Текст книги "Знак судьбы"
Автор книги: Виктория Холт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Я с улыбкой положила кулон в шкатулку, которая играла «Боже, храни королеву».
Грандж уже не казался таким внушительным и грозным, как во времена моего детства. Тем не менее он по-прежнему выглядел впечатляюще, со своими башнями из серого камня и зубчатыми воротами.
Лусиан, который встречал меня на станции на двуколке, запряженной пони, тепло приветствовал меня.
– Смешно, но я опасался, что тебе что-то помешает и ты не приедешь.
– О нет, я очень хотела приехать.
– Я рад тебя видеть. Камилла была в восторге, когда узнала, что ты нас навестишь.
Прием был очень радушным. Мы прошли в ворота. Я увидела лужайку, на которой мы когда-то пили чай. Там стояла Камилла. Она мало походила на ту девочку, которую я знала. Она пополнела, и совершенно очевидно, была довольна тем, как сложилась ее жизнь. Камилла схватила меня за руки.
– Я не могла поверить, когда Лусиан сказал, что нашел тебя! Как замечательно, что ты вернулась!
Меня провели в холл. Я хорошо помнила, как нервничала, когда приходила сюда на чай – пока не появлялся Лусиан и не убеждал меня, что я здесь желанная гостья. Как я обожала его тогда!
– Лучше сразу подняться к маме, – сказал Лусиан. – Она очень хотела тебя видеть.
Я не могла в это поверить. Леди Кромптон в былые времена не проявляла ко мне никакого интереса. Меня провели в комнату с множеством окон, сквозь которые лился солнечный свет, из-за чего ее называли солярием. Леди Кромптон сидела в кресле у окна. Меня отвели к ней. Лусиан шел с одной стороны от меня, Камилла – с другой. Леди Кромптон протянула мне руку, и я ее пожала.
– Как приятно видеть вас снова, дорогая моя, – проговорила она. – Я слышала о том, как вы встретились с Лусианом. И была очень заинтересована. Мой сын сказал, что вы приехали из Австралии. Вы должны все мне рассказать. Камилла, принеси стул, чтобы Кармел могла сесть поближе ко мне. Я теперь неважно слышу, и ревматизм донимает. Как вы поживаете? Вы выглядите просто превосходно.
Я заметила, что она постарела гораздо больше, чем можно было предположить. Леди Кромптон потеряла мужа, а потом пережила смерть невестки, жены Лусиана. Это, вероятно, подкосило ее.
– Давай я велю подать чай, мама, – предложила Камилла.
– Да, пожалуйста. – Леди Кромптон повернулась ко мне. – Вы надолго приехали из Австралии?
Мы поговорили об Австралии и о том, как подруга, с которой я путешествовала, познакомилась на корабле со своим женихом – и скоро у них будет свадьба. Потом подали чай.
– Тут многое изменилось, – сказала леди Кромптон. – Мне очень жаль, что ваш отец погиб. Лусиан рассказал мне об этом. Капитан Синклер был очаровательным человеком. Он однажды был у нас. Я хорошо его помню. Так печально! Камилла, наверное, говорила вам, что уехала от нас, и о своем очаровательном малыше Джереми?
– У нас не было на это времени, мама, – произнесла Камилла. – Лусиан сказал, что ты очень хотела встретиться с Кармел, и сразу привел ее к тебе.
Леди Кромптон с любовью говорила о своем внуке и очень жалела, что Камилла не привезла его с собой.
– Но я ведь приехала только на выходные, мама, – объяснила та. – А няня не любит, когда Джереми слишком много путешествует. Она говорит, что для него это слишком тяжело. Я приехала для того, чтобы повидаться с Кармел.
Я ожидала, что теперь леди Кромптон упомянет о своей внучке, но, к моему удивлению, о ней ничего не было сказано. Я подумала, что мне следует познакомиться с малышкой, пока я здесь.
После чая Камилла провела меня в мою комнату.
– Это на третьем этаже, – сказала она. – Там очень красивый вид из окна.
Она открыла дверь, и я увидела большую комнату, в которой стояла кровать с четырьмя столбиками и тяжелым пологом из того же материала, что и покрывало.
– Она просто восхитительна! – воскликнула я.
