Текст книги "Любимые враги(СИ)"

Автор книги: Виктор Гламаздин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Хорошо. И что в итоге? – Колобок размахнулся, забросил далеко в воду треть буханки и залюбовался вспыхнувшим за нее сражением.

– Я считаю, что кобонки – потомки экипажа военного космического корабля, возможно спасшегося из пекла уничтожившей их родину войны или просто потерпевшие возле Кобо крушение, – заявил Семен. – Потому-то у них отсутствует большинство признаков гражданского общества, казарменное устройство социума и наличие военной техники без ее примитивных прототипов. Здесь на орудиях первого культурного слоя уже нет даже прицелов. Сразу: автоматическое наведение орудий с использованием данных летящих по планетарной орбите спутников – корректировщиков огня. Тут и ежику станет ясно, что те, кто основал здешнюю цивилизацию, уже владели образцами вполне навороченной военной техники. И искать тут древностей вроде античных амфор или средневековых двуручных мечей бесполезно.

– Да, – согласился майор. – Все дно Беломора усеяно остатками покоцанной ржавчиной техники. Но там – антиквариатом и не пахнет. Я тут намедни попросил у водолазов капитана Григорьева выудить для меня какие-нибудь древние сувенирчики вроде амулетов-браслетов – так они клянутся, что на дне ничего такого и в помине нет. Мол, подводную лодку мы тебе вытащим в два счета, а вот насчет антиквариата – шиш... Так каков же твой вывод, Оленов?

– Надо заставить археологов перестать бить баклуши. Пусть изучат все опасности открытия Саркофага и честно скажут об этом. Какой-то академик с Метрополии решил, что в Саркофаге нас ждет чай с плюшками. И все поверили в ту ложь. Ее надо разоблачить. И подготовится к встрече со Шроллом так, как готовились бы к нашествию Чужих.

– Не сможешь ты их убедить. Даже меня не шибко смог.

– Это не важно. Главное, я сейчас окончательно убедил самого себя. Спасибо за помощь, сударь-майор. Ой! Меня же Златка у Клюквы ждет. Разрешите идти?

ГЛАВА 2. КТО УГОДНО, ТОЛЬКО НЕ ДРУГ

1

Разговора со Златкой не получилось.

Семен пересказал ей свой разговор с Колобком. На большее времени встречи не хватило. Сержант был очень огорчен и всю ночь не спал.

Прибыв утром на работу в "Раскопках-1", он настолько поразил своим хмурым видом Дэкосту, Передойцева и Дуньжуя, что те даже не рискнули его расспросить о причинах столь мрачного настроения.

И правильно сделали. Семен нынче ненавидел этот мир не меньше Сатаны и готов был сорваться в любой момент. Сержант не знал, что такая мрачная раздражительность – не только следствие бессонной ночи, но и воздействие на его нервную систему эманаций Темного мира. А там злость и ненависть были основными чувствами всего живого и даже всего того, что восстало после смерти.

Поэтому, как только археологи весьма нелестно отозвались о компетентности Семена в области истории цивилизации кобонков, сержант пошел в атаку.

Он вскочил с покрытого кобианскими письменами обломка колонны древнего храма. И шагнул к сидящим в шезлонгах и презрительно поглядывающим на Семена археологам – Савлову и Гирею, а также их начальнику – Губайдуллину.

– Удивляюсь я вам, судари археологи, – ехидно улыбнувшись, сказал Семен. – Все вам ясненько. Все понятненько. Вы еще даже в Саркофаг не залезли, а уже заранее подсчитываете пользу от такого шага для науки.

– Чем ты недоволен, Оленов?! – одарил Семена гневным взглядом Губайдуллин.

– Тем, что вы ленивы и нелюбопытны, – объяснил Семен.

– А ты? – поинтересовался Савлов.

– В отличие от вас, я знаю, что загадок у расы кобонков – великое множество, – Семен предчувствовал, что толку от этого спора не будет, но не спорить не мог, уж очень много накипело у сержанта на душе, с тех пор, как он начал понимать суть последнего Армагеддона в истории цивилизации кобонков.

– Например? – поинтересовался Губайдуллин.

– Первая начинается с их политической географии. Все территории кобонковских государств не похожи на сложившиеся стихийно, путем постепенного заселения и освоения...

