Текст книги "Расскажу вам сказку (Сказки и легенды народов Западной Европы)"

Автор книги: Виктор Лунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 43 страниц)

Честный и послушный слуга
Перевод и обработка Ф. Золотаревской

Жил на свете помещик. Человек он был пустой и никчемный и все свое имение на ветер пустил. Но зато без меры чванился он своим знатным родом и считал, что хоть и обеднел он, а жить без слуги ему не пристало. И принялся он подыскивать себе слугу. Много всякого люда к нему приходило, только никто ему угодить не мог. Вот однажды пришел к нему наниматься один паренек. Помещик ему и говорит:

– Мне нужен слуга честный и послушный. Чтобы всегда правду говорил и чтобы все мои приказания в точности исполнял.

– Не сомневайтесь, господин, – отвечает ему паренек. – Честнее и послушнее слуги, чем я, вам вовек не сыскать.

Как-то явились к помещику знатные гости. Привел он их в горницу, усадил за стол и кричит слуге:

– Эй, ты! Принеси-ка нам скатерть тонкого голландского полотна стол накрыть!

– Так ведь у нас их и в заводе нет, – отвечает слуга. Помнил он, что хозяин велел ему всегда правду говорить. Отозвал помещик слугу в сторонку и шепчет ему:

– Дурень ты! Надо было сказать: «Она в лохани с бельем мокнет».

– Виноват, господин! В другой раз так и скажу.

Решил помещик себя хлебосольным хозяином перед гостями показать. Позвал он слугу и говорит ему:

– Эй, ты! Подай нам сыру!

А тот отвечает:

– Он в лохани с бельем мокнет.

Помнил он, что помещик велел ему все его приказания в точности исполнять. Разозлился помещик и зашептал на ухо слуге:

– Олух ты! Надо было сказать: «Его крысы съели».

– Виноват, господин! В другой раз так и скажу.

Тут решил помещик показать гостям, что у него в погребах и вино водится. Позвал он слугу и говорит:

– Эй, ты! Принеси нам бутылку вина!

А тот отвечает:

– Ее крысы съели.

Помещик от злости чуть не лопнул. Выволок он слугу на кухню, влепил ему затрещину да как закричит:

– Дубина! Надо было сказать: «Я ее с полки уронил, и она на мелкие кусочки разбилась».

– Виноват, господин! В другой раз так и скажу.

Тут захотел помещик показать гостям, что у него полон дом прислуги. Позвал он слугу и говорит:

– Эй, ты! Приведи-ка сюда стряпуху.

А тот отвечает:

– Я ее с полки уронил, и она на мелкие кусочки разбилась.

Поняли гости, что помещик только пыль в глаза пускает. Высмеяли они его и отправились по домам.

А помещик того парня вон со двора прогнал и с той поры закаялся себе честных и послушных слуг искать.

Жить или помереть?
Перевод и обработка Ф. Золотаревской

Жила на свете жадная старуха. И все сокрушалась, что вот помрет она, а корова ее чужим людям достанется. И задумала она корову свою перед смертью непременно заколоть и съесть. Только ведь неведомо, когда к ней смерть придет?

Стала старуха по соседям ходить и у всех совета спрашивать. А один шутник возьми да и скажи ей:

– Пойди ты, бабушка, в горы. Заберись повыше, стань на вершину и крикни: «Жить или помереть?». Тут сразу и ответ услышишь.

Так старуха и сделала. Залезла на высокую гору и закричала что есть мочи: «Жить или помереть?».

А эхо ей в ответ:

– Помереть!..

Вернулась старуха домой и зарезала свою корову. А потом разожгла в очаге огонь и полный котел говядины сварила. Много дней она коровьим мясом лакомилась, пока последнего кусочка не съела и последней косточки не обглодала.

Прошла неделя, другая, а старуха все не помирает. Разозлилась она, пошла к соседям и накинулась с бранью на того шутника, что ей совет дал:

– Ах ты плут этакий, бесстыжие твои глаза! Ты зачем меня обманул?

А шутник ее спрашивает:

– Да ты как кричала-то, бабушка?

– Жить или помереть, – отвечает старуха.

– Вот и неверно! Надо было кричать: «Помереть или жить?».

На другой день опять пошла старуха в горы, забралась на самую высокую вершину и закричала:

– Помереть или жить?

