Текст книги "Дикарь и леди"

Автор книги: Виктория Дал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Тут к ним подошел кузен Гарри. Он похлопал Джуда по плечу и сердечно поздравил их обоих. Разумеется, это было предусмотрено планом, но все действия Гарри выглядели безупречно – ведь кузен всегда был главным действующим лицом в театральных постановках матери. И сейчас, как обычно, он играл свою роль с присущим ему блеском.

Вскоре Марисса, окончательно успокоившись, весело смеялась, вцепившись в руку Джуда. На какое-то время ей показалось, что все у нее замечательно и что она действительно счастлива, потому что выйдет замуж за любимого мужчину. Но затем, перехватив вопросительный взгляд Бет, она вспомнила о том, что ее помолвка – всего лишь необходимость. «И если бы не моя ужасная ошибка с Питером Уайтом, то не было бы никакой помолвки», – подумала она со вздохом.

Глава 9

Марисса то и дело подгоняла лошадь, из ноздрей которой вырывались клубы пара, исчезавшие в прохладной предрассветной мгле. Она не получала ни малейшего удовольствия от охоты, а вот быструю скачку ужасно любила. И сейчас ее лошадка неслась настолько быстро, что казалось, вот-вот взлетит. И Мариссе очень хотелось взлететь.

Накануне вечером, после сделанного Эдвардом объявления, танцев больше не было. Репетировали пьесу, играли в карты и шарады, но танцев не было, и Марисса использовала это обстоятельство как предлог для того, чтобы пораньше удалиться к себе в комнату, ей хотелось избежать коварных вопросов и вопросительных взглядов.

Но более всего огорчало поведение Бет: подруга посматривала на Мариссу не только с удивлением, но даже с некоторым страхом. Когда же где-то около полуночи Марисса услышала осторожный стук в дверь, она не стала открывать, притворилась спящей. Не могла же она рассказать подруге правду… И если она вдруг забеременеем то никто, кроме членов семьи, не узнает правды. Она, Марисса, ни за что не обесчестит ни Джуда, ни ребенка.

Тут лошадь стала замедлять бег, и Марисса больше не стала ее подгонять, решила, что на сегодня – достаточно. Пустив Клеопатру сначала легкой рысью, она затем перевела ее на шаг, после чего повернула обратно к дому.

Что же касается беременности… Нет-нет, она не беременна! Такого просто быть не могло. Правда, братья думали иначе, да и Джуд – тоже. Но сама-то она чувствовала себя точно такой же, как и перед той ужасной ночью. О чем это свидетельствовало? Вероятно, только об одном: в ее организме ничего не изменилось, то есть она не забеременела.

Заметив, что утренний туман начал рассеиваться, Марисса со вздохом пробормотала:

– Ах, как жаль… В тумане гораздо уютнее…

Сейчас ей в тумане и впрямь было уютнее – хотел ось скрыться ото всех, хотелось одиночества… Однако Она прекрасно понимала, что пора возвращаться. К тому же здесь скоро должны были появиться мужчины, отправляющиеся на утреннюю охоту. Ах, как бы ей сегодня уклониться от встречи с Бет?..

Приблизившись к поместью, Марисса услышала стук копыт. И почему-то вдруг решила, что это скачет Джуд. Ох, он же видит ее насквозь… Сейчас лишь только взглянет на нее и сразу спросит, почему она скрывается ото всех. И начнет ее успокаивать.

Стук копыт становился все громче, и вскоре на дорожке, прямо перед ней, появилась стройная изящная лошадь с темной мордой и светлой звездочкой на носу. Эта лошадь нисколько не походила на безобразного жеребца, принадлежавшего Джуду, и, следовательно, это был не Джуд.

– Ах, как жаль… – прошептала Марисса.

В следующее мгновение она узнала всадника. Это был мистер Данвуди.

Марисса сдержанно поприветствовала его, когда он подъехал ближе. Молодой человек улыбнулся и сказал:

– Мисс Йорк, я надеялся найти вас на прогулке. Конюх сказал мне, что вы отправились именно в эту сторону.

– Не смею вас задерживать, сэр, – ответила девушка. – Я уже возвращаюсь.

– Да, конечно… – Данвуди снова улыбнулся. Потом вдруг заявил: – Я мог бы проводить вас обратно, если не возражаете.

