Текст книги "И на всех одна звезда (СИ)"

Автор книги: Виктория Абзалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Абзалова Виктория Николаевна
И на всех одна звезда

Время вспять повернуть нельзя,

Сколько будет гореть надо мною звезда?!

Знаю я – Смерть найдет всех нас,

Пусть возьмет эту жизнь,

Но возьмет не сейчас…

В.Кипелов, 'Не сейчас', 'Реки времен'

Пролог

Жизнь может быть простой, а может быть сложной. Может быть совсем сумасшедшей…

Но по сравнению с этим чокнутым магом – меркло все! Услышав имя спрашивавшего его человека, Райнарт честно попытался рассчитать, что именно за неприятности с нетерпением поджидают их на этот раз: трудно представить, что после двухлетнего молчания Дамон Фейт объявился для того, чтобы поболтать за бокалом другим 'Солнечной лозы'. Однако темному снова удалось его удивить, причем неслабо так удивить!

Маг, не сумевший даже несмотря на свое феноменальное самообладание полностью скрыть усталость, явился не один. Окончательно преобразившийся из подростка в видного юношу, Дамир уже что-то рассказывал выскочившему из тренировочного зала Рею, который, бледный и растерянный, не мог отвести взгляда от незрячих синих глаз. Опередившая мужа Гейне со вздохом приняла из рук неожиданного гостя его ношу…

– Кто это? – обескуражено ляпнул Райнарт, кивая на девочку. Малышке было около полугода, может чуть больше, и не то чтобы она выглядела запущенной, но женской руки явно не хватало.

– Моя дочь, – как-то обессилено сообщил Дамон, тоже обойдясь без приветствий.

– Твоя… – Райнарт не успел подхватить упавшую челюсть, а его хваленая невозмутимость, похоже, вообще отправилась в глубокий обморок от такого заявления.

– Чему ты так удивлен, герой? – криво усмехнулся Дамон, – Что и у меня могут быть дети?

Райнарт только помотал головой, присмотрелся к магу еще внимательнее, и повел в библиотеку, которая обычно служила ему пристанищем и убежищем.

– А где Герда? – поинтересовался он, разливая вино.

– Умерла, – Дамон ответил только после того, как мелкими глотками выцедил весь бокал, – Два месяца тому…

– Вот…!!

После долгой паузы, когда затянувшееся петлей молчание, казалось, начинает душить уже в прямом смысле, Райнарт встал и налил обоим кое-чего покрепче. Дамон принял у него стакан, так же механически, без участия сознания опрокинул в себя, даже не поморщившись, не переводя дух.

– Как?

Ответ последовал лишь после следующей порции.

– Знаешь, ей все-таки нельзя было там так долго, и ребенок… А мы увлеклись, слишком поздно поняли и про то и про другое… Да и Ингер она отдала очень много, когда мы Башню запечатывали… Я не смог помочь.

Он говорил медленно, спокойно и ровно, не поднимая взгляда от ковра и вертя в пальцах пустой стакан, но никакого спокойствия на самом деле не было и в помине, горе и боль лишь отступили с поверхности вглубь, откуда им не позволено было вырваться. В тоже время, уверенность Райнарта, что этот визит значит куда больше – уже приобрела твердость гранита: Дамон не станет приходить только ради того, чтобы сообщить о смерти жены и поплакаться.

– Что у тебя еще стряслось? – хмуро спросил он.

– У меня? Да что со мной сделается! – Дамон передернул плечами, зло отставил рюмку и подошел к окну. Некоторое время он наблюдал за Гейне и малышкой у цветника, потом обернулся, – Ох, герой, если б ты знал, что мы натворили! Маги…

Его самоконтроль дал очередную уже трещину: Райнарт впервые слышал, чтобы темный употреблял такие выражения, но все же это было совсем по-человечески, слава вышним Силам, без всяких признаков магического безумия.

