Текст книги "Жених для васконки (СИ)"

Автор книги: Виктория Мельникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

Глава 20

Девочки, подобравшись, встали на цыпочки, чтобы из своего угла рассмотреть странную лампу получше. Даже месье Сезар нагнулся вперед, будто намереваясь уткнуться носом в тело магического предмета. На лицах спанцев застыло такое выражение восторга, что я невольно всмотрелась в артефакт.

Глыба как глыба. Судя по всему из соли (я видела такие лампы в модных альманахах), что само по себе не дешевое удовольствие. Единственная необычность – светятся черточки васконской письменности, правда издалека они больше похожи на следы птичьих лапок, будто наглые и вездесущие воробьи успели наследить и тут в поисках крошек. Неужели вот это вот недоразумение, облюбованное местными птахами, должно помочь мне «прозреть»? Или на франкийцев эта штука действует иначе?

Я настороженно косилась на артефакт, гадая, как же он должен был «отрезвить» меня.

Армель, когда я одела на нее свой амулет, не стала себя вести странно. Да, удивительным было слышать ее слова, что дофин ее не любит, но поменялось ли поведение так уж заметно?

Я насупилась и сложила руки на груди. Всем своим видом показывая, что совсем не собираюсь отказываться от своих идеалов. Даже если мне сейчас сообщат, что дофин ради блага Франкии пьет кровь юных девиц, я без сожаления и сомнений протяну ему запястье для укуса. Дофин не такой уж большой мужчина, много ли он выпьет за раз? Зажмурилась, представляя, как клыки вспарывают мою кожу, но твердо сжала губы в полоску.

– По-моему, действует, – прошептала сбоку Жанна. – Она хмурится. Наверное, осознала, что не так уж любит это чудовище.

Месье за столом кивнул и, открыв стоящую на столе коробочку, извлек оттуда какой-то маленький предмет и зажал его в кулаке. Меня разобрало любопытство, что же такое мог прятать шпион? Однако вопрос спанца отвлек меня и не дал самым позорным образом вытянуть шею, чтобы увидеть, что же прячет месье Сезар:

– Итак, мадемуазель невеста дофина, вы все еще любите месье Луи-Батиста?

При этом мужчина покосился на свою руку. Я тоже посмотрела на изящные ладони спанца. Что же его так заинтересовало? Возможно кольцо на большом пальце? Что если вот этот блестящий камушек меняет цвет, когда окружающие лгут? Я читала о таких артефактах в «Рыцарях чертогов». Как раз в пятой книге месье Персефорест разоблачил шпиона в своем замке с помощью затейливого перстня, который, стоило только сказать хоть слово неправды, менял свой цвет на черный.

Значит солгать не получится.

Я растерялась.

И стоило так рисковать, чтобы столь глупо попасться?!

Но… «мадемуазель невеста дофина» – это же не я, верно?

Улыбнулась и пожала плечами. Любила ли Армель дофина, даже когда на ее шее повис мой амулет? Безусловно. Это сквозило во всем, даже в том, с какой горечью она сказала, про любовь принца только к своей стране.

– Да, – уверенно кивнула.

Мужчина посмотрел на все такой же безмятежно-синий цвет камня и недовольно «крякнул». Совсем иного ответа ожидал спанец!

– А он вас? Думаете, он любит вас?

– Нет, – вынуждена была признать я. – Мне кажется, больше всего месье Луи-Батист любит только Франкию. Но, возможно, когда-нибудь, в его сердце появится место и для студентки, которая обещана ему в жены.

Я едва не лопалась от гордости и широко улыбалась. Я отвечала верно! Камень так и не поменял цвет! И пусть только теперь Армель скажет, что от моих романов нет толка! Ведь мой хитрый ход удался только благодаря месье Персефоресту. Я сейчас легко и непринужденно обманывала шпиона Спании, который умудрялся водить за нос самого месье де Грамона!

Не удержалась и снисходительно посмотрела на мужчину.