– Никаких загадок нет! – перебил Семена Гирей. – Просто технологическое развитие шло столь стремительно, что границы кобонков быстро менялись, а войны вносили в этот процесс свою лепту.

– А почему тогда границы их родовых владений идут не по естественным ландшафтным линиям, а проложены явно искусственно, прямыми линиями? – с иронией с голосе спросил Семен.

– Видимо, удобства экономики, – смутился Гирей, – допустим, скорость передвижения грузопотоков, имела для кобонков большее значение, нежели политика.

– А вот у меня такое ощущение, что границы эти сначала чертили на картах, а потом уже осваивали, – заявил Семен.

– В смысле? – заинтересовался Савлов.

– Так ровно территории можно было поделить только изначально и искусственным путем, – заявил Семен.

– Бред слабоумного дилетанта! – презрительно фыркнул Губайдуллин.

– Вы что, меня совсем не слушали?! – возмутился Семен. – Создается впечатление, что вы все – аферисты! Морочите своими бреднями голову людям, а сами ни фига не знаете и знать не хотите.

– За такие слова и по шее огрести можно! – пригрозил Савлов.

– От кого?! – Семен смерил собеседников презрительным взглядом. – От трусов, которые боятся смотреть правде в глаза? Да я, несмотря на все ваши модификаты, отлуплю всех, как мальчишек!

– У тебя, чо, сержант, от жары мозги сварились?! – спросил Гирей, подходя со сжатыми кулаками к Семену.

Тот плюнул Гирею под ноги и произнес короткую, но полную сочных и весьма обидных для археологов сравнений.

– Ну пеняй на себя, трепло! – прорычал Гирей, активируя модификаты и бросаясь на Семена.

Губайдуллин и Савлов вскочили на ноги, приготовившись поддержать Гирея, если что.

"С модификатами – на простого, мирного, одинокого, сентиментального и доброго сержанта!? – возмутился Сатана. – Как бесчестно! Сеня, не возражаешь, если я тебе немножко помогу?

"Валяй!" – разрешил Семен.

У него потемнели глаза. Но археологи не успели этого заметить, поскольку сержант, ускорившись неимоверно, начал спокойно, без излишней суеты, короткими сериями ударов избивать ученую братию, приговаривая:

– Это вам за первую культуру кобонков! Это вам за вторую культуру! Это за третью...

2

Губайдуллин, крепко побитый Оленовым, нажаловался на него Колобку. И тому пришлось снять Семена с работы на "Раскопках-1".

После часовой нотации Колобок направил ставшего до невозможности вспыльчивым (эманации Темного мира все больше изменяли тело Семена, в том числе и его нервную систему) сержанта на "работы по профилактике установок глобальной коммуникации". Иначе говоря, Семен должен был чистить от пыли и тестировать передатчики и приемных антенн в узлах галактической связи...

Семен глянул на экран тестора, где появился текст: "Очистка плат главного узла связи выполнена на 100%".

– Это хорошо, что меня сюда направили, – охваченный азартом Семен энергично потер руки. – Мне сюда самая дорога. Отправлю-ка я сообщение отсюда в Академию наук.

"Игра рискованна, – предупредил Сатана. – Такой ход может принести обратный эффект".

– А у меня есть не рискованные ходы? – спросил Семен.

Сатана промолчал.

Семен отключил роботов-пылесосов и уложил их в ячейки переносного контейнера. Вслед за роботами в одну из ячеек отправился и тестер.

После этого Семен закрыл контейнер. Открыл сенсорную панель ввода текста. Набрал адрес почтового ящика Российской Академии наук. И задумался, поглаживая заплывший после пропущенного от Гирея удара глаз.

– Э, ладно! Напишу просто. Напишу без всяких там высокопарных и научно-мудреных фиглей-миглей... Напишу так: "Вы все – идиоты. Шролл – чудовище. Он всех на куски порвет. Срочно пришлите нормальных специалистов, а не таких придурков, что и тут работают".

"Не прибавить, ни убавить, – поддержал Семена Сатана. – Не каждый профессор филологии сможет так коротко и полно выразить свои мысли".

Семен набирает сообщение на панели управляющего модуля узла связи.

