Текст книги "Жених для васконки (СИ)"
Автор книги: Виктория Мельникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
Глава 25
Ритуальная зала. Спустя несколько часов после происшествия.
Я сидела на краешке алтаря и, греясь о кружку настоя в руках, рассматривала залу сквозь волосы, которыми занавесилась от окружающих. Чувствовала я себя… странно.
С одной стороны событие прошедших пары часов были весьма насыщенными: месье де Грамон сказал, что мне положена еще одна медаль. И ее надо определенно вручать прилюдно, а не как первую тайком! Чтобы каждый знал подвиг маленькой книжницы.
Я определенно испытывала чувство гордости за свою иллюзию. Даже менталист, оказывается, поверил! Хотя, если быть честным, когда напряжение магии достигало апогея, мне и самой стало казаться, что я на самом деле вижу демона, который прильнул к самому льду, разглядывая что-же происходит в зале. Так что я рада, что потеряла сознание, кто знает не мог ли мой дар действительно пробудить древнюю тварь?
Страшно представить чтобы было, случись такое. Обрекла бы на верную смерть всех. Даже своего некроманта! Ох! Ноэль! От воспоминаний о некроманте щекам стало жарко. Сразу словно наяву увидела, как юноша, целуя мои пальчики, поведал, что готов был спустить с цепи тьму, потому как очень испугался, что «демон» может причинить мне вред.
Я украдкой посмотрела в сторону юноши, который сейчас о чем-то ругался с месье де Грамоном.
Стоило мне открыть глаза после обморока, как первое, что я увидела – был подбородок некроманта. Ноэль сжимал меня в объятьях, покачивая словно ребенка и отчаянно костерил на чем свет стоит менталистов, которые проглядели заговор под самым свои носом. Что удивительно месье де Грамон не спорил с племянником и даже не пытался возразить.
А потом… потом мне предложили стать пятым лучом, а я… нет я понимала какая это честь, что моей стране это нужно, но я лишь плотнее прижалась к Ноэлю ища у него поддержки.
«– Мадемуазель Эвон, я понимаю, что не в праве требовать, – начал дофин, опускаясь рядом со мной и некромантом на корточки, – тем более у вас. Франкия в долгу перед вами уже не единожды и я могу лишь попросить стать пятым родом у трона будущего короля. К сожалению, у де Вильи больше нет сыновей в старшей ветви, но даже если бы и были, их поместье столь далеко, что за сутки нам не привезти никого от них, даже из младших. А мне… мне нужны союзники со столь храбрыми сердцами как у вас.
Я растерянно посмотрела на принца и месье де Грамона. Мой род станет одним из ближайших к дофину?! Нет, фактически, конечно, семья Ноэля, но для де Сагонов это тоже открывает широкие перспективы. Антуан… дедушка найдет ему самую достойную невесту!
– Вы можете отказаться, Эвон. Спанцы любезно приготовили нам все для обряда. Франкиеек мы освободили, но есть еще две жертвы. К Юлали у меня, к примеру, свои счеты. Гастон был мне как сын, а эта тварь привела его на смерть, – усмехнулся месье де Грамон.
Я, поежившись, перевела взгляд в сторону все еще прикованных спанок. Девушки давно прекратили молить об освобождении: та самая Юлали, о которой шла речь, отвернулась от нашей толпы и теперь молча смотрела в стену. Раскаивалась? Сомневаюсь, но… хватит ли у меня храбрости отправить кого-то на «плаху»?
– Ноэль? – прошептала, теснее прижимаясь к некроманту.
Когда дофин говорил о том, что у де Вильи нет сыновей, он же намекал именно на это? На то, что моим женихом станет некромант?
– Не думайте, мадемуазель Эвон, о предателях, – отрезал дофин недовольно посмотрев на дядю. – Это должно быть только ваше решение. И ничье иначе. Я не собираюсь никого вынуждать силой. Ни вас, ни мадемуазель Армель. Когда она приедет, я дам ей выбор. Ваш же амулет все еще на ней?
Я кивнула. Тот самый артефакт, что должен был скрывать мои, а так же и отсекать чужие мысли, который я отдала подруге. Он избавил маркизу от внезапной слепой «влюбленности» к дофину.
– Но что тогда будет со страной? – тихо спросила у Луи-Батиста.
