Текст книги "Замок целителей"

Автор книги: Виктория Хенли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Необходимо найти еду. Суметь перебраться через океан. Найти идущий до Главенрелла корабль можно в Мантеди, взяв на северо-восток отсюда. Теперь, располагая камнем дримвена, они могли вернуться в Сливону и нанять карету. Возница говорил, что за одну такую монету можно купить его вместе с повозкой на целый год. У Маэвы оставалось еще сорок девять таких монет, не считая той, которую она отдала ему. Но кроме золота у них было только рабское рубище и великолепное платье, но его она надевать более не смела.

Сняв повязки с головы Девина, она заметила, что порезы воспалились. Маэве нередко приходилось видеть такие гноящиеся, вспухшие рубцы. Пока она омывала его лицо, мальчик дергался, и глаза его наполнялись слезами. Поникнув, он так и сидел у края воды, пока Маэва полоскала бинты. Со всей силой отжимая тонкую ткань, она пыталась прогнать печальные мысли о том, как из бедного этого ребенка сделали раба, искалечив его. Потом принялась спарывать нити лорда Индола и с одежды Девина. Как бы хотелось ей спалить в одном огромном костре все эмблемы лордов Сливии и побросать в пламя все их патриеры – пусть плавятся.

– А тебе известно что-нибудь о лесах, Девин?

– Раньше… мне приходилось иногда жить в лесу. Папа учил меня ловить рыбу.

Раньше. Маэва понимала, что значит это слово. До того, как он осиротел. До того, как сделался рабом, прислуживающим в бане лорда Индола. До того, как его пометил лорд Морлен.

– Значит, мне повезло, ведь я никогда не бывала в лесу, – проговорила она.

Когда одежда и бинты высохли, они отправились дальше, неторопливо пробираясь сквозь густые заросли вдоль берега ручья.

С закатом сделалось холодно. От пустоты в желудках было еще холоднее. Когда стемнело, они устроились на ночлег, соорудив из высокой травы себе гнездо; они прижались друг к другу, чтобы было теплее, подложив под головы шелковое платье. На груди, возле самого сердца Маэвы, негромко гудел камень дримвенов.

«Эбровен не сможет вторгнуться в сны обладателя камня…» – обещала ей Лила.

Над головой ярко светились звезды, ветерок перебирал листву в неведомой ночи. Утомление разом навалилось на Маэву, направляя ее ко сну. «Не знаю как, но мне придется оберегать сны Девина».

Часть вторая
Замок целителей

Глава пятая

Торина, королева Архельда и Белландры, прибыла в Замок целителей в одежде крестьянки. Оказалось, что ее старшая дочь Саравельда, достигшая шестнадцати лет, наделена даром целителя. Саре предстояло пройти курс наук в Замке, являвшемся известной в Белландре школой целителей. Однако она не захотела, чтобы прочие ученики узнали, что она принцесса, и потому вместе с матерью прибыла сюда инкогнито.

Торина была очень удивлена, узнав от элловена Базена, разыскивавшего целителей для Замка, что Саравельда наделена таким сильным даром. Если Сара – целитель по своей сути, почему она ведет себя как рожденная бойцом? Бойцом, продолжающим династию воинов Архельда. Почему она больше похожа на своего деда Кариида, чем на мягкосердного отца Ландена?

Так Торина попыталась деликатно высказать предположение о том, что элловен Базен мог и ошибиться.

Но Базен, тихий и спокойный мужчина, только покачал головой:

– Ошибки быть не может, моя королева.

Костлявая рука Базена протянула ей пергаментный свиток, перевязанный серебряным шнурком.

– Я не вправе дать имя ее дару, ваше величество. Это должна сделать сама элловена Ренайя, живущая в Замке. Могу только сказать, что дочери вашей будут рады. Я оставлю вам список дарований, доступных целителям.

Торина принялась читать список, Саравельда же заглядывала ей через плечо.