– Вы настроены очень мудро, – разочарованно протянул спанец. – Куда более мудро, чем можно было подумать про девушку вашего возраста. И я бы только порадовался за принца вашей страны и за вас лично, если бы не одно «но»… А знаете ли вы подоплеку вашей свадьбы?

– Да, – важно кивнула, вспоминая, что рассказывал месье де Грамон.

Девочки ахнули. Видимо, я должна была ответить иначе. Хотя может дело в том, что камень в перстне, на который сейчас были обращены все взоры, всё так же горел ровным синим цветом.

– Однако… – пробормотал мужчина, постукивая пальцами по столу, – неужели они стали умнее?

– Что-что? – Переспросила я.

– Хотя, может быть, вы только считаете, что знаете правду…. Пожалуй, да, это все и объясняет.

– Знаете ли вы что ваш купол отнюдь не подтверждение божественного вмешательства и подтверждения прав на престол для Луи Первого Завоевателя? Это магический костыль, постоянно обновляемый страшным обрядом.

Я осторожно кивнула. Короля у нас «Завоевателем» не считали, а саму свадьбу – я бы не назвала «страшным обрядом». Это огромный праздник для всего народа! На улицы выкатывают столы с щедрыми подношениями, а вино льется рекой. Даже самый последний бедняк наедался досыта. Люди пировали не один день, радуясь тому, что новый король восходит на престол, что над головой мирное небо и немного сетуя, что повезло не им. Ведь невестой короля могла стать любая дворянка, даже из самого бедного рода.

Я слышала, как шептались служанки, что королевская свадьба всегда так прекрасна! И даже альманахи публиковали рисунки с предыдущей церемонии, едва дофин отправлялся по академиям с отбором. От картинок у меня захватывало дух и я, помнится, разглядывала их часами, надеясь, что принц таки выберет меня.

На страницах альманахов как живые были изображены все предыдущие королевы – борзописцы делали обзоры на все свадьбы за последние триста лет и каждая девочка, я уверена, дрожащими пальчиками касалась картинок, и представляла себя на месте избранницы.

Невеста в нежно голубом платье, карета украшенная живыми цветами и искренняя любовь в глазах молодоженов. Теперь я, конечно, понимала, откуда чувства жениха и невесты, но даже с учетом этого, не считаю это кошмаром.

Мужчина, почему то не обрадовался моему кивку, лишь поджал недовольно губы.

– Может быть, вы в курсе и того, что вас и ваших подруг возьмут прямо на каменном алтаре в подвалах старого замка в васконских горах?

Мужчина начинал говорить тихо, но с каждым словом, его голос становился громче и словно вибрировал. Я инстинктивно вжалась в спинку кресла, поддаваясь мрачной атмосфере. Казалось, за окном сейчас должна начаться гроза и обязательно сверкнуть молния.

– Куда возьмут? – Слабо пискнула я, когда рокочущий голос спанца затих.

Мужчина, который намеревался сказать что-то еще (так как он уже округлил губы буквой «о») поперхнулся воздухом и удивленно посмотрел на меня. Девочки, которые все еще стояли в комнате, глупо захихикали.

– Я говорю о соитии мужчины и женщины, мадемуазель Эвон, – любезно подсказал мне месье Сезар.

– О! – только и смогла выдавить я из себя, пряча глаза.

– Или может быть вы в курсе, что вы потеряете свой дар, передав ее своему ребенку… точнее… существу.

Спанец делал такие долгие паузы между словами, что я успела весьма красочно представить себе старую летнюю резиденцию, ту самую, где последнюю оборону держал Луи Первый. Громовые раскаты и мечущиеся по хмурому небу белые зигзаги молний.

В круге стояло двенадцать человек. Будущий король и юная васконка из рода де Бюстав, а так же пятеро юношей из ближайшего круга, которые держали за руки избранниц. И в тот раз не было пышной свадьбы и традиционного платья, венков в волосах и гости не осыпали молодоженов зерном.

