Текст книги "И на всех одна звезда (СИ)"

Автор книги: Виктория Абзалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

* * *

Небо пресветлое! Более жалкого зрелища, чем пленный подручный Азара – просто невозможно представить: кажется, теперь он из особой вредности решил получить тепловой удар. Смешение цветов палитры сумасшедшего художника на его голове повисло сосульками, парень, мокрый как мышь, задыхался под своей несуразной мантией, то и дело украдкой, когда думал, что на него никто не смотрит, оттягивая ворот забинтованными руками. Между прочим, на левой вместо мизинца и безымянного осталось только половина, а еще это чудо оказалось хромым. Так что, Фейт абсолютно прав – колдунчик прежде всего опасен сам для себя, и отличается повышенной склонностью к мазохизму.

Он же и не выдержал первым:

– Сивилл, говоришь, твоему господину нравится причинять страдания другим?

– Да, – настороженно отозвался магеныш.

– Тогда вы с ним нашли друг друга.

Сивилл на такое заявление вытаращился, открывая и закрывая рот в безнадежной попытке придумать ответ, потом начал краснеть.

– Я… я не…

– Ты определенно получаешь удовольствие, делая плохо себе, – оборвал его лепет Фейт, и распорядился, – снимай. До вечера мантия тебе не понадобится.

Колдунчик вцепился в нее, как в самое дорогое сокровище.

– Сивилл, либо ты ее снимаешь сам, либо ее снимаю я. Нам тебя от обмороков откачивать некогда.

Магеныш вздохнул, и нехотя стащил с себя уже порядком потрепанное и запылившееся одеяние.

– А теперь – садись, – сворачивая спорный предмет, Фейт кивнул в сторону своей лошади, – Ну? Ты верхом-то ездить умеешь? Или только магически? Давай, из-за тебя весь отряд задерживается!

Сивилл покорно влез в седло, где и угнездился с выражением вселенской печали.

– Как собака на заборе! – прокомментировал Конрад, но паренек уже даже не попытался сверкать на него глазами, а только ухватился покрепче за луку.

– Сивилл, значит, твой господин рассчитывает добыть себе княжескую корону? – продолжал тормошить его доктор Фейт, ведя гнедую под уздцы.

'Интересно, почему он всегда называет меня по имени? Странно как-то… Но приятно'.

– Те, кто его темную светлость князем не называет, живут ровно столько, насколько умения палача хватит, – безразлично сообщил колдунчик, – Азар считает, что раз Черный принц смог навязать Белым договор, то Совет ослаб. Что Трон что-то планирует, и Властелин скоро вернется, поэтому белым будет не до него. А Великий лорд будет доволен, получив союзника и целую провинцию под свою руку.

Рузанна обратилась во внимание.

– А твой господин не так уж и глуп, – заметил Фейт, и Рузанна увидела, что он слегка передернул плечами, как-будто в досаде, – Или наоборот, чересчур глуп.

– Почему? – в тоне Сивилла проснулся вызов.

– Да потому что! Во-первых, Властелин что, лично ему сообщил, что намерен вернуться? Прости, но очень в этом сомневаюсь! Допустим, Азар угадал верно, и Черный трон что-то замышляет, но ведь эти планы на двести лет вперед могут быть. За такое время Совет вполне с ним справится, не очень при этом стараясь. Во-вторых, допустим, Властелин вернулся, как ты думаешь, что он сделает с тем, кто посмел диктовать ему условия?

Магеныш слушал выводы врача все более растеряно.

– Но союзник…

– Если союзник слаб – он будет только мешать. Если силен – он опасен. Не говоря уж о том, что никаких удельных княжеств в империи быть не должно. Провинции и наместники, которых легко сменить. Так что, буде увенчались бы планы Азара успехом и возникни на его пороге Владыка, 'князь' был бы весьма неприятно удивлен перед смертью. А княжество осталось бы на какого-нибудь командарма, с приказом привести его к покорности законам новой империи в кратчайший срок.

