Текст книги "И на всех одна звезда (СИ)"

Автор книги: Виктория Абзалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Я…

Диниэр попытался что-то сказать, но так и не нашел что. Что он не предатель, что он чудом выжил, и именно эти люди вытащили его с того света, при чем не единожды? Что он не трус, что он пытался умереть с честью? Замечательное оправдание! Первая из его уцелевших иллюзий обрушилась с громогласным треском, и Диниэр искренне не понимал, почему никто не оглядывается. Отчаянная попытка обнаружить в устремленном на него взгляде что-либо, кроме презрения, провалилась.

– Динэ? – Сивилл обнял его за плечо, делая своей неуместной защитой еще хуже.

Он демонстративно повернулся спиной к скривившему губы старшему эльфу, с тревогой вглядываясь в потерянного эльфенка.

– Что он сказал? – Ориэнн говорил на 'sin'dar', и юноша его не понял, – На тебе лица нет!

Какой позор! Он даже не может сохранить достоинство! – Динэ торопливо отвернулся.

– Успокойся! Ну подумаешь, какой-то спесивый остроухий! Далось тебе его одобрение! Он небось и половины того, что ты не видел, только и знает что морду задирать да заумные речи толкать… А вместо себя к врагу детей посылает! – последнее было сказано уже в глаза высокородного эльфа, побелевшего от гнева, – Хотя какой ты эльф! Такой масти чистопородистых эльфей не бывает!

Сивилл хамил с видимым удовольствием. Он еще не успокоился после рассказанной Диниэром истории о его семействе, убитый вид эльфенка, который явно не мог за себя постоять, взбесил его еще больше. А собственная смелость вот так в лицо высказать, что думаешь, – опьяняла. Чужой несколько нарочитый смех, заставил его вздрогнуть и тоже отступить.

– Щенок! – прошипел эльф на общем.

– Но забавный! – не согласился на 'sin'dar' второй, обнаруживая себя.

Диниэру показалось, что у него земля ушла из-под ног, и он не заметил как действительно оказался на коленях – Высокий, сам… За командиром последовали остальные, в том числе пятеро из его группы, Динэ не успел спросить себя зачем они здесь. Он вскинул голову, услышав следующую фразу:

– Какое милое дитя! Мне хотелось бы познакомиться с тобой поближе.

– А мне нет! – неожиданно отрезала Ингер тоном, которого они от нее никогда не слышали, и который обычно не ожидается от маленькой девочки. Она смотрела не приближающегося эльфа в упор, исподлобья, и детская непосредственность вдруг уступила место, чему-то иному, пугающему… чему-то, что слишком сильно напомнило ее отца в его холодном гневе.

– Вот как? Боюсь, придется! – наступающий эльф даже не пытался прикрыть угрозу.

И тут снова, уже в неведомо какой раз за этот день, удивил Сивилл. Юноша не мог не понимать, что влипли они крепко, но шагнул наперерез обоим командирам, загораживая собой Ингер и оттесняя ее к озеру, пока эльфы еще не зашли им за спину.

– Не смей даже приближаться к ней!!

– И что же ты сделаешь, колдунчик?

Ингер уже почти шагнула на Пути, когда все произошло очень быстро, слишком быстро даже для Диниэра. Меньше секунды, и – Сивилл медленно оседает вниз, прижимая руку к рукояти кинжала в животе, крик Ингер обрывается, когда в нее попадает заклятье. Динэ очнулся только тогда, когда один из молодых Стражей, по знаку командира намеревавшихся забрать девочку, пнул, метя в рану, силящегося подняться юношу, который складывал пальцы в простейшем огненном знаке, все еще прикрывая ее собой. Диниэр бросился на них молча, целеустремленно, и чтобы скрутить его понадобилось четверо.

Позже, раздумывая почему вышло все именно так, почему Ингер и Сивилл не прыгнули куда-нибудь в безопасное место сразу, как пытался приучить их мастер Фейт, заледеневший от подобного озарения, Динэ вдруг понял, что они беспокоились за – него?..