– Башня запечатана, но у нее теперь есть принцесса, – Дамон наконец объяснил суть проблемы. – По сравнению с ее связью, я – случайный прохожий. Собственно, Ингер и есть печать. Райнарт… мне больше не у кого спрашивать… Сокрушив Башню я убью свою дочь. А не сокрушив убью тоже…

Он впервые посмотрел прямо, и Райнарт поразился даже не смыслу его слов, сколько произошедшим переменам. Черные глаза больше не были бездонными озерами мрака, в которых лишь иногда всплескивались искры чувств, они дышали и менялись, они жили.

Словно зная, что сейчас выдает себя, Дамон поспешно снова уткнулся взглядом в бокал.

– Разве я тебе на этот вопрос уже не отвечал?

– Жить…

Маг усмехнулся.

– С Ингер и сложней и проще, – начал объяснять он, устроившись в кресле. Кажется, усталость и напряжение начали постепенно отступать, – караулить пробуждение способностей не придется, потому что она и магия неразделимы. Она осознает их с первого осмысленного взгляда. Учить ее будет легко, но…

Да уж, еще какое 'но'! Даже два огромных 'но' в виде обеих Башен.

– Ты хотел оставить ее у нас?

Теперь на лице Дамона промелькнуло смущение.

– В наглости тебе не откажешь! – ухмыльнулся Райнарт, – Наверное, пора переквалифицироваться в воспитательное учреждение для юных темных дарований.

Дамон только хмыкнул в ответ, испытывая несказанное облегчение оттого, что можно позволить себе передышку и хоть немного собраться с мыслями.

– Почему вы хотите отказать ей в том, чем так щедро поделились с Дамиром? – Гейне вошла без стука и слышала последнюю фразу мужа.

– Возможно потому, что лучше не иметь никакого отца, чем такого! – Дамон ответил неожиданно резко, опять помрачнев. – Со временем, конечно, мне придется ее учить справляться со своей силой, контролировать свою связь с Башней и прочему, что может понадобиться, хотя мне хотелось бы этого для нее меньше всего. Но пока… что я могу ей дать? Таскать по степи, или прятаться здесь по городам и весям?! Дамир… Дамир мне больше сын, чем мог бы быть по крови! Он молодец и хорошо справляется… Но это из-за меня он ослеп! А если в руки Совету попадет Ингер, я бы сам предпочел, чтобы ее убили сразу!

Пылающие глаза обратились на девочку, сосредоточенно пытающуюся оторвать красивый шнурок с рукава Гейне, и пламя опало, превратившись из смерча в ровное теплое горение.

Мелигейна запнулась, проглотив негодующую отповедь. Чувства, которые вызывал у нее темный маг, были основаны скорее на понятиях о справедливости, чем на приязни, но сейчас в душе впервые шевельнулось что-то, похожее на сочувствие, дружеское расположение. Здесь не было темных и светлых, а есть издерганный человек, пытающийся в одиночку выстоять против всего мира, и охранить от опасностей и бед тех, кто ему дорог.

– Вы ошибаетесь, – мягко сказала Гейне, передавая ему Ингер. – Я с радостью позабочусь о девочке, разумеется… Однако, она уже потеряла мать, а вы теперь хотите еще и лишить ее отца… Разве она такое заслужила?

Дамон промолчал, рассеяно поглаживая черные кудряшки, чепчик уже где-то потерялся. Ингер, как будто чувствуя, о чем идет речь, крепко вцепилась в пуговицы, едва не вырывая их с мясом, и с торжеством в чернющих огромных глазищах оглядела взрослых. Райнарт, тоже впечатленный сценой, внезапно окинул его хитрым взглядом:

– Да ты просто боишься, темный!

– Боюсь? – Дамон повернулся к нему, выходя из задумчивости, и вдруг улыбнулся, открыто и светло, обезоруживающе признаваясь. – Герой, я в панике!

– Ну, с парнем ты прекрасно справляешься.

– Ага, только Дамир немножко так постарше!

– Ничего, – теперь улыбнулась и Гейне, – ничего сложного в этом нет.

Она пообещала подумать совместно, как лучше все устроить, за что получила полный признательности взгляд и от отца, и от дочери, после чего забрала усталую малышку есть и спать, оставив мужчин одних за своими мужскими беседами. Она так и не перестала улыбаться, и ей казалось, что на руках у нее не просто ребенок, но самое удивительное чудо на свете – сердце Черного Властелина.