Сивилл молчал, пытаясь уместить в сознании услышанное. Эти рассуждения не оставляли вообще никакой надежды для него, даже как для темного…

– Если не веришь мне, можешь спросить леди. Думаю, ее лекция о тактике Черных владык и Войнах стихий будет еще более познавательна. Так что, малыш, не пытайся играть в игры, в которых ничего не смыслишь.

От этого спокойного предупреждения Сивилла бросило в дрожь: он уже определенно доигрался.

– Стой! Здесь… – магеныш внезапно скатился с седла, рискуя переломать себе вторую ногу. Рузанна и Фейт не сговариваясь переглянулись.

Видели, и видели давно, просто проверяли. Сивилл понуро направился к первой и крайней сигнальной ловушке. Одна радость – ошейник с браслетами на время сняли.

– И это работало? – скептически поинтересовался лекарь после пятой или шестой.

– Работало! – огрызнулся Сивилл, окончательно доведенный насмешками, – Я здесь эльфа поймал!

– Ну, если эльфа… – многозначительно протянул доктор Фейт, кивая на ту, о которой колдунчик, честно говоря, забыл.

Где уж нам, сирым да убогим! – шипел тот сквозь зубы, когда вдруг почувствовал, как сильная рука дернула его за шкирку, отбрасывая далеко назад. Сивилл даже не успел сообразить, что означает соскочившая петля заклятия, бывшего его особой гордостью, а в следующий миг очередная ловушка обернулась настоящим смерчем, и оставалось только вжиматься в землю и молиться, чтобы выставленный Светлой щит выдержал.

– Сила есть – ума не надо, – оценил результат, поднявшийся первым Фейт, когда воздушные вихри улеглись: дорогу и окружающие заросли разворотило на лигу вокруг.

– Да, – присоединился зло отряхивающийся Конрад, – мы явно сюда поторопились! Не сегодня-завтра замок Азару разнес бы любимый помощник.

Волшебница лишь одарила презрительным взглядом.

Может хватит, а? – с тоской спросил про себя Сивилл, чувствуя что на глаза невольно наворачиваются слезы обиды, – Вас-то наверное, не плеткой учили! Если это вообще учением назвать можно: что сам сообразишь тому и рад, только приказы один хлеще другого сыплются…

– Вставай, горе крашеное! Или опять себе что-нибудь повредил?

– Голову он себе повредил! Причем давно! – а это снова герой.

Спелись. Нет, плетка точно лучше! Что б вам Черный мастер на пути попался!

День прошел в трудах и заботах – а именно, распутывании того, что один неугомонный энтузиаст напутал. Следующий день обещал стать последним, явив стены замка Маур эмиссарам Совета. Волшебница и господин доктор сидели у одного костра на привале, как и в самом начале похода, но ощущения были иными, – огонь уже не объединял, а наоборот мерцал между ними зримым барьером.

– Вы чрезвычайно хорошо осведомлены о нравах Владык Черного Трона… – словно вскользь холодно заметила Рузанна. Долго она не решалась начать очередной назревший разговор, но висевшее между ними молчание действовало еще хуже.

– А я все думал, когда же вы спросите, – усмехнулся Фейт.

Он знал, что она услышала его воспитательный момент для темного дарования от и до, и вынесла из него свои выводы, но просто устал уходить от ответов и объяснений. Спроси его кто в этот момент, вы ли это Владыка Дамон, – ответил бы: я, и идите вы все к Вечной Тьме!

– Вот, сейчас.

– Я вообще хорошо знаю историю, – нехотя протянул он.

Рузанна медленно покачала головой, полностью проникаясь поднимающимся в ней ощущением.

– Сколько вам лет? – задала она несколько странный вопрос.

– Много, – признал Фейт, – Сам счет потерял…

– Бросьте, вы же не девица, чтобы кокетничать! – в ней начала просыпаться уже совсем не шуточная злость на все его отговорки и тайны.

Теперь она уже была полностью уверена в своем предположении, каким бы невероятным оно не выглядело первоначально.

– Вы не изучали, вы помните последнюю войну! – яростно обвинила его Рузанна.

– Я бы сказал, слишком хорошо помню… – тот, кто называл себя Фейтом, безотрывно смотрел в огонь.

