Текст книги "Расскажу вам сказку (Сказки и легенды народов Западной Европы)"

Автор книги: Виктор Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 43 страниц)

Майенские мальчишки

Как-то раз шли по дороге майенские мальчишки: мальчишки из деревни Майены. И нашли три золотые монеты. Вот удача!

Только как разделить их? Мальчишек-то было двое, а монет – три. Вот задача!

Думали они да гадали, голову себе сломали, но ничего не придумали и решили посчитаться:

– Раз – моя!

– Два – твоя!

А третья чья? Нет, так не годится.

– Ты да я – это два!

– Я да ты – это три!

А где же раз? Опять не вышло. И решили майенские мальчишки пойти за советом к дядюшке Эрбинаку.

Дядюшка Эрбинак недолго думая одну монетку дал одному мальчишке, другую – другому, а третью себе оставил. Ловко, а?

И пошли майенские мальчишки к себе домой очень довольные.

Золотая голова у дядюшки Эрбинака!

Тс-с, не голова, а сундук. «Золотой сундук» – так прозвали его в деревне. А за что, как вы думаете?

Старый горшок с золотыми экю

В Лэн-о-Буа, что неподалеку от большого города Труа, жил богатый кюре, то есть священник. Почти все земли широкой равнины принадлежали ему. Пастухи пасли там его баранов. И леса на Высоких Холмах тоже были его, и, уж поверьте, дровосекам не приходилось жаловаться, что им не хватает работы. Так что вы и сами, наверное, догадались, что денежки у этого кюре водились, и немалые.

Жить бы ему да радоваться, так нет, подозрительность его одолела. Никому он не доверял и прятал свои деньги в старом горшке, а горшок зарыл на капустных грядках в огороде.

Была у кюре служанка, девушка честная и веселая, и приходил к ней часто в гости один молодой человек – верно, жених ее.

И вот однажды получил кюре новые денежки за проданный лес и решил прибавить их к тем, что лежали в старом горшке на капустной грядке. Дождался он темной ночи, разрыл землю в положенном месте, приподнял тяжелую крышку с горшка и… язык прикусил, чтобы не выругаться. Не полагается святым отцам скверными словами выражаться, сами знаете. Но как было не выразиться, коли горшок-то оказался пуст! Не иначе, вор побывал здесь.

Наутро кюре призвал к себе служанку и спросил строго:

– Где твой дружок?

– Уехал утром рано в Труа!

– Пусть вернется, не то хуже будет!

– Никак невозможно, господин кюре. Он по делу уехал. А что случилось?

– А то… то… – замялся кюре, – что пропала у меня с огорода капуста.

– Ох, так бы сразу и сказали! Я вчера вечером ее срезала, чтобы засолить, а то как бы заморозки не начались.

– И твой милый тебе помогал?

– А то как же! Одной мне бы ни за что не управиться. И так мы дотемна в огороде работали, а когда собрались уходить, я еще заметила у забора – в том самом месте, где большая дыра, знаете? – нашего соседа-сапожника. «И что он в такой темноте здесь делает?» – еще подумала я.

– Так, говоришь, сапожника? Позови-ка его ко мне!

«Ах эта проклятая дыра в стене! – подумал кюре. – Верно, через нее сапожник и увидел, как я прячу в горшок деньги, и украл их. Негодяй, ломаного экю мне не оставил!»

Когда сапожник явился, господин кюре его спросил:

– Как дела, сосед?

– Лучше, чем когда бы то ни было! – ответил сапожник.

«Вот наглец!» – подумал кюре, но виду не показал, что сердится, а сказал вежливо так, по-дружески:

– Вот что, друг: нужна мне пара башмаков, крепких и удобных, а то часто мне приходится ходить к господину епископу в Труа. По секрету скажу тебе: доверил он мне прикупить ему в наших краях землицы.

– Будут у вас башмаки! – пообещал сапожник. – Сегодня же примусь за работу.

– Вот спасибо! А может, тебе деньги вперед нужны, чтобы кожи купить? Ты не стесняйся, скажи!

