Текст книги "Дикарь и леди"
Автор книги: Виктория Дал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Протянув руку, она обхватила пальцами ствол Джуда и легонько сдавила. Он застонал и стиснул зубы. А Марисса вновь стала двигать рукой вверх и вниз. Джуд что-то пробормотал себе под нос, а потом содрогнулся всем телом. Марисса же мысленно улыбнулась, почувствовав свою власть. Да, она торжествовала. И она нисколько не сомневалась: сейчас Джуд сделает то, чего она хотела.
Несколько секунд спустя он извлек пальцы из ее лона, и Марисса тут же привлекала его к себе. В следующее мгновение она почувствовала, как он входит в нее, и со стоном приподняла бедра ему навстречу.
«О Господи, – мысленно воскликнула Марисса. – Как сладостно!..»
Джуд входил в нее медленно и осторожно, словно опасался чего-то.
Потом вдруг замер и, заглянув ей в глаза, прошептал:
– Расслабься, mon coeur.
– Не могу!.. – Она дышала тяжело и прерывисто. – Не могу, Джуд!
– Марисса, дорогая, пожалуйста, послушай меня…
Она закрыла глаза и попыталась расслабиться.
– Вот и хорошо, – прошептал Джуд.
Он поцеловал сначала одно ее веко, затем другое.
Она обвила руками его шею и обхватила его ногами. Джуд сделал глубокий вдох, а потом полностью в нее погрузился и снова замер. Марисса вздохнула с облегчением. Наконец-то! Наконец-то он сделал то, чего она так хотела.
Через некоторое время Джуд начал медленно двигаться, и Марисса, открыв глаза, увидела над собой его лицо – почему-то оно сейчас показалось ей необычайно грозным и даже свирепым. Но тут он вдруг ласково улыбнулся ей и прошептал:
– Дорогая, дыши, иначе задохнешься.
– Ах, не могу… Я так хочу тебя!..
Она опять приподняла бедра.
– Но я уже твой, mon coeur.
– Джуд, пожалуйста!.. Джуд, я…
– Я здесь, моя любовь.
Он принялся осыпать поцелуями ее лицо. А потом вдруг подхватил ее, приподнял и усадил на себя. При этом он по-прежнему оставался в ней.
– Я здесь, дорогая, я твой.
Марисса в изумлении захлопала глазами. Потом, шевельнув бедрами, вздохнула с удовлетворением и, упершись ладонями в грудь Джуда, окинула его взглядом. Мужчина, лежавший под ней, был великолепен. Он вовсе не был красавцем – и тем не менее являл собой великолепное зрелище.
Какое-то время Марисса любовалась своим женихом. Потом немного приподнялась и тут же, медленно опустившись, вобрала в лоно его возбужденную плоть. Теперь-то она могла дышать. А вот у Джуда с этим начались проблемы – вскоре Марисса устроила на нем такую скачку, что он едва переводил дыхание. И сейчас она снова почувствовала свою власть над ним – но на сей раз не только над ним, но и над своим собственным телом. А он, помогая ей, то и дело приподнимался ей навстречу, наполняя ее собой.
«Ах, как чудесно! Ах, как сладостно!» – мысленно воскликнула Марисса.
Она пыталась двигаться то быстрее, то медленнее, и Джуд, тотчас улавливая это, двигался с ней в одном ритме, И в какой-то момент она почувствовала, как в ней нарастает какое-то новое, еще более сладостное ощущение.
– Ах! – воскликнула Марисса, содрогнувшись.
Джуд улыбнулся ей и пробормотал:
– Все в порядке, дорогая. Не останавливайся.
Марисса стала двигаться еще энергичнее и вдруг, снова содрогнувшись, громко закричала:
– О Боже, Джуд!
Она закрыла глаза и опустила голову, всецело сосредоточившись на чуде, происходившем в эти мгновения в ее теле. Это было поистине чудо – казалось, сладостные ощущения, близкие к боли, заполняли не только ее тело, но и душу. Марисса снова отчаянно закричала, словно выплескивая в этом крике свою радость, свой восторг и блаженство. В следующее мгновение бедра Джуда в последний раз взлетели ей навстречу, и Марисса, громко выкрикнув его имя, еще несколько раз содрогнулась, после чего, хватая ртом воздух, упала ему на грудь в изнеможении.
