Текст книги "Дикарь и леди"

Автор книги: Виктория Дал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Ты научился говорить комплименты во время своего пребывания во Франции?

– Но это вовсе не комплимент! Просто я люблю говорить правду.

– Но я ведь слишком худая, – заметила Марисса. – Возможно, я немного привлекательная, но вовсе не красавица.

– Ты в каком-то странном настроении сегодня вечером, – сказал Джуд. – Я не хочу вмешиваться в ваши с мисс Сэмюел дела, но, похоже, у нее что-то не складывается, не так ли?

– Да, ты прав, – со вздохом ответила Марисса. Они вышли на террасу, и она добавила: – Видишь ли, я убедила ее в том, что твои поцелуи вскружили мне голову и породили нежные чувства.

– И поэтому ты не в настроении? – удивился Джуд.

– Нет, дело вовсе не в этом. Дело в том, что мистер Данвуди в каком-то смысле выделял Бет до тех пор, пока не увидел ее кузину. И сейчас он не видит никого, кроме Нанетт, хотя Бет гораздо симпатичнее. К тому же она добрая и умная. Но Данвуди ее совершенно не замечает. Поэтому я… Ах, я готова задушить его! И эту проклятую Нанетт – тоже!

Джуд внимательно посмотрел на Мариссу. «А ведь она говорит вполне серьезно», – подумал он, сначала ему показалось, что она шутит. Улыбнувшись, он спросил:

– Значит, тебе не нравится, что мистер Данвуди получает удовольствие от флирта с хорошенькими девушками?

– Но Бет тоже хорошенькая девушка, – заявила Марисса.

– Да, согласен. Но выходит, ты осуждаешь мужчин за то, что их привлекают красивые наряды девушек. Ведь у этой Нанетт очень красивое платье, верно?

Марисса насупилась и пробурчала:

– Ему все нравилось в Бет, пока не встретил ее кузину. Так что дело вовсе не в нарядах.

– Ну, если ты так считаешь… – Джуд осторожно прикоснулся к ее волосам. – Мне очень нравится эта твоя прическа, mon coeur. Кажется, я смогу распустить твои волосы легким движением руки.

Марисса тихонько вздохнула; она тотчас же забыла о своем гневе. Джуд наклонился, чтобы поцеловать ее, но на сей раз он не спешил. Они целовались долго, целую минуту. Когда же поцелуй их наконец прервался, она прислонилась к его плечу и прошептала:

– Если честно, Джуд, то меня беспокоит вовсе не это.

Он осторожно приподнял ее подбородок и заглянул ей в глаза:

– Дорогая, что случилось?

– Я получила еще одно письмо от Питера Уайта.

– Чего он хочет? – проворчал Джуд.

– Хочет встретиться со мной сегодня вечером у конюшен.

Джуд еще больше помрачнел.

– Когда именно? В какое время?

Он невольно сжал кулаки.

Марисса положила руку ему на плечо.

– Джуд, успокойся. Мне действительно надо поговорить с ним. Но я хочу, чтобы ты пошел со мной. Уайт хочет встретиться со мной в десять часов.

– Но о чем тебе с ним говорить? Дорогая, если хочешь, я могу пойти один. Поверь, я сумею убедить его в том, что он должен оставить тебя в покое.

– Нет, я хочу поговорить с ним, – заявила Марисса. – Видишь ли, скоро будет полная определенность. Я не собиралась говорить тебе об этом, но у меня… побаливает живот.

– Тошнота по утрам? – Джуд взглянул на нее с беспокойством.

– Нет-нет, не то. – Марисса покачала головой. – Но дело в том, что через день или два я буду знать все точно. Вот я и подумала: надо именно сейчас серьезно поговорить с Уайтом.

– Да, понимаю, – кивнул Джуд. – Возможно, он оставит тебя в покое, если узнает, что у него никакой надежды не остается. Что ж, договорились. Я обязательно пойду с тобой. Между прочим, сейчас почти десять.

Когда они направлялись к конюшням, Марисса вдруг спросила:

– Джуд, а как ты жил в доме своей матери?

