Текст книги "Замок целителей"

Автор книги: Виктория Хенли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Не давайся в руки чужим. – И он ласково потер лошадь по носу.

И вместе с Девином они вступили под низкие брусья. Доски над их головами только усиливали звуки прибоя, они гремели и сотрясались под поступью людей и животных.

Идти надо было далеко, и притом пригибаясь. Яспер даже позавидовал Девину, которому было незачем сгибать спину. Океан понемногу сделался призрачно-серым, и Яспер понял, что скоро рассветет. С приливом вода должна была заполнить то пространство, где они находились. Им следовало поторопиться, если он намеревался найти камень дримвенов и вернуться к началу причалов до того, как поднимется вода.

Он старательно отсчитывал пристани, и когда они достигли той, на которой слуги Морлена захватили Маэву, первые лучи солнца осветили море. Яспер выбрался из-под брусьев, Девин последовал за ним. Пристань высоко поднималась над ними, массивные опорные столбы глубоко погружались в песок.

Раздевшись до набедренной повязки, Яспер потрогал песок босой ногой, под прохладным ветром его кожа покрылась мурашками. Однако он не намеревался с головой погружаться в холодные волны. Ныряльщик из него был неважный – Яспер не умел толком задержать дыхание.

– Ну, Девин, смотри, плыву.

И Яспер вошел в воду. Охвативший его тело холод немедленно напомнил ему о том, что как земное создание он должен оставаться на суше – если только понимает, что для него хорошо, а что плохо. Почти всюду здесь он мог нащупать дно ногами, однако именно в том месте, где по его расчетам Маэва бросила камень, дно резко пошло вниз. Он нырнул. Соленая вода щипала глаза, мешая рассмотреть мглистое дно. Камешков здесь было много, и он скорее нащупывал их рукой, чем видел глазами. Кое-какие из них Яспер поднимал, но камень дримвенов все не попадался ему. Зубы его уже стучали друг о друга, гусиная кожа покрывала все тело. Он уже тосковал по теплым лучам солнца. Еще раз глубоко вздохнув, Яспер нырнул и вновь принялся ощупывать дно, пытаясь хоть что-то разглядеть.

Рука его зацепила колыхавшуюся в воде ткань. Он ухватил свою находку и, подняв ее на поверхность, понял, что достал платок Маэвы, отягощенный двумя золотыми диланами.

Яспер вновь оглядел море, пытаясь угадать точное место. Камень дримвенов находился совсем неподалеку.

Он подплыл к Девину. Выжав платок Маэвы, он неловкими и заботливыми движениями повязал его на руке мальчика. Опустив золотые в карман своей куртки, он вновь приготовился искать камень дримвенов.

Но на самом краю воды он буквально примерз к месту: из воды выходили двое. Рослый юноша опирался на плечо девушки. На обоих были насквозь промокшие куртки, казалось, что они и на ногах-то держались с большим трудом. Молодой человек держал высоко в руке знакомый предмет, увязанный в такую примелькавшуюся ему ленту. Камень дримвенов.

Как посмели эти незнакомцы похитить сокровище Маэвы! Яспер бросился на них как бык, раскидав обоих плечами. Задыхаясь, те бессильно повалились на песок. Ощущая в душе своей готовность убить, Яспер выхватил камень из рук молодого человека, даже не попытавшегося сопротивляться. Неровно дыша, девушка поднялась на ноги и замахнулась. Яспер выставил ладонь, защищаясь, и тут в бок его врезался Девин, повалив неожиданностью броска на песок. Девин попытался воспрепятствовать ему!

– Прекрати! – воскликнул мальчик. – Остановись, Яспер.

Вскочив, Яспер схватил мальчишку за плечи.

– Что ты делаешь? Это же камень Маэвы. Он не должен достаться им.

И он попятился, потому что девушка, сверкая яростными глазами, уже подступала к нему.

– Но я знаю его! – выкрикнул Девин. – А он знает Маэву.

– Ты знаешь его? – воскликнул Яспер.

Глядя на Девина, девушка застыла на месте. Оставшийся позади спутник ее попытался сесть на песке.

Девин утвердительно закивал головой:

– Он хороший, Яспер. Он помогал нам с Маэвой.

– Когда? Когда он вам помогал?