Дети всегда пропускают наставления взрослых мимо ушей, будучи уверенными, что есть более важные соображения, а Сивилл, судя по всему, не собирался так просто оставлять товарища, хотя он-то как раз не мог не осознавать всей опасности.

Теперь Сивилл мертв! Потому что зачем-то решил проявить мужество и благородство, а у кого-то его не хватило… Диниэр даже не спрашивал себя, мог ли он что-то сделать – безоружный против пятнадцати Стражей, десятеро из которых отборные опытнейшие бойцы. Не спрашивал должен ли был – выступить против сородичей, недавних соратников, принимавшего его клятву командира и отца… Он лишь знал, что своей секундой промедления нарушил нечто более важное и ценное, чем долг Стража, по поводу которого он столько сокрушался. Не говоря уж о том, что его растерянность стоила жизни другу, а в перспективе – скорее всего еще и ребенку.

Другу… Наверное, это действительно было так, иначе Сивилл хватал бы Ингер в охапку и мчался бы к Фейту за защитой. Да, другу, – первому и единственному…

Как бы то ни было, спросить уже не у кого!

Диниэр все же отлепился от сосны и поплелся в лагерь, потерев саднящий лоб – разве это боль… Его не стали связывать, не приставили охрану. Должно быть, если бы он сейчас утопился в этом бесовом озере – это было бы воспринято как должное!

Почему он еще этого не сделал? Чего переживать, – падать ниже ему уже некуда…

Но вбитый в самою суть завет, завет отца, запятнанного кровью, – кровью того, кто просто так, не задумываясь, протянул его сыну руку помощи, – не давал больше ни оступиться, ни свернуть. Довольно!

Диниэр шел с высоко поднятой головой, спокойный и собранный, грея себе сердце недавним признанием: 'Ты сильнее, чем я думал'. Наверное, пора это доказать!

Дозорный его не окликнул и вообще отвернулся в другую сторону. Он был не достоин теперь даже такого внимания, и для этого не потребовалось пафосных речей и церемониального изгнания: прокаженных в людских домах принимают охотнее…

Хотя один взгляд искоса все же получил: на свои заново отрезанные – теперь уже самостоятельно, в знак траура, – волосы, открывающие уши. Подумать только! Еще утром Лизелла заловила его после завтрака и устроила тщательный осмотр.

– Может что-то получится с этим сделать, – она с отвращением поджимала губы, но не к нему, а к тем, кто его изуродовал.

Диниэр осторожно опустился около погруженной в искусственный сон девочки и обнял ее, согревая своим телом и своим полем, не обращая внимания на, мягко сказать, недоброжелательные взгляды ее охранников.

По крайней мере, после всего, что с ним случилось, в одном он мог поклясться твердо: истины нет! Есть правда, а она у каждого своя. Его правда в том, что он обязан выполнить самый священный долг, какой только можно представить – вернуть ребенка ее семье.

* * *

Что дальше? Закрыть парню глаза и броситься вслед за убийцами, чтобы сделать из них кровавую кашу? Само собой! Но чуть позже. Пока еще есть хоть один, пусть самый безумный шанс, – он не простит себе, если его не использует!

И для этого шанса дорого время.

Три минуты. Дамон врывается со своей ношей в дом. Взмахом ресниц со стола в 'большой' комнате сметает все, что на нем было, и маг бережно опускает на него тело.

Юная Мелисента забилась в угол у камина, задавив крик ладонями. Лизелла невольно отшатнулась ко вскочившему мужу, вцепляясь зубами в запястье чтобы тоже не закричать. Райнарт, не дожидаясь объяснений, растворился в надвигающейся ночи.

– Дамир, целителя!! Быстро!

– Сделаю! – мрачно пообещал молодой маг.

Изумленная Лизелла посмотрела на обоих, как на безумцев: причем тут целитель?! Лечить можно только живых!

Зато у Дамира не возникло и тени сомнения. Он прыгнул прямо во дворец, решив начать с Эрнста и твердо намереваясь, если понадобиться, поставить на уши весь Светлейший Совет. Заодно, есть повод убедиться насколько они готовы исполнять Клятву – по духу и сердцу, либо только по букве непричинения вреда.

– Лиз, мою сумку! И держи наготове эликсиры.