Он с усмешкой пожал плечами:

– Ну, поначалу я ничего не понимал. То есть не понимал, что дом матери особенный. Там, как и в любом другом доме, были слуги, гости, званые вечера… В общем, замечательное место, хотя иногда совсем не идеальное для маленького ребенка. Моя мать частенько отсылала меня в деревню вместе с няней, и мне было очень одиноко без нее. Ведь от матери исходили… тепло, мудрость и веселье.

– Неужели все было так хорошо? – удивилась Марисса.

– Ну, не всегда. Иногда случались потасовки с соседским мальчишкой, называвшим мать различными именами. Но в общем… В общем-то я был в детстве счастлив и любим, – подытожил Джуд.

Марисса внимательно посмотрела на него:

– А что было, когда тебя отправили жить с отцом? Ты ведь воспитывался в его доме, разве не так?

– Да, верно, – пробурчал Джуд, нахмурившись.

Сжав его руку, Марисса прошептала:

– Ах, прости…

Джуд с усмешкой покачал головой:

– Нет-нет, ты не поняла. В целом все у меня было замечательно. Отец женился, когда мне было три года. А когда мне исполнилось восемь, он послал за мной. Моя мать, разумеется, не могла сказать «нет» – ведь он признал меня с самого начала. Между прочим, мать постоянно напоминала мне о том, что я должен быть ему за это благодарен. Так что можно сказать, я в детстве вел жизнь сына герцога…

– А герцогиня? Как она к тебе относилась?

– О, она все прекрасно понимала. Разумеется, она не могла меня любить, но и не была ко мне жестокой. Очевидно, меня спасало то, что я родился до того, как они встретились, – иначе все было бы по-другому. А мои сводные братья относились ко мне как к старшему кузену, и мы были довольно близки. Я мог бы считать себя счастливым, если бы не тосковал по дому.

Марисса вдруг остановилась и, повернувшись к нему, тихо сказала:

– Я очень сочувствую тебе, Джуд. – Она провела ладонью по его щеке. – Мне даже трудно представить, что было бы со мной, если бы меня отправили куда-нибудь…

Он негромко рассмеялся:

– Но ведь многих мальчишек отправляют в школу в этом возрасте.

– И я уверена, что все они страдают от этого, – заявила Марисса. – А твоя бедная мать… Наверное, она очень тосковала.

Джуд расплылся в улыбке:

– Что же до матери, то мы с ней всегда были близки. И вообще эта история имеет счастливый конец.

– Вот и хорошо.

Марисса тоже улыбнулась.

Джуд, не удержавшись, поцеловал ее. Возможно, ему следовало сдержаться, но он ничего не мог с собой поделать. Более того, если бы не предстоящая встреча с Питером Уайтом, то он бы распустил сейчас ее волосы, а затем подхватил бы на руки, отнес в конюшню и уложил бы на сено. Он должен был сделать так, чтобы Марисса полюбила его, – независимо от того, беременна она или нет.

А Марисса, обвивая руками его шею, старалась прижаться к нему покрепче, и ему было не так-то просто сдержать себя. Но Джуд прекрасно понимал: похоть – слишком зыбкое основание, чтобы строить на ней будущее. Похоть – это на какой-нибудь год, а на целую жизнь ее не хватит. Но он-то теперь точно знал: эта женщина нужна ему на всю оставшуюся жизнь, нужна не только для постели. И Джуд, сделав над собой усилие, отстранил ее. Заглянув ей в глаза, тихо сказал:

– Вначале дело, дорогая.

Марисса со вздохом прошептала:

– Да, конечно.

Опередив своего спутника, она приблизилась к конюшне, и тотчас же раздался мужской голос: !

– Марисса, это вы?

– Для вас я мисс Йорк, – заявила она, резко развернувшись. – Вы поняли меня, мистер Уайт?

– Да, конечно. Поверьте, я не хотел вас обидеть.

– О чем же вы хотели поговорить со мной, мистер Уайт?