Через несколько минут, когда она наконец отдышалась, Джуд провел ладонью по ее спине и пробормотал:
– Ты просто изумительна, Марисса.
– Я никогда… никогда не испытывала ничего подобного.
– Что ж, теперь наконец-то испытала.
– Знаешь, Джуд, я…
Она умолкла, не зная, как выразить свои чувства.
Он засмеялся, а она потерлась щекой о волосы на его груди и обнаружила, что он весь влажный от пота. И от него очень приятно пахло. Но еще приятнее были ее ощущения – ведь Джуд по-прежнему был в ней.
Марисса тихонько взвизгнула, когда он вдруг уложил ее на спину и вошел в нее еще глубже.
– Я говорил тебе, mon coeur, что меня нельзя дразнить, – проговорил он с улыбкой. – Ты сводишь меня с ума, дорогая.
Заглянув в его глаза, Марисса увидела, что они пылают от страсти. Обвивая его шею руками, Марисса стала приподниматься ему навстречу, а он, то и дело целуя ее, двигался все быстрее. Когда же он наконец содрогнулся после последнего отчаянного толчка, Марисса вдруг почувствовала, что из глаз ее брызнули слезы. Слезы счастья.
Джуд был ее другом и замечательным любовником. И он должен был стать ее мужем.
– Я люблю тебя, – прошептала она ему в губы.
Он со вздохом покачал головой. Потом улегся с ней рядом и тихо сказал:
– Это тебе сейчас так кажется. Видишь ли, я не мог сдержаться, но ты потом станешь об этом жалеть.
– Нет, никогда, – решительно заявила Марисса. – Я никогда не буду об этом жалеть.
Чуть приподнявшись, Джуд заглянул ей в глаза и добавил:
– Однако теперь уже слишком поздно. Теперь я твой.
«Я твой», И как же эти слова отличаются от того, что сказал ей в такой же ситуации Питер Уайт. «Теперь ты моя», – сказал он, словно она, Марисса, была вещью, его собственностью. Похоже, именно в этом и состояла разница между мальчишкой и мужчиной. Вернее – и в этом тоже.
Однако ей не нравилась какая-то странная печаль в глазах Джуда, О чем же он думал сейчас?
Он снова вздохнул и проговорил:
– Мне не следовало сдаваться, не следовало уступать тебе.
Легонько ударив его по плечу, Марисса пробурчала:
– Не болтай глупости, Джуд.
– Потому что теперь, сколько бы ты ни сожалела, нам придется пожениться.
– Это твои сожаления, а не мои! – закричала Марисса. – Я ни о чем не жалею! Имей в виду, я снова тебя захочу. Я буду требовать этого, понимаешь? И я знаю: ты все-таки полюбишь меня, упрямец!
Снова приподнявшись, Джуд пристально посмотрел на нее. Марисса нахмурилась и сказала:
– Не смотри на меня так мрачно. Теперь ты мой, понятно? И я не отпущу тебя, даже не надейся.
Джуд вдруг расплылся в улыбке и провел пальцем по ее щеке.
– Дорогая, ты пытаешься сделать так, чтобы я полюбил тебя? Ты так этого хочешь?
– Разумеется, хочу. А ты, Джуд… Похоже, ты ужасно непостоянный. Ведь ты говорил… – Она вот-вот расплачется. – Ты говорил, что я нравлюсь тебе, а сейчас… Только не надо говорить, что я опоздала, Джуд. Просто я не до конца понимала, как сильно тебя люблю. Я поняла это только теперь. И ты не должен осуждать меня за это.
Он взял ее за подбородок и, пристально глядя ей в глаза, спросил:
– Откуда у тебя уверенность?
Марисса в растерянности заморгала. И тотчас же почувствовала, как по щеке ее скатилась слезинка. Ах, что же она могла ему сказать? Как ему объяснить?
