Текст книги "Жених для васконки (СИ)"
Автор книги: Виктория Мельникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
А я… я просто обязана защитить подруг, ведь это же я втянула их в такую ситуацию!
_________________________
*«Мои мысли всегда с тобою» – наполовину открыть веер и провести им несколько раз по лбу.
**Фактически в нашей истории мужские и женские веера отличаются разве что более сдержанными цветами, но для мира Эвон пришлось придумать различие.
Глава 3
Завтрак я тоже малодушно пропустила, изобразив приступ слабости. Тем более что баронесса, которая считала, что мне может быть до сих пор плохо, озаботилась вопросом пропитания, и с полчаса назад к нам в комнаты принесли корзинку с провизией. И хотя Армель пыталась было возмутиться (ну как же, за приемом пищи можно подслушать, что говорят интересного, особенно про Лу и дофина, а с моей легкой руки мы пропускали уже второй день), Аврора весьма жестко оборвала причитания подруги:
– Эвон плохо! Она второй раз на грани истощения! Как ты можешь думать только о себе, Армель?!
Я, полулежа на диване, обмахивалась веером, которым прикрывала румянец стыда на щеках. В принципе я была согласна с баронессой – как могла Армель пренебрегать моим состоянием? Все-таки любовь меняет человека и мне кажется, что не в лучшую сторону!
Маркиза виновато на меня посмотрела и села рядом.
– Прости меня, Эвон, но когда я слышу, что Лу говорит «мой возлюбленный принц», меня всю трясет.
– Так не слушай, – искренне посоветовала подруге.
Действительно, зачем мучить себя?!
– Как будто это так просто! – Вспылила Армель, но покосившись на Аврору, которая накрывала на стол нехитрый завтрак (тыквенный сок и каша), понизила голос до шепота, – меня как будто что-то заставляет всюду искать упоминания о дофине. Мне необходимо слышать, читать, говорить о нем. Я выгляжу глупо, да?
Я открыла было рот, чтобы честно ответить маркизе, но меня прервало фееричное появление Полин.
Девушка, нисколько не церемонясь, проигнорировав все правила приличия – такие как стук и ожидание ответа, влетела в комнату.
– С вами все в порядке? Эвон, почему ты лежишь? Ты тоже упала?
– Плохо себя чувствую, – несколько обескуражено ответила, – почему тоже?
Полин, тщательно закрыв за собой дверь и прислушавшись к происходящему в коридоре, подошла к столу и налила себе сока. Была Полин раскрасневшаяся и запыхавшаяся, словно бежала. Мы нашим трио недоуменно переглянулись.
Я даже села – изображать умирающую лебедь было не с руки, слишком любопытно.
– Лу! – выдохнула Полин и сделала большой глоток сока, – Лу упала только что. С лестницы.
Мы дружно ахнули. Случайно ли упала Луиза? Мне верилось в это мало. Я с тревогой покосилась на маркизу. И как должна сейчас чувствовать Армель? Я могла только догадываться, но думаю вряд ли счастливой: подруга же понимала, что если это какая-то запланированная диверсия, то на месте Лу должна была быть она – настоящая невеста дофина. И то что маркиза сейчас жива и здорова – заслуга только Лу.
– Подробности, Полин! Подробности! – затеребила девушку Армель, – с ней все в порядке?
Да, мы недолюбливали Луизу, но зла ей не хотел никто, чтобы не говорили мы в запале. Это ужасно, когда ты оказываешься виновником чужого несчастья.
– Как это произошло? – тихо спросила Аврора, вздрагивая всем телом. Видимо и она представила на месте Лу совсем другую девушку.
– Дайте мгновение отдышаться! – умоляюще прошептала Полин, – я бежала сначала за пажом и лекарем, а потом к вам! Едва сама не упала посреди коридора.
Я могла бы возразить, что за то время что Полин рассказывала нам куда бегала, она вполне могла ограничиться коротеньким: «Лу жива» и мы бы разом успокоились, а пока только и могли переглядываться с подругами, придумывая разные ужасы.