А эхо ей в ответ:

– Жить!..

Так и живет старуха до сей поры и все сокрушается, что раньше сроку свою корову съела.

Семеро далекарлийцев
Перевод и обработка Ф. Золотаревской

Решили однажды семеро далекарлийцев отправиться по белу свету бродить. Всю жизнь они из Далекарлии носу не казали, а тут пришла им охота людей поглядеть, себя показать, счастья поискать.

– Куда же вы пойдете? – отговаривают их земляки. – Чужих обычаев вы не знаете, совсем пропадете.

– Ничего! – отвечают те. – Парни мы смекалистые, знаем, что к чему! Не пропадем!

И отправились в путь. Шли по лесу весь день, а лесу конца не видно.

Вот и решили они приюта себе поискать. Только где же в глухом бору человеческое жилье найдешь? И пришлось им заночевать под открытым небом. А ночь холодная выдалась и темная, хоть глаз выколи. Решили они костер развести, чтобы теплее и светлее было. Только ни трута, ни огнива они с собою не захватили, и стали думать, как бы им огня раздобыть.

Тогда один из них и говорит:

– Слыхал я, что ежели человека здорово по уху треснуть, – у него искры из глаз посыплются. Пускай один из вас мне затрещину влепит, а я буду около глаза сухую лучинку держать. Авось она от искры-то и загорится.

Стал тут его дружок затрещинами потчевать, колотит и спрашивает:

– Ну, сыплются у тебя из глаз искры?

– Еще как! – кричит он. – Только огня все нет и нет.

Так и пришлось им в темном лесу на голой земле заночевать.

На другой день отправились они дальше в путь. Шли они, шли и набрели на медвежью берлогу. И решили они мишку из берлоги выманить. Стали в берлогу сучья да ветки совать, медведя дразнить. А тот и ухом не ведет, спит, как видно.

Тогда один из них и говорит:

– Залезу-ка я в берлогу, разбужу медведя.

Сунул он голову в берлогу, да так и остался там лежать. Час лежит, два лежит. Надоело далекарлийцам его дожидаться, и они его за ноги из берлоги выволокли. Глядь – а головы-то у него нет. Стали они думать да гадать: была ли у него раньше голова? Тот кричит: «Была!». Этот кричит: «Не была!». Точно сказать никто не мог. Спорили они, спорили, а тут один из них и говорит:

– Погодите, братцы! Уж я-то наверняка знаю, что голова у него была: когда он вчера кашу ел, у него в бороде две крупинки застряли.

Пошли они дальше вшестером. Шли они, шли и вышли к льняному полю. Усеяно поле сплошь голубыми цветами, колышутся они под ветром, словно зыбь морская. Решили далекарлийцы, что это перед ними Аландское море раскинулось. Пустились они по льняному полю вплавь, переправились на другую сторону и стали глядеть, не утонул ли из них кто, пока они на другой берег плыли.

– Знаете что, братцы? – говорит один из них. – Давайте посчитаем, сколько нас. Было нас шестеро, а ежели и сейчас шестеро осталось, то, стало быть, никто из нас не утонул.

Принялись они считать. Считали, считали, и все у них выходило, что одного не хватает, потому что тот, кто считал, себя в расчет не принимал.

«Выходит, один из нас утонул», – подумали далекарлийцы и стали его искать.

Так и бродят они по сей день по льняному полю. Утопленника ищут.

Три волшебных листочка
Перевод и обработка Л. Брауде

Жил-был в стародавние времена король, сильный и могучий. Только вот беда – жены у него не было, умерла она. Один растил он трех дочек. Краше всех самая младшая была. К тому же слыла она разумницей, работящей да услужливой. Любил ее отец больше жизни и никогда ей ни в чем не отказывал. Правду сказать, она ни о чем короля и не просила.

Вот как-то осенью собрался король с оруженосцами на ярмарку. Вскочил он на коня и спрашивает дочек:

– Какой подарок вам привезти?

– Мне, батюшка, гребень серебряный, – просит старшая.

– А мне – перстень золотой, – просит средняя.

Младшая молчит, ни о чем не просит.

– И еще ожерелье алмазное! – промолвила старшая.

– И браслет из камней лунных! – не отстает от сестры средняя.

