Текст книги "Замок целителей"

Автор книги: Виктория Хенли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Словно не замечая ее, он поднялся, обратив свой взор к Маэве.

– Я забылся в одиночестве, закрыв свои глаза, – проговорил он, – а открыв их, увидел перед собой воплощение красоты. Меня зовут Берн. А тебя? Надеюсь, ты не снишься мне.

Маэва смотрела на него как завороженная. Она медленно поднялась.

– А что это за камешек у тебя? – Берн приблизился к ней мягким шагом и протянул вперед руку. – Можно потрогать?

Охватив камень дримвенов обеими ладонями, Маэва шагнула к Берну.

– Нет! – закричала Сара, неловко вскакивая.

Берн взял камень дримвенов. Рука Маэвы прикоснулась к его ладони, и улыбка на ее лице сменилась гримасой отвращения. Она отшатнулась назад и упала. И пока она падала, Сара успела услышать грохот, словно бы рассыпались, ударяя друг о друга, огромные камни. Она стиснула руки. Может, ей все-таки снится сон? Но такой грохот слышала она в том сне, когда Замок рассыпался в пыль.

– Ты опоздала, Сара, – поведал ей Берн. – Замок уже рушится, а с ним и Граница.

Снаружи донесся громкий удар, а Берн триумфально улыбнулся, сжимая в кулаке камень дримвенов. Достав другой рукой нож с тонким лезвием, он пригрозил им Саре.

– Я знаю, что ты не рада видеть меня, моя сладчайшая Сара. Тяжело ощущать собственное поражение. – Он поднес нож к губам. – Это лезвие убило твоих родителей.

«Он лжет… ему не дали бы приблизиться к ним с оружием…»

– Нет, моя душечка, увы, это так. Я пронзил им меч и кристалл Белландры. И теперь весь свет, что был в них, перешел во власть князя Тьмы. Король и королева не сумеют понять, как случилось, что они умерли, и ради чего.

«Не сумеют понять… значит, они еще живы… он пронзил ножом меч и кристалл…»

Берн разжал кулак и приложил острие ножа к камню дримвена.

– А теперь в моих руках и эта столь любезная вам галька с берега моря.

Глядя на него, Сара ощутила, что в груди ее вспыхнул настоящий костер. «Я не позволю, чтобы камень достался тебе».

И она склонилась перед Берном, как перед победителем. Она задержала поклон подольше, следя за тем, как на лицо его вползает полная презрения насмешка. А потом, распрямившись, она прыгнула вперед, чистым и четким движением выбив камень дримвенов из рук Берна. На лету перебросив его Маэве, Сара нанесла Берну внезапный удар. Из-под ноги ее выкатилось кольцо серебряного света, и нож Берна звякнул об пол.

Он бросился на нее, Сара увернулась – легким танцевальным движением. А потом ушла влево и чуть отступила назад. Потом движение повторилось. Вперед, финт вправо, назад, снова вперед, удар.

Он отвечал ей ударами, и многие из них достигли цели, однако это ничего не значило. Никакого перерыва в бою, никакого отступления с ее стороны не будет. Она не остановится, пока не победит его, не остановится, если только сама не погибнет от его руки. И она сражалась, претерпевая удары Берна, а воздух сотрясал грохот падения камней.

Она уже оттеснила своего противника от центра комнаты на половину расстояния до двери, когда начала ощущать всю тяжесть полученных ударов. Твердые костяшки его кулаков ударяли по свежим синякам. Берн был очень силен; драться с ним было все равно, что драться с несколькими мужчинами сразу. Хотя она сопротивлялась всей своей жизненной силой, сдерживать его больше не представлялось возможным. Да, ее силы иссякли, и, заметив это, он бросил в сторону Сары лукавый взгляд.

– Ну, кто же из нас ничтожество? – спросил он.

Она рискнула, позволив себе посмотреть на друзей. Дорьян и Маэва сидели посреди комнаты на полу, положив между собой камень дримвенов. Глаза их были закрыты, пальцы совершали странные движения. Что они делали?