Невозможно! Как бы твердо не была убеждена Рузанна в верности своих выводов, но его согласное признание ее ошеломило, выбило из колеи. Она пыталась заглянуть в ясные слегка задумчивые черные глаза, в которых вдруг проступила немыслимая усталость.

– Почему… – выдохнула женщина, сама не в состоянии определить, что конкретно имеет в виду, но он кажется, понял.

Новая усмешка:

– Почему? Вы наверное ждете, что я как и этот мальчишка, буду кричать, что у меня не было выбора? Выбор был, – четко означил он, – По большому счету выбор есть всегда. Мой выбор был таким, и сейчас уже поздно сокрушаться, оправдываться и что-то доказывать. В том числе, себе.

Он пожал плечами.

– Почему… – Рузанна и правда хотела понять, почему человек сознательно идет на преступление, причем не на кражу какую-нибудь, даже не на убийство, а на преступление против мира. Да, совсем не лекарем он был на той войне!

– Простите, но на этот вопрос я вам не отвечу.

– Тогда я задам другой вопрос. Зачем это все? – она обвела рукой фигуру доктора Фейта.

– А вы не поняли?

Рузанна отрицательно покачала головой.

– Тогда считайте, чем-то вроде искупления грехов, – мужчина улыбнулся краешком губ.

– Думаете, оно кому-нибудь нужно? – резко бросила волшебница.

– Наверное, мне, – без тени насмешки или позерства ответил он.

Рузанна молчала, даже не пытаясь обдумать сложившуюся ситуацию. Как странно, невозможно, невероятно, немыслимо странно! Страшно даже мысленно назвать, кто сидит напротив нее – не в зале суда, как обвиняемый, не в камере на допросе… (Ты действительно хотела бы видеть его там?)

Он поднял испытующий взгляд, намереваясь что-то сказать или спросить, но тихий стон сквозь зубы их отвлек. Доктор Фейт сразу же встал и отошел к свернувшемуся под своей мантией юноше. Повернул его голову к свету, всмотрелся в расширенные зрачки и не только…

– Сивилл, почему ты не поставил щиты? – негромко спросил он.

– Я… – даже в свете костра было видно, как парень покраснел, – У меня не получилось…

– Ты хоть что-нибудь делать умеешь? – вспылил Фейт.

– Да! Я же маг! – чуть ли не со слезами возмутился магеныш.

Врач удивился:

– Маг? Вот леди Рузанна – маг. А ты – недоразумение! – он решительным шагом вернулся к волшебнице, – Надо снять с него адамантий. Иначе завтра он ничего не сможет.

Рузанна согласно кивнула, и без слов отдала ему ключ, – Фейт, кто бы он ни был, здесь прав, да и колдунчика было уже даже жалко немного. На правду не обижаются: из исследованного ею вороха артефактов, нормальную упорядоченную структуру имела только пара, – к которым он видимо еще не успел применить свои таланты. В остальных не оказалось, пожалуй, ни одной правильной формы.

Лекарь тем временем аккуратно разомкнул на запястьях юноши блокаторы, и Сивилл грустно вздохнул: даже не верилось, что этот человек обещал его убить! Лечить тогда зачем? Руки понятно, – должен же он свои заклятья как-то снимать, а щеку? Ожог саднил и зудел: явно заживает!

Хотя кто их, светлых знает… У них понятия странные: могут и вылечить, что б потом на костер сам взойти мог. Пытать им значит противно, а прочитать, зато приятнее! Сивилл зябко поежился: уж лучше сломанные кости и содранная шкура, чем напрочь стертый рассудок!

– Спи, завтра силы понадобятся, – Фейт отпустил его руку.

Завтра… Завтра они подойдут к замку, и он будет больше не нужен, так что завтра, не зависимо от того, удастся белым справиться с Азаром, или хозяин победит – для него все закончится!

…Ему стало так страшно, что Сивилл едва не окликнул врача, чтобы тот посидел с ним немного. Если хочет, пусть даже смеется и издевается, только бы не оставаться одному в эту последнюю ночь!

Но он промолчал, лишь плотнее завернулся в возвращенную мантию.

Когда он приблизился, Рузанна встала, принимая брезгливо протянутые ей блокаторы, и в это мгновение словно увидела его по-другому.