– Это пережиток прошлого, – заметила Камилла. – Боюсь, в Грандже все довольно старомодно.
– Ну это ведь старинный дом, со своими традициями, – сказала я. – Мне кажется, это прекрасно.
– Если только прошлое не сильно влияет на твою нынешнюю жизнь, – ответила Камилла. – Мой дом более современный. Он находится в одном из центральных графств. Джефф занимается производством фаянса… это болезненная тема для моей мамы. Она бы предпочла герцога, конечно. Но она обожает Джереми, и как только он появился, тотчас же смирилась с моим браком.
– Леди Кромптон, должно быть, радуется внукам. И вы оба подарили ей по внуку.
– О да. Мой Джереми просто лапочка.
– А девочка? – спросила я.
– Бриджит… конечно. Ей сейчас около двух лет.
– Должно быть, это было ужасно, когда…
– Ты имеешь в виду ее мать? Ну да, конечно. – Камилла глянула в окно. – Посмотри, раньше мы тут пили чай. Ты тоже здесь иногда бывала. Ты что-нибудь слышала об Эстелле и о Генри… и той, другой девочке… такой, простоватой?
– Аделине. Нет, я никогда о них не слышала с тех пор, как…
Она серьезно посмотрела на меня.
– Это было ужасно, – сказала Камилла. – Они просто исчезли… и ты вместе с ними. Ну да ладно, это все было так давно. Я оставлю тебя распаковывать вещи. Чем бы ты хотела заняться до ужина? Мы ужинаем в восемь. Думаю, Лусиан приготовил что-нибудь для тебя. Он так рад, что ты согласилась приехать!
Я провела в Грандже незабываемый уик-энд. Я была благодарна леди Кромптон за радушный прием. Камилла была очень дружелюбна, и, конечно, невозможно представить более внимательного хозяина, чем Лусиан.
Мы с ним много катались верхом, и я увидела гораздо больше, чем когда жила здесь.
В субботу мы пообедали в старомодном трактире, который Лусиан нашел неподалеку. Мы много смеялись, и я решила, что меланхоличность, которую я заметила в нем в нашу первую встречу в Изентри, мне просто привиделась. Он был тем Лусианом, которого я знала раньше. Он говорил о поместье Грандж, о людях, которые там работали. Я рассказывала ему истории о своей жизни в Австралии, об Элси и о Форманах.
Все было, как прежде, как в детстве.
Я еще не видела его дочь, хотя слышала очень много о сыне Камиллы, которого здесь не было. Я начала думать, что есть что-то странное в этой скрытности. Но затем я кое-что узнала.
Под вечер я вернулась в Грандж после приятной прогулки с Лусианом. Я смотрела в окно и заметила, как Камилла идет по лужайке. Она увидела меня и помахала рукой.
– Здесь так приятно, – сказала она. – Почему бы тебе не спуститься, если ты не занята ничем особенным?
Я сошла вниз, и мы сели на скамейку под деревом.
– Как ты провела день? – спросила Камилла.
– Очень хорошо. Мы ездили в «Блаф Кинг Хал». Ты знаешь, где это?
– О да. Это любимое место Лусиана. Я догадывалась, что он захочет тебе его показать.
– Камилла, – решилась я, – а что с малышкой Бриджит? Ее ведь, кажется, так зовут?
– Она наверху, в детской, с Джемаймой Крей.
– Это ее няня?
– Ну… да. Она за ней присматривает.
– Я ее еще не видела. И подумала…
– Ты хочешь ее увидеть?
– Хотела бы.
– Мы не подумали об этом. Понимаешь, Джемайма Крей… она немного похожа на солдафона.
– Правда?
– Это довольно трудно объяснить. Брак Лусиана… был не очень удачным. Думаю, было бы лучше, если бы здесь не было Джемаймы Крей.
– А кто эта Джемайма Крей?
– Она была камеристкой, а до этого – няней Лауры. Лаура – это жена Лусиана. У них был довольно скоропалительный брак. К тому времени я уже вышла замуж и не жила здесь. Это произошло года три назад. Я не очень хорошо ее знала. И почти тотчас она забеременела Бриджит. Мне кажется, Лаура часто болела. Я всегда считала, что Лусиан поторопился с женитьбой. А потом Лаура умерла. Кажется, Джемайма обвиняет в этом Лусиана. В любом случае, если ты хочешь повидать Бриджит, я отведу тебя наверх. Думаю, Джемайма часто уходит в это время. Там помощница няни… деревенская девушка. Она сейчас одна.