«Дары, приемлемые для обучения в Замке целителей:

Авьен (целитель-художник)

Лирен (целитель-музыкант)

Мистив (проникающий в суть)

Фитосен (ботаник-гербалист)

Сангив (костоправ и не проливающий крови хирург)

Триан (целитель-танцор)

Геновен (целитель снов)

Фиран (духовный воин)»

– Интересно, – заметила королева. – Каждому дару учат, кроме фирана, которого тренируют.

– Значит, я научусь танцевать, как трианы! – Сара взволнованно привстала на цыпочки. Она явно отмахнулась от прочих дарований. – Целитель снов… Интересно, что это такое. Неужели они держат за руку детей, которые видят кошмары?

Действительно, Саравельда всегда двигалась с неотразимым изяществом, словно бы танцевала, даже когда крошкой училась ходить. А когда во дворец являлись трианы, принцесса просто не отходила от них. Однако знаменитые танцоры всегда соблюдали невозмутимую ясность манер, в то время как Сара была наделена самым бурным темпераментом. Целитель с норовом. Торина улыбнулась.

– А ты уверена, что тебя зачислят в танцоры? – поддразнила она дочь. – Разве травы тебя не интересуют?

– Если элловены отправят меня подсчитывать вершки и корешки, – усмехнулась в ответ Сара, – тогда за исцелением ко мне лучше не обращаться.

И теперь они приближались к Замку целителей в назначенный для прибытия день. В лишенном приключений путешествии мать и дочь сопровождал капитан Андрис, самый верный из всех солдат короля Ландена, переодетый в обыкновенную одежду.

Торина отпустила солдата:

– Спасибо тебе, Андрис. Завтра утром я буду ждать тебя в Таньене, в гостинице.

Рослый воин кивнул и повернул коня.

– Куда нам теперь? – спросила Сара.

Ее густые каштановые волосы выбились из-под широкополой шляпы. Красная крестьянская юбка и простая муслиновая блузка дочери к лицу, отметила королева Торина.

Она указала на более узкую из двух дорог. Широкая, мощенная гравием была обсажена высокими деревьями.

– Эта дорога приведет нас к больнице, – пояснила она. – Нас ждут возле калитки по другую сторону Замка.

И они свернули на скромную дорогу, более похожую на тропу, с левой стороны которой вытянулись рядком высокие деревья. С правой стороны возле подножия каменной стены колыхались высокие травы. Запах моря не оставлял их во время всего путешествия, так как они старались держаться прибрежных дорог. И теперь к острому запаху соли примешивались ароматы благоуханных трав.

Дорога привела их к испещренным железным воротам, перед которыми Торина и Сара спешились. Возле ворот стоял рослый молодой человек. Торина с любопытством посмотрела на него. Странная приплюснутая шляпа его напоминала те, что носят обитатели Эмменды, сурового края, расположенного на севере от Главенрелла. Грубая вязаная рубаха облегала могучие мышцы, рукава ее не доходили до запястий. Брюки также были коротковаты для столь длинных ног и открывали загорелую полоску кожи на лодыжках. У ног богатыря лежал потертый дорожный мешок.

Горина взглянула в его глаза и удивилась: цвет их отливал чистым закатным небом.

– Добрый день, меня зовут Нина, – поздоровалась она, сожалея об обмане. – А это моя дочь Сара.

– Дорьян, – представился молодой человек, обмениваясь рукопожатиями с Ториной, а потом и с Сарой.

– Ворота заперты? – спросила Сара.

Дорьян кивнул.

Заглянув внутрь, Торина заметила за воротами ухоженные клумбы и признала несколько растений, в том числе лаванду и полынь. За травяными посадками по крутому склону поднимался лес, из которого вырастали каменистые утесы. Отходившая на запад тропа вела вверх по склону отлогого холма. Камни, которыми она была замощена, рассыпали розовые искры. Розовый кварц? За холмом виднелись крыши нескольких величественных зданий. Над всеми ними возвышалась колокольня, колокола на ней казались отлитыми из чистого серебра.

Позади заскрипели колеса, звякнула конская упряжь. Свежую краску на приближавшейся карете покрывала пыль, и кожаная крыша была совершенно новой. Подобранных по масти коней украшала оранжевая упряжь.