– Во сне!

Недоуменно качая головой, Яспер перевел взгляд от Девина на смуглого молодого человека. Неужели этот незнакомец и есть тот самый юноша, о котором рассказывала ему Маэва… тот самый, которого она встретила во сне? Маэва не захотела бы, чтобы он причинял неприятности ее друзьям. Но в самом ли деле они друзья ей? Яспер внимательно посмотрел на незнакомцев. Кожа девушки была обожжена солнцем, губы ее потрескались. На лице остались одни только яростные глаза, окруженные синяками.

– Кто вы? – спросил Яспер.

– Меня зовут Сара, – сказала она совершенно охрипшим голосом. – А это Дорьян.

Она нагнулась, чтобы помочь молодому человеку подняться; последовав ее примеру Яспер, обхватил запястье Дорьяна и потянул его вверх, ощутив при этом, насколько холодной сделалась кожа юноши. Она была слишком холодной. И глаза его налились кровью. Цвет их удивил Яспера – точно такие же синие глаза были и у Маэвы.

Дорьян пошатнулся, едва не упав, дышал он неровно. Девушка подставила ему свое плечо с одного бока, Яспер поддерживал с другой стороны. Они завели молодого человека под причал, где тот опустился на землю. Яспер против собственной воли подал ему камень дримвенов. Каким-то образом он сумел ощутить, что юноша нуждается именно в этом.

Девин взял одежду Яспера и принес ему. Над головами их, на причале, стоял такой шум, что разговаривать было невозможно. Яспер начал стаскивать с незнакомца насквозь мокрую куртку и жестом пригласил девушку помочь ему. Вместе они сумели переодеть замерзшего незнакомца в сухие вещи Яспера. Штанины и рукава оказались слишком короткими. Закончив с делом, девушка произнесла что-то, хотя Яспер не расслышал ни слова.

– Что? – крикнул он.

Она указала на рот.

Ну конечно. Круги возле глаз, скрипучий голос и утомление. Она умирает от жажды. Яспер бросился за бутылкой с водой. Когда бутыль оказалась в руках девушки, она прежде всего влила жидкость в рот Дорьяна и только потом припала к горлышку сама. Прилив уже подбирался к ним, и силы понемногу возвращались к Дорьяну. Яспер выжал морскую воду из одежды Дорьяна. Закатав брюки и рукава, он оделся.

Им нужно было идти, чтобы прилив не застал их под настилом причала. К тому же движение самым лучшим образом помогло бы им согреться. Громко, стараясь, чтобы его услышали, Яспер спросил, нет ли у Дорьяна каких-нибудь ушибов. Тот покачал головой.

– Пора уходить, – крикнул Яспер, показывая на воду.

Сара кивнула. Вместе с Яспером они помогли Дорьяну подняться на ноги.

Уставший и раздраженный, Яспер торопился как только мог. Незнакомцы, особенно Дорьян, готовы были повалиться на землю не сходя с места, однако шли вперед, не жалуясь. Скоро уже они погрузились по лодыжку в воду, а волны доставали им до колен. Яспер подал руку Девину: мальчику было трудно идти.

Когда они наконец вышли из-под настила, Фортуна приветствовала их радостным ржанием. Кобыла никуда не исчезла! Должно быть, везение не до конца оставило их. Приятно было оказаться на открытом месте, где можно было говорить самому и слышать, что говорят другие. Яспер взял поводья Фортуны, и они направились вверх по песку – подальше от линии прилива.

Там все сели на песок, кроме Девина, улегшегося и тут же уснувшего. Яспер попытался вспомнить, когда спал в последний раз. Ночами они с Маэвой и Девином шли весь долгий путь до Мантеди. Неужели это было всего две ночи назад? Он посмотрел на Сару, а потом на Дорьяна.

– Как вы сумели найти камень и достать его со дна моря?

Сара посмотрела на него усталыми глазами.

– Нам нужно еще воды, – сказала она хриплым голосом.

Казалось, она подозревала, что в лице Яспера имеет дело с безумным грубияном. «Ну что ж, мое приветствие тому причиной».

Яспер передал им и еду, молодые люди приняли пищу трясущимися руками. Решив, что теперь уж точно они не умрут от голода и от жажды, он спросил еще раз:

– Я все про камень дримвенов. Как вы нашли его?

