Текст книги "Знак судьбы"
Автор книги: Виктория Холт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
– Спасибо вам, Лоренс, – сказала я. – Я тоже вас обоих люблю. Но понимаете… брак… это такой серьезный шаг. Мне нужно время, чтобы все обдумать. Я еще не уверена…
– Конечно-конечно. Давайте отложим этот разговор. Я спрошу вас снова тогда, когда у вас будет достаточно времени, чтобы разобраться, что вы на самом деле чувствуете. – Он взял меня за руку и помог подняться, а когда я встала, поцеловал в щеку.
– О Лоренс, – сказала я, – спасибо вам. Вы так добры ко мне. Я знаю, что могу быть очень счастлива с вами… и с Дороти… но…
– Конечно, я понимаю.
Он взял меня под руку, и мы вернулись к лошадям. Мы пообедали в старом трактире, хозяин которого с энтузиазмом рассказывал историю своего заведения, а потом вернулись домой. Дороти была дома. Она ожидала нас, и я уверена, знала, что ее брат сделал мне предложение. У меня создалось впечатление, что она ждала, когда мы обо всем ей сообщим, и была расстроена, когда объявления не последовало.
Подготовка к свадьбе Герти шла полным ходом. Герти и тетя Беатрис нашли подходящий дом и теперь обставляли его. Он находился на улице, обсаженной деревьями, в десяти минутах ходьбы от жилища Хайсонов. Там был маленький, но славный садик и непременная детская.
Меня часто приглашали выбрать какой-нибудь предмет мебели или высказать свое мнение, и должна признаться, я заразилась общим волнением.
Я много думала о предложении Лоренса. С улыбкой вспоминала обстоятельства, при которых он его сделал. Предложение было именно таким, как я себе и представляла, но его никак нельзя было назвать страстным. Это было очень типично для Лоренса.
Я серьезно обдумывала его слова. Я была уверена, что не хочу возвращаться в Австралию. Моя жизнь – не там, среди опаловых приисков Лайтнинг Риджа или в любом другом подобном месте. Я всегда чувствовала, что мой дом – Англия. Если бы Тоби был жив, для меня не имело бы значения, где жить. Наверное, в этом все дело. Я хотела быть там, где живут люди, которых я больше всего люблю. Если бы я действительно любила Джеймса, мне было бы все равно, где жить.
Пришло приглашение из Гранджа, и я почувствовала волнение, которое всегда испытывала при упоминании об этом месте.
Поведение Лусиана по-прежнему ставило меня в тупик, и хотя теперь он гораздо реже впадал в странное настроение, все же время от времени это случалось. Мне по-прежнему не давало покоя любопытство. У меня вошло в привычку каждый раз заходить к Бриджит. Она всегда, казалось, была рада меня видеть. Однако Джемайма Крей не разделяла энтузиазма девочки. А иногда я находила Бриджит в саду с Мэри, горничной. Тогда я проводила некоторое время с малышкой. Мэри вела себя как заговорщица, но меня это нимало не заботило. Ситуация казалась мне довольно странной. Почему я не могла встретиться с ребенком в обычных условиях? Сама Бриджит была вполне нормальной. Мэри всегда была настороже во время наших встреч в саду, и я знала, она опасалась, что на нас наткнется Джемайма Крей.
Итак, я собрала свои вещи и отправилась в путь.
Лусиан как всегда встретил меня на станции, и мы в прекрасном настроении поехали в поместье.
Теперь леди Кромптон встречала меня с еще большим радушием, чем в мой первый приезд сюда. Думаю, она была рада гостю, с которым можно отбросить ненужные церемонии. Она рассказывала о своем ревматизме, о том, что болезнь мешает ей заниматься тем, чем она занималась раньше. Ей нравилась эта тема, а я была хорошим слушателем. Еще она любила, когда я вспоминала об Австралии, о местах, которые посетила. Лусиан радовался тому, что его мать получает удовольствие от моего общества.
– Мама не с каждым так легко сходится, – сказал он мне с усмешкой.
Камилла приезжала пару раз. Мы с ней подружились. Она рассказывала мне, что в последние годы жизнь в Грандже сильно изменилась.