Соскочив на землю, кучер распахнул перед пассажиром дверь. Из кареты выглянула голова молодого человека, которая сразу же, как только оказалась снаружи, расплылась в улыбке.

– Спасибо тебе, Гарен, что доставил меня сюда, – обратился он к кучеру. – Достань мой багаж и уезжай. Пора превращаться в смиренного студента.

Он усмехнулся. Гарен подал ему два хорошей выделки чемодана, которые молодой человек без раздумий опустил прямо в грязь.

Кучер поднялся на облучок, развернул лошадей и отъехал.

– Добрый вечер, добрый вечер! – Молодой человек шагнул вперед. Склонился и приложился к руке Торины. – Простите за поднятую пыль, мадам. Позвольте представиться: Берн, прибыл для обучения в Замке целителей. Имею дар драдена.

Торина ощутила неловкость, непонятно отчего она смутилась. Конечно, причина никак не могла быть связана с этим очаровательным молодым человеком.

Черты его казались тщательно вылепленными скульптором – полные губы, ровные зубы, высокие скулы, широкий лоб. Кожа словно выкроена из молочно-белого шелка. Светло-серые глаза лучились искренностью.

– Я и не знала, что существует подобное дарование, – проговорила она.

– О да. Оно не имеет отношения к целительству, и его нет в ваших списках. Чтобы быть драденом и выполнять законы Замка, нужно обладать определенными способностями. Драдены существуют здесь столько же, сколько и сами целители. Конечно, те, кто исцеляют, – это душа замка, но именно драдены дают возможность целителям существовать.

– Существовать?

– Да, мадам. Целители лечат и преподают. Драдены делают все остальное. Уверяю вас, посланники Замка ищут драденов столь же упорно, как и лиренов или авьенов.

– Значит, вам уже назвали ваш дар?

– Конечно, я жду официального признания элловены Ренайи, – произнес он непринужденным тоном, – однако это всего лишь формальность. Я слышал, она – удивительно чуткая мистива.

Мистив. Человек, наделенный предельно обостренной интуицией. Но что это означает?

– Мистив способен распознать наличие прочих дарований, – продолжил Берн, словно бы она произнесла свой вопрос вслух. – Все посланцы Замка, конечно, являются мистивами, хотя им и далеко до возможностей элловены Ренайи.

Он улыбнулся.

– Однако обратимся к более важным вопросам. – Он показал в сторону Саравельды: – Это ваша дочь?

– Да. Ее зовут Сара.

Берн взял ладонь Сары обеими руками.

– Пожалуйста, скажите мне, что и вы наделены даром драдена, – проговорил он с восхищением.

Сара улыбнулась:

– Мне хотелось бы научиться танцевать, как триана.

Берн склонился к ее руке:

– Вы, безусловно, наделены необходимым для этого изяществом.

Торина повернулась к Дорьяну, который молча наблюдал за происходящим.

– А ты тоже наделен даром целителя?

– Так мне сказали.

– Ты из Эмменды?

Дорьян кивнул, опустив руку на засов, и чуть шевельнул его.

– Запечатано, – объявил Берн. – Только элловен может снять печать другого элловена. – Он подмигнул Саре.

– Тебе известно о замке достаточно много, Берн, – проговорила Торина, попытавшись собственноручно сдвинуть засов. На месте его удерживала незримая сила.

– Я племянник главной драдены Эстер, – ответил он. – Дарование драдена передается в моем роду с тех пор, как Белландра построила этот Замок.

– Но где же колокольчик? – удивилась Сара. – Как они узнают о нашем прибытии?

– Колокольчики находятся на парадной стороне замка, возле больницы. Здесь не принято принимать посетителей у этой калитки, – проговорил Берн.

– Ага, кто-то идет.

И в самом деле, к ним приближался седовласый мужчина, облаченный в серебристые одежды, напоминавшие лунный свет. Шаг его был настолько упругим, что Торина подумала: седина раньше времени легла на виски этого человека. Однако элловены были известны тем, что сохраняли молодость и в преклонном возрасте.