Судорожно сглотнув, она проговорила:
– Я понятия не имею, Джуд, о чем ты думаешь, но хочу сказать тебе, что думаю я. И что я чувствую… Я люблю тебя, а ты… ты можешь вообще меня не любить.
– О Господи, Марисса!.. – Он провел пальцем по ее губе. – Не будь глупенькой. Я люблю тебя, поверь.
Она тихонько всхлипнула и тут же вздохнула с облегчением.
– Правда любишь?
– Разумеется, люблю. Очень люблю. Именно по этой причине я и говорил, что хочу иметь все, – не только твое тело, понимаешь?
Марисса снова почувствовала, что по щекам ее покатились слезы. Но Джуд тут же высушил их поцелуями.
– А у тебя нет никаких сожалений? – спросила она неожиданно.
– Конечно, нет. Я ни о чем не сожалею.
Он снова стал целовать ее.
Марисса же подумала о том, что было бы очень неплохо провести в комнате Джуда всю ночь.
Внезапно скрипнула дверь, и Джуд бросился за простынями, чтобы прикрыться. Однако дверь отворилась слишком уж быстро. И почти тотчас же раздался голос Гарри:
– Прошу прощения, что побеспокоил тебя, но дело том, что Марисса куда-то пропала, и я решил…
Увидев кузину, Гарри умолк и тут же отступил за порог. К счастью, Джуд успел прикрыться простынями, но Марисса подозревала, что кузен все же кое-что разглядел. Но даже если и нет – ее присутствие в постели Джуда все объясняло.
– Простите… Сожалею… Я просто… – послышался голос Гарри, и дверь за ним захлопнулась.
– Черт возьми… – пробормотал Джуд. – Я никак этого не ожидал. Не предвидел…
– Хорошо, что ты не высказал сожалений, – заметила Марисса.
Он покосился на нее и проворчал:
– Дорогая, ты притягиваешь к себе все скандалы словно магнитом.
– Знаю, – кивнула Марисса. – Ох, кто же теперь женится на мне?
Джуд посмотрел на нее с удивлением, потом с улыбкой проговорил:
– Кажется, вы забыли обо мне, мисс Йорк.
Он поцеловал ее в губы.
Марисса ненадолго задумалась, потом спросила:
– Как ты думаешь, сколько времени можно оставаться здесь? Может, еще часок?
Джуд покачал головой:
– Нет, дорогая. Ты плохо себя ведешь, и тебя ждет очередной скандал. Так что одевайся быстрее.
– Опять скандал. Ах, это становится утомительным. Сейчас Эдвард в очередной раз начнет меня отчитывать. Надеюсь, ты не станешь этого делать, когда мы поженимся.
– Не уверен, – отозвался Джуд с ухмылкой.
Одеваясь, Марисса весело шутила и смеялась, хотя и знала, что внизу ее ждет суровый брат – не было ни малейших сомнений в том, что Гарри уже успел сообщить барону «новость». Джуд пообещал встретиться с ней в ее комнате, чтобы ей не пришлось идти в кабинет Эдварда одной.
Спустя пятнадцать минут Марисса предстала перед членами семейства. Настроение у нее было прекрасное, и ей с трудом удалось придать своему лицу серьезное выражение и изобразить озабоченность.
Глава 24
Переступив порог кабинета, любовники осмотрелись. Семейство встретило их молчанием, но они нисколько не смутились, хотя, конечно же, изобразили смущение. Марисса устроилась в кресле перед письменным столом брата, а Джуд стал позади нее, стараясь выглядеть так, чтобы всем стало ясно: он очень огорчен произошедшим и, само собой, раскаивается. И оба они еще чувствовали некоторую слабость после жарких любовных игр.
Горничная Мариссы приложила немало усилий, чтобы придать хозяйке подобающий вид, но все же губы у нее казались припухшими и подозрительно розовыми; к тому же на шее виднелись два красноватых пятна – их не мог скрыть даже высокий ворот платья.
Что же до Джуда, то он надеялся, что выглядит совершенно естественно. Во всяком случае, волосы он причесал самым тщательным образом.