Девушка почти залпом выпила стакан, но никто из нас не упрекнул ее в неаристократических манерах, хотя повтори Полин подобное на уроке по этикету…
– Утром Луиза опаздывала: знаете, у нее из комнат пропали разом все чулки, хотя она не относила их прачкам! – начала Полин, игнорируя наши взволнованные лица, – пока Лу искала, а потом ходила одалживать у меня, стало ясно, что она опаздывает на завтрак, а вы же знаете, что Луиза не упустит своего рассказать очередную байку из разряда «а вот мы с дофином»…
– Полин, умоляю, с ней все в порядке? Что произошло? – воскликнула я, потеряв терпение.
– Я же об этом и рассказываю! – возмутилась девушка, – Лу поспешила вниз, обувая туфельки на ходу, и поскользнулась на самой верхней ступеньке! Она полетела вниз! Я так испугалась: она лежала внизу лестницы как сломанная кукла! Но мадам Номфри говорит, что хотя у нее множество ушибов и синяков, но она в порядке.
– Жива! – Успокоилась разом Армель, которой наверняка не хотелось, чтобы на Лу всерьез напали и она, маркиза, косвенно оказалась бы виновной в смерти подставной невесты дофина, – хорошо, что случайности заканчиваются так.
– Это ужасно! Разве можно так спешить? – покачала я головой, выдохнув с облегчением.
– А вот и не случайность, – выпалила Полин, – ступеньки лестницы были вымазаны маслом, я сама чуть не упала! А наверху еще и натянута шелковая нитка, о которую и запнулась Лу.
Мы с подругами напряженно переглянулись, вывод был простой и неутешительный – в академии у нас есть враг. Хотя такой вариант был логичен, если вспомнить о том, что я подслушала около ванных комнат, когда дофин искал потайной ход, то выходило, что отбор в столице пытались сорвать. И не факт, что всех заговорщиков в академии поймали, а теперь они активизировались против нас и Лу, которую объявили невестой дофина. Не было ни единого шанса, что Луизу с кем то спутали: наша компания прибыла в школу в середине семестра и все комнаты уже оказались заняты, потому ради нас расконсервировали один из верхних этажей. И вряд ли бы прислуге или остальным студентам пришло в голову поливать ступеньки маслом.
Правда после письма дедушки я подозревала, что могли покушаться и на меня, хотя эта идея и была весьма сомнительной – ведь пострадать могла любая из девочек! Та же Полин, которая всегда пританцовывала на месте, как раз наверху лестницы, ожидая пока мы выйдем из апартаментов.
– Я вчера попросила пажей предупредить, что мы будем завтракать в комнатах, – подала голос Аврора, – а с первыми колоколами нам принесли сок и кашу. Я думаю, в это время масла на лестнице еще не было, иначе пострадал бы паж.
– То есть кто-то знал, что вы не спуститесь и единственными, кто пойдет к завтраку, будем мы с Лу, – подхватила размышления баронессы Полин.
– Точнее Лу, которая с утра, не найдя чулки, очень спешила, – закончила Армель мысль девочек.
– Покушались на «невесту дофина», – кивнула Полин, сочувственно погладив по плечу маркизу.
– Лу пострадала из-за меня, – глухо согласилась Армель, – потому что изображает меня.
– Лу согласилась на это! – возмутилась я, дергая маркизу за рукав. Не хватало только, чтобы Армель замкнулась в себе от таких известий, – тем более с ней все в порядке!
– Надо сообщить месье де Грамону.
– Согласна с Авророй, – отозвалась Полин, – определенно надо сообщить «Цепному псу».
Девочки разом посмотрели на меня. Я вскинула брови, неужели ждут моего одобрения?
– Я тоже так считаю, – кивнула, – о таком должен знать месье де Грамон.
– И-и-и? – протянула Полин, после минутного молчания
– Что «и»? – удивилась я.
– Как ты сделаешь это?
– Я?! – пораженно посмотрела на девушку, – почему я?
– Но ведь ты переписываешься с месье менталистом, – просто пояснила Аврора.
– Одна маленькая записка и то переданная через графа Армарьяка! – возмутилась я.
Девочки приуныли.
– Но ведь мы сегодня его увидим! – вспомнила я, – разве не месье де Грамон сказал отправиться в поместье семьи Авроры?