Он тут же развернул свою лошадь. Немного помолчав, проговорил:

– Знаете, мисс Йорк, ваша помолвка – словно гром среди ясного неба. Этого никто не ожидал.

Марисса пожала плечами:

– Почему же никто не ожидал? Ведь мистер Бертран – друг нашей семьи.

– Да-да, разумеется, – закивал Данвуди. – Но мне кажется, я не замечал его среди ваших многочисленных поклонников.

– Их было не так уж много, – возразила Марисса.

– А мне казалось, что их было великое множество, – проговорил молодой человек, немного смутившись. – Скажите, мисс Йорк, вы уверены, что у вас все складывается хорошо? После вашей ссоры с мистером Уайтом, а теперь… после этой неожиданной помолвки… Видите ли, я невольно испытываю беспокойство.

– Что именно вас беспокоит? – спросила Марисса, нахмурившись.

Густо покраснев, мистер Данвуди пробормотал:

– О, прошу прощения… Конечно, все это не мое дело.

Марисса промолчала. Хотя могла бы сказать, что это действительно не его дело. Данвуди же пожал плечами и добавил:

– Ладно, не будем об этом…

Марисса улыбнулась ему и тут же подумала: «Интересно, могла бы я когда-нибудь обратиться к мистеру Данвуди со своими проблемами? Нет, пожалуй, не могла бы…» И действительно, он выглядел… слишком уж молодым. И если бы она рассказала ему правду про «ссору» с Уайтом, то он пришел бы в ужас. И уж тем более она не могла представить себе, как мистер Данвуди расспрашивал бы ее про месячные. А вот Джуд говорил об этом с совершенно невозмутимым видом – словно беседовал с ней о погоде. И тут Марисса вдруг поняла: Джуд Бертран – именно тот человек, с которым она могла бы говорить обо всем на свете, на любые темы – даже самые щекотливые.

– Мне хотелось бы расспросить вас о мисс Сэмюел, – возобновил разговор Данвуди. – Вы не возражаете?

Марисса с улыбкой ответила:

– Конечно, не возражаю. Поверьте, Бет – очень милая. У нее прекрасный характер, и она моя самая близкая подруга. И вероятно, вы уже заметили, что она великолепно танцует. Очень грациозно.

– Да, разумеется. Она необычайно мила и разговаривает всегда тихо и спокойно.

– Совершенно верно, – кивнула Марисса. – Она всегда очень спокойная.

– А что вы скажете о мисс Нанетт Сэмюел? – спросил вдруг Данвуди. – Вы ее хорошо знаете?

Марисса поморщилась и пробурчала:

– Да, пожалуй, неплохо. С ней я тоже провела довольно много времени.

– Она ведь очень красивая, не правда ли? И жизнерадостна, к тому же…

– М-м-м… да, наверное, – пробормотала Марисса в растерянности.

Действительно, что она могла ответить? Ведь если высказаться со всей откровенностью, то мистер Данвуди скорее всего подумает, что они с Нанетт соперницы. А если выскажет комплимент в адрес Нанетт, то он, должно быть, ужасно воодушевится. Сделав глубокий вдох, Марисса ответила:

– Да, вы правы. Нанетт очень красивая.

«Если он умен, то сможет правильно понять этот комплимент», – мысленно добавила девушка. Ей очень хотелось верить, что мистер Данвуди достоин Бет.

– Да-да, она красива, – закивал молодой человек. – Очень красива…

Марисса промолчала. Но теперь она точно знала, ей придется хранить в тайне от Бет еще один секрет.

И тут Марисса вдруг поняла, что ей хочется побыстрее увидеть Джуда, чтобы рассказать о своих заботах. «Как странно, – подумала она. – Да, очень странно…»

Глава 10

Марисса не спустилась к ленчу, и это встревожило Джуда; он давно уже заметил, что мисс Йорк очень любила поесть. Частенько Джуд с улыбкой спрашивал себя: «И как эта девушка при таком-то отменном аппетитё умудряется оставаться такой стройной и изящной?»

Расхаживая по коридору, Джуд все больше мрачнел. Он отправлял Эйдана к Мариссе, чтобы тот выяснил, что с ней случилось. Вернувшись, Эйдан сообщил, что сестра легла вздремнуть. И, успокоившись, ушел. А вот Джуд никак не мог успокоиться…

«Не заболела ли она? – подумал он, остановившись у лестницы. – А может, уже сожалеет о нашей помолвке? Но если так…» Ему очень не хотелось доставлять мучения женщине, и он искренне тверил, что они сумеют найти общий язык, иначе не ввязался бы в эту историю. Но что думает об этом сама Марисса?