Но кожи у сапожника было много, и через два дня он принес господину кюре башмаки. Никогда у кюре не было такой прочной, удобной и красивой пары! Он быстренько в них обулся и зашагал в город Труа к господину епископу. А может, в какое другое место.

Когда он вернулся, сапожник встретил его у порога и спрашивает:

– Ну как, довольны вы башмаками?

– Как же, премного доволен, я и дороги не заметил.

– А как чувствует себя господин епископ?

– Неплохо, неплохо. Вот дал он мне денег, чтобы купил я для него участок земли получше. – И кюре показал сапожнику увесистый мешок, а что в нем было, кто знает? – Только тсс-с, никому ни слова!

А надо вам сказать, что, пока кюре ходил в Труа или там в какое другое место, сапожник сбегал в огород да положил на место что брал. На другую ночь он решил вернуться и тогда уже забрать все денежки – и господина кюре и епископские. Вот хитрец!

Но на всякого хитреца есть свой хитрец!

В ту же ночь господин кюре побежал к себе на огород, откопал старый горшок и вынул из него свои дорогие денежки. А вместо них положил пучок чертополоха.

На другую ночь сапожник, как и задумал, пошел проведать заветный горшок. И ведь нашел его все на том же месте! Да только денег там было не больше, чем в моем кошельке сейчас. А вместо них вы уж знаете, что он нашел. И хоть есть чертополох он не стал, вид у него был и впрямь ослиный. Или дурацкий, как вам больше нравится.

Жан счастливый

Жил в одной деревушке сирота Жан. Плохо ему жилось, голодно. И решил он однажды в город уйти. Может, там ему улыбнется счастье?

Поначалу нанялся он слугой к одному господину. А господин тот был не кто иной, как сам дьявол. Да откуда было знать про это такому простому деревенскому парню, как Жан?

Службу он нес исправно, платье господину чистил, дом прибирал. А главное, за его конями ходил. Были у хозяина два коня: вороной жеребец и белая кобылица.

Однажды собрался господин в соседний город по делам съездить и говорит своему слуге Жану:

– Уезжаю я, может, на день, может, на два, а может, на неделю, а то и на месяц. Велю я тебе все это время строго выполнять мой приказ: корми вороного коня овсом; а пока он овес будет есть, ты белую кобылицу кнутом стегай. Но не вздумай меня ослушаться, а то живым не уйдешь!

Удивился Жан такому приказу, но все же побоялся злого хозяина рассердить, и, когда тот уехал и настал час задавать коням корм, насыпал Жан в кормушку вороного коня овса, а сам за кнут взялся да на белую кобылу как замахнется! И вдруг говорит она ему человеческим голосом:

– Не бей меня, Жан! Лучше беги скорей от своего хозяина. Знаешь, кто он? Сам дьявол!

Очень удивился Жан, но кобылу не тронул, а засыпал и ей овса. Поев, кобыла сказала:

– Ты пожалел меня, Жан! И я тебе этого ввек не забуду. А сейчас нам надо бежать отсюда. Не верь, что хозяин долго не вернется. Он сегодня же придет, чтобы проверить, как ты выполняешь его приказ, и тогда плохо тебе будет. Садись-ка на меня верхом, да прихвати в дорогу мешок овса, скребницу и мокрую мочалку.

Вскочил Жан верхом на белую кобылицу и был таков.

Вот скачут они и день, и два, а может, неделю, а то и месяц и еще немного, и говорит кобылица:

– Оглянись, Жан, нет ли чего чудного позади?

Оглянулся Жан и видит – ползет за ними черный дым, по земле стелется.

– Дым черный, а больше ничего, – говорит он кобылице.

– Беда! – говорит кобылица. – Значит, пустился дьявол за нами в погоню и сейчас догонит. Брось-ка скорей на землю скребницу!

Бросил Жан на землю скребницу, и тут же позади них вырос лес густой да кустарник колючий. Скачут они дальше. День скачут и два скачут, а может, неделю, а то и месяц и еще немного, и говорит Жану белая кобылица:

– Оглянись, Жан, нет ли чего чудного позади?