– Точно! – воодушевилась Армель.
– Только теперь нужно аккуратно ходить по лестницам, – покачала головой Аврора.
– И я бы на вашем месте не заказывала еду с кухни, – пробормотала Полин, с тревогой разглядывая стакан с соком, – ведь если масло появилось после ухода от вас пажа… то и еда может быть отправлена.
– Мы еще ничего не ели, – поспешила ответить я, покосившись на стол.
– Зато я пила, – потерянным голосом отозвалась Полин, – стоит ли мне бежать в больничное крыло?
– Я думаю, если бы в бокале был яд, то ты бы не стояла тут, Полин, – покачала головой Армель, – но у меня что-то пропал аппетит. Пойдемте уже на занятие. Чем быстрее пройдет картография, тем раньше мы расскажем обо всем месье де Грамону.
Что ж, рациональное зерно в словах Армель было. Обойдя по дуге стол, будто продукты могли сами кинуться нам в рот, мы с девочками вышли из апартаментов.
– Аккуратно, не поскользнитесь, – прошептала Полин, – тут еще немного масла осталось.
Аврора, подобрав юбки, осторожно обошла место, куда указала невеста месье Базиля. Мы все дружно повторили маневр баронессы и медленно, держась за стенку, обошли остатки масла. Мне пришла в голову мысль, что это мне надо было идти первой: ведь Армель, Аврора и Полин важны для короны, а я – нисколечко. Но я так и не решилась озвучить свои мысли. Во-первых, это посеет панику среди девочек, во вторых… мне было банально страшно.
Противный мерзкий страх, липкой рукой обхватил рукой сердце и не давал даже выдохнуть, не то что предложить подругам идти первой. Вдруг это я буду лежать у подножья лестницы сломанной куклой?
Но если это будет Аврора?!
Пока я металась и переживала, баронесса успела пройти пролет и с облегчением вздохнула.
– Вроде бы ступеньки тут чистые, – заметила Полин, бегло оглядев лестницу.
– Мы опоздаем, – обреченно пробормотала Армель, – и месье Густав будет ругаться.
– Да уж, ваш учитель знаменит во всей школе, – сочувственно отозвалась Полин, – но если он накажет вас за опоздание, то выезд в город наверняка запретят.
Мы с подругами вздрогнули, но нам очень нужно в город!
– Бежим! – решила маркиза и, подобрав юбки, первой подала пример.
– Мы убьемся! – воскликнула Аврора, но последовала примеру Армель.
Мне же, не оставалось ничего иного, как, подтянув юбки едва ли не до колен, кинуться следом. Я уже и забыла, что изображала слабость с утра.
Определенно, если нас кто-то увидит в коридоре – нам конец! Точно отправят на внеочередные занятия по этикету. И вряд ли учитель так просто забудет о нашем «поступке», каждый раз стыдя перед остальными ученицами.
Я понимала, что нам просто необходимо остановиться, но мне было так весело!
С тех пор как мы переехали в Парисс, то только и делаем, что учимся. Ушли в небытие наши прежние проказы и вечерние посиделки с кружкой теплого молока, хотя вначале мне казалось, что общие апартаменты сделают нас только ближе. Поэтому этот момент нашей пробежки казался мне самым прекрасным за последние пару недель.
Маркиза сбавила темп и я, торжествующе, обогнала девушку. Однако очень скоро я поняла причину, по которой Армель начала тормозить – впереди была развилка. Я попыталась было «войти» в поворот, но мне не повезло: из-за угла на меня выходил мужчина.
Бамс!! Конечно же мы столкнулись!
Мне показалось, что звездочки залетали над моей головой, а из глаз брызнули слезы. Я упала прямиком на попу, отскочив от мужчины словно мячик.
– Эвон, ты в порядке? – Кинулась мне на помощь запыхавшаяся подруга.
Маркиза помогла мне подняться и отряхнула платье.
– Мадемуазель Эвон? Прошу прощения, вы появились так внезапно!
Я удивленно подняла глаза. Месье Петер! Мне определенно повезло! Окажись на месте менталиста любой другой – меня бы уже ждало разбирательство у директрисы, а, следовательно, и запрет на выезд из академии в выходные. А месье Петер! Он настоящий друг! Несмотря на то, что мужчина уже не молод, но будет помладше «старика», наверняка ему еще не чужды мысли и чувства молодежи!