Немного поразмыслив, Джуд понял: чтобы ответить на этот вопрос, надо немедленно проговорить с самой Мариссой. Да-да, немедленно! Быстро поднявшись по лестнице, он подошел к ее двери. Немного помедлив, постучал. Никто не ответил, и он постучал вторично. И тут же подумал: «Но если она спит, то, может быть, не стоит ее будить? Хотя, с другой стороны…»

– Кто там? – послышался голос Мариссы.

– Это я, Джуд, – ответил он, почему-то вдруг смутившись.

Она промолчала, и он добавил:

– Мне хотелось узнать, все ли у вас в порядке.

Марисса что-то пробормотала, возможно, в раздражении. Во всяком случае, Джуд разобрал лишь два произнесенных ею слова – «эти мужчины». Затем на несколько секунд воцарилось молчание, после чего она громко сказала:

– Подождите минутку.

Прошла минута-другая – Джуду ожидание казалось вечностью, – и дверь наконец отворилась. Переступив порог, он замер в изумлении. Сейчас Марисса казалась еще более прекрасной, чем накануне. Ее светлые с рыжеватым оттенком волосы были заплетены в косы, а щечки и губы были очаровательно розоватые… «Неужели я каждую ночь буду видеть ее такой, если мы поженимся?» – промелькнуло у Джуда.

А Марисса зевнула, прикрыв рот ладошкой, и спросила:

– Хотите чаю?

Джуд с улыбкой пробормотал:

– Дорогая, вы настоящая красавица.

Марисса взглянула на него недоверчиво. Фыркнув, проговорила:

– Вы либо с ума сошли, либо… лжете. Я спала, так что никак не могу сейчас быть красавицей.

Джуд взглянул на нее с беспокойством:

– Вы не больны?

Марисса покачала головой:

– Нет-нет, просто я… плохо спала.

– Из-за помолвки?

Она снова покачала головой:

– Не в этом дело. Я переживала из-за того, что не могу сказать Бет правду. Мне приходится ее избегать, потому что я не знаю, что ей сказать, не знаю, как объяснить нашу помолвку.

– Тогда скажите ей, что я поцеловал вас, а вы не смогли мне отказать. В конце концов, это будет почти правда.

Марисса невольно улыбнулась:

– То есть я должна убедить ее в том, что люблю вас?

– А она поверит вам?

– Нет, не думаю. Я ей писала неделю назад и почему– то забыла упомянуть о вас.

Джуд криво усмехнулся:

– Полагаю, что это – ужасная ошибка. – Он осторожно провел ладонью по розовой щечке Мариссы. – В таком случае… Почему бы не сказать ей, что я заставил вас почувствовать такое, чего вы раньше никогда не испытывали? Этому она поверит?

Марисса кивнула и прошептала:

– Этому – да, поверит.

Ему ужасно хотелось поцеловать ее, но он не мог сделать это сейчас, в ее спальне, ведь на ней был только легкий пеньюар… и больше ничего. То есть с его стороны было бы бесчестно воспользоваться ситуацией.

Невольно вздохнув, Джуд отступил на шаг. Улыбнувшись, сказал:

– Знаете, я дочитал вашу книгу. Вы были правы, дорогая. Красивый джентльмен и в самом деле спас положение.

Марисса в раздражении пожала плечами. Потом вдруг спросила:

– Что это за женщина?

– Какая женщина? – в растерянности пробормотал Джуд.

Он догадывался, о ком речь, но все же изобразил удивление.

– Пейшенс Уэллингсли. Она ваша любовница?

– Что?.. – Джуд решительно покачал головой. – Нет, разумеется.

– Тогда почему же она смотрит на вас… как на свою собственность?

– Ну… вероятно, ей кажется, что я ее собственность. Но она ошибается.

Марисса скрестила на груди руки:

– Я вам не верю, мистер Бертран.

– Но, Марисса… – «Неужели она такая ревнивая? – промелькнуло у него. – И неужели она ревнует… меня?» – Поверьте, дорогая, я никогда даже не целовал эту женщину.

– Вы меня успокоили, мистер Бертран. Все-таки вы мой жених. Не забывайте об этом.