Вот принц наклоняется к будущей невесте и целует ее, вместе оседая на пол… дальше я пока представить не могла. Не хватало понимания процесса, но наш храмовый настоятель наверняка не поддержал бы даж таких моих фантазий.

Но вот, вместе с фоном сменилась и картинка: васконка родила малыша. Розовощекого карапуза, который огласил комнату громким криком. А вот лицо королевы исказила горькая улыбка потери. Потеря дара… не об это ли говорил дофин на встрече в библиотеке?

Видя, что я задумалась, спанец воодушевился.

– Я знаю в горах существует обряд охраны отары, не так ли мадемуазель Эвон? Когда выбирается особый черный волкодав, не так ли?

Я рассеянно кивнула. Да, такой обряд был. Хозяева выбирали двух самых сильных псов из своры, и их щенок мог стать «вожаком». Мне всегда было жалко такого пса, ведь душу совсем маленького щеночка заменял тот самый горный дух из легенд. Сущность могучего существа достаточно быстро иссушала детеныша – «вожаков» приходилось менять каждые три-четыре года.

– Так вот, мадемуазель, мы подошли к самому интересному. Когда будущий король Луи Первый Завоеватель, прятался в горах, устраивая диверсии против законной власти, он увидел этот обряд. И достаточно быстро смекнул, что страна не слишком отличается от стада овец.

Я сжала губы, чтобы не высказать магу раньше времени все по поводу того, кто именно был «Завоевателем»! Но конец «выступления» месье Сезара заставил меня застыть. Я, кажется, начала догадываться о настоящей сути обряда, которую мне не рассказали. Я едва не застонала от осознания величайшего обмана всей Франкии.

– О! Я вижу вы уже понимаете. От брака вашего короля и Элоизы де Бюстав родился живой артефакт. Наполовину человек, наполовину ключ к куполу. Можно ли назвать эту куклу человеком? Мне кажется – нельзя. Ведь он всего лишь… кормушка. Владыка горный духов дал защиту Франкии, взамен пожирая дар своего носителя. Каждые двадцать лет, когда демон почти окончательно поглощает суть любого мага, ваш дофин едет в поисках очередной жертвы, что своей кровью и даром, будет питать духа и дальше. Для потусторонних существ время идет иначе и из-за того, что невесты выбираются по какому-то единому алгоритму, демон не понимает, что каждый раз вгрызается в душу нового отпрыска королевского рода, оттого и купол не рассеивается. Если до окончания срока заклинания, дофин не даст демону новой еды, то принц окончательно утратит магию, а купол развеется.

Я вцепилась руками в подлокотник кресла. Неужели?!

Против воли я перевела взгляд на руку мага. Кольцо цвет не поменяло, так значит это все правда?! Нет, я конечно и сама обманывала совсем недавно артефакт, но месье Сезар говорил весьма уверенно.

– А фавориты? – Спросила, удивляясь тому, как хрипло звучал мой голос.

– Увы, о роли фаворитов мне известно не много, хотя потомки пяти древних родов свой дар сохраняют, но их свадьбы неизменно на следующий день после церемонии их принца. Правда, насколько я знаю, первая брачная ночь проходит одновременно с королевской четой. И фавориты как то опосредовано влияют на то, что год, в течение которого королева носит новую «куклу», демон не доедает душу и магию дофина.

Да, расскажи такую историю Армель и маркиза упала бы в оборок прямо на месте. Я же… думала о той силе духа, которая потребовалась Луи Первому и Элоизе де Бюстав решиться на такой шаг. Ведь она знала! Условие обязательного добровольного согласия я помнила весьма хорошо.

Я молчала, ненавидяще сверля взглядом мага. Я была в бешенстве! Но не оттого, что мне рассказал маг. Горными духами васконца не испугать! А от того, что великую жертву королевской четы, он преподносил как рождение чудовища!