– Когда был жив отец, тут часто устраивали всякие увеселения, – говорила она. – Лусиан, кажется, не очень их любит. Вообще, все очень изменилось с тех пор, как он женился.
В субботу мы с Лусианом отправились на конную прогулку. Ему нужно было нанести несколько визитов арендаторам, и мне показалось, что он хотел, чтобы я при этом присутствовала. Я уже познакомилась с некоторыми работниками и арендаторами поместья, и они мне понравились. Не знаю, показалось мне или я действительно перехватила несколько многозначительных взглядов. Люди часто начинают шептаться, когда замечают, что мужчина и женщина предпочитают общество друг друга. Может, некоторые из этих людей полагали, что я стану следующей леди Кромптон – или, может, из-за Лоренса Эммерсона мне казалось, что каждый мужчина, который демонстрирует мне свое дружеское расположение, думает о том, чтобы жениться на мне. Многие полагают, что если молодой человек холост, то ему нужна жена. Это совсем не так, и когда у мужчины был неудачный опыт, у него, безусловно, возникают некоторые сомнения в том, стоит ли жениться снова.
Мне казалось, что именно это чувствует Лусиан. Должна признаться, его взгляды исподтишка приводили меня в замешательство.
Мы вернулись в Грандж. Лусиан спрыгнул с лошади и помог мне спуститься. Он посмотрел на меня сверху вниз и, улыбнувшись, взял за руки. Повисла пауза. Я не могла понять выражение его глаз, но они смотрели на меня с теплотой.
– Передать тебе не могу, как я рад, что ты приехала, Кармел.
– Я тоже, – ответила я.
Совсем рядом послышались чьи-то шаги, и, посмотрев через плечо Лусиана, я увидела Джемайму Крей. Возвращаясь домой, она шла мимо конюшни.
Перед самым ужином я поднялась в детскую, чтобы навестить Бриджит.
Когда я вошла в комнату, девочка подбежала ко мне и обняла мои колени – такая у нее была милая привычка. Потом она захотела, чтобы я села на пол рядом с ней и мы вместе сложили картинку из кубиков. Там были свиньи, быки, овцы и коровы – девочке очень нравились эти кубики. Она была просто очаровательна, и я снова удивилась, почему Лусиан не говорит о ней. Да, рядом с Бриджит всегда была загадочная Джемайма Крей, которую малышка, очевидно, очень любила. Впрочем, Джемайма тоже обожала свою подопечную.
Пока мы там сидели, появилась Джемайма. Я знала, что она найдет какую-то причину, чтобы разлучить нас с девочкой. Ей определенно не нравилась моя дружба с Бриджит.
– Добрый день, мисс Синклер, – произнесла няня весьма любезно, к моему удивлению, – Могу ли я перекинуться с вами парой слов?
– Конечно, – ответила я.
– Мэри, отведи мисс Бриджит в спальню. Она может выпить молоко там. Отнесешь ей молоко туда. Только не забудь, не слишком горячее.
Мэри взглянула на часы. Она, как и я, хорошо знала распорядок дня Бриджит и тоже заметила, что сейчас слишком рано для вечернего молока.
– Делай, как я тебе велела, – произнесла Джемайма непререкаемым тоном, и Мэри вскочила, чтобы выполнить распоряжение.
– Нет, нет! – запротестовала Бриджит.
– Ну-ну, моя хорошая, – произнесла Джемайма с нежностью. – Иди с Мэри. Мэри даст тебе молочка.
– Итак, мисс Синклер, – произнесла няня, как только мы остались одни, – я хочу кое-то вам сказать. Я говорю это только потому, что считаю несправедливым оставлять вас в неведении.
– Что такое?
– Знаете, не все вещи такие, какими кажутся, – сказала она.
– Да, я это знаю.
Она приблизилась ко мне с важным видом умудренной опытом женщины. Ее маленькие глаза были слишком близко посажены, и это делало ее похожей на ведьму.
– Думаю, вы славная, приличная молодая леди и вас нельзя вводить в заблуждение.
– Я бы меньше всего хотела, чтобы меня обманывали, – сказала я. – И была бы благодарна, если бы вы просветили меня.
Она кивнула.
