Текст книги "Жених для васконки (СИ)"
Автор книги: Виктория Мельникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)
Внезапно дверь с грохотом открылась и в проеме появился… Персефорест.
Я часто заморгала, удивленно смотря на ожившую мечту. Пять лет я зачитывалась «Рыцарями вольных чертогов» и все это время я тщательно вырисовывала в своей голове портрет героя. Если я когда то и представляла Персефореста, то именно так. Высоким, темноволосым… с блестящим влажным взглядом. Мой месье Персефорест был идеальным. Я гордилась его образом и даже как-то создала иллюзию для Армель. Маркиза ходила вокруг моего рыцаря и восхищенно цокола языком, что совсем не подходило благородной даме, но я бы тоже реагировала подобным образом на ее месте.
И вот… Персефорест стоял передо мной! Живой!
Юноша улыбнулся.
Сердце остановилось на мгновение и весь мир вместе с ним. Что бывает, когда оживают сказки? Тайные мечты, что нашептывали колодцу желаний… это было похоже на падение, когда все вокруг сворачивается жгутом холодка где-то в животе. А потом мир снова закрутился, то уходя по дальней стороне спирали, то сжимаясь до крошечной точки в моем сознании. Замелькали проносящиеся мимо картинки из «Рыцарей»: вот Персефорест в лесу, сражается с огромными пауками, вот на турнире, ловит цветы от прекрасной дамы, а вот… образ за образом, превращаясь в единое смазанное пятно всех приключений прославленного воина.
За моей спиной застонал один из учеников, а месье Оливье схватился за виски.
Юноша в дверях изрядно побледнел, порождая в моем сознании новые картинки: Персефорест лежит на кровати раненый и я… я у изголовья его кровати, едва успеваю менять холодные компрессы.
Был ли у меня хоть один шанс оторвать взгляд от ожившей фантазии: не иллюзии, которая осыпалась бы, едва я закончила читать отрывок с описанием внешности рыцаря, но живого, реального человека из плоти и крови?
– Мадемуазель Эвон, амулет, – прохрипел месье Оливье.
Вздрогнув, огляделась по сторонам: маленький смешной месье Тосвел осел на пол, судорожно цепляясь за горло, месье Гарт, пытался сопротивляться моему напору, прокусив губу до крови, остальные ученики выглядели не лучше.
– Амулет, мадемуазель! – простонал учитель.
Трясущимися руками я подняла со стола цепочку и надела ее на шею.
Я река… я ковыль… точно, я ковыль!
Что успокоит меня лучше иллюзии? Ведь чтобы картинка удалась, надо самой стать тем, что представляешь. А иллюзии у меня в крови! Губы против воли зашептали слова почти забытого стишка:
Кто был хоть раз в степи бескрайней
И видел – это море ковыля.
Идя в степи дорогой дальней,
Забыть, не должен, в памяти храня.*
Пол подернулся дымкой и все пространство под ногами, куда ни глянь, заволокло хохолками блестящей травы.
Я – ковыль!
Однако даже это, похоже, не спасло ситуации: месье Тосвел упал в обморок, мой «Персефорест» начал медленно оседать на пол, судорожно сжимая в руках дверной косяк. Остальные студенты полулежали на партах, словно их придавило чем-то тяжелым.
Месье Оливье пытался отдышаться, и, прищурившись, разглядывал пол под ногами. Лишь спустя мгновение наши с учителем взгляды пересеклись, и я лишь беспомощно развела руками. Разве я не должна была успокоить всех вокруг, включая себя?
Однозначно, мужские компании, особенно менталистов – не мой вариант.
*Ковыль степной. Михаил Подопригора
Глава 6
Мы все вчетвером: я, девочки и Полин, стояли полукругом около кровати и сосредоточенно смотрели на разложенные на покрывале вещи.
– Эвон, ты уверена? – робко поинтересовалась Аврора.
Я мрачно посмотрела на подругу. Уверена ли я? Да, демон меня задери!
Кивнула, получив некоторое удовлетворение от грязного ругательства, пусть его никто и не слышал. Да, конечно, благородным дамам не пристало выражаться, словно портовый грузчик, но это явно отражает мое настроение.