– Ну что, мадемуазель, хотите вы себе такой судьбы? Лишить части своей души, отдавая ее кукле для того, чтобы ее выпил досуха демон?

– Если того требует безопасность моей страны, я своими ногами дойду до этой самой пентаграммы и прилюдно разденусь, месье Сезар. – Сухо обронила.

В комнате повисла гнетущая тишина. Девочки, как мне показалось, смотрели на меня уважительно. Спанец неверяще покосился на кольцо и снова подозрительно на меня.

– Не понимаю вас, мадемуазель. Я только что рассказал вам самую мерзкую тайну франкийского двора и вы…

– Не понимаете? Разве вам чуждо чувство патриотизма? – Я спокойно смотрела на своих похитителей: Разве не вы, месье Сезар, живете в чужой стране, носите личину только для того, чтобы дать Спании шанс? Так почему отказываете в этом мне?

Мужчина сощурился и окинул меня с ног до головы.

– Я недооценил вас, мадемуазель. Похоже, вы и вправду согласились на этот жуткий обряд добровольно. Ну что ж, патриотизм это прекрасно. Тогда отбросим тайны. В ближайшие пару часов королевская семья будет убита, включая дофина. И, если вы уж так любите свою страну, ваш единственный выбор, выйти за нашего претендента…

– Никогда! – Я вскочила на ноги и почти сорвалась на крик, – никогда васконка из рода де Сагон не предаст свою страну!

– Подумайте, что будет с вашей страной, когда купол падет? Не только Спания недовольна своим соседом, богатые рудой северные провинции охотно захватит Варварика и Швейла, которых весьма не радует благосостояние Франкии. Вашу любимую страну порвут на кусочки, мадемуазель Эвон!

Мне показалось, что я замерзла: руки онемели, а кровь, наверняка, отхлынула от моих щек. Я медленно осела обратно в кресло.

– Да, Спания не лучший вариант для вашей страны, но мы не станем сразу наводить свои порядки, введение налогов и сборы в армию будут постепенными, а вот та же Русса введет войска и начнет грабить города и деревни незамедлительно.

– Чтобы навредить королевской семье…

Мужчина поднялся со своего места и, уперевшись в край стола руками, тяжело навис надо мной. Тембр голоса мужчины изменился с вкрадчивого, на полный праведного гнева, словно это я захватила его в плен.

– В эту самую минуту, мадемуазель, нам уже открыли ворота дворца. Наши доверенные люди уже перерезают глотки младших братьям дофина. Мы весьма долго готовились к перевороту. И наши люди везде, даже там, где нельзя было заподозрить, в самом ближнем кругу. Поэтому перед вами выбор: вы либо соглашаетесь на брак с нашим принцем и получаете отсрочку для своей страны, как настоящая патриотка, либо смотрите, как вашу страну раздирают на кусочки. Письма о скоропалительной смерти и скором падении купола уже сегодня полетели всем соседям и скоро у ваших границ выстроятся войска. И в тот момент, когда вы откажетесь, а мы вздернем вашего обожаемого жениха на ближайшем дереве, купол падет. Выбирайте, мадемуаель Эвон! Какого женха и какое будущее выберет васконка?

– Я… никогда, – прошептала, испуганная обрисованной перспективой.

И ведь проклятое кольцо все так же было синим!

Я поникла.

Разве может месье де Грамон допустить подобное? Почему не уследил? Не проверил? Но… что станет с северными провинциями, югом и востоком, когда в них со всех сторон вгрызутся, словно в пирог, враги?

– В карцер ее, пусть подумает о последствиях.

Спанец больше даже не старался выглядеть услужливым, мужчина лишь дернул плечом и отвернулся, словно я перестала быть ему интересной.

Девочки подхватили меня за руки и помогли подняться. Я едва стояла на ногах и была благодарна всем духам, что месье Сезар смотрел в окно. Не стоило ему видеть, как его рассказ повлиял на меня. Я была раздавлена.