Лизелла была уже в совершенном ужасе: Сивилл – мертв! И это неоспоримый факт! А воскрешать не умеют не только светлые, но и темные. Не умертвие же или лича какого-нибудь собрался делать Фейт из несчастного юноши?! Бедняга заслужил, по крайней мере, покоиться в мире!

И вообще, если Сивилл убит, то где Ингер? И почему Дамон еще не мчится за ней?!

Быстрее и решительнее волшебницы оказалась Мелисента, в отличие от первой не мучавшаяся сомнениями. Да, страшно! Настолько страшно, что и представить не могла – она была счастливым и благополучным человеком, впервые увидевшим мертвое тело, да еще тело близкого знакомого: местами очень даже обаятельного растяпы, которого было одно удовольствие просвещать. Однако, раз мастер Фейт что-то делает, значит, знает что.

Хотел бы Дамон сказать тоже самое! Есть нечто, что не подвластно даже самым могучим магам, даже Белым и Черным лордам. В прошлый раз его попытка не только не увенчалась успехом, но если бы не Дамир, отдавший ему себя почти целиком, и не остановивший их вовремя укке Дайк, – Ингер бы осталась круглой сиротой…

Пять минут. Поданным скальпелем он распарывает пропитанную кровью рубашку и обнажает грудь юноши, чтобы даже такая тонкая преграда не мешала контакту. Ладони ложатся ровно над сердцем, словно обнимая его. Глаза сосредоточенного мага потеряли фокусировку, зрачки расширились за пределы возможного, воплощая собой путь в бездну, куда он отправился. Оставив застывшее в неподвижности тело, дух устремился за пределы этого бытия.

Как только не изображают границу между жизнью и инобытием! И светящимся тоннелем, и тончайшим хрустальным мостом, и даже судебной палатой всех когда-либо придуманных богов… Или же просто огромной ямой, бездной хаоса из которой все вышло и в которую все возвращается. Однако те, кто шагнул так далеко, чтобы с уверенностью ответить на подобные вопросы, не могут озвучить их тем, кто еще не миновал эту грань.

Все, что было вокруг, – это туман. Сплошной туман, переливающийся жемчужным опалесцирующим сиянием. Иногда он менял оттенки: темнея до синильной черноты либо светлея до бело-голубого пронзительного сияния… постепенно наливаясь до густо красного, вспыхивая оранжевым солнцем, чтобы утихнуть весенним желтым одуванчиком… перебирая все оттенки зеленого, и ровно пульсируя огромной огненно-голубой звездой. Мимо плыли густо-синие волны, бледнели, переходя в сиреневое истаивающее марево, и вспыхивая черно-фиолетовыми искрами…

Это было бы буйство красок, если бы были глаза, способные это видеть. Это была бы музыка, заставляющая кричать от боли и наслаждения, если бы было кому ее слышать…

Трудно описать движение там, где нет ни верха ни низа, ни права, ни лева, ни какой-либо тверди, ни одного ориентира… Но все же оно здесь было: напоминая слабое донное течение в вязком заболоченном затоне.

'Сивилл!!' – где нет звука – нет голоса, а воля человеческая – единственное, что не требует для себя никаких условий, наоборот утверждаясь вопреки.

'Сивилл!!!'

Возвращайся, мальчик… Либо скоро мы останемся здесь вместе…

'Сивилл!!'

Возвращайся! Как тогда я посмотрю в глаза своей дочери?!

'Сивилл?!!'

Да где же ты! Ты не мог уйти далеко!

'Сивилл?!'

Первое впечатление: нелепый, несуразный вид, разноцветная челка… и истовое желание жить. Хотя бы на зло! Запертое на сто замков сердце, и неосознанное самим желание, чтобы кто-то попробовал их снять, заглянул чуть дальше, чем обычно…

'Сивилл!'

Одна из размытых фигур уплотняется, и проступают не только общие очертания, но и черты лица.

'Куда ты идешь, дитя! Еще рано! Тебе рано уходить отсюда, ты должен жить…

Бесполезно. Тень начинает снова таять.

'Ты нужен нам!'