– Здесь с нами должна быть одна леди – и была бы, если бы не то, что с ней сделали. И если кто-то намеревается занять ее место, он должен хорошенько подумать, прежде чем решиться на такой шаг.
Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули.
– Не понимаю, о чем вы говорите, мисс Крей.
– Думаю, понимаете, – сурово произнесла она. – Все, что я пытаюсь сделать – это предупредить вас. Для вашего же блага. Она вышла замуж и переехала в этот дом, но не прошло и года, как она умерла – а до приезда она была веселым, жизнерадостным созданием.
– Вы говорите о?..
– О моей мисс Лауре, вот о ком!
– Насколько я знаю, она умерла, когда рожала Бриджит.
– Бедная малютка. Ей не следовало проходить через это испытание. Он знал это… и все-таки заставил ее. Им же нужен был ребенок… сын, как я полагаю. Продолжение рода и всякая подобная чепуха, Лаура знала, что это опасно. Я тоже знала… но это должно было случиться. Мне было так больно видеть ее состояние. Она ужасно боялась. «Джемайма, – сказала она, – ты останешься и будешь заботиться о моем ребенке, как заботилась обо мне». И я поклялась, что сделаю это. Все это было так ужасно, так жестоко…
– Очень печально, что она умерла, но такое действительно иногда случается, – заметила я.
– Многие сказали бы, что это было убийство, – произнесла Джемайма, и ее лицо стало суровым.
– Мисс Крей, – сказала я, – прекратите ваши грязные инсинуации. Все совсем не так. Вполне естественно, что люди, когда женятся, обзаводятся детьми.
– Он знал – так же, как и она… но считал, что это должно произойти. О да, он отлично знал об этом! А это то же самое, что и убийство. И ничто не заставит меня изменить свое мнение. Вот что он за человек. И люди должны об этом знать.
Она поднялась и произнесла будничным тоном:
– Ну что ж, мне нужно идти к Бриджит. Мэри нельзя доверять.
Джемайма отвернулась, но я окликнула ее:
– Вернитесь, мисс Крей. Я хочу с вами поговорить.
Она обернулась, стоя в дверях.
– Я уже все сказала. Мне известно, что произошло. Я все видела, я знаю, как это все случилось.
Ее лицо перекосилось от злобы и ненависти, и я понимала, что эти эмоции вызывал у нее Лусиан.
«Да она же сумасшедшая!» – подумала я. Я была сильно потрясена.
Я все время думала о Джемайме. Мне никак не удавалось отделаться от мыслей о том, что она сказала, и от воспоминаний о выражении ее лица, когда она говорила об убийстве.
Она предупреждала меня. Она видела меня с Лусианом у конюшни. «Убийство», – сказала она. Джемайма обвиняла Лусиана в убийстве, потому что его молодая жена умерла при родах. Она имела в виду, что мне не следует связываться с ним. Он знал, что Лаура не сможет выносить ребенка, но все равно настоял на своем. Такой человек способен на все… даже на убийство… лишь бы добиться своей цели.
«Эта женщина сумасшедшая», – снова подумала я. Да, когда она говорила о смерти Лауры, в ее глазах горел фанатичный огонь.
Почему она здесь осталась? Из-за клятвы, данной Лауре… жене Лусиана, которая понимала, что находится на пороге смерти. Все это кажется таким мелодраматичным! К тому же я не верила ни одному слову Джемаймы. Она очень эмоциональна. Она отдала всю свою любовь девушке, о которой заботилась, и когда та умерла, Джемайме нужно было кого-то обвинить в ее смерти. Она обвинила Лусиана. Я для нее человек посторонний, но она подумала, что Лусиан может сделать мне предложение, и предупредила меня, или притворялась, что предупреждает. А теперь она ревнует свою подопечную ко мне. Джемайма не хочет, чтобы я здесь жила. Думаю, в этом есть некоторая доля правды.
Она сказала «убийство». Это же чушь. Но именно так она назвала происшедшее – и это меня сильно расстроило.
Я решила при первой же возможности поговорить с Лусианом. Такая возможность появилась на следующее утро, когда он что-то показывал мне в саду.