Стали они наперебой у короля драгоценные уборы выпрашивать.

Слушал, слушал король, а потом и говорит:

– Привезу, коли не забуду!

Повернулся он к младшей дочке и говорит:

– Отчего же ты молчишь? Неужели нет у тебя никаких желаний?

– Спасибо, батюшка! Ничего мне не надо, – отвечает младшая.

– Подумай хорошенько! – просит король.

– У меня есть все, что душе угодно, – отказывается она.

– А все-таки, может, чего желаешь? – спрашивает король.

– Есть у меня одно желание, – призналась принцесса.

– Скажи – какое? – обрадовался король. – Я для тебя все, что ни попросишь, хоть из-под земли достану!

– Будь по-твоему, скажу! – согласилась принцесса. – Слыхала я, что есть на свете дерево с тремя золотыми волшебными листочками, которые играют и поют. Как я про эти листочки узнала, нет мне ни сна, ни покоя. Пряду ли я, золотом ли узоры вышиваю, все мне те листочки мерещатся. О них только и думаю.

– Ладно, – кивнул король. – Добуду я тебе волшебные листочки. Коли потребуется, полкоролевства за них отдам.

Распрощался король с дочками. Пришпорил коня и ускакал вместе со всеми своими оруженосцами.

Людей на ярмарке собралось видимо-невидимо. Иноземные купцы чем только и не торговали – и золотом, и серебром, и камнями драгоценными.

Купил король двум старшим дочкам гребень серебряный, перстень золотой, ожерелье алмазное, браслет из камней лунных и много другого в придачу.

Лишь трех золотых листочков, что играют и поют, найти ему не удалось. Кого только не расспрашивал о них король! Но все купцы – и с запада и с востока – королю в пояс кланялись и говорили:

– Все можем тебе раздобыть, но про такой товар мы слыхом не слыхивали.

– Должен я эти листочки волшебные найти, хоть из-под земли достать, – говорит король.

Стал он от палатки к палатке ходить, у всех про те листочки выспрашивать. И всюду один ответ:

– Слыхом не слыхивали! Видом не видывали!

Уж и солнце зашло, стали купцы домой собираться. Делать нечего, пришлось и королю коня домой повернуть. И так тяжко стало ему оттого, что желание младшей дочки он исполнить не смог.

Вот едет король лесом, и чудится ему вдруг, будто где-то тихо-тихо арфы и скрипки заиграли, птицы защебетали. Да так дивно! Никогда ничего слаще он не слыхивал.

Придержали король и его свита коней, прислушались. И показалось им, словно бы с большого зеленого луга в стороне от дороги музыка и пение слышатся. Пришпорили коней, на зелёный луг помчались. Чем дальше они скачут, тем громче арфы со скрипками играют, птицы поют. И вдруг дерево ореховое всадникам путь преградило.

Стали тут кони как вкопанные. Глядит король и глазам своим не верит. На самой верхушке дерева длинная ветка торчит, а на ней три золотых листочка будто от ветра колышутся. И чудится, будто арфы со скрипками играют и птицы поют.

Обрадовался король:

– Это же три золотых волшебных листочка, что играют и поют! Их-то дочка моя меньшая привезти и просила!

Спешился король, руку к листочкам протянул, сорвать их хочет. А ветка вдруг в сторону отклонилась. И чей-то громовой голос, словно из-под земли, пророкотал:

– Не тронь мои золотые листочки! Не тронь мои волшебные листочки, что играют и поют.

– Ты кто такой? – удивился король.

– Я – принц Хатт из Подземного королевства! – ответил голос.

– Так, может, отдашь мне эти волшебные листочки? – спросил король. – Меньшая моя дочка только о них и думает.

– Знаю, – ответил голос, – но такое сокровище я даром не отдам!

– Тогда скажи свою цену! – говорит король. – Золота и серебра у меня хватит!

– Да и у меня его немало! – засмеялся принц Хатт. – Только золотые листочки не продаются.

– Как же быть? – опечалился король.

– Я отдам их тебе, но только с уговором, – отозвался голос.

– С уговором? – переспросил король.

– Да, – ответил тот же голос. – Отдам я их за первую живую душу, что на пути твоем встретится, когда домой вернешься.

