Текст книги "Дикарь и леди"
Автор книги: Виктория Дал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
– О, сэр, я на вас нисколько не обижаюсь.
– Вот и хорошо, – кивнул Джуд.
И тут же нахмурился – на него снова навалились все те же вопросы, которые он задавал себе, стоя у окна. Правда, завтра еще предстояла поездка в поместье Лемонтов, но она казалась меньшим из зол.
Глава 21
Ранним утром, когда над землей еще висел густой туман, Джуд и Эдвард с Эйданом выехали из поместья Йорков. Братья то и дело поглядывали на друга, однако Джуд делал вид, что не замечает их взглядов. Настроение у него было ужасное, и он предпочитал молчать.
Эйдан выразительно кашлянул, но Джуд никак на это не отреагировал, давая понять, что не желает отвечать на вопросы. Наконец Эдвард не выдержал и проговорил:
– Джуд, скажи, ты любишь нашу сестру?
Вопрос был слишком уж прямой, но Джуд и на сей раз не отреагировал. Пришпорив коня, он перевел его на более быстрый шаг.
Братья тут же последовали за ним, и Эйдан даже чуть обогнал его. Обернувшись, посмотрел в лицо друга и спросил:
– Джуд, ты любишь ее?
– О Господи, какое ваше дело?
– Но она наша сестра!
– И моя невеста, – пробурчал Джуд. – Я уже дал согласие на наш брак, и на этом ваше вмешательство должно закончиться.
Эйдан взглянул на друга так, словно тот сказал какую– то глупость.
– Любить женщину – это совсем не то, что жениться на ней. Мы оба прекрасно знаем, что есть супружеские пары, которые живут как бы порознь, то есть каждый – сам по себе. А вот любящий муж – это другое дело… И в этом случае бывают проблемы.
– Какой-то нелепый у нас разговор, – заметил Джуд. – Думаю, ты сам не понимаешь, о чем говоришь.
– Но ты так и не ответил на мой вопрос. И не сказал ничего определенного.
– И опять же, – вмешался Эдвард, – ты был явно в дурном настроении все последние дни. Ты дуешься и постоянно злишься. Когда же появляется Марисса, становишься замкнутым и молчаливым.
Джуд предпочел остаться молчаливым и сейчас, но Эйдан упорствовал.
– Ты влюблен в нее! – заявил он. – Признайся же!
– Я не собираюсь ни в чем признаваться. А вы оба – глупцы.
Эйдан замедлил шаг своей лошади и снова поравнялся с Джудом. Глядя прямо перед собой, тихо сказал:
– Она не любит тебя, Джуд. И мне кажется, это не кончится добром. Вы с ней совершенно разные. Как бы из разных миров.
Джуд еще больше помрачнел. Последние слова друга нисколько не улучшили его настроения. Два разных мира. Как будто он не жил добрую половину своей жизни в доме герцога.
Какое-то время все молчали. Наконец Эдвард, откашлявшись, сказал:
– Я хочу поблагодарить тебя, Джуд. Твои замечания были приняты во внимание. Если бы не ты, то мы с Эйданом обвинили бы Питера Уайта.
– Очень рад, что помог вам. Выходит, я действительно кое в чем разбираюсь лучше, чем некоторые.
Эдвард промолчал; он не знал, что на это ответить. Джуду же ужасно захотелось взять свои слова обратно, и он, тихо вздохнув, снова пришпорил коня. Поднявшись на невысокий холм, он осмотрелся и увидел конечную цель их путешествия – впереди высился особняк Лемонтов.
Тут братья догнали его, и все трое остановились. Им предстояло нанести не очень-то приятный визит. Повернувшись к Джуду, Эйдан снова заговорил:
– Мне кажется, ты должен понять.
Джуд резко вскинул руку, призывая приятеля помолчать. Потом тихо, но отчетливо проговорил:
– Я не знаю, как закончится история с Мариссой, однако не сомневаюсь, что в ней будет по крайней мере мораль. Вот и все, что я могу сказать.
Эйдан усмехнулся и похлопал друга по спине. После чего все трое начали спускаться с холма.
– А что, если Чарлз Лемонт сейчас дома? – спросил Джуд.