Вроде бы все тоже самое: тот же внешний вид, те же жесты, манеры, то же ощущение силы, тот же уверенный спокойный взгляд, но она впервые словно увидела его целиком…

И поняла.

И он тоже понял. Но продолжал молча смотреть в глаза.

Завтра, – решила для себя Рузанна, – Пусть все будет завтра. После штурма, как и я собиралась. Штурм определит все…

Что все, она сама внятно определить не могла.

* * *

Высокая фигура затянута в черное, и изысканная простота костюма выглядит более впечатляющей, чем самые пышные одеяния…

Волны благородной седины – свободно низверглись на гордые плечи, покрытые черным плотным плащом…

В безмолвном ошеломительном видении есть только два изначальных цвета – черный и белый.

Два лика сущего, две стороны…

Черный шелк и матовая белизна не признающей загара кожи. Бездонная всезнающая мгла взгляда и чистый снег волос…

Таким ты был в своем величии?

Такой ты есть на самом деле?

Не знаю!

Но оказалось, что увидеть тебя таким совсем просто!

Просто нужно знать, как смотреть.

Не хватает только мелкой детали, которая подчеркнула бы контраст, и стала связующим звеном…

Золотого венца?

Они уже стояли под стенами. Очень тихий и бледный до такой степени, что затягивающийся ожог на щеке казался свежим клеймом, Сивилл давно увел за собой Конрада с пятеркой рейдеров к подземному ходу, каковые всегда имеются в любом уважающем себя замке. Рузанна видела, что абсолютно спокойный доктор Фейт передал юноше какой-то кисет: глаза у колдунчика стали совсем несчастные…

Обещанный яд?..

И был бой. Обычный, ничем не приукрашенный, в котором нет времени для громких лозунгов и патетических выкриков. Буднично, и даже местами скучно: ну да, замок штурмуют, ну да, по магу с обеих сторон, – эка невидаль! Щит против фантомов, огненный вал для упырей (а говорила – не сможешь больше!), блок, барьер, таран, волна, смерч… Несколько мгновений для целительских чар тем, кто больше нуждается. И снова – блок, щит, таран в сторону стен, волна…

Странное состояние – на школьном экзамене волнения больше, а здесь как будто не ты… И лишь крохотный кусочек сознания контролирует, что это не тренировка на полигоне или демонстрация практической части кандидатской 'Применение стихийных чар в боевой обстановке в условиях сопряжения и локальной дестабилизации эфира'… Ты о чем вообще думаешь, матушка?!!

…О чем? О ком! О том, что до сих пор наваждением стоит перед внутренним взглядом, не отпуская ни на секунду, увиденный во сне образ. Он. Тот, кто сейчас называет себя Фейтом. Такой, каким Рузанна его никогда не видела наяву, и надеялась никогда не увидеть, каким бы смущающим душу и потрясающим рассудок не был этот облик…

Именно поэтому!

Все время сражения Рузанна ощущала его рядом, даже если не ловила очередной взмах рапиры. Некому было всмотреться и осознать, что не она, волшебница, командовала штурмом, была опорой и средоточием атаки, а обычно весьма скромный врач, не любящий привлекать к себе внимание. И почему-то и в голову не приходило оспорить хотя бы один знак, которым он координировал действие десятников, обращал внимание на ту или иную упущенную деталь, предугадывая и опережая следующий ход противника, и неизменно оказываясь на линии самых сильных ударов.

Зачем ему это? Для чего… – задавалась вопросом Рузанна, сходя с груды щебня, совсем недавно, бывшим участком крепостной стены, – Не понимаю… Не понимаю! Но я спрошу! Обязательно спрошу, прежде чем сообщить обо всем Совету…

Она обернулась на оклик:

– Вы ничего не чувствуете? – доктор Фейт замер с окровавленной рапирой в опущенной руке, снова прислушиваясь, – Что-то не так!

Что-то было очень не так!

Они почти бежали вдвоем туда, где должны были находиться Конрад и Азар, и признаться Рузанна была невероятно рада, что рядом с ней именно этот человек, кем бы он ни был на самом деле, все больше понимая, что ни за что на свете не хотела бы оказаться в сражении его противником. Ему даже не требовалось пользоваться какими-либо чарами, чтобы расчистить путь, и молодая женщина была крайне благодарна, что это он взял на себя.