Такое отношение со стороны Камиллы заставило меня заподозрить, что это дело еще более загадочное, чем показалось сначала.
Мы поднялись на верхний этаж дома и вошли в детскую. Там стояли обычный шкаф, лошадка-качалка в одном углу, доска и подставка для книг – в другом. Молоденькая горничная сидела в кресле, а на полу, в окружении кубиков расположилась маленькая девочка.
– А, вот вы где, – сказала Камилла. – Я так и думала. Мисс Крей еще не вернулась?
– Нет, ее еще нет.
– Как поживает мисс Бриджит?
Малютка подняла голову, услышав свое имя.
– Я, – воскликнула она, улыбаясь, – я, я!
– Здравствуй, Бриджит, – произнесла Камилла. – Я привела к тебе гостью.
Она взяла девочку на руки, села и посадила ее к себе на колени.
– Ты уже большая, да, Бриджит? – спросила Камилла.
Бриджит кивнула.
– Во сколько возвращается мисс Крей? – поинтересовалась Камилла.
– Думаю, примерно через полчаса. Обычно она не приходит раньше этого времени.
Камилла заметно расслабилась. Она посмотрела на пол.
– Ты еще не закончила свою картинку, Бриджит, – заметила она.
На картинке, насколько я поняла, должна была получиться лошадь. Кубики с изображением головы и хвоста еще не были поставлены на место. Бриджит соскользнула с колен тетки и опустилась на пол. Она взяла один кубик, где был нарисован хвост, и попыталась поставить его туда, где должна быть голова лошади. Я опустилась рядом с ней на колени, взяла кубик с изображением головы и поставила его на место. Бриджит возликовала, когда увидела, что получилось. Она поставила кубик с изображением хвоста на нужное место и осмотрела картинку. Повернувшись ко мне, она заулыбалась, запрыгала и захлопала в ладоши. Я сделала то же самое, и она рассмеялась, пожимая плечами.
Затем девочка взяла меня за руку и повела к лошадке-качалке, показывая, что хочет на нее залезть. Я подняла ее и посадила в седло. Потом немного раскачала игрушку. Девочка восторженно рассмеялась.
– Еще, еще! – воскликнула она. Я качала лошадку, смотрела на тонкие шелковые волосики девочки и думала: «Это ребенок Лусиана. Она очаровательна. Почему он никогда о ней не говорит?»
Я стояла в углу и качала Бриджит на лошадке, как вдруг почувствовала, что что-то произошло. Обернувшись, я увидела вошедшую в комнату женщину. Она была худой, высокой, с маленькими, близко посаженными глазами. Женщина воззрилась на меня крайне недружелюбно. В ней было что-то отталкивающее, и дело тут не только в раздражении, направленном на меня.
Молоденькая горничная, казалось, съежилась от страха. Она выглядела так, словно ее застали за каким-то преступлением.
– Смотри, Майма! – закричала Бриджит. – Смотри! Еще! Еще!
Женщина подошла к лошадке.
– Это слишком опасно, дитятко, – сказала она. – Ты можешь так сильно раскачиваться, только когда Джемайма рядом.
– Все в порядке, – сказала я, задетая ее тоном. – Я слежу за ней.
– Это Джемайма Крей, – произнесла Камилла. – Она присматривает за Бриджит.
– Как поживаете? – спросила я холодно.
– Джемайма, – сказала Камилла, – мисс Синклер хотела познакомиться с Бриджит. Они, кажется, неплохо поладили.
– Я просто не хочу, чтобы малютка перевозбуждалась перед сном. Ей потом могут присниться кошмары.
– Не думаю, что это повредит девочке, – не сдержалась я. – Мне кажется, ей нравится кататься.
– Полагаю, нам пора идти, – сказала Камилла.
Когда мы спустились, я заметила:
– Какая странная женщина! Очень неприятная!