– В таком случае он услышит весьма неприятную правду, – ответил барон.
– Но его жена станет все отрицать.
– Да, конечно. Она и без мужа будет все отрицать.
Когда они подъехали к парадному входу, Эдвард велел слуге постоять с лошадьми недалеко от дверей. Они не думали, что их визит будет продолжительным. Однако им пришлось вышагивать по приемной добрых полчаса – молоденькая горничная сообщила, что хозяйка одевается; причем было заметно, что девушка немного нервничала. Джуд предположил, что все они выглядели не очень-то дружелюбно, и в этом, конечно же, не было ничего удивительного.
Но нервничали и сами визитеры. Ведь было ясно: миссис Лемонт действительно будет все отрицать. И никому из них не хотелось запугивать женщину благородного происхождения, носящую в чреве ребенка. А если она к тому же притворится больной, то у них не останется совершенно никаких аргументов. И очень может быть, что их путешествие закончится нелепейшим образом: беременная леди упадет в обморок, а они, окружив бедняжку, станут обмахивать ее веерами, а потом будут предлагать ей крепкий чай.
Визитеры все больше мрачнели, и вот наконец перед ними появилась улыбающаяся миссис Лемонт. Элегантным движением коснувшись своего округлившеюся живота, она воскликнула:
– О, джентльмены!.. Какое удовольствие снова вас увидеть!
Эйдан оказался прав. Миссис Лемонт действительно была довольно красивой женщиной. К тому же она держалась с необыкновенным достоинством. Но, приблизившись к ней, Джуд увидел, что безупречная чистота ее кожи была достигнута с помощью пудры. Да и улыбка ее казалась подозрительной – глаза слишком уж ярко, блестели. Да, она определенно нервничала, хотя и впрямь держалась с достоинством.
В очередной раз изобразив улыбку, хозяйка проговорила:
– К сожалению, мой муж сейчас уехал. Он сегодня намерен посмотреть, как убраны поля. И мне очень жаль, джентльмены, что вы снова разминулись с ним. Хотя… Вы ведь встречались с ним вчера вечером, не так ли? Да, конечно же, встречались! Я сейчас вспомнила!
– Совершенно верно, мы встречались, – подтвердил Эдвард.
– А ваша лошадь еще не поправилась?
– Прошу прощения, миссис Лемонт. – Эдвард едва заметно нахмурился, как бы давая понять, что речь пойдет о весьма серьезных вещах. – Видите ли, миссис Лемонт, мы приехали сюда не для того, чтобы говорить о лошади.
– Не о лошади? – Дама изобразила смущение. – О, простите меня, джентльмены! Садитесь же! Позвольте предложить вам чаю.
Чай давно уже был подан, но к чашкам никто не прикасался, да и хозяйка, указавшая гостям на стулья вокруг стола, даже не притронулась к чайнику.
Усевшись, барон проговорил:
– Миссис Лемонт, мы побеседовали с Тесс, и она…
– С Тесс? – переспросила хозяйка.
– Да, с вашей новой горничной.
Миссис Лемонт покачала головой:
– Ничего не понимаю. О ком вы?..
– О той самой горничной, которую вы вчера вечером отправили забрать деньги. Мои деньги.
– Какие странные вещи вы говорите… – с улыбкой сказала хозяйка. – Может, вы меня разыгрываете?
– Миссис Лемонт, вы должны…
Эдвард умолк и со вздохом махнул рукой.
На помощь ему тотчас пришел Джуд. Пристально глядя на хозяйку, он проговорил:
– Мы знаем, что это именно вы преследуете мисс Йорк. Так что советую вам: прекратите свою недостойную игру и расскажите нам всю правду. Поймите, игра закончена.
– Кто вы такой, сэр? Я вас не знаю.
– Я жених мисс Йорк, и это все, что вам нужно обо мне знать. Я считаю ваши угрозы, адресованные ей, угрозами также в мой адрес. Именно поэтому я приехал сюда.
Лицо миссис Лемонт на мгновение словно окаменело. На щеках же появились пунцовые пятна.
– А может быть, нам следует обсудить это дело с вашим мужем? – добавил Джуд.