Оглянулся Жан и видит, что уже не дым черный ползет за ними, а пламя красное бежит.

– Огонь бежит за нами! – говорит Жан.

– Ох, беда, не отступился дьявол, хочет нас догнать и погубить! Брось скорее на землю мокрую мочалку!

Бросил Жан на землю мокрую мочалку, и тут же разлилась позади них широкая река. Поднялся тут ветер, загуляли по воде волны, вскипела река, из берегов рвется. А белая кобылица вперед скачет. И день скачет, и два, и неделю, а может, и месяц и еще немного. Обернулся Жан – позади ничего.

– Значит, сгинул дьявол, – говорит кобылица. – Теперь мы с тобой свободны, Жан, и можем тут расстаться.

Опечалился Жан: не хотелось ему с белой кобылицей расставаться, да и куда он пойдет в незнакомых краях?

– Не горюй, Жан, – говорит кобылица. – Ты меня от несчастья спас, а я тебе счастье подарю. Иди теперь один по этой дороге, а как дойдешь до графского замка, попросись на службу в помощники к садовнику. А дальше все сам увидишь. Но помни: коли худо тебе будет и помощь моя понадобится, только позови: «Ко мне, белая кобылица!» И я тут же к тебе на помощь приду.

Расстались они, и Жан пошел по дороге один. Пришел в графский замок и нанялся, как сказала белая кобылица, в помощники к графскому садовнику. А у графа дочка была прехорошенькая. Она часто ходила в сад гулять и однажды повстречала там Жана, ну и, конечно, влюбилась в него, а Жан в нее. В сказках всегда так случается, хочешь не хочешь, а какая ж сказка без девицы и доброго молодца?

Да только не по сердцу пришлась любовь эта самому-то графу. Не о таком женихе для своей дочки мечтал сиятельный граф. И подумал он от Жана избавиться. Дал он ему приказ за один день прополоть весь сад и от сухих веток деревья все очистить. А не очистит, может убираться подобру-поздорову. А сад был большой, конца-краю не видно. И деревьев не счесть, да все яблоки, груши и сливы.

Ушел Жан в дальний конец сада, где кусты да деревья погуще, и крикнул громко:

– Ко мне, белая кобылица!

И тотчас белая кобылица перед ним очутилась, копытом землю бьет, из ноздрей пар вырывается. Поведал ей свою беду бедняга Жан: мол, так и так, жаль ему с графской дочкой расставаться.

– Бывают задачи и потрудней, – сказала ему на то белая кобылица и велела скорей верхом садиться. – Три раза мы с тобой вокруг сада объедем, и смело иди тогда к графу – ни сучка, ни травинки лишней в саду не останется.

Так все и сделал Жан. Подивился граф его ловкости, прогнать не прогнал, порешил новое задание дать, труднее прежнего.

– Коли ты ловкий такой, – сказал он Жану, – сделай так, чтобы все мои деревья к завтрашнему утру снова зацвели. А не сумеешь – значит, плохой ты садовник и можешь тогда уходить куда глаза глядят.

Испугался Жан, что такого задания даже белая кобылица не выполнит: ведь уже глубокая осень стояла, даже первый снег выпал. И все же ушел Жан в дальний конец сада и позвал тихо:

– Ко мне, белая кобылица!

И тотчас белая кобылица пред ним предстала. Пожаловался Жан, какое задание дал ему граф, но и на этот раз белая кобылица ему помогла. Три раза объехали они вокруг сада, и Жан вернулся домой в свою каморку. А наутро выглянул он в окно – вот чудо! Весь сад снова зацвел, и птицы по веткам порхают, поют, словно весна наступила. Все обрадовались новой весне. Все, кроме самого графа: ведь известное дело, – весной не только цветы цветут, но и любовь расцветает. И решил он скорее своей дочке жениха найти, чтобы забыла она садовника Жана.

И вот объявил граф по всем соседним графствам, что собирается выдать замуж свою дочку. А кто хочет ее руки добиться, должен принять участие в турнире. Достанется же она тому, кто ранит самого графа в правую ногу.

