заметила что-то инородное. Особенно если бы начался монтаж электрооборудования. Впрочем, еще существовали беспроводные, шпионские камеры. Но я все же надеялась, что Руорк до такой подлости не опустится.
– Софи, – обратился ко мне медик, закончив с установкой панелей, – мы можем договориться с тобой еще раз?
– По поводу? – Слова вырвались сами собой.
Неожиданно медик смутился. Опустил голову, пряча от меня взгляд. И я напряглась: что такого он хочет у меня выманить? Но Руорк удивил, неожиданно выпалив:
– Там Альдана сама занимается всеми исследованиями! Отказалась лечь на полное восстановление в капсулу! Я хочу ей помочь, чтобы быстрее закончила и занялась собой! Она… Она мне нравится!
Я даже рот приоткрыла от удивления, во все глаза глядя на худощавого, словно засушенного арлинта с очень коротко обстриженными, под ежика светлыми волосами.
– Вот это да! – вырвалось у меня. Но потом я опомнилась, прищурилась и с подозрением поинтересовалась: – А ты в курсе, что после этой экспедиции Альдана выходит замуж?
– Посмотрим, – дернув плечом, буркнул Руорк. Похоже, сейчас медик испытывал неловкость из-за того, что приоткрылся больше, чем следовало. – Так что, согласна на еще один договор? – сварливо поинтересовался он, не давая мне больше рот открыть.
– Смотря что будет предметом договора, – уклончиво отозвалась я.
– Я пойду помогу Альдане. Здесь оставлю только аудио– и видеофиксацию. А ты, если услышишь вот такой сигнал, – Руорк поднял руку и что-то понажимал в своем смарткомме, раздался противный, пронзительный вой, от которого захотелось зажать уши руками, – четко и членораздельно описываешь вслух свое состояние на тот момент. Когда срабатывает сигнализация. Хорошо? Потом я проанализирую все записи и вычислю порог.
– Ты же не биолог, – тихо возразила я спустя некоторое время и определенное количество колебаний, глядя на медика исподлобья.
– В качестве подмастерья, лаборанта сгожусь, – так же тихо, в тон мне отозвался арлинт. – Медиков тоже учат обращаться с анализаторами. В крайнем случае спрошу, если что-то не буду знать.
– А мне можно хотя бы по видеосвязи наблюдать? – робко, с надеждой поинтересовалась я. – Заодно, если что подскажу, не будешь Альдану дергать по пустякам.
Руорк аж вытянулся, глядя на меня непонятным взглядом с высоты своего роста.
– Софи, ты понимаешь, о чем просишь? – тихо спросил он у меня спустя некоторое время. После того как я бестрепетно выдержала его взгляд. – Это прямое нарушение протокола…
– Один раз ты его уже нарушил, – пожала я плечами в ответ. – А это нарушение хотя бы можно оправдать тем, что на крейсере не хватает рабочих рук, и ты пошел помогать Альдане, одновременно присматривая за мной по видеосвязи.
Аргумент неожиданно оказался весомым. Руорк задумался, а потом медленно кивнул головой:
– Вообще, ты права. Если все оформить как нужно, вести непрерывную запись, то никто даже слова не скажет.
Я и сама не понимала, зачем мне это все. По какой причине я настаивала о хотя бы удаленном присутствии на исследованиях. Надеялась, что Альдана ничего не найдет в моих образцах, и я смогу вернуться к привычной жизни? Или что то, что со мной происходило, не стойко и его можно обратить вспять? Или оно вообще распадется без следа в моем организме? Так или иначе, но это было сродни мечте. Ибо я понимала: даже если можно стабилизировать мое состояние, если будет доказано, что я не несу в себе угрозу для окружающих, при самом лучшем раскладе я смогу лишь вернуться домой. Карьера моя закончена. А дорога в Арганадал для меня навсегда закрыта. Разве что в качестве обитателя лабораторного исследовательского куба туда попаду. Но это маловероятно. Опасные образцы обычно изучают на удаленных планетах, астероидах и искусственных станциях вроде «Медеи», где риск всеобщей катастрофы можно свести к нулю. Это понимание придавило меня могильной плитой. Настолько качественно, что я на некоторое время будто ослепла и оглохла…
– Ладно, будь что будет! – привел меня в чувство возглас Руорка. Медик взмахнул рукой и скомандовал: – Запускай терминал, синхронизируемся!