«Первой мне навстречу собака моя охотничья выбежит, – подумал король. – Жаль с ней расставаться, но еще хуже будет, коли дочь моя от тоски зачахнет».

– По рукам! – согласился король.

– Тогда и золотые листочки, что играют и поют, – твои, – обрадовался принц Хатт. – А не сдержишь слово – опозоришься навеки, прослывешь человеком без чести и совести.

– Даю слово чести! – пообещал король.

И снова протянул к волшебным листочкам руку. На этот раз ветка не отклонилась. Сорвал ее король, вскочил на коня и домой помчался. Ветку в руках держит, а золотые листочки на ней играют и поют. И чудится всем, будто арфы со скрипками играют, а птицы им вторят, заливаются. До того весело! Кони и те в пляс пустились!

Пока король на ярмарку ездил, дочки дома сидели. Младшая шила, вышивала, а сестры ее все в окошко глядели – отца поджидали. И разговоров у старшей со средней только и было, что о подарках, которые он привезет.

Вот уже смеркаться стало, младшая вдруг и говорит:

– Выйдем, сестрицы, на дорогу батюшку встречать!

– Неохота в темень выходить! – молвила старшая. – Да и ты лучше дома останься!

– Еще чулки шелковые вечерней росой замочишь! Лучше не выходи! – сказала средняя.

Не послушалась младшая сестра. Накинула плащ и пошла отцу навстречу – до того соскучилась.

Идет и слышит вдруг: кони скачут, оружие бряцает. И еще – будто арфы со скрипками играют и птицы поют. До того сладко! Поняла принцесса: то отец ее едет и три золотых волшебных листочка везет. Обрадовалась она, навстречу королю поспешила, на стремя его коня встала, обняла отца и говорит:

– Спасибо за подарок!

Испугался король, лицом побелел. Ведь первая живая душа, что ему дома встретилась, была вовсе не собака охотничья, а дочка его любимая! И, стало быть, ее-то он и должен принцу Хатту из Подземного королевства отдать.

Молчит король, слова вымолвить не может. Перепугалась тут дочка и спрашивает:

– Что с тобой, батюшка?

Молчал король, молчал, а под конец рассказал ей все, как было, и говорит:

– Должен я за эти три золотых листочка тебя принцу Хатту из Подземного королевства отдать. Только я этого не сделаю. Пусть даже человеком без чести и совести прослыву!

– Нет! – твердо молвила принцесса. – Слово – оно слово и есть, особенно королевское. Пусть никто не скажет, что отец мой ради меня слово свое нарушил. Вези меня к принцу. Не думала я с тобой расстаться, да сама виновата! Ведь это я тебя просила три золотых волшебных листочка мне подарить! Знать, такова моя судьба!

Ничего не сказал ей в ответ король. Посадил дочку на своего коня и назад, на зеленый луг, поскакал. Обняла отца принцесса, поцеловала и наземь соскочила, королю рукой машет. Повернул он коня и во весь опор домой помчался. Тяжко у него на душе. Ведь неведомо кому дочку любимую отдал!

А принцесса села на зеленую траву под ореховым деревом и горько-горько заплакала. Разверзлась вдруг под ногами ее земля, и опустилась принцесса в подземный зал, огромный-преогромный. В таком ей еще бывать не доводилось! Разукрашен зал золотом, серебром, каменьями самоцветными. На окнах занавеси, шелком шитые, в серебряных светильниках тысячи свечей горят. Но ни одной живой души не видно.

Вдруг погасли свечи, и стало в зале темно-претемно. Слышит принцесса: отворилась дверь, и кто-то легкими шагами подходит к ней, а нежный голос говорит:

– Здравствуй, принцесса! Я принц Хатт из Подземного королевства. И зла тебе не желаю.

Как услышала она его голос, страх с нее как рукой сняло.

– Сядь! – попросил принц Хатт. – Расскажу я, почему причинил тебе и отцу твоему такое горе. Я – сын могущественного короля, а три сестры мои – королевы. Но, на беду, пожелала одна злодейка-ведьма меня в мужья взять. Отказался я, и тогда наложила она на меня страшное заклятье: ни один человек не должен меня видеть. А если кто глянет, ведьма тотчас надо мною власть возьмет. Спасти меня может только юная красивая девица. Коли не станешь любопытствовать, каков я с виду, да судить-рядить обо мне с людьми, коли станешь мне верной женой, я от ведьминого заклятия избавлюсь. Неволить тебя я не стану. Можешь, когда пожелаешь, к отцу вернуться.