*-*-*

Несколькими часами ранее…

Ноэль, отшвырнув от себя очередной свиток, зарычал, проклиная дядю, старого виконта де Сагона, воспитавшего внучку такой патриоткой, и заодно всю королевскую семью. То что Эвон теперь никогда не оступится, это было ясно, но как теперь исправить ситуацию? Ни одна из девчонок, на которых некромант получил родословные, не подходила! Юноша просмотрел уже больше ста имен и всюду находил изъян.

Однако отдавать Эвон фаворитам Ноэль не желал. Самому такая девушка нужна. Зря что ли он смиренно ждал рядом с васконкой, пока та «подрастет»?

Некромант вспомнил забавные рассуждения Эвон, когда они столкнулись впервые на отработке в архиве.

Сам Ноэль получил наказание, после взорванной лаборатории: всего лишь хотел объединить две науки в одной – алхимия и некромантия, чем не поле для деятельности? Кто же знал, что экспериментальное зелье так ударит по нежити, что разнесет половину аудитории! Так что полы маг мыл вполне заслуженно, но чрезвычайно удивился, когда в соседнюю комнату привели мадемуазель Эвон. Девушек редко наказывали, а, в исключительных случаях, все равно предпочитали в качестве полигона для отработок розарий или кухню. Но чтобы в старый, пыльный и даже жутковатый архив? Девушке, впрочем, досталась работа легче той, что выполнял некромант: ей поручили протирать полки.

То ли Эвон не увидела в открытую дверь некроманта, то ли не просто была слишком погружена в своих мысли, но Ноэль помнил, как чуть не выронил швабру из рук, когда виконтесса начала вслух рассуждать о коварстве учителей. Действительно, разве не может порядочная мадемуазель отвлечься на уроке на минуточку? И если месье Агюст сам знал где находится Мерика, то стоило ли так пытать бедную маленькую Эвон?

Некромант тогда замер, прислушиваясь к бормотанию девочки, щедро сдобренному шлейфом эмоций.

Ментальный дар рода де Грамонов у Ноэля был выражен слабо, что даже обязательный амулет носить не нужно было, но тогда… меняющееся настроение девушки юный маг ощущал хвойным ароматом и легким морским ветерком, запахом земляники на ладони и лопающимися ягодами винограда на языке. Разве мог Ноэль устоять от искушения и не «подслушать»?

Эвон смешно здоровалась со всеми книгами на полках и, кажется, даже вполне осмысленно разговаривала с ними, прислушиваясь к ответам. Как еще объяснить паузы в ее речи?!

«– Ах, месье Атлас! И почему вы не подсказали мне на уроке? Что вас стоило тихонечко шепнуть мне с парты? Я же своя, говорящая-с-книгами!»

«– Мадам Домоводческая книга, я обязательно выучу этот урок, ну правда! Хотя мадам Онри наверняка не спросит меня, ведь в прошлый раз я великолепно ответила тему про подготовку поместья к зиме. Да, мне подсказала Армель, но разве это так плохо? Ну не злитесь, мадам! И это подло, обещать упасть мне на ногу, если только я не возьму вас в руки сегодня вечером и не начну читать!»

Ноэль аккуратно выглянул из-за створок распахнутой двери, чтобы лучше рассмотреть фантазерку. Девушка стояла к нему спиной и отчитывала очередную полку за неопрятный вид.

«Разве можно носить столько пыли? Посмотрите на себя, мадам! На вас же такие красивые книги! И желтые корешки, и красные! И даже с обложкой из бархата! Ай-ай-ай!».

Волосы Эвон были убраны в две косы, обвитые вокруг висков, так что оставляли оголенной тонкую шейку. Лишь пара прядей выбилась из прически и теперь пушилась у самого затылка. Вот в эти кудряшки и тонкую, почти детскую, шею Ноэль и влюбился. А потом, когда узнал какая она, Эвон де Сагон, влюбился повторно. Сильная, гордая, честная и самая удивительная, когда вскидывает упрямо голову, задирая нос.