Дорьян посмотрел на него с интересом:

– Откуда тебе известно его имя?

Яспер обругал себя за беспечность. Маэва не хотела, чтобы имя этой тайны произносили вслух. Однако беспредельная усталость, должно быть, заставила его поглупеть.

– Его назвала мне Маэва, – выпалил он. – И потом, твои глаза. Они совсем как у нее.

Он представил Маэву… лицо ее, цветом напоминающее нечто среднее между растопленным маслом и загорелой корочкой на свежевыпеченном хлебе, ржаную копну волос и синие глаза – такие же, как у этого незнакомца.

Высокий юноша склонился к нему:

– Ты знаком с Маэвой?

Яспер решил довериться Дорьяну. Быть может, причиной были его глаза, так напоминавшие глаза Маэвы. И он рассказал им все, начиная от первой поездки на его повозке до расставания с Маэвой на причале. Он говорил, и выражение на лице Сары медленно менялось от враждебного и подозрительного до самого дружелюбного. Они с Дорьяном внимали рассказу Яспера и ужаснулись, узнав, что Маэва раньше была просто рабыней, а теперь превратилась в рабыню беглую.

– Я пытался найти, куда именно они забрали ее, – закончил он унылым тоном.

– Яспер, – проговорил Дорьян, – мои глаза напомнили тебе о Маэве, потому что мы с ней рождены от одного отца. Мы с Сарой явились в Сливию, чтобы отыскать ее. Я думал, что камень дримвенов находится при ней, поэтому мы и очутились в море.

Дети одного отца!

– Она не говорила мне об этом, – проговорил Яспер.

– Потому что еще не знала сама. – Дорьян посмотрел на Сару.

После того как Сара напилась воды, голос ее уже не был таким грубым и хриплым. Теперь Яспер внимательно выслушал, как она и Дорьян потерпели кораблекрушение и через разделявшие их несчитанные мили воды с помощью сна перенеслись на берег. Яспер пошевелил пальцами рук и ног, стараясь понять, сумеет ли сделать это одной только силой мысли. Он попытался приказать себе поднять руку. Она не шевельнулась. Но как они смогли? Снится ли ему эта встреча или они лгут? Лжеца он обнаруживал сразу же – по запаху, как у протухшей рыбины. Но от обоих молодых людей ложью не пахло. Кожа на лице девушки действительно сильно обгорела на солнце… а это означало, что ей негде было укрыться, возможно, она и правда долго пребывала в океанских просторах. Но самое странное было то, что они нашли камень дримвенов.

– Я должен отправиться к ней, – проговорил Дорьян.

– Но ты не знаешь, где ее держат, – возразил Яспер.

– Я могу найти ее.

– Но ты едва не умираешь от усталости, – сказала Сара. – Как ты сделаешь это?

Но как может брат Маэвы отыскать ее, не зная, где она сейчас находится? Теперь у него есть камень дримвенов, разве не так?

– Возьми меня с собой, – предложил Яспер.

– Я не могу этого сделать. Остается только надеяться, что, когда я дотянусь до нее, она окажется в одиночестве. Лучше всего, если она будет еще и спать.

– Погоди, – сказал Яспер. – А если она не будет одна? Я могу драться. Что, если тебе придется драться?

Вопрос этот повис в прогретом солнцем воздухе.

– Я только один раз в жизни пытался взять с собой другого человека. Но Сару я знаю. – Дорьян повернул руки ладонями вверх.

– Теперь ты знаешь и меня, – заметил Яспер.

– Не настолько, чтобы отыскать тебя во сне и убедить твой дух перенести твое тело туда, куда отправлюсь я сам.

Яспер подумал, что, должно быть, успел слегка помешаться. Разговор этот о духах, телах и снах никак не укладывался в голове.

– Но что ты будешь делать, если натолкнешься на охрану? Я не боюсь этого лорда и его слуг. Я буду драться за Маэву.

Ему хотелось стиснуть глотку Дорьяна, показать, что он может с ним сделать – на случай, если тот забыл, как лишился сил там, на берегу. Дорьян должен был понять, что лучше все-таки воспользоваться его помощью.

– Он прав, Дорьян, – вмешалась Сара. – Кроме того, тебе потребуюсь я.