– Обряд состоит из двух частей. Первая – свадьба дофина и избранницы, с зачатием наследника, которая даст двадцать лет мира для Франкии. Вторая – это кровь «лучей». Пятеро невест фаворитов – это еще год отсрочки до рождения ребенка, когда демон еще дремлет, в предвкушении. Если вы согласитесь, у нас будет хотя бы год.
– Если бы это нас спасло. По подсчетам нам нужно не менее сорока лет, чтобы вернуть стране былую мощь, – проворчал месье де Грамон.
– Дядя!
Ноэль молчал, словно желал услышать, что же скажут окружающие.
– Что «дядя»? – фыркнул менталист, – ты слишком много печешься о десятке людей, забывая, что в будущем будешь ответственен за тысячи! Даже юная мадемуазель понимает это лучше тебя!
Я смутилась. От меня требовались очень взрослые решения, которые должны был изменить судьбу моего рода, жизнь семьи Ноэля… и если бы выбор касался только меня, я бы согласилась, но отныне моя жизнь неразрывно связана с некромантом!
– Ноэль?
Некромант вздохнул и легонько подтолкнул меня, помогая подняться.
– Что, сердце мое? – мягко спросил меня некромант, – ты же не сможешь иначе, не так ли?
Я кивнула. Действительно. Мне ли перекладывать ответственность на чужие плечи? Мне ли обрекать на смерть пусть даже и спанок? Они просто любили свою страну. Это я могла понять… и почти даже простить.
– Тогда о чем разговор? – Пожал плечами Ноэль, – мне бы не хотелось лезть в этот гадюшник. Но если ты идешь этим путем, то я где-то рядом.
– Рад, – кивнул дофин, – тогда отдыхайте. Но не выходите из залы. Магия этого места разбужена вашей кровью, мадемуазель, неизвестно как поведет себя демон, когда прекратит вас чувствовать.»
В ближайшее время должна была приехать Армель и остальные девочки. Я увижу подруг! Впрочем, радость от осознания этого факта немного омрачалась тяжелыми мыслями. Но что если маркиза, придя в себя, откажется? Смогу ли я относится к ней так же, как и сейчас? На одной чаше весов дар Армель, но на другой – вся Франкия. Да, Спания ослаблена, но ведь у нее еще есть войска! И они, по словам месье Сезара – готовы к вторжению.
Я перевела взгляд на дофина. Принц был полон решимости дать Армель выбор. А я… я малодушно пожалела, что отдала подруге свой амулет. Правильно ли это? Я ужасная подруга!
– Эвон! – раздался истошный визг где-то за спиной.
Я оглянулась и расплылась в счастливой улыбке. Девочки!
Вскочила со своего «места» и, отставив кружку в сторону, кинулась к Авроре и Армель. Впрочем, подруги уже сами бежали ко мне, путаясь в юбках. Столкновение даже вышибло из меня дух, так как никто и не думал остановиться. Но мы вцепились друг в друга, словно боясь, что все это окажется иллюзией.
Аврора, едва коснулась меня, разрыдалась и с силой сжала мою шею.
– Ох, Эвон, я так боялась за тебя. Так боялась!
– Лучше бы они поймали меня, Эвон! – простонала Армель, – когда нас допрашивали менталисты и сказали, что…
Голос маркизы сорвался и она, всхлипнув, уткнулась в мое плечо.
Я обняла подруг за талии и сама чуть не расплакалась. Как же это здорово, иметь друзей!
Разговор мадемуазель Армель и дофином
– Ваше Высочество, – Армель присела в реверансе.
– Мадемуазель, – улыбнулся дофин.
– Вы хотели меня видеть перед… обрядом? – споткнулась на слове маркиза и украдкой покосилась на принца.
– Да, хотел. – Луи-Батист кивнул, – пока на вас это украшение и вы способны рационально мыслить…
Дофин кивнул на амулет Эвон, словно это все должно было пояснить.