Чуднóе условие, скажете вы? Так ведь требовать, чтобы яблоня расцвела, когда яблоки уже созрели, еще чудней! Но уж, видно, такой человек был этот граф, все он по-чуднóму делал.

И в назначенный день съехались к графскому замку знатные дворяне, графы да виконты, князья да бароны. Каждому хотелось получить в жены такую красавицу, да еще богатую наследницу притом.

Невесело было только самой невесте. Бедная девушка знала, что простому садовнику не позволят на турнире драться. А если б и позволили, где же он коня возьмет и доспехи? Неужели придется ей с милым Жаном навсегда расстаться?

И вот затрубили трубы, и все участники турнира выехали на ристалище, чтобы своих коней показать и дорогими доспехами похвастать. У всех кони были хороши, а доспехи еще лучше, да ни один не сумел к графу ближе, чем на длину меча, приблизиться, чтобы ранить его в правую ногу.

«Неужто нет достойного воина, чтобы дочку мою заслужить?» – начинал уж сердиться граф. Как вдруг на ристалище появился новый всадник, только одет он был бедновато да и конь под ним на одну ногу прихрамывал. Всмотрелся в него граф и узнал своего садовника Жана.

– Вон! Вон! – закричал граф. – Не смеет простолюдин на благородном турнире драться!

И все прочие женихи и зрители закричали на него и руками замахали. Пришлось бедному Жану на своей кляче покинуть ристалище.

Однако не прошло и мгновенья, как вырос перед графом новый противник. Конь под ним вороной, глаза у коня огнем горят, грива по ветру развевается. Сбруя и уздечка на коне из чистого серебра, а доспехи на прекрасном рыцаре из червонного золота. Не успел граф от изумления в себя прийти, как новый рыцарь подъехал к нему на вороном коне и кольнул графа прямо в правую ногу.

На том и турнир закончился. А победитель тут же исчез, никто его больше не видел.

На другой день пригласил граф всех участников турнира на богатый пир. Очень хотелось ему выведать, кто же из благородных дворян его ранил, кому выпало счастье на его красавице дочке жениться? И показал он своим гостям кончик меча, который у него из ноги вынули. У кого сломанный меч и этого кончика не хватает, тот и победитель! Однако не нашлось среди дворян такого счастливца.

Тут во дворе замка вдруг трубы заиграли, и вслед за тем в пиршественную залу вошел – ну, кто бы вы думали? – садовник Жан. Протянул он кончик меча графу и говорит:

– Признаешь ты меня женихом твоей дочери?

– Вон! Вон! – закричал граф.

Но Жан тихонечко позвал:

– Ко мне, белая кобылица!

И тотчас пред ним предстала белая кобылица. Подхватил Жан графскую дочку и вместе с нею ускакал на белой кобылице.

Три раза объехали они вокруг графства, а когда вернулись, сыграли веселую свадьбу.

И это все? – спросите вы.

Все! Чем больше расскажу, тем больше навру. Никто мне денежки не дал, чтоб я вам правду рассказал.

Откуда совы взялись

У подножия холма Сен-Риволэн, где разбежались по равнине деревья, на самом берегу, где дикий кустарник купает свои колючие ветки в быстрых водах реки Блавэ, жили-были старик со старухой. Жили они в жалкой лачуге, прозванной «Крысиный домишко».

Старик рыбачил, а старуха пряла шерсть да вязала. Только не шла к ним удача. То рыба не ловилась, то шерсти не хватало. Вот и приходилось им частенько ложиться спать голодными.

Однажды старик забросил свой невод в самый глубокий омут, и – вот чудо! – приготовила ему на этот раз неблагосклонная судьба приятный подарок: попалась в невод большая-пребольшая рыба. Голова у нее до одного берега достает, а хвост по другому берегу бьет. Ну как одному вытащить такую рыбину? Однако и упустить ее жалко.

«Не каждый день мне такая удача, – подумал старик. – Не отпущу я ее обратно в реку!»