И стал вдруг принц Хатт принцессе до того мил, что взяла она его за руку и молвила:

– Буду тебе верной женой. А каков ты с виду, мне все едино.

Обрадовался принц Хатт, и зажили они с принцессой душа в душу, весело да счастливо. Правда, многое было не так, как бы им хотелось. Что ни день, принц ранним утром – еще до того, как свечи и огонь в очаге зажгут, – из дому уходит. А к вечеру, когда в зале снова темно становится, возвращается.

Принцесса одна день-деньской сидит, мужа поджидает. Но стоит ей что-нибудь пожелать, все тотчас сбывается. Загрустит принцесса – три золотых волшебных листочка всегда рядом, возьмет она их в руки – и снова весела и счастлива.

Но еще счастливей стали принц Хатт с принцессой, когда у них сынок родился. С утра до вечера играла и забавлялась с ним принцесса.

Так и год минул. Однажды вечером принц поздно-поздно домой вернулся.

– Где ты был? – спросила принцесса.

– В королевство батюшки твоего наведался. Узнал, что обручился он. Завтра свадьба. Коли хочешь, можешь на свадебный пир поспеть. И сынка с собой возьми. Только уговор: обратно ко мне воротиться!

– Неужто я домой, к мужу моему милому, не вернусь?! Да как тебе такое в голову прийти могло?! – спрашивает принцесса.

Обрадовался принц Хатт ее речам. А наутро снова, по обыкновению своему, исчез. Принцесса же стала в дорогу собираться: платье лучшее надела, уборы драгоценные. И сынка в рубашку, шелком шитую, нарядила.

Разверзлась земля над их головами, и вынес ветерок мать с сыном на зеленый луг. Тут, откуда ни возьмись, – стук-постук – шестерка вороных карету золотую примчала. Села принцесса в карету, сынка на руках держит.

И понеслись они по горам, по долам, вверх – вниз, вверх – вниз. Не успела принцесса оглянуться – карета уже в ворота ее родного замка въезжает. Только принцесса с сыном порог замка переступила, глядь – вороных и кареты как не бывало!

Вовремя поспела принцесса на свадебный пир. Увидел младшую дочку король, обрадовался, с почетного места вскочил, к ней кинулся.

Обнял король дочку любимую, внука на руки взял. Глядит на них – наглядеться не может.

Мачеха с сестрицами, гости званые ласково принцессу с сыном встретили. А после стала мачеха ее выспрашивать:

– Счастливо ли ты живешь?

– Уж так-то счастливо, что ничего больше в мире мне не надо.

Королева все не унимается.

– А каков твой муж с виду? – спрашивает она. – Велико ли его королевство?

Принцесса ей в ответ:

– Для меня краше его на всем свете нет. А королевского достатка на наш век хватит.

Мачеху от ее ответов еще пуще любопытство разбирает. Уж и король ее останавливать стал:

– Любезная супруга! Дочь моя счастлива. А до остального нам дела нет!

Пришлось мачехе язык прикусить. Но только король отвернулся, она опять за свое – вопросами падчерицу донимает.

Три дня веселились гости. И стала принцесса по дому тосковать. Вдруг, откуда ни возьмись, карета золотая катит, шестерка вороных ее везет. Распрощалась принцесса с батюшкой, с мачехой, с сестрицами, поклонилась гостям званым, села в карету – сынка на руках держит.

Помчались они снова по горам, по долам, вверх – вниз, вверх – вниз. Не успела принцесса оглянуться – карета к ореховому дереву подъезжает. Только принцесса с сыном на луг зеленый ступила, глядь – вороных и кареты как не бывало!

И вот уже мать с сыном в подземном зале стоят. Тут разом свечи и огонь в очаге зажглись, золотые листочки заиграли, запели. Еще слаще, чем прежде. И подумала принцесса, что настоящий ее дом – здесь, в Подземном королевстве.

Еще радостней ей стало, когда принц Хатт вечером домой воротился и сказал:

– День и ночь я лишь о тебе да о сыночке нашем думал.