Я хихикнула, представив месье на наших с девочками посиделках: со стаканом молока, печеньем и книжкой о Персефоресте. Все мы по очереди читали вслух, и месье Петер был бы последним. Я думаю, если бы ему попался тот кусок, где рыцарь целовал прекрасную принцессу, менталист точно не стал бы краснеть, как Аврора! Хотя случись у нас такие догонялки в коридоре – то первым явно стал бы тоже месье Петер. Что уже не есть хорошо, я привыкла ждать подруг, снисходительно сообщая, что не всем дано бегать.
– Доброе утро, месье Петер, – присела в реверансе подошедшая Аврора.
Баронесса даже не запыхалась, видимо заметив мужчину издалека, перешла на шаг и успела отдышаться.
Менталист как-то подозрительно посмотрел на нас с Армель, явно сообразив, что у нас тут произошло. Как бы месье Петер не решил что мы слишком уж легкомысленные. Мне то что? Я же не невеста дофина, но вот маркизе… ей явно неуютно.
Хотя конечно я сомневаюсь, что мужчина нажалуется дофину, но все возможно. Может же быть такое, что вечерами месье Петер пишет письма дофину, скрупулёзно записывая все наши проделки и шалости. А потом дофин получает письмо от дяди, откуда вываливается свернутый в тугую трубочку пергамент и от месье Петера. Удивленный дофин стягивает ленту с послания и свиток начинает разматываться под ошарашенным взглядом принца. И тянется, тянется, достигая пола и дальше…
– Как хорошо, что мы вас встретили! – не очень убедительно «обрадовалась» Армель.
– Я тоже так считаю, мадемуазель, – тепло улыбнулся менталист.
– Буквально полчаса назад Луиза попала в больничное крыло, – вставила я фразу.
– Да, мадемуазель Луизе стоило бы быть внимательнее и не спускаться по лестнице вприпрыжку на одной ноге, одевая обувь на ходу, – покачал головой месье Петер, и пояснил в ответ на наши удивленные взгляды: меня уже вызвал дежурный менталист и директор.
– Но это не была случайность! – воскликнула Армель и обернулась по сторонам, беспокоясь о лишних свидетелях, – Полин сказала, что на верхних ступеньках лестницы было разлито масло! И натянута шелковая нить.
Менталист нахмурился и серьезным взглядом обвел нас троих, видимо ожидая, что мы скажем, что пошутили. Но разве это повод для веселья?!
– Это серьезное заявление, мадемуазель, – медленно начал менталист, словно надеясь, что маркиза сейчас скажет, что пошутила.
– Но ведь это правда! – возмутилась Армель, топая ножкой.
– Мы за справедливость, месье Петер! – кивнула я.
– Разве мы когда-нибудь лгали? Или ложь не удел нечестных людей?!
Я хотела было возразить Авроре, что поддерживая слух о Луизе, как невесте дофина мы и сами не очень честны, но передумала. Вряд ли мое заявление будет уместно, хотя месье Петер вряд ли обвиняющее крикнет: «Ага!», уличив нас в обмане (ведь там где один случай, там и другой).
– Значит мадемуазель Полин..?
– Вы же знаете, недавно Эвон было плохо и она лежала в больничном крыле, – Армель по своей привычке начала издалека, так как обожала всяческие подробности.
Мы так увлеклись неожиданной встречей, что совсем перестали следить за происходящим и Полин, которая отставала от нас (ей совсем не было нужды бежать, ведь не у нее урок вел месье Густав!), успела подойти ближе.
– Добрый день, месье Петер, – улыбнулась девушка. – Как хорошо, что вы тут!
– А вот и мадемуазель Полин! – Кивнул менталист, – вы подошли так неожиданно.
– Да ведь Армель так шумит на весь коридор, неудивительно, – усмехнулась Полин.
– Я?! я всего лишь хочу рассказать месье Петеру как все было! – Громко возмутилась Армель, поворачиваясь к баронессе.