Ноэль не стал сразу открывать свои чувства девушке. Нет. Он достаточно неплохо узнал характер Эвон и мог с уверенность сказать, его порыв скорее заставит ее отступить на шаг и побледнеть, чем покраснеть, как остальные девчонки академии. К чему пугать? Ноэль подождет! Зато некромант был рядом. Всегда. Много или мало? Достаточно, чтобы его считали другом или даже кем-то большим со временем…

Потому, когда приехал дофин, Ноэль сразу показал единоутробному брату, что отдавать девушку не собирался.

Особых восторгов у Луи-Батиста это не вызвало. Ни дерзкое заявление, ни явление младшего «брата». Конечно дофин знал о существовании «родственника», их даже представили друг другу пару лет назад, но друзьями юноши так и не стали.

Впрочем, Ноэлю не нужно было согласие принца. Некромант вел себя уверенно и даже дерзко: наплевав на условности, бастард королевы вклинился в одно из испытаний – встал рядом с фаворитами, едва Эвон завязали глаза. И торжествующе посмотрел на дядю и дофина, когда девушка выбрала его.

А что теперь?! Неужели его обыграли?

Ноэль готов был бы отпустить Эвон к тому, кого она полюбит. Готов! Но не на проклятый же обряд! Хотя, конечно, «лучи» пострадают гораздо меньше будущей королевы, но все равно подобной судьбы для васконки некромант не хотел. Для любой другой – пожалуйста, для его Эвон – никогда!

И Богиня молчит, не откликается на призыв. Ноэль даже платок снимал, становясь для НЕЕ осязаемым во тьме. Уведет, утянет в танце, как говорили старшие… но, вопреки легендам, покровительница не пришла, словно ей не было дело до очередной игрушки!

Сев прямо, некромант мотнул головой. Если выход не видно сразу, это не значит, что его нет! Посмотрим списки еще раз? Юноша развернул один из свитков и снова перенес на бумагу цифры для расчета. А что если посчитать младшую сестру Констанс Лавур? Девочке едва-едва исполнилось шестнадцать, и еще месяц назад ее кандидатуру никто не рассматривал

В распахнутое окно влетел магический голубок и, увидев некроманта, склонил голову набок. Но, прежде чем Ноэль потянулся к птице, в его голове раздался ЕЕ голос: «Мальчик?».

–*-*-

Я совершенно не сопротивлялась, когда девочки вели меня в подвал домика. Не к чему было, потому что если все выходило так, как говорил месье Сезар, мне даже смысла бежать нет – я уже не успею никого предупредить. Признаваться в обмане? Тоже глупо. А как тянуть время я пока представляла плохо. Дедушка всегда говорил, что действовать сгоряча плохо, так чем сейчас не момент затаиться и обдумать?

С каждым шагом становилось все темнее и редкие факелы совсем не спасали от окружающего мрака. Мне становилось жутко, будто еще пролет и темнота захлестнет меня, словно волной. Я невольно подняла голову, словно и правда нахожусь посреди бушующего моря. Меня даже качало, как в лодке. Но ничего! Васконцы ни на суше, ни на море не сдаются! Выплыву.

– Мне жаль, что мы враги, Ваше Высочество, – выдала наконец Софи, – но я рада, что вы именно такая.

Остальные девочки молчали, не решаясь перебивать предводительницу.

– Вы любите свою страну, а мы свою, – просто пояснила девушка, пока мы шли по лестнице. – Вы согласитесь. У вас нет выбора. И… мне жаль.

Мы остановились, и я посмотрела в глаза своей похитительницы. Жалость шпионки была странной: мне ведь пророчили в мужья ее принца, правда они не знают, что мое участие в обряде не поможет спанцам. Гражданская война таки начнется независимо от моего согласия, когда демон поймет, что душа совсем иная.