Все по-прежнему молчали, и Марисса, откашлявшись, проговорила:
– Итак, мы хотели…
– Я принимаю всю вину за случившееся на себя, – перебил ее Джуд.
Марисса взглянула на него через плечо и воскликнула:
– Не смеши, Джуд! Если бы все зависело от тебя, ты бы сейчас уже направлялся в Италию. Один, само собой разумеется.
Джуд устремил на нее пристальный взгляд, но она уже успела отвернуться.
– Я всего лишь гость в этом доме, – продолжал Джуд, – И я должен извиниться за то, что злоупотреблял вашим гостеприимством столь…
– Энергично, – вставила Марисса.
Барон стукнул ладонью по столу и воскликнул:
– Помолчи, Марисса! Ты ведешь себя возмутительно!
Она пожала плечами:
– Что ж, возможно. Но мы с Джудом помолвлены, так что я не понимаю, из-за чего весь этот переполох.
– Переполох из-за того, что этот… так называемый джентльмен обещал не позорить тебя в дальнейшем – независимо от того, помолвлены вы или нет. К тому же вы с ним, насколько я понимаю, собирались расторгнуть помолвку, разве не так?
Джуд кивнул и тихо сказал:
– Все верно. Я действительно не сдержал свое слово.
Эдвард нахмурился и пробурчал себе, под нос:
– Полагаю, что не следует этому удивляться.
Стиснув зубы, Джуд взглянул на него в упор:
– Это намек на мое происхождение?
– Ты дал слово, – заявил Эйдан.
И во взгляде его не было ни намека на сочувствие – лишь холодное презрение.
Джуд с такой силой сжал спинку кресла, что даже пальцы онемели. Что ж, именно этого он и ожидал… Один его неверный шаг – и друзья превратились в недругов.
– А какое отношение это имеет к моим обстоятельствам? – осведомился Джуд. – Или люди благородного происхождения никогда не совершали глупостей из-за любви? Разве ни один из вас никогда не нарушал своих обещаний?
Глаза Эйдана вспыхнули – теперь он смотрел на Джуда с яростью; казалось, он вот-вот набросится на него с кулаками.
А Джуд между тем продолжал:
– Так что не упрекайте меня моим происхождением. Вы нисколько не лучше, черт побери! Нисколько!
И туг стало ясно: Эйдан вот-вот скажет нечто такое, что невозможно простить. «В лучшем случае дело дойдет до кулаков», – промелькнуло у Джуда. В следующее мгновение Марисса поднялась на ноги и, пристально глядя на братьев, проговорила:
– Вы оба знаете все о моих проступках, а ведь я, смею заметить, обладаю безупречной родословной. И могу добавить: мое падение свершилось с участием джентльмена. Более того, все мои прежние кавалеры были вполне безупречного происхождения, не так ли? Поэтому я считаю, что Джуд абсолютно прав. То, что у нас с ним произошло, не имеет ни малейшего отношения к его происхождению. И ставить так вопрос – просто бесчестно с вашей стороны.
Ее слова нисколько не успокоили Эйдана; он все так же сжимал кулаки, в ярости глядя на Джуда. Марисса же с невозмутимым видом продолжала:
– Джуд проявил себя настоящим джентльменом, когда снял с вас ответственность за вашу сестру, а ваше лицемерие просто возмутительно!
Ситуация не изменилась. Братья по-прежнему взирали на Джуда, пылая праведным гневом. Однако настроение Джуда было уже совсем другим. Стало совершенно, ясно: Марисса говорила вполне искренне. Она нисколько не сожалела о том, что произошло. И главное – она любила его. А его, Джуда, происхождение ее не смущало.
С трудом удерживаясь от радостной улыбки, Джуд заявил:
– Марисса согласилась выйти за меня замуж, понимаете?
– О Господи, нет! – вскрикнула баронесса, до этого молчавшая.
– Мама, но почему? – удивилась Марисса.
Однако настроение Джуда не ухудшилось; он понимал, что слова баронессы ничего не значили. Хозяином дома и главой семьи являлся Эдвард, а он, судя по всему, уже не гневался. Не гневался, но удивлялся.