Прошло вот уже два дня с моего посещения факультатива менталистов. Два дня как я не видела Персефореста! Ну, точнее месье Отиса. Целая вечность, если задуматься!
Я уже выяснила, что этот достойный юноша, который выглядит совсем как моя ожившая мечта, учится на последнем курсе и является одним из лучших учеников месье Оливье. И, о ужас, месье Отис один из самых красивых мужчин академии! Хотя последнему факту я совершенно не удивляюсь. Но это означало одно – серьезнейшую конкуренцию со стороны всех учениц академии!
Поэтому сегодня я встала необычайно рано, еще до восхода солнца, разбудив девочек, чтобы они мне помогли с макияжем. Ведь сегодня, на занятиях по танцам я увижу месье Отиса. Возможно.
Мадам Франсуаза обещала нам тренировку по языку вееров, а Полин сказала по секрету, что слышала как Лу разговаривала с Эветт, которой стало известно от Катрин… в общем цепочка девочек была длинной, но к нам сегодня придут менталисты и боевики с последнего курса!
И если с косметикой и прической мы немного разобрались: Полин подвела мне глаза сурьмой, а Аврора заплела косы, то оставалось последнее испытание – корсет! И хотя я первая кто уговорил девочек отказаться от него, сейчас дело обстояло совсем иначе! Мне просто необходимо произвести впечатление на месье Отиса! Я представила как во время танца, в том месте, где кавалер, обхватив даму за талию, словно приподнимает и переставляет… месье Отис кладет руки мне на талию и его брови взмывают в удивлении вверх. Да, такую толстуху сложно представить. И хотя девушка сама подпрыгивает, пружиня, но я точно не смогу оторваться от земли, даже при помощи месье Отиса!
– Ты уверена, Эвон? – переспросила Аврора, так и не дождавшись от меня ответа.
– У меня просто нет выбора, как вы не понимаете?! – возмутилась, топнув ножкой.
– Еще две недели назад ты первая выступила против и мы все тебя поддержали, несмотря на то, что стали белыми воронами среди остальных учениц, а вот теперь, ты намереваешься надеть корсет?! И почему нет иного варианта именно сейчас?
Я исподлобья посмотрела на маркизу. Ну да, говорила. Буду я гробить свое здоровье, чтобы вписаться в компанию столичных студенток! Ведь в этом корсете ни вдохнуть, ни выдохнуть. Но месье Отис совсем иное дело. Как там говорила Лу? Ради стоящего мужчины можно и потерпеть разные неудобства.
Не верю, что я цитирую Луизу!
– Это особенный случай! – отрезала я.
– Чем, Эвон?! – возмутилась Армель.
– Неужели ты… влюбилась, Эвон? – удивленно воскликнула Полин, отрываясь от изучения альманаха с новыми прическами.
Я смущенно посмотрела на девушку. Неужели это так заметно? Хотя я расспрашивала подруг о месье Отисе, мне казалось, я была очень осторожна и говорила о «Персефоресте» не больше обычного. Ну если только немножечко…. Но, думаю, Армель и Аврора так были заняты собственными чувствами, что до моих ему и дела не было. Ведь аккурат позавчера пришло письмо от дофина! Армель едва не зацеловала пергамент, а уж перечитывала так точно бесчисленное количество раз. Что уж, только я дважды попадала на зачитывание вслух письма от Луи-Батиста.
«Дорогая моя невеста! Рад сообщить вам, что экспедиция продвигается гораздо успешнее, чем было запланировано…»
«…месье де Грамон писал мне о покушении на мадемуазель Луизу и не устаю благодарить дядю о предусмотрительности, страшно представить, что было бы с нами, страной, если бы вы пострадали…»
«.. не расстраивайтесь, мадемуазель Армель, что обстоятельства сложились именно таким образом, уже скоро бал по случаю излома зимы, и мы вплотную займёмся свадьбой и уже весной проведем обряд…»
«…я верю, мадемуазель, что вы будете сильной и сохраните наш секрет…»
«…уведомляю вас, дабы не случилось недоразумений, что я был вынужден написать письмо мадемуазель Луизе, ведь окружающим будет странно, что мы не состоим в переписке…»
Да это совершенно не похоже на письма влюбленных! Точнее то что пишет в ответ Армель – очень даже, но вот исполнение дофина… Вот Ноэль обращается ко мне гораздо мягче: «Дорогая моя Эвон!». И никаких «мадемуазелей».