– Это и есть Джемайма Крей. Она всегда такая, когда речь идет о Бриджит.
– Мне кажется, она слишком много на себя берет. Какое положение она здесь занимает?
– Она няня в этом доме.
– А ведет себя так, словно она хозяйка дома.
– Ну в детской она действительно хозяйка.
– И как леди Кромптон допускает такое?
– Моя мать не имеет никого отношения к детской.
– Но Бриджит ее внучка!
Камилла помолчала несколько секунд, потом произнесла:
– Вся эта ситуация довольно странная. Мне так жаль! Я не понимаю Лусиана. Это так на него не похоже! Обычно он… хорошо со всем… справляется.
– Это действительно кажется очень странным, – согласилась я. – Бриджит очаровательная малышка, но она сидит взаперти с этой… неприятной женщиной.
– По отношению к Бриджит Джемайма ведет себя совсем по-другому. Она обожает девочку. И малышка любит Джемайму. – Она снова заколебалась, потом продолжила: – Это был очень неудачный брак. И Лусиан понимал это лучше, чем кто-либо другой… Это так на него повлияло! Ты же помнишь, раньше он был полон жизни. А потом… случилось все это. Так внезапно! Он женился на Лауре, и она тотчас забеременела. Она очень не хотела этого. Думаю, она панически боялась. Когда она сюда переехала, то привезла с собой Джемайму Крей. Джемайма из тех нянь, которые, когда их подопечные вырастают, становятся кем-то вроде камеристок или поверенных. Они превращаются в этаких ангелов-хранителей. Они ревнивы и ненавидят всякого, кто приближается к их обожаемым крошкам. Когда Лаура умерла, Джемайма перенесла всю свою любовь на Бриджит. Она всех нас ненавидит, но особенно – Лусиана. Она ведет себя так, словно думает, что он убил Лауру.
– Так почему же вы держите ее здесь?!
– Я сто раз говорила об этом матери. Но она твердит, что Джемайма пообещала Лауре, что будет заботиться о ребенке и станет для него тем же, кем была для его матери. Ну, сцена на смертном одре и все эти мелодраматические эффекты… Лаура была довольно истеричной особой. Из тех слабых, прилипчивых людей, которым все должны подчиняться, в противном случае они падают в обморок или умирают, а потом их призрак преследует виновного в смерти до конца его дней.
– Но Лусиан?..
– Больше всего на свете Лусиан хочет забыть, каким глупцом он оказался, когда женился на этой женщине. Думаю, Бриджит напоминает ему об этом. Поэтому Джемайма там, наверху, и мы их с девочкой очень редко видим.
– Как все это странно!
– Знаешь, на свете очень много странных людей. Но так разумнее всего. Джемайма заботится о девочке, как никто другой. Она – огнедышащий дракон, который испепелит любого, кто попытается обидеть малышку. Думаю, со временем все утрясется само собой.
В ту ночь я без сна лежала в своей кровати, окруженной четырьмя столбиками, и думала о браке Лусиана и Лауры. Камилла намекала, что Лаура была довольно жалким созданием в руках огнедышащей Джемаймы. Так почему он на ней женился? Невозможно представить Лусиана слабаком, втянутым в такую ситуацию против его воли.
Эта женщина, Джемайма, вызывала во мне тревогу. Как говорила Камилла? Она ведет себя так, словно считает, будто он погубил бедную Лауру. Кто? Лусиан?
Во всем этом было что-то таинственное. Может, я не так уж ошибалась, когда почувствовала, что Лусиана что-то гнетет? Он действительно изменился. Ну такой брак мог изменить любого. Мне очень хотелось знать, что он сам думал о своем браке и о ребенке. Это вызывало во мне нежность. В прошлом Лусиан был таким сильным, и в моем детском представлении он был непобедимым. Теперь же он казался ранимым. Я была права, когда решила, что случилось нечто такое, что заставило его измениться.
Мне было очень важно узнать его истинные чувства. Может, именно поэтому я постоянно думала о нем.
Шли недели. Я по-прежнему жила у Хайсонов. И постоянно чувствовала вину из-за того, что так долго задержалась у них. Но когда я сказала, что уеду, Герти была категорически против, точно так же, как тетя Беатрис и дядя Гарольд.