– Я не понимаю тебя, Марисса, – пробормотал барон. – Ты ведь его не любила…
– Да, сначала не любила, потому что была дурой. Такой дурой, что даже Джуд мне не поверил. Но потом я все поняла и сумела убедить его… В общем, он сдался.
– Понятно, – кивнул Эдвард.
И уставился на Джуда.
– Не надо смотреть на него так мрачно, – сказала Марисса. – Что ему оставалось делать? Вытолкнуть меня, голую, в коридор?
Джуд положил ладонь ей на плечо.
– Дорогая, ты не должна…
– Позволь мне договорить, – перебила Марисса, – Так вот, я люблю Джуда, а он меня. И мы с ним поженимся.
– Нет! – взвизгнула баронесса. – Моя дорогая девочка, было весьма любезно со стороны мистера Бертрана предложить тебе помощь, но выходить за него замуж по любви… Я просто не могу такого представить.
Покосившись на мать, Марисса воскликнула:
– О, ты к этому привыкнешь.
– Но все это… как-то очень странно… – пробормотала баронесса.
– Да, миледи, действительно странно, – согласился Джуд. – Но ваша дочь права: придется привыкнуть.
Взглянув на сыновей, пожилая дама заявила:
– Что ж, если так, если обстоятельства сложились… таким образом, то мы должны извлечь из этого как можно больше.
Эйдан что-то проворчал себе под нос, а Эдвард с возмущением воскликнул:
– Нет, ни в коем случае!
Барон сразу понял, что имела в виду мать.
Но баронесса, не обращая на сыновей внимания, захлопала в ладоши.
– Да-да, все будет замечательно! Мы устроим шикарную свадьбу! Как раз в канун Пасхи! Как вы думаете, мистер Бертран, ваш отец навестит нас в эти дни? Это было бы очень эффектно! Осмелюсь предположить…
– Прошу прощения, мама, – перебила Марисса, – но свадьбу нельзя откладывать до весны… по вполне очевидным причинам. Иначе может получиться совсем не тот эффект, на который ты рассчитываешь.
При этих словах Марисса провела ладонью по своей талии – как бы давая понять, что вскоре ее может и не стать.
Баронесса взглянула на дочь и ненадолго задумалась.
– Да, пожалуй, ты права.
– Минутку! – воскликнул Эдвард. – А я ведь еще не давал своего согласия! И вообще, я полагаю…
– Перестань, брат, – перебила Марисса. – Успокойся, пожалуйста. Через какой-нибудь месяц вы все от меня избавитесь.
– Говоришь, через месяц?
Эйдан задумался.
– Возможно, даже раньше.
Тут баронесса вновь заговорила; она утверждала, что за один месяц никак нельзя подготовиться к свадьбе. Но Джуд заверил ее, что его отец скорее всего посетит свадьбу – даже и через месяц. Баронесса тотчас успокоилась и принялась рассказывать, как именно она собирается отметить венчание дочери.
Но Эйдан, перебив ее, сообщил:
– Я должен отправляться в Гулль примерно через месяц. Мне нужно снарядить новый корабль.
Мать в гневе воскликнула:
– Какой корабль?! Ты должен присутствовать на свадьбе, Эйдан Йорк! Ведь Марисса – твоя сестра! И она… превращается в женщину!
В комнате воцарилась тишина. И никто не засмеялся, хотя Марисса была близка к этому.
Настроение Джуда значительно улучшилось, но он видел, что братья Йорки испытывают неловкость, поэтому, взглянув на баронессу, проговорил:
– Прошу прощения, но я хотел бы наедине поговорить с Эдвардом и Эйданом.
– Да-да, конечно! – закивала пожилая леди. – А Марисса и Гарри пока могут пойти в комнату для шитья, что бы взглянуть на последние модные журналы, которые прибыли из Лондона.
Кузен Гарри, все это время молча сидевший в углу комнаты, с облегчением вздохнул; было очевидно, что он считал себя виновником произошедшего, и сейчас ему хотелось побыстрее сбежать из кабинета.