В следующую секунду стало ясно: Джуд нащупал самое больное место миссис Лемонт. На глазах ее появились слезы, и она прошептала:
– Не надо, прошу вас…
Тут Эдвард, подавшись вперед, вновь заговорил:
– Вы должны прекратить грязные нападки на мою сестру. Право, я даже представить не могу, из-за чего вы так ее ненавидите…
Миссис Лемонт тихо всхлипнула.
– Он любит ее. Поэтому… – Она со вздохом умолкла.
Джуд смотрел на нее в изумлении; ему казалось, он ослышался.
– Он всегда ее любил, – добавила женщина.
Эдвард нахмурился и проворчал:
– Ваш муж? Вы о нем говорите?
– Да-да, конечно. И если он узнает об этом, то возненавидит меня. Пожалуйста…
Она снова всхлипнула.
Эдвард протянул ей носовой платок, а Джуд невольно вздохнул. Что ж, приходилось соблюдать правила хорошего тона даже в таких случаях – общаясь с шантажисткой. Но заслуживала ли эта леди сочувствия? Джуд затруднился бы ответить на этот вопрос.
Откашлявшись, он проворчал:
– Знаете, миссис Лемонт, если уж говорить со всей прямотой… Вы очень невзлюбили Мариссу и решили погубить репутацию Йорков, да еще к тому же заполучить от них некую сумму, не так ли?
Дама решительно покачала головой и воскликнула:
– Нет-нет, ошибаетесь! Я не хотела никаких денег! Просто подумала… Я подумала, что в этом случае меня труднее будет найти.
– Но вы хотели опозорить семью, верно? По крайней мере мисс Йорк…
Женщина замерла на мгновение, потом в гневе прокричала:
– Это несправедливо! Он мой муж! Он взял меня в жены! Но я всегда замечала… замечала, что он не слишком уверен в своей любви ко мне. Поначалу я не знала причины, а потом я увидела их…
– Что вы имеете в виду?! – рявкнул Эйдан.
Хозяйка вздрогнула и прижала к губам платочек.
– На празднике урожая… Я посмотрела на него и увидела… желание в его глазах. А когда я проследила за его взглядом… Там была мисс Йорк, которая шла радом с каким-то другим джентльменом.
Джуд нахмурился:
– Именно тогда вы и обвинили ее во всем?
– Кого еще я должна была обвинять? Своего мужа? Но я люблю его! А она… она казалась такой холодной, словно его любовь совсем ничего для нее не значила. Но почему-то мне все время казалось… Казалось, что она намеренно держала его в состоянии влюбленности, если можно так выразиться.
– Но если вам что-то казалось, то это еще не означает…
– Я расспрашивала знакомых, – перебила миссис Лемонт. – И узнала от них, что Чарлз и мисс Йорк когда-то были влюблены друг в друга. Я видела, как она вела себя с другими мужчинами. Флиртовала и вела себя очень дерзко. И я подумала, что они с Чарлзом… были любовниками. Возможно, даже и после того как…
Миссис Лемонт умолкла и взглянула на Джуда. В раздражении передернув плечами, проговорила:
– Почему вы на меня так смотрите? Не смотрите так. Поймите, я пыталась смириться. Возможно, я могла бы с этим жить. Я уверяла себя в том, что все это – просто мое воображение. Я заставляла себя поверить в то, что мои глаза мне лгали. Но затем… затем он произнес ее имя. Он прошептал ее имя в моей постели!
Джуд почувствовал жар в груди. Почувствовал ревность… и внезапное сочувствие к этой женщине.
– И он даже не заметил этого! Назвал меня ее именем – и не заметил!
Слова ее перешли в рыдания, и Эдвард метнул на Джуда такой взгляд, словно тот совершил нечто ужасное.
– И тогда вы решили отомстить? – спросил Эйдан.
– Но я люблю его! – взвизгнула женщина. – И когда я узнала об этом… Я в отчаянии подумала, что он должен так же любить и меня. Я стану матерью его детей. Как же он может не любить меня?! И я наняла Тесс, решив, что она по крайней мере сможет открыть мне некоторые секреты мисс Йорк. Я хотела испортить репутацию хотя бы какой-нибудь досужей сплетней. А потом, когда я услышала последние шепотки о ней, мне показалось, что это – просто замечательно! Я хотела, чтобы муж узнал, что она собой представляет! Я хотела, чтобы он презирал ее! Чтобы возненавидел!