Нож Берна лежал совсем рядом. И прежде чем Сара успела дотянуться до него, Берн подобрал свое оружие с пола. На сей раз ее удару не хватило силы, чтобы выбить нож из кулака Берна. Прорезав куртку Сары, нож скользнул по ключице. Она ощутила прикосновение пронзительного холода, как если бы нож был сделан из острой льдинки. Тело ее содрогнулось, а Берн помахал перед ее носом ножом.

– Ну, кем заняться в первую очередь? – спросил он. – Тобой, Сара? Или этой парочкой, столь неприличным образом рассевшейся на пороге двери, которую я открыл для своего короля?

Сара отпрыгнула. Пол содрогнулся. Грохот снаружи усилился сильнее. Берн сделал новый выпад, и она неловко увернулась, пытаясь отвлечь его от Дорьяна и Маэвы.

– Сара, я готов танцевать с тобой до самого рассвета. – Берн почти не сбил дыхание. – Но ты не мастерица танцевать, потом, меня ждут и кавалер с дамой. Пора нам с тобой и проститься.

Сара медленно отступала, успевая увернуться от ножа. Она споткнулась, выпрямилась, снова споткнулась. Холод в ее груди, казалось, леденил сердце.

Она уклонилась от удара.

– Берн, ты ничтожество и таковым и останешься.

На слабеющих ногах Сара отступала к выходу, уводя Берна подальше от Дорьяна и Маэвы.

Он позволил ей добраться до двери и, когда Сара оказалась на небольшом расстоянии от него, оскалился и занес назад руку. Нож вылетел из его пальцев. Сара попыталась отчаянным движением увернуться. Нож просвистел мимо ее виска и вонзился в стену.

Схватившись за рукоять, она рванула. С тем же успехом можно было вырвать дерево из земли. За спиной Сары послышался полный издевки хохоток Берна. Сара потянула всем своим весом. Нож вдруг рывком вышел из стены, заставив ее повалиться на пол. Упав на спину, она увидела перед собой подбегающего Берна.

– Ничего, – одними губами шепнула она и метнула нож.

Лезвие вошло в грудь Берна. Он не сразу остановился, сделав еще пару шагов. А потом распростерся у двери. Содрогнувшись несколько раз, он застыл.

Сара лежала, пытаясь отдышаться, потрясенная случившимся. Сидевшие посреди зала Дорьян и Маэва даже не шевельнулись. Руки их по-прежнему что-то разглаживали. И хотя глаза обоих были закрыты, движения рук в точности повторяли друг друга.

Припав к стене спиной, Сара посмотрела на тело Берна. Струйка крови его медленно подползала к кольцу, сверкавшему рядом с великолепным, врезанным в камень мечом, который она заметила, когда открыла глаза, очутившись в этом зале. Теперь круг напомнил ей о принадлежавшем ее матери кристалле, а меч оказался очень похожим на легендарный меч Белландры.

Но почему кровь Берна высыхает так быстро? Она словно втекала в углубления гравированных изображений.

– Нет! – вскричала Сара. – Тебе они не достанутся. Ты мертв. Мертв!

Стащив с себя вязаную кофту, она швырнула ее на расползавшееся по полу пятно крови. Там, где кровь успела попасть на изображения, украшавшие кристалл, алмазы потускнели, как бы напитавшись дымом, а серебряное лезвие меча приобрело цвет свинца.

Сара вздрогнула всем телом, когда ее осенила мысль: «Здесь, в этом зале, Берн пронзил сокровища Белландры. Помещение это каким-то образом связано с настоящими мечом и кристаллом… и с моими родителями».

Дом-на-рубеже… так называл его Дорьян. Сара вновь посмотрела на Дорьяна и Маэву, руки которых плели узоры над камнем дримвена. Дом-на-рубеже. Как там сказал Берн? «Ты опоздала, Сара. Замок уже рушится, а с ним и Граница». Ей хотелось задать Дорьяну целую сотню вопросов, однако они с Маэвой были заняты делом. И каким бы оно ни было, она не могла отвлечь их. Ощущая, как болит избитое тело, как обжигает ледяной холод рану, Сара поднялась. Пройдя мимо распростертого Берна, она подошла к двери и выглянула наружу.