– Тут, – остановилась Софи и кивнула на одну из ниш, перегороженную решеткой.

Я, брезгливо подобрав юбки, уже хотела было возразить, что карцер должен выглядеть совсем не так, как меня втолкнули в маленькую камеру, двери в которую любезно распахнула Жанна.

– Разве дон не сказал…? – робко подала голос Фло.

Софи тяжело посмотрела на напарницу, даже насупилась оттого, что ее решение посмели оспорить, но тут же выражение лица девушки изменилось. Спанка раздраженно дернула плечом.

– Он все равно сдохнет через пару часов, пусть хотя бы в компании соотечественника. Уважай достойного врага, Флоренс!…и дону Сезару не обязательно об этом знать.

– Но? – под взглядом подруг Фло стушевалась и замолчала, покорно отступая назад.

– Он? – Я удивленно вскинула брови и, повернувшись, всмотрелась в темноту. Неужели тут еще кто-то был?

Отвечать мне стали. Захлопнув решетку и провернув ключ в замке, девочки поспешили наверх.

Я сделала шаг вперед, аккуратно прощупывая пол. Кого имели ввиду спанки? Как ни странно, переживания относительно своей судьбы отошли на второй план. По словам девочек в этой камере франкиец, который весьма скоро умрет, но отчего-то оставшийся безучастным к моей появлению. Это странно!

Как оказалось, я совершенно зря мельчила: второй узник обнаружился на лавке у самой стены. Я аккуратно ощупала лицо и шею невольного соседа. Явно мужчина! Ни у одной девушки я не видела кадыка!

– Месье, – робко позвала я, надеясь, что пленник мне ответит. – Месье, вы слышите меня?

Тронула мужчину за плечо и почувствовала под рукой мокрую ткань. Что? Я развернулась корпусом к тусклому свету в коридоре и поднесла ладонь к самому лицу. Кровь! Мужчина ранен! Так вот почему Софи сказала, что он умрет!

– Месье! – Я отчаянье воскликнула, оглядываясь по сторонам. Я совсем не целитель и слабо представляю, что мне делать!

Чем же остановить кровь? Что если оторвать кусок ткани от нижней юбки? Я решительно потянула подол, добираясь до тонкого батиста. Некогда думать о приличиях, если в беде человек. Я попрошу месье никому не рассказывать о моем позоре, но потом.

– Я брежу? Мадемуазель Эвон? – слабо простонал узник и я вздрогнула.

Я знала этот голос! На мгновение я закрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Так, значит, месье Сезар не врал! Мне уже стало все равно, грязный пол в камере или нет – я опустилась на колени около друга.

– Месье Гастон?! – выдохнула я, помогая магу сесть, – но как..?

– Меня предали, – прохрипел некромант, приподнимаясь. – Я ехал на встречу… – маг запнулся и закашлялся, – а вы? Как вы тут оказались? Меня нашли?

– Скорее это я потерялась, – хмыкнула. – На университет напали. Мы с девочками спустились из окна на веревках из простыней, но все равно попались.

– На веревках из простыней? Вы очень храбрая, мадемуазель! – «улыбнулся» месье Гастон.

Хотя мои глаза уже привыкли к полумраку, я все еще не видела лица некроманта. Только бщие очертания и силуэт, но готова поклясться, что фаворит именно улыбался.

– Так мадемуазель Армель и остальные девочки тоже тут?

Я покачала головой и, спохватившись, что месье Гастон вероятно меня тоже не видит, пояснила:

– Только я. В коридоре, где мы встретили шпионов, к нам на помощь подоспел старший курс некромантов и спанцы своим приоритетом поставили похищение невесты дофина.

Я нарочно старалась говорить так, чтобы не солгать, на случай, если враги все-таки нарочно посадили меня в эту камеру и теперь прятались на лестнице, прислушиваясь к нашим разговорам.

Я сжала предплечье фаворита, надеясь, что он поймет.