Хотя свое дело и эти сухие записки делали: после каждого маркиза парила на седьмом небе от счастья и целовала место, где принц оставил свою подпись.
Вот мы с Отисом будем писать друг другу совершенно другие послания. «Душа моя Эвон» будет значиться в первых строчках! Вот точно так же Персефорест в книге начинал все свитки для возлюбленных. Да, «душа моя» – хорошо.
– Эвон влюбилась? Глупости! Да мы бы обязательно с Авророй заметили! – отмахнулась Армель, вертя в руках корсет (так как у нас слуг не было, то зашнуровывать нам приходилось, помогая друг другу), – да и в кого Эвон тут влюбляться? Не правда ли, Эви?
Я растерялась. Нет, я, конечно, надеялась, что мои чувства останутся секретом для подруг, но неприятный осадок от осознания, что девочкам все равно какие эмоции меня обуревают (раз уж Полин догадалась), остался.
– Эвон? – Переспросила Армель, не услышав моего довольного, подтверждающего ее слова смеха. Девушка удивленно посмотрела на меня: Ты?!
Зажмурилась и кивнула. Как в омут головой. Это так страшно, признаваться кому-либо! Даже если этот кто-то твоя лучшая подруга. Теперь я понимаю, почему девочки так долго молчали в Лангенской академии. А что если им мои чувства покажутся глупыми и несущественными? Ведь их возлюбленные это уже их женихи, а у меня… я не была представлена месье Отису! И имя его узнала случайно, когда целители из лекарского крыла отпаивали юношу порцией горячего шоколада, который вроде как помогал после ментальных срывов (что не удивительно, учитывая родину напитка), и записали моего «Персефореста» в список пострадавших, кому требовалась помощь в первую очередь. Месье Оливье, посмотрев на ученика, потом на меня, покачал головой и сказал: «бедный мальчик». Ума не приложу почему, но такое чувство, что учитель винил меня в сложившейся ситуации! Но разве я самостоятельно решила снять амулет? Нет!
И вот я с ужасом смотрела на подруг, девочки на меня и мы все вместе молчали. Неужели они решили все-таки…
– Лучше Эвон воспользоваться моим корсетом, – подала внезапно голос Полин, – отец привез его из Аглии. В нем китовый ус и он лучше повторяет контур тела. Я принесу.
Я посмотрела на девушку с благодарностью: мой, купленный наспех перед переездом в Парисс, был с металлическими прутьями, а оттого невероятно жестким и тяжелым.
– И кто он, Эвон? – робко поинтересовалась Аврора, – не месье ли Этьен?
– Ты познакомилась с ним на факультативе? Вы оставались наедине?! – Армель просто не могла ждать своей очереди, чтобы задать вопрос.
– Кто? – удивленно заморгала я.
А потом ахнула. Тот самый месье Этьен, который поцеловал меня на уроке иллюзионистов. И как только Аврора могла подумать такое! Это заносчивый, наглый мальчишка! Поступивший так опрометчиво! Хорошо все-таки, что последнего занятия не было – месье Жером уехал по делам, предоставив мне очередную неделю передышки.
– Нет, Аврора! Никогда! – возмутилась я. – это месье Персефорест!
Девочки замолчали и подозрительно на меня посмотрели.
– Эвон… мне жаль тебя разочаровывать, но это воображаемый герой, – осторожно заметила Армель.
– Он не настоящий, Эвон, – добавила Аврора, касаясь моей руки, – нельзя влюбиться в фантазию.
– Твои иллюзии великолепны, Эвон, – продолжала между тем маркиза, – они очаровывают. Я в это охотно верю. Вспомни хотя бы того пирата, которого ты создала в прошлом году. Он был прекрасен. Правда. Я тогда не говорила, но я почти боготворила его. Особенно, когда он размахивал саблей и скалил зубы. Но любить нужно только живого человека. Вот как я дофина. Или Аврора – графа.