Часть 1

* * *

В Тарешт Рузанна напросилась сама. Не то чтобы она стремилась реабилитироваться, нет: после скандала с ахайрским принцем Диантом ее дипломатические способности даже получили самую высокую оценку благодаря поддержке лорда Рихарда, чьи рассудительность, выдержанность, беспристрастность и умение видеть ситуацию целиком, ценили все. В конце концов, многие были его учениками, и если лорд Рихард еще не возглавил Совет, так только потому, что для удовлетворения амбиций ему хватало Академии, а настоять на своем он умел и без того. Таким образом, как протеже ректора, Рузанна была защищена от всяких претензий.

Сама она, оправдываясь хитроумными логическими схемами, не осознавала вполне, что просто пожалела мальчишку, ведь темный лорд Дамир прав: участи быть обреченным на пытку адамантием кровному врагу лишний раз не пожелаешь, если хочешь спать спокойно. Трудно было даже самой признаться, насколько тяжело ей далось внешне простое поручение, вот она и ухватилась за первое попавшееся, надеясь отвлечься.

Тарешт не обманул ее ожиданий. Город был как южный красавец: знойно-красивый, горячий, яркий, по-кошачьи вкрадчиво мягкий, – чтобы тут же вскинутся страстным неистовством… И опасный, прячущий не по одному хитрому ножу за шелковой гладью! Он сразу и безраздельно завладевал новым знакомым, ревниво не позволяя размениваться на что-либо иное.

В отличие от северной Лассы, на пиратскую столицу он не тянул, но морское вольное братство чувствовало себя здесь как дома. Официально Тарешт с незапамятных времен имел статус вольного города, а потому собственного Архимага ему не полагалось. Эти особенности оказывались чреваты тем, что вместо князя или монарха, приходилось иметь дело с целым муниципалитетом, и даже руководители Храмов довольно нервно относились к местным привилегиям. В конце концов, Рузанна уже начала склоняться к мысли, что идея темных о строгой централизованной системе власти, сосредоточенной в одних сильных руках, – не так уж плоха.

Точно неизвестно, но на хребтах и плато Сианы вроде бы еще водились дикие драконы, да и до не менее дикой Степи было рукой подать. Учитывая все вышеперечисленные факты, когда Совету были представлены сведения о некоем замке, расположенном аккурат на стыке вечно соперничающего Лассора и Гиранды, да на границах между Степью и горным царством… Именно Рузанна настояла на том, что угроза в лице неожиданного наследника старинного рода, увлеченного таинственными изысканиями, исподволь, но активно разворачивающим свою деятельность, – заслуживает самого пристального внимания. И предложила свою кандидатуру для организации Похода.

Нужный герой был выбран почти сразу и в настоящее время уже заканчивал формирование отряда. В соответствии с представленными аналитическим отделом данными, нужно быть готовым и к диверсионной операции, и к полноценному штурму. Командиров Рузанна все же проверила, спокойно оставив отбор бойцов на них. Подготовка близилась к завершению, осталось уладить буквально пару мелочей, за которые леди Совета взялась просто, чтобы убить оставшееся время.

Сейчас она неторопливо направлялась по утопающим в палисадниках улочках Мальвовой поляны – уютного не аристократического квартальчика, в котором всякий считал за счастье поселиться. Дом госпожи Симиллы ее тоже не разочаровал: стоя у ажурной решетки калитки, магесса могла обозревать скромный, но изящный фасад одноэтажного небольшого особняка с узкими гравийными дорожками. Незапертая калитка легко поддалась под рукой, однако на ее вежливый оклик никто не поторопился.

Парадные двери оказались заперты, и Рузанна направилась вдоль дома, пока не обнаружила обширную кухню, хозяйка которой сосредоточенно помешивала варенье.

– Госпожа Симилла?

Пожилая, представительного вида женщина, вздрогнула и обернулась навстречу гостье:

– Леди… – белое одеяние со звездой и посох узнал бы даже младенец.

– Рузанна. Я ищу мастера Фейта.