Сколько же продлилось ее сражение с Берном? Во всяком случае уже светало. Она видела, что многие из строений Замка рассыпались в щебень. Колокольня накренилась под совершенно немыслимым углом. Повсюду без всякого понятия бродили люди, на лицах которых застыло то самое бессмысленное выражение, которое она с Дорьяном видела в ту ночь, когда они бежали из Замка в Сливию. Никто не замечал, что она стоит в дверях. Почему ее никто не видит? Сара нисколько не сомневалась в том, что бодрствует.

Повернувшись спиной к руинам, она вернулась в Дом-на-рубеже. Мертвые глаза Берна смотрели на нее с нескрываемой злобой, рукоятка ножа торчала из его груди.

Ежась от холода в ране, Сара принесла обет, которого не могло не дать ее сердце:

– Пусть рушится вокруг меня весь мир, пусть у меня отберут все, что я люблю, но я найду способ отвратить совершенное зло.

Глава двадцать седьмая

Яспер попытался сфокусировать свои мысли на луне, сиявшей в чистом небе над пустыней, освещая ему путь от Маэвы и Сары к пустынному замку. Каждый удар сердца отзывался новой болью в клейменом лбу. Ему совсем не хотелось опять разлучаться с Маэвой, однако он попытался убедить себя в том, что ей будет куда безопаснее там, где она находилась сейчас, это все же лучше, чем попасть вместе с ним в новую беду.

Впереди заморгали фонари. Приблизившись к крепости, Яспер съехал с дороги. Привязав Фортуну к тонкому камню, он продолжил свой путь пешим.

Свет лился с крыши крепости, но в стенах ее были прорезаны только узкие и высокие окна. Фонари освещали площадку перед большим каретным сараем, и по ней сновали люди с корзинами в руках, они громко переговаривались между собой. Подобный шум свидетельствовал о том, что нападения здесь не ждали; часовых даже не было заметно.

Яспер обошел строение сзади. Забравшись на крышу крепости, он поглядел вниз сквозь стеклянный потолок, в котором уместилось столько стекла, сколько ему не приходилось видеть за всю свою жизнь. Внизу под стеклом росли растения, оранжевые листья которых тянулись вверх по дюжинам решеток. Помещение освещали несколько фонарей, однако людей Яспер не заметил. Он взобрался на крышу повыше, где на фоне неба вырисовывалось помещение чуть побольше. Здесь тоже горели фонари, освещавшие нескольких мужчин и примерно двадцать мальчишек, рты и носы их прикрывали повязки, они следили за горшками, в которых на медленном огне булькало варево. Яспер пригляделся к мальчишкам. Девина среди них не было. Значит, Девин заточен где-то внутри этой крепости, и от мысли этой у Яспера появилось желание запустить в стекло увесистым камнем.

Стеллажи, выстроившиеся вдоль стен находившейся под ним комнаты, занимали ряды бутылок. Их было с тысячу или более, все заполняла оранжевая жидкость. Яспер вспомнил слова седобородого, с которым беседовал в Мантеди. Морленова отрава. Оранжевые бутылки… ваххс.

В голове Яспера уже начинал созревать план. Спустившись с крыши, он вновь осмотрел фасад крепости. Люди, суетившиеся у сарая, закончили свою работу и ушли внутрь крепости, не гася фонарей. Выстроенные рядами корзины остались без присмотра.

Он стал собирать камни. Сняв рубашку, Яспер связал ее мешком, чтобы получить возможность залезть на крышу вместе с камнями. Он лихорадочно трудился, пока руки его не стало жечь, как клеймо на лбу, но на крыше к тому времени уже скопилась груда камней.

Наконец, выбрав камень побольше, он отнес валун к задней стене крепости. Там он увязал камень в штаны, а потом связал с рукавами рубашки. Перебросив связку через плечо, Яспер еще раз поднялся на стену. Очутившись на крыше, он положил валун возле стеклянного потолка.

Яспер оделся и перебрался поближе к запасу камней, которые оставались на краю крыши над входом. Первый же из брошенных им камней угодил в ничем не прикрытую корзину. Хрустнуло стекло. Оранжевая жидкость потекла на землю.

Он словно снова играл с Девином в ту игру, которой они развлекались во время путешествия в Мантеди. Ясперу было приятно – камни находили цель, хрустело, разбиваясь, стекло. И скоро свет фонарей заиграл на груде битого стекла и оранжевой луже. Повеяло приторно-сладким запахом.