– Лусиан, – сказала я, – ты никогда не говоришь о Бриджит. Она такая славная девочка. Я с ней познакомилась, и мы довольно хорошо с ней поладили.
– Я не умею общаться с детьми.
– Большую часть времени она проводит со своей няней.
– Большинство детей проводят время со своими нянями.
– Но у меня создалось впечатление, что ты… и леди Кромптон… забыли о существовании малышки.
– Правда? – спросил Лусиан. – Думаю, я был невнимателен к Бриджит. Просто люди не любят говорить о своих неудачах. Все случилось так быстро… Брак, я имею в виду. Это с самого начала было ошибкой. Родился ребенок, а Лаура умерла. Больше сказать нечего. Даже если бы этого не произошло, все равно было бы плохо.
– Если бы Бриджит была мальчиком… – начала я.
Его лицо потемнело.
– Думаю, это ничего бы не изменило… Все уже в прошлом. Я ошибался несколько раз в своей жизни, но это моя самая большая ошибка. Я хотел тебе об этом рассказать, но не мог себя заставить. Это очень неприятная тема.
– Лаура умерла очень молодой.
– Ей было восемнадцать. Все произошло так быстро… Ей не понравилось в Грандже. Она сказала, что дом очень старый, полон привидений и теней, и что призраки ее невзлюбили. Наш дом сильно отличался от того, к чему она привыкла. Ее отец сколотил состояние на угле. Лаура не могла понять традиции моей семьи. А потом появился ребенок. Она очень боялась его рожать, словно знала, что умрет. Она жила в страхе смерти, а эта женщина не отходила от нее ни на шаг.
– Ты имеешь в виду Джемайму Крей?
Он кивнул.
– Ей единственной удавалось успокоить Лауру. Это было ужасное время.
– Но малышка просто чудо. Я думала, что она стала утешением для тебя и для леди Кромптон.
– Но с ней всегда эта женщина.
– Да, она действительно довольно странная.
– Джемайма хорошо относится к ребенку, готова для малышки на все.
– Ты когда-нибудь думал о том, чтобы заменить ее?
Лусиан пожал плечами.
– Конечно, мы хотели это сделать. Но Джемайма дала клятву… В таких обстоятельствах разумнее всего позволить ей остаться. Так что создается впечатление, что Джемайма Крей так же неприкосновенна, как частная собственность. Давай поговорим о чем-нибудь приятном. Ты должна обязательно снова приехать к нам.
– Но я еще не уехала.
– Не могу выразить, как я рад, когда ты приезжаешь. Мама говорит, что мы должны больше развлекаться. Она не очень хорошо себя чувствует, но раньше ей очень нравились развлечения. У нас тут в округе есть несколько интересных людей – традиционный набор деревенских чудаков. Я не могу тебе передать, как мы все ждем твоего приезда – мама и я.
– А ты приедешь в город на свадьбу?
– Конечно.
Я снова подумала о Джемайме Крей.
Замок Фолли
Герти хотела, чтобы тетя Беатрис и дядя Гарольд дали званый ужин.
– Будут Роуленды, Лоренс Эммерсон и его альтер эго Дороти, ты, я и романтичный Лусиан. Думаю, будет весело. Они так тебя принимали… и все эти уик-энды… А ты живешь у нас, и мы за тебя отвечаем. Скоро я буду связана брачными обязательствами, поэтому лучше сделать это сейчас.
Тетя Беатрис была в восторге, но в то же время немного тревожилась.
– А не слишком ли у нас скромно? С Эммерсонами-то все в порядке. Но как насчет сэраЛусиана?
Я заверила ее, что и тут бояться нечего.
Герти настаивала, что это будет именно званый ужин, а не обед. Обед и ужин – это не одно и то же. С Эммерсонами проблем не возникнет, их дом довольно близко. Но как быть с Лусианом? Он ведь живет за городом. Они же не могут оставить его у себя на ночь.
Я сказала, что он остановится в гостинице. Он всегда там останавливается, когда приезжает в Лондон. И в любом случае мы пригласим его на ужин.
Были разосланы и приняты приглашения. Лусиан сказал, что остановится в гостинице Уолдена в районе Мейфер, как делал раньше. У него есть кое-какие дела в Лондоне, и он постарается заняться ими в этот свой приезд. Так что все решилось к всеобщему удовлетворению.