– А подпишу послание так: "С почтением, руководитель археологической группы станции "Апельсиновка" Губайдуллин". Черт! Имени отчества его не помню. А ладно, и так сойдет.

3

Никто из сидящих за обеденным столом в кафе троих членов отделения сержанта Оленова да и сам сержант Семен, Дуньджуй, Дэкоста и Передойцев.

– В общем, так, ребята, – сообщил подчиненным Семен и тяжело вздохнул. – За "проявленную к лучшим умам станции агрессивность" меня сняли с должности комода. А ведь я извинятся к ним в медсанбат приходил.

– Понятно, – кивнул Дэкоста. – Интриги.

– А еще Колобок меня предупредил, мол, еще один удар по мордам наших ученых – и сяду на гауптвахту, а то и под следствие попаду, – добавил Семен.

– Жуть! – поежился Дэкоста.

– Действительно, – согласился с ним Передойцев. – Вся карьера, считай, пошла под хвост поросенку.

– Служу Отечеству, а не карьере, – вздохнул Семен. – За другое обидно. Эти шарлатаны не замечают нависшей над нами угрозы. А тут еще Колобок, братцы, приказал мне на пушечный выстрел не приближаться не только к раскопкам, но и к материалам по кобонкам, понизив в должности. Слава Богу, лишить меня звания может только дисциплинарная комиссия "Роскосмофлота".

– Куда уж тебя понижать-то, Сеня?! – удивился Дэкоста. – Ты ж был командиром всего лишь трех раздолбаев.

– Теперь я такой же раздолбай, как и вы. Только с сержантскими лычками.

– И стоило из-за какого-то Саркофага так скандалить? – поморщился Дуньджуй.

– Скажи мне, Дуньджуй, почему амбразуры всех раскопанных у "Апельсиновки" укреплений кобонков, невзирая на их принадлежность к враждующим родам, направлены исключительно на Саркофаг? – спросил Семен. – С чего бы это вдруг такое единодушие? Они же враги и должны стрелять друг по другу.

– Кобонки были сумасшедшие. Среди них даже ты смотрелся бы образцом здравомыслия.

– Скучный ты зануда, Дуньджуй, – сказал Дэкоста.

– А мы, зануды, все такие скучные, – сообщил Дуньджуй.

– Сеня, ты чего-то нарыл насчет той штуки? – Передойцев мотнул головой в сторону Саркофага.

– Кобонки, несмотря на то, что сдвинулись насчет войны, все равно имели инстинкт самосохранения, – поведал своим бывшим подчиненным Семен. – Они не хотели, чтобы от междоусобиц гибла вся их цивилизация. Вот и придумали Шролла – саморазвивающуюся систему уничтожения органики.

– Действительно, – закивал Передойцев. – Сумасшествие сумасшествием, а они как-то умудрялись уживаться друг с другом тысячелетиями.

– Мыслю так, братцы, – сказал Семен. – При открытии Саркофага, все войны прекращались и начиналась общая борьба с Любимым Врагом, которого силой загоняли обратно в Саркофаг.

– Так себе умозаключеньице! – фыркнул Дуньжуй.

– Тем не менее я уже отправил оное в Академию наук, – улыбнулся Семен, представляя, какой переполох оно там произвело. – Конечно же, изложил все в доступной тупым академикам форме.

– На них не обратят внимания, – махнул рукой Декоста.

– Действительно! Будут они на каждого сержанта время тратить.

– Я, когда профилактику на главном узле связи проводил, отправил академикам письмо от лица Губайдуллина. Думаю, они не смогут игнорировать послание от своего коллеги, а?

Дэкоста подавился салатом. И закашлялся. Передойцев постучал ему по спине широкой, могучей ладонью.

Это простое лекарственное средство тут же помогло Декосте. И он, облегченно вздохнув, произнес:

– Ну ты... Ну ты даешь!

– Тебе конец, сержант, – сказал Дуньжуй.

– Зато наша "Апельсиновка" будет спасена, – парировал Семен.

– От кого? – спросил Дуньжуй.

– От того, кто укокошил кобонков, – поведал Семен. – Но не бойтесь, братцы, я всех вас спасу!

– А может, не стоит? – испугался Дуньджуй. – Все твои "спасения" плохо кончились.