– Теть Сим, можно я возьму для Кысы голубую миску, – прежде, чем хозяйка успела что-либо сказать, в кухню вбежала девочка лет семи, и при виде гостьи тут же переключилась с кошки на другое, – Здравствуйте. Я – Ингер. Вы к папе?

Тонкая, звонкая, непослушные кудряшки выбились из кос, любопытные черные глазищи… Рузанна мысленно застонала: интересно, это только ей так везет на детей с темным даром?! Да к тому же здесь речь идет явно не о несчастном необученном запуганном мальчишке: прежде чем представиться, Ингер самостоятельно и ловко мгновенно стянула свое поле, словно пригасив его до обычного уровня (это она как?!), но волшебница уже уловила то, что та хотела спрятать.

– Ингер! – одернула девочку Симилла и пояснила, – Доктор Фейт в госпитале.

– Давайте я вас провожу, – тут же снова влезла Ингер.

– Ингер, отец же ясно тебе сказал…

– Ну, теть Сим, – девочка тут же состроила умильную жалобную рожицу, – Я туда и обратно, на чуть-чуть… я никому мешать не буду… А то пока госпожа волшебница найдет.

– Уверена, что леди Рузанна сама прекрасно знает, где находится общественный госпиталь! И разумеется, никто не будет прятать от нее мастера Фейта! Так что она уж обойдется без твоей помощи, – несмотря на строгий тон, глаза женщины улыбались.

Ингер недовольно надулась, но тут ей на помощь пришла сама Рузанна, решившая, что необходимо поближе присмотреться к еще одному представителю черной стороны Сил, с кем ее свела судьба. Нужно же выяснить, кто ее обучает.

– В самом деле, госпожа Симилла, ничего страшного, если девочка меня проводит.

Судя по мордашке, Ингер за поддержку практически записала ее в подруги, но обойти домашнего дракона в лице старой дамы было совсем не просто.

– Не дело, чтобы ты там под ногами путалась! – непререкаемым тоном сообщила хозяйка, – И вы леди, простите, но мастер Фейт будет очень не доволен, что я отпустила Ингер с незнакомым человеком.

Последнее относилось уже к изумленной магессе: не часто той доводилось наталкиваться на такой решительный отпор. Зато маленькая плутовка отступать не собиралась:

– Теть Сим, а мы папе ваших вкусных пирожков отнесем. Они еще теплые, – Ингер продемонстрировала убойную по степени очарования улыбку, – Вы же знаете, что он всегда пообедать забывает.

– Вы подождете немного, леди? – с тяжелым вздохом сдалась Симилла.

Как видно, рассеянность господина Фейта в таком важном вопросе не являлась для нее секретом и была отнесена к категории безусловного зла, с которым следует бороться любыми средствами.

– Конечно, – Рузанна против воли не могла сдержать улыбки.

Ингер тут же воспользовалась временем, чтобы завладеть той самой миской, налить в нее молока и унестись с ним к кошке.

По дороге Рузанна узнала массу разнообразнейшей информации: сколько котят у приблудившейся кошки (вообще-то она не совсем сама приблудилась, но папа бы все равно разрешил) и какого они цвета, что один постоянно выпрыгивает из ящика и его приходится искать, а завтра они с госпожой Симиллой идут к портному, который шьет ей чудесное новое платье, и такие платья носят только настоящие принцессы… А папа пообещал подарить ей книгу сказаний, самую интересную в лавке мастера Фингуса, еще она хотела бы на День Рожденья кинжал, как у капитана Дэниса с 'Белой чайки' или хотя бы как у соседского Криса (хотя тот противный задавака), но папа сказал, что ей еще рано… Нет, Ингер не была болтушкой, просто ей было радостно и хотелось со всеми поделиться этим замечательным ощущением.

Судя по кивкам, улыбкам и приветствиям в госпитале девочку хорошо знали, да и сама она ни на минуту не задумалась куда идти.

– О! все, – вдруг беспечно заметила Ингер, – сейчас папа будет злой.

Рузанна сразу поняла, кого она имеет в виду: в коридоре коренастый, пиратской наружности тип кружил вокруг своего явно недобровольного собеседника, как шхуна буканьеров вокруг неприступного фрегата.