Зажили они снова весело и счастливо. Стоит принцессе что-нибудь пожелать, все тотчас сбывается. Загрустит она – три золотых волшебных листочка всегда рядом; возьмет их в руки принцесса, сынка приласкает – и снова весела и счастлива.

А когда у принца Хатта с принцессой второй сынок родился, счастью их конца не было. С утра до вечера играла и забавлялась с детьми принцесса.

Так еще год минул. Однажды вечером принц снова поздно-поздно домой вернулся.

– Где ты был? – спросила принцесса.

– В королевство батюшки твоего ходил. Радость у них в доме. Старшая-то твоя сестрица жениха себе сыскала. Завтра свадьба. Поспешишь – на свадебном пиру повеселишься. И детей с собой возьми. Только уговор: обратно ко мне воротиться!

– Неужто я домой, к мужу моему милому, не вернусь?! Да как тебе такое на ум взбрело?! – засмеялась принцесса.

Наутро, когда исчез принц из дому, принцесса стала в дорогу собираться. Платье лучшее надела, драгоценные уборы. И детей в рубашечки, серебром шитые, нарядила.

Опять разверзлась земля над их головами, и вынес ветерок мать с сыновьями на зеленый луг. Тут, откуда ни возьмись, – стук-постук – шестерка вороных карету золотую прикатила. Села принцесса в карету, сыновей на колени посадила.

Помчались они по горам, по долам, вверх – вниз, вверх – вниз. Не успела принцесса оглянуться – карета уже в ворота ее родного замка въезжает. Только она порог замка переступила, глядь – вороных и кареты как не бывало!

И на этот раз вовремя поспела принцесса на свадьбу. Увидел младшую дочку король, обрадовался, с почетного места вскочил, к ней кинулся.

Обнял король дочку любимую, внуков на руки взял. Глядит на них – наглядеться не может.

Мачеха с сестрицами, сестрицын муж, гости званые ласково принцессу с детьми встретили. Только мачеха снова выспрашивать ее стала:

– Как твой муж, принц Хатт, поживает?

Принцесса ей в ответ:

– Лучше некуда!

Мачеху от ее ответа еще пуще любопытство разбирает. Снова король ее останавливает:

– Любезная супруга! Дочь моя счастлива. До остального нам дела нет.

Пришлось мачехе язык прикусить. Но только король отвернулся, она опять за свое – от падчерицы не отстает.

Три дня веселились гости. И стала принцесса по дому тосковать. Вдруг, откуда ни возьмись, – стук-постук – карета золотая катит, карету шестерка вороных везет. Распрощалась принцесса с батюшкой, с мачехой, с сестрицами, с мужем сестрицыным, с гостями зваными, села в карету – детей на колени посадила.

Снова помчались они по горам, по долам, вверх – вниз, вверх – вниз. Не успела принцесса оглянуться – карета к ореховому дереву подъезжает. Только принцесса с детьми на луг зеленый ступила, глядь – вороных и кареты как не бывало!

И вот они уже опять в подземном зале стоят. Тут разом свечи и огонь в очаге зажглись, золотые листочки заиграли, запели. Еще слаще, чем прежде. И подумала принцесса, что настоящий ее дом – здесь, в Подземном королевстве.

Еще радостней ей стало, когда принц Хатт вечером домой воротился и сказал:

– День и ночь я лишь о тебе да о сынках наших думал.

Зажили они снова весело и счастливо. Стоит принцессе что-нибудь пожелать, все тотчас сбывается. Загрустит она – три золотых волшебных листочка всегда рядом, возьмет принцесса их в руки, сынков поцелует – и снова весела и счастлива.

Когда же у принца Хатта с принцессой дочка родилась, счастливее их на свете не было. С утра до вечера играла и забавлялась с детьми принцесса.

Так еще год минул. Однажды вечером принц опять поздно-поздно домой вернулся.

– Где ты был? – спросила принцесса.

– В королевстве батюшки твоего. Средняя-то твоя сестрица замуж выходит. Завтра свадьба. Поторопишься – на свадебный пир поспеешь. И детей с собой возьми. Только уговор: обратно ко мне воротиться!

– Неужто я домой, к мужу моему милому, не вернусь?! Да как ты такое подумать мог?! – удивилась принцесса.