И тогда на лице гипсовой маски начинает пробуждаться память: сначала страх, обида… гнев и вина, растерянность и тоска… И наконец, что-то живое, осмысленное – 'Мастер?'

'Вернись! Идем со мной! Дай мне руку… Возвращайся, мальчик! Мы тебя ждем!'

Тень неуверенно потянулась навстречу, и маг не отшатнулся, хотя знал, что это значит. Именно потому, что знал, что это значит, – принимая в себя заблудшую душу и вынося ее обратно в мир.

…На широком деревянном столе тело юноши выгнулось с клокочущим хрипом. Темный маг качнулся, приникая к его губам поцелуем более глубоким, чем могут вообразить, возвращая то, что ему не принадлежало.

После чего мягко осел на пол.

* * *

– Куда?! Хочешь рядом лечь?! – окрик вернувшегося Райнарта остановил бросившуюся к магу Лизеллу.

– С ума сошла? Тебе нельзя! – Дамир возник почти одновременно с героем.

Лизелла отступила, вынужденно признавая их правоту: в ее положении каждое лишнее усилие чревато, да и Дамир изрядно застращал ее нервными описаниями, насколько трудно далось рождение Ингер. Вместо этого она, как и было сказано, занялась эликсирами, пока ее муж склонился над Сивиллом.

– Где целитель? – Райнарт поднял обмякшее тело мага, устраивая его в кресле у огня: объективно, теперь в помощи профессионала нуждался уже не только раненный Сивилл.

– Ничего, я пока его удержу. Эрнст запрашивает резолюцию Совета, – Дамир оскалился, разрываясь между желанием немедленно бросится к отцу и необходимостью позаботиться пока о Сивилле, чтобы все старания и риск Фейта не оказались напрасными.

Райнарт выругался, не стесняясь присутствия женщин, и вложил в сведенные судорогой руки чародея стакан с 'Радугой'. Усилия, потребовавшиеся от Дамона, чтобы вытащить обратно из-за грани отошедшую душу и вернуть ее в тело, оказались чрезмерными даже для лорда. Он, кажется, сам дышал едва-едва и был белее умирающего юноши, которому передал не малую часть своих сил, связывая разорванные нити между духом и его телесной оболочкой. Оглянувшись и не найдя под рукой ничего более подходящего, Райнарт взял свой забытый плащ, закутывая начавшего приходить в себя мага: того трясло так, что кресло ходило ходуном. Холод перехода никак не желал отступать перед живым пламенем.

– Кх-а-к? – просипел Дамон, полностью возвращаясь в ясное сознание, и застонал сквозь зубы от взорвавшей виски боли,

– Дышит, – кратко отозвался герой, не сомневаясь о чем, а точнее о ком тот спрашивает.

– Я сейчас… – маг попытался принять вертикальное положение и встать, от чего в довершении ко всему носом пошла кровь.

Подносившая новую порцию эликсира, Лизелла не выдержала и потянулась к седой голове, но Дамон дернулся в сторону. От неловкого движения его совсем скрутило, и маг сполз в кресле, судорожно хватая воздух.

– Т-тебе н-льзя… пройдет…

– Как же! – в сердцах выкрикнула молодая женщина почти со слезами на глазах, – Конечно! А вам значит все можно! Мужчины! О себе не думаете, так подумали бы кто будет искать Ингер! Что вообще произошло? Где они с Динэ?

– Ингер похитили, – за Дамона ответил Райнарт.

– Светлые? – высказала Лизелла самое очевидное предположение.

– Нет! Никто из нас не может нарушить Клятву! – сквозь распахнутую настежь дверь стремительно вошла раздраженная Рузанна, искры вокруг нее еще не успели потухнуть, а губы были сурово поджаты.

Чтобы оценить обстановку ей понадобился всего один взгляд, и она тоже в первую очередь направилась к распростертому на залитом кровью столе Сивиллу. Было более чем очевидно, что вызов и буйство Черного принца во дворце не были продолжением каких-либо коварных планов, и юноша действительно нуждается в срочной помощи целителей.