Герти была в экстазе. К этому времени она закончила почти все свои хлопоты и была очень довольна жизнью. Совсем скоро она станет миссис Регленд. Дом уже почти готов, и будущее казалось ей розовым и безоблачным. Все, чего она хотела – видеть меня в таком же состоянии. Милая Герти! Она всегда была для меня замечательным другом!
Они с тетей Беатрис постоянно говорили о предстоящем ужине. Какие цветы купить? Достали лучший фарфор, который вынимался только в самых торжественных случаях. Мебель натерли тщательнее, чем обычно.
– Дороти может это заметить, – сказала я, – остальные – вряд ли.
Наконец настал знаменательный день.
Сначала нам подали аперитив в гостиной, и в положенное время мы собрались за обеденным столом.
За столом велась оживленная беседа. Лоренс рассказал несколько забавных случаев из жизни больницы, в которой он служил. Лусиан увлеченно говорил о поместье и о жизни в деревне, остальные присоединились к нашему разговору. Даже дядя Гарольд вставлял какие-то замечания. Тетя Беатрис внимательно следила за угощением – ей очень хотелось, чтобы все прошло как следует.
Ей не стоило ни о чем беспокоиться. Все шло по плану, и, думаю, гости были так увлечены разговором, что не заметили, даже если бы что-то было не так.
Мы встали из-за стола и перешли в гостиную, где нам подали кофе. Дороти заговорила о книге, которую читала.
– Невозможно представить, что Дороти интересуется такими печальными проблемами, не так ли? – сказал Лоренс. – Но ее всегда интересовали преступления. Она написала книгу по этой теме.
– Меня вдохновило дело Джеймсона, – сказала Дороти. – Вы его помните? Это произошло много лет назад. Мартин Джеймсон женился на женщинах ради их денег, а потом, когда ему удавалось завладеть их богатством, просто избавлялся от бедняжек. Самое интересное, что он был просто неотразим. Никто не мог поверить, что он способен на такие преступления, поэтому довольно долгое время ему удавалось выходить сухим из воды.
– Думаю, именно его очарование давало ему возможность совершать то, что он задумал, – заметил Лусиан.
– Но это не было позой. Этот человек действительно былдобр. Выяснилось, что он многим помогал. Эти люди пришли свидетельствовать в его пользу. Куда бы он ни приезжал, его везде очень уважали. И все это время он выискивал женщин со средствами, женился на них, а затем убивал. До самой своей смерти он оставался мягким, очаровательным человеком.
– И все же ему, должно быть, присуща жестокость, – возразил Лоренс. – И потом, не забывайте, он делал это ради денег.
– Убийца заслуживает виселицы, – заметил Бернард.
– Думаю, Дороти пыталась понять этого человека, – объяснил Лоренс, – выяснить, какие у него были мысли, когда он, отмахнувшись от своей природной доброты, становился убийцей.
– Ну это довольно просто, – сказал дядя Гарольд. – Он хотел денег.
– Значит, его повесили, – произнесла Герти. – Любой, кто совершает убийство, заслуживает этого. – Она посмотрела на Бернарда. – Особенно мужья, которые убивают своих жен.
– Я слышу, – сказал Бернард.
– Не думаю, что ты считаешь меня состоятельной дамой, – ответила Герти.
– Нужно будет посмотреть, что там у тебя.
Дороти не позволила легкомысленному подшучиванию влюбленных помешать столь серьезному разговору.
– Мне было интересно исследовать такие случаи, – сказала она. – Это позволяет понять людей. А люди – захватывающий предмет для изучения. Вот еще один интересный случай, о котором я недавно прочла. Юная девушка была застрелена в местечке под названием Кренли Вудс. Это в Йоркшире. Убийство произошло несколько лет назад. Существует вероятность, что повесили не того человека.
Лусиан наклонился вперед и внимательно слушал.
– Я не припоминаю такого случая, – признался он.
– Его не предавали широкой огласке. Думаю, все посчитали, что человек, который через некоторое время сделал признание, сумасшедший.
– Расскажите нам, – попросил Лусиан.