Дорьян жестко посмотрел на Яспера.

– Если я возьму тебя с собой, дело может сложиться плохо. Возможно, я не сумею вернуть нас всех назад, потому что у меня не останется сил на возвращение.

– Но со мной шансов все равно больше, – настаивал на своем Яспер.

Дорьян вздохнул:

– Ну ладно, Яспер. Будь по-твоему, если только и сумею это сделать. Но тебя, Сара, я не хочу брать. Слишком уж это опасно.

Сара посмотрела на него с яростью.

– Опаснее для тебя, чем для меня. К тому же как я отыщу тебя, если ты не вернешься?

Дорьян покачал головой.

– Прошу тебя, – сказала она скорее тоном приказа, чем просьбы. – Позволь мне помочь тебе.

Дорьян наконец согласно кивнул, но глаза его были полны тревоги. Он вздохнул.

– Ну ладно. Только нам придется найти укромный уголок для сна. И тебе нельзя сегодня высовываться на солнце, Сара.

– Хорошо бы иметь такую кожу, как у тебя, – позавидовала та.

Они повернулись к Ясперу.

– Скажи, мы можем отыскать тень, где нас не потревожат? – спросил Дорьян.

Яспер попытался представить, как чувствует себя человек, которого во сне переносят в другое место.

– Не знаю, – ответил он, окидывая взглядом берег залива с разбросанными по нему стоянками низкородных свободных. – Надо бы попытаться…

И он поднялся на ноги вместе со всеми остальными. Хорошо, что он скоро окажется в самой гуще событий – усталость мешала ему найти собственную дорогу. Он посадил спящего мальчика на спину Фортуны и убедил кобылу сделать первый шаг.

Устало шагая вперед по берегу, они осматривали пляж. На нем росло много куп деревьев, в некоторых из них устроились люди; другие оставались свободными. И они выбрали одну из таких – с видом на городскую стену Мантеди.

Яспер привязал поводья Фортуны к ветви. Он попытался разбудить Девина, чтобы рассказать мальчику, что им предстоит сделать, однако тот настолько глубоко уснул, что не проснулся даже, когда Яспер поставил его на ноги. Яспера беспокоило, что ребенок может проснуться в одиночестве, однако ничего больше он сделать не мог. Надо было срочно найти Маэву. Кости твердили ему, что медлить нельзя. Девин умница. Он поймет, что надо ждать возле Фортуны. Яспер посадил мальчика на спину лошади, он часто засыпал, сидя на ней.

Он расстелил одеяла. Устраиваясь возле Сары и Дорьяна, Яспер услышал его слова:

– Засыпая, старайся думать о Маэве.

Яспер прикрыл уголком одеяла глаза и погрузился в воспоминания о Маэве.

Теплое дыхание Дорьяна прикоснулось к уху Сары.

– Он уже уснул.

– Да, – прошептала она, прикасаясь ладонью к его груди. – Ты сделал это, Дорьян. Мы оказались на берегу.

– Самое лучшее на этом берегу то, что здесь есть вода.

– Я обязана тебе жизнью.

– Ты ничем не обязана мне.

– Ты уже оправился после того путешествия? Сумеешь проделать его еще раз?

Дорьян не ответил. Лежа на спине, он достал камень дримвенов и принялся перекатывать его длинными пальцами, разглаживая влажную ткань, которой тот был обмотан.

– С виду совершенно обыкновенный камень, – произнесла Сара.

– Но не на ощупь. – Он вложил камень в ее руку. – Касаясь его, я ощущаю мир сновидений.

Сара непринужденно перебросила камень из ладони в ладонь, поднесла к уху, старательно рассмотрела. Гладкий и бурый голыш аккуратно укладывался на ее руке. Она вернула камень Дорьяну.

– Он напоминает мне о той мерзкой птице, и я хочу немедленно вступить в битву с ней.

– Это потому, что ты фирана. – Он улыбнулся. – Не забудь: камень дримвенов усиливает дар того, в чьем распоряжении находится.

Сара огляделась. Даже небо над головой казалось ей незнакомым.

Она закрыла глаза.