Я едва не поперхнулась. Как это маркиза была влюблена в моего пирата Джэка?
Я создала его, чтобы посмеяться над учителем по фехтованию, хотя мой образ и не походил на него ни капельки. У разбойника были кривые зубы и огромный нос, куда больше чем у любого васконца, а уж одет он был куда как смешно!
– Да нет же! – возмутилась, – ОН точь-в-точь как Персефорест, но он… его зовут Отис!
– Отис Дюкре? – воскликнула Полин, закрывая дверь.
Пока мы с подругами спорили – девушка успела дойти до своих апартаментов и вернуться вместе с корсетом.
– Отис Дюкре, Эвон, я не ослышалась? – переспросила Полин, – как ты могла влюбиться в первого бабника академии? Говорят, он всем дамам целует руки и зовет на свидание и наедине… позволяет себе еще больше!
Девочки разом ахнули и осуждающе на меня посмотрели.
– Он просто галантный, – уперлась я, – и потом месье Персефореста тоже все считали дамским угодником, а он лишь искал свою любимую! Вспомните пятую книгу «Рыцарей»!
Аврора переглянулась с Армель и нехотя кивнула. В книге все было определенно как в жизни, в чем мы убеждались уже не раз и не два. С чего бы тогда ей врать о характере мужчин?
– Причем тут книжный герой? – удивилась Полин, – его не останавливает даже обручальный браслет! Вот позавчера, он…
Договорить Полин не успела – Армель наступила ей на ногу. Но я поняла, что хотела сказать девушка. Впрочем, верила ли я ей? Ни капельки. Мой месье Персефорест тоже столкнулся с различного рода обвинениями, но разве же он такой? Нет-нет, за последние пять лет я хорошенько выучила его. И что я слышу? Что на месье Отиса вешают точно такие же грехи! Сомнений нет – все это злые языки окружающих.
– Так вот почему ты так обрадовалась, когда сказали какой курс будет у нас сегодня на танцах! – поняла Полин.
– И вот зачем тебе корсет, – кивнула Армель, – но сможешь ли ты в нем танцевать?
– Я обязана! – воскликнула в отчаянье.
– Но что делать с платьями, Эвон? – снова попыталась отговорить меня Аврора, – они будут болтаться в талии и вид будет ужасен!
– Я предвидела это! – торжествующе провозгласила, – я перешила платье для бальных танцев вчера!
– Ты что?! – хором спросили подруги.
– Ушила их в талии!
– Ты уверена, что это можно будет носить? – с подозрением уточнила Аврора, – вспоминая твои прошлые работы, хотя бы тот платок…
Это она на платок, который я подарили Ноэлю намекает. Да я сделала окантовку синими нитками, но мне просто лень было искать белые в корзине! И отрезала косо…. Но тут же совсем иной случай.
– Или ту подушку, – многозначительно намекнула Армель, – учительница, наверное, до сих пор пугает ею нерадивых девочек.
Подумаешь черные маки и узлы везде торчат! Но я же вышила цветы, как просила мадам!
– Давай мне платье, Эвон, я попробую исправить ситуацию, – вздохнула Аврора, видя мое решительное лицо.
– Тогда мы затягиваем корсет, – кивнула Армель.
– Но… это же глупо, в последний момент. Мы опоздаем к завтраку! – попыталась воззвать к голосу разума Полин.
– Ты можешь идти, Полин, – перебила я ее, насуплено разглядывая девушку.
Действительно, она нам не подруга, с чего ей оставаться с нами?
– Но…! Это все так глупо!
– Если Эвон что-то вбила себе в голову, ее не остановить, – отмахнулась Армель, вертя в руках отобранный у Полин корсет, – проще смириться.
– Ну, хорошо, но я вас предупреждала, – нехотя кивнула девушка.
Армель одела на меня корсет.
– Эвон, держи его, чтобы мы могли затянуть. Готова? Раз-два, Полин, тянем!
Из меня вышибло воздух, как после хорошенького удара. Когда в Лангене мы с Ноэлем ночью ходили на проказы, один раз мне довелось упасть, потому я знаю, о чем говорю. В глазах на мгновение потемнело.