Было у старика старое ружьишко, только пуля девалась куда-то. Вот подхватил старик с земли два крепких желудя и выстрелил в рыбу. Встрепенулась рыба так, что река из берегов вышла; подпрыгнула в воздух, а потом опять в воду упала и биться перестала, и глаза у нее закатились.

Сколько лет на свете прожил старик, а такого чуда не видывал!

Побежал он скорее домой звать старуху, чтобы она помогла ему дотащить чудо-рыбу до их «Крысиного домишки». Вернулись они вдвоем на берег, а рыба-то исчезла! Словно ее и не было. А вместо рыбы поднялись со дна речного два дуба, могучие, ветвистые, своими кронами в небеса упираются.

– Вот чудеса! – воскликнул рыбак. – Не иначе, волшебная сила тут вмешалась. Где это видано, чтобы такие дубы в миг один из реки вырастали, а мертвые рыбы в родную стихию уплывали? Сдается мне, не зря тут дубы выросли, это владыка неба нас в гости к себе зовет. Почему бы, жена, тебе и вправду к нему не сходить да не попросить у него того-сего, ну хоть бы хлеба вдосталь да сидра игристого? Ведь ты ему каждый день поклоны кладешь, и он твою просьбу уважит.

– Да что ты, старик, в своем ли уме? В мои-то годы по деревьям лазать!

Но старик уперся на своем: лезь, мол, и лезь, проси хлеба и сидра вволю, он не откажет.

Пришлось старухе на дуб лезть, хоть годочки ее уже были не молодые. С ветки на ветку, но чем выше, тем легче оказалось взбираться. Поднялась она на самое небо, а там перед вратами старик с ключами стоит и дальше ее не пускает.

– Ты куда? – спрашивает.

– К твоему хозяину, – говорит старуха. – У меня к нему дело есть.

– Изложи свое дело мне, я ему передам.

– Э-э, нет, – сказала старуха, – у нас говорят: проси хозяина, а не работника. Коли я в такую высь забралась, так уж самого владыку видеть хочу.

Обиделся привратник, дорогу ей заступил. Слово за слово, и началась у них постыдная перебранка. Один кричит, другая спуску не дает. К счастью, услышал шум сам владыка-хозяин и вышел к ним: ведь не каждый день такой шум-крик на небе случается. Узнал он владелицу «Крысиного домишки» и говорит:

– Не стыдно тебе, старая, с моим помощником препираться?

А старуха ему отвечает:

– Пришла я к тебе, владыка, с великой просьбой. Старые мы с мужем стали, нет сил у нас работать, как прежде, вот и приходится нам ох как туго! Дал бы ты нам хоть хлеба насущного да сидра сладкого, век бы мы тебя благодарить стали.

– Что ж, исполнится твое желание! Будете вы есть и пить досыта, – сказал хозяин неба.

На радостях спустилась старуха вниз с дуба легко, как молоденькая, и скорее к «Крысиному домишке» побежала. Да так и замерла на пороге в изумлении! На столе уж румяный хлеб жаром пышет, в больших бутылях золотистый сидр пенится.

С этого дня в «Крысином домишке» ели досыта, пили допьяна. Но, как говорится, человеку все мало, вот и просит старик свою старуху:

– Все хлеб да хлеб, нет чтоб там сала или мяса нам послать да вина крепкого вместо водицы этой яблочной! Сходила бы ты, старуха, к нашему владыке, поговорила с ним, чтоб отпустил он нам вина крепкого и еды разной. Дорога к нему тебе уже известна.

Что верно, то верно, дорога была известна. Вот и отправилась старуха к хозяину неба, владыке дня ясного. Только на этот раз он встретил ее не так ласково, однако просьбу обещал выполнить. И пошла в «Крысином домишке» веселая жизнь. Только вот беда: изобилие да безделье плохие в жизни советчики. Стало старика тщеславие заедать.

– Хорошо, – говорит он жене, – есть и пить досыта, но ведь я и большего заслуживаю. Сходила бы ты, старуха, к владыке нашему. Так и так, мол, просит тебя мой старик уступить ему свое место на один денек. И всего-то хочу я, чтобы после горьких моих бед и унижений я стал на один день владыкой мира.