Глава двадцать вторая

Когда Маэва проснулась, берег, который только что снился ей, не оставлял ее еще несколько мгновений. И только потом она поняла, что лежит на жестком полу в комнате, где нет ни лампы, ни свечи, способной рассеять холодную мглу. Она слышала, что рядом кто-то ворочается и стонет, однако не видела, кто именно.

– Кто здесь? – спросила она.

– Маэва? – ответил ей голос Орло.

– Да, Орло. Это я.

– Маэва! Я думал, что слышу кого-то, но не могу пошевелиться. – Дыхание вырывалось из его груди, как струйка пара из чайника.

– Я помогу тебе.

– Маэва, не надо этого делать. Я ведь завлек тебя в эту ловушку.

– Орло, это сделал не ты, я знаю. Лорд Морлен придумал нечто…

– Да… он овладел мною. Лишил собственной воли. Это ваххс. Не пей, если он будет тебе давать.

Она не поняла этих слов. Перебравшись к Орло, Маэва ласково погладила его по лицу. Мерзость, которую она ощущала на пристани, исчезла, одна ко кроме слез на его лице было и еще кое-что.

– Это кровь?

– Он сокрушил мое нутро, Маэва, – пожаловался Орло.

Она положила руки на его грудь:

– Ш-ш-ш.

– Не мешай мне умирать, не препятствуй мне в этом, Маэва, позволь мне оставить этот проклятый мир. Мне так жаль, мне так жаль, Маэва. Ты была мне как дочь, и вот я сам привел тебя сюда.

– Ты в этом не виноват, Орло. – Она не снимала ладони с его груди.

– Мы находимся в его доме. И Морлен скоро пожалует сюда.

Она негромко запела. Хотя камня дримвена более при ней не было, Маэва попыталась вспомнить его песню.

Вырывавшийся из легких свист сделался тише.

– Только не пей этот ваххс.

Грудная клетка Орло вздымалась под ее руками. Маэва все напевала.

– А я и не знал, что ты умеешь так петь, Маэва… какая дивная мелодия. Слушая тебя, я готов поверить, что рай действительно существует.

Орло уже уснул, а она сидела рядом с ним и пела. Он совершенно притих и более не хрипел и не вздыхал, даже грудь его больше не шевелилась. Маэва умолкла и приложила ухо к его рту. Дыхания не было.

Она не стала встряхивать его, не стала плакать. Просто убрала с груди задрожавшие руки. Соединив пальцы, она попыталась унять дрожь. Теперь содрогалось все ее тело – как те осенние листья, которые она видела над головой всю дорогу до Мантеди, хрупкие и беспомощные, ожидающие прикосновения к холодной земле. Что она будет делать, когда сюда явится лорд Морлен? Ей хотелось еще кое-что сказать Орло, хотелось, чтобы он услышал ее. Но его больше не было. Во всяком случае, теперь он избавлен от разговора с Морленом.

– Прощай, Орло, – сказала Маэва. – Прощай.

И, забившись в уголок, принялась шепотом уговаривать себя саму. Она не должна более думать о собственном горе. Потому что если вспомнит о нем, то вспомнит и о маме, о том, что все надежды ее теперь разбиты и похоронены, как то синее платье, что осталось зарытым в лесу лорда Эринга.

Незачем рыдать, незачем погружаться в безумие. Надо думать о чем-то еще. Что стало с Яспером и Девином? Сумели ли они ускользнуть? Скорее всего. Яспер знал, как надо поступать, он сумеет спрятаться вместе с Девином. Разве не был он прав в отношении золота?

Маэве припомнились недели, проведенные ею на свободе. Их наполняли воспоминания о Яспере: о его сильных руках, зажавших иголку; о том, как он учил ее пускать камешки по воде, как надо готовить, как разводить огонь, как ездить верхом на Фортуне… О тех долгих темных ночах, когда они терпеливо брели по оленьим тропам; о том, как они плели венки, как спорили из-за золота. Она вспомнила его добрые, полные любви глаза. Маэва всем сердцем надеялась, что он, не оборачиваясь назад, уехал из города. Вдвоем с Девином им ничто не угрожало.

За дверью прозвучали шаги. Только бы не проговориться Морлену насчет Девина и Яспера. Пусть Морлен режет ее так, что даже Яспер не сумеет узнать, она будет молчать.