За одним из последних поворотов они все-таки попали в подобие ловушки, и Рузанна наконец получила возможность увидеть и примерно оценить возможности Фейта в магии. Переход поля был мгновенным. Ему потребовалось не более взмаха ресниц, чтобы темная упругая волна, раскрошив древки и буквально смяв наконечники летящих в них болтов, впечатала в стену стрелявшую шестерку наемников. А он уже развернулся, чтобы отразить залп выскочивших из укрытия за спиной, делая знак волшебнице, чтобы она не задерживалась. Рузанна не заставила его настаивать.

Совсем рядом, за дверями творилось что-то непонятное, и Дамон никак не мог соотнести друг с другом всплески сил и отзвуки заклятий, но судя по мощности вполне возможно, что там активируются какие-нибудь очередные изобретения Сивилла…

Сивилл! Он тряхнул головой и задержался на минуту: кое-кто из наемников, явно принадлежавших вольному братству, были живы и даже не слишком пострадали. Мертвым все равно, а вот с этими еще не так все просто… Жест, – и на лицах осчастливленных пощадой, навсегда отпечаталась метка барона: своего рода клеймо, отсроченная смертная казнь руками бывших подельников – знак раскрытого осведомителя властей, засланца из другой бригады, крысы, шкодничающей у своих… Но все-таки шанс, не добивать же их…

Закончив, Дамон обернулся: Рузанна уже скрылась из вида и, судя по резонансу, она уже начала действовать. Ничего с чем бы она не смогла справиться, не предвиделось по определению, кроме того, там должен был быть герой и его команда, а ему самое время вспомнить, что он-то не герой и не солдат, а врач.

И что он обещал позаботиться об одной ходячей разноцветной неприятности.

Сильнейший магический всплеск, сотрясший весь замок до основания застал его за оказанием первой помощи, бой к этому времени уже утих. Судя по тому, что следом через осыпавшуюся местами кладку главной башни вырвались белые лучи, с Рузанной было все в порядке, и он мог со спокойной душой заняться поисками Сивилла.

Много времени на это не понадобилось: Сивилл сидел на грязных плитах подземного хода, уткнувшись пятнистой лохматой макушкой в колени и зажимая в ладонях кисет. Он не мог не чувствовать творившиеся в замке чары, и не мог не знать, что с его хозяином все кончено. При звуке шагов, он вздрогнул и поднял голову. В скудном свете, проникавшем сквозь проем входа, его лицо казалось неестественно, безжизненно белым, как лист дорогой бумаги.

– Сивилл… – Дамон нахмурился, – Ты же свободен от клятвы.

– Да, – юноша смотрел на него с отчаянной тоской, прикусив дрожащую губу, – Я сейчас… я уже все…

Он дернулся, словно собираясь встать, и резко тряхнул кисетом.

– Одну?

– Да… – Сивилл судорожно сглотнул, поперхнулся и долго кашлял, сжимая горло ладонью.

Дамон присел перед ним, с жалостью глядя на его вздрагивающие руки и плечи. Дыхание юноши замедлялось, он откинулся к стене.

– Правда, не больно… – Сивилл попытался улыбнуться, и у него даже почти получилось.

Дамон медленно кивнул, забирая у него кисет, а потом встал, поднимая на руки. Сивилл не стал спрашивать, куда и зачем тот его несет. Тело наливалось какой-то странной немеющей тяжестью, веки едва держались открытыми, а реальность мерцала и скручивалась, то проявляясь резкой вспышкой, то пропадая на все более долгие паузы. Голову словно подменили на туго смотанный клубок шерсти, даже если бы он хотел, что-то сказать, у него врядли бы получилось. Последний прорыв ясности пришелся на момент, когда врач осторожно устраивал его в корнях какого-то дерева неподалеку от лаза в подземный ход. Он чувствовал, как что-то мягкое оказалось под головой, как его укутывают в порядком истрепанную мантию, и какой-то незначительный отзвук волшебства. Молодая поросль отбрасывала на лицо прохладную тень, перемигиваясь с солнечными зайчиками, и Сивилл вдруг потянулся туда, к небу, осознав, что видит всю эту благодать в последний раз…

– А ведь ты хочешь жить, – задумчиво произнес лекарь, опускаясь рядом.