Джуд подался вперед и тихо спросил:
– И где же вы распространяли ваши ложные слухи?
– Нигде. Пока что.
– Пока что? – переспросил Эдвард.
Миссис Лемонт немного помолчала, потом вновь заговорила:
– Тесс сказала мне, что ваша сестра имела интимную связь с Фицуильямом Хессом. Но если вы пообещаете мне, что ничего не станете говорить моему мужу, то я буду молчать.
– Так вы еще и угрожаете нам?! – взревел Эйдан.
– Ах, прошу вас… – Хозяйка снова заплакала. – Я очень сожалею, но я… я люблю его. И если вы все расскажете ему, то он никогда меня не простит. Джентльмены, прошу вас!.. Вы можете… хоть зарезать меня до смерти на следующем балу, только не рассказывайте Чарлзу!
Теперь она громко рыдала, прижав ладонь к округлому животу.
– То, что вы делаете, непростительно, – сурово заметил Джуд.
Женщина закивала:
– Да-да, конечно…
Эдвард пристально посмотрел на нее и спросил:
– Вы клянетесь, что больше никогда не позволите себе грязных намеков в адрес моей сестры?
– Клянусь! Клянусь жизнью моего ребенка! Только пощадите меня!
Джуд был склонен побыстрее покончить с этой историей. Взглянув на Эйдана, он увидел, что и тот отводит глаза. У Эйдана, несмотря на его вспыльчивость, было доброе сердце, и он не хотел проявлять жестокость по отношению к женщине.
Что же касается Эдварда, то барон был самым мягкосердечным из них троих, и он, приподнявшись, уже собрался прикоснуться к руке женщины, чтобы ее успокоить, но в последний момент спохватился и снова сел. Покосившись на своих спутников, с некоторым смущением проговорил:
– Ладно, хорошо, мы ничего не скажем вашему мужу. Но вам, миссис Лемонт, придется завоевать его расположение каким-то другим способом. Вы меня понимаете?
– Да-да, конечно… Спасибо вам. – Она прижимала ладони к животу, словно защищая своего ребенка. – Спасибо, сэр. Поверьте, я ужасно сожалею… Наверное, я просто… немного сошла с ума.
Джуд довольно часто слышал подобные рассказы о беременных от подруг своей матери. Позже они смеялись над своим поведением и маниакальными вспышками. Однако он не думал, что миссис Лемонт будет когда-либо над этим смеяться.
Эйдан вышел из комнаты, и Эдвард тут же последовал за ним. А Джуд немного задержался. Он чувствовал: надо еще что-то сказать перед уходом.
Тут хозяйка взглянула на него вопросительно, и он тихо проговорил:
– Знаете, ваш муж… Он ведь танцевал вчера вечером с мисс Йорк. Так вот, она сказала мне, что никогда не видела его более счастливым.
Миссис Лемонт с сомнением покачала головой:
– Ох, не верится… Неужели она действительно так сказала?
– Да, именно так. И она сказала, что он говорил только о вас и о будущем младенце – ни о чем другом.
Лицо женщины просветлело, и в глазах ее появилась надежда – именно с таким впечатлением Джуд покинул ее. Он прекрасно понимал, что это такое – любить кого– то без взаимности. Потому и сочувствовал жене Чарлза.
Все трое должны были бы испытывать удовлетворение, когда садились в седла, чтобы отправиться обратно домой, В конце концов, они предотвратили беду, спасли репутацию семейства Йорк, а также сохранили пять тысяч фунтов. Однако они покидали поместье Лемонтов в некотором смущении.
– Что ж, – пробормотал Эйдан, – скандала, к счастью, не будет. Но похоже, что нам с тобой, Джуд, не суждено сделаться братьями.
– Полагаю, ты испытываешь огромное облегчение от того, что мои услуги больше не понадобятся, – проворчал Джуд.