– Я уверен, Дороти обязательно расскажет, – проговорил Лоренс. – Она села на своего любимого конька.
– Вкратце дело было так, – начала Дороти. – Марион Джексон была дочерью фермера. Она была помолвлена с Томом Эклзом, тоже фермером, который жил по соседству. Мелкий землевладелец, о котором все говорили, что он дамский угодник и сластолюбец, вернулся домой после долгих странствий за рубежом. Он очаровал многих местных девиц. Вероятно, Марион тоже пала жертвой его чар. История не так уж необычна. Волокита соблазнил Марион, и она забеременела. Она попыталась убедить всех, что отец ребенка Том Эклз. Кто-то подслушал разговор между Марион и Томом в лесу. Том выяснил, что ребенок не его, и заставил Марион сознаться, кто его настоящий отец. В тот же день девушку нашли в лесу с пулей в сердце.
– Это сделал ее жених-фермер, – сказала Герти. – Наверняка он пришел в ярость.
– Вполне понятно, – произнес Бернард.
– Так все и подумали, – продолжала Дороти. – Провели расследование. Выстрел был произведен из обыкновенного ружья. У Тома Эклза было такое ружье, а также у отца Марион и у многих жителей окрути.
– А как насчет того волокиты? – спросила тетя Беатрис.
– У него такое ружье тоже было. Несколько человек слышали выстрел. Однако раньше слышали, как в лесу во время ссоры с Марион Том сказал: «Я убью тебя!» В то время он находился в крайне возбужденном состоянии. Суд был недолгим. Все, казалось, были уверены, что ослепленный ревностью Том Эклз убил Марион Джексон. Его признали виновным и повесили. Это произошло лет двадцать назад. Вы можете сказать, что это заурядное преступление, такое случается довольно часто.
– Ни одно преступление не может быть заурядным, – возразил дядя Гарольд.
Дороти повернулась к нему.
– Вы правы. Поэтому мне так интересно исследовать эти случаи. Как я уже сказала, это произошло давным-давно. Было совершено преступление, и убийца был повешен. Приходило ли вам когда-нибудь в голову, что бывают случаи, когда человека вешают за преступление, которого он не совершал – хотя все указывает на его вину?
– Приходило, – тихо ответил Лусиан. Дороти одобрительно кивнула.
– Именно это меня и заинтересовало в данном случае. Пять лет назад… то есть спустя пятнадцать лет после смерти Тома Эклза один человек написал письмо в газету. Он был уже при смерти, и долгое время все думали, что он повредился умом. Возможно, именно он убил Марион Джексон, хотя никогда не знал ее – и даже ни разу не видел.
– Так как же тогда он мог ее убить?! – воскликнула Герти.
– Это довольно странно… но правдоподобно. Его имя – Дейвид Крейн. Он был в лесу в тот день, когда погибла Марион Джексон. Он увлекался охотой. У него есть дом в Девоне, и мистер Крейн путешествовал пешком по Йоркширу, брел куда глаза глядят. Иногда останавливался на постоялом дворе, иногда спал под открытым небом – если позволяла погода. Мистер Крейн убивал то кролика, то голубя, то зайца. В тот раз он целился в голубя. Он промахнулся – и не придал этому значения. Но когда понял, что это произошло именно в том месте, где была убита Марион Джексон, то задумался.
Несколько лет спустя Дейвид Крейн вернулся в тот самый лес. Нашел место, где было обнаружено тело Марион, и ему пришло в голову, что именно его выстрел мог убить девушку. Последними словами Тома Эклза были: «Клянусь Господом, я не убивал Марион». Дейвид Крейн не мог забыть их. Он снова вернулся в тот лес. Встретился с отцом Эклза и поговорил с ним об этом деле. Старик был уверен, что Том не совершал преступления. Он клялся, что в то время сына в лесу не было – но, к сожалению, ничего не смог доказать. Да, у Тома имелось такое же ружье, как и то, из которого произвели выстрел. Но такие ружья были и у сотен других людей. «Том ни разу не солгал!» – клялся старик. Тогда-то Дейвида Крейна и стала мучить совесть.
Мы все слушали очень внимательно. Дороти затронула свою любимую тему. Она знала, как привлечь внимание аудитории.