– Очень! – почти беззвучно всхлипнул юноша, прежде чем его глаза закрылись. Последнее, что он ощутил перед безвременьем, было прикосновение руки, ласково скользившей по волосам.

Прости, мальчик, я не могу взять тебя с собой. Особенно теперь, – Дамон снова провел по спутанным прядям, и под его ладонью яркие пятна осыпались едва заметной опалесцирующей пылью, оставляя после себя естественный цвет. Фейт в последний раз взглянул на лежащего юношу, в несколько минут завершил дело, и поспешил вернуться в замок тем же ходом.

Часть 2

* * *

– Господин Фейт! Следуйте за мной, – это было первое, что услышал Дамон, вошедший в главный зал.

Поднявшаяся ему навстречу Рузанна представляла из себя лед: чистый, искрящийся голубоватой совершенной белизной, воплощенный холод. Он продемонстрировал вежливое удивление подобным тоном. Не то чтобы он ожидал приветственных фанфар или индульгенцию от Совета, но переход от тонко чувствующей понимающей женщины, боевого товарища в каком-то смысле, к официозу и открытой конфронтации – был пожалуй чересчур внезапен.

Честно признаться, он был даже немного растерян: если Рузанна решила в угоду долгу прекратить миндальничать с бывшим Темным Властелином, то хотя бы из соображения личной безопасности и по всем должностным инструкциям, первым делом она должна была шарахнуть по нему чем-нибудь максимально убийственным или парализующим. Ибо его уже давно не рекомендовалось брать живым.

Собственно, если бы не Ингер, не сознание того, что теперь Светлым известно о девочке – он бы исчез немедленно. Дамон точно знал, что Рузанна о них еще не сообщила, и был один самый надежный способ это предотвратить, но – не довольно ли крови и смертей на его совести?..

Зная ее, он не мог проигнорировать шанс убедить, что они не представляют опасности ни для мира в целом, ни для Совета. Он даже готов был поделиться своими намерениями относительно уничтожения Башни, ради того, чтобы Ингер хотя бы оставили детство, дали возможность повзрослеть, войти в полную силу и научиться ей пользоваться. Каким бы ни был этот мир, но ей в нем жить…

– Объяснитесь! Где вы находились и чем занимались! – Рузанна даже не озаботилась простейшей защитой, прежде, чем за ними закрылась дверь ближайшей комнаты, судя по всему, служившей хозяину чем-то вроде… хм! В общем, исключительно для интимных целей.

– Господин Фейт! Потрудитесь хоть раз ответить прямо! Мне надоели ваши недомолвки и секреты! Вы забываете о том, что я в любой момент могу сообщить о вас с дочерью следственному отделу, и как видно, не цените моего доброго к вам расположения! Не заставляйте меня раскаиваться в своей мягкости!

Судя по всему, молодая волшебница была в ярости.

– Я отнеслась к вам прежде всего, как к человеку, несмотря на то, что мы с вами изначально принадлежим к разным сторонам Силы и не вполне имеем возможность располагать собой… Так неужели я не имею права на прямой ответ, каким бы он ни был?

Дамон согласно склонил голову.

– Действительно… Но вас не будет ждать никаких откровений! После того, как мы разошлись, я занялся ранеными – вы можете их опросить, а потом искал Сивилла.

– Нашли? – все еще непримиримо.

– Да.

– И где он?!

– Увы, мальчик не сможет предстать перед светлым судилищем, – Дамон Фейт был более чем серьезен.

– Вы его все-таки отравили! – у Рузанны вышла какая-то непонятная гримаса.

– Я дал ему наркотик, который в очень малых дозах использую для обезболивания. Сивилл принял его сам, до того, как я его нашел. Мне объяснять почему?

– Зачем же вы ему его дали?!

– Я обещал.

Повисла долгая пауза.

– Что еще вы хотите узнать?