Джуд мысленно улыбнулся. Было совершенно ясно: Марисса ревновала. Хотя, конечно же, она стала бы это отрицать.

– Вы намекаете на то, что я вас редко целую, мисс Йорк? – спросил Джуд с невозмутимым видом.

Она фыркнула в раздражении.

– А какой смысл в помолвке, если нельзя насладиться даже поцелуями? Раньше меня целовали гораздо чаще!

– В самом деле? И кто же?..

Марисса с вызовом вскинула подбородок:

– Мужчины, разумеется.

– Вы уверены?

– Почему вы так говорите?! – Марисса начинала злиться. – Почему вы всех моих прежних кавалеров считаете мальчиками? И вообще, что отличает мальчика от мужчины?

В тот же миг Джуд шагнул к ней и, взяв ее лицо в ладони, прижался губами к ее губам. Марисса тотчас же прильнула к нему. «Наконец-то!» – воскликнула она мысленно.

И на сей раз Джуд не дразнил ее – целовал по– настоящему. «Какая же она сладостная, – думал он. – И необыкновенно… мягкая». Сейчас он прекрасно чувствовал ее тело, потому что на ней не было ничего кроме легкого пеньюара и ночной рубашки.

Тут Марисса, содрогнувшись, крепко прижалась к нему всем телом, и Джуд заставил себя прервать поцелуй и отстранился от нее. Но в тот же миг его руки – словно сами собой – подтолкнули ее к кровати. Казалось, страсть совершенно лишила его силы воли, он не мог совладать со своими инстинктами.

А руки Мариссы вдруг скользнули ему под его сюртук, и из груди ее вырвался тихий стон. Джуд осторожно опустил ее на перину, набитую гусиным пухом, и пробормотал:

– Если б я был мальчишкой, то, наверное, запустил бы сейчас руку под твой пеньюар.

Глаза ее распахнулись.

– О, Джуд!..

– Я стал бы долго ласкать твои груди, а затем задрал бы твой пеньюар, дорогая…

Марисса снова застонала; казалось, она хотела что-то сказать, но не могла произнести ни слова.

– А потом я стал бы тебя тискать и ласкать, пока ты не сделалась бы влажной и готовой… Ты ведь понимаешь, о чем я?

Марисса судорожно сглотнула.

– Да, понимаю, – прошептала она.

– Но я мужчина, – продолжал Джуд. – Поэтому вместо всего этого я поступаю так…

Поцеловав ее, он снова отстранился.

Сгорая от желания, Марисса обвила руками шею Джуда и попыталась привлечь его к себе. А он, улыбнувшись, поцеловал ее, но тотчас же снова отстранился.

Из груди Мариссы вырвался вздох разочарования, и Джуд, улыбнувшись, снова привлек ее к себе и принялся покрывать поцелуями шею девушки. Она тихонько стонала, и эти ее стоны ужасно распаляли Джуда – он чувствовал, что с каждым мгновением все сильнее возбуждается.

Но Джуд все же взял себя в руки; сделав глубокий вдох, он приказал себе успокоиться. Он твердо решил, что не возьмет Мариссу, пока не женится на ней. Но сейчас ему хотелось показать ей, что мужчина – это не тот, кто умеет лишь хорошо, танцевать и красиво носить брюки.

Немного помедлив, он снова склонился над Мариссой и впился поцелуем в ее шею чуть повыше выреза пеньюара. Она громко застонала, и ее груди напряглись под тонкой тканью ночного одеяния, так что теперь отчетливо были видны ее отвердевшие соски.

Подобная реакция Мариссы необычайно возбуждала, и Джуд с трудом удерживался от стона. «Какие же у нее изумительные груди», – промелькнуло у него.

А она вдруг содрогнулась всем телом и прошептала:

– О, Джуд, пожалуйста…

Она желала его, страстно желала – в том не было ни малейших сомнений. «Но я-то должен сдержаться во что бы то ни стало», – говорил себе Джуд, запуская руку ей под пеньюар, а затем в вырез тонкой ночной рубашки. Он провел ладонью по ее груди, и Марисса, вновь содрогнувшись, попыталась прижаться к нему всем телом.