Вот ведь до чего додумался хозяин «Крысиного домишки»!

Не успела старуха на первую ветку дуба влезть, как услышала сверху голос владыки:

– Остановись, старая! Знаю я, зачем ты ко мне идешь. Захотелось твоему старику владыкой мира стать? Будь по-вашему, да только с поправочкой. Станете вы владыками, но только ночными. Что верно, то верно, это вы заслужили!

От удивления старуха даже рот открыла и лишь сказала: «Ух!», как тут же превратилась в серую сову.

Увидел ее старик и от удивления тоже ухнул: «Ух!» И в миг совой оборотился.

Оставили они свой «Крысиный домишко» и от позора в дупле дуба спрятались.

С тех пор днем они так и сидят в дупле, боятся на свет показаться. Только ночью вылетают и всех пугают – «Ух! Ух!» – владыки ночные.

Вот теперь и вы знаете, откуда совы взялись.

Возвращение Ля Раме

Возвращался капитан Ля Раме. Шагал он по дороге бодро, весело и все радовался, что увидит скоро отчий дом и родную матушку. Пришлось ему на пути через дремучий лес пробираться, и тут, в лесу, повстречал он волка, орла и муравья. Все трое сидели на земле возле убитого ягненка и спорили, как по справедливости разделить добычу. Долго спорили, но так ничего и не решили. В самом деле, если разделить добычу поровну, для волка это маловато, для орла в самый раз, а для муравья слишком много.

Услышал Ля Раме их спор, вышел из-за деревьев да и говорит:

– Ну что, друзья, никак не решите эту простую задачу?

– И не говори, солдат! Никак не придумаем, как нам разойтись по справедливости, – отвечали ему все трое. – Ты вот с войны идешь, многое повидал на своем веку. Может, ты поможешь нам разделить нашу добычу?

Задумался капитан Ля Раме, потом вынул из ножен палаш, взмахнул им и говорит:

– Получай, волк, четыре ноги! Ведь зубы у тебя острые, вмиг перемелешь все кости.

– Верно, верно! – зашумели спорщики.

– А тебе, орел, – костяк! Недаром клюв у тебя крепкий и загнутый!

– Верно, верно! – снова подхватили друзья-спорщики.

– Ну, а ты, муравей, получай голову. Ты же маленький, проворный и без труда всюду проникнешь.

– Верно рассудил! По справедливости!

Рассмеялся Ля Раме:

– Ну, коли остались вы довольны, будьте здоровы, а то я домой спешу.

Хотел Ля Раме уже в путь двинуться, да заслонили ему дорогу новые друзья и говорят:

– Нет, солдат, не отпустим мы тебя с пустыми руками! Ведь, не в пример некоторым людям, хотим мы добром отплатить за твою услугу. Скажи, чем тебя наградить?

– Вашей дружбой! И ничего больше мне от вас не надо. Да что вы в самом деле! – засмеялся Ля Раме.

– Дружбой так дружбой, – обрадовались волк, орел и муравей. – В жизни всякое случиться может. Вдруг тебе когда-нибудь наша помощь понадобится? Тогда знай: стоит тебе только пожелать, и тут же ты превратишься в волка, или в орла, или в муравья – в кого захочешь. Для этого тебе надо лишь крикнуть: «Волк, возьми меня в братья!» Или:

«Орел, возьми меня в братья!» Или: «Муравей, возьми меня в братья!» И тот же миг ты превратишься либо в волка, либо в орла, либо в муравья.

Поблагодарил их Ля Раме и пошел дальше. Шел он, шел и пришел, наконец, в один город. Хотел отдохнуть, повеселиться там, но видит: невеселые все ходят, понурые, говорят-перешептываются о чем-то, на глазах у всех слезы. Удивился Ля Раме и спрашивает у одной древней старушки:

– Что это у вас тут? Уж не случилось ли какого несчастья?

А старушка ему и объясняет:

– Угадал ты, солдатик, у нас и в самом деле беда. Ровно год назад злое чудовище похитило у нас веселую Жаннет, дочку короля. Никому не удалось спасти ее, и завтра чудовище сожрет нашу красавицу, а потом и за другой явится.