– Без вас все будет иначе, дорогая, – сказала тетя Беатрис.
– Ты нужна мне, – добавила Герти. – Нужно думать о доме, и потом, пора готовиться к свадьбе. Ты же не можешь переехать в какую-нибудь ужасную гостиницу!
Мне и самой не хотелось уезжать. Я чувствовала себя гораздо лучше, чем можно себе представить. Как бы ни велико было горе, со временем оно слабело. События настоящего вытесняли воспоминания о прошлом. А событий происходило довольно много. Моя жизнь становилась все более интересной. И даже Герти, как бы ни была она поглощена предстоящим бракосочетанием, находила время поговорить о моем будущем. Ее забавляли две жертвы стрел Амура… нет, три, если учитывать бедного старину Джеймса, который искал опалы в буше. И она постоянно твердила об этом.
Ей хотелось услышать все о моей поездке в Грандж. Я кое-что рассказала, не упоминая о существовании Бриджит и странной Джемаймы Крей. Это слишком возбудило бы воображение Герти. Я представляла, какую слезливую мелодраму она выдумает.
Ее чрезвычайно интересовал Лусиан, который в ее представлении был романтическим героем. Благородный доктор Лоренс Эммерсон тоже не был позабыт. Из него получится хороший, хотя и неинтересный муж, решила она, к тому же обо мне будет заботиться мисс Дороти; все станут делать для моего же блага, вне зависимости от того, хочу я этого или нет, но это наверняка будет «то, что нужно».
Была и еще одна альтернатива. Я могла вернуться в Австралию и выйти замуж за Джеймса. При этом у меня был выбор: либо стать опаловой миллионершей, либо провести остаток жизни в палатке на прииске опалов, что, по мнению Герти, более вероятно.
– Смотри, сколько вариантов! – восклицала она. – Только выбирай!
Я смеялась.
– Единственное, что у меня имеется – опаловые прииски. И меня не удивит, если окажется, что у Джеймса уже есть жена.
Герти вздохнула с видом умудренной опытом женщины, которая дает совет невинной девушке. Что бы ни случилось, я не хотела бы потерять Герти. Мы так долго дружили!
Я несколько раз ездила в загородный дом Эммерсонов. И все больше сближалась с Дороти. Она была очень живым собеседником, интересовалась многими предметами – но особенно музыкой и изобразительным искусством. Время от времени она брала билеты на концерты или художественные выставки, и если Лоренс был занят на работе, мы ходили с ней вдвоем.
Еще я ездила в Грандж. Я все время была занята.
Герти с тетей Беатрис наконец нашли подходящий дом, и приходилось обсуждать мебель и планы по подготовке к свадебной церемонии. Герти написала своим родителям. Она сообщила им, что они с Бернардом постараются приехать в Австралию года через два.
– Может, ты поедешь с нами, – сказала она мне.
После постоянных намеков в Кенсингтоне я не могла не думать о том, каковы намерения относительно меня у двух мужчин, которые были моими друзьями.
По разговорам Дороти я поняла: она уверена, что Лоренсу пора жениться, и если это так, я думала, что она считает меня наиболее достойной партией для ее брата. А если так думала она, то она заставит и Лоренса думать точно так же.
Возможно, это было несправедливо по отношению к Лоренсу. Он был полностью поглощен своей работой и в самом деле оставлял некоторые решения за Дороти. Но брак – это слишком важное решение, и Лоренсу придется принимать его самостоятельно. Его сестра могла выбирать еду, материю на костюм, но жена – совсем другое дело.
Он всегда с нежностью относился ко мне. Думаю, он все еще считал меня маленькой девочкой, потерявшейся в незнакомом городе. Ему нравилось мое общество, нравилось говорить со мной о своей работе и своих планах. Он полностью посвятил себя медицине. Жизнь с ним была бы предсказуемой, хотя, конечно, нельзя знать наперед, что может случиться с каждым из нас. Брак с Лоренсом Эммерсоном и menage a trios [6]6
Menage a trios – ведение хозяйства втроем (фр.).
[Закрыть]с моей хорошей подругой, его сестрой, мог быть самым удобным браком, на какой только можно надеяться.
Возможно, мне следовало бы принять такой вариант – если бы не Лусиан.