Вдруг в кафе зазвучал женский голос – сработала система общестанционного оповещения:

– Прибытие посланцев Академии наук состоится через сорок минут. Всем лицам, ответственным за встречу делегации срочно прибыть на пятую посадочную площадке на место прибытия.

– Ну вот, – удовлетворенно усмехнулся Семен, потягиваясь. – Сработала моя писулка.

– Если что, я с вами не обедал и ничего не знаю, – Дуньжуй вскочил со стула и бросился прочь из кафе.

– А вот мы с Передойцевым будет болеть за тебя, сержант, – поддержал бывшего командира Дэкоста.

– Действительно! – согласился с ним Передойцев.

ГЛАВА 3. НЕТ ПРОРОКА В СВОЕМ ОТЕЧЕСТВЕ

1

Семена вычислили в момент. Он не успел даже отойти от кафе и на десяток шагов, как тут же был срочно вызван в штаб.

Там его ждали: недоумевающие начальник "Апельсиновки" Николай Павлович Жирков (называемый между собой сотрудниками станции просто Палычем) с Колобком и разгневанные Губайдуллин с прилетевшими на Кобо посланцами Академии.

И когда в кабинете появился Семен, то в него сразу впился десяток взглядов, ожидающих, что он бросится на колени перед собравшимися и, колотя себя в грудь кулаком, покается в своем подлом замысле.

Но вместо покаянной речи автор наглого послания в Академию выступил с обвинениями в адрес местных и приезжих ученых, не стесняясь в выражениях.

А когда оппоненты высмеяли "возомнившего себя великим экспертом по Кобо" сержанта, он полез в драку, будучи не в силах успокоить отравленные эманациями Темного мира нерва и сдержать рвущийся наружу гнев.

Палыч, и Колобок и с изумлением увидели, как разъяренный Семен подскочил к моментом активировавшим модификаты академикам, взял главного из них за грудки и начал трясти, как грушу, крича ему в лицо:

– Я выведу вас на чистую воду! – крикнул Семен. – Аферисты! Шарлатаны!

На помощь атакованному академику бросились его коллеги и Губайдуллин.

Семен легко разбросал напавших по углам и покинул кабинет абсолютным победителем схватки.

Палыч и Колобок проводили ушедшего Семена изумленными взглядами, а потом недоуменно переглянулись.

– Откуда такая силища, комбат? – спросил Палыч. – Он же ведь не модифицирован. Или мы чего-то не знаем?

– В его личном деле написано... – замялся Колобок. – Хотя, наверняка, сударь-полковник, там написано не все, и мы чего-то не знаем. Что будем делать с нашим "терминатором"?

– Пусть посидит на гауптвахте. Недельку. Успокоится.

2

Гауптвахта "Апельсиновки", несмотря на свою крайне малую востребованность, имела весьма приличный метраж, ибо строилась по инструкции того времени, когда в "Роскомфлот" набирали специально амнистированных по такому случаю заключенных.

Здесь даже был небольшой плац, окруженный деревьями. Их кроны укрывали своей тенью от жгучих лучей Кнарра три клумбы и четыре скамейки.

На одной из них сидела Златка, заказавшая у старшины гауптвахты встречу с Семеном – единственным заключенным сего заведения.

Златка держала в руках, словно запеленатого младенца, пакет со свежими земными фруктами – маленькой дыней, гроздью винограда. Двумя грушами и несколькими мелкими яблоками.

Открылась дверь блока заключенных.

И оттуда вышел Семен, одетый в оранжевую униформу с прикрепленной к нагрудному карману карточке, где светилось: "До выхода на свободу осталось 49 часов".

В последнее время из-за эманаций Темного мира Семена то знобило, то бросало в жар. В ответ на какую-то лишь ему ведомую перестройку организм сержанта требовал от него разнообразия в пище и напитках и увеличения их объема, а также – приема массы витаминов и микроэлементов искусственного производства.

Идя навстречу пожеланиям своего тела, Семен упросил Златку подкармливать его продуктами подведомственного ей огородно-садового хозяйства. И девушка последние дни частенько баловала сержанта овощами и фруктами, выросших на Кобо, но выведенных в древности на Земле сортов.

Семен подошел к Златке, сел рядом и галантно поцеловал ее руку.