Яспер бросал и бросал камни. Когда он уничтожил едва ли не все корзины, из двери высунулась чья-то голова. Увидев произведенные Яспером разрушения, мужчина взвыл. Яспер уложил его на месте пущенным в лоб камнем.

Выглянул второй, однако он толком-то и покричать не успел, когда уже расположился возле первого. Аналогичным способом Яспер уложил еще троих. Потом из двери появилось сразу пятеро. Трое из них друг за другом повалились на землю. Двое уцелевших торопливо юркнули обратно.

Через несколько минут снаружи оказался уже отряд человек в двадцать. Яспер бросил два камня и приготовил еще два. Внизу опять послышались стоны. Некоторые начали искать место, откуда можно, было бы подняться на стену, и, пока они осматривали ее, Яспер обрабатывал их камнями. Всякий раз, посылая камень в цель, он представлял, что именно этот тип участвовал в похищении Девина, что облегчало ему процесс.

Следующий камень он направил в человека, который лез на крышу, обгоняя всех остальных, и уже находился в опасной близости. Тот сумел уклониться, камень лишь скользнул по его черепу, и он продолжил подъем с ловкостью белки. Заметив руки на краю стены, Яспер нанес удар ногой в лицо, и человек повалился вниз, но вдруг появилась еще одна, теперь уже светловолосая голова.

Очередной камень отправил вниз и ее обладателя.

И наступила тишина.

Осторожно выглянув из-за крыши, Яспер увидел, что атакующих внизу не осталось. Выжидая, он разглядывал дверь и пытался отдышаться одновременно. Никто не выходил.

Пробравшись по крыше, он заглянул сквозь стекло в большую комнату. Лампы горели по-прежнему, однако ни мужчин, ни мальчиков видно не было. Перейдя к стеклянному потолку, Яспер удостоверился в том, что внизу никого нет.

Подобрав свой булыжник, он обрушил его на стекло, рассыпавшееся с оглушительным звоном. Яспер прыгнул в образовавшуюся брешь, ухватившись за одну из решеток, использовавшихся для поддержки растений.

Приземлившись, он замер от изумления. В первую очередь в глаза бросалось обилие воды, каплями покрывавшей широкие оранжевые листья странных растений, тянувшихся вверх по решеткам из огромных горшков на полу.

Вода посреди пустыни. Ее было здесь так много, что казалось, пить здесь можно сам воздух. Откуда она здесь? От растений неприятно пахло, и занятый быстрым осмотром Яспер подумал, что никогда не встречал такого растения.

В углу он обнаружил большой, полный до краев колодец. Яспер осторожно окунул палец. Вода, чистая и свежая. Этот оазис устроил Морлен! И он использовал в своих мерзких целях даже ни в чем не повинную воду.

Огибая решетки, Яспер направился к двери. И уже открывая ее, почувствовал слабость и головокружение. Оказавшись снаружи, он припал к стене. Ямы в полу еще курились, но во всем помещении ничего не было – если не считать полок с оранжевыми бутылками.

– Ваххс, – проговорил Яспер. Вспомнив, что мальчики и мужчины завязывали в этой комнате лица платками, он снял рубашку и обвязал ею лицо.

Махнув рукой по верхней полке, он сбросил на пол сразу бутылок двадцать. Большинство из них разбились. С нескольких просто слетели пробки. Схватившись за стеллажи, он начал валить их целиком. Даже через рубашку до него доносился дурман, Яспера стошнило. Когда на полу оказались все бутылки, голова его уже кружилась.

Он направился к противоположной двери. Она вела в узкий коридор, освещенный единственной лампой. Яспер побрел вперед, дымный воздух разъедал глаза. Ноги его заметно отяжелели, однако он продвигался вперед.

Коридор разделялся надвое. Яспер выбрал правый, который привел его к двери, образованной железными прутьями. За решеткой виднелось помещение, уставленное койками. Проделанное высоко в стене узкое окно пропускало в комнату самую каплю лунного света, однако глаза Яспера успели уже привыкнуть к сумраку. На койках виднелись спящие фигуры, то тут, то там на него смотрела чья-то полная любопытства физиономия. Малышня. В комнате этой помещалось не менее пяти десятков мальчишек.