– Доктор, вы ж у нас волшебник! Поставьте мне моего парня на ноги! Ему ж цены нет, он в детстве наверно астролябию с буссолью проглотил! Я ж без него из порта не выйду… – было даже забавно наблюдать, как человек, безусловно способный внушить страх одним движением брови, умоляюще канючит и пытается ухватить врача за рукав.

– Вот и смотрели бы лучше за своим драгоценным шкипером, – отрезал все же выведенный из себя врачеватель, в который раз делая попытку убрать со своего пути назойливое препятствие, – что б он по борделям меньше шастал и дебошей с поножовщиной не устраивал!

Пользуясь возможностью, Рузанна с интересом рассматривала того, кого ей так жарко рекомендовал дож в качестве единственной достойной кандидатуры. Высокий, худощаво-изящного сложения, он держал плечи и спину прямо, как не у всякого потомственного аристократа получается. В чертах лица было все же больше человеческого, хотя и эльфийская кровь угадывалась безошибочно, а волосы не поймешь – толи уже седые, толи просто настолько светлые… Седые, пришла к выводу магесса, уяснив от кого у девочки такого редкого цвета глаза.

В этот момент доктор Фейт тоже заметил дочь и нахмурился еще больше.

– Ты что здесь делаешь?! Ингер, я тебя когда-нибудь все-таки выпорю!

Корсар поторопился исчезнуть с линии огня, а вот девчонка только дернула плечом. Рузанна тоже была убеждена, что несмотря на слова и гневный вид – Фейт и пальцем дочь не тронет.

– Не выпорешь, – уверенно заявила маленькая нахалка, распахивая дверь в нечто вроде кабинета и комнаты для отдыха, – Я же твое сокровище…

От того, как она протянула последнее слово, доктор Фейт не удержался и фыркнул, но тут же снова вернул на лицо грозное выражение, пообещав:

– Выпорю-выпорю! Что б слушалась, когда в самом деле надо, а не когда ты это считаешь нужным.

Ответом стал точно такой же смешок.

– Мы пришли тебя кормить, – сообщила Ингер, солидно расстилая салфетку и начиная извлекать из нее содержимое корзинки.

– Мы?

– А, леди Руз тебя искала.

И когда это она успела стать 'леди Руз'?! – удивилась Рузанна, прежде чем что-то изменилось. Ощущение было трудно уловить, и еще труднее описать, а выражение лица и необыкновенно черных глаз мастера Фейта вроде бы ничуть не изменилось, но… Он знает, – уверилась магесса, – знает о темном даре дочери, потому появление волшебницы расценивает, прежде всего, как угрозу. И случись что, – переступить через его волю, будет неизмеримо труднее, чем через королевскую. Это было что-то вроде молчаливого аккуратного вежливого предупреждения, и Рузанна благоразумно приняла его к сведению.

В самом деле, удивительный человек! Он не торопился забрасывать неожиданного визитера вопросами о причине внимания к своей персоне, – заурядного, в сущности, хирурга муниципальной больницы, – и просто ждал, когда женщина соблаговолит начать беседу. Чародейка оценила и ход, и уверенность, с которой господин Фейт держался.

Вмешалась как всегда Ингер.

– Ну… да, у вас такие жутко важные дела, а я обещала не путаться под ногами… Так что, я пойду, прогуляюсь…

Доктор Фейт мгновенно отмер.

– Узнаю, что около столов опять крутишься…

– Да знаю, пап, – уже серьезно отозвалась девочка, выскакивая в коридор.

Рузанна сделала себе еще одну зарубку: ребенок с темным даром вертится в операционных… Зачем – вопрос риторический! И 'мастер' Фейт только что себя выдал полностью…

Кажется, придется поверить в судьбу, которая рано или поздно сводит все предначертанное к одному окончанию! Удалось отвертеться, отговориться, отмахаться в одном случае, – а вот тебе!!

Однако, сейчас были и более насущные заботы, чем маленькая черная. К тому же, если все-таки ее отец примет предложение, открывается масса вариантов для разъяснения ситуации. И во-вторых, от Совета еще никто не уходил.

– Мне вас очень настойчиво рекомендовали, – мило улыбнулась леди Совета.