Я была почти уверена в его чувствах ко мне и считала, что когда-нибудь в подходящий момент, когда пройдет достаточно времени, чтобы обдумать этот вопрос, он сделает мне предложение. Я знала, что Лусиан очень привязан ко мне. Иногда его рука невольно задерживалась на моем плече, словно его охватывало страстное желание. Да, я ему нравилась. Но я не могла понять его так, как понимала Лоренса. Лусиан мог быть очень беззаботным и жизнерадостным. За те уик-энды, которые я провела в Грандже, я хорошо его узнала. Он остроумный, веселый – с ним очень интересно. Мне нравилось кататься вместе с ним верхом по поместью, видеть, какое почтение выказывают ему арендаторы. Я не могла представить, чтобы Лусиан зависел от своей сестры. Конечно, Камилла была не из тех, кто может доминировать. Кроме того, она была очень занята собственной жизнью.
В общем, я часто думала о Лоренсе, но Лусиан ни на секунду не покидал моих мыслей.
Я получила два письма из Австралии – одно от Элси, другое – от Джеймса. Элси писала:
«Моя дорогая Кармел!
Как ты там поживаешь? Ты себе представить не можешь, как тут все были взволнованы, когда узнали о помолвке Герти! Ее мать говорит, что, судя по письмам, она очень счастлива. Я зачитывала им твои письма. По всему выходит, что у Герти все складывается хорошо.
Бедные мистер и миссис Форман! Они, конечно, рады за Герти, но и опечалены. Это вполне естественно. Ваша поездка задумывалась как простые каникулы, а теперь, видно, Герти уехала навсегда. Правда, она обещает, что они с мужем приедут повидаться с родителями, и это их немного утешает. А теперь и Джеймс уехал на поиски – или как там это у них называется. Ну жизнь идет, и слава Богу, что Форманы пережили это страшное несчастье.
Представить только! Доктор Эммерсон оказался на том же судне, что и вы! Кажется, он приятный человек, и это очень хорошо, что вы с его сестрой нашли общий язык. Должна сказать, все это обернулось для вас с Герти довольно удачно. И тон у твоих писем гораздо лучше. Не стоит падать духом. Я знала, что смена обстановки – именно то, что тебе необходимо. Герти пишет, что ты прекрасно проводишь время.
Здесь все по-прежнему. Здорово, что рядом со мной Джо. Он очень хорошо вписался в общую картину. Сейчас он сидит в саду и ждет, когда я к нему присоединюсь. Гавань выглядит так же, как когда ты приехала сюда в первый раз. Я никогда не забуду тот день. Так ясно его представляю! Сегодня особенно расшумелись кукабары. Они тебе всегда нравились, не правда ли? Ты интересовалась, над чем они смеялись в первый день, когда ты их услышала.
Продолжай наслаждаться жизнью, дорогая моя. Тебе это необходимо. Мы скучаем по тебе, и когда ты вернешься, устроим грандиозный прием. Тебе решать. Но главное – чтобы ты была счастлива! Этого хотел Тоби, этого хочу и я.
Горячий привет от Джо и меня.
Элси».
Я сидела несколько минут, думая о ней и о том, как мне повезло, что Тоби отвез меня к Элси.
Потом я открыла письмо от Джеймса.
«Моя дорогая Кармел!
Как ты поживаешь? Здесь все здорово заволновались, когда узнали о свадьбе Герти. Жаль, что родителей не будет на этой свадьбе. Судя по ее словам, парень, за которого она собралась замуж – просто подарок небес. Надеюсь, так оно и есть.
Я отправился в путь, как и обещал. На ферме все привели в порядок. Отец знал, что я не успокоюсь, если не попытаю счастья. Так что он сказал, что я могу ехать.
И вот я здесь. Не могу тебе передать, как здесь интересно! Тебе бы понравилось. Тут что-то такое витает в воздухе… Все эти люди со своими семьями… Они ни о чем другом, кроме опалов, и не говорят. Но это случается в те редкие моменты, когда они не работают – а работают они почти все время.