– Представляешь, Сенечка, – улыбнулась Златка, передавая пакет сержанту, – наши плантации никогда еще ни приносили столько плодов. Еще пара лет – и эти места трудно будет узнать. Все будут объедаться абрикосами, персиками и сливами, пить вишневый сок и имбирный квас.

– Я рад, – невесело улыбнулся в ответ Семен, положив пакет на край скамейки. – Квас по здешней жаре – самое то. Без кваса тут чокнуться можно.

Чуткая Златка сразу же уловила в словах Семена депрессивный тон. И спросила:

– Тебе на Кобо не нравится, я чувствую.

Семен бросил хмурый взгляд на стоящие вдали в желтоватой туманной дымке лесистые горы.

– Не нравится.

– За что тебя на губу упекли?

– Из-за Шролла.

– Так это была научная дискуссия?! А я про драку слышала. Врут?

– Как пишут на научных сайтах, дискуссия проходила в атмосфере напряженного поиска истины. Между участниками обсуждений царил дух дружбы и уважения, быстро превративший выступления ученых в коллективное изучение многоуровневого множества функциональных совокупностей исторических процессов на Кобо... В общем, все закончилось потасовкой. Меня не поняли.

– "Потасовка" – это как?

– Немножко академиков побил. Кто ж знал, что они такие хлюпики даже с модификатами.

– Сдается мне, Сенечка, что одной гауптвахтой за твое вмешательство в дела археологов не отделаешься.

– Истина дороже, – пожал плечами Семен.

– И что она гласит?

– Она гласит, что Шролл легко нас перебьет, если его выпустим на волю.

– О чем ты?

– Видя, что наши мудрилы не могут понять главного в кобонках, вынужден был провести свое собственное расследование.

– О как!?

– Я бы и не вмешивался, честное слово! – воскликнул Семен. – Очень надо мне вмешиваться в чужие дела. Своих по горло. Но, видя, что наши мудрилы не могут понять главного в кобонках, вынужден был провести собственное расследование.

– Результаты которого, если верить ребятам из группы Губайдуллина, "не достаточно убедительны, не подтверждены фактами и не поддерживаются компьютерными моделями".

– Эти дураки, представь себе, Златка, до сих пор считают, что цивилизация кобонков погибла под ударами чужаков, атаковавших из космоса превосходящей силой. Такое ощущение, что Губайдуллин набирает в свое подразделение одних идиотов.

– А Лидочка полагает, что виной всему постепенный внутренний распад культуры, продолжавшийся около столетия, и последовавшая за ним мировая война всех против всех, – поспешила Златка увести разговор в сторону от недругов Оленова, видя, как в его глазах появился воинственный.

– Твоя Лидочка умнее всех наших ученых-губошлепов, – Семен достал из пакета спелую яблоко и начал его азартно грызть. – В обнаруженных до сих пор документах – полное отсутствие хотя бы маломальских упоминаний о какой-либо инопланетной агрессии. Да и что же это, интересно узнать, за агрессия, которая повторяется целых пятнадцать раз, а эффект дает только на шестнадцатый. Нет, кобонки били самих себя сами. Собственным же оружием.

– Я, глядя на тебя, Сеня, тоже скоро подамся в изучатели кобонков.

– Ни в коем случае, барышня! – Семен поперхнулся грушей и закашлялся. – Я запрещаю тебе пудрить себе мозги всякими там мертвецами! В противном случае ты будешь неизбежно наказана самым строгим и немилосердным образом.

Златка звонко рассмеялась.

– Верь, мне, Златка, скоро вы все увидите...

– Чего замолк?

А замолк Семен оттого, что его взгляд упал на пакет с фруктами. На уже пустой пакет.

Их растерзанные останки лежали у лап желтого кривоногого полуметрового крылатого псевдоптерозавра довольно мерзкого вида.

Златка, увидев сие, заливисто расхохоталась.

А Семен от такой наглости ничтожнейшего из представителей кобонковской фауны даже слегка оторопел.

Ну а бессовестный пожиратель чужих фруктов отправил длинным языком себе в пасть остатки дыни. Потом ехидно глянул на сержанта и довольно хрюкнул.

"Так и будешь рот разевать? – раздался в голове у Семена лязгающий металлом раскатистый голос Сатаны. – Покарай наглеца!"