Доктор Фейт позволил себе удивиться. Слегка.

– Глава Дома Медина очень красноречиво характеризовал вашу работу, – Рузанна старательно не позволяла съехать тону на откровенную патоку. Во избежание эксцессов, перейдя к прямо к делу.

Когда она высказала суть просьбы, антрацит взгляда на миг брызнул искрами изумления. После чего доктор Фейт всерьез задумался.

– Когда, вы говорите, выступает отряд? – переспросил он в некотором замешательстве.

Рузанна ответила.

– Но если вы по какой-либо причине не можете…

– Почему же, это будет познавательно… – Фейт легко, хотя и замешкавшись невольно, отмел от себя все капканы, объяснив заминку, – За неделю я улажу дела… У меня сын надумал жениться.

После его улыбки, – захотелось откусить себе язык под самый корень! И хорошенько перетряхнуть мозги: дочь, сын-жених, репутация талантливейшего медика, дружное сплоченное уважение коллег, пациентов, попечителей… Ну и что именно тебе кажется подозрительным? Ах, все сразу! Вам, матушка, наверное, лечиться пора!

А глаза у него, и правда, тревожащие… Сами по себе. Уж такие есть!

– Значит, я могу на вас положиться?

– Да, я согласен, – подтвердил доктор Фейт, – Я прибуду вовремя.

После взаимных заверений, Рузанна предложила проводить обратно вернувшуюся довольную Ингер, на что ее отец отговорился иной необходимостью. Покидая госпиталь, Рузанна немного задержалась, и убедилась, что подозрения ее не обманули: девочка вышла почти сразу за ней с каким-то парнем: видимо, как только Фейт нашел кого-то более заслуживающего доверия в таком важном вопросе. Магесса окончательно уверилась в верности своих предположений.

* * *

Как известно, судьба любит пошутить и зачастую довольно зло: чувство юмора у нее обычно черное и весьма экстравагантное. От визита к нему члена Совета Дамон мог ожидать многого, и что характерно – ничего хорошего. Однако только не того, что ему(!!!) предложат вступить в Белый отряд!

С первого же взгляда леди Рузанны, направленного на дочь, он понял, что магесса знает о даре девочки, хотя Ингер все сделала правильно. Где-то на периферии сознания он уже прикидывал, что волшебница не настроена на бой, одна, да и не будут они устраивать облаву прямо в больнице, и подсчитывал, сколько времени у них осталось, чтобы исчезнуть из Тарешта. Пусть Совет не мог знать о связи девочки с Башней, и договор о перемирии действовал – рисковать лишний раз не хотелось.

Предложение Рузанны свалилось, как снег на голову, и оглоушило еще хлеще. Только многолетняя привычка позволила сдержать себя и почти не выдать безмерного изумления. Краткое перечисление фактов, послуживших основанием для Похода, Дамон слушал в пол уха, обдумывая более чем странную ситуацию. То, что она его не почувствовала понятно: перстень был надежно блокирован адамантиевым футляром и скрыт в ладанке. Сам он давно привык к побочным не очень приятным ощущениям, – словно упругая паутина не давала сердцу биться в полную силу, – и свыкся с необходимостью гасить на людях магические эфирные эманации. Втягивать в себя, не сворачивая основное поле – уникальная способность, выдумка, которой он сам когда-то научился от Ванды, более чем преуспевшей в искусстве маскировки своих особенностей, и которой в новое время научил своих детей.

Однако леди Рузанна, даже зная о Даре Ингер, никак не связала образ стоявшего перед ней седого черноглазого полуэльфа с бледным шрамом на виске – с приметами лорда Черной Башни, хотя обязана была их помнить наизусть. Наверное, алых сполохов в зрачках, клыков и когтей не хватает! Неужели и предубеждение на счет злобного порождения Тьмы может быть на руку? Смешно! Хотя смех плохой…

Подробно расспросив дочь о знакомстве, Дамон окончательно убедился, что Ингер заметили случайно: девочка не любила скрывать свою волшебную суть, и давалось ей это гораздо тяжелее, чем ему. Да и дома-то зачем? Никого постороннего там не бывает… Вот так, стечение банальнейших обстоятельств может свести на нет годы стараний!