Армель склонила голову к правому плечу и заинтересованно посмотрела на юношу. Кое что маркиза уже поняла, как например то, что ее чувства, были кем-то навязаны, но… так ли уж это плохо – Армель не знала. Несмотря на то, что Армель любила советовать подругам как поступить в отношениях, по-настоящему она ни разу не любила. Но вот чувства, навязанные неким артефактом, до сих пор эхом откликались в сердце маркизы. И девушка держалась за них, прислушиваясь к ощущениям. Но разве нельзя любить за хорошие качества? Ей нравился принц – его честность и доброта. Да и вообще Луи-Батист был хорош собой, чего уж обманываться.
Впрочем, девушка понимала, что если она захочет, чтобы дофин ее любил, то ей придется за это побороться. Например полюбить Франкию так же, а то и больше, чем Эвон.
– Эта свадьба, как вы уже догадались, не так проста, как кажется на первый взгляд. В ходе обряда вы потеряете дар, который перейдет вашему сыну. И демон, который на самом деле удерживает купол над страной, в качестве платы, начнет понемногу пожирать магию вашего дитя.
– Потому вы искали невесту у которой было бы два умения? – задумчиво спросила Армель.
– Именно, – кивнул дофин, – но я не могу гарантировать, что жребий не отнимет у вас книжную магию.
Армель задумалась, прислушиваясь к себе, каково это, оказаться с пустотой в груди? Ведь стихийную магию она особо и не сможет развить – поздно уже, да и пристали ли девушке быть стихийником?
– А если я откажусь?
– Я не стану вас заставлять, мадемуазель, – покачал головой юноша, – крови итак уже пролито слишком много. А мне… мне нужен союзник рядом, друг, а не озлобленная на весь мир женщина.
Маркиза внимательно посмотрела на принца. Выбор значит. Не так уж часто ей давали выбор. Удивительное чувство… собственной силы?
– Ваше высочество. Возможно я не так храбра как Эвон, и не способна так же слепо сделать шаг вперед, но я тоже люблю Франкию. Когда двое разделят сердце ради общей любви, пусть и к стране, то им становится легче идти рука об руку. Я могу стать вам верным соратником, Ваше Высочество, поверьте, могу.
Армель начала говорить тихо, но с каждым словом ее речь звучала все увереннее и громче. Девушка прижала руки в груди и умоляюще посмотрела на дофина.
– Я научусь быть лучшей королевой для Франкии, – продолжала между тем маркиза, не замечая, как потеплел взгляд принца. – Вдвоем же проще переносить любые трудности?
Дофин кивнул, довольный разговором. Мадемуазель Армель была честна и, главное, совершенно точно отдавала себе отчет в своих действиях. Луи-Батист вполне способен полюбить эту храбрую девушку – даже навязанный брак может быть счастливым. Дед же вполне себе доволен жизнью и своей избранницей. Что до матери… нет, принц ошибок отца не повторит. Никаких любовниц.
Армель хотела еще что-то сказать, но замерла на полуслове, отчаянно покраснев, когда дофин, взяв ее за руку, почти невесомо поцеловал ее пальчики.
Тем временем месье де Грамон.
Менталист задумчиво смотрел в сторону дофина. Не делал ли племянник ошибку, так запросто давая глупой девчонке свободу выбора? Хотя, если вспомнить историю его матери… да уж, разочарованная женщина способна на многое. Пусть уж лучше отдает себе отчет в своих действиях. Решение объявить народу о сути обряда Цепной пес тоже не одобрял, но де Грамону ли жаловаться на характер племянника, если он сам воспитывал его? Глупо пенять на зеркало, если лицом не вышел. В любом случае, для черни можно подкорректировать правду. Рассказать не все, но достаточно, чтобы подготовить страну к отказу от купола. Отказываться надо, однозначно. Какие бы плюсы не давала древняя магия, всегда может найтись тот, кто сможет обернуть все против Франкии. Знающая суть обряда Спания – опасна даже без наследника. Опубликуй они правду и как отреагирует народ? Ведь купол – не божественное проведение, но демоновская подпорка.
За последние пару недель де Грамон изменил свое мнение относительно будущего страны. Нарастить военную мощь, заключить выгодные браки с соседями, чтобы в случае опасности был мощный союз держав. Русса неплохо себя показывает, их новый император проводит ряд интересных реформ. Мерика тоже выделяется среди остальных с их неклассической магией. Далековато, но ведь с их принцессой вполне может приехать десяток магов. Двадцать-сорок лет и все можно повернуть как надо. Были бы они только.