– Девин, – негромко позвал Яспер. – Девин, ты здесь? Девин!

Поднялась голова.

– Девин! – Яспер вцепился руками в замок, пробуя его.

– Яспер!

– Сюда, Девин. К двери!

И тут ноги Яспера словно лишились опоры, а жесткие ладони ухватили его руки.

Дорьян постарался как можно внимательнее сконцентрироваться на том, что говорил ему элловен Майн, объясняя, как именно надо восстанавливать Границу. Он видел образованные светом пирамиды, петли и сферы; видел и то, как они рушились. Соединившись с Маэвой, он поднимал их, восстанавливал правильное равновесие.

Время никогда еще не представляло для него такой ценности. Даже услышав зов Сары, он заставил себя забыть про нее и продолжить дело. Новый элемент установлен в равновесии, еще одно прикосновение к кругу света – так продолжалось, пока Серебряная граница не обрела свою прежнюю силу.

Открыв наконец глаза, Дорьян увидел, как осела на пол Маэва, золотистую кожу которой покрывал пот.

И все же он ощутил: что-то не так, хотя Граница и была восстановлена. По комнате распространялся холод, серый и угрюмый. Дорьян попытался его изгнать, но не сумел.

Тяжело переступая, к нему подошла Сара. Она опустилась на колени. Лицо ее покрывали синяки, а линялая красная блузка была вспорота на ключице, открывая длинную и болезненную на взгляд рану. Она показала на вход, возле которого застыл неподвижный Берн.

– Он мертв, – сказала она. – Мертв и жив одновременно.

В голосе ее слышались потрясение и гнев.

– Вы закончили свое дело?

– Да. Граница опять на месте, – ответил Дорьян. Лицо Сары и кровь на ее блузке заметно встревожили его. Он поглядел на вход, на тело Берна, на кровавое пятно, покрывшее пол. Похоже на то, что серость и холод исходят именно от него.

– Меч и кристалл. – Сара потянула его за рукав. – Видишь их на полу? Символы меча и кристалла Белландры. Берн разрезал их.

Она показала.

– И разрезая символы на полу, он сумел каким-то образом повредить истинные меч и кристалл. Понимаешь?

Дорьян кивнул. Он все понял.

– Их магия утратила силу. Нам нужно вернуть ее. Нам придется последовать за Берном, Дорьян. – Его кровь пролилась на символы – после того как он умер.

Как это похоже на нее – лезть в самое пекло. Он вновь посмотрел на неприглядную рану Сары и на серое пятно, оставленное кровью Берна.

Последовать за Берном.

– Нам придется сделать это, – еще раз сказала Сара. – Мы должны.

– Чтобы последовать за ним, мы должны уснуть, – сказал он. – Здесь, на полу, а Маэва пусть охраняет нас.

– Я отправляюсь следом за Берном вместе с вами, – проговорила Маэва.

Часть шестая
Эликсир Иб

Глава двадцать восьмая

Боз, главный надсмотрщик, ведавший владениями лорда Морлена в пустыне, спрыгнул с усталого коня и вприпрыжку понесся вверх по лестнице особняка Морлена в Мантеди. Тело Боза умоляло предоставить ему хотя бы глоток воды и мгновение отдыха, однако и жажда, и усталость представляли собой лишь нечто второстепенное. Он прибыл с дурными вестями, что было плохо уже само по себе; кроме того, ему пришлось ожидать, пока олухи, охранявшие лорда, решили, наконец, его пропустить. Эти прихвостни не знали его в лицо, потому что он работал в пустыне, выращивая и готовя ваххс, и скрестили свои копья перед самым его носом. Прежде Бозу лишь раз пришлось побывать здесь, и тогда он не входил в дом.

Солдаты заставили его отцепить шпоры: лорд Морлен завел такое правило, потому что не любил царапин на полу в своем доме. Один из стражей повел его дальше. Боз отметил, что едва ли не каждая стена, вдоль которой он проходил, была увешана оружием – готовым к использованию, отточенным и отполированным. И чем больше залов он проходил, тем больше хотелось ему оказаться в своей пустыне, тем больше проклятий обрушивал он на голову вандала, погубившего крупную партию ваххса.