– А этот старик, – начал Лусиан, – что он сделал?
– Будучи при смерти, он написал письмо.
– Почему он так долго ждал?
– Он рассудил, что если бы выступил тогда, то не смог бы спасти Тома Эклза.
– Да, – твердо сказал Лусиан, – он действительно ничего не смог бы сделать.
– Как, должно быть, мучительно нести такое бремя на своей совести, – заметил Лоренс.
– Я могу понять его чувства, – вставил Лусиан. – О да, я его прекрасно понимаю.
– Представляете, – сказала Дороти, – обыкновенный человек спрашивает себя: убил ли я кого-нибудь?
– Должно быть, это годами мучило его, – сказал Лусиан. – Невиновного человека повесили за то, что он сделал.
– Вот именно, – продолжала Дороти. – Бедняга, он не знал, как ему поступить. Дейвид Крейн боялся обвинить самого себя и рассудил, что все равно уже не спасет Тома Эклза.
– Он был прав. Нет смысла ворошить прошлое, – сказал Лусиан.
– Разве что он мог вернуть Тому Эклзу доброе имя, – заметила Дороти.
– Он уже мертв, – возразил Лусиан.
– Но есть еще его близкие, – проговорил Лоренс, – например, старик отец. Не очень-то приятно иметь родственника убийцу – особенно повешенного. Люди всегда сплетничают об этом. Это позорное пятно на всей семье.
– Он ничего не предпринял до тех пор, пока не оказался на пороге смерти. Тогда мистер Крейн написал письмо в газету. Это, несомненно, очистило его совесть.
– В конце концов, – сказал Лоренс, – Дейвид Крейн не мог быть уверен, что именно он сделал тот роковой выстрел.
– В том-то и дело. Просто он мог быть виновным. Никто никогда не узнает правды.
– Я полагаю, такое случалось и раньше? – спросил Лусиан.
– Наверняка, – согласилась Дороти. – Однако я с такими случаями не встречалась.
– Но тогда это было убийство по неосторожности.
– Все это очень интригует, – сказал Лоренс. – Теперь вы понимаете, почему Дороти так этим заинтересовалась.
Обсуждение увлекло всех, и общее настроение изменилось. Я догадалась, что все думают о бедном молодом человеке, повешенном за преступление, которого он, вероятно, не совершал.
После того как гости ушли, мы сидели в гостиной с Герти и Хайсонами.
– Ну, тетя Би, – произнесла Герти, – думаю, вы можете поздравить себя: вы были прекрасной хозяйкой званого ужина.
– Я очень боялась этого сэра Лусиана, – со смехом ответила тетя Беатрис. – Но он оказался очень простым в общении.
– Вы правильно подобрали гостей, моя дорогая тетушка, – сказала Герти. – Дороти была просто великолепна. Она умеет заинтриговать.
– Боже мой, как сэр Лусиан заинтересовался этим убийством! – заметила тетя Беатрис. – Да и остальные тоже, должна признать.
Спустя неделю после званого ужина я неожиданно получила письмо от леди Кромптон.
«Дорогая Кармел!
На следующей неделе Лусиан уедет на несколько дней, и я буду очень рада, если вы приедете и побудете со мной. С вами всегда приятно поговорить, а когда Лусиан дома, он монополизирует все ваше внимание. Я подумала, что, если вы согласитесь, мы могли бы тихо, спокойно провести время вместе. Меня так радуют ваши визиты. Теперь, когда я ограничена в движении, я чувствую себя немного одинокой. Буду очень рада, если вы меня навестите.
Не смущайтесь, скажите прямо, если для вас это неудобно.
Изабель Кромптон».
Я былазаинтригована этим предложением, поэтому тотчас же написала, что принимаю приглашение. Герти развеселила эта идея.
– Это можно толковать двояко, – предсказала она. – Либо ты получишь родительское благословение, либо тебе поведают какую-то страшную тайну, предупредив тебя держаться подальше от…
– Не говори ерунды! – ответила я. – Просто одинокая пожилая женщина хочет немного развлечься.
– Ну разве не весело? Жизнь очень занятная штука.