– По-моему, хватит, как думаешь?
– Туже, Армель! – попросила я, – иначе мне не втиснуться в платье.
– Ты еле дышишь, Эвон!
– Туже! – взмолилась я.
Ведь только так у меня будет такая тонкая талия, что месье Отис, наверняка, удивиться! Даже уже, чем у остальных девиц!
– Как ты будешь танцевать, Эвон? – спросила Полин. – Уже сейчас ты выглядишь так, словно вот-вот упадешь в обморок.
– Глупости, – сипло выдала, так как оказалось, что в моей груди перестало помещаться то количество воздуха, что обычно, – я прекрасно выгляжу!
– Прекрасно, кто же спорит, – с сомнение протянула Аврора, – но вот…
Повернулась к зеркалу и возликовала: у меня была не только тонкая талия, но и появился аристократически бледный цвет лица. Удивительно! Теперь я понимаю, как столичные красавицы добиваются идеального цвета лица.
Ухватилась за спинку стула, переводя дух, пока девочки собирались на выход. Нельзя дать заметить, что я даже стою с трудом. Это пройдет! Обязательно.
– Эвон? Все хорошо? Мы идем?
– Да-да! – согласно закивала, – я только водички попью и догоню вас на лестнице!
Демонстративно налила в стакан воды и, дождавшись пока девушки скроются за дверью, с отвращением поставила посуду на место. В моем животе нет места даже для воды. Да и кажется, что самому животу нет места в моем теле.
Поморщившись, таки вышла следом за подругами. Я выдержу. Я же васконка!
– Все-таки, – прошептала Полин на ухо маркизе, думая, что я не слышу. – Эвон выглядит неважно.
Я посмотрела на девочек, которые бодро сбежали по лесенке на пролет ниже и теперь ждали меня. Ни вдохнуть, ни выдохнуть, но как тут отступишь? Я видела свое отражение – оно прекрасно: талия тонюсенькая, куда тоньше, чем у остальных девочек в академии, и вообще я как фарфоровая статуэтка! И даже такое чувство, что не такая уж смуглая, как обычно – то ли помогли примочки с молоком, которые я делаю вот уже второй день, то ли корсет.
– Эвон… может быть ты…
– Нет-нет, – поспешно возразила, зная, что сейчас скажет Армель, – со мной все в порядке.
Аккуратно, стараясь не дышать, спустилась по лесенке и взяв бодрый темп, пошла по коридору. Нельзя опоздать! Мадам Франсуаза, конечно, ругаться не будет, уж она-то точно понимает, что женщине с утра требуется время, чтобы выглядеть красивой, но когда юноши зайдут в зал, я должна быть на месте. Стоять с высоко поднятой головой.
Представила на мгновение, как поглядываю на вваливающуюся толпу боевиков поверх веера, и жду появления менталистов. А потом входит он, месье Персефорест, обводит ленивым взглядом девушек, и тут его взгляд тормозит на мне. А я… стреляю глазками, пряча улыбку за дамским аксессуаром, и отвожу глаза. «Аки стыдливая лань» – как писали в последнем альманахе.
Тот выпуск мы с девочками зачитали от корки до корки. Еще бы, там было много разных советов! Мы выписали на листочек их все: ведь изгоем среди остальных девушек можно стать, даже купив шляпку не того фасона. Да, в стенах академии можно ходить и с непокрытой головой, но выходить то на улицу все равно придется и тогда студентки столичной академии увидят весь этот позор на голове.
И если воспользуюсь всеми советами, то определенно смогу привлечь внимание месье Отиса. А как на меня сейчас не смотреть? Я же диво как хороша!
– Эвон? – обеспокоено позвала меня Аврора, когда мы подходили к дверям класса, – ты бледнее, даже чем была в комнатах.
Я восхитилась. Так вот это как работает у придворных красавиц! И вовсе тут дело не в природном алебастре кожи.
Мужественно кивнула. Что ж, любые изменения мне на пользу.
– Как беляночка? – с надеждой поинтересовалась я у подруги.
– Как утопленница, – «обрадовала» меня Полин.
– Так и будете стоять в дверях? – раздраженно спросила Лоретт, появившаяся за нашей спиной, она, как и мы, спешила на занятие, ведь танцы общие для всего третьего курса, в том числе и целительниц.