Наутро ушел принц, а принцесса стала в дорогу собираться: платье лучшее надела, драгоценные уборы. Сыновей в рубашечки, золотом шитые, а дочку в шелк и кружева нарядила.

Снова разверзлась земля над их головами, и вынес ветерок мать с детьми на зеленый луг. Тут, откуда ни возьмись, – стук-постук – шестерка вороных карету золотую мчит. Села принцесса в карету, сыновей по левую да по правую руку, а дочку на колени посадила.

И помчались они по горам, по долам, вверх – вниз, вверх – вниз. Не успела принцесса оглянуться – карета уже в ворота ее родного замка въезжает. Только она с детьми порог замка переступила, глядь – вороных и кареты как не бывало!

И в третий раз вовремя поспела принцесса на свадьбу. Увидел король младшую дочку, обрадовался, с почетного места вскочил, к ней кинулся.

Обнял король дочку любимую, внуков с внучкой на руки взял. Глядит на них – наглядеться не может.

Мачеха с сестрицами, мужья сестриц, гости званые ласково принцессу с детьми встретили. Только мачеха снова выспрашивать ее стала:

– Что же это твой муж, принц Хатт, с тобой не приехал?

А принцесса ей в ответ:

– Делами государственными он занят!

Мачеху от ее ответа еще пуще любопытство разбирает. Снова король ее останавливает:

– Любезная супруга! Дочь моя счастлива. До остального нам дела нет!

Пришлось мачехе язык прикусить. Но только король отвернулся, она опять за свое – спрашивает да спрашивает. Принцесса молчит, от ответов уклоняется.

Тогда мачеха хитростью взять решила: стала она детей расхваливать и говорит:

– До того детки твои резвы, до того хороши! Одного понять не могу, почему у тебя глаза голубые, а у них – карие. Верно, сынки твои с дочкой в отца пошли?

– Да и я так думаю! – молвила принцесса.

– Думаешь? – прошептала мачеха. – Стало быть, ты не знаешь, какие у твоего мужа глаза? Неужели ты никогда его не видела?

Поняла тут принцесса, что проговорилась. Побелела она сперва как снег, после вспыхнула как маков цвет.

А мачеха ей и говорит:

– Бедное дитятко! Видно, не дозволяет тебе твой муж на него взглянуть? Может, он и не человек вовсе, а тролль?

Расплакалась принцесса:

– Нельзя мне на него смотреть, хоть и хочется узнать, каков он.

– А он и знать ничего не будет, – уговаривает принцессу мачеха. – Дай мне только время поразмыслить.

Три дня веселились гости. И стала принцесса по дому тосковать. Вдруг, откуда ни возьмись, – стук-постук – карета золотая катит, карету шестерка вороных везет. Распрощалась принцесса с батюшкой, с мачехой, с сестрицами, с мужьями сестриц, с гостями зваными. Но только она в карету сесть собралась, подходит к ней мачеха, в покои к себе ведет и шепчет:

– Милое дитятко, надумала я, как беде твоей помочь. Вот тебе свеча. Зажги ее, когда муж уснет. Да смотри не разбуди его!

Поблагодарила мачеху принцесса, взяла свечу и к карете побежала.

Села она в карету, сыновей рядом, по левую да по правую руку, а дочку на колени посадила.

Помчались они опять по горам, по долам, вверх – вниз, вверх – вниз. Не успела принцесса оглянуться – карета к ореховому дереву подъезжает. Только принцесса с детьми на луг зеленый ступила, глядь – вороных и кареты как не бывало!

И вот они уже в подземном зале стоят. Тут разом свечи и огонь в очаге зажглись, золотые листочки заиграли, запели. Только не радуют больше волшебные листочки принцессу. И не мил ей замок в Подземном королевстве. Из головы мачехины слова нейдут. Вовсе она покоя лишилась.

Воротился вечером принц Хатт домой и сказал:

– День и ночь я лишь о тебе да о детях наших думал!

И слова его принцессе тоже не в радость.

А ночью, только принц Хатт заснул, зажгла принцесса свечу, ладонью ее прикрыла и тихонько к его ложу подошла.

И увидала принцесса, что муж ее не тролль, а человек красы неописуемой! Такого ей встречать не доводилось!