Здесь бывает довольно жарко. Тут множество оврагов, заросших кустарником, и москиты – просто проклятие – так же как и мухи. Можешь себе представить! Здесь все ищут, но все – непрофессионалы. Это захватывающе, но может жестоко разочаровать. Иногда думаешь, что нашел что-то стоящее, а оказывается – ерунда, то есть мусор.
Это очень сложная, тяжелая работа. Мы живем в поселке из времянок – палаток, хижин. Трудно достать воду. Кое-кто говорит, что она дороже опалов. Можешь себе представить? В субботу вечером бывает весело. Мы танцуем, поем, рассказываем байки – истории из жизни – и, конечно, довольно сильно привираем, как ты понимаешь. В прошлую субботу мы зажарили поросенка и приготовили к нему лепешки. Жизнь здесь очень трудная, но оно того стоит. Особенно в те моменты, когда нападешь на что-то стоящее.
У меня были две довольно хорошие находки, а ведь я еще новичок, значит, все не так уж плохо.
Кстати, тебе будет интересно узнать. Ты помнишь того старого бродягу? Он снова появился здесь. Не работать, конечно. Это не для него. Просто порыскать вокруг, поискать, не удастся ли что-нибудь стащить. Его нашли мертвым возле лагеря. Похоже, он был убит в драке.
Мне было немного неловко. Понимаешь, некоторые слышали, что он сделал с фермой отца, и все косились на меня. Все выглядело вполне объяснимым. Они подумали, что я не простил ему то, как он поступил с моими родителями.
Это все очень загадочно. Как я понимаю, его заметили, когда он крал что-то, и просто прикончили. Тут, конечно, есть люди, которые не будут долго раздумывать в такой ситуации. В любом случае, он был мертв – и рядом с нашим поселком.
Задавали кучу вопросов, и, конечно, я понял, что подозревают именно меня. Но этого человека сильно невзлюбили в здешних краях. Они так и не нашли, кто это сделал, но расследование прекратили. При нем были какие-то опалы, но никто не заявил своего права собственности на них. Понятно, что этот негодяй украл камни. Ну что ж, он получил то, что заслужил. Расправа здесь короткая.
Вот такая здесь жизнь. Грубая, как может показаться. Но представь радость, когда находишь камень в какой-нибудь расселине. Удивительно, как смесь песка и воды – и некоторых других простых элементов – может выкристаллизоваться в такую красоту. Прости, я просто не могу остановиться, когда говорю об этом.
Теперь о главном. Кармел, я жду, когда ты вернешься. Я собираюсь найти ценный камень, и он послужит залогом нашего будущего – твоего и моего. У нас будет замечательная жизнь. Я искуплю свой грех, который совершил, когда оставил вас в этом чертовом Суэце, и навсегда избавлюсь от чувства вины. Как тебе такое заявление?
Я знаю, что мы с тобой просто созданы друг для друга. Мне только нужно найти этот камень – который поразит весь мир и сделает нас богатыми. Больше я не буду ждать ни минуты: упакую вещи и инструменты и отправлюсь домой на первом же корабле.
Пиши поскорее.
Любящий тебя будущий миллионер
Джеймс».
Письмо выпало у меня из рук. Я так явственно представила Джеймса. Милый Джеймс! Интересно, удастся ли ему осуществить свою мечту? А вдруг он приедет в Англию?.. У него была одна черта: если он принимал какое-то решение, то ни секунды не сомневался. Очевидно, сейчас он живет в очень тяжелых условиях.
Потом я подумала о бродяге, и о гневе Джеймса, когда он обнаружил, что этот человек вернулся на их ферму, и о том, как он прогонял чужака. И о том, что из этого получилось.
Допустим, бродяга пришел в их поселок и Джеймс его увидел. А потом бродягу нашли мертвым. У него была отвратительная репутация. Я знала, в какую ярость мог прийти Джеймс. Мог ли он убить мошенника? Завязать с ним драку? Все ли сказал мне Джеймс?
И по какой-то причине я вдруг подумала о Лусиане.
Я гостила в загородном доме у Эммерсонов. Мы с Дороти приехали вместе в пятницу вечером.
– Я с нетерпением жду этих выходных, – сказала она. – Иногда мне кажется, что это место нравится мне именно потому, что мы не всегда можем бывать здесь.
– Ну, наверно. Вы же не можете жить здесь постоянно.