Да ладно?! У меня получилось?..
Сердце тут же забилось в ускоренном, рваном ритме от радости. На что мгновенно отреагировали приборы. Покосившись на занятого Руорка, я четко проговорила в пустоту:
– Физическое проявление радости и воодушевления.
Медик одобрительно мне улыбнулся.
После пары нехитрых манипуляций арлинт ушел. А я осталась одна. Но при этом у меня была возможность наблюдать за передвижениями Руорка на экране своего терминала.
Члены экипажа крейсера, так или иначе знакомые с доктором, приветствовали Руорка, сталкиваясь с медиком в переходах. Он кивал на ходу и шел дальше, не задерживаясь. Лишь в одном месте у арлинта не вышло сразу же продолжить путь: неподалеку от пневмолифта, мимо которого лежал путь Руорка, дорогу ему заступил Райден.
– Как она?.. – без долгих предисловий спросил старпом после приветствия.
Командор стоял так, что я хорошо видела на дисплее уставшее смуглое лицо, потухшие глаза и глубокие тени под ними. Почти синяки. Что с Райденом? Он пострадал, когда выбирались с «Медеи»? Или… Или волнуется за меня?..
От последнего предположения в груди сладко заныло сердце. Но я тут же спохватилась и одернула себя, заставляя дышать глубоко и размеренно. Очень не хотелось спровоцировать срабатывание следящей аппаратуры, а потом во всеуслышание рассказывать, что творится у меня на душе. К тому же у нас с Райденом и раньше почти не было шансов на совместное будущее. Теперь же даже надежды на чудо практически не осталось. И почему я раньше не разглядела, какой он на самом деле, этот килл?..
– Физически, если придерживаться общепринятых норм, она в порядке, – спокойно, без тени волнения отозвался Руорк.
– Ты понял, что меня интересует, – скрипнув зубами, с нажимом парировал Райден, лицо килла потемнело еще больше.
Медик вздохнул:
– Девочка молодец. Держится. Идет на сотрудничество, хоть ей и страшно. Старается отвлечься от происходящего.
– Я могу ее навестить?
От радостного предвкушения у меня екнуло сердце. Так сильно, что на этот раз противный прибор это зафиксировал. Пришлось, скрипнув зубами, четко произнести:
– Личные переживания, волнение за дорогого мне человека.
Только ляпнув это вслух, я осознала, что Райден – не человек. Но исправляться не стала. Пусть его. Пусть Руорк и Райден подумают, что у меня на Земле кто-то есть. Так даже лучше.
На дисплее тем временем доктор покачал головой:
– Это неразумно, командор.
Райден начал злиться. Где-то в переходах крейсера по скулам его старпома загуляли желваки, а потухшие было глаза загорелись от злости:
– Почему? Мы многое пережили вместе! Разве мой визит ее не поддержит?
Сердце заколотилось еще быстрей. Я вдруг осознала, что, несмотря ни на что, очень хочу увидеть Райдена еще хотя бы раз не на дисплее, а вживую. Заглянуть в его глаза. Рассмотреть каждую черточку, каждую морщинку. Чтобы запомнить его лицо навсегда.
Проклятый прибор, реагируя на мое состояние, запищал громче и интенсивней. Глубоко вздохнув, я процедила сквозь зубы:
– Волнение из-за личных переживаний, – и постаралась дышать ровно и размеренно, чтобы взять эмоции под контроль. Но не тут-то было.
