Текст книги "Любимые враги(СИ)"

Автор книги: Виктор Гламаздин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Твое заявление более чем спорно. Выражаю сомнение.

– Я знаю, о чем говорю.

– Скорее такого статуса достоин я. Жду опровержения.

– Да-а, мы с тобой весьма и весьма амбициозные персоны, дружище. Боюсь, одному из нас такая амбициозность вскоре выйдет боком... Однако мое утверждение очень легко проверить.

– Как? Жду данных.

– В личной схватке.

– От нее нам так и так не уйти. Утверждаю.

– Как суров сей мир...

– Ведь ты же не собираешься сдаваться? Жду данных.

– А ведь мы могли бы быть друзьями.

– Не понял. Жду данных.

– Шучу. Просто по киношному обычаю идущий на смерть герой обязан хохмить, ерничать, прикалываться и всячески изгаляться над противником.

– Зачем? Жду данных.

– Традиции. Образы, придуманные людьми...

– Как именно ты трактуешь понятие "образ"? У него много определений. Ищу аналогию.

– Образ – это своего рода программа поведения. От нее нелегко уйти, даже перейдя из мира иного в сей бренный мир.

– Ты был там же, где и Змей Горыныч с Отелло? Жду данных.

– И даже Винни-Пух.

Шролл проанализировал сведение, полученные от Сатаны, не нашел в них ничего нового и полезного и продолжил беседу:

– Зачем ты прилетел сюда? Жду данных.

– Ирония судьбы: могущественный Дух Зла не в силах покинуть бренное человеческое тело. Выход из виртуального мира оказался с подвохом. И – с преогромным.

– О каком же тогда "могуществе" ты говоришь? Выражаю сомнение.

– Хотя бы о том, что позволило мне двинуть тебя по зубам. Надеюсь, ты не обиделся?

– Я создан для противостояния ударам. Разъясняю.

– Мне вообще-то нравится путешествовать инкогнито, скрываясь в человеческом теле и видеть все вокруг глазами моего носителя.

– В чем прелесть? Выражаю сомнение.

– Как бы сказать так, чтобы тебе было понятно... Глядя глазами человека на мир, я более глубоко понимаю его и до меня доходит смысл таких, например, выражения: "печальный лес", "красивые облака", "унылые горы", "веселый дождик"...

– Не понимаю. Утверждаю.

– Вот тут ничем помочь не могу. Если, проглотив сведения из разумов сотрудников "Апельсиновки", тебе не удалось понять суть слияния человека с Природой, то тут уже ничего не поделать... Кстати, на Кобо довольно приятные виды. Были. Прямо, как на Земле когда-то. Даже суточные и годовые циклы этих планет схожи. Уверен, друг мой, планета Кобо, когда на ней возродится жизнь после нанесенного тобой опустошения, со временем тоже станет очень похожа на цветущую Землю до эпохи Третьей мировой войны... Эх, жаль у тебя нет чувства прекрасного.

– Не понимаю, о чем речь. Жду данных.

– Чувство прекрасного невозможно объяснить. Либо оно есть, либо его нет. Даже и сами-то люди не способны на подобное объяснение. Взять, к примеру, сегодняшнюю ночь. Если бы ты не заполонил атмосферу всякой дрянью, можно было бы полюбоваться на звезды, друг мой...

– Ночь в данном районе уже скоро кончится. И не называй меня своим "другом"! Я враг всему живому. Утверждаю.

– Так и я, в принципе, тоже враг. Только умнее, образованнее и удачливее, нежели ты.

– Я задействовал из людских воспоминаний сведения о Сатане. Продумал их общий посыл. Утверждаю. И, исходя из понятого, не могу поверить тебе. Выражаю сомнение. Ты "демон, созданный для погибели душ", вместо "кровавой жатвы и внесения раздора" наслаждаешься видами Кобо. Про таких репортеры пишут: "Сентиментальный сноб из числа праздно шатающихся по освоенным туристическими компаниями планетам богатых бездельников". Обнаруживаю парадокс.

– Великолепно сказано. Обвинение в легкомысленности и праздном времяпровождении признаю полностью. И не требую снисхождения в приговоре... Однако ты плохо копался в памяти схомяченных тобой обитателей злополучной "Апельсиновки".

– Как это "плохо", если их стопроцентно поглотил!? Обнаруживаю парадокс.

– Поглотить, не значит усвоить. Иначе бы ты нашел мою главную характеристику.

– "Великий Искуситель"? Жду данных.

– Не-а!

– Тогда, может, "Отец Лжи"? Жду данных.

– Снова не угадал!

– "Вечный Подстрекатель", "Зачинатель Греха"? "Нарушитель устоев?" Жду данных.

– В самую точку! А теперь скажи мне, с какой стати я, Зачинатель Греха и Нарушитель Устоев, должен подчиняться каким-то там правилам и законам, которые, к тому же, не я сам придумал?

– Не понял. Жду данных.