Возможно их снова «даст» мадемуазель Эвон?
Менталист, покосившись на бастарда сестры, только покачал головой.
По сути это очень опасный брак. Ноэль – сын королевы. Ведь его дети, все-таки будут чувствовать королевские артефакты – мадемуазель Эвон поделится кровью. А заговорщики… способны состряпать любую историю для народа. Но мадемуазель Эвон…юная васконка способна преподнести сюрпризы. И де Сагон не будет де Сагон, если не воспитает своих детей настоящими фанатиками страны.
Да и возможные проблемы стоит держать поближе к себе. Прячь важное на виду. Не так ли?
Хмыкнув, менталист отвернулся от племянника и пошел раздавать указания насчет церемонии. Пышную свадьбу можно устроить и позже, ведь празднества они больше для отвлечения народа. А сейчас осталось совсем немного времени до тех пор, пока рассерженный демон не высунется за стену, совсем как в фантазии мадемуазель Эвон, чтобы узнать, где же его «ужин».
Поспешить!
Обряд прошел как надо. Вот что значит «правильная» кровь.
Едва тягучая капля упала с руки мадемуазель Армель, зала не просто завибрировала – вокруг алтарей взметнулась вверх непроницаемая стена магического огня – захочешь, не разберешь, что же происходит по ту сторону.
Мадемуазель Эвон выдохнула с облечением, девушка уже придумала себе, что все «таинство» будет происходить на глазах у всех. Де Грамон только фыркнул, но промолчал. Васконка и так была храбра как львица, почему бы не простить ей этот маленький страх?
Еще пара часов и страна будет в недосягаемости спанских войск на ближайшие двадцать лет, а там глядишь и достойную смену себе вырастим?
* * *
Пока Армель ворчала по поводу ужасного выбора ткани для платья, я любовалась подругой. Какая же она красивая! И платье, как бы не возмущалась маркиза – прекрасно. Как из старых баллад. Совершенство! Хотя вот тут край не обметан.
Опустилась на колени перед Армель и, взяв булавки со стола, подогнула край юбки. С моими талантами к шитью конечно не стоит лезть к свадебному платью королевы, но кто если не я? Луше будет, если девушка пойдет как есть?
Я расправила складки светло-зеленого шерстяного платья Армель и любовно погладила подол. Все-таки старые традиции они самые лучшие. Вот ведь глупость же, что платья невесты белые. Что несет с собой этот цвет? Ничего. Неопределенность. Чистый лист. А зеленый – это надежда. На лучшее будущее, на нечто большее, чем одиночество. Да и не к месту одевать «невинный» тон, когда брачная ночь уже состоялась. Конечно, об этом знает пару десятков людей, но…
От воспоминаний о той ночи щекам стало жарко!
Я будто наяву почувствовала, как у меня свело руки судорогой в тот момент. Да я просто физически не могла отпустить край «стола», в который вцепилась, когда стена пламени отделила нас с некромантом от остального зала. Ноэль сел тогда рядом со мной на каменный алтарь и, болтая ногами как ребенок, смотрел на переливающееся марево, не делая никаких попыток поцеловать меня. Я даже зажмурилась, страшась… чего-то. Ну чего-то же от нас все ждали?
«– Хочешь, мы просто просидим вот так ближайший час? – тихо спросил Ноэль.
Я распахнула глаза. Как это? А Франкия? А купол еще на год, до рождения наследника? Разве не для этого загнали лошадей менталисты, когда сопровождали мадемуазель Софи де Аманди из Бордо? Маги совершили невозможное, приехав так быстро. Месье де Грамон нервничал и говорил, что времени почти не осталось! Менталист ходил из угла в угол до самого момента, пока запыхавшуюся и грязную девушку не втолкнули в подземную залу.
– Посмотри вокруг, Эвон. Ты и так сделала для всех нас очень много.
Много! Но хочу ли так по-глупому все испортить?
– Я люблю тебя, Эвон. Я отдал все, что у меня было, чтобы спасти тебя из рук спанцев. Себя и даже больше. И только лишь когда Богиня поняла, что я не отступлюсь, вернула все назад, отпустив со своих болот. Я стал чуточку сильнее. И все в моей жизни, Эвон, ради тебя. Так неужели ты думаешь, что какой-то купол я поставлю выше тебя?