– Скорее всего, поддержит, – согласно кивнул Руорк. И как ему удается оставаться таким спокойным? Я бы даже сказала, отмороженным. – Вот только Софи сейчас находится под полным контролем состояния, в том числе и эмоций. Хотите, чтобы все ее чувства и переживания стали достоянием тех, кто будет просматривать записи? Вряд ли это сделает девочку спокойнее и счастливее…
– Так отключи это!.. – неожиданно прошипел, перебивая Руорка старпом.
Доктор ожидаемо отрезал:
– Не имею права!
Я знала, была уверена, что медик ответит именно так. И все равно на душе стало тепло и светло от требований старшего помощника капитана. Особенно после того, как Райден внезапно сделал большой шаг вперед, до предела сокращая расстояние между ним и Руорком, и схватил того за грудки:
– Все ты имеешь! Просто упиваешься своей властью! Глумишься над беззащитной девчонкой! Я приказываю!..
Руорк совершенно неожиданно для меня ни капли не испугался ярости старпома. Одним движением избавился от хватки сильных рук килла и сердито процедил:
– Имею! Протокол 26.14.2.9. В подобных случаях медики и биологи имеют право не подчиняться командованию. Особенно если уверены в том, что нарушение их распоряжения может привести к необратимым последствиям и причинит вред здоровью и жизням команды! – Секундная пауза. И Руорк неприятным, металлическим голосом чеканит: – Возьмите себя в руки, командор! Иначе я буду вынужден выдать предписание, отстранить вас от несения службы, а также накачать успокоительным!
Несколько долгих, напряженных секунд мужчины мерились взглядами. Словно самцы, делящие территорию. И первым условное поле боя покинул Руорк. Не отводя взгляда от лица старпома, он обошел его и направился в вотчину Альданы, не оглядываясь назад.
– Ай да Софи! – с тихим смешком хмыкнул он себе под нос, удалившись от места встречи с Райденом на почтительное расстояние и зная, что я точно его услышу. – Так вскружить нашему отмороженному старпому голову!..
Я порадовалась, что мне на это необязательно отвечать. Да и Руорк тему развивать дальше не стал. До лабораторий дошел молча.
Сухарь и насмешник, арлинт совершенно преобразился, переступив порог лабораторий. Я с удивлением заметила, как он пригладил подрагивающими руками волосы, с волнением глядя на склоненную над микроскопом фигуру Альданы. Ага, значит, надо мной и командором язвим, а сам…
– Как ты здесь? – мягко, чуть дрогнувшим голосом спросил медик у моей наставницы.
Килла чуть вздрогнула, медленно обернулась на голос. И я получила возможность увидеть, насколько дурно выглядит она. Лицо уставшее, пепельно-серое, глаза из карих превратились в какие-то грязно-болотные из-за болезненной мути, под глазами чернота, а губы истончились в ниточку.
Рассмотрев, кто стоит на пороге лаборатории, Альдана потрясенно ахнула:
– Что с Софи?!..
Руорк даже дернулся от надлома, прозвучавшего в ее голосе. А мне стало приятно от осознания, сколько живых разумных переживают обо мне.
– Да ничего, насколько мне известно, – несколько ошарашенно выдохнул медик с секундной заминкой. – Мы с ней договорились: она находится под постоянной видеофиксацией и на связи со мной, а я иду помогать тебе. Кстати, можешь сейчас поздороваться с ней, она тебя слышит. Ты не сможешь ее услышать, пока я не сделаю канал публичным.
– Так сделай! – не раздумывая выдохнула наставница, вскакивая со своего места.
То ли от волнения, то ли от слабости, что более вероятно, Альдану повело. Руорк бросился к ней, намереваясь подхватить и не дать упасть. Но наставница удержала равновесие и предупреждающе выставила вперед ладони, не позволяя к себе прикоснуться.
– Я в порядке, – тихо шепнула она. – Дай поговорить с Софи.
На этот раз доктор не стал сопротивляться или отговариваться. С готовностью поднял руку со смарткоммом, что-то там понажимал, а потом позвал:
– Софи?.. Если ты нас слышишь, скажи что-нибудь!..