Мало вернуть душу в поврежденное тело, нужно сделать так, чтобы ей было где остаться, за что задержаться, не давая уйти снова. Сменяя Дамира, волшебница опустила руку на влажный от пота лоб юноши, унимая боль, и сотрясавшая его рваная дрожь понемногу утихла, ресницы с облегчением опустились. Перейдя собственно к ране, Рузанна невольно прикусила губу, поколебленная увиденным. Отставив в сторону бесполезный сейчас посох, она медленно начала извлекать клинок, одновременно останавливая кровь и пытаясь соединить поврежденные ткани.

Чар оказалось недостаточно, чтобы полностью блокировать боль. Юноша выгнулся со всхлипом, переходящим в крик, и страховавший светлую волшебницу Дамир прижал его к столешнице, обездвиживая. Спустя долгий промежуток времени, кинжал был отброшен, но полностью закрыть рану не удавалось: целитель преимущественно лишь активизирует и направляет в нужное русло собственные силы организма, а их у Сивилла как видно было очень мало.

– Это все, что я могу, – неохотно признала она, – и таких сложных операций никогда не проводила.

– Помоги мне, герой, – распорядился пристально следивший за ней Дамон.

К раненому его пришлось вести, врач потянулся к инструментам, но пошатнулся, вцепляясь в столешницу, в глазах потемнело. Криво усмехнувшись, Дамон признал:

– Так, сейчас мне и носки не заштопать. Поэтому я буду говорить, а вы делать. Согласны? – не дожидаясь ответов, продолжил, – Тогда приступим! Мел, разожги горелку, готовь спирт. Лиз, в красном кисете гранулы – разведи на огне три на двести. Руз, там же нитки, и прокалите иглы… Да, эти. Вы вычистили рану? Хорошо, верю… Лиз, пропитай раствором марлю и положи сверху – это коиннэ, от него немеют нервные окончания. Больше ничего ему сейчас не дашь. Заложи… Синий кисет, одну на сто, осторожнее… Это ларт. Пропитай им тампоны. Леди, я знаю, но вам будет не до того потом…

Приказы звучали с явным усилием, но ослушаться их было невозможно, возражения замирали сами собой.

– Готовы? Нет!! Кто вас учил начинать с этого? – резкий окрик, – Герой, посвети мне, вижу совсем плохо…

Оставляя темные скользкие пятна на древке, Рузанна яростно втыкает посох меж половиц заставляя его сиять нестерпимо ярко.

– Благодарю, леди! – новая усмешка не лишена галантности, в то время как сам лекарь не отрываясь следит за действиями двоих женщин. У Лизеллы опыта даже побольше, как никак полевую практику для преподавателей еще никто не отменял, да и в предместьях не так уж спокойно.

– Лиз, ларт! Да, так лучше… Ближе… Да кто вас учил!! Вы ж желудок чуть к печени не пришили!!! Ладно, не все так плохо. Удалите это… Удалите, потом нагноение будет… Теперь совсем хорошо. Лиз, нить… да, эту иглу… Руз, ближе прокол!!! Мел, фиал с A'eleryu, пропитай тампоны хорошенько… Дами, отпускай его, постепенно… Не стягивайте узлы так крепко, это не корсет! Их все равно вскрывать через пару дней. Мел, умница! Да, все… Лиз, закончишь?

Когда спустя довольно долгое время, операция была окончена, споласкивая руки в подготовленном Мелисентой сосуде, Рузанна негромко признала:

– Вы врач по призванию. Только на моих глазах вы вернули с того света двоих: эльфенка и, я уверена, что этот парнишка тоже выкарабкается. По крайней мере, ему не грозит заражение или болевой шок. Вам следовало бы поделиться своими методами и познаниями!

– У меня впереди еще десять лет, успею написать пару другую книг, – съязвил Дамон, снова сползая на ближайший стул и с наслаждением прижимаясь затылком к прохладной стене.

– И вы хороший наставник, – оценила Рузанна, задумчиво наблюдая за слаженными действиями Лизеллы, уже подготовившей все необходимое, чтобы усыпленного юношу можно было перенести в кровать, и выполнившими эту последнюю процедуру Дамира и Райнарта.

– Иногда даже слишком!