– Приветствую вас в Замке целителей, – сказал он, отворив ворота легким прикосновением. – Меня зовут элловен Майн.

Он выслушал их приветствия, даже не улыбнувшись, но и не хмурясь.

За воротами их встретил молодой человек, принял коней.

– Дра Джем приглядит за вашими животными, – поговорил элловен Майн, – а я провожу вас Замок.

Он провел гостей через сады по опрятным дорожкам, выложенным полированными камнями. Действительно розовый кварц. Мастерство потрясающее. «Неужели целители сами клали эти плиты, – подумала Торина, – или же это сделали драдены?»

С каждым шагом неловкое чувство, которое она ощутила по прибытии, только нарастало. Ей захотелось немедленно вынуть свой пророческий кристалл, однако это стало бы немыслимым нарушением протокола. Но как только она окажется в одиночестве, то сразу же попросит видения. Они продвигались вперед, и никто больше не проявлял заметного волнения. Поднявшись на невысокий пригорок, они увидели перед собой строения Замка. Торина насчитала семь впечатляющих зданий, расположившихся вокруг колокольни. Стены их блестели, словно мраморные блоки, из которых они были составлены, были вырублены всего несколько дней назад. Тем не менее королеве было известно, что Замок целителей – сооружение древних времен, он был даже старше королевской династии Белландры, рода ее мужа Ландена. Позади угадывались прочие сооружения замка.

– Здесь мы преподаем науку целительства, – пояснил элловен Майн, как только они приблизились к зданиям. – Каждый корпус отведен под отдельную науку. В этом, ближайшем к садам, мы преподаем гербологию и учим приготовлению лекарств.

Торина лукаво поглядела на дочь. Сара чуть сморщила носик, но ничего не сказала.

Минуя здания, в которых изучали музыку и изобразительные искусства, они стали встречать на дорожках студентов. Все были в простой одежде из некрашеного миткаля – длинных, навыпуск рубахах и тонких брюках. Разницы в одежде юношей и девушек Торина не заметила, впрочем, девицы носили здесь косы, а юноши коротко стриглись. Приветствовали друг друга здесь коротким кивком:

– Здоровья тебе, – и шествовали чинно, словно стараясь, чтобы шаги их не могли показаться слишком короткими или длинными.

Торине трудно было даже представить свою дочь в подобном месте, что она будет вот так расхаживать между учебными корпусами и произносить те же приветствия.

Элловен Майн без гордости или смирения сообщил им, что является сангивом и преподает бескровную хирургию и науку костоправа. За учебными зданиями располагались еще несколько, где ели и работали, а также два поросших плющом спальных корпуса – для мужчин и для женщин. Окна в спальнях были небольшими, а двери широкими. Элловен Майн предложил студентам отнести свои вещи.

– Для вас уже приготовлены комнаты; на дверях вы увидите таблички с вашими именами. А вы, мадам, – он кивнул в сторону Торины, – разместитесь сегодня в гостевой при больнице.

Мадам. Как мило. Надо бы почаще путешествовать инкогнито.

Пока молодые люди разыскивали каждый свою комнату, Торина, стоя рядом с элловеном Майном, пыталась утихомирить снедавшее ее предчувствие опасности. Она слышала, что сангивы весьма восприимчивы. Может ли элловен прочитать ее мысли?

– День прибытия новых студентов для нас всегда радость, – проговорил целитель.

– И часто они появляются у вас?

– Несколько раз в месяц. Но все же не так часто, как требуется. После того как король Ланден приказал искать целителей во всех соседних королевствах, дело пошло живее. Этот юноша из Эмменды, которого зовут Дорьян, стал первым иностранцем.

Торине хотелось ответить, но, как и подобает гордой супруге короля Ландена, она сумела совладать с собой. Вместо этого она спросила:

– А когда вновь прибывшим будут названы их дарования и они приступят к занятиям?

– Лекции начнутся уже завтра. А элловена Ренайя скоро назовет их дарования.