Была Лоретт чудо как хороша! Высокая, статная, с рыжими волосами и маленьким вздернутым носом. Однако при всем моем восхищении веснушками на щеках красавицы (а может и из-за этого), девушка нас невзлюбила и всячески показывала это. А уж после того, как Лоретт стала одной из подруг Луизы, нам определённо стало доставаться больше обычного.
– Нет, мы уже заходим, – спокойно откликнулась Армель и, бросив на Лор уничтожающий взгляд, толкнула тяжелую дверь в бальную залу.
Сейчас я увижу ЕГО!
Сердце застучало с удвоенной силой, мечась по грудной клетке словно сумасшедшее, хотя, казалось бы, места после корсета осталось не так уж много. Не смотря на браваду перед подругами, я должна признать, что мне было не просто некомфортно, но и больно, а неприятные ощущения в ребрах и где-то в животе – усиливалась. Но я просто обязана произвести впечатление на месье Отиса. Если не сегодня, то когда?!
Обеспокоенно посмотрела на первых красавиц потока: Аннет, Моник и Эстель. Прямо какая-то вселенская несправедливость – везде, даже в столице, были свои «королевы» и тягаться с ними очень тяжело. Все три девушки, насколько мне известно, участвовали в первом отборе на место невесты дофина, но сняли свои кандидатуры буквально на первых этапах. Удивительно! Тем более, что на руках у них так и не было заветного «жениховского» браслета. Какова же может быть причина? Что-то такое вертелось в голове, но что?
Тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли, и в предвкушении посмотрела на учительницу. Никогда я еще не ждала урок с таким волнением!
Нет, конечно в Лангене были и интересные занятия: например, когда мы оживляли карты. Правда у меня получалось не очень, но было волнительно, когда полотно «вздыхало», и на нем поднимались горы, журчали ручьи, и токовали тетерева в лесах. Каждый раз, когда месье Андрэ касался края кожи, посылая импульс силы в изображение земель, я поднималась со своего места и вытягивала шею, чтобы хорошенько рассмотреть, как творится магия. Или вот некоторые уроки у месье Стефана! Увлекаясь, учитель с удовольствием рассказывал о разных особенностях нашей магии. Только благодаря месье я окончательно осознала, насколько прекрасен мой талант.
Сейчас же эмоции были особенными, даже сильнее, чем от вида гонца, который привозил в лангенскую академию корреспонденцию из столицы. Новый выпуск Персефореста – это очень будоражаще, но вот увидеть его в живую!
Жаль, конечно, что повод такой приземленный – занятие по танцам, а не нечто возвышенное. Например, я могла бы… ну не знаю, петь? На бал по случаю Излома зимы частенько устраиваются разные выступление силами учеников академий. В Лангене Аврора всегда исполняла грустные старинные баллады, вызывая слезы на глазах у дам. В такие моменты я всегда завидовала маркизе.
Я бы стояла на сцене, красивая до невозможности: в светло-голубом простом платье с низким вырезом (как на картинках в последнем альманахе), с длинной косой, перевитой нитками жемчуга. Мой голос лился как ручеек, журчал, переливался, а потом я опустила глаза и, встретив полный восхищения взгляд месье Отиса… нет, лучше не так. Картинка в моем воображении свернулась, как это бывает со скомканной и выкинутой бумагой, когда зарисовка не понравилась художнику. И тут же всплыла новая: я снова пою, но не балладу, а что-то сильное, напряженное, отчего люди в зале застыли. А потом я протягиваю руки вперед, и народ делает шаг назад, открывая узкую дорожку. И иду я вся такая красивая: бриллианты сверкают в пламени магических шаров, шлейф – шуршит, а голос, отражаясь от сводов залы, звучит в сердце у каждого. Люди расступаются передо мной, словно море. И в конце моего пути стоит месье Отис. Юноша улыбается мне и…
Додумать я не успела, учительница посчитала, что все собрались, а значит и занятие можно начать на пару мгновений раньше:
– Итак, мадемуазели, – мадам Франсуаза выдержала паузу, осмотрев нашу притихшую толпу. – Сегодня у нас особенный урок. На прошлом занятии мы с вами проходили некоторые, на мой взгляд, ключевые фигуры языка вееров. Сегодня я решила устроить для вас практику, которая покажет, насколько хорошо вы тренировались. За дверью ожидают моего приглашения месье со старшего курса.