– До завтра время еще есть… – задумчиво протянул Ля Раме. – А почему же никто не захотел спасти прекрасную Жаннет из лап чудовища?

– Эх, солдатик, солдатик… – вздохнула старуха. – Многие храбрецы пытались, да поплатились за это жизнью, потому что заперта принцесса в неприступном замке и добраться до него непросто: стоит-то замок на отвесной скале и окружен со всех сторон крепкими стенами. А стережет замок само чудовище. Но убить чудовище никому не удалось, потому что жизнь его в волшебном яйце спрятана.

– Что за яйцо такое? – поинтересовался Ля Раме.

– О, солдатик, яйцо это не простое, а заколдованное. В нем вся сила чудовища. Не страшны ему ни меч, ни стрела, ни огонь, ни вода. Но если разбить яйцо, чудовище подохнет. Многие герои пытались до него добраться, да никто назад не вернулся.

– Однако попробовать можно, – сказал Ля Раме. – Только помоги мне советом.

Рассказала ему старуха, как и где этот замок отыскать и все остальное прочее, и зашагал Ля Раме быстрым солдатским шагом, чтобы поспеть вовремя.

Но как ни спешил он, а время быстрее летело. Скоро понял Ля Раме, что не поспеет добраться до замка в нужный час. Вот тогда-то и вспомнил он о своих новых друзьях. «С самого утра все чудеса со мной приключаются, – подумал он. – Может, и новому чуду не миновать?»

И вот крикнул он:

– Орел, хочу стать твоим братом!

И в миг один выросли у него крылья. Взмахнул он ими раз, другой и воспарил ввысь. Летит Ля Раме, вперед смотрит. Видит, вдали замок стоит, башнями облака подпирает.

Подлетел Ля Раме ближе. Вокруг замка стены высокие, неприступные. Но не орлу просить, чтобы подвесные мосты опустили. Перелетел он через толстые стены. А перед входом в замок два страшных пса сидят, огонь из пасти у них вырывается.

– Волк, возьми меня в братья! – вскричал тут Ля Раме, и в миг один в волка обратился.

Расправился волк со злыми сторожами и к дверям замка бросился. Но как через замкнутые двери проникнешь? Пришлось Ля Раме третьего друга на помощь звать:

– Муравей, муравей, возьми меня в братья!

Не успел сказать, как тут же в черного муравья обратился и в замочную скважину пролез. А потом сквозь щели и трещины прямиком в заветный тайник пополз-побежал. Стены в тайнике были толще вала крепостного, а на окнах решетки густые, даже света ясного не видать, хотя брезжил уже рассвет, приближался ясный день. Но кому ясный, а кому последний… И потому спешил муравей. Что ему решетки да стены? Была бы щелочка узкая.

И вот проник муравей в заветный тайник. Посреди большой залы стоял стол высокий, а на столе – ларец золотой.

Пришла пора Ля Раме самому за дело приниматься. Обернулся он снова человеком, схватил свой верный палаш, сбил замок с золотого ларца, а там яйцо – крепкое, крепче камня, и черное, чернее железа.

Разбил Ля Раме яйцо, и потекла из него черная кровь. А как последняя черная капля вытекла, услышал он предсмертный крик злого чудовища.

Вот и весь подвиг славного Ля Раме. Обошел он весь замок и в последней башне на самом верху нашел бедную Жаннет. Она сидела и плакала и к каждому шороху прислушивалась, страшное чудовище ждала. Когда вошел к ней Ля Раме, она глазам своим не поверила.

– Кто ты? – спросила Жаннет чуть дыша.

– Я – капитан Ля Раме. И пришел сюда, чтобы освободить тебя от страшилища. Его больше нет, и ты свободна!

Ну, само собой, девушка без памяти влюбилась в отважного Ля Раме. И скоро сыграли свадьбу. А когда Ля Раме сделался королем, он приказал в гербе своего города нарисовать муравья, волка и орла – в память о верных друзьях.

С тех пор у города Бурже такой вот красивый герб.