Торина оглядела выстроившиеся в круг корпуса, и взгляд ее остановился на небольшом здании с куполом, стоявшем посреди деревьев чуть поодаль. Витражи в окнах были словно выложены драгоценными камнями, такими чистыми показались их краски.

– А что это за здание? – спросила она у элловена. – Какую науку там изучают? И почему вы не провели нас мимо него?

– Это Дом-на-рубеже, мадам. Туда заходят лишь элловены и драдены, чтобы прибираться там.

– А что это означает, Дом-на-рубеже?

– Простите, но я не могу вам этого объяснить. Дом этот является частью нашей работы.

– А не объясните ли вы принятые среди вас титулы? Дра, драден… элловен?

– Дра – это драден, не закончивший обучение. Будущих целителей сначала называют новиками, и лишь потом они приобретают право именоваться ловенами. Ловен должен проучиться несколько лет, прежде чем он будет способен исцелять. Он заканчивает курс уже опытным целителем.

– А кто такой элловен?

– Элловен… – Майн помедлил. – Это тот, кто испытал элловенство.

– Элловенство?

– Любовь, которая объединяет всех нас. – Торина промолчала, и он невозмутимо продолжил: – Элловенству нельзя научить, к нему можно только подготовить.

– Значит, не всякий может его достичь?

– На это способны все. Но не каждому удается.

Глава шестая

Эстер, главная драдена Замка целителей, стояла возле тщательно выметенного камина в зале Совета. Ее переполняла ярость. Эта выскочка, королева Белландры Торина, дочь ненавистного захватчика Кариида, потребовала официальной встречи с Советом Замка. Протокол не допускал возможности отказа, хотя любому родителю обычного студента легко было бы заткнуть рот.

Облаченная в самое нарядное одеяние, Эстер хмуро взирала на элловену Ренайю. Она и понять не могла, каким образом столь слабая особа могла сделаться членом Совета. Ренайя занимала свой пост всего три месяца – после кончины достопочтенной элловены Таис… вот та действительно была достойной женщиной.

Напротив элловены Ренайи стоял элловен Дисак, знаменитый Первый авьен. Лысый как коленка, он почти все время улыбался, смущая тем самым Эстер. Необходимость повиноваться королеве никоим образом не беспокоила элловенов. Абсолютно не беспокоила. С чего бы это великим элловенам волноваться? Не они управляют Замком; не им следить, вовремя ли подали трапезу, хорошо ли одеты студенты, обихожены ли больные, прибрано ли в корпусах и на территории. Нет, всеми этими работами заняты драдены.

Настало время встречи. У королевы не будет причин жаловаться на прием – комната, в которой собирался Совет, как всегда, выглядела безупречно, в ней царили гармония и порядок. Столы украшали свежие букеты, подобранные студентами-авьенами; на стенах развешаны красивые и дорогие картины.

Голос гостьи уже доносился из гостиной, она разговаривала с дра Джемом. Она вошла без него и сама закрыла за собой дверь. Эстер с удивлением посмотрела на нее. Королева Белландры была одета в неяркую юбку и блузку, голову ее покрывал столь же незаметный платок. Приблизившись к членам Совета, она сняла платок с головы, открыв корону из заплетенных в косы рыжих волос. Ни драгоценности, ни шелк не свидетельствовали об ее положении и не украшали достаточно милое лицо. Эстер ожидала смиренного реверанса. Однако королева воздержалась от него.

– Добрый вечер, – молвила она. – Спасибо, что согласились встретиться со мной.

Эстер, сдерживая негодование, поклонилась.

– Прошу прощения за свой наряд, – продолжила королева. – Но как было начертано в письме короля и моего супруга, наша дочь желает на время обучения в Замке сохранить свое королевское происхождение в тайне. И только вы, три члена Совета, имеете право знать, что Сара – принцесса Саравельда.

Эстер мрачно кивнула, готовясь к обороне. Вне сомнения, королева попросит сейчас, чтобы ее дочери назначили какое-нибудь особое целительское дарование.