– Нет, у Лоренса работа в Лондоне.
– Ну о нем там позаботятся. Думаю, вы могли бы больше времени проводить за городом.
– Я знаю, что о нем позаботятся, но предпочитаю быть там и лично в этом убедиться.
– И Лоренс, безусловно, ценит это. – Я с нежностью улыбнулась ей.
– Лоренс – лучший человек на земле, – сказала Дороти задумчиво. – Не мне вам об этом говорить.
Иногда меня занимал вопрос, что она будет чувствовать, если Лоренс женится? Это значительно изменит ее положение. С другой стороны, если Дороти посчитает, что это для его же блага, она отбросит всякие сомнения, я в этом уверена. Но я в самом деле полагала, что она готовила меня к роли его жены. В те выходные я чувствовала, что она чего-то ждет. Я даже подумала, не существует ли телепатической связи между братом и сестрой, или, может быть, они обсуждали тот вопрос – хотя это казалось мне маловероятным.
Мы решили, что после ленча отправимся на конную прогулку.
– Думаю, Лоренс хочет показать вам еще одну из своих любимых харчевен, – заметила Дороти.
Мы пригласили ее поехать с нами, но она сказала, что у нее нет времени. Она пообещала подобрать товары для церковного благотворительного базара, и ей нужно было передать эти вещи миссис Уонтедж и прикрепить вместе с ней ценники на товары, которые они уже выбрали.
Итак, мы с Лоренсом отправились на прогулку вдвоем. Мы поехали на наше любимое место – к развалинам замка. Там привязали лошадей и взобрались на вал. Лоренс не колебался ни минуты. И, как только мы уселись рядом, сразу перешел к делу.
– Кармел, я знаю, что на несколько лет старше вас, но думаю, вы привязались ко мне – и к Дороти, конечно. – Он сорвал какой-то стебелек и продолжил, разглядывая его: – Мы неплохо ладим, все трое, не так ли? Это чудесные выходные. Не думаю, что я когда-либо прежде был так счастлив. Я люблю вас. Знаю, что прошло не очень много времени с тех пор, как мы снова встретились, но мы с вами пережили тот случай в Суэце…
Я, конечно, не удивилась, но немного растерялась. Мне следовало как-то подготовиться. Я все еще колебалась, и он продолжил:
– Мы можем пожениться – как только вы будете готовы. У нас есть жилье в Лондоне – и этот дом тоже.
– Лоренс, – быстро вставила я, – не думаю, что хочу выходить замуж – во всяком случае пока. С тех пор как я вернулась домой, все происходит так быстро.
– Конечно, я понимаю. Вам нужно время. Ну нам незачем торопиться. Но я не хочу, чтобы вы вернулись в Австралию и забыли о нас.
– Уверяю вас, я не стану этого делать. Просто мне хотелось бы продолжить наши отношения, такие, как сейчас… на какое-то время.
– Хорошо, почему бы и нет? Это очень приятно. Но сама идея не кажется вам абсурдной? Мой возраст?..
– О Лоренс! – воскликнула я. – Это для меня ничего не значит. В конце концов, не такая уж большая у нас разница в возрасте. Просто я… не готова.
– Понимаю. Я чувствую себя так, словно уже давно вас знаю. Мы с вашим отцом были добрыми друзьями… задолго до того, как я вас встретил. Он много рассказывал мне о вас. Он очень гордился своей дочерью. Потом мы с вами встретились и вместе пережили наше маленькое приключение. Видите, для меня наше знакомство не кажется коротким.
– Вы с Дороти очень добры ко мне. Я не могу передать вам, как много вы для меня сделали. Я была очень расстроена, и там, на корабле, вы меня поддержали. И теперь, принимая меня в своем доме так часто и став моими близкими друзьями…
Он взял меня за руку и пожал ее.
– Вы постепенно оправляетесь после утраты. Я знаю, вы никогда не забудете свою потерю, но… боль от нее уже немного притупилась. Горе ощущается не так остро…
– Мне очень повезло с друзьями. Элси, Герти, Хайсоны… и вы с Дороти…
– Для нас с Дороти большая радость, что мы смогли вам помочь. Мы оба очень любим вас, Кармел.