– Особенно для тех, у кого скоро свадьба!
– Или для тех, у кого целое трио воздыхателей.
На станции меня встретил один из конюхов и отвез в Грандж, где меня ждал теплый прием.
– Лусиан очень обрадовался, когда узнал, что вы приедете. И очень жалел, что его здесь не будет. Он рассказывал мне о восхитительном званом ужине, который давали ваши друзья, и я пожалела, что меня там не было.
– Да, было интересно. Очень мило со стороны Хайсонов дать ужин для моих друзей.
– Лусиан рассказывал о докторе и его яркой, энергичной сестре. Насколько я понимаю, это ваши добрые друзья?
– О да. Доктор был другом моего отца. А потом я встретила его на корабле, когда возвращалась в Англию.
– Да, Лусиан говорил мне об этом.
Позже, вечером, миссис Кромптон немного рассказала мне о браке Лусиана.
– Все получилось очень неудачно. Это так не похоже на Лусиана. Эта девушка… Она ему совсем не подходила. Конечно, она была очень хорошенькая. Думаю, он просто слишком увлекся. С молодыми людьми так иногда случается. С первого момента ее появления у нас в доме я поняла, что ничего хорошего из этого не выйдет. Мне бы очень хотелось, чтобы следующий брак моего сына был более осознанным. Нашей семье уже около трехсот лет. У таких семей, как наша, есть некие обязательства.
– Но если бы Бриджит была мальчиком… – начала я.
– Я рада, что это не так. С такой матерью…
– Но она, как мне кажется, очень смышленая, очаровательная девочка.
– Дети всегда очаровательны. Нет, я рада, что родилась девочка. Мне бы не хотелось, чтобы ребенок Лауры унаследовал наше имя. Знаете, я даже сомневалась, является ли Лусиан отцом этой девочки.
– А что заставило вас сомневаться в этом?
– Не знаю. Все произошло так поспешно, так неправильно. Мне даже кажется, что мой сын не испытывал к Лауре глубоких чувств. Думаю, его просто каким-то образом заставили. Это было ужасно. Я была очень расстроена.
– Вам тяжело говорить об этом, леди Кромптон?
– Нет, дитя мое. Я хочу, чтобы вы знали: Лусиан никогда не любил ее. Есть вещи, которых я не понимаю. Иногда Лусиан бывает таким скрытным. Раньше он таким не был. Он был очень открытым, откровенным мальчиком… если вы понимаете, что я имею в виду. Спокойным, безмятежным. Он преодолевал трудности без всяких усилий. А теперь мой сын изменился. Вдруг он стал… ну… угрюмым. Думаю, тут подойдет выражение «копающийся в себе»… задумчивый… словно его что-то беспокоит. Я так довольна, что он радуется вашему обществу, наслаждается им.
– Мне приятно это слышать. Я тоже получаю удовольствие от нашего с ним общения.
– А эти ваши друзья… доктор?..
– Лоренс Эммерсон?
– Тот, у которого умная сестра. Они заинтересовали Лусиана. Я не знаю, понравились они ему или нет. Доктор ведь холостяк, не так ли?
– Да.
– Привлекательный, видный… сестра над ним доминирует. Это правда?
– Ну, не то чтобы доминирует. Дороти и Лоренс очень привязаны друг к другу, и она заботится о нем. Она полностью посвятила себя брату. Дороти очень решительная, волевая женщина. Она не задумываясь говорит, что, по ее мнению, следует сделать. И в большинстве случаев понимаешь, что она права. Она весьма практична и к тому же прекрасный человек.
– И они, очевидно, ваши близкие друзья.
– Да, очень хорошие друзья.
– Такие же, как Лусиан и я?
– Да, думаю, да. Мне трудно сравнивать.
– Знаете, Лусиан хороший человек. Просто это был неудачный брак. А такие вещи сильно влияют на людей. Ничто не обрадует меня больше, чем возможность видеть своего сына счастливым. Он должен быть счастлив. У него есть талант ощущать счастье. Но этот неудачный брак висит над ним как дамоклов меч. Мне бы так хотелось, чтобы Лусиан мог порвать с прошлым! Это трудно, потому что здесь всегда… напоминание о нем.