Удивленная подобной резкостью, и какой-то горечью в тоне, Рузанна внезапно, приблизилась к мужчине и сделала то, о чем в тайне даже от себя мечтала, наверное, с их первой встречи: запустила руки в седые волосы, отводя со лба тяжелые пряди, самыми кончиками пальцев осторожно погладила виски, прежде чем сжать их чуть сильнее…

– Вам легче? – шепнула она, отнимая ладони.

– Спасибо… – Дамон позволил себе на мгновение прикрыть веки, уже не опасаясь скатиться в еще один обморок.

Молодая женщина не преминула воспользоваться его минутной слабостью, и вернувшиеся Лиз, Дамир и Райнарт смогли увидеть изумляющую картину: белая леди Совета заботливо обтирает лицо черному магу своим платком, промокая пот и оттирая засохшую кровь.

Как-то не было поводов заподозрить их в настолько близком знакомстве! Райнарт лишь крякнул.

– Кажется, моя помощь не нужна, – выдал Дамир.

– Нет, спасибо, – невозмутимо подтвердил маг. Боль больше не разрывала голову сотней тупых ржавых пил, хотя холод все еще никуда не ушел, и резких движений делать не стоило.

– Зато тебе нужна! – сердито прошипела на супруга Лизелла, сунув и ему в руки 'Радугу'.

– Возможно, кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – Рузанна тоже пыталась сохранять спокойствие хотя бы внешне, однако голова отчаянно кружилась от осознания сколько она уже позволила себе за этот вечер.

Хватало того, что она примчалась сюда вообще никого не поставив в известность! Собственно, она твердо намеревалась объясниться с 'мастером Фейтом' раз и навсегда, а панический вызов Эрнста совпал по времени случайно. Теперь же она оказалась в самом центре сомнительных событий, чреватых новым потоком неприятностей и проблем.

– Совет не имеет отношения к случившемуся! Поэтому, кто из ваших врагов мог забрать девочку и напасть на Сивилла? – растерянность и неуверенность, как всегда выразились в излишней официальности тона.

Дамон ответил Райнарту, а не ей:

– Наш старый с тобой знакомец, герой. Фориан. Еще один охотник по мою голову.

– Уверен? – только и спросил герой.

– Я этот ножик, – брезгливый кивок в сторону все еще валяющегося на полу кинжала, – Сам ему дарил. Так что был он там или нет, – а я уверен, что был, – ниточки к нему тянутся.

– Как он смог?! – до спокойствия и невозмутимости Дамиру было очень далеко, – Я не снимал защиту! И как вы смогли попасть в дом?!

Последнее относилось уже к Рузанне.

– Леди Рузанну включил в защиту я, – Дамон предупредил ответную резкую отповедь, и добавил для нее, – Я знал, что вы захотите поговорить.

Черные глаза на миг сверкнули улыбкой, заставив волшебницу пойти алыми пятнами. Что еще он так хорошо знал?!

– И ты забыл, что первый барьер включал наших гонцов: Камилла, Авеля… и Ванду.

– Это она провела их?! Никогда не доверяла этой ведьме! – выражению глаз Лизеллы в этот момент могла позавидовать любая самая черная ведьма и даже покойница Раинн обзавидовалась бы.

– Ванда всегда была немного склонна к авантюризму, – Дамон устало поморщился, прислушиваясь к тому, что в висок снова начинает вворачиваться сверло, – Она наверняка считала, что оказывает мне огромную услугу, приводя Стражей на переговоры, вбивая клин между Советом и Королем Лето, да еще подавая на блюдечке предателя.

– А в место этого на блюде она получила собственную голову, – хмуро заключил Райнарт.

– Но от кого они могли узнать, что Ингер – Печать Башни?! – проснувшееся самообладание Дамира напоминало покой тонкой пленки остывшей лавы над кипящим жерлом вулкана.

От услышанного Рузанна в изнеможении опустилась напротив Дамона: сколько еще открытий ее ждет благодаря этому человеку?

– Да, – подтвердил тот, позволив вырваться на поверхность лишь толике грусти, – Именно поэтому я просил об отсрочке хотя бы в десять лет. И в первую очередь именно поэтому должен уничтожить Башню…

– Просили? – невесело усмехнулась женщина.