– Приветствуем вас, королева Торина, – произнесла Эстер, указав на расположенные позади нее четыре кресла. – Будьте любезны, садитесь, если вам угодно.

Они заняли кресла, и королева приступила к делу:

– Я пришла к вам не из любопытства, соображений любезности и не ради своей дочери.

Удивленная Эстер сперва нахмурилась, а потом улыбнулась:

– Тогда чего же вы хотите от нас, ваше величество?

– Как вам, возможно, известно, я наделена некоторым даром.

«Ждем и слушаем. Сейчас ты объявишь себя Великой провидицей. Нам известно, что твой отец, король Кариид Архельдский, украл камень Белландры, когда пришел с войной в нашу мирную землю».

Королева вздохнула:

– Вступив в замок, я ощутила опасность, но когда я попросила видения, мне было отказано в нем.

Дисак благосклонно покачал головой. Старик всегда казался любезным, не зависимо от того, делал ли он одолжение или отказывал.

– Простите, моя королева. Я думал, что вы как провидица знаете, никаких видений, находясь здесь, вы не увидите. Не привидится вам и Замок, после того как вы оставите его.

– Но разве это возможно? – На щеках королевы выступили красные пятна.

– Мы, элловены, окружили Замок так называемой невидимостью. И укрепление этой невидимости является такой же частью нашего образования, как постановка печатей на воротах или уход за кольцами в нашем священном лесу.

– А что представляет собой невидимость?

– Защитное поле от вторжений извне. – Дисак улыбнулся с отеческой благосклонностью.

Обыкновенно это выражение на его лице приводило Эстер в бешенство, но сейчас она только обрадовалась этому.

– Простая невидимость действует на всех провидцев, – продолжил он пояснения, – заставляя каждого видеть Замок менее могущественным, чем он есть на самом деле.

Дисак сложил вместе два указательных пальца своим любимым жестом; Эстер не без удовлетворения наблюдала за тем, как он поучает королеву.

– Невидимость можно усугубить, моя королева. Когда войска Архельда вторглись в Белландру, нас предупредила об этом Великая провидица Мария. И мы удвоили невидимость, которая полностью укрыла нас от армии Архельда. Солдаты искали нас почти десять лет, мечтая поставить целительство на службу жестокости. Ими командовал твой отец Кариид и его тогдашний наследник Веспуто. Однако они так и не нашли нас. Глядя на замок, они видели перед собой только древние руины.

– И вы потеряли целое поколение целителей, – ровным голосом произнесла королева. – Возможно, вы зашли слишком далеко.

– Мы защищали Замок, – ответил Дисак. – Иначе бы наши обычаи не уцелели.

– Значит, вы постоянно поддерживаете невидимость? Это делаете вы, элловены?

– Да, моя королева. Но теперь осталась только простая невидимость. Сквозь нее нельзя проникнуть.

– Понимаю. – Лицо королевы раскраснелось, однако говорила она кротко. – А вы не поднимете эту невидимость, чтобы я смогла увидеть природу угрожающей вам беды?

– Конечно, нет! – вступила в разговор Эстер. Хранить обычаи Замка – дело драденов. И как главная драдена Эстер обладала в этом вопросе полнотой власти. – Наши законы запрещают делать это, моя королева, вне зависимости от ситуации.

Элловена Ренайя шевельнулась в своем кресле.

– Но может быть, на этот раз, – попросила она, – вреда не будет. Возможно, королева сумеет посоветовать нам…

– Нет. – Эстер хмуро поглядела в сторону Ренайи. – Решать это положено драденам, элловена.

Она посмотрела на королеву.

– Замок целителей повинуется собственным древним законам. Мы не склоняемся перед чьей-либо властью. В том числе короля и, уж конечно, самозваной королевы, претендующей на сан Великой провидицы. Мы существуем здесь дольше, чем королевская династия Белландры.

– Надеюсь, – ответила королева, – что вы отказываетесь слушать меня не потому, что считаете меня ответственной за действия, которые предпринял мой отец в то время, когда мне было девять лет? Полагаю, что память о них не помешает вам получить от меня своевременное предупреждение.