– Видите ли, у меня такое впечатление, что мы с вами оказались в очень сложной ситуации, мисс Йорк. И я хочу исправить положение, понимаете? Я знаю, что вы испытываете ко мне определенные чувства, иначе вы не стали бы… – Питер на мгновение умолк, потом проворчал: – Черт возьми, кто здесь?

Он отступил на несколько шагов.

Джуд вышел из тени и молча улыбнулся.

– Это мистер Бертран, – ответила Марисса с невозмутимым видом.

Питер покосился на Джуда:

– Но что он здесь делает?

– Он пришел со мной для того, чтобы мне было спокойнее. Теперь я знаю, что вы не обидите меня, мистер Уайт.

– Но я никогда не посмел бы вас обидеть! – Возмутился Питер. – Вы должны верить мне, Марисса!

Джуд приблизился к ним еще на шаг. Теперь он мог в любой момент сбить Питера Уайта с ног, если бы потребовалось.

– Что ж, вернемся к делу, – продолжала Марисса. – Имейте в виду, мистер Уайт, я встретилась здесь с вами лишь для того, чтобы заявить следующее: вы должны оставить меня в покое. Перестаньте писать мне письма.

– Но я не могу отказаться…

– Вы должны отказаться, вам ясно? Вы пытались затащить меня в брак после того, как я дважды отклоняла ваше предложение. И я никогда не прощу вас.

– Но вы обесчещены! – воскликнул Питер. – А я пытаюсь все исправить, неужели не понимаете?

– Если вы полагаете, что теперь ни один мужчина не возьмет меня в жены, то вы заблуждаетесь, – ответила Марисса. – Мистер Бертран предложил мне руку и сердце, и я приняла его предложение.

– Но это… это невозможно, – пробормотал Уайт, снова покосившись на Джуда. – Ни один уважающий себя мужчина не позарится… на объедки.

– Как вы сказали? – тихо спросил Джуд, но в голосе его прозвучала угроза.

– Но я… – Уайт попятился. – Мистер Бертран, вы должны понять, что она может понести моего ребенка.

Джуд почувствовал прикосновение Мариссы, она явно пыталась его успокоить. Но он, уже не в силах сдерживать гнев, прорычал:

– Полагаю, что только отъявленный негодяй, пользуясь доверием женщины, может принуждать ее к сожительству. Разве это не так, сэр?

– Но я думал… – Питер захлопал глазами.

– И если вы не понимаете, что я могу избить вас до полусмерти, то вы не только негодяй, но и глупец, – добавил Джуд.

Тут Марисса, схватив Джуда за руку, вновь заговорила:

– Поверьте, мистер Уайт, я не забеременела. Так что можете за меня не беспокоиться. Нам с вами больше не о чем говорить.

Уайт недоверчиво взглянул на девушку:

– Вы уверены?

Она кивнула:.

– Да, абсолютно уверена. Так что считайте, что мы с вами не знакомы. Я не желаю вас больше видеть.

– И вот еще что… – проворчал Джуд. – Если ты скажешь о мисс Йорк хотя бы одно дурное слово, я сверну тебе шею. Ты меня понял?

Уайт фыркнул и процедил сквозь зубы:

– Я прекрасно все понял. Всего хорошего, мисс Йорк. Я лишь сожалею о том, что мои намерения не были поняты. Желаю вам всего самого лучшего в вашем… случайном браке.

Джуду ужасно хотелось проучить негодяя, однако он и на сей раз сдержался. Питер же, резво развернувшись, исчез за углом конюшни.

Марисса вздохнула с облегчением и пробормотала:

– Честное слово, ты способен напугать любого, когда разозлишься.

Джуд нахмурился и пробурчал:

– Терпеть не могу подобных мерзавцев.

– Да, понимаю, – кивнула она.

– И не только из-за моей матери, – добавил Джуд.

– Мужчины бывали жестоки с ней?

– Нет, моя мать неплохо разбирается в людях, поэтому никогда не связывалась с негодяями. Но многие из ее подруг страдали от дурного обращения мужчин, когда-то их соблазнивших.