Рузанна вдруг обернулась к нему с какой-то растерянной усмешкой:

– Азар сбежал. Я… не могу ничего понять… По всем моим ощущениям, по простейшим расчетам – он далеко не высшего уровня маг! – волшебница села на уютный мягкий пуфик, сжимая свой Посох, – Но каждый раз, когда он слабел, – он пускал в ход какой-то дополнительный источник. А потом активировал амулет… Тот едва не разрушил все вокруг, и я не отслеживаю точку выхода… так что точно могу сказать, что его делал Сивилл… – волшебница нервно улыбнулась, – Жаль, что его нельзя расспросить.

Дамон бросил на нее странный взгляд и согласился:

– Жаль, – он тоже грустно улыбнулся, – И вы определили, что к бегству каким-то образом причастен я?

Рузанна не ответила: ей было неловко, почти стыдно, ведь по-прежнему ни в одном его слове она не чувствовала лжи, но в конце концов, – разве не обязана она проверять все версии! Тем более, когда речь идет о темном…

– Вы все еще так думаете? Но… Если бы я был заинтересован в Азаре, поверьте, – мне бы не понадобился Белый отряд, – Дамон сел рядом и с усилием разжал пальчики на Посохе, – Давайте вместе осмотрим лабораторию и остальной замок. Мне тоже любопытно, что это за такой источник.

Белая волшебница и доктор Фейт вдвоем методично обследовали лабораторию, пытаясь составить хоть какое-то мнение, куда, как и с помощью чего мог переместиться Азар эр Маур из зала, накрытого блокирующим тонкие пути заклинанием, и каких еще сюрпризов следует ожидать от сбежавшего, наверняка находящегося вне себя от злости мага.

Невольно ловя краешком взгляда промельк белого платья рядом или вспыхивающую на солнце рыжую прядь, Дамон не мог избавиться от нелепого чувства 'дежавю': что то и дело ожидает какого-нибудь ехидного комментария в спину вроде тех, на которые была горазда Герда. Случай поязвить она не использовала, пожалуй только на смертном одре, и то лишь потому, что последние дни он держал ее в наведенном сне… Собственно их обоих тогда 'держал' Дамир, – сам маг был едва ли в лучшем состоянии, чем после своего внезапного освобождения Райнартом. Пол года противостояния сорвавшейся с якорей Башне, борьба за жизнь жены и дочери – это тебе не мир завоевывать!

Привычным волевым усилием, Дамон заставил свою память угомониться и затихнуть до более подходящего времени, а появление хмурого сверх меры Конрада, – парня можно понять, прозевал он свою княжескую корону, – оказалось весьма кстати.

– Вот вы где! Док, вы нужны внизу…

О чем речь поняли все трое.

Спускаясь вслед за героем в подвалы, Дамон с искренним равнодушием обогнул пока еще не убранные трупы тех, кто здесь прислуживал: в каком-то смысле им повезло больше, чем имевшим несчастье пройти через их руки.

– Наверное, все-таки стоит леди позвать… – стойкий герой прикрывал нос пропитанным во вражеской крови рукавом.

– Не сюда же! – не отрываясь от дела, мотнул головой Фейт, – Выноси их, ребята…

– Надо бы еще в башне хорошенько посмотреть, – предложил Конрад, – Маркус рассказал, что там у хозяина тоже было под его вкусы организовано…

Первыми они обнаружили по подсказке рослой мужеподобной служанки, – иные здесь долго не тянули, – троих подростков из разряда довольствия для нанятых вампиров. За всеми хлопотами о них просто забыли, и единственным неудобством стало то, что несколько дней им пришлось провести на печенье, фруктах и сладкой мальвазии. Дамон мельком порадовался, что не ошибся в вампирчиках. Опасения вызвал только самый младший: пятнадцатилетний паренек, утонченно красивый, так что можно было с гарантией оставить за ним минимум десяток поколений благородных породистых предков. Мальчик молчал, забившись в угол на полу, и чтобы вокруг не происходило – не реагировал.

– Это Гэрон его… есть тут у нас такая сволочь… Была! – с нескрываемым удовольствием уточнил основательный парень лет шестнадцати, представившийся Брайном, и еще крепче прижал к себе девчушку, с которой еще не сошли синяки, – Он почти всех пробовал… Сука! Он ведь черному вроде брата молочного был.