– Поше-е-е-л во-о-о-н, подле-е-е-ц! – завопил Семен на нахального уродца, сожравшего подарок Златки.

Сержант мигом вскочил на ноги, чтобы хорошенько наподдать пакостному зверенышу.

Однако зарвавшийся уродец тут же смекнул, что к чему. И, испуская из своих пахучих желез облачко желтоватого вонючего газа, мигом ретировался в близлежащие кусты, избежав таким образом жестокого битья.

– Семен! Такая райская птичка... А ты орешь на нее, – Златке почему-то зверек, похожий на ощипанного и покрытого зеленым пластилином какаду, понравился.

– Это чудище, по-твоему, "птичка"?! – вознегодовал Семен. – Да еще "райская"?!

Златка кивнула, подтверждая свое мнение о гадком пожирателе чужих фруктов.

– Ты ничего не понимаешь в этих гадах! – сержант сверлил негодующим взглядом ветки куста, за которым укрылся негодник псевдоптерозавр.

Златка негодующе фыркнула. И надулась.

Семену с ней ссориться не хотелось (да и было бы из-за кого – из-за какой-то местной крылатой твари, которая ко всему прочему и летать-то толком не умеет). И сержант повернул русло разговора в иную сторону:

– Но в Саркофаге, барышня, сидит гораздо более опасный монстр. В сравнении с ним, даже твоя птичка, самым подлым образом умявшая продукты, несомненно – райская.

– Ну да!?

– Шролл способен уничтожить всех нас.

– Сенечка, ты чушь городишь! У нас есть мощное оружие. Если Шролл начнет безобразничать, его тут же раскурочат чрезвычайники.

Семен задумался. Он понимал, что дама его сердца не могла поверить, что "Апельсиновке", на защиту которой в любой момент могли встать тысячи воинов, вооруженные техникой и боевым опытом, может что-либо серьезно угрожать, кроме землетрясения или падения метеорита. Более того, Златке и в голову не могло прийти ничего более страшного, чем отключение воды на станции или пожар на каком-либо из ее объектов.

– Да, на первый взгляд – мы вооружены получше кобонков, – признал Семен. – Но и Шролл уже не тот.

– Как это?!

– Я провел ретроспективный анализ выхода Шролла в его последнем, шестнадцатом, воплощении. Кобонки, как обычно направили свою технику на Саркофаг, а главные удары по ним были нанесены вовсе не оттуда, а из тысяч других мест на планете. То есть основная ударная сила Шролла заключена отнюдь не в Саркофаге. Я уверен, что в свое предыдущее, пятнадцатое, явление Шролл внедрил в литосферу Кобо и дргуих планет системы Кнарра заначки...

– "Заначки"?

– Я имею ввиду нечто вроде саморазвивающихся роботов с программой, ждущей сигнала активации при выходе Шролла из Саркофага. Тогда они пробуждаются. И активно перерабатывают окружающую среду, производя вовсе не радующие глаз штучки.

Златка внимательно разглядывала лицо Семена, словно пыталась найти на нем ответ на вопрос, как у простого сержанта за считанные дни изменились интересы и появились знания и идеи, далекие от его прежних увлечений.

– С тобой что-то происходит, Сеня, – сказала Златка. – Не знаю только, что именно... Ты стал другим.

– Ну да?! – Семен бросил на Златку настороженный взгляд. – Каким же именно?

– Чинюков жаловался, что все продули тебе на турнире. Как я поняла, он рассчитывал совсем на иное.

Семен взял Златку под руку. И они медленно зашагали по окружающей плац аллее.

– Только не говори, что я гений! – Семен гордо расправляет плечи и самодовольно улыбается. – Просто там никто даже азов многовекторного миттельшпиля не знал.

– Ты давно играешь в трехмерные шахматы?

– В детстве с дедом играл, – Семен задумчиво потер затылок. – В обычные. Но везде принципы те же.

– Странно.

– О чем ты?

"Ты бы лучше перестал трепаться, братец, и глянул бы влево", – посоветовал Семену Сатана.

Семен повернул голову в указанном направлении. И обмер.

– Златка! Смотри! – Семен указал пальцем на громаду Саркофага, вокруг которого кружат сотни дронов.