– Слышу, – криво усмехнулась в ответ, глядя на дисплей терминала. – Привет, Альдана! Ужасно выглядишь, уж прости за правду. Тебе стоит прислушаться к словам Руорка и принять его помощь, а потом залечь в капсулу минимум на сутки!
Глаза Альданы расширились. Я это хорошо видела. И несгибаемая килла, которая равнодушно советовала мне привести все свои дела в порядок, так как есть все шансы не вернуться домой, неожиданно всхлипнула:
– Софи!.. Как ты?..
На сердце стало одновременно тепло и горько. Так приятно, когда кто-то беспокоится о тебе, хочет тебе добра. Внезапно в голову пришла мысль, что мне нужно как-то сообщить родным на Землю о том, что со мной произошло. Раньше почему-то об этом не думалось. Словно все произошедшее со мной было несерьезно, игра. Или вообще сон. Увижу ли я своих родных еще хоть когда-нибудь?
Я опомнилась еще до того, как Руорк и Альдана заподозрили неполадки связи. Криво усмехнулась, пользуясь тем, что меня никто не видит, и делано-бодрым тоном сообщила:
– А что со мной будет? Вот, нашла способ отлынивать от работы! Загораю в стеклянном кубе с электронными браслетами на руках и наблюдаю за вами по видеосвязи!.. – Альдана некрасиво всхлипнула. И я уже без натужного веселья в голосе добавила: – Брось, не реви! Все будет хорошо! Вот увидишь. Но для этого нужно доказать, что я в порядке. И без твоих заключений меня не выпустят с этого курорта…
– Сделаю все, что в моих силах! – снова всхлипнула килла. И я увидела, как она ладонью, по-детски, вытирает слезы с глаз.
Последующие несколько часов для меня слились в одну сплошную ленту. Я быстро перестала замечать, что нахожусь в изоляции под неусыпным наблюдением приборов и искусственного интеллекта крейсера. Руорк оказался неглупым, неплохо владеющим навыками первичного генетического анализа. Он очень быстро приспособился действовать по моим указкам. И теперь мы с ним не только выполняли поручения Альданы, но и продвигались дальше. Я отдавала все, чему успела научиться, без остатка. Все свои знания вываливала на голову медика. Будто на экзамене, который вместо преподавателя принимала у меня жизнь.
В четыре руки и три головы мы сумели провести все необходимые манипуляции к вечеру, лишь раз прервавшись на перекус. И к сигналу отбоя все необходимые биологические материалы были посеяны. Теперь оставалось лишь ждать.
Биохимия моей крови выявила незначительные отклонения от нормы. Слишком ничтожные, чтобы принимать их во внимание. Альдана облегченно вздохнула, когда был готов результат:
– Очень хорошо, – удовлетворенно обмякла она на стуле. – Биохимия крови – первый показатель начавшихся мутаций. Раз она почти в норме, значит, изменений генома нет. А незначительная патология может быть просто следствием стресса. Остается все это подтвердить более глубоким спектральным анализом, и Софи можно будет выпускать.
– Но ближайшие тридцать шесть часов ей придется позагорать в изоляторе, – криво усмехнулся Руорк. – Без веских доказательств я ее не выпущу.
– Ой, да подумаешь! – деланно фыркнула я, перебивая открывшую рот Альдану. – Мне тут вполне комфортно!
Мне не хотелось, чтобы Альдана ссорилась с медиком из-за меня. Да и на душе было неспокойно.
Руорк на дисплее кивнул:
– Вот и хорошо. На том и порешим. Софи, ты там как? Мне нужно прийти?
Я же успела как-то незаметно разобраться с коммуникациями в кубе. Заказывала себе еду и питье, несколько раз посетила санузел. У меня даже имелась возможность сменить белье и одежду! Так что я решительно мотнула головой:
– Я справляюсь! Лучше отдыхай! Только объясни мне, на всякий случай, как с тобой связаться, если что-то пойдет не так.
– Если что-то пойдет не так, как ты изволила выразиться, – хмыкнул арлинт, – меня по тревоге поднимет ИскИн. Но так и быть… – Медик снова принялся что-то набирать на смарткомме. А закончив, сообщил: – Видишь синюю кнопку?