– Только вы… – эхом повторил месье Гастон.

– Они хотят повторить обряд, с нами, выбранными девушками, а меня уговаривают выйти замуж за спанского принца, – поспешно пояснила я.

Некромант однозначно знает больше моего и возможно сможет что-то посоветовать. Да и дедушка всегда говорил, что мужчина в любом состоянии несет ответственность за своих женщин. Месье Гастон же мой жених! Возможно, у него есть какие-то козыри в рукаве, которые спасут нас?

– Теперь понятно, зачем им я понадобился, – протянул некромант, втягивая воздух сквозь сомкнутые зубы.

– Зачем?

– Они хотят узнать подробности ритуала, – пояснил маг, прижимая руку к правому боку. – Хотя отец Юлали и так рассказал им многое!

– Кто? – я удивленно вскинула брови.

– Не важно. Когда вас найдут, мадемуазель, скажите Луи, что отец Юлали – предатель. Он тридцать лет ждал своего шанса, даже помог при прошлой коронации, чтобы сейчас ударить наверняка.

– А вы? Почему не расскажите сами?

– Я не доживу, мадемуазель.

– Что вы такое говорите! – я рассерженно всплеснула руками, – мы выберемся отсюда вместе! Нас обязательно найдет месье де Грамон! Он же «Цепной пес»!

– Самое позднее в полдень меня зарежут на жертвенном камне, чтобы потом вызвать дух. Духи, мадемуазель Эвон, при правильном подходе, лгать не умеют.

Я застыла, испуганно разглядывая фаворита.

– А я подставился по полной, мадемуазель Эвон. Ну не мог я предположить, что отец Юлали поступит со мной так подло. А теперь у заговорщиков есть и кровь, отданная добровольно, и другие атрибуты для ритуала в ходе которого я открою им все тайны. Я – глупец, мадемуазель Эвон.

Гастон замолчал и откинул голову назад, облокотившись на стену.

Я не понимала о чем говорит некромант. Кто такая Юлали? И почему ее отец оказался предателем? Похоже, тут была какая-то тайна, о которой мне никто не сообщил и вряд ли сообщит.

– Спанцы узнаю все тонкости ритуала и…

– Таки смогут его повторить, – поняла я, понурившись.

Получается, когда месье Сезар говорил о перспективах для Франкии, он не преувеличивал. Враги действительно продумали все до мелочей. Неужели мою страну ждет весь этот ужас?

– Если я только не умру раньше, – протянул внезапно Гастон. – вы должны помочь мне, мадемуазель Эвон.

Некромант подался вперед и в темноте так страшно горели его глаза, что я невольно отшатнулась.

– Вы с ума сошли! – пробормотала я, – месье де Грамон скоро…

– Не успеет. Умирать ради своей страны легко, мадемуазель, вам ли об этом не знать? – Безумно улыбнулся некромант, – из-за меня вся эта ситуация стала возможной – я слишком доверился Юлали, слишком открылся ее родне, веря, что однажды она войдет в мою семью. Я – оплошал. Потому только мне и исправлять ситуацию.

– Я не смогу…

– Это наш единственный шанс, мадемуазель! Шанс спасти Фанкию. Я знаю, вы, так же как и мы, готовы ради страны на все. Поверьте, будь у меня другой вариант, я бы воспользовался им, но… его нет. И времени тоже, спанцы могут прийти раньше, чем мы думаем и тогда…

Я слушала прерывистое дыхание мага и с ужасом начала понимать, что наверное он прав.

– Если я все равно умру, то лучше от руки друга, – мотнул головой некромант, – чем в мучениях на алтаре старых богов.

– Я не смогу… – слабо повторила.

– Это легко, – кивнул маг, – вам надо нарисовать мне на лбу символ призыва смерти. Спанцы сломали мне пальцы… чтобы я даже не помыслил избежать страшной участи, но раз вы тут…

Я закрыла глаза, прося всех богов дать мне немного храбрости.*