Девочки разом зашептались, гадая, кто же пришел, и есть ли среди гостей их фавориты.
– Эвон, скажи, а ты повторяла вчера все движения веером? – вскинулась вдруг Армель, обеспокоенно посмотрев на меня.
– Безусловно, – быстро кивнула, надеясь, что подруга и не вспомнит, что весь вечер я перечитывала первые пять томов «Рыцарей чертогов». Ведь именно там раскрывался характер месье Персефореста!
Конечно, это не гарантия того, что месье Отис думает точь-в-точь как мой любимый книжный герой, но ведь роман писал мужчина! И взгляд месье Персефореста в книге на девушек и его мысли… ну должно же быть что-то общее! Вот Атенаис и Луиза похожи внешне и мыслят вроде как одинаково – меня вот Лу недолюбливает до сих пор!
– Эвон! – Простонала между тем Армель, как и все не отрывая взгляда от двери, – это же не шутки!
Как видно маркиза совсем не поверила мне. Впрочем, стоит ли переживать об этом, когда сейчас я увижу месье Отиса?
– Эрик, открой, пожалуйста, дверь, – обратилась мадам Франсуаза к пажу, который сидел на стульчике около окна, ожидая приказаний и готовый сорваться по первому требованию учительницы.
Мальчик, слишком юный даже для академского пажа, коротко кивнув, слез с высоко табурета и поспешил к дверям. Едва Эрик распахнул створки, девочки дружно зашептались, увидев знакомые лица.
Для нас с подругами что старший курс, что младший – были одинаково незнакомы, и мы вряд ли смогли бы определить, кто перед нами. Я же искала глазами месье Отиса и не находила. С другой стороны проем двери маленький, а гостей много. Возможно, мой «Персефорест» за спинами тех, кто на передовой?
– Прошу вас, месье! – громко сказал Эрик, делая приглашающий жест столпившимся в коридоре юношам.
Вот зашли боевики – их легко опознать по воротничкам красных рубашек, виднеющихся из-за камзола; дальше прошли некроманты – все в черном, разве что платки на запястье белеют; последними в бальную залу протиснулись менталисты. Я вздохнула с облегчением, увидев темные кудри месье Отиса.
– Куда их столько? – удивилась Полин, – нас столько не наберется, сколько гостей.
А ведь действительно! Нас едва ли не вдвое меньше, чем приглашенных! Что же это за занятие такое будет?
– Сила всемогущая! Как похож! Аврора, посмотри только! Точь-в-точь иллюзия Эвон! – Армель толкнула баронессу в бок, кивая на моего «рыцаря».
Юноши спокойно, словно нахождение в бальной зале для них было обычным делом, встали около окна, с интересом разглядывая нашу девичью толпу.
– Мадемуазели! Сейчас мы разыграем настоящий бал. На столе у окна вы можете найти бальные книжечки. Конечно, наш вариант сегодня попроще, и мы проведем всего четыре танца: павану, гальярду, бранль прачек и гавот. По танцу из каждого отделения вечера. Повторим основные моменты. Как вы знаете, любой бал открывает Павана, участие в ней – обязательное*.
Мы с подругами переглянулись – ну это даже мы знали! Думаю, мадам Франсуаза не сможет этим удивить или шокировать нас.
– Первый танец открывают хозяин и хозяйка бала, остальные гости вступают в танец после того, как открывающие сделают полный тур танца. При дворе очередность регламентируется статусом и контролируется церемониймейстером. Запрещается танцевать другой танец, пока объявлена павана! – Мадам покачала головой, словно кто-то в здравом уме действительно мог начать танцевать бранль под размеренную мелодию. – Обращаю ваше внимание, на балу важно не только красиво танцевать, но также грациозно ходить и стоять: не следует прислоняться к стенам и колоннам. И ни в коем случае нельзя жевать! Для приема пищи отведены специальные зоны!