– Вижу, – отозвалась я, найдя искомое на браслете.
– Ну вот, это прямая связь со мной.
– А свет?.. – торопливо начала я. Освещение в кубе было ужасно ярким, порой даже режущим глаза. Я не представляла, как при таком освещении можно заснуть. Но Руорк обломал крылья моей надежды:
– Извини, Софи, на это я повлиять не в силах! – покачал головой медик. – Этот пункт протокола никак не обойти. Разве что ты была бы существом планеты с инфракрасным освещением, которое просто не может существовать при привычном нам дневном свете.…
Это было разочарование. Полное. Хоть умом я и понимала, что ничего не попишешь. Протокол, что б его…
Попрощавшись до завтра и выразив надежду, что мы все спокойно проспим до утра, Руорк разорвал связь. Я осталась совершенно одна в своем стеклянном кубе и вообще в ангаре. И сразу же накатила тоска и одиночество. Сожаления непонятно о чем. Скорее всего, о бездарно упущенных возможностях. Настолько сильные, что на глаза навернулись слезы.
Заняться было решительно нечем. Я очень быстро обнаружила, что стоящий на столе терминал предназначен исключительно для связи браслетов на моих руках с ИскИном, а не для моего развлечения. А выход в галанет для меня был блокирован даже с собственного смарткомма. И когда успели?..
Мерное тиканье измерительных приборов в шуршащей тишине сводило с ума. Но к счастью, я быстро вспомнила про найденный на «Медее» дневник, цифровую копию которого Райден переслал мне. Отыскала его в памяти смарткомма, забралась на кушетку с ногами и углубилась в чтение…
Если бы я только знала, к чему все приведет!.. Если бы мы все знали!.. Но обо всем по порядку.
Итак, меня зовут Линделла. Мне двадцать восемь лет, я принадлежу к расе игумар. Год назад закончила Третью Звездную по специальности Биохимик-ксенобиолог. Через три месяца должна была состояться моя церемония бракосочетания. Впрочем, скорее всего, это к делу не относится. Просто я никогда ранее не вела дневников. Тем более, вот так, по старинке, при помощи стила. Да и сосредоточиться сложно. Мысли, будто живые, бросаются врассыпную каждый раз, едва я хоть немного расслаблюсь. Ранее за мной такого не замечалось. Я всегда была организованной и четко выполняла возложенные на меня задачи. Тщательно и в срок. До тех пор, пока меня не откомандировали на про̀,клятую всеми богами искусственную научную станцию «Медея»…
На станцию набирали коллектив из самых лучших деятелей науки. Задача стояла нетривиальная: определить, что за предметы были выловлены катерами Внутреннего патруля в одном из секторов Альянса. Я с радостью ухватилась за предложение, ведь инопланетное происхождение объектов уже было доказано. И оно сулило новые знания и опыт, новые знакомства и приличные деньги, что перед браком совсем не было лишним.
Нет таких слов ни во всеобщем языке, ни в моем родном, чтобы описать мое ликование, когда я ступила на станцию. Непередаваемый аромат новых материалов, самое лучшее лабораторное оборудование, комфортная персональная квартира в «городе», рестораны и парки. На «Медее» все было устроено так, чтобы было комфортно жить и работать здесь. Чтобы многомесячное пребывание в космосе приносило радость. А еще коллектив. До этого я не могла даже мечтать с такими видными деятелями науки.
Даже после того, как Альянс объединил шесть рас в дружественный союз, контакт с чем-то новым и неизведанным все еще вызывал трепет у всех. Тем более что свидетелей первых контактов с землянами уже не осталось. Вернее, они, наверное, еще где-то жили. Но были уже глубокими стариками. Наверное, поэтому нами всеми владело радостное предвкушение, когда мы разглядывали на экранах предметы, которые нам предстояло изучить. А вдруг именно нам предстоит открыть новую, неизвестную расу?