Джуд замер, затаил дыхание. Потом, закрыв глаза, сосчитал до двадцати. Он говорил себе, что сможет сдержаться, сможет остановиться в нужный момент. Наконец, оттянув вниз вырез ее пеньюара, он прижался губами к тому месту, где тонкая ткань рубашки прикрывала грудь Мариссы. Когда же губы его сомкнулись вокруг ее соска, из горла девушки снова вырвался стон, на сей раз столь страстный, что стало ясно: именно этого он и добивался. Но теперь ему отчаянно хотелось сорвать с Мариссы одежду и увидеть ее обнаженную, хотелось расцеловать все ее тело, а затем погрузиться в нее… Марисса же, вцепившись в его волосы, старалась прижать его к себе как можно крепче, и казалось, что она вот– вот задохнется от вожделения.

«Все, довольно, – сказал себе Джуд. – Пора остановиться».

С усилием отстранившись от девушки, он поднял голову и еще раз поцеловал ее в губы. После чего откатился в сторону и, закрыв глаза, пробормотал:

– Вот какая разница между мальчиком и мужчиной. Теперь понимаешь?

– Но почему ты остановился? – пролепетала Марисса, приподнимаясь на локте. – Я думала, что ты продолжишь…

Джуд невольно усмехнулся:

– Поверь мне на слово, дорогая, половина удовольствия заключается в его предвкушении. Я уверен, что ни один из твоих танцующих мальчиков не научил тебя этому.

– Я не нуждаюсь в том, чтобы меня учили! – заявила Марисса. – К тому же ты не являешься моим учителем.

– Да, не являюсь. Но все-таки я мужчина, а не мальчик. Кроме того, я не глупец.

Марисса долго молчала, и Джуд, открыв наконец глаза, увидел, что она смотрит на него, нахмурившись и надув губки, точно обиженная нимфа.

– Меня не надо было соблазнять, Джуд, – пробормотала она. – Ты и так мне очень нравишься… Во всяком случае, вполне достаточно.

Он взглянул на нее вопросительно:

– Вполне достаточно для чего?

Она лукаво улыбнулась:

– Достаточно для того, чтобы ты не останавливался.

Он тоже улыбнулся.

– Что ж, по крайней мере это мы выяснили.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Потом Марисса вдруг спросила:

– Джуд, можно мне посмотреть на твою грудь?

– На грудь?.. – переспросил он с удивлением.

– Да, конечно. Мне хочется увидеть твою грудь.

– Я не уверен, что тебе это понравится. Видишь ли, там есть…

– Я знаю!

Она рассмеялась.

– Тогда почему же ты хочешь ее увидеть?

Марисса в раздражении передернула плечами:

– Хочу – вот и все! Тебе этого мало?

Джуд пожал плечами.

– Что ж, как пожелаешь, дорогая…

Он принялся развязывать узел галстука, затем расстегнул рубашку.

Минуту спустя Марисса провела ладонью по его груди, и Джуд с трудом удержался от стона.

– Какой ты волосатый… – пробормотала она.

«Я все равно не возьму ее сейчас», – сказал себе Джуд.

Марисса же в задумчивости продолжала:

– А на ощупь очень приятно…

«Ни в коем случае не возьму!» – мысленно воскликнул Джуд.

А Марисса с любопытством ощупывала его грудь.

– Ты такой огромный… – пробормотала она.

Она прикоснулась к его соску, и Джуд, едва удержавшись от стона, стиснул зубы. Когда же она провела ладошкой по его животу, он содрогнулся и с шумом выдохнул.

– Что, Джуд, щекотно? Прости, я не хотела.

– Да, немного щекотно, – ответил он, чувствуя, что все сильнее возбуждается.

– А ты очень приятный, – продолжала Марисса. – Во всяком случае, мне это нравится…

Ему, разумеется, тоже нравилось, однако… «Черт побери, ты должен сдержаться!» – сказал себе Джуд.

– М-м-м… как хорошо… – бормотала Марисса сонным голосом. – Наконец-то я поняла, что ты в прошлый раз имел в виду, когда сказал, что тебе не очень удобно…

– Ты о чем, дорогая?

Она рассмеялась:

– Мне кажется, брюки у тебя стали слишком тесные.

Марисса высказалась настолько откровенно, что даже не верилось. Но все же она это сказала – сомнений быть не могло.

Не удержавшись, Джуд громко рассмеялся. Да, он не ошибся, Марисса совсем не походила на тех женщин, которых он знал прежде. Так что неудивительно, что он влюбился в нее – теперь-то в этом не было сомнений.