– Если бы я действительно попросил, неужто мне ее дали бы? – ответная усмешка вышла еще менее веселой, – Дами, Фориан и не мог узнать. Просто он знает, что за Ингер я приду в любом случае. Куда угодно. Ему нужно оружие против меня. И он не может позволить нам договориться с Советом…

– И где она? – Дамир озвучил главный вопрос.

– Я ее не чувствую… – мужчина отвернулся.

Дамир резко побледнел.

– Нет!! – маг мрачно скривил губы, – Ты забываешь кто его учил, пусть и недолго. К тому же эльфы всегда были склонны к эффектности и показухе. Фориан никогда не сделает такой глупости, как убить заложника раньше времени. А наносить врагу удар всегда необходимо с максимальной силой, чтобы он не смог потом ответить. Если и попытается, то он сделает это только на глазах у нас, да еще превратит в представление.

Он говорил внешне вполне спокойно, но от направленного куда-то в пространства взгляда становилось не по себе.

– Если эльфы способны заблокировать ее даже от вас, то как мы будем ее искать? – Лизелла зябко повела плечами.

Остальные четверо похоже знали ответ и им он совсем не нравился.

– Через Башню, разумеется, – озвучил единственный вариант Дамон.

* * *

Рузанна вернулась к себе уже на рассвете, но судя по ощущениям – могла поклясться, что прошло не меньше века. В который раз за последнее время привычный и устоявшийся порядок вещей переворачивается даже не то что с ног на голову, а вообще непонятно как? В десятый, двадцатый, сотый? Думать о том, из-за кого это происходит, – не было совсем никаких сил.

Некоторое время молодая женщина старательно пыталась очистить мантию от засохшей крови, но потом попросту отправила безнадежно испорченную вещь в камин, куда последовало и надетое под ней блио: еще не хватало, чтобы это нашли слуги, расцветив со всей возможной фантазией сплетни по поводу того, как, когда и в чьей именно крови могла так испачкаться светлая леди.

В самом деле – чьей? Подследственного черного мага с не самым слабым потенциалом, или безоружного парнишки, все равно пытавшегося защитить от врагов дочь наставника?

Омерзительно использовать детей в своих играх! Этот факт сомнению и обсуждению не подлежал. Во время внезапных переговоров Рузанна от души порадовалась, что у Дианта все так хорошо складывается, и мальчишка сильно изменился за этот год – он выглядел взрослее, держал себя свободнее и увереннее… Во всяком случае в глазах у него больше не было обреченности и страха. Совершенно искренне она пожелала, чтобы больше они там никогда не появились.

И тем более, – никогда не хотелось бы увидеть нечто подобное в глазах Ингер! Кем бы ни был ее отец в настоящем, чтобы он не совершил в прошлом, и не планировал в будущем – вины девочки в том никакой быть не могло.

Девочки, которая спрашивала, не хочет ли она стать ее мамой…

Однако даже не обладай сама Ингер Даром, разве ее оставили бы в покое? Светлейший Совет, благородные Стражи… – усмешка вышла донельзя горькой. Все просто: есть беглый черный колдун, а по сравнению с войной Стихий – никакая цена не может быть чрезмерной.

И для Фейта все просто: никакая цена не может быть чрезмерной по сравнению с жизнью, благополучием и спокойствием его дочери, сына (неродного, кстати! Чего никто не скрывает), его друзей и близких. Даже война…

Кто прав? Кто виноват, что мирное сосуществование невозможно?

Ответ напрашивается сам собой, но… Рузанна внезапно выпрямилась, нервно вцепившись в подлокотники и слепо уставившись в весело потрескивающий остатками мантии огонь. Как же она не поняла раньше…

Быть может потому, что это было слишком очевидно? Он знает, на что способен, а вот Совет действительно забыл с кем имеет дело, привыкнув видеть сбежавшего от костра преступника, а не Властелина, пусть и бывшего. Что ж, он напомнил! Способен Фейт, – а она почему-то продолжала называть его именно так, даже зная его первое и настоящее имя, – начать полномасштабную войну по всем фронтам? Безусловно! И начать, и вести, и очень может быть, что все-таки выиграть, учтя все прошлые ошибки. Но перед этим он опять же расставил все полюсы так, чтобы максимально обезопасить своих родных.