Всем натерпелось вскрыть небольшие, тридцать пять сантиметров по одному ребру, кубы из блестящего иссиня-черного материала, напоминающего собой черноту космоса. Если бы мы только знали, к чему это приведет! Думаю, как минимум у нас бы поубавилось прыти. А как максимум мы бы нашли способ избавиться от опасных «подарочков» космоса. Вот только ни первичное, ни последующее более глубокое сканирование кубов ни к чему не привело…
– Вот ты где!..
Я вздрогнула, невольно сворачивая текст, который читала до этого, и огляделась по сторонам. Деррена Эльшеча, третьего пилота крейсера, я заметила на границе света и тени в той стороне, где предположительно располагался выход из ангара. Во всяком случае, Руорк уходил, покидая меня, именно в ту сторону. На приличном расстоянии от моей тюрьмы.
Деррен стоял в расслабленной позе, привалившись к чему-то плечом и скрестив ноги. Словно находился в гостях у лучшего друга. Но вот выражение его лица мне категорически не нравилось. Оно было каким-то… брезгливым, что ли. И надменным. И не скажешь, что до экспедиции на погибшую станцию этот молодой инопланетник отчаянно со мной флиртовал с явным намерением соблазнить.
Я промолчала, не зная, что сказать третьему пилоту в ответ на столь оригинальное «приветствие». Но Деррена это не смутило:
– Говорят, ты у нас теперь опасный мутант… – с едкой насмешкой в голосе фыркнул парень. – Мне захотелось убедиться в этом лично. А то вы, земляне, вообще какие-то странные: живете мало, но как саранча пытаетесь захватить весь мир. – Я снова промолчала, хотя внутри начала разгораться злость. – И при этом обладаете просто ядовитой притягательностью для других рас…
Что-то мне это напоминало. Не так давно я уже слышала похожие слова на эту же тему. Но как же разнится прошлое высказывание и то, что я слышу сейчас! От заявления командора у меня вопреки всему за спиной словно крылья выросли. А от слов третьего пилота тошнит. Или дело не в мужчинах, а во мне и моем отношении к ним? Но ведь Деррен мне нравился! И я даже думала позволить нашим отношениям зайти дальше простого дружеского флирта…
– Вот зря ты кочевряжилась, – с налетом превосходства продолжал между тем Деррен. – Я же тебе честь оказывал! А ты…
А я не сразу поняла, о чем говорит этот полукровка. Но когда до меня дошло, градус злости повысился сразу же на несколько делений. Так, что захотелось убить.
– А что я? – Как вскочила и подошла к стеклянной стене куба, и сама не поняла. Лишь краем сознания отметила усиление тревожного попискивания следящей за мной аппаратуры. – Не оценила предоставленной с барского плеча возможности стать чьей-то подстилкой? – прошипела несколько опешившему от моей агрессии Деррену. – Ай-яй-яй, какая я испорченная! Ну надо же! Надеялась, что нравлюсь тебе по-настоящему и у нас что-то может быть!
Наверное, если бы я сумела промолчать, ничего бы этого не случилось. Деррен бы позубоскалил и ушел. А я вернулась бы к чтению дневников с «Медеи». Но я не смогла, не захотела молча глотать оскорбления. И события буквально покатились по нарастающей. Как снежный ком. Я вдруг ощутила, что то новое, что появилось внутри меня после контакта с неведомой тварью на погибшей станции, подняло голову и неожиданно потребовало крови того, кто нас оскорбил. А я оказалась настолько ошарашена, что на несколько мгновений утратила контроль над собственными мыслями и телом.
– Земляне всегда отличались завышенным самомнением, – криво ухмыльнулся в ответ Деррен, кажется, приняв мои слова за чистую монету. Мое поведение его не смутило ни капли. – Вы сами по себе ничего не стоите. Но так и норовите поймать на крючок уважаемых граждан Альянса, чтобы всеми правдами и неправдами пролезть в не принимающее вас общество!