Дверь открылась. В комнату вошел ударивший Орло лысый мужчина, за которым следовал клейменый раб с фонарем в руке. Раб поставил фонарь и отступил в сторону. В двери, едва не касаясь плечами проема, появился лорд Морлен, в серых глазах его отражался свет фонаря.

Направившись прямо к Орло, Морлен согнулся над ним.

– Что это? – спросил он столь же холодным голосом, каким говорил тогда в кабинете лорда Индола. – Этот человек мертв.

– Я не убивал его, господин. Я сломал его, но не убил.

– Он мертв.

Маэва съежилась в уголке, разглядывая закрывшуюся дверь.

Лысый Варрен присел на корточки возле тела.

– Я наносил такой удар не менее сотни раз, лорд Морлен. И никогда никого не убивал им.

Морлен выпрямился.

– За его смерть вычтут из твоей платы.

Шаги Морлена приблизились к ней, и Маэва пожалела, что не может последовать за Орло из этого мира.

Морлен опустился перед ней на одно колено.

– А вот и моя очаровательная беглянка. Не проще ли было последовать за мной с самого начала?

Она промолчала.

– Не хочешь говорить со мной?

Он провел пальцем по ее щеке.

– Сейчас все переменится, Маэва. У меня есть все необходимое, чтобы отпереть твой ум и узнать все его секреты.

Она сконцентрировала все свое внимание на опущенных на колени руках.

– Какой необыкновенной отвагой ты наделена! – продолжил он. – Внешне мягкая, но в сердце своем непреклонная. Однако тебе некуда бежать. Судьба уже соединила нас.

– Ч-чего вам нужно от меня? – Она не хотела смотреть на него, однако мучивший ее вопрос сам собой вырвался на свободу.

– Я вижу в тебе то, чего не замечает никто другой. О чем не способна догадаться даже ты сама.

– Это не ответ.

Взяв ее за голову, Морлен заставил Маэву поднять вверх лицо. Она закрыла глаза.

– Ты же умная девочка, правда, Маэва? Куда более умная, чем тебя считали, – ты одурачила матрону, прикрывшись моим именем; украла золото.

Жуткая серость вытекала из его рук, вливаясь в ее голову, холодные сумерки заволакивали ее разум. Она попыталась расслабиться; попыталась изобразить, что не слышит его.

– Но ты сделала глупость, прихватив мальчишку с собой.

Неведомая чуждая сила, пробравшись внутрь, пыталась заставить ее раскрыть глаза. Маэва плотнее стиснула веки. Морлен усмехнулся:

– Хорошо, Маэва. Вижу, ты сопротивляешься, тем самым делая весь процесс более интересным. Но ты не сумеешь долго противиться мне.

Маэва ощутила правоту его слов, когда руки Морлена сильнее стиснули ее голову. Ее обжег холод, куда более жгучий, чем огонь. Она призвала на помощь всю свою волю, однако с тем же успехом можно было обращаться за помощью к призраку. Холод от головы опускался вниз, в ее тело. Она попыталась шевельнуть ногами, но у нее ничего не получилось. Она попыталась поднять руки, но и они не послушались ее.

– Если ты откроешь глаза, – услышала она голос Морлена, – я выпущу твою голову.

Она подумала о своей матери, о том, как мучительны были для нее эти порезы, повторявшиеся снова и снова. Но кровь хотя бы горячая. Маэва не хотела открывать глаза, однако они открылись сами собой. Морлен смотрел на нее прежним стальным и насквозь пронизывающим взором.

– Вы обещали выпустить мою голову, – проговорила она, задыхаясь. Морлен поднял обе ладони, однако она все еще чувствовала их прикосновение, ей хотелось притронуться к своему лицу, но руки по-прежнему не шевелились. Она хотела отвернуться, чтобы только не видеть перед собой этих глаз, и не смогла. Глаза его сгибали ее – вниз, вниз, вниз, во мрак. И, опускаясь, она ничего более не видела в той комнате, где они находились. Ледяной туман постепенно наполнял ее тело.

Она еще слышала голос лорда Морлена:

– Лучше смирись со своей судьбой, Маэва. Кроме того, у меня есть несколько вопросов к тебе, моя дорогая.