Марисса снова кивнула, но на сей раз промолчала.

– Что ж, пойдем обратно, – сказал Джуд, и оба направились к дому.

Какое-то время они шли молча. Наконец Марисса спросила:

– А из-за моего брата женщины тоже страдали?

– Ты о ком? Об Эйдане?

– Да, о нем, – прошептала Марисса. – Он ведь многих соблазнил…

– Нет-нет, Эйдан – совсем не то. Я не стал бы называть его своим другом, если бы он дурно обращался с женщинами. Эйдан соблазнял лишь тех, которые очень этого хотели. То есть можно сказать, что это не он их соблазнял, а они его.

– А женщины его любят?

– Только самые глупенькие из них. Но он-то всегда с ними честен.

– Ох, он сейчас такой холодный… Знаешь, я очень за него беспокоюсь.

Тут Джуд вдруг остановился и спросил:

– Что с тобой, дорогая? Ты дрожишь. Может, ты нездорова?

– Нет, со мной все в порядке. Просто я… задумалась. Знаешь, я не ожидала услышать от Питера Уайта то, что он сейчас сказал. Может, он и в самом деле неравнодушен ко мне? Но даже если и так, я все равно не желаю его видеть, – добавила Марисса, нахмурившись.

– И ты абсолютно права, – сказал Джуд, заключив ее в объятия.

Она тихонько вздохнула и прошептала:

– О, ты так добр ко мне…

Закрыв глаза, Джуд вдыхал чудесный цветочный запах, исходящий от ее волос. Ему очень хотелось, чтобы Марисса его полюбила, но он твердо решил: если все– таки придется с ней расстаться, он сделает это так, чтобы она не догадалась, какую боль ему это причинит.

– Ты такой теплый, – прошептала Марисса, расстегивая его сюртук и запуская руку ему под рубашку.

Джуд замер на мгновение, затем, осторожно ее отстранив, пробормотал:

– Дорогая, нам пора возвращаться. Ведь наше отсутствие могут заметить.

Но Марисса, снова к нему прижавшись, прошептала:

– Поцелуй меня, пожалуйста.

На сей раз ему не удалось сдержаться. Он впился в ее губы страстным поцелуем и тут же почувствовал, что она еще крепче к нему прижалась. Причем было очевидно, что Мариссу уже не удовлетворял один лишь поцелуй – она явно хотела большего. Прошло еще несколько секунд, и Джуд вдруг понял, что Марисса выдернула из брюк его рубаху. «Остановись! – приказал он себе. – Успокойся же!»

Но Джуд по-прежнему целовал Мариссу и по-прежнему прижимал ее к себе. Внезапно его рубашка чуть распахнулась, а затем он почувствовал, как по его груди заскользила ладонь Мариссы. И Джуд тотчас же понял, что именно этого и хотел. И еще он хотел… войти в нее, хотел взять ее немедленно.

Неподалеку от них находилась уютная беседка, где их никто не побеспокоил бы. Джуд, подхватив Мариссу на руки, понес ее в эту беседку. Марисса же тем временем целовала его в шею, но ей явно мешал галстук. И Джуду вдруг захотелось сорвать с себя и галстук, и сюртук, и рубашку – захотелось сорвать с себя всю одежду, чтобы Марисса могла целовать его везде, где пожелает. Да, она права, он вовсе не наставник, не учитель. Он такой же, как она, и очень может быть, что он напрасно так долго сдерживал себя, напрасно подавлял свою чувственность. И вообще, кто он такой, чтобы защищать Мариссу от нее же?

Джуд уложил ее на скамейку с подушкой, затем снял с себя сюртук, после чего сорвал галстук и стащил через голову рубашку.

Лунный свет проникал через решетчатые стены беседки, и этого света было достаточно, чтобы видеть глаза Мариссы – глаза, полные желания. Приподнявшись, она уселась к нему на колени и прошептала:

– О, Джуд… – Ее ладони заскользили по его плечам и по груди. – Джуд, о Господи!..