Глава 11

Марисса давно уже ненавидела Нанетт, а теперь начинала ненавидеть также и мистера Данвуди. «А если уж действительно ненавидеть, – подумала она с мрачной решимостью, – то следует возненавидеть и Пейшенс Уэллингсли». Да, эта женщина вполне заслуживала ее ненависти, причем даже в большей степени, чем все прочие. Поначалу Мариссе ужасно понравилось предложение матери, заявившей, что надо устроить «грандиозный пикник». День был ясный и теплый, вполне подходивший к истории о любви с первого взгляда, которую они с Джудом пытались сочинить. То есть это Джуд заявлял, что полюбил ее с первого взгляда, а она, Марисса, застенчиво улыбалась и делала вид, что воспринимает это как должное.

– Еще пунша, моя дорогая? – спросил он, вскакивая на ноги.

Пейшенс Уэллингсли внимательно наблюдала за ним, и Мариссе ужасно хотелось во всеуслышание объявить, что этот мужчина принадлежит только ей – да-да, ей одной!

– Какая она красивая, эта Пейшенс, – прошептала Бет, сидевшая рядом с Мариссой.

– Да, знаю. До тошноты красивая.

– Ты полагаешь, мистер Данвуди влюблен в нее? – допытывалась подруга.

– Но почему ты спрашиваешь об этом? – спросила Марисса. Она кивнула на мистера Данвуди. – Придвинься к нему. Поговори с ним. Возможно, он проявит благоразумие и перестанет таращиться на эту Нанетт.

– О, Марисса! – Бет засмеялась, но тут же снова погрустнела. – Нет, я не могу сейчас придвинуться к нему. Ведь тогда станет явным, что я прошу его внимания…

– Да, возможно. Но Нанетт на твоем месте поступила бы именно так.

Бет тихонько вздохнула.

– Но я же не Нанетт, к сожалению…

Откинувшись на одеяло, она уставилась в голубое безоблачное небо.

Марисса улеглась рядом и пробормотала:

– Слава Богу, что ты не Нанетт, дорогая. А если бы ты была такой, как она, ты бы мне совсем не нравилась.

– Скажи, а что именно тебе нравится в мистере Бертране? – неожиданно спросила Бет. – Тебе нравится, что он очень умный и проницательный?

Марисса медлила с ответом. Наконец прошептала:

– И это тоже нравится.

– Знаешь, я очень удивилась… – продолжала Бет. – Пожалуйста, не пойми меня превратно, Марисса, но он вряд ли похож на мужчину, которого ты должна была бы полюбить. И ведь ты даже не упоминала про него в своих письмах…

– Да, не упоминала. Но дело в том, что все произошло слишком быстро. Хотя ты, конечно, права. Он не из тех мужчин, что нравились мне прежде. Он выглядит… устрашающе, не правда ли?

Бет чуть приподнялась и внимательно посмотрела на подругу:

– Дорогая, я боюсь, что у тебя что-то произошло. Еще вчера ты говорила мне, что даже ни разу не танцевала с ним…

– Существуют более важные вещи, чем танцы, – заявила Марисса.

Подруга взглянула на нее с удивлением:

– Какие именно?

– Ну… – Марисса могла бы о многом рассказать, но ограничилась одной лишь фразой. – Видишь ли, он поцеловал меня.

Бет еще больше удивилась:

– Но ведь он не первый, не так ли?

– Да, не первый. Но когда он поцеловал меня, то я… – Марисса мечтательно улыбнулась. – Знаешь, в тот момент я подумала, что вот-вот умру от удовольствия.

Бет сжала ее руку.

– Ты серьезно?

– Абсолютно серьезно. И еще он так замечательно ласкал меня…

Бет во все глаза смотрела на подругу.

– Дорогая, что ты имеешь в виду? Я не совсем тебя понимаю.

– Видишь ли, это трудно объяснить. И еще труднее понять. Что же касается поцелуев… Меня никогда еще так не целовали. То есть по-настоящему.

– Наверное, это потому, что прежде тебе не хотелось по-настоящему.

Они обе засмеялись, и Марисса вздохнула с облегчением – похоже, Бет вполне удовлетворилась ее ответом. Что ж, ничего удивительного… Ведь ответ этот был… в общем-то искренним. Она не любила Джуда и не хотела выходить за него замуж, но его поцелуи ей действительно ужасно нравились.

– А ты знаешь, что у мужчин есть волосы на груди? – спросила она у подруги.