И не только родных – Дианта, Сивилла, который конечно способен на глупость, но не на злой умысел… А об эльфенке и вовсе не было упомянуто, чтобы не привлекать к нему лишнего внимания.

Кроме того, чтобы привести в движение все механизмы и задействовать всех возможных участников столкновения ему понадобилось совсем немного времени. Тем более напрашивается вывод, что предыдущие двадцать лет ему это было попросту не нужно. Дальше больше: конфликт назрел, до начала войны остается одно слово, а он выкладывает на стол все карты, отдает даром бесценные сведения…

Потому что хочет для себя и своих детей не могущества Башни и власти, которую она дает, а свободной судьбы. Какие еще нужны доказательства!

А значит, она сейчас делает правильный выбор.

Сборы были недолгими. Рузанна оставила сообщение для Совета с подробными объяснениями, уделив особое внимание возобновлению действий Стражей, и ясно указав, что более полные пояснения даст по возвращению. После чего перенеслась туда, где ее наверняка ждали.

И дело было вовсе не в Клятве, отнюдь.

Хозяйка дома отнеслась к появлению леди Совета с подозрением и плохо скрытой неприязнью.

– Совет решил оказать содействие? – казалось, сама мысль об этом ее глубоко удивляла.

– Я действую не от имени Совета, а всего лишь от своего собственного, – мягко ответила Лизелле Рузанна.

Молодая женщина только скривила губы в подобии улыбки. Сомнения относительно того, не пытаются ли теперь провернуть уже с самим Черным лордом тот же прием, который когда-то предлагали ей применить с Дамиром, – был написан у Лизеллы на лице крупными буквами. А что, очередная белая магесса, довольно молодая и миловидная, и даже тоже рыжая, как покойная Алагерда – вдруг бывший Властелин проникнется и растает… Судя по решительному виду девушки, и в этом вопросе, который наивные мужчины могут упустить, давать господина Башни в обиду был никто не намерен.

– Мастер наверху, – все же накидываться с упреками пока повода не было.

– Я посмотрю Сивилла, – согласилась Рузанна.

Поднявшись вслед за молчаливой горничной, она невольно сбилась с шага, увидев того, о ком думала только что. Предназначенная ей легкая улыбка отозвалась странным дергающим ощущением в груди, и на ум пришло избитое сравнение с летящей на свет бабочкой.

– Так и думала, что застану вас на посту у больного! – да, ровный, деловой и в меру дружелюбный тон именно то, что нужно.

– Профессиональная привычка должно быть, – вскользь дернул плечом Дамон, вошли они вместе.

Дежурившая Мелисента, аккуратно смачивала губы раненного. При их появлении она выпрямилась и вернулась в свое кресло, уступив место магам, однако во взглядах, то и дело бросаемых девочкой поверх книги, сквозила искренняя тревога: вытянувший на постели юноша был бледнее простыней, на которых лежал.

Правда, Сивилл находился в полном сознании, при виде белой магессы он вздрогнул и дернулся в сторону Дамона. Маг немедленно сел рядом, успокаивая и отвлекая его внимание от действий волшебницы:

– Напугал ты нас порядком вчера! Надо же, умирать он надумал… – в ответ на трепет ресниц, твердая ладонь ободряюще сжалась на узкой кисти, когда-то давно поврежденной очередным непродуманным экспериментом.

Результаты даже беглого осмотра действительно обнадеживали: хотя выздоровление не обещало быть быстрым, парень в самом деле выкарабкается, при чем, даже если придется обходиться без помощи целителей… Поле мерцало ровно и насыщено, пульс под чуткими пальцами был уверенным, четким, а небольшой жар – не опасным. Швы не мокли, не кровоточили, амулет, оставленный Рузанной вчера, оказался израсходованным меньше, чем наполовину, а сейчас он к тому же получил мощную подпитку от обоих магов.

– Мастер…

Дамон ощутил бессознательно тянущуюся к нему связь, и юношу пришлось осторожно осадить.