Себя? Болот? О чем это маг?
Ноэль говорил спокойно, так что я понимала: на меня не хотят произвести впечатление или купить сладкими речами. Некромант не рисовался, он просто пояснял свою позицию. И что совершенно точно, Ноэлю совершенно плевать на то, что станет с куполом. И, когда марево упадет, примет весь «удар» на себя. О! а месье де Грамон будет в ярости. И вполне заслуженно.
Но стоило ли так рисковать, чтобы в последнюю минуту струсить? Да, безусловно, мне страшно. Мне даже не у кого спросить, что все-таки сейчас произойдет. Подслушанных обрывков разговоров в стенах университета – мало, чтобы составить себе представление, стоит ли срываться куда-то, стараясь избежать неизвестности.
Где-то в животе образовалась пустота, куда, похоже, засасывало сердце. По-крайней мере, стук раздавался именно оттуда. Уши заложило от страха! Есть ли вокруг звуки, кроме ревущего пламени?
Я покосилась на молчащего Ноэля. Некромант не предпринимал никаких попыток… ну… в общем каких-то попыток! И что мне теперь делать?
А что если я лягу на алтарь. Раскину Я обернулась, оценивая величину камня. Поерзала, пододвигаясь поближе к центру. Вот если сейчас лягу, то голова окажется у края.
Решительно выдохнув, откинулась назад.
Холодно.
И что теперь?
Я посмотрела на спину Ноэля.
– Устала? – мягко спросил некромант, поворачиваясь.
– Я… готова, – выдавила из себя, облизывая пересохшие губы.
Руки я вытянула вдоль тела, не зная, куда их девать.
Это же мой долг, да?
Ноэль, вскинул брови, рассматривая меня. Я ожидала какой-то язвительности, но нет. Маг улыбнулся и, склонившись, поцеловал меня…»
– Эвон! Ты меня слишишь? Эвон!
– Прости, – пробормотала, поднимая лицо к подруге, – ты что-то хотела?
Армель вздохнула и, прямо так как была – в своем прекрасном зеленом платье, села на пол рядом со мной. Маркиза обняла меня за плечи и, уткнувшись носом в плечо, пробормотала:
– Так страшно, Эвон! Там же толпа людей! И все считают, что к ним сейчас выйдет Лу!
Месье де Грамон запретил признаваться в подмене, пока не переловили всех заговорщиков. И последнюю неделю в Университете мы провели в старых ролях. Разве что личность моего жениха не стали прятать. Как уж тут спрячешь, когда некроманты все как один прибывали в чрезмерно возбужденном состоянии, а шепотки «Нэлева Эвон» теперь даже никто не старался скрыть.
– Там есть и Атенаис, – напомнила я.
То удивительно, «цветочек» пригласила Лу. Правда Атенаис то считает, что едет в качестве подружки будущей королевы, а не одной из жен фаворитов. Каким же ударом для Атенаис станет не только личность невесты дофина, но и то, что мой жених – один из «пятерки». Да уж! Я уже хочу на это посмотреть! Тем более будущий жених Атенаис – в опале. Именно его служба пропустила все финансовые махинации со стороны месье Сезара. А ведь это могло стать зацепкой!
– Для меня куда важнее, что там будешь ты и Аврора, – покачала головой Армель.
Я улыбнулась и сжала пальчики подруги, давая понять, что мы всегда будем рядом. Наши жизни, как и наших семей, отныне тесно переплетены. Все мы вместе – щит Франкии, а попробуй пробей защиту, когда все дружно стоят плечом к плечу. Смела ли я когда-то надеяться на большее?
По традиции, свадьба дофина всегда первая, и только на следующий день к принцу присоединяться фавориты. Мне тоже было страшно и я пока не могла определиться за кого больше? За себя или Армель? Армель сейчас пойдет одна по живому коридору из вельмож. Одна к самому алтарю. Легко ли?
В дверь постучали и, не заботясь о приличиях, тут же открыли. В проеме показался месье де Грамон. Менталист, неодобрительно посмотрел на нас, сидящих на полу.
– Ваше Высочество, пора, – сухо начал месье де Грамон, – мадемуазель Эвон, и вам тоже.