Я поморщилась. В чем-то Полин была права: когда маркиза увлекалась чем-либо, она прекращала обращать внимание на окружающих и все вокруг настолько заряжались энергией Армель, что готовы были смотреть ей в рот, позабыв, что происходит за их спинами. Конечно, королева из Армель получится великолепная – она наверняка сможет увлечь народ и своих подданных, но с другой стороны, иногда это играло плохую шутку.
– Тише, мадемуазель Армель, – примирительно поднял руку менталист. – Мадемуазель Полин права, мы должны найти укромное место, прежде чем начнем обсуждение подобного вопроса. Сами понимаете, дело государственной важности.
И если минуту назад маркиза хотела возмущаться, но, услышав последние слова мужчины, передумала. Дело государственной важности! Могли ли мы подумать еще в начале года, что разные события, важные для страны, будут крутиться вокруг нас? А я… я так вообще, храню не одну тайну!
Но, даже если меня будут пытать, я не открою ни одной! Представила, как меня окружают враги, те самые спанцы, и, тыкая в меня огромными вилками, требуют открыть самые страшные и важные секреты. Я все никак не могла представить должного оружия спанцам, ну не благородные же шпаги! Дикари должны сражаться каким-то диким и пугающим инструментом. Однозначно! Так все учебники говорят. А чем плохи гигантские трезубцы?! Но я все равно не сказала бы ни словечка! Умерла от уколов, но не сдалась.
– Давайте зайдем к вам в апартаменты, мадемуазели.
– Но у нас занятие, месье Густав… – робко напомнила Аврора и мы разом сникли.
Оставаться на выходных в академии не хотелось. Большинство учеников разъезжалась по домам, и кто обратит внимание, если три студентки не спустятся к завтраку? Враги смогут навредить нам, а никто даже не будет знать. Моя фантазия правда пасовала перед тем, как это сделают, но думаю у шпионов она более красочная, чем у меня.
– Я поговорю с учителем, и наказания не будет, сейчас важно докопаться до истины.
Мы с девочками переглянулись и кивнули. Месье Петер прав! Как мы можем думать о месье Густаве и о том, что он будет кричать, когда совсем рядом с нами разгуливает убийца?! Ведь просто чудо, что Лу не сломала себе шею, а отделалась синяками.
– Я сначала подумала, что вы пришли нас встретить, чтобы проводить в городской дом де Вержи, – заметила Полин, которой, по-видимому, было неуютно в гнетущей тишине.
– Нет, мадемуазель, вас должен был встречать другой человек, – покачал головой менталист, – у старших чинов менталистов много обязанностей, и, думаю, месье де Грамон не был бы рад, если бы я отодвинул их, даже чтобы сопроводить Вас.
Почему-то при этом мужчина покосился на меня, словно это я могла быть причиной неудовольствия месье де Грамона! У «Цепного пса» нет ни одного повода, чтобы злиться на меня!
– Нам было бы страшно ехать с незнакомым человеком, – с укором ответила Аврора, выражая общие мысли.
– С вами бы отправился месье Ноэль. Надеюсь, вы достаточно доверяете барону?
– Месье Ноэль?! – воскликнула я, невольно привлекая всеобщее внимание.
Ноэля я с момента переезда видела редко: юноша занимался по какой-то ускоренной программе, и учителя не уставали хвалить его, ставя даже нам в пример, говоря, что не все переведенные из провинции показывают плохие результаты. Но разве можно сравнивать? Даже в нашей глуши мальчиков учили добросовестнее, и у них было больше возможностей!
Правда месье Ноэль отправлял мне записки каждый день… о которых я, к стыду своему, подругам не рассказала. И, казалось бы, в этих посланиях ничего такого не было, но только от мысли, что придется поделиться моим секретом с остальными, становилось неуютно. Наверное так же чувствовала себя и Аврора, когда не хотела рассказывать нам, что месье де Армарьяк сделал ей предложение. Одно между нами есть огромное отличие – я же не влюблена в месье Ноэля! И месье Ноэль в меня… в посланиях некроманта же ни строчки о чувствах! Просто это такая особенная дружба.