Она принялась покрывать поцелуями его грудь, а он, придерживая ее за талию, позволял ей делать все, что хотелось. Марисса же ласкала его и целовала с такой страстью, что оставалось лишь удивляться тому, что она не потеряла невинность уже давно.

Внезапно она чуть отстранилась и, заглянув ему в глаза, прошептала:

– Я хочу увидеть тебя всего, Джуд. Всего, понимаешь?

Немного помедлив, он поднялся на ноги и расстегнул пуговицы на брюках. Марисса же замерла, затаила дыхание. И в тот же миг Джуд вдруг понял, что не должен делать то, что собирался сейчас сделать. Одна лишь похоть – этого слишком мало.

– Проклятие, – проворчал он. – Я не могу.

– Джуд, ну пожалуйста… Мы ведь можем…

– Нет, я не могу, – перебил он.

Марисса насупилась, и Джуд снова обнял ее.

– Иди сюда, дорогая.

Он приподнял ее и усадил себе на колени.

Марисса тотчас же заерзала, и Джуд почувствовал, что возбуждается. Едва удерживаясь от стона, он прошептал:

– Я не могу, дорогая. Поверь, я очень сожалею, но не могу.

Марисса тихонько всхлипнула, и Джуд понял, что не может оставить ее в таком состоянии – какие бы ни были его намерения. Чуть отстранившись, он сунул руку ей под юбки. Она снова всхлипнула и простонала:

– Джуд, ну пожалуйста… Я очень этого хочу.

О Господи, он мог бы сейчас освободиться от брюк и усадить ее на свой ствол, И это был бы самый чудесный момент в его жизни. Да, он страстно этого хотел.

Тут Марисса снова на нем заерзала, и Джуд, чуть приподняв ее, коснулся пальцами ее теплого и влажного лона. Марисса вздрогнула и громко застонала. А Джуд почувствовал, что с каждым мгновением все сильнее возбуждается.

Немного помедлив, он осторожно пошевелил пальцами, и из горла Мариссы снова вырвался стон. Она впилась ногтями в его плечи и хриплым шепотом проговорила:

– Джуд, еще… Пожалуйста, еще…

Он ввел палец в ее лоно, и она прохрипела:

– О, Джуд, Джуд, Джуд!..

Марисса содрогнулась (а может, это он содрогнулся?) и крепко прижалась к его груди. А он по-прежнему ласкал ее, и вскоре стоны и крики стали вырываться из ее горла один за другим. И она постоянно повторяла его имя – словно читала молитву; при этом ее бедра ритмично поднимались и опускались, и Джуд, чувствуя, как его восставшая плоть подергивается одновременно с телодвижениями Мариссы, едва удерживался от стона. Да, она хотела его, хотела принять его в себя.

«Может, сделать это сейчас?» – подумал Джуд. Он уже собрался расстегнуть брюки и войти в нее, но в этот момент по телу Мариссы словно прокатились судороги, а из горла ее вырвался хриплый стон. Прижимаясь губами к его шее, она бормотала:

– О, Джуд, Джуд, Джуд…

Наконец она затихла и обмякла в его объятиях. Крепко прижав ее к себе, Джуд прошептал ей в ухо:

– Mon coeur, теперь тебе стало лучше?

Марисса тихо рассмеялась:

– О, это было нечто потрясающее… Я так долго ждала этого. Спасибо тебе, Джуд. – Она вполне целомудренно поцеловала его в щеку. – Спасибо, ты просто чудо.

Он тоже засмеялся:

– Я бы сказал, что это ты чудо, моя дорогая.

– Ты ошибаешься, Джуд. Знаешь, я пробовала делать это сама и… Гм… совсем не то.

Джуд решил, что об этом стоит поразмыслить. То есть следовало подумать о том, что могли означать слова мисс Йорк и чем, собственно, она занималась по ночам в своей постели. Да, он об этом подумает, но только не сейчас. Сейчас ему не до раздумий – его по-прежнему терзала ноющая боль желания.

Через несколько минут, немного расслабившись, Джуд пробормотал:

– Знаешь, нам уже давно пора возвращаться. Потому что если мы сейчас…

– Марисса, где ты?! – донесся со стороны дома голос Эдварда.