И снова он подчеркнул последнее слово: не только смакуя упоминание в прошедшем времени, но и постоянно успокаивая прильнувшую к нему девушку.

– А малой еще из благородных…

Доктор Фейт только кивнул – такое он уже видел и понимал, что это значит: здесь нужен квалифицированный маг разума… Если бы у него был хотя бы час свободы!

Следующим испытанием стала последняя любовница Азара в спальне: девица верещала как сошедшая с ума баньши, кусалась и царапалась, когда ее пытались вытащить из-за кровати, и чтобы ее осмотреть пришлось использовать внушение. Затем перешли к личным покоям.

Рузанна все же присоединилась к ним, когда мужчины осматривали нечто, вроде особой, личной лаборатории мага, совмещенной с… камерой пыток, оборудованию которой наверное могла позавидовать сама Черная Башня. О назначении отдельных конструкций, буквально сочившихся магией, приходилось только догадываться.

– Что-то это подозрительно… – ни к кому не обращаясь заметил Фейт, осматривая низкую дверцу в дальней стене.

Вошедшая Рузанна прищурилась, сплела пальцы в нужном знаке, – 'волна' сгустила воздух, докатилась до двери и… И ничего. Светлая и темный одновременно нахмурились.

– Если есть дверь, должен быть ключ, – глубокомысленно сообщил Конрад, роясь по стеллажам и столам.

Молодая женщина собралась ему помочь, увидела ЧТО там лежит и самым не представительным образом взвизгнула, шарахнувшись в сторону.

'Спокойно! Это от неожиданности! Как горничная при виде мыши!' – лишь слегка бледная, Рузанна вернулась к лекарю, – 'Ты что, вазочку с ландышами ожидала увидеть? Он здесь фиалки, наверное, выращивал!!'

– Не понимаю… – Фейт даже не обернулся, полностью поглощенный дверью. Он приник к ней, поглаживая тонкими пальцами и полузакрыв глаза, – Замок ясно, что не простой и настроен на хозяина… Что же там прячется, ну-ка покажи мне…

Волшебница так и не поняла, что именно он сделал, но внезапно створка пошла трещинами, одна из петель лопнула со звоном:

– Есть!

Рузанна стала в позицию, направляя на проход посох, и он распахнул лишившуюся чар дверь… В лицо дохнул жуткий смрад. Посох пронзительно сиял, но почему-то внутрь помещения свет не проникал, словно теряясь. Фейт решительно шагнул через порог, но тут же вернулся за обычным светильником, зачем-то висевшем сбоку от входа. Понятно зачем – когда Рузанна вошла следом за ним, Посох почти совсем угас.

– Что?!! – пожалуй еще никогда она не была настолько удивлена.

– Ничего себе! – проняло даже невозмутимого доктора, – Откуда у него столько?!

Передернув плечами от знакомого неприятного, пробирающего до самого нутра холодка, он коснулся пальцами стены, проверяя свою догадку.

– Адамантий! – получилось хором у обоих.

Рузанна с ощутимым облегчением вышла, зажигая новый светильник, и остановилась на пороге: камера оказалась настолько маленькой, что больше напоминала шкаф, противоположных стен можно было коснуться руками. В свете живого огня стали отчетливо видны металлические листы, которыми были обшиты стены, внутренняя сторона двери и даже потолок клетушки, – в Анкарионе не могли позволить себе оборудовать изоляторы так основательно! Фейт опустил глаза на то, обо что споткнулся… Женщину затошнило. Она привалилась к косяку, согнувшись вдвое, но не сбежала.

Молодец! – отметил Дамон, наклоняясь над узником. Волшебницу можно было понять: опыта у нее немного, а даже он за всю свою долгую и неспокойную жизнь такого не встречал! Узник представлял собой обтянутый кожей скелет, сплошь покрытый ранами различной степени давности, тяжести и происхождения. Ничего, кроме цепей, на нем не было, и пол, пожалуй, единственное, о чем можно было сказать определенно. Дамон скривился и поднял голову.