Учительница бросила недовольный взгляд в сторону юношей-старшекурсников, и я поняла – прецеденты были. Мне стало так смешно, едва я представила чавкающего боевика, подошедшего к даме, чтобы записать следующий танец за собой. «Да-да!» – кивал воображаемый юноша, тыкая куском мяса в бальную книжку, – «на гавот, мадемуазель!».
– На балу приветствуется вежливость, галантность, учтивость! – важно сказала мадам Франсуаза и поманила одного из юношей, – При обмене приветствиями сначала кавалеры приветствуют дам поклоном, затем дамы, после книксена, могут протянуть руку для поцелуя. Сегодня на занятии мы опустим этот момент, так как дамы без перчаток.
От студентов отделился один из боевиков и уверенно подошел к учительнице. Судя по расслабленному выражению лица юноши, ему не впервой было помогать мадам Франсуазе.
– Кто бы сомневался, что это будет Бастиан, – усмехнулась Лоретт за моей спиной.
– Говорят, у него роман с мадам Франсуазой, – шепотом поддакнула одна из девочек.
Я удивленно уставилась на месье Бастиана. Он? С вот этой вот старухой?!
– Приглашение начинается с взаимных поклонов, затем кавалер выводит даму в танцевальную зону и дожидается начала музыки. По окончании танца кавалер должен проводить спутницу на то место, где он ее приглашал, либо в любое другое по желанию дамы.
Мадам Франсуаза и Бастиан продемонстрировали поклоны и даже то, как надлежало идти к центру залы.
– Я хочу обратить внимание мужчин, что, принимая приглашения на бал, вы берете вместе с тем на себя обязательство танцевать. В случае недостатка в кавалерах нельзя позволить дамам простаивать, если, конечно, она не выкажет такого желания. Выражать свое неудовольствие или дать заметить, что танцуешь по необходимости, очень неприлично! – женщина недовольно поджала губы, оглядев внимательно мужской строй, – Из всех пятнадцати танцев условно обязательны к участию три: бранль прачек, павана и гавот. Каждый из открывающих танцев тура. Потому потрудитесь записаться в книжечки дам заранее, иначе пару вам подберет Хозяйка бала или церемониймейстер. Для дам хочу сказать отдельно – танцевать более двух танцев подряд с одним кавалером намекает на определенные отношения между вами двумя. Будьте внимательны в заполнении бальной книжки!
Ох! А мы в Лангене обходились и так, без разных рода очередей. Но каждый знал наперед, кто и с кем танцует. Я даже как-то трижды была в паре с месье Ноэлем, и ни одна классная дама не сказала мне, что это столь предосудительно! Подумать только! В чем-то провинциальные нравы строже, чем в Париссе, а в таких ключевых моментах – недопустимая халатность!
– Крайне неприлично приглашать даму, которой вы не представлены. Для этого лучше всего либо найти человека, который согласится вас представить, либо, в крайнем случае, представиться самостоятельно.
Пока мадам только говорила, и все участие месье Бастиана оказалось только в поклонах. Мне же уже натерпелось танцевать! Уверена, что смогу привлечь внимание месье Отиса. Разве может быть иначе?
– Когда кавалер приглашает даму, то она в знак согласия наклоняет голову, говоря: "с удовольствием", "хорошо", или же: "сожалею, я уже обещала", или: "я уже танцую". Дама, не желающая танцевать с каким-либо кавалером, не должна прибегать к уловке: "Я устала", и вслед за тем принять приглашение другого. Это неприлично!
Похоже, последнее восклицание еще не единожды прозвучит сегодня на уроке. Что ни делай – все недопустимо. Сплошные правила, где же тут отдохнуть всей душой на танцах?
– Также, само собой разумеется, что кавалер, получивший отказ, не имеет права тут же, в присутствии этой дамы, приглашать на танец другую. Приглашая, следует смотреть в глаза даме, тогда она точно поймет, что вы обращаетесь именно к ней. Будьте внимательны! Ведь ваш поклон может принять на свой счет не та, которую вы хотели пригласить! Ни в коем случае не показывайте своего разочарования и уж тем более не произносите: "Я хотел пригласить не вас".