Она попыталась уцепиться за обрывки собственной жизни, заставив себя вспомнить цветы и благоуханные летние травы, голос мамы, лицо Девина, теплые руки Яспера… даже двор бани, в котором ей удавалось погреться на солнышке.

– Да, Маэва. Открой мне свою память. Чем больше ты откроешь мне, тем больше я буду знать о тебе.

Открыть ему? Неужели он и в самом деле способен видеть ее воспоминания?

– Или ты еще мечтаешь ускользнуть из моих рук? Праздная фантазия, Маэва. Ты не сумеешь этого сделать. А посему я спрашиваю тебя: каким образом тебе удавалось скрываться от меня во сне? Как сумела ты помешать мне вступить в твои сновидения?

Камень дримвенов. Нет, она не должна позволить себе думать о нем. О чем угодно, только не о нем. И она начала вспоминать лицо матери, представляя себе каждый уродовавший его шрам. Уж с Лилой-то и лорд Морлен ничего не мог поделать теперь.

– Разумная мысль – подсунуть мне лицо мертвой женщины. Разумная, но все же в недостаточной мере. Ты говоришь, камень дримвенов? Он был спрятан все эти годы и ты нашла его? Скажи мне, где он сейчас?

Она попыталась укрыться за лицом матери, однако лорд Морлен срывал все покровы с ее самых тайных мыслей. Он укоризненно молвил:

– Ах, значит, ты выбросила его? Выбросила величайшее сокровище дримвенов? Не расстраивайся. Когда ты станешь эбровеной, мы вместе найдем этот камень.

«Я никогда не стану эбровеной».

Рот ее не мог произнести этих слов, однако он ответил ей, словно услышав их:

– Помалкивай. Ты сама не знаешь своей судьбы. Ты дримвена. А это значит, что можешь стать и эбровеной, наполниться силой эбровена.

«Дримвен. Внук последнего Великого дримвена, единственный сын его единственной дочери… возможно ты тоже дримвена, Маэва». Она хотела узнать, так ли это на самом деле, но только не от него, только не от него.

Он хихикнул в ее ухо:

– Ах, да. Расскажи мне о твоем семействе. Мне нужно знать о тебе все.

Охваченная паникой, Маэва попыталась найти способ укрыть свои мысли, но куда бы ни сворачивал ее разум, Морлен следовал за ней.

– Ага, отец на другом берегу океана… а также, наверно, и брат!

«Мама, мама. Помоги мне. Забери меня отсюда».

Морлен продолжал:

– А теперь посмотри моими глазами, Маэва; попробуй понять, что это такое – быть эбровеном.

Охваченная ужасом, Маэва поняла, что действительно смотрит его глазами. Она попыталась не смотреть на то, что он показывал ей, однако с тем же успехом несомый ветром лист мог противиться течению воздуха. Она словно вознеслась вдруг над той комнатой, где они находились, над Мантеди. Она видела огороженное стенами скопление улиц и домов, путаных и грязных переулков, по которым неторопливо ползли утомленные люди и животные. Она поднималась все выше – над заливом, над волнами, набегавшими от горизонта. И вдруг вместе с Морленом они понеслись над океаном.

Буквально через какое-то мгновение они увидели под собой берега восточного континента, их широкие пляжи, спускавшиеся к воде. На берегу вырос мраморный дворец, текучие линии его башенок и стен как бы вырастали из мирных волн залива.

Главенрелл?

– Белландра, – ответил Морлен.

Они оказались в просторной зале, солнечный свет падал на бархатные покрывала постелей. На них недвижно лежали мужчина и женщина. Благородные и тонкие черты мужчины недвижно застыли; веки рыжеволосой женщины чуточку трепетали. Возле них застыл солдат с покрытым шрамами лицом; в сухих глазах его читалось безысходное горе. Маэва поняла, что солдат не видит ни ее, ни Морлена.

– Это король и королева Белландры, – проговорил Морлен. – Жить им осталось недолго.

Почему?

Исчезла королевская опочивальня. Маэве показалось, что с горной вершины она низвергается в пропасть, в самые ее недра, слишком далекие и глубокие.

Наконец ноги ее прикоснулись к твердой опоре. Ощущая дурноту и головокружение, она огляделась, напоминая себе, что тело ее не находится здесь и не может чувствовать приступа тошноты; оцепеневшее тело ее находилось в Сливии, в лишенной окон комнатке, в руках Морлена, пристально глядевшего в ее глаза.