Глаза Бет округлились.

– Ты имеешь в виду… конюхов?

Марисса весело рассмеялась:

– Я имею в виду всех мужчин… Скажи, Бет, тебе нравится мистер Данвуди?

– Да, нравится. Он очень красив. И деликатен. Я думаю, мне нужен деликатный муж. А ведь многие мужчины внушают страх, не так ли?

Проигнорировав вопрос подруги, Марисса сказала:

– Сегодня перед обедом я зайду к тебе и помогу выбрать платье, а потом мы вместе подготовимся к вечеру. Моя горничная займется твоей прической, и мы добавим немного румян твоим щекам…

– Но моя мама не…

– Она даже не узнает об этом, – перебила Марисса. – Щеки Нанетт такие румяные не просто от хорошего настроения, разве не так?

– Да, это верно, – кивнула Бет.

– Так вот, ты, дорогая, станешь еще более красивой, чем Нанетт.

– Ох, едва ли… – со вздохом пробормотала девушка.

– Станешь-станешь, – решительно заявила Марисса. – Просто она прилагает больше усилий, чтобы стать красивой. К тому же ты, дорогая, слишком добра, поэтому не хочешь с ней соперничать. Но я-то не такая добрая… – Марисса ухмыльнулась. – Так что позволь мне тебе помочь, и тогда все у тебя получится.

– Наверное, ты права, – согласилась Бет.

Но чувствовалось, что она не очень-то верила обещаниям подруги.

Тут перед ними появился Джуд со стаканом пунша в руке. Взглянув на Мариссу, он едва заметно усмехнулся, и ей вдруг почудилось, что он прекрасно знал, о чем они с Бет беседовали в его отсутствие.

– И еще вот здесь, – заявила Марисса, проводя ладонью по лифу платья подруги.

– Нет-нет! – воскликнула та. – Не надо!

– Мисс Элизабет Сэмюел, – строго проговорила Марисса, – ты должна знать, что мужчинам нравятся женские груди, а твоя грудь – само совершенство. Только тебе надо чуточку ее открыть, понимаешь? Ах, дорогая, я даже завидую тебе. Моя грудь не идет ни в какое сравнение с твоей, какими бы кружевами я ее ни украшала.

– Но если это так важно, то почему же тогда ты получила пять предложений, а я – ни одного? – пробормотала Бет.

– Просто у каждой из нас свои достоинства. У меня – лебединая шея, а у тебя – изумительная грудь. Но я демонстрирую свои достоинства, а ты свои – нет.

– Нет, не надо! – Бет попыталась поднять лиф повыше.

Но Марисса шлепнула ее по рукам и заявила:

– Не смей трогать! Даже если мистер Данвуди совершенно слеп, твою грудь наверняка оценят другие молодые джентльмены. Не все же они слепые… Я буду весьма удивлена, если кто-нибудь не пригласит тебя на танец. Я уже говорила с матерью, и она пообещала устроить танцы сразу после спектакля. Да постой же ты спокойно!

Отступив на несколько шагов, Марисса окинула подругу критическим взглядом. Это небесно-голубое платье сохранилось у Бет с прошлого сезона, но она надевала его всего лишь однажды, так что платье выглядело замечательно.

– Все прекрасно, дорогая, – сказала Марисса, улыбнувшись.

Горничная Мариссы потратила почти час, завивая волосы Бет, а также накладывая краску на веки, и после этого карие глаза девушки обрели весьма привлекательную таинственность.

На волосы Мариссы ушло гораздо меньше времени, но она не была в претензии.

– Ну что, ты готова? – спросила Марисса.

– Нет еще, – пробормотала Бет.

В этот момент раздался осторожный стук в дверь, и в комнату вошла горничная с письмом в руке. Сердце Мариссы ёкнуло.

– Это от Джуда? – спросила она, вскрывая письмо.

Однако Марисса прекрасно знала: письмо не от Джуда.

Но не могла же она допустить, чтобы Бет узнала об этом…

Усевшись в кресло в дальнем углу, Марисса развернула письмо. Как она и ожидала, мистер Уайт не сдавался. Он хотел встретиться с ней, дабы убедить ее в своих честных намерениях. Встречу же назначал за конюшней, в десять часов вечера, – вероятно, считал, что она дурочка. Ведь было совершенно ясно: он либо похитит ее, либо устроит отвратительную сцену. Но что же он станет делать, если она там не появится?