– Увы, нет, – возразила Эстер. – Закон вполне очевидно запрещает нам это.

Королева Торина поднялась на ноги.

– Вне сомнения, вашу позицию подкрепляет древний закон. Однако что, если я могла бы сообщить вам нечто важное – для сегодняшнего дня?

– Закон говорит четко, – возразила Эстер, также вставая. – И он был установлен до вашего рождения, моя королева.

– Но что, если сведения эти окажутся важными для ныне живущих и еще не рожденных? К сожалению, я не могу понять, что именно смущает меня, но вижу, что дело серьезное.

– В таком случае о нем знали бы целители, – ответила Эстер.

Королева посмотрела на Эстер, на Ренайю, потом на Дисака.

– Разве вы не слышали, драдена Эстер, что отсутствие гибкости ума способно привести к несравненно худшим последствиям, чем соблюдение того непреложного правила, которое защищает этот ум?

– Нет, мадам. А кому принадлежит эта мысль?

– Вашей королеве. – Торина взяла свою шаль и, коротко попрощавшись, быстрым шагом вышла из комнаты.

Ренайя вскочила с кресла, словно собираясь последовать за королевой. Эстер преградила дорогу хрупкой женщине.

– Пусть уходит.

– Но она…

– Она ушла. Вы разочаровываете меня, элловена, позволяя этой дикарке смущать ваш покой.

– Но она королева, драдена. Жена вашего законного короля, – проговорила Ренайя.

– Разве можно просить, чтобы подчиненные тебе люди почитали дочь захватившего Белландру человека? Пусть Торина и наша королева, однако она навсегда останется дочерью Кариида.

Эстер убедилась в том, что слова ее дошли до Ренайи. Возлюбленный Ренайи погиб во время вторжения в Белландру, отчего сама она приобрела эту хрупкость. При всем несомненном даре – все считали элловену Ренайю непревзойденным мистивом – она была слишком слаба. Ей – элловене! – нередко приходилось, чтобы не заболеть, целые дни посвящать отдыху.

– Но что, если она права, драдена? – Ренайя побледнела. – Мне тоже кажется, происходит что-то неладное.

– Быть может, ваши силы оставляют вас, элловена.

– Мы не можем игнорировать исчезновения теццарин!

– Зачем обращать внимание на этих птиц, когда нам докучают другие неудачи? – ответила Эстер.

Главная драдена не понимала, отчего элловены сходят с ума по своим драгоценным теццаринам. В конце концов, это всего лишь птицы. А птицы иногда улетают.

Поскольку драден не имел права посещать находящиеся в замке священные кольца деревьев, Эстер видела теццарин во всем их великолепии только издалека, когда птицы кружили над лесом. Конечно же они были прекрасны, когда солнечный свет играл в жемчужных крыльях. Однако Эстер не знала и знать не хотела о той связи, что соединяет элловена с теццаринами.

– Разве вас, целителей, не учат воспринимать все, что творится вокруг?

Ренайя готова была разрыдаться. Дисак похлопал ее по плечу.

– Моя дорогая Ренайя, – проговорил он, – страх не способен привести нас к познанию истины.

– Вполне справедливая мысль, – согласилась Эстер. – А не хотите ли теперь выпить чаю? Дра Джем готов обслужить нас.

Торина остановилась возле узкого окна в спальне Сары. Почему Замок похож на монастырь? Неприхотливая постель Сары была застлана грубым шерстяным одеялом, заткнутым под матрас. Простой комод, стол для занятий, книжная полка, умывальный таз, небольшое зеркало и запас свечей, – и это все. Хотя Сара и не купалась в роскоши, все же она привыкла к большему комфорту.

Тем не менее Сара не жаловалась на комнату; она спорила с матерью. Торина поделилась с дочерью тем, что ощущает здесь некую опасность, и рассказала, как прореагировал на ее предупреждение Совет. Ей не хотелось оставлять Сару в Замке; но девушка была непреклонна, она непременно должна научиться танцевать, как триана.