– Похоже, ставят защитный экран, которым пользуются саперы при разминировании, – Златка с любопытством глядела на происходящее у Саркофага.

– Они же Саркофаг вскрывают, недоумки!!! – вокликнул Семен.

– Пожалуй, ты прав.

– Даже не предупредив нас!

– Чтобы меньше зевак шаталось вокруг. Ты же сам убеждал меня, что Шролл опасен.

– Мне надо двигать отсюда самым резвым аллюром.

– Куда?

– В штаб к Палычу.

– Зачем?

– Есть, что сообщить... Поможешь уговорить моих суровых тюремщиков, чтоб отпустили? Уверен, твое обаяние намного сильнее моего.

– Зачем тебе это? Через пару суток тебя и так выпустят.

– Дело жизни и смерти, Златка. Дело жизни и смерти!

Эти слова оказали на Златку сильное впечатление. Она моментально стала сверхсерьезной. И теперь с тревогой смотрела на всполохи зеленого света над Саркофагом.

– На Орсине было нечто подобное?

–Типа того.

3

Златка и переодетый в форму "Роскосмофлота" Семен с сумкой с личными вещами вышли из проходной гауптвахты на улицу.

– Ну ты его и шуганула, Златка! – восторженно воскликнул Семен. – Это ж надо – представится офицером контрразведки! Все офигели... Тебе не влетит, что ты их надула?

– Я и в самом деле работаю в контрразведке. И являюсь старшим лейтенантом имперской безопасности. Управление контрразведки.

Семен замирает на месте и открывает рот от изумления.

"Молодец, девчонка! Ха-ха-ха! – рассмеялся Сатана. – Даже я ничего не заподозрил, хоть и понимал – после Орсины тебя пасти будут.

– Чего встал? Беги в штаб, раз беду чуешь. Наверное, у тебя на сей счет имеются сверспособности, которых наши спецы не сумели найти.

ГЛАВА 4. НЕ БУДЕТ СЛАВЫ

1

Над "Апельсиновкой" прогрохотал гром. Со стороны Саркофага полыхнуло ослепительным белым светом. Заревела, словно стадо заживо сжигаемых напалмом слонов, аварийная сирена.

Семен выбежал на улицу. И увидел, как мимо промчалась на воздушном катере рота из родимого хозбата. Среди сослуживцев Семен заметил Колобка, Дуньджуя, Дэкосту и Передойцева.

"Плюнь на штаб! – посоветовал Семену Сатана. – Беги к Утюгу!".

Утюгом сотрудники "Апельсиновки" неофициально называли угрюмую громаду хранилища, в котором находились складских помещений, где хранился арсенал, транспорт, всяческое оборудование и запас"ы энергии и пищи.

"На фига?! – удивился Семен. – Чего там делать?

"Стены хранилища дадут нам время", – поведал Сатана.

– Для чего?

"Надо тебя плотнее пропитать моей силой, чтобы я смог пройти сюда из Темного мира. Иначе Шролл тебя прибьет, как клопа, а твои товарищи останутся неотомщенными".

– Если Шрол не до конца проснулся и не до конца вылез, у них есть шанс.

"Никакого! Вспомни, Сеня, как Шролл четыре выхода назад уконтрапупил все живое вокруг логова за считанные минуты после его открытия. А ведь вокруг логова имелось шесть линий обороны – бункер на бункере и бункером погоняет. Прикинь, миллионы тонн местного бетона и огромнейшая площадь огня не сдержали зверюгу. А что сможет "Апельсиновка"? Только ты способен бросить вызов зверю из бездны. И то, если сможешь провести меня в этот мир. Простая одержимость тут не прокатит".

– Надо поговорить с Палычем, – не согласился с Сатаной Семен. – Введу его в курс дела. Он проникнется. Уверен, у него есть что-то в загашнике на этот случай. Допустим, какая-то сверхзасекреченная боевая роботизированная система на спутнике Кобо.

"Наивный!"

Взгляд сержанта наткнулся на стену стоящего перед ним здания столовой.

На ее стене сияло огнями стилизованное под мозаику панно. На нем изображен взвод одетый в скафандры космофлотцев. Они выпрыгивали из десантного бота на поверхность неведомой планеты, на бегу стреляя в атакующих чудовищ.