Они остановились перед внутренней дверью.

– Вести из пустыни, требующие внимания лорда Морлена, – сообщил Боз стоявшему на страже гиганту.

– Лорд Морлен почивает, – отрывистым басом отрубил тот. – Твои вести подождут.

– Вести эти очень важны, и он будет недоволен, если мы растратим время понапрасну, – возразил Боз, ругая себя за то, что в присутствии этой горы мышц голос его сделался неуверенным.

– Его нельзя будить, – проговорил солдат.

Бозу указали на жесткое кресло, и он рухнул в него, гадая, сумеет ли не сомкнуть глаз до пробуждения лорда Морлена.

Сара стояла вместе с Маэвой и Дорьяном под высоким куполом. Сооружение с его высокими сводами могло бы показаться прекрасным, если бы только не лишенные окон серые стены и темный и холодный пол. Резкий свет, исходивший из неведомого источника, тяжко наваливался на всех троих сноходцев. Сара услышала звук далекой капели.

– Где мы? – спросила она.

– Где-то во владениях князя Тьмы, – пояснил Дорьян.

– Я уже была в этом зале, – сказала Маэва. – Меня принес сюда лорд Морлен.

Она повернулась к Саре.

– Это то самое место, о котором я рассказывала тебе, то самое, где гаснут капли света.

– Значит, мы действительно идем по следу Берна, – проговорила Сара.

Дорьян направился к узкой двери в противоположной стене купола. Сара и Маэва последовали за ним.

– Подождите, – сказала Маэва. – Эта дверь… лорд Морлен тогда сказал мне, что я еще вернусь сюда. Я не хочу даже открывать ее.

– За ней скрылся Берн, – ответил Дорьян.

Он открыл дверь и вошел. На Сару повеяло холодом. Она последовала за Дорьяном, Маэва оказалась последней. Дверь за ее спиной глухо хлопнула.

Сара оглядела квадратную комнату, внутри которой они оказались, – она была много меньше купола, и в ней ничего не было, кроме четырех простых серых горшков, находившихся посередине помещения и достававших верхней кромкой до плеча Дорьяна, за их края были зацеплены ковшики. Отчаяние охватило Сару, когда она увидела ясные капли, падавшие в горшки из отверстий в потолке.

Дорьян шагнул вперед. Протянув руку, он поймал желтую каплю на кончик пальца. И когда он повернулся к Саре и Маэве, кончик его пальца светился.

– Что это? – спросила Сара.

Заглянув внутрь одного из сосудов, он проводил взглядом другую каплю.

– Свет, – сказал Дорьян. – Это падает свет…

Он вновь повернулся к сосудам.

– Погашенный свет. Но не как пламя. Свет входит в эти сосуды и становится тем, что в них находится.

Сара подошла к одному из горшков. Его наполняла серая жидкость. И когда яркая бусинка света падала в нее, красный огонек растворялся в серой пустоте. Сара поежилась. Она посмотрела на потолок, на просачивавшиеся вниз капли.

– Сюда втекает и похищенная сила меча и кристалла.

Дорьян кивнул:

– И не только их.

– Но если свет можно влить в эти сосуды, – сказала Сара, – значит, есть и способ вылить его.

– Разумная мысль, – произнес голос, прозвучавший настолько близко к ней, что она подпрыгнула. – Однако чтобы войти в эту комнату и выйти из нее живым, одного только ума мало, Сара.

Возле нее стоял Берн. Берн или его подобие, облаченное в серое мрачное одеяние. Он насмешливо поклонился ей.

– Должен поблагодарить тебя. Ты помогла мне заслужить вечную честь у моего властелина. Только с твоей помощью я сумел добыть для него последнюю птицу Иб.

– Но ты мертв! – воскликнула она. – Ты всего только мертвая тень.

Берн улыбнулся.

– Тогда почему же вы следуете за мной, за ничтожеством? – спросил он. – Зачем вам следовать за мной в то самое место, где и сами вы можете стать ничтожествами…

Сара снова поежилась. Царивший здесь жуткий холод поглощал любое мыслимое тепло. Берн усмехнулся.