Торина поглядела на Сару, стараясь запечатлеть в памяти ее черты: большие беспокойные глаза, лицо, полное внутренней энергии, которое слегка смягчалось нежной кожей; дочь ее держалась как породистый жеребенок, готовый в любой момент сорваться с места.

– Сара, – произнесла королева, – возможно, ты сама сумеешь понять, в чем именно заключается опасность.

– Я? Но я не провидица.

– Для этого не обязательно обладать особыми способностями. Просто внимательно смотри вокруг себя, замечай все, что сумеешь.

– Но я не ощущаю ничего плохого. Как пойму, что именно надо искать?

– Ищи во всем. И если сердце подскажет тебе, что лучше уехать отсюда, прислушайся к его предупреждению. – Торина протянула дочери небольшой кошелек с золотом. – При необходимости ты сумеешь оплатить дорогу домой.

На следующее утро элловен Майн стоял в уставленной книгами аудитории, куда только что прибывшие в Замок ученики явились выслушать первую лекцию. Кроме преподавания бескровной хирургии и костоправства на Майна была возложена обязанность излагать новичкам основные сведения, без которых им нечего делать на занятиях. Новые студенты смотрели на него из-за деревянных столов тем особым, полным усердия взглядом, к которому за десятилетия своей работы Майн давно привык. После одного-двух месяцев учебы выражение это с их лиц исчезнет.

Кто-то из драденов до прихода новичков уже побывал в этой комнате, смахнул пыль, разложил листы пергамента и расставил перья, а также надушил воздух полынью – ее запах весьма полезен для учащихся.

К удивлению Майна, вместе с Сарой и Дорьяном явился и Берн, племянник драдены Эстер. Наделенные дарованием драдена редко проявляли интерес к целительству. Однако о даровании Берна официально еще объявлено не было, а это означало, что кроме семейных способностей к делу драдена он мог обладать и еще каким-то даром. Во всяком случае, его присутствие на лекции вреда никому не принесет.

Троица эта являла интересное зрелище. Ноги Сары сами собой приплясывали под столом, а живой взгляд блуждал вдоль книжных полок. Каштановые волосы заплетены в по-детски неровную косу. Странно. Девушке ее возраста давно положено научиться это делать. Полное силы лицо, чистая кожа. Рядом с ней – Дорьян, непомерно рослый для этого стола и слишком длинный для ученической куртки. Его черные волосы коротко обрезаны – не вполне ровно, словно бы это сделал он сам – ножом. Необычайно синие глаза взирали на Майна с выражением, которого тот истолковать не мог. «Этот юноша смотрит на меня так, словно ему уже известно, что у Истины есть жестокое острие и оно готово пронзить его, как иголка протыкает бабочку».

По другую сторону от Сары сидел племянник драдены Эстер, вполне симпатичный юнец. Словно оправдывая свою внешность, он льстил и подмигивал Саре.

Майн кашлянул:

– Мы начнем сегодня с понятия «ген». Обмакните перья.

Все трое сделали это по-разному. Сара беззаботным движением, забыв стряхнуть лишние чернила, немедленно оставившие кляксу на пергаменте. Дорьян, не замечая пера, немедленно принялся водить им широкими и уверенными движениями. Буквы Берна экономно жались друг к другу.

– Именем «ген» мы называем тот драгоценный и таинственный принцип, который рождает жизнь, – проговорил Майн, разводя руки. – Каждый обладает своим личным геном. Сильный и гармоничный принцип несет нам счастье и здоровье. Все целители должны уметь растить свой ген, вне зависимости от того, каким дарованием наделены. Многое из того, что мы делаем здесь, основано на укреплении генов.

Под скрип трех перьев он продолжил:

– Представляй себе ген как кровь духа. Он протекает сквозь нас и дает жизнь. Здоровье является следствием избытка генов.

После некоторой паузы Сара спросила:

– А ген всегда является добрым принципом?

Майн не намеревался в тот день обращаться к более глубоким аспектам теории.