– Нет-нет, я вовсе не это имел в виду. Я искренне благодарен тебе за то, что ты согласился жениться на Мариссе. Но сейчас… Сейчас она не разделяет твоих чувств.
Джуд молча пожал плечами, и на сей раз братья не стали требовать от него ответа. Потому что слова о любви – это одно, а разбитое сердце – совсем другое.
Глава 22
Несмотря на ужасный холод, превративший кончики пальцев чуть ли не в ледышки, Марисса продолжала расхаживать по саду. В это время подрезали розы, и ей хотелось присмотреть за садовыми работниками, но главное – она просто не могла сидеть на одном месте в ожидании известий.
К тому же ее раздражала постоянная болтовня матери, и она оставила ее посплетничать с тетушкой Офелией. А Гарри давно уже отправился на конную прогулку, поэтому Марисса и вышла в сад. Здесь она по крайней мере могла спокойно погулять и подышать свежим осенним воздухом. Хотя, конечно же, при такой погода она вполне могла обветрить лицо и руки, если не поберечься.
Марисса потянулась к капюшону, чтобы поднять его, и в этот момент заметила краем глаза какого-то рослого мужчину.
Джуд!
Стоя под деревом, в том самом месте, где они когда-то лежали вдвоем, он пристально смотрел на нее. Причем смотрел так, словно она его собственность. «Но что же он делает здесь?» – подумала Марисса с некоторым удивлением. Немного помедлив, она зашагала в его сторону. И он тоже пошел ей навстречу. Они встретились у самого конца розария, и она спросила:
– Вы видели ее?
Джуд кивнул.
– И что же?
– Она ревновала к тебе.
– Но это же бессмыслица. Он женился на ней.
– Мне кажется, он все еще любит тебя.
Марисса не стала изображать удивление. Она была почти уверена: Чарлз продолжал любить ее, когда приносил свою клятву верности своей будущей жене. Но неужели он до сих пор ее любит? Нет, это невозможно…
– Я думаю, Джуд, что ты ошибаешься. Теперь уже он едва ли меня любит.
– Я сказал ей то же самое.
– Но она во всем призналась?
– Да, призналась. При условии, что мы не расскажем об этом деле Чарлзу.
Марисса нахмурилась.
– Но он должен знать, на какой женщине женился. Такая вполне способна на обман, на всяческие ухищрения и даже…
– Она любит своего мужа и ждет от него ребенка, – перебил Джуд. – Так что об этом не беспокойся. Поначалу она собиралась лишь рассказать Чарлзу, какие слухи ходят о тебе. А потом решилась… и на это. Я не стану утверждать, что вы с ней могли бы стать подругами, но поверь, она действительно мучается.
Марисса все еще злилась на эту женщину, но все же попыталась поставить себя на ее место. Действительно, как бы все это выглядело, если бы она вышла замуж за Джуда, а потом вдруг узнала бы, что он любит другую? Наверное, она бы сошла с ума от отчаяния и душевной боли.
– Ты уверен, что она говорила искренне?
– Абсолютно уверен. И все ее страхи вполне обоснованны. А если Чарлз узнает о ее делишках, то скорее всего у них уже никогда не будет счастья в браке.
– В таком случае надо оставить все как есть. Мне так кажется.
Джуд кивнул:
– Согласен. И знаешь, у нее такое чувство, что ты каким-то образом… как бы присутствуешь в их доме – словно там живет твой дух.
Марисса внимательно посмотрела на жениха:
– Ты пытаешься обратить мой гнев в чувство вины?
Джуд улыбнулся и предложил ей руку, сделав это почти столь же непринужденно, как прежде. Марисса приняла его руку с робкой надеждой, и они медленно зашагали по саду. «Может быть, он еще не отказался от меня, – думала Марисса. – Может, все изменится к лучшему».
– Не вины, – сказал Джуд. – Я просто призываю тебя проявить сочувствие к этой несчастной женщине. Когда я туда приехал, я был взбешен. А покидал поместье с совершенно другими чувствами. Скажи, ты действительно считаешь, что он полюбил ее?
Марисса утвердительно кивнула. И задумалась о том, как бы перейти к более трудному разговору, к разговору о ее собственных чувствах. Ей казалось, что сейчас самое время об этом проговорить. Но, конечно же, следовало отбросить все страхи и сомнения и говорить с предельной откровенностью.