– Вы уже хотите уйти, правда? Потому, что здесь вы не способны ничего сделать. Однако вам не выйти отсюда. – Он показал на дверь. – Она заперта, и вам не найти ключа.

Однако едва Сара повернулась к двери, как та отворилась. В ней появился лорд Морлен, производивший куда более внушительное впечатление, чем в реальной жизни. Ей захотелось бежать, однако ноги ее словно приросли к месту. Дорьян и Маэва также не шевельнулись, и дверь захлопнулась.

Кивком поздоровавшись с Берном, Морлен отпустил Маэве изысканный поклон, подобавший знатному властелину, приветствующему желанную гостью.

– Как мило, что ты привела с собой друзей, Маэва. Я рассчитывал на новую встречу с ними. – Он поклонился всей компании. – Ваш пыл производит самое внушительное впечатление. Однако при всем этом, я надеюсь, он скоро оставит вас.

Сняв ковш с края одного из сосудов, он зачерпнул, а потом запрокинул голову, чтобы выпить все до конца.

– Ах-х, – с наслаждением вымолвил он, предлагая новый ковшик Маэве.

– Нет, – сказала она.

Морлен покачал головой:

– Бедное безрассудное дитя. Из этой комнаты нельзя выйти, не испив эликсир Иб. Считай, что ты попала в ловушку, моя дорогая.

Морлен осушил новый ковш.

– Выпив его, ты сделаешься союзницей птиц Иб. – Зачерпнув еще раз, он приподнял ковш. – Я хочу, чтобы так поступили все вы, ибо тот, кто не выпьет, умрет.

Он приблизился к Маэве.

– Если ты выпьешь, то научишься использовать собственный дар. И ты никогда впредь не станешь чьей-нибудь рабыней, даже моей.

На лице Маэвы промелькнуло желание отодвинуться от Морлена, однако она не шевельнулась.

– Камень дримвенов, – проговорил он негромко. – Так ты вернула себе камень дримвенов? Умница. Дай мне его. – Морлен протянул к камню ладонь. – Я верну его назад в мир форм. Если он останется в этом зале слишком долго, то сила его вольется в эликсир, смешается с тенями Иб. Он перестанет быть таким, как сейчас.

Маэва чуть качнула головой.

– Когда вы выпьете эликсир, – сказал Морлен, – то сможете вернуться в мир форм. Тогда мы будем пользоваться камнем совместно.

Он протянул руку к камню, и Маэва не стала сопротивляться. Морлен снял его с шеи девушки, ошеломленная Сара только следила за происходящим.

– Нет! Не отдавай ему сокровище дримвенов!

Сара прыгнула на Морлена, однако он отбросил ее к стене одним движением удерживавшей камень руки. Он вновь склонился перед Маэвой:

– Благодарю тебя. Я рад тому, что близится время, когда ты станешь рядом со мной. Твой голос, Маэва, обратит многих на службу князю Тьмы.

Сара вновь ринулась на него, но, прежде чем она успела прикоснуться к Морлену, он приложил камень дримвенов к своему лбу и исчез. Она посмотрела на место, где он только что находился.

– Значит, и мы можем оставить эту палату. Нам нужно только проснуться.

– Не только, – возразил Берн.

Сара пододвинулась поближе к Дорьяну:

– Помоги мне избавиться от этого сна.

Он покачал головой:

– Это сделать нельзя, иначе нас тут уже не было бы. Увидев Морлена, я сразу же попытался перенести нас.

Берн стал перед Сарой. Она подумала, только бы с его лица исчезла эта ненавистная улыбка.

– И как же мы поступим? – осведомился он. – Пьем эликсир или…

Она ударила его, вложив в движение всю силу. Но кулак Сары прошел сквозь Берна как через клуб дыма. Он расхохотался:

– Ты забыла, теперь я ничто, а посему ты не способна причинить мне вреда.

Отступив, она поглядела на Маэву, лицо которой превратилось в горестную маску… она настолько была ошеломлена, что не имела сил ни произнести что-либо, ни пошевелиться. В какое же отделение ада они угодили, если мертвый злодей способен здесь так издеваться над живыми? «И это я привела сюда моих друзей, потому что надеялась спасти своих родителей». И Сара представила себе отца и мать, лежавших в постели и не имевших сил защитить себя самих.