– Пап, – Ингер успокаивающе погладила его по руке, – Не волнуйся так! Она хорошая, я чувствую…

Дамон поцеловал дочь в макушку и сдал Косте, попросив проводить. Что ж, будем надеяться, что устами младенца глаголет все-таки истина, а не наивность и незнание!

Тревога никуда не ушла, но в большей степени он был озадачен. Доктор Фейт не был вхож в знатные дома, предположить, что кому-то взбредет в голову рекомендовать его формирующим отряд эмиссарам Совета, было попросту невозможно! Когда будучи в гостях в Анкорре, он рассказал Райнарту о посещении магессы и ее предложении, тот долго и от души хохотал:

– Только ты мог так попасть!

– Это почему?

– Практика показывает, что даже предположив самое неожиданное, абсурдное и нелогичное развитие событий, когда дело касается тебя – все равно не угадаешь! – смеялся бывший герой.

Куда уж веселее! Волшебница, герой, отряд против колдуна-чернокнижника, а лекарем у них Черный Властелин в отставке. Спасибо, что хотя бы эльфов нет: тех никакими штучками с аурой не обманешь!

Но именно как доктор Фейт, он теперь не мог отказаться, не вызвав дополнительных подозрений.

– Уверен? – уже серьезно спросил Райнарт.

– Уверен, – решительно кивнул Дамон, – К тому же, кому как не мне присматривать за черной братией. Кто его знает, что там за колдун: может и правда какой-нибудь мерзавец, а может…

– За Ингер не беспокойся.

Дамон снова кивнул, понимая, что бывший герой имел виду: если придется открыть себя – в Тарешт к тихой жизни ему тогда не вернуться, так что на всякий случай девочке лучше остаться у них.

Белый отряд выступил из Тарешта точно в назначенный срок. Сорок человек, в том числе десятка рейдеров под командованием Конрада, героя, волшебница леди Рузанна и… господин Фейт. Причем кроме него самого, больше никто данному обстоятельству не удивился. Вместе с домохозяйкой, в госпитале его долгую отлучку и ее причину приняли как само собой разумеющееся: конечно, если кто достоин такой чести, то именно доктор Фейт – квалифицированный врач, более чем ответственный человек, начисто лишенный честолюбия и самолюбования, буквально воплощающий собой ненаигранное достоинство и подлинное благородство. Хоть сейчас бери и вставляй в легенды!

Во всяком случае, так его охарактеризовали наведавшейся в больницу во время его отсутствия магессе, весьма заинтересовавшейся личностью будущего товарища по отряду.

Дамон об этом не знал, поскольку вернулся непосредственно перед самым отбытием, в связи с чем сразу же возникла проблема.

– Вы намереваетесь идти пешком, господин эльф? – недовольно обратился к нему подошедший герой, пока врач приветствовал Рузанну.

От того, что его пусть и со спины, приняли за представителя Дивного народа, Дамон откровенно растерялся.

– Отчего же, я просил знакомого подыскать для меня лошадь и доставить сюда, но у него, как видно, не вышло… – и вновь, доктор Фейт ответил совершенно спокойно, но у Рузанны создалось впечатление, что в отличие от других, гордящихся и даже откровенно кичившихся самой малой примесью эльфийской крови, ему такое сравнение отнюдь не польстило.

Ничего удивительного, если помнить, как эльфы на самом деле относятся к чистоте этой самой крови. Для них полукровка это даже не низшее существо, а олицетворение греха, мерзость, плевок законам мироздания, и если большинство людей на этот счет заблуждается, так исключительно из-за того, что эльфы в принципе не склонны к откровениям, тем более с людьми. Должно быть, когда-то он столкнулся с чем-то подобным, прозорливо предположила волшебница, на миг поддаваясь приступу сочувствия. И поспешно одергивая себя, чтобы вернуться к решению насущных вопросов.

Которые, правда, этого уже не требовали:

– Капитан Дэнис? – удивился Дамон при виде приближавшегося человека в сопровождении слуги и оседланной лошади.

– Здорово на все четыре ветра, мастер Фейт! Я тут у Гизмо был, слышал вы собрались кой-куда, лошадь нужна… Принимайте красавицу! – корсар сделал широкий жест.