Однако страхи не уходили они по-прежнему держали ее в своих когтях. Ведь теперь опасности скандала больше не существовало, и Джуд мог изменить свое решение относительно их брака. Значит, она должна была убедить его в том, что их помолвка – это вовсе не фарс, не вынужденная мера, на которую решились ее братья, чтобы уберечь семью от позора.
И следовательно, она должна была сказать Джуду о своих чувствах, сказать всю правду.
У нее были долгие часы для того, чтобы тщательнейшим образом обдумать все, что она хотела ему сказать, но она использовала это время не самым лучшим образом. Она терзалась, хмурилась и в раздражении расхаживала по комнате. И совершенно не думала о том, какие слова надо сказать Джуду. А сейчас ей ничего не приходило в голову. Сейчас она молчала и все сильнее нервничала.
И тут Джуд проговорил:
– Я уезжаю завтра рано утром.
Всего лишь несколько слов, но они объясняли абсолютно все. Увы, она опоздала.
– Ты… ты уезжаешь? – пролепетала Марисса.
– Да, конечно. Разумеется, мы должны уладить дела с нашей помолвкой, но мое присутствие здесь больше не требуется. Потому что ты теперь в безопасности. Я позволяю тебе и твоей матери продумать все детали с отменой помолвки, а также решить, каким образом это должно быть представлено.
Марисса почувствовала, что ее ноги сделались словно ватные, и если бы не рука Джуда, то она, наверное, не удержалась и упала бы.
– Но как же… – Она судорожно сглотнула.
А он улыбнулся и добавил:
– Надеюсь, что ты не станешь рисовать меня слишком мрачными красками, когда будешь рассказывать о расторжении помолвки.
Стараясь удержаться на ногах, она вцепилась в рукав Джуда.
– Да, конечно… Ты был очень добр ко мне. Мы вовсе не собираемся выставлять тебя как негодяя.
– Ну, твоя матушка, возможно, не удержится от этого – ради придания большего драматизма всей истории. Но я знаю, что ты постоишь за меня.
Он снова улыбнулся, и Марисса почувствовала, что от этой его улыбки у нее закружилась голова.
– Джуд, да я хотела бы… То есть я хотела сказать…
– Не надо, не говори ничего, Марисса. Я должен извиниться перед тобой за то, что вел себя ужасно все последние дня. То, что я говорил и делал, – это совершенно непозволительно. Но я надеюсь, что ты сможешь простить меня.
Она остановилась и, крепко сжав его руку, прошептала:
– Конечно, смогу.
– Я очень рад, дорогая… – Джуд внезапно умолк, и Марисса подумала, что сейчас он, возможно, скажет то, что ей хотелось услышать. Но он сказал: – Возможно, я слишком уж задержался здесь, злоупотребив вашим гостеприимством, поэтому меня настиг дух Отелло. Но слава Богу, обошлось без убийства. Наверное, это был просто приступ безумия.
Шутка. Он шутил. Марисса заставила себя улыбнуться.
А Джуд между тем продолжал:
– Я никогда не был ревнивым, Марисса. Но ты мне всегда очень нравилась, поэтому я надеюсь, что мы с тобой останемся друзьями.
– Конечно, останемся, – прошептала она.
– И вероятно, мы продолжим общение.
Продолжить общение? Что означают эти слова? И как он может говорить об этом так спокойно? Неужели он больше не испытывает к ней никаких чувств?
– Если хочешь, я даже буду присылать тебе свои любимые романы, чтобы ты не скучала.
– Да, хочу, – солгала Марисса.
И посмотрела на его губы – необыкновенно чувственные, как ей сейчас казалось. Впрочем, не только чувственные. Когда-то она целовала эти губы, поэтому знала, что они к тому же необычайно нежные, гораздо нежнее, чем у других мужчин.
Он мог бы стать ее мужем, а сейчас, значит, хотел быть просто другом? Неужели он до такой степени равнодушен к ней? А ведь еще несколько дней назад он мог стоять перед нею обнаженный. И он желал ее – в этом не могло быть сомнений. Так почему же он так изменился?