Я кивнула, поднимаясь. Мне и правда, нужно занять место в первом ряду, рядом с остальными фаворитами. Сегодня важный день – возвышение рода де Грамонов. Да и не только. Все поймут новую расстановку сил и у многих будет время изменить тактику поведения, заключить новые союзы. Большая политика, как говорит дед.
Уже на пороге обернулась и ободряюще улыбнулась подруге.
– Не жалеете, мадемуазель? – спросил меня месье де Грамон, едва я закрыла дверь за собой.
– О чем? – удивилась я, подстраиваясь под шаг менталиста.
– О выборе. О месье Отисе. О решении в той зале…
Я задумалась. О месье Отисе? Увлечение им было похоже на шторм. Вот окатило волной, сшибло с ног и тут же схлынуло. Когда я прекратила о нем мечтать? Сразу после похищения спанцами? Или раньше? Когда признался Ноэль? Или может во время поцелуя, когда некромант вел меня к карете. Персефорест пропал из моих мыслей так же внезапно как и пришел. Жалела ли я? Нет конечно!
Я покачала головой.
– Знаете, мадемуазель, я даже рад, что Сержио сорвал отбор в столице и мне довелось познакомиться с вами. Я уже почти потерял веру в людей. Они мелочные, мерзкие существа, думающие только о своей выгоде. В их мыслях можно тонуть как в патоке, увязая все сильнее и сильнее, но ваши чувства, ваша душа прекрасны настолько, что мне доставляет удовольствие осязать их. И я чрезвычайно доволен, что среди фаворитов есть вы и мадемуазель Аврора.
– Месье де Грамон… я..
– Не надо, мадемуазель, – мягко улыбнулся де Грамон, – разве тут нужны слова?
Я смутилась. И правда? К чему?
Мы вышли к боковому входу из храма и, миновав внутренний дворик, оказались на улице, где уже толпился народ.
Сейчас Армель пройдет в часовню, под взглядами сотни аристократов и зажиточных горожан, а уже после обряда, отправиться в карете по улицам Парисса, в замок, где пройдет пир.
Фавориты с невестами уже расположились по левую сторону от храма.
Граф де Армарьяк обнимал Аврору за талию, заставляя баронессу смущаться. Полин напротив, от объятий отказалась – похоже с месье Базилем они до сих пор были в ссоре, а вот Лу сияла словно начищенный пятак. Хотя титулованные гости настороженно поглядывали на Луизу, которая, по их мнению, должна была сейчас готовиться внутри храма к церемонии.
Атенаис стояла напротив фаворитов и сверлила фальшивую невесту дофина нехорошим взглядом. Неужели начала догадываться? Хотя всего масштаба катастрофы она пока не знает! Я мстительно улыбнулась. Ничего, «цветочек», веселье еще впереди.
– Мадемуазель, прошу.
Де Грамон проводил меня к скучающему Ноэлю и, сдав с рук на руки, удалился.
Ноэль сжал мои пальцы и наклонился что-то сказать, но тут заиграла музыка!
Аристократы застыли, разглядев личность будущей королевы. Кого-то перекосило от злости, как например, Атенаис, но в целом народ ликовал – ведь свадьба дофина значимое событие при дворе. Люди перешептывались, тянули шеи, чтобы разглядеть избранницу королевского рода. Даже зная как выглядит Армель, я против воли сделала шаг вперед, рассматривая подругу. Ах, как она хороша в этом платье из тонкой шерсти! Ткань плотно обхватила фигурку девушки, не скрывая тонкого стана. А цветы в волосах? Эх. Если бы не зима, я думаю все бабочки слетелись бы, чтобы вкусить нектар.
Бабочки!
Ну от маленькой иллюзии от меня же не убудет?
Армель шагнула и под ее ножкой вспыхнула, словно солнечный зайчик, зеленая трава. Густое зеленое покрывало блестело росой еще пару ладоней за шлейфом девушки, а потом, мерцая, пропадало.
Народ ахнул и придвинулся еще ближе, а я улыбнулась и представила себе стайку бабочек. Повсюду появлялись пестрые красавицы и, махая крылышками, ореолом летали вокруг Армель.
– Какая красота! Придворные иллюзионисты превзошли себя! – послышалось за моей спиной, заставив меня загордится.