Над сим героическим панно горели гигантские буквы лозунга:

СЛАВА ПОКОРИТЕЛЯМ КОСМОСА!

«Не будет вам всем никакой славы, если ты не послушаешь меня, – заявил Сатана. – Никто даже и не узнает, что случилось. А Шролл будет и дальше охотится на все живое».

– Если у Палыча не выгорит, дерну к Утюгу, – пообещал сержант Князю Тьмы.

Семен пробежал мимо примыкающего к гауптвахте двухэтажного корпуса спорткомплекса, свернул на шоссе, ведущее прямиком к хранилищу, и рванул к нему изо всех сил.

Но сержанту тут же пришлось свернуть с дороги, чтобы не быть раздавленным двухсоттонными трехбашенными танками, могучей колонной несущимися, сотрясая почву, к Саркофагу.

Удерживаемые на танковой броне страховочными тросами дроиды прямо на ходу, заряжали боеукладки орудий, сбрасывая прямо на дорогу освобождающиеся от снарядов и ракет контейнеры, затрудняя тем самым Семену дальнейший путь.

Дополнительным препятствием для сержанта стали колдобины, созданные танковыми гусеницами и тут же заполненные стекшей с только что расконсервированной бронетехники смазкой.

Но Семену некогда было думать о таких мелочах, как сломанные ноги или разбитое при падении лицо. Едва последний танк, ревя двигателями, пронесся мимо сержанта, тот сразу же рванул к своей цели.

3

Когда Семен вбежал в штаб станции, то минуту потратил на то, чтобы отдышаться, опершись руками о колени.

В отличие от творящегося снаружи переполоха в штабе царила тишина. По визору холла шли "Новости Галактики". На стенах висели нетронутые защитные костюмы. И был не слышен рев сирены.

"Может, я зря паникую? – засомневался Семен. – Вдруг имелись какие-то не известные мне планы?"

В приемной Палыча сидел его секретарь – лейтенант Ильяс Джангаров. Он увлеченно резался с компьютерной программой в летный симулятор.

– Здравия желаю, сударь– лейтенант! – выпалил Семен, тяжело дыша после бега.

Джангаров с неудовольствием оторвался от экрана и поинтересовался, чего это Семен "весь из себя такой запыхавшийся".

– Мне надо к Палычу, – сказал Семен.

Джангаров выдвинул предположение, что кто-то из коллег Семен "героически утонул в дерьме".

Семен не стал возмущаться глупой шуткой, а кротко сообщил:

– Все намного хуже.

Старлей перестал скучать, и в его глазах появилось искреннее любопытство.

Семен вкратце рассказал про свои опасения насчет Шролла.

Джангарову этого оказалось мало. И он втянул сержанта в обстоятельное обсуждение жизни кобонков.

"Не теряй зря времени, Сеня! – встревожился Сатана. – Я чувствую, Шролл уже выбрался из логова. А тебе еще предстоит преобразование Тьмой. Время, Сеня! Время!"

"Сколько ж я уже треплюсь с Джангаровыми?! – только теперь до Семена дошло, что скучающий лейтенант может еще держать его в приемной, изводя бессмысленной болтовней! – Он же меня, сволочь, специально в предбаннике мурыжит! Ну держись, штабная крыса! Я тебе сейчас мозги-то так погашу так, что мало не покажется".

– А вообще, – проговорил Семен таинственным шепотом, – не исключено, что никаких кобонков никогда не существовало.

– Как?! – поразился Джангаров.

– А просто кто-то из сверхразумной расы ставил эксперимент.

Лейтенант причмокнул, восхищаясь высотой полета сержантской мысли.

– Все – бутафория и розыгрыш, – раздухарился Семен. – Сплошное надувательство.

Лейтенант полюбопытствовал, зачем же тогда Семен трачу свободное от работы время "на всякую там археологию".

– Сударь-лейтенант умеет хранить жуткие тайны? – Семен подмигнул Джангарову и придал лицу архисерьезное выражение.

Лейтенант заверил меня, что, работая в штабе, только и занимается тем, что с утра до вечера свято хранит доверенные ему секреты.

На самом же деле более болтливого и азартного разносчика всяких слухов и сплетен, чем лейтенант Джангаров, на "Апельсиновке" не имелось.