– Да-а, – Дамон не стал скрывать восхищения: гнедая была хороша, в королевскую конюшню принять не зазорно! Не удержался, погладил по гордой шее, – Жаль, не про мое жалование!

– Да вы что! Как можно! – искренне оскорбился корсар, – Я вам за мою Летти до гробовой доски обязан, что не расплатишься, а тут… лошадь! Не оскорбляйте, не позорьте перед братством… Что б Дэнис с кровника деньги брал!

– Не оскорблю! – с улыбкой тряхнул головой Дамон, – Хотя и не кровник все-таки…

Наблюдавшая за сценой Рузанна хмурилась. Вроде бы ясно все: капитан благодарен за лечение какой-то Летти, кем бы она ему не приходилась, для Тарешта их знакомство вполне естественно, да и, судя по поведению Фейта, оно отнюдь не близкое. Но что-то все равно настораживает!

Может быть то, как легко он располагает к себе самых разных людей? В госпитале ему в рот заглядывают, хозяйка всячески опекает, пациенты и иже с ними – иначе чем с придыханием и восторженным закатыванием глаз не упоминают… Да и она не далеко ушла: два разговорчика и она уже только что сделала замечание Конраду, чтобы он всякие намеки про эльфов держал при себе, – не тактично. Герой посмотрел на волшебницу как-то странно, но промолчал.

Нет, не так-то прост этот доктор Фейт и надо бы к нему присмотреться со всем вниманием, – определила Рузанна. Не говоря уж о том, что она так и не выяснила, кто мог обучить его дочь виденному способу скрывать себя. Способу, предоставляющему черным такие возможности, о которых и думать не хотелось!

– Роскошный подарок, – заметила Рузанна, после долгих мучений найдя очевидный предлог начать разговор с неторопливо едущим рядом доктором Фейтом.

– Пираты в большинстве своем склонны к таким эффектным жестам, – слегка улыбнулся он.

– Пират?! И вы так спокойно об этом говорите?

– Если вы имеете в виду, что я выдал род занятий Дэниса, то это не тайна. Если же то, что я спокойно воспринимаю его деятельность, то это не совсем так. Кроме того, не кажется ли вам, что вооруженный грабеж судов мало чем принципиально отличается от действий какого-нибудь героя, собирающегося захватить замок и обосноваться там вместо законного хозяина?

Рузанне показалось, что она ослышалась: даже если он действительно так думает, признаться в этом ей?!

– Да, только в первом случае речь идет о невинных людях, а во втором о каком-нибудь гнусном…

Фейт обернулся к ней, и улыбка стала очевиднее. Рузанна умолкла, тоже не удержавшись от смешка: сама виновата, что попалась. Она наблюдала за ним весь день, пытаясь составить связную картину из имеющихся данных и определиться с мнением на его счет. Разумеется, Фейт не мог не заметить пристального внимания к своей персоне со стороны магессы и решил подразнить.

Умно! Дает понять, что знает о ее подозрениях и ему опасаться нечего. Настолько нечего, что он свободно может шутить на этот счет.

Рузанна немного приотстала, пропуская его вперед, чтобы иметь возможность пройтись по худощавой фигуре еще одним оценивающим взглядом, и вдруг устыдилась: доктор Фейт всю дорогу находился полностью в своих мыслях и был какой-то… тихо сияющий. Судя по состоянию ауры, им безгранично владела светлая печаль, и весь он был где-то далеко сейчас. Во всяком случае, не на дороге к замку Маур.

Мастер Фейт снова рассеяно прикоснулся к булавке в виде ящерки на воротнике, и волшебница не выдержала:

– Еще один подарок? – вопрос получился излишне резким отнюдь не потому, что она испытывала к спутнику неприязнь, наоборот: Рузанна усиленно боролась с симпатией, возникшей едва ли не с первого момента знакомства, напоминая себе не расслабляться. Может быть, сам он именно такой, каким кажется, но дочь у него темная, и он должен знать, кто ее обучает! Это вам не шуточки про пиратов, а в лучшем случае сознательное укрывательство черного мага.