Пристально глядя ему в глаза, Марисса выпалила:
– Джуд, прости меня, я очень сожалею о том, что я наговорила тебе, не подумав. Джуд, пожалуйста…
– Не надо, дорогая. – Его улыбка померкла, и в глазах на мгновение промелькнула боль. – Прошу тебя, не надо.
Он отвернулся и снова зашагал по тропинке сада. Мариссе же не оставалось ничего другого, как последовать за ним. И она тотчас же снова вцепилась в его рукав.
– Я собираюсь поехать в Италию, к отцу, – продолжал Джуд. – Там замечательные виноградники, он их прямо-таки обожает. Возможно, он даже купит некоторые из них.
– В Италию? – переспросила Марисса. – Ты уезжаешь… прямо сейчас? То есть я хотела спросить… в ближайшее время?
– Да, конечно. Лучше отплыть до того, как начнутся зимние шторма.
– Понятно…
– А как вы проводите свое время зимой, мисс Йорк? Вышиваете?
Марисса уставилась себе под ноги. Ей ужасно не нравился его тон. Он говорил… слишком спокойно. Очевидно, был совершенно к ней равнодушен. Однако же она увидела в какой-то момент боль в его глазах… А что, если… У нее перехватило дыхание. Ах, если бы она призналась в своих нежных чувствах к нему, то, может быть, ему пришлось бы ответить откровенно. Но она понятия не имела, что это был бы за ответ.
Возможно, он все-таки любил ее – но недостаточно для того, чтобы жениться. А может, он раньше любил ее какое-то время, а потом его чувство угасло? И если так, то она сама в этом виновата. Но как бы то ни было, теперь все это уже не имело значения. Потому что он сказал, что уезжает.
Внезапно Марисса подняла голову и увидела, что они уже подошли к дому. Выходит, их прогулка закончилась.
– Что ж, мисс Йорк, полагаю, нам надо прощаться, – тихо сказал Джуд и улыбнулся ей.
Марисса взглянула на него с удивлением:
– Но вы сказали, что уезжаете завтра.
– Да, верно. А сегодня я должен упаковать вещи и отправить письма отцу, а также, владельцу виноградников. Возможно, я приглашу мою мать посетить Италию. Она очень любит тамошнее солнце.
– Ваша мама…
Марисса в отчаянии ухватилась за эту тему; ей не хотелось, чтобы он уходил, – хотелось стоять с ним рядом как можно дольше.
– А где живет ваша мама? Я знаю, что во Франции, но где именно?
– Она живет на тихой улочке на окраине Парижа.
– Там вы и жили в детстве?
– Да, там. – Он кивнул и посмотрел на дверь – посмотрел, как ей показалось, с явным нетерпением.
Однако Марисса не желала сдаваться. Она знала, что как только перестанет говорить, наступит конец всему. И возможно, после этого она уже никогда его не увидит.
– А у нее и сейчас есть… компаньон?
Джуд едва заметно улыбнулся:
– Нет, мать уже не в том возрасте. Она все еще красива, но утверждает, что слишком стара для того, чтобы развлекать мужчин.
– Это очень разумно с ее стороны.
– Да, конечно. Кроме того, она… – Джуд внезапно умолк. – Мы лучше поговорим об этом как-нибудь в другой раз.
– А когда? – спросила Марисса, и в ее голосе прозвучала мольба.
– Я уверен, что довольно скоро вернусь, – ответил Джуд, однако Марисса не почувствовала искренности в его словах. Судя по всему, он не собирался возвращаться. – Что ж, до свидания, мисс Йорк.
И в тот же миг Марисса, приподнявшись на цыпочки, прижалась губами к его губам. Но они оказались жесткими и холодными, словно были каменными. И он не сделал даже попытки их приоткрыть.
Глаза Мариссы наполнились слезами, и она отстранилась от Джуда. Лицо ее пылало от стыда, а сердце болезненно сжималось.
Отвернувшись, Джуд протянул руку и открыл дверь. Он старался не смотреть на Мариссу – хотел, чтобы она поверила, что для него это прощание ровным счетом ничего не значило.
Марисса же действительно ему поверила. И надолго заперлась в своей комнате.