Ну не могу же я девочкам рассказывать о чужих секретах?! О том, как проходят его учебные дни, как раздражает его один из одногруппников и даже о том, как вечерами он вспоминает наши проказы в старой академии. О последнем Армель точно не стоит знать: маркиза же считает, что я самые страшные и рискованные вещи творила только под ее «присмотром». Это конечно ужасно, ведь я поступаю некрасиво, обманывая подруг, но разве могу я с ними отправиться к самой стене академии ловить лягушек, чтобы потом подсунуть их под двери Беллы? Да Аврора завизжит только при виде пруда, поросшего ряской.
Месье Петер удивленно посмотрел на меня, словно удивился моим мыслям. Но я же видела, на груди менталиста висел специальный амулет и он не снимал его ни на минуточку. Значит, он точно не слышал о чем я думаю!
– А разве месье Ноэль смог бы защитить нас? – неуверенно отозвалась Армель.
– Между прочим, Ноэль лучший на потоке! И месье де Грамон говорил…
Все девочки разом повернули ко мне головы и я, занервничав, замолчала. Действительно, что это я?
– Я хотела сказать, – пробормотала, отводя взгляд, – что месье де Грамон никогда бы не рискнул нашим благополучием. И если он решил, что месье Ноэль станет для нас хорошим провожатым, я думаю, нам стоит больше доверять месье де Грамону?
– Ты права, Эвон, – вздохнула Аврора, – но как-то страшно, особенно после сегодняшнего утра.
Мне показалось, что взгляд менталиста потяжелел. Неужели ему не понравились мои слова. Но почему? Как жаль, что я не могу задать ему прямого вопроса! Я прикусила губу, раздумывая как моя вспышка могла выглядеть со стороны.
Когда мы подошли к лестнице откуда упала Лу, все разом уставились на верхнюю ступеньку, которая сверкала чистотой. Ни следочка масла! Но как?! Даже когда мы спускались, оставались еще потеки, так что приходилось поднимать юбки, чтобы не запачкать подол. И мимо нас никто не проходил. Ни единой живой души. Мистика! Менталист покачал головой и сделал какой-то пасс рукой над ступеньками, после чего нахмурился. Но мы же видели! И Полин тоже!
– Может быть нам показалось? – шепотом спросила Аврора, во все глаза разглядывая ступеньку.
– Всем разом? – удивилась Полин, – вы же тоже видели!
– Но сейчас то ничего! – все тем же шепотом отозвалась Армель, косясь на менталиста. Как бы мужчина не решил, что мы сочиняем.
Месье Петер же тем временем открыл двери в наши с девочками апартаменты и, пропустив нас вперед, огляделся, словно боялся, что за нами могут наблюдать.
Мы не стали дожидаться приглашения и, бросив созерцание ступеньки, зашли в комнаты. Не думаю, что правила приличия допускают нахождение мужчины в покоях юных девушек, но это же месье Петер! Я чувствую себя рядом с ним совершенно спокойно. И мы же никому не собираемся рассказывать о нашем поведении.
Девочки заняли места за столом. И так как Полин села на мой стул, я отошла к окну и опустилась на банкетку. Меня, конечно, немного кольнуло раздражение: какое право имела Полин садиться по правую руку от Армель, ведь это всегда было мое место! Но я решительно заставила внутренний голос замолчать: Полин как непосредственная участница утренних событий, наверное, должна быть поближе к менталисту.
– Итак, мадемуазели, чтобы исключить какие-либо недоразумения, я сниму амулет, готовы?
Посмотрел при этом мужчина почему-то на меня. Я пожала плечами. Какая разница то? Разве может быть что-то в наших мыслях страшное: про измену королевству, или скажем, про предательство родных? А все остальное, разве оно стоит внимания! Будто бы в академии, пару недель назад, месье Петер не наслушался на годы вперед разных девичьих мыслей. Он же не ждет от нас, что мы ежеминутно будем думать только о разных важных для мужчин вещах: скачках, сражениях на мечах и прочей, не очень интересной ерунде?
– Итак, мадемуазель Полин, не могли бы вы в подробностях рассказать события сегодняшнего утра?
Я едва не застонала в голос. Опять?!
~*~
Месье де Грамон внимательно читал письмо от племянника. Луи-Батист писал, что сумел вызнать о целых девяти семьях, которые уже вот-вот были готовы присягнуть спанскому монарху на верность, оголив чуть ли полностью южные регионы.
Де Виль, де Лузильян, Богарне, Мелло… был приложен полный список. И все обласканные короной, всех приветливо встречали во дворце, одаривали землями и безделушками из сокровищницы. Мало было? Захотелось большего? С-с-с-суки!
И только то, что «Цепной пес» вынудил Анори действовать в спешке, позволило расквитаться с врагом малыми силами. Страшно представить, что могло произойти, если бы только спанцы получили контроль над третью страны!
Ничего, до вас тоже доберемся: руки у короны длинные. До каждого из списка. Не в Абасту, так с обрыва вниз головой.
Какая жалость, лошадь на охоте понесла! Ах, барон Шабо свернул шею? Горе-то какое! А вы слышали, де Фуа умер прямиком на любовнице. Сердце то не выдержало, годы! Уходят лучшие… да… примите наши соболезнования, мадам!
Заодно можно будет пристроить своих верных людей за «безутешных» вдов.
Смущало де Грамона только одно: кто-то же предупредил спанцев, что одна семья-таки успела озвучить слова клятвы. Кто-то из своих, из узкого круга. Даже, возможно из тех, кто сопровождал его, де Грамона, к отцу той плачущей девочки, как ее… Марии-Луизы? Марии-Элены? Но кто?! И как?!
Цепной пес сжал в руках письмо от дофина. Разве не он, Арно де Грамон допустил это? Не его просчет?
Что Луи? От короля мало толку, сидит себе, кукла на троне, цепляется за остатки власти, которая уплывает сквозь пальцы, и давно уже больше заботится о своем желудке и очередной грелке в постель, чем о благополучии страны. Чем ближе к возрасту совершеннолетия сына, тем больше менялся Его Величество. Не таким он был даже пятнадцать лет назад, не таким.
Самого «Цепного пса» власть не интересовала, но вот его страна – очень даже. И ведь кто-то должен делать грязную работу? Он и делал. Последние пару лет даже стал непозволительно мягок и его ошибка едва не оказалась роковой для безопасности Франкии. В этот раз за него расплатилась маленькая бесстрашная васконка, что едва не стоило ей жизни и дара, а кто заплатит в следующий раз?
Менталист встал и отошел к окну, вспоминая, как готов был умирать там, на крошечном пяточке у излучины реки, жалея только об одном, что не удастся утащить на тот свет побольше дикарей. А потом он услышал гул… мужчина обернулся и обомлел от открывающегося вида: сотни и сотни тысяч васконцев, буквально летящих вниз с горы. И впереди она – бледная, словно мертвец, отчаянно сжимающая древко флага.
Всё вокруг затопили эмоции отважной девочки. Они пьянили, захлестывали с головой, так что менталист едва успевал сделать вдох, выныривая из них, словно из бушующего моря. Только протяни руку, возьми ее чувства и оберни против спанцев. Удалось с лихвой – дикари бежали, теряя своих, задыхаясь от ужаса и страха перед войском васконцев.
Месье де Грамон усмехнулся, отгоняя воспоминания.
Следующего долга ни перед Эвон де Сагон, ни перед кем-либо другим он уже не мог допустить: не расплатишься.
В дверь постучали.
– Месье, – раздался голос одного из подчиненных, – пытка водой уже началась, вы будете присутствовать?
– Позови после третьего ведра, – откликнулся Цепной пес, снова расправляя письмо от племянника, и пробежался глазами по тексту уже в десятый раз, перечитывая имена предателей.
– Слушаюсь.
В коридоре раздались удаляющиеся шаги.
– Де Лабом… после третьего ведра и поговорим, старина.
Менталист подошел к столу и снял амулет, привычно прислушиваясь к окружающим колебаниям эмоционального фона. Дар рванулся вперед, выискивая людей, чьи мысли и чувства мог бы прочитать, распустил щупальца во все стороны, осторожно касаясь чужих аур.
Это была собачья работа – выслушивать всю эту мерзость, от которой во рту оставался противный привкус, и хотелось бежать в бани. Но кому как не Цепному Псу ее выполнять?