Коридор. Она уже видела такой. Серый камень, освещенный холодным и серым светом. Морлен вывел ее из коридора под огромный купол. Уверенными шагами перейдя на другую его сторону, он открыл дверцу в стене. Маэва услышала доносящуюся из нее водяную капель. И против собственной воли следуя за Морленом, удивилась тому, что падение капель рождает в ее душе такое отчаяние.

Приблизившись к этой двери, она увидела за ней небольшую квадратную комнату. Посреди нее на полу находились четыре высоких – по грудь лорда Морлена – широкогорлых сосуда. Какая-то жидкость капала в них из отверстий в высоком потолке.

Свет. Капли света. Падая, капля гасла.

– Тебе повезло, Маэва, ты получила право увидеть это зрелище, – проговорил Морлен почтительным тоном. – Перед тобой эликсир Иб.

– Эликсир Иб?

– Смотри внимательнее, Маэва. Видишь, как свет падает в эти сосуды? Свет этот отобран у мира, у всего, что есть прекрасного в нем. Ты видишь сама, здесь князь Тьмы наконец сумел обратить свет в собственную противоположность, в квинтэссенцию тьмы. Перед тобой эликсир Иб. Он дарует несказанную силу тем, кому дано было право увидеть его.

Глаза Морлена сказали ей, что он отведал этого эликсира.

Но Маэва еще не все понимала. Она не забыла про короля и королеву, лежавших рядом во дворце Белландры. Почему они должны умереть?

Морлен пожал плечами:

– Потому что оказались слишком близкими к полным света магическим предметам. Обращение света от этих предметов сделало их больными.

Он улыбнулся.

– Однажды, Маэва, ты пожалуешь сюда собственной персоной. И ощутишь в себе силы, которые дает этот эликсир.

Он схватил ее за руку и повлек куда-то с немыслимой быстротой. Купол внизу исчез.

Когда зрение ее прояснилось, она увидела под собой каменный дом с окнами из цветного стекла, который расположился на краю леса под небом, явно лишившимся полного солнечного света.

– Это Дом-на-рубеже, что находится в Замке целителей, – проговорил Морлен.

Глядя на дом глазами Морлена, Маэва тем не менее понимала, что другие увидели бы внизу только ничем не примечательную груду камней. Дымное полотнище чар прятало дом от прочих глаз, однако оно не могло служить препятствием для Морлена.

– Скоро здесь ничего не будет, – посулил лорд Морлен.

Сквозь дымный покров чар пробивались серебряные лучи. И на мгновение Маэве представилась серебряная оболочка, окутывающая целый мир.

– Серебряная граница еще удерживает князя Тьмы, – сказал Морлен. – Но это ненадолго. Скоро она падет, и князь Тьмы вступит в мир.

Он повернулся к расположенным неподалеку зданиям.

Основания их потрескались.

– Правильно, – согласился он. – Но целители не видят этого.

И действительно, люди в простых одеждах и куртках степенно расхаживали по дорожкам, не замечая Маэву и Морлена.

– Посмотрите же по сторонам! – закричала Маэва, однако они, конечно, не услышали ее голоса, не увидели они и черную птицу, ночным облачком проплывшую над их головами.

– Птица Иб, – сказал лорд Морлен. – Теперь все они у князя Тьмы.

Если лорд Морлен просто пугал ее, то птица Иб повергла Маэву в ужас. Ей захотелось бежать от нее как можно дальше, вернуться в Сливию, в ту самую комнатку, где Морлен не отводил от нее своих глаз. По сравнению с ней он казался воплощением благости.

– Ищешь у меня защиты, Маэва? Как трогательно. Не спорю, мы с тобой еще поработаем вместе. Но сперва ты должна отдать птице Иб свою душу.

Если бы она только могла вернуться в собственное тело, то бежала бы, бежала бы без оглядки, бежала бы, пока не остановилось сердце. Однако все это происходило с ней в каком-то другом мире, где у нее не было тела, где лорд Морлен распоряжался ее разумом по своему усмотрению.

Она услышала негромкий стук; голос лорда Морлена, приглушенный, словно рот его был укутан платком, спросил:

– Что там за шум, Варрен?