Обрадовалась принцесса, обо всем на свете позабыла. Тут-то вот капля воска мужу ее на руку невзначай и упала. Испугалась принцесса, хотела было свечу задуть, да поздно.

Проснулся принц, глаза карие открыл и сразу понял, что жена его натворила.

В тот же миг смолкли золотые листочки, дерево ореховое исчезло, а замок в Подземном королевстве горным ущельем обернулся. В ущелье том принц Хатт с принцессой да с тремя малолетними детьми одни в кромешной тьме стоят. Под ногами у них змеи ползают да лягушки с жабами прыгают.

– Что же ты, жена, наделала! – прошептал принц. – Потерпела бы еще три месяца, и я бы от ведьминых чар избавился. А теперь я ослеп и никогда больше тебя не увижу. Кончилось наше счастье!

Зарыдала принцесса и молит мужа:

– Прости меня!

– От всего сердца прощаю! – молвил принц. – Не по силам, видно, тебе такое испытание оказалось. Что сделано, того не воротишь. Мне теперь погибать, а ты вольна к отцу вернуться. И детей с собой возьми. Спасибо за счастье, что мне подарила!

Еще горше зарыдала от слов его принцесса:

– Дурно я поступила, это верно. Но я жена твоя и навсегда с тобой останусь, никогда тебя не покину!

Взяла она слепого мужа за руку, другую руку старшему сыну протянула, младший за подол ее платья уцепился, а дочку принц на спину посадил, и пошли они по белу свету.

Шли, шли, и вдруг перед ними глухой дремучий лес стеной встает, конца-краю ему не видно. По лесу тропка зеленая вьется. Пошли принц с принцессой той тропкой; час идут, другой идут, принц Хатт и спрашивает:

– Любезная женушка, видишь ли ты что-нибудь?

А она ему в ответ:

– Ничего, кроме леса дремучего да деревьев зеленых, не вижу!

Пошли они дальше; час идут, другой идут, принц Хатт снова спрашивает:

– Любезная женушка, видишь ли ты что-нибудь?

А она ему в ответ:

– Ничего, кроме леса дремучего да деревьев зеленых, не вижу!

Пошли они дальше; час идут, другой идут, принц Хатт в третий раз спрашивает:

– Любезная женушка, неужто ты ничего не видишь?

– Вижу, – отвечает принцесса, – замок огромный-преогромный, крыша медная – так и сверкает!

– Наконец-то! – обрадовался принц. – То замок королевы, старшей сестры моей. Поклонись ей от меня, пусть о старшеньком нашем позаботится, пока ты за ним не вернешься. И скажи сестре: ни мне в замок ее войти нельзя, ни ей ко мне выйти. Коли сестра запрет этот нарушит, никогда нам с тобой больше не встретиться.

– Сделаю, как велишь, – пообещала принцесса.

Взяла она старшего сына за руку и в замок под медной крышей вошла. Поклонилась золовке-королеве и рассказала обо всем, что с ними приключилось.

Обняла принцессу королева и говорит:

– Буду твоему сыну вместо родной матери.

Поцеловала принцесса старшего сына и к дверям пошла.

Золовка проводить ее хочет, с братом встретиться.

– Милая золовушка! – просит принцесса. – Не ходи за мной, не то нам с принцем никогда больше не свидеться!

– Что ты! – испугалась королева. – Неужели я еще большую беду на вас навлеку? Прощай, счастливого пути!

Вышла принцесса из замка – и снова в путь. Одной рукой слепого мужа ведет, другой – сына младшего. А маленькую дочку принц на спине несет. Вдруг перед ними снова глухой дремучий лес стеной встает, конца-краю ему не видно. По лесу тропка зеленая вьется. Пошли принц с принцессой той тропкой; час идут, другой идут, принц Хатт и спрашивает:

– Любезная женушка, видишь ли ты что-нибудь?

А она ему в ответ:

– Ничего, кроме леса дремучего да деревьев зеленых, не вижу!

Пошли они дальше; час идут, другой идут, принц Хатт снова спрашивает:

– Любезная женушка, видишь ли ты что-нибудь?

А она ему в ответ:

– Ничего, кроме леса дремучего да деревьев зеленых, не вижу!

Пошли они дальше; час идут, другой идут, принц Хатт в третий раз спрашивает: