Текст книги "Предатель. Я тебе отомщу (СИ)"
Автор книги: Виктория Ким
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
3. Прошлое
– Настëн, сюда! – машет рукой с последних рядов Аня, одногруппница, что частенько занимает мне место, стоит только появиться на пороге аудитории.
В голове сумбур. С Артёмом мы попрощались у входа в университет, он заходить не стал. И хотя его улыбка всё ещё преследует меня, впечатления после этого странного знакомства остались противоречивыми.
Да, он привлекательный. И да, уверен в себе. Но эта его нахальная самоуверенность… она сбивает с толку. Я до сих пор чувствую её, как послевкусие чего-то слишком резкого.
– Не выспалась что ли? – Аня хлопает по месту рядом, подталкивая меня, чтобы я скорее села.
Я вздрагиваю, очнувшись от своих мыслей, и не сразу реагирую.
– Задумалась… – мотаю головой, чтобы прогнать ненужные иллюзии, и опускаюсь рядом с подругой.
Она пристально смотрит на меня, её взгляд бегает по моему лицу, словно она пытается найти что-то странное.
– Бледная какая-то, – замечает Аня. – Опять из-за гемоглобина?
Я только пожимаю плечами. Да, наверное, и из-за этого тоже. Но сегодня дело явно не в анализах крови.
– Да твою-то за ногу! – вырывается у меня, когда я внезапно обнаруживаю очередную подлянку от судьбы. Сердце ухает вниз.
Рюкзак. Он остался в машине Артёма.
Стискиваю зубы, вспоминая его лицо, ухмылку, руки, сжимающие руль. И рядом с ним – мой рюкзак, в котором всё: ключи, немного налички и самое важное – мой телефон.
– Что случилось? – Аня встревоженно касается моего локтя.
– Я… забыла рюкзак, – выдыхаю, чувствуя, как отчаяние накатывает волной.
– Где? В автобусе? – Она выглядит испуганной, как будто сама потеряла что-то ценное.
– Нет, в машине.
– В чьей машине? – вопрос наполняется подозрением, а я только закатываю глаза, чувствуя, как начинаю терять терпение.
– Длинная история.
До звонка остаются считанные минуты. Я перебираю в голове варианты, пытаясь придумать, где искать этого парня. Может, он ещё на стоянке? А если нет? Можно ли спросить его номер в деканате? А вдруг он все-таки не студент…
– У тебя есть ручка и листок? – обречённо спрашиваю я.
Аня без лишних слов достаёт из своей сумки всё необходимое.
– Надеюсь, твой рюкзак не упёрли, – бурчит она, передавая мне ручку.
– Я даже знаю, кто бы это мог сделать, – отвечаю мрачно, но вряд ли она поняла, о чём я.
Промежуточный зачёт по истории проходит как в тумане. Я пишу ответы на автомате, едва удерживаясь от того, чтобы не свернуть листок пополам и не бросить его на стол. В голове словно играет пластинка с одним и тем же треком: Где найти Артёма? Что делать дальше?
После пары, уже сидя в столовке, я наконец решаю задать Ане вопрос, который вертится у меня на языке.
– Ань, а ты не слышала, может, у нас новенький какой объявился?
Она поглощает свой обед состоящий из трёх блюд, а я старательно делаю вид, что еда меня не интересует. Сама же сжимаюсь от того, насколько сильно крутит живот, успокаивая себя мыслью, что дома в холодильнике явно что-нибудь да завалялось.
Придётся родителям лишиться своей закуски в этот раз.
– Новенький? – удивляется Аня, поднимая голову. – Не… – замирает на полуслове. Глаза её раскрываются, словно в голове вспыхивает какая-то идея. – О, хотя вполне может быть.
– Меня сегодня чуть не сбил один парень, – признаюсь, не посчитав нужным взять во внимание её реакцию. Смотрю на свои руки, сцепленные в замок, лишь бы не гипнотизировать голодным взглядом обед одногруппницы. Ещё не хватало заглядывать ей в рот! – Он же и подбросил меня…
– Да-да, подбросил, – хихикает глупо Аня, почему-то отодвигая тарелку с жирным супом и принимаясь лениво ковыряться в салатике.
– Похоже, у него рюкзак и оставила, – уныло завершаю свою исповедь. – В чем дело? Ты не будешь доедать? – с надеждой спрашиваю и тут же замечаю, как взгляд Ани скользит куда-то мимо меня, за спину.
– Этот рюкзак? – голос утреннего Шумахера заставляет подскочить на месте от неожиданности. Рядом на скамью тут опускает мой родненький потрепанный рюкзачок.
– Артём? – ошарашенно вопрошаю, не веря в свою удачу.
Он нависает прямо передо мной, лицо серьёзное, а глаза улыбаются.
– Привет, я Аня, – влезает, вытягивая руку для приветствия, одногруппница.
– Пока Аня, – холодно бросает парень, не сводя взгляда с моего лица и явно наслаждаясь произведенным впечатлением. – Для друзей я Тёма.
Меня отпускает. Ситуация, казавшаяся безвыходной, так просто решилась только за счёт отзывчивости малознакомого человека. Это греет, правда.
– То есть, чтобы стать твоим другом, нужно броситься к тебе под колёса и забыть в твоей тачке вещи? – хмыкаю весело, цепляясь за свой рюкзак, как за единственное, что ограждает меня от парня.
Мало ли, вдруг не так воспримет мою дерзость. Примет за оскорбление. Я, разумеется, не хочу его обидеть, но ничего поделать со своим дрянным языком не могу.
Привычная к тому, что лучшая защита – это нападение, я всегда шла ва-банк, рискуя и нарываясь. Но это хотя бы всегда помогало мне найти надежных людей с устойчивой психикой среди всего остального шлака.
– А ты бросалась? – сурово изгибает бровь парень. А моё сердце пропускает удар. Неужели, он из таких? Обидчивых… – Расслабься, считай, что ты оставила после себя довольно свежее впечатление. В моей тачке забывают обычно кое-что другое.
– А конкретнее? – хмурюсь, ещё не до конца понимая, как реагировать на такую открытость парня.
– Пс, Насть, – с наигранной скрытностью зовёт меня Аня. – Кажется, он говорит о трусиках.
Щеки тут обжигает краской. Я, конечно, не зануда в плане секса, знаю откуда и как дети появляются. Но сама в этом процессе никогда не участвовала, так уж сложилось, поэтому и пошлые намеки воспринимаю с трудом.
– Занята сегодня? – не даёт повиснуть неловкой паузе Артём и присаживается рядом. Бедром к бедру, отчего меня только сильнее бросает в жар. Но отодвигаться некуда, дальше только стена.
– Да. Мы с Аней собирались… – нахожусь с отговоркой, смущаясь из-за настойчивости парня, но не успеваю договорить, как меня перебивают.
– Нет, она абсолютно свободна, – уверенно заявляет одногруппница, видимо, передумавшая приглашать меня в гости. – Что? – заметив мое немое возмущение, вопрошает. – У меня тоже есть своя жизнь.
– Вот как удачно всё складывается, – хищно улыбается Артём. – Покатаемся? Обещаю не приставать.
4. Прошлое
Две последующие пары пролетают, будто их и не было. Перед глазами то и дело всплывал образ Артёма, отвлекая меня от лекций и конспектов. Его нахальная, манящая улыбка, словно зловещая уверенность в своей правоте, жила в моей голове, как постоянный фон. А глаза… В них будто танцевали демоны с факелами, нашёптывая: «Соглашайся».
Я так и не согласилась на его предложение. Решила, что мы слишком мало знакомы, чтобы принимать такие авантюрные решения.
Но теперь меня терзает мысль: может, зря? Ведь остаток дня грозит обернуться беспросветной скукой и мучением. Аня отказалась от наших посиделок, а идти домой… Смотреть на опухшие, захмелевшие лица родителей, выслушивать их бесконечные причитания или, что хуже, их крики?
У меня ведь даже не было особой цели встретиться с Аней ради веселья. Мы собирались готовить презентацию к моему докладу по географии. Своего компьютера у меня нет – он сгорел полгода назад, когда отец увлёкся очередной дурацкой флеш-игрой про рыбалку. Дым, короткое замыкание, запах плавящейся пластмассы… И всё. Днище провинциальной жизни поглотило очередное, казалось бы, незаменимое удобство.
Единственное спасение сейчас – библиотека. Может, удастся там найти свободный компьютер, если только я снова не нарвусь на ту придирчивую библиотекаршу, которая находит повод для недовольства даже в том, как я дышу.
Но удача сегодня не на моей стороне.
– Чего забыла здесь? – раздался её ледяной голос сразу же, как только я вхожу. Ни «здравствуйте», ни малейшего признака доброжелательности.
– Знания, – я пытаюсь не выдать раздражения, смотря ей прямо в глаза, мутные и почти белые за стеклом её линз. Она слегка морщится, но не уступает.
– Лучше скажи, когда учебники за первый курс вернёшь.
Я молчу. Эти учебники ещё два года назад увезли в огород мои родители. Якобы для розжига костра. А теперь я за это должна отчитываться.
– Скоро, – бурчу я, надеясь, что разговор на этом и закончится.
– Завтра, чтобы были у меня на стойке, – строго бросает библиотекарша. – А не принесёшь – твоя фамилия пойдёт в деканат.
Я киваю и спешу уйти из-под её пристального взгляда. Устраиваюсь за самым дальним компьютером в углу и погружаюсь в работу. На флешке только сухие данные по докладу, и я принимаюсь создавать презентацию, надеясь, что работа отвлечёт меня от всего остального. Как минимум, от того, как жалобно урчит живот. А как максимум…
Мысль о красном спорткаре Артёма всё равно не отпускает. Какой-то черт дёрнул меня посмотреть в окно. Даже со второго этажа я сразу замечаю его машину – всё так же припаркованную у входа в универ. Что он здесь делает, если не является студентом? Почему не уехал?
Глупо, конечно, думать, что он ждёт меня. Но эта мысль всё равно заседает где-то в подсознании, заставляя сердце биться чаще.
В какой-то момент я не выдерживаю. Собираю вещи и спешу к выходу, чувствуя, как в груди поднимается странное чувство, похожее на смесь предвкушения и страха. Столкнусь с ним снова или нет?
– Долго же ты, – слышу его голос, как только выхожу из дверей университета. Артём стоит под козырьком, опираясь на стену, и с лёгкой усмешкой смотрит на меня. – Я уж думал, ты через запасной выход сбежала.
– Ты отказов на слух не воспринимаешь, да? – хмурюсь я, не спеша подходить ближе.
– Скажем так, я к ним не привык, – он улыбается и шагает ко мне, позволяя тонкому аромату цитрусов и хвои коснуться моего носа. – Ты вся дрожишь. Это от злости?
Он осторожно заправляет выбившуюся прядь моих волос за ухо. Моё сердце пропускает удар.
Чертов обольститель…
– Голодная как собака, – бросаю я, пытаясь скрыть настоящую причину своей дрожи.
– Тогда сначала заедем поесть, – спокойно решил он за нас обоих. – Любишь бургеры?
Я хочу ответить отказом, но не почему-то не могу. Устоять перед едой и его железобетонной настойчивостью практически невозможно.
Во всяком случае, совместный прием пищи – это же не прямое предложение упасть к его ногам?..
5. Прошлое
Пока мы едем по знакомым мне улочкам города, я всё никак не могу уцепиться за правильную мысль, чтобы начать разговор.
Что спросить в первую очередь: Почему он решил обратиться своё внимание на меня? Или что Артём все-таки делал в нашей "шараге"?
Конечно, на первый вопрос я бы всём желании не получила бы ответ, даже если бы нашла в себе храбрость задать его. Такое не принято спрашивать, ведь подобное может отпугнуть интересующего человека. А мне… отчего-то не хотелось отталкивать от себя такого, как Артем. По крайней мере до того момента, как не набью желудок.
– Спрашивай, вижу же, что тебе интересно, – снисходительно усмехается он, сворачивая к заведению фаст-фуда, открывшемуся пару лет назад и до сих пор держащего планку качества. Кажется, были и такие энтузиасты, что праздновали в этом месте свадьбы.
– Откуда ты такой взялся? – решаю зайти издалека. – Не пойми неправильно, но в нашем городке мало кто из студентов может позволить себе такую вот машину, – глазами обвожу кожаный салон. – И что-то попрестижнее похода в ближайший ларёк за шаурмой.
К этому моменту мы уже останавливаемся на парковке и выходим из тачки. Спорткар свистит нам вслед необычным звуком блокировки.
– А я говорил, что студент? – иронично заламывает бровь Артём, чуть обернувшись.
Он уверенным шагом идёт вперёд, а я же семеню следом. Как животное на заклание, ей богу.
– Но… – пытаюсь проанализировать его слова.
– Я бросил его, на втором курсе ещё, – пожимает плечами парень, подходя сразу к стойке. А я недоумеваю: внутри заведения немноголюдно, вполне можно было дождаться официанта. – Уехал к дальним родственникам в Москву, нашёл себя, построил небольшой бизнес в сфере продаж.
– Так можно было? – открыто удивляюсь.
Сколько раз нам твердили, что успех – это залог упорного труда, обязательно включающего в себя получение если не высшего, то хотя бы среднего профессионального образования. Но что или кого я вижу перед собой? Живой пример упорства или смазливого понтореза, воспользовавшегося связями родственников из столицы?
– Можно всё, что только пожелаешь, красавица, – сделав заказ, он оборачивается ко мне, чуть склоняясь над моим лицом. Я выпадаю от одного только слова "красавица", смущенная такой прямотой. Меня вновь обдает густым ароматом его парфюма, что щекочет рецепторы. – Пойдём присядем.
Согласие ему не требуется. Мы проходим к дальнему столику у окна, садимся друг напротив друга, потому что я показательно умещаю на соседнем с собой месте рюкзак, дабы у Артёма даже не возникло мысли, нарушить мои личные границы.
Даже если он решил за мной приударить, всё же не стоит гнать коней.
– Зачем вернулся? – продолжаю допрос, мысленно недоумевая, почему не следует ответных вопросов. Может, ему важно просто поставить галочку напротив моего имени в списке достижений? – Неужели, замучила ностальгия? – дразняще вопрошаю.
– Мне нужен было забрать аттестат. Тогда, второпях, как-то было не до него, – парню хоть бы хны.
Он смотрит на меня пристально, изучающе, даже когда приносят бургеры, и я, так и не дождавшись продолжения, торопливо впиваясь в ароматную булку. Еле удерживаюсь, чтобы не застонать в голос, чувствуя кисло-сладкий соус на языке.
– Но я никак не ожидал, что меня ждала перспектива ещё и сесть за убийство пешехода, – внезапно говорит Артём, а я от неожиданности закашливаюсь.
Приходится тянуться к пластиковому стаканчику с газировкой и надеяться на то, что парень не засмеет меня за подобные голодные повадки.
– Ты слишком сильно гонишь, – вытираясь салфеткой, произношу, стараясь, чтобы голос звучал обыденно. – Здесь к такому не привыкли.
– Значит, пусть привыкают, – кажется, голодна не одна я. Потому что только в этот момент замечаю пустую тарелку перед Артёмом, который уже успел уничтожить целый бургер. – Потому что я собираюсь задержаться немного в родном городе, – тут его положение из расслабленного меняется. Он чуть привстает, вытягивая руку в мою сторону, и пальцем мимолетно касается моей щеки, вызывая оторопь. – Все-таки ностальгия не сравнится с новыми впечатлениями.
А после ещё и облизывает этот самый палец, измазанный соусом, который, видимо, не довытерла я.
– Спасибо за вкусный обед, конечно, – зардевшись, отставляю тарелку и встаю. – Но мне, кажется, пора.
Вот как? Как этот парень несколькими ненавязчивыми движениями и словами способен заставить человека сбежать от него?
– Важные дела не ждут? – хмыкает он.
А краснею ещё сильнее. Всё потому что вместо первого слова услышала "влажные". Мозг всё-таки тот ещё шутник.
– Я сама заплачу за свою еду, – глухо произношу напоследок.
– Как пожелаешь, – доносится самодовольное уже в спину.
Подхожу к барной стойке, за которой ютятся скучающие официанты. И узнаю о том, что оказывается мой новый знакомый уже расплатился.
Не знаю почему, но меня охватывает раздражением. По жжению в спине понимаю, что он смотрит на меня, и в глазах его, могу поспорить, усмешка. Когда оборачиваюсь, чтобы махнуть рукой, только убеждаюсь в этом. Поймав мой ответный взгляд, Артем ещё и подмигивает нахально.
Каков же позëр!
– Увидимся ещё, – говорит он так громко, чтобы я слышала через разделяющее нас расстояние.
– Надеюсь, что нет, – шепчу еле слышно и позорно сбегаю.
Что он хотел доказать этим своим показательным поведением? Думает, меня можно купить за один обед? Сто тысяч раз…
Домой добираюсь на общественном транспорте. Голод отступил, поэтому мысли становятся ясными, как белый свет. Короткое смс Ане, в котором даю намёк на то, что ещё жива, обозвав её "предательницей". Мы переписываемся ровно до момента, когда я подхожу к своей двухэтажки.
Телефон выпадает из ослабевших рук, слышится хруст треснувшего экрана, но это неважно. Ведь окна моей квартиры объяты пламенем.
6. Прошлое
Жизнь иногда способна преподнести такие удары, что даже мимолётный покой становится недосягаемой роскошью. Закрываю глаза, и передо мной снова всплывают образы: густые клубы чёрного дыма, вырывающиеся из окон моей квартиры. Едкий запах гари, который, казалось, въелся в лёгкие, и жар, который будто обжёг мою душу. Воспоминания терзают меня, напоминая, что тогда, в тот день, я не сделала шаг… Шаг, который, возможно, смог бы что-то изменить.
Пожарные приехали спустя пятнадцать минут, когда от квартиры уже практически ничего не осталось. После того как очаг возгорания удалось ликвидировать, выяснилось, что моих родителей не было дома. Лишь спустя время я, не находящая себе место от нахлестывающего горя и беспокойства, узнала, что после моего ухода в университет, мать умудрилась поругаться с отцом и разбежаться, кто куда. Она к подруге на опохмел, а он в сад-огород, испортить пару-тройку удочек, к которым сам себе и запрещал приближаться в полупьяном состоянии.
Мне сообщили об этом на второй день в больнице, куда меня доставили с отравлением угарным газом.
Врачи сказали, что мне повезло. Я могла бы впасть в кому. Но это «везение» мало что значило, ведь, лежа в больничной палате, я чувствовала, как жизнь рушится по кирпичикам. Посетителей мне не разрешали. Никто из родных даже не знал, что я тут. Впрочем, кого бы это волновало?
Неделя в больнице пролетела как в тумане. Скудное питание, редкие переписки с Аней – вот и всё, что помогало мне не утонуть в отчаянии. Конечно, я не рассказала ей правду. Сказала, что у меня обострился аппендицит, чтобы не заставлять её чувствовать вину за невозможность меня приютить.
Аня между делом упоминала, что Артём всё ещё крутится у универа, а его появление странным образом совпадает с окончанием наших пар. Она уверяет, что это судьба. Но если та и существует, то почему она выбрала меня для своих худших экспериментов?
Через полторы недели меня всё-таки выписывают. Медсёстры, знавшие о моём положении, провожают меня сочувствующими взглядами. В руках лишь рюкзак с минимумом вещей, а в душе – полный вакуум.
На улице дует холодный ветер, а моя тонкая футболка – отвратительная защита от ветра. Над головой серое небо, под ногами мокрый асфальт, а в руках всего лишь один потрепанный рюкзак с минимумом вещей для выживания. В эту секунду мне искренне захотелось достать дурацкие тетради по истории и разорвать их в клочья. Чтобы хоть как-то выплеснуть все то, что на душе.
Не зная, что делать дальше, понуро бреду вдоль тротуара, судорожно размышляя, к каким из родственников можно нагрянуть без приглашения. Ведь у меня даже их номеров нет, поскольку все, кто живёт лучше моих родителей, автоматически заносились ими в черный список. Возвращаться туда, где раньше была моя квартира, смысла не видела. Разве может меня ждать там что-то, кроме запаха гари и безнадежности?
Пока шла, успела набрать в кроссовки воды, поскольку совершенно не замечала луж, что успели собраться за дождливую ночь. Я вообще мало что замечала. И, наверное, это стало моей ошибкой.
На этот раз не было скрипа шин или чего-то подобного. Лишь волна резкого холода, обрушившегося со стороны проезжей части и удаляющийся гогот каких-то малолетних хулиганов, звучащий сквозь опущенное окно старой девятки. Всего мгновение, и вот я вся мокрая стою задрав голову к небесам, одними губами вопрошая: "за что?"
Я продолжаю идти на автомате. В какой-то момент слышу позади повторное гудение двигателя. В момент, когда на мои плечи падает чей-то пиджак, я, кажется, теряюсь ещё больше. Даже слегка приседаю от неожиданности.
– Ты, смотрю, не упускаешь ни единой возможности влипнуть в неприятности, – голос Артема кажется ненастоящим, словно вырванным из кусочка сна, некогда забытого.
– Ну, если возможность есть, то почему ей не воспользоваться? – флегматично отзываюсь, еле выдавливая эти слова дрожащими губами.
Руки Артема, лежащие на моих плечах поверх его пиджака, обжигают, даря долгожданное тепло, разгоняя кровь по венам.
– Ещё ни одна девчонка так быстро не мокла при встрече со мной. Бьешь рекорды, – повернувшись, я натыкаюсь на его внимательный взгляд, застывший где-то на уровне моих дрожащих губ. Но видится в нем не бессовестная похоть, которой я так тщательно избегаю, а тревога. – Есть во что переодеться?
Смешок вырывается механически. Во что? Лучше бы спросил где…
– Понял, – сказал он, не дожидаясь ответа. – Пойдём, у меня есть идея.
Артем берет меня за руку и ведет к своей машине. В голове кружатся вопросы, но я отмахиваюсь от них. В тот момент мне важно только одно: я не одна, и хотя бы на какое-то время знаю, куда иду.
Иногда даже такое крохотное чувство комфорта стоит того, чтобы забыть обо всём и поверить в судьбу.