– Да, с удовольствием! – воскликнул он. – Я всегда готов помочь!
– Пойми, мама, – сказала Марисса перед тем, как покинуть комнату, – сейчас нет времени для подготовки грандиозной свадьбы. – Бросившись к Эдварду, она крепко обняла его и прошептала: – Спасибо тебе, дорогой.
– Ты неисправима, – проворчал барон. Когда же Марисса улыбнулась ему, он тихо спросил: – Жалеть не будешь?
Она покачала головой и шепнула ему на ухо:
– Я счастлива.
– Ты уверена?
– Абсолютно.
– В таком случае я не стану запирать тебя в твоей комнате до свадьбы. Если, конечно, ты обещаешь вести себя достойно.
– Я постараюсь вести себя наилучшим образом.
Эдвард взглянул на сестру недоверчиво, а та снова улыбнулась. Марисса еще недолго задержалась, чтобы поцеловать в щеку жениха, после чего вышла из комнаты. Когда дверь за ней закрылась, Эйдан взглянул на Джуда и пробормотал:
– Итак, ты получил то, что хотел…
– Да, получил. И твоя сестра любит меня. – Теперь он уже не сомневался в этом. – Вероятно, подобное трудно себе представить, но это правда.
Эдвард фыркнул и проворчал:
– И ты думаешь, что это надолго?
– Не надо ее недооценивать, – сказал Джуд. – То есть не надо считать ее глупой и легкомысленной. Поверь, я не полюбил бы Мариссу, если бы считал ее таковой. Она отнюдь не глупая, просто… немного безрассудная в некоторых ситуациях, – добавил Джуд с ухмылкой.
Эдвард со вздохом пожал плечами. Эйдан подошел к буфету, чтобы налить себе бренди. Бросив мрачноватый взгляд на Джуда, он налил и ему, а также брату.
Взяв у Эйдана бокал, Джуд положил ладонь ему на плечо и тихо сказал:
– Приношу извинения за то, что говорил с тобой так грубо. И я… – Он откашлялся. – Приношу извинения вам обоим зато, что нарушил свое слово. Если такое нельзя простить, я смогу принять это как должное. Но я все же женюсь на вашей сестре.
Эдвард возвел глаза к потолку и снова вздохнул. После чего протянул Джуду руку и проговорил:
– Ты оказал нашей семье неоценимую услугу. И я не могу сердиться на тебя, так как в конце концов все закончилось благополучно.
– Спасибо.
Джуд пожал руку барона.
– Поздравляю, – сказал тот.
Что же до Эйдана, то он не стал хлопать жениха по спине и заявлять, что все замечательно. Вместо этого он опустился в кресло и одним глотком осушил свой бокал. После чего взглянул на Джуда и с усмешкой пробормотал:
– Похоже, ты был прав, когда сказал, что не так-то просто отличить порядочных людей от бесчестных. Да, ты был прав, вот только…
– Поверь, я буду относиться к ней хорошо, – перебил Джуд.
– Да, знаю, – кивнул Эйдан. Поднявшись на ноги, добавил: – Что ж, добро пожаловать в нашу семью. Уверен, что у нас ты вполне уместен.
Было ясно, что братья Йорки уже смирились с неизбежным. Разумеется, Джуд и до начала этого разговора знал, что женится на Мариссе, но все же сейчас он испытывал огромное облегчение. И, отправившись искать свою невесту, он то и дело ловил себя на том, что невольно улыбается.
Для него и впрямь все закончилось наилучшим образом. Марисса любила его, и она была умной и смелой, хотя, конечно же, немного беспечной. И он очень ее любил.
И не имело никакого значения, что думали о нем в светском обществе. Не имело значения то, что думала о нем вся Англия, – ведь Марисса любила его такого, каким он был.
Что же касается церемонии венчания, то не могло быть ни малейших сомнений: вскоре все будет должным образом оформлено, так как семья дала благословение. Теперь опасность публичного скандала миновала, и можно было помечтать о предстоящих любовных играх.
Одно лишь немного беспокоило: целый месяц ожидания – это ужасно тяжко.