Черт бы побрал этого Уайта! Марисса чувствовала себя сейчас совершенно беспомощной и не знала, как поступить, какое принять решение.

Сложив листок, она сунула его в ящик туалетного столика. Ей следовало все тщательнейшим образом обдумать. Но сейчас она хотела заняться подругой. Надо было сделать так, чтобы Бет получила удовольствие от своего выхода в свет после годичного перерыва.

– Пошли, дорогая. – Марисса заставила себя улыбнуться. – Давай найдем тебе подходящего джентльмена. Но помни, что я говорила тебе о поцелуях. Приятный поцелуй – это, конечно, хорошо, но попытайся найти того мужчину, чей поцелуй покажется тебе восхитительным.

– Перестань, Марисса, – прошептала Бет, ужасно смутившись.

Через несколько минут подруги вошли в гостиную, и мистер Кенуорт, довольно симпатичный молодой человек, с любопытством посмотрел на Бет. Но та, казалось, даже не заметила его, – она тотчас же уставилась на мистера Данвуди, поглощенного беседой с ее кузиной.

Марисса также посмотрела на Нанетт, вернее, на платье девушки.

Покосившись на подругу, пробормотала:

– Черт бы ее побрал.

Случилось так, что Нанетт заглянула в комнату, когда они выбирали платье для Бет, и, конечно же, она вознамерилась перещеголять кузину. Нанетт была в светло– голубом платье с огромным декольте.

– Все правильно, – со вздохом пробормотала Бет. – Ничего у меня не получится. Я не в состоянии соперничать с Нанетт. Уж лучше мне дождаться, когда она наконец выйдет замуж. Возможно, после этого и я смогу найти себе мужа.

– Не смей так говорить, – прошептала Марисса.

Ей хотелось крикнуть, что все будет хорошо и что Бет выйдет замуж за того, кто ей нравится. Да-да, они обе выйдут замуж за тех, кто им нравится.

Взяв подругу за руку, Марисса повела ее в другой конец гостиной.

– Поверь, дорогая Бет, следующий сезон будет грандиозным, – сказала она с улыбкой. – Вот увидишь…

Сюжет пьесы оказался довольно занятным, и Джуд получил истинное удовольствие от спектакля. То был вольный пересказ «Отелло» – с криками, стенаниями и зубовным скрежетом. А сцена смерти сменилась возвышенными восклицаниями. Гарри, кузен Мариссы, идеально демонстрировал душевные муки и страдания, а героиня, которую играла его жена, умирала с мучительными вздохами.

Матери Джуда понравились бы эти люди, и ему подумалось, что леди Йорк могла бы пригласить его мать в гости. Разумеется, это был бы тайный визит, но тем не менее дружественный.

– Браво! – воскликнул Джуд, когда зрители разразились аплодисментами.

Он собирался вскочить на ноги, когда вдруг почувствовал женскую руку на своем плече.

Джуд невольно поежился – он ожидал увидеть у себя за спиной миссис Уэллингсли. Но, обернувшись, он увидел перед собой Мариссу. Она наклонилась и что-то сказала ему на ухо, однако Джуд не понял ни слова – его внимание привлекло декольте девушки, вернее – ее обворожительная грудь, выглядывавшая из выреза платья.

Через некоторое время Марисса выпрямилась и взглянула на него вопросительно. А Джуд, покачав головой, с улыбкой пробормотал:

– Прости, дорогая, я не расслышал, что ты сказала.

– Я спросила, не хочешь ли ты прогуляться по саду до начала танцев.

Джуд со смехом воскликнул:

– Господи, конечно, хочу!

Марисса же, лукаво улыбнувшись, тихо сказала:

– Уж не пялился ли ты на мои груди, мистер Бертран? Может, поэтому и не расслышал?

Он снова засмеялся и покачал головой:

– Конечно, не пялился, мисс Йорк. Как ты могла такое подумать?

– Так вот, можешь пялиться на них сколько угодно, если тебе это так нравится, – заявила Марисса. – Я нисколько не возражаю.

Тут Джуд наконец вспомнил, что джентльмену следует вставать, когда к нему подходит леди. Поднявшись на ноги, он предложил Мариссе руку и тихо прошептал:

– Ты дьявольски красива, моя милая.

Она едва заметно нахмурилась:

– Почему ты всегда это говоришь?

– Потому что это чистейшая правда.