– Черт побери, – пробормотал Джуд.

Марисса же вздрогнула и прошептала:

– О Господи, что же делать?

– Поднимайся быстрее. Позволь помочь тебе. – Джуд принялся расправлять ее юбки. – Теперь ты выглядишь идеально, – заметил он, окинув ее взглядом. – А вот я…

Джуд невольно усмехнулся.

Осмотревшись, он подхватил свою рубашку, быстро надел ее и заправил в брюки. Когда он застегнул все пуговицы, Марисса подала ему сюртук.

– Чёрт возьми, – пробормотал Джуд, завязывая галстук. Узел никак не получался. – Ну, как смотрится?

Он повернулся к Мариссе.

– Ох, кажется, не очень… Позволь мне…

– Нет-нет дорогая, сейчас нет времени. В конце концов, я ведь не голый. Так что пойдем побыстрее.

Джуд осторожно выглянул из беседки и посмотрев в разные стороны. Не заметив никого, он подал руку Мариссе, и они вышли на гравийную дорожку. Не успели они сделать и нескольких шагов, как снова раздался голос.

– Марисса, где ты?! Если сейчас же не откликнешься, я прикажу разыскивать тебя с факелами и ружьями!

– О Боже, – прошептала она.

Джуд снова окинул ее взглядом и пришел к выводу, что выглядит она вполне естественно. Собравшись с духом, он прокричал:

– Эдвард, мы здесь! Все в порядке! Не беспокойся.

– Черт бы вас побрал! – отозвался барон. – Я ужасно беспокоился…

Они прошли по дорожке и наконец-то увидели Эдварда, размахивавшего письмом. Взглянув на сестру, он проворчал:

– Марисса, я искал тебя, но не нашел. Тогда отправился в твою комнату, где обнаружил вот это!

Он в ярости размахивал листком.

– Как ты смеешь рыться в моих вещах?! – закричала Марисса.

– Но я подумал… Я подумал, что он похитил тебя, черт побери! Неужели ты оказалась такой идиоткой? Неужели ты встретилась с ним?

Джуд обнял невесту и привлек к себе.

– Успокойся, Эдвард. Марисса попросила меня проводит ее, так что никакая опасность ей не угрожала.

Теперь барон набросился на Джуда:

– Как ты мог пойти на это без моей поддержки?! Ты не имел права!..

– Пойми, у нас не было времени. Надо было поторопиться. Но мы с ним встретились. И могу заверить тебя: он дважды подумает, прежде чем снова приблизиться к ней.

Барон немного помолчал, потом заявил:

– Тебе не следовало отпускать его. Я ведь предупреждал его, говорил ему, чтобы он здесь больше не появлялся.

Джуд с усмешкой пожал плечами:.

– Знаешь, я бы не отпустил его, но мне показалось, что он был вполне искренним. То есть он действительно хотел исправить ситуацию.

– Гм… – Эдвард внимательно посмотрел на Джуда. Потом спросил: – У вас была потасовка, не так ли?

Джуду захотелось проверить, все ли пуговицы у него застегнуты.

– Нет-нет, ничего серьезного, – ответил он с улыбкой.

– Ладно, хорошо, – кивнул Эдвард. Видимо, он решил, что одежда Джуда не имеет особого значения. – А тебе, дорогая, – барон строго взглянул на сестру, – следует удалиться в свою комнату и подумать о своем поведении.

Щеки Мариссы вспыхнули.

– Я взрослая женщина, понятно?! И ты не имеешь права указывать мне, что я должна делать!

Эдвард хотел что-то сказать, но Марисса поспешно проговорила:

– Ладно, успокойся, я пойду. Все равно я ужасно устала, и мне надо отдохнуть.

Кивнув мужчинам, она направилась к дому.

Глядя вслед сестре, барон со вздохом пробормотал:

– Эта своенравная девчонка сведет меня с ума.

А Джуд подумал о том, что, наверное, скоро запросит у этой красавицы пощады.