А Армель, найдя меня глазами, благодарно, едва заметно, кивнула.
Маркиза, нет, будущая королева, шла вперед, не глядя на завистников и восторженный народ. Девушка снова смотрела прямо перед собой, на вход в крошечную часовню, где веками сочетались браком франкийские короли.
Дофин, обряженный в парадный мундир армии, стоял у оградки, спиной к святому отцу и ласково смотрел на невесту. Мне показалось, что они с Армель нашли общий язык.
Вот маркиза прошла несколько последних шагов и вложила ладонь в протянутую руку Луи-Батиста.
– Возлюбленные мои подданные! – громко начал дофин и все присутствующие затихли, внимая будущему монарху.
– Сегодня состоится моя свадьба, хотя враги попытались сделать все, чтобы я сегодня не стоял перед вами. Спанцы срывали отбор, напали на мою невесту и ее подруг! Наши соседи давно пытаются захватить нас, покушаясь на наши земли и наших людей, – продолжал дофин, – и в этот раз им почти удалось. Вражеские шпионы смогли найти заклинание, которым мой предок, Луи Первый Справедливый установил купол над Франкией. Мы считали, что это знание давно утеряно, но спанцам удалось невозможное. Они попытались изменить структуру купола и только самоотверженность мадемуазель Эвон и месье де Грамона помогли нам устоять.
Аристократы дружно посмотрели на меня, но всеобщее внимание продлилось пару мгновений – странные вещи говорил дофин.
– Но, увы, к этому времени наша защита уже оказалась заражена. Спанцы призвали из глубин бездны демона, который принялся пожирать купол.
Люди дружно ахнули. Перспектива и правда была страшной. За многие века безопасности, количество солдат в армии Его Величества было не так уж велико и если купол падет… перспективы вырисовывались не радужные.
– Но я в очередной раз оказался восхищен нашими девушками. Мадемуазель Армель, – дофин благодарно посмотрел на зардевшуюся маркизу, – самоотверженно отдала свой дар, чтобы отвлечь демона от купола. Это был ее выбор, и я безмерно благодарен своей невесте.
Окружающие захлопали. Ведь каждый примерял ситуацию на себя. Смог бы?! Ведь к такому возрасту с магией срастаешься, а легко ли отказаться от самого себя? остаться с чувством пустоты в душе?
«Чтобы он подавился, демонюка проклятый» – отчетливо послышалось в звенящей тишине со стороны горожан. Отовсюду зазвучали едва слышные, сдерживаемые смешки.
– Это было страшное, но такое необходимое нам решение. Мы воспользуемся временем, которое получили, чтобы укрепиться на границах, увеличить армию и завести друзей, среди соседей. Я верю, что жертва моей невесты будет ненапрасной, а мы – поможем родной Франкии выстоять. Я надеюсь на всех вас. На каждого.
Гости одобрительно загудели. Хотя со стороны простых людей энтузиазма слышалось больше.
– Я готов пожертвовать ради страны жизнью, но мне бы не хотелось, чтобы этот жуткий выбор встал еще перед кем-то… Я верю, что Франкия – она в душе у каждого и если мы не сумеем найти решения, а страшный миг таки настанет, рядом с моими детьми встанут преданные друзья.
Некоторые из аристократов расчувствовались и даже закивали. Я пригляделась и поняла, что это были васконцы. Против воли я почувствовала прилив гордости за соотечественников.
Да, конечно это была полуправда, но это был выбор, который у нас забрали триста лет назад. И я верю – честность в отношении будущей королевы, значительно лучше той судьбы, которая досталась матери Ноэля и Луи-Батиста: искалеченная судьба и ожесточенность после потери дара. Надеюсь в монастыре, куда ее определил дофин (принц не смог отправить на эшафот собственную мать, даже если она едва не стала причиной гибели страны), к мадам Шарлотте придет спокойствие.
Народ гудел, слушая своего короля, который все продолжал говорить. Над речью Луи-Батиста мы все вместе думали накануне, ища тонкую грань между ложью и правдой, которую бы можно было рассказать перед всеми. Но я уже не слушала – я глядела в глаза де Грамона, стоящего напротив.
Мы – встанем.
Я встану!
И сделаю все возможное, чтобы рядом со мной поднялся весь народ на защиту Франкии!