Слезы наполнили ее глаза, и она подумала: как это странно плакать во сне, зная, что ты спишь и не можешь проснуться.

Оставался единственный выход. Сара протянула руку к ковшу, который оставил лорд Морлен, и погрузила его в сосуд. Поднося его к губам, она услышала полный издевки смех Берна.

Кто-то тряхнул Боза за плечо. Еще сквозь сон он увидел, что над ним стоит лорд Морлен. Боз мгновенно и полностью пробудился.

В пустыне встречи его с лордом Морленом были короткими – лорд холодным и резким тоном отдавал ему свои приказы, а потом отпускал. На сей раз серые глаза наполняло такое свирепое торжество, что Боз едва не утратил дар речи. Наверно, ему не следовало являться сюда с сообщением о том, что пропала вся последняя партия ваххса, что крепость не выдержала нападения сверху. Надо было бежать отсюда и более не возвращаться, бежать и залечь на дно, спрятавшись в переулках Мантеди.

– Ну, говори же. Охрана сообщила мне, что ты явился из пустыни со срочной вестью и скакал всю ночь, едва не загнав насмерть доброго коня.

Язык Боза неловко шевельнулся во рту.

– Да, господин.

Беспомощный взгляд его коснулся развешанного по стене и обильно смазанного маслом оружия. Возможно, стоило дотянуться до одного из этих ножей и вонзить его себе в сердце, прежде чем стража схватит его. Смерть, во всяком случае, будет быстрой.

– Говори!

– Я… то есть… в крепость проник… – Боз огляделся, опасаясь заводить речь о считавшихся тайной вещах.

– Эти люди верны мне, они охраняют меня, пока я сплю. Значит, кто-то проник к вам, в мастерскую, где приготовляют ваххс? Ты это хотел сказать мне?

– Да, господин.

– Всего только один человек – и новость не могла подождать? Мне потребуется допросить его. И я сделаю это, когда в следующий раз посещу крепость.

Боз возблагодарил судьбу уже за то, что у него не было детей, на которых могла обрушиться месть лорда Морлена. Собрав всю отвагу, он заставил язык покориться себе.

– Случилось не только это, мой господин.

* * *

Драдена Эстер бродила среди руин Замка вместе с дра Джемом, разыскивая раненых. Она едва ковыляла, однако не позволяла Джему взять ее под руку. В качестве Главной драдены она не могла позволить себе проявить низменную слабость даже перед лицом внезапного землетрясения, разрушившего большую часть строений Замка.

Старательно обследуя руины, они с Джемом извлекали из-под обломков ошеломленных студентов и целителей. Большие залы, служившие для собраний, и столовая были разрушены, однако меньший учебный корпус устоял, как и часть помещений больницы. Большинство из домов исцеления погибли – вместе с просторными классами и бесценными коллекциями. Студенческие общежития находились в плохом состоянии, и потолочные балки торчали сквозь обрушившиеся крыши как ищущие опоры пальцы. К счастью, многие из студентов уцелели, отделавшись только ушибами. Однако некоторых никак не могли найти, в том числе и того, которого Эстер разыскивала в первую очередь, – своего племянника Берна, многообещающего нового дра.

Наконец Эстер заметила груду камней на самой окраине Замка – там, где сады граничили с лесом. И, озадаченная, она повернулась к дра Джему:

– Что это еще за камни? Ничего не узнаю.

Джем покачал головой:

– Простите, драдена, но и я тоже.

– Надо бы поглядеть, убедиться в том, что под этими развалинами никого не осталось.

Эстер самым странным образом не хотелось предпринимать это обследование. Раздосадованная, она попыталась сдвинуть один из камней. Тот даже не шелохнулся. Очень странно. Потом ноги ее ощутили под собой ступени. Итак, кто здесь незаконно занимался наложением чар?

Поднявшись по ступенькам, они с Джемом вступили в помещение, слишком просторное и высокое для той груды камней, которой оно казалось снаружи. Внутри было темно, и Эстер едва не споткнулась о кого-то, лежавшего на самом пороге.