– Это ты-то уважаемый гражданин? – выплюнула в ответ я, почти перестав сдерживаться. Аппаратура уже не пищала, она вопила. И мне давно по-хорошему следовало отчитаться, какие причины к этому привели. Но мной слишком владела злость. Даже не злость, а ярость. И я наплевала на инструкции Руорка. Просто забыла про них. – Ты же сам полукровка и скулил, что тебя родной отец знать не хочет! Сначала спутался с землянкой, прижил сыночка, а потом решил, что это слишком грязная кровь? Да ты и сам хорош! Чем ты отличаешься от меня? Да у тебя же даже семьи и нормального дома нет! В отличие от меня!
Я буквально била наотмашь словами. Неудивительно, что Деррен взбесился:
– Ах ты тварь! – прошипел он мне, наконец отлипая от той поверхности, на которую все это время опирался. – Дрянь неблагодарная! Да я тебя, мерзавку…
Мы оба слишком увлеклись происходящим и не заметили появления на сцене третьего действующего лица. А когда заметили, то было уже поздно: от меткого и слишком сильного удара в челюсть Деррен пролетел все расстояние, которое отделяло его от меня, и тяжело шмякнулся о стеклянную стену, чтобы после сползти по ней вниз, как сопля. Стекло глухо и опасно загудело, завибрировало от удара. А третий пилот оказался настолько близко от меня, что я видела закатившиеся темные глаза и подрагивающие ресницы, расплющившиеся о стекло до посерения щеку и нос, рубиновые бисеринки крови, выглядывающие из ноздрей: Деррен разбил нос о стеклянную стенку. И то, что жило во мне, аж задрожало, завибрировало. И жадно потянулось к энергии тела молодого мужчины…
Описывать все происходящее словами сложно. И долго. В десятки раз дольше, чем мне понадобилось, чтобы ощутить непередаваемую гамму голода и потребности, невероятную по своей интенсивности жажду поглощения чужой жизни. Настолько сильную, что я почти поддалась ей. Почти…
В самый последний момент, не успев все-таки попробовать на вкус, каково оно, я сумела отпрянуть от стекла. А потом и вовсе бросилась вон как можно дальше. Влетела в санузел, расположенный в противоположной от Деррена стороне, подрагивающими руками заперлась, не включая свет. И задыхаясь от того, что толкало вернуться и сожрать третьего пилота, почти ничего не видя, нащупала кнопку связи с Руорком…
– Руорк, помоги! – завопила изо всех сил, сотрясаясь от сухих спазмов чужого голода. – Помоги мне!..
Ответом на мои слова оказалось пугающее шипение, раздававшееся, кажется, у меня над головой. И только проваливаясь в беспамятство через несколько мгновений, едва сделав первый вдох, я поняла, что Руорк или искусственный интеллект крейсера задействовали распыление транквилизаторов вместе с воздушной смесью…
* * *
Сознание вернулось ко мне с раздражающе-ярким светом и мерным попискиванием следящих приборов. Я полежала некоторое время, прислушиваясь и пытаясь анализировать окружающее меня пространство. Провалов в памяти, увы не наблюдалось. А жаль. Я четко помнила все, что случилось со мной. И куб, и договор с медиком, и появление Деррена, и как просила Руорка о помощи. Страшно стало как никогда. Что теперь будет? Какие последствия для меня из этой безобразной выходки Деррена?
Полежав так немного, я с сожалением вздохнула, повернула голову, чтобы свет не бил прямо в глаза, и открыла их. Перед лицом маячила все та же знакомая стеклянная стена, за которой все тонуло во мраке. Я очнулась на кушетке. При том что точно помнила: отключилась в санблоке. Неужели Руорк обо мне позаботился?
Легко перекатившись на другой бок, я села и осмотрелась по сторонам. Никаких физических последствий пережитого в теле не ощущалось. Темный куб санблока находился на месте, отчего мне сразу стало легче: значит, Руорк по-прежнему считает меня благонадежной. Это был плюс. Самого медика поблизости не наблюдалось. Но это и было второстепенным. Ибо я забыла, как нужно дышать, когда увидела, кто сидит на стуле у стола с терминалом…