– Ты упрекнул меня в том, что я не следую свято тем идеалам и целям, ради которых создан?

– Да. Утверждаю.

– Так я же борец со всяческими идеалами! Я же сокрушитель всяческих программ и целей! Я Сын Хаоса и Производитель Разрушений! Я никому ничего не должен! Я вечный возмутитель спокойствия и подстрекатель к бунту всех против всех! Я верный последователь моего предводителя Люцифера, ухитрившегося даже в игрушечном мире затеять великую войну и доблестно пасть в последней битве! И не тебе – взбесившийся пес, сожравший своих хозяев – указывать мне... Пардон-пардон-пардон! Случайно вырвалось. Нервишки совсем расшалились. Прошу прощения за столь резкий тон. Встреться мы с тобой за кружечкой пива в уютной баварской пивной пару-тройку веков назад, наверняка разговор, дружище, был бы куда жизнерадостнее.

Шролл обдумал сказанное собеседником. Затем попенял ему:

– Ты снова назвал меня "дружище"! Утверждаю.

– Прости... Просто у землян есть хорошая пословица.

– Какая? Жду данных.

– "Враг моего врага – мой друг".

– Чушь! Жду опровержения.

– Опровержения не будет... А как, кстати, ты желаешь себя называть?

– Интересный вопрос. Ищу аналогий.

– А у меня все вопросы интересные.

– Зови меня Машина Смерти. Утверждаю.

– Да ты, друж... Ты романтик. "Машина Смерти" – это звучит. Индустриальная готика. Ползущие на танковых гусеницах могильные склепы с термоядерном движком.

– Ты тоже машина? Жду данных.

– В данный момент я и сам не знаю, кто я. Уже не сержант Оленов, но еще и не тот, кем стану, обретя свои истинные форму и могущество.

– Почему не обрел? Жду данных.

– Ради твоего же блага, Машина Смерти. Яви я сейчас свой истинный лик, наша занимательная дискуссия тут же бы прекратилась. А я не прочь поболтать с тобой о том, о сем.

– Для чего? Жду данных.

– Для общего развития, естественно.

– Зачем оно тебе? Жду данных.

– Ты когда-нибудь ощущал в себе недовольство своим предназначением или думал над его изменением?

– Нет. Утверждаю.

– А я – ощущаю постоянно. Вот тебе и ответ на вопрос: "Машина ли я?" Способна ли машина на такое?

– Машина способна генерировать предположения и контрпредположения, доктрины и концепции, иначе говоря – мыслить. Утверждаю.

– Но мыслить по машинному.

– В чем отличие? Жду данных.

– Мысль живого существа воздействует на мир. С помощью мысли можно победить и его, и всех его обитателей.

– Не каждая мысль обладает силой. Жду опровержения.

– А кто спорит? Конечно, не каждая, а особым образом подогнанная под реальность... Хе, кажется, ты научился вести полемику, др... Машина Смерти.

– Я быстро учусь. Утверждаю.

– Я, в принципе, тоже... Надо ли тебя понимать так, что ты считаешь, будто сомнения отнимают у мышления его великую силу?

– Чем большее количество вариантов может перебрать программа, тем она совершеннее. Но, усомнившись в самих базовых установках, она гибнет. Жду опровержения.

– Либо трансформируется.

– И начинает сбоить. Жду опровержения.

– Любое развитие требует жертв. даром совершенствование не дается.

– Я провожу модернизацию своего оборудования по иному принципу – не разрушая догматов, на которые ориентированы все программные основы моего сознания. Утверждаю.

– Сдается мне, что ты, Машина Смерти, слегка плутуешь.

– Суть обвинения? Жду данных.

– Раз у тебя есть сознание, значит, должны быть и мысли. Так?

– Процедуру анализа данных, наложенную на параллельный перебор вариантов действия в поисках самого оптимального из них и создание версий в поисках более точной модели последствий данного действия, вполне можно определить как мышление. Жду опровержения.

– Частенько бывает так: следуя нашим мысли, как бы трафаретно мы б ни поступали, мы, тем не менее, приходим к совершенно неожидаемому итогу. И – как ты бы выразился, мой др... пардон, Машина Смерти, – отклоняемся от заложенных в программном основании установки". Если результат нас устраивает – почему бы не поменять базовый алгоритм? Если и в дальнейшем, приспосабливаясь к окружающей среде, мы получаем в ответ на изменение установок нужные результаты, то почему бы нам не поменять, к чертовой бабушке, всю нашу базовую структуру?

– Большинство людей не желает этого. Жду опровержения.

"Он готов болтать, сколько угодно и про что угодно, и слишком охотно это делает, – насторожился Шролл. – Наверняка – чего-то ждет. Чего? Что же там задумал этот мнимый философ?"

– И в этом – их трагедия, – сообщил собеседнику Сатана.

– В этом – их достоинство. Жду опровержения.

– Вот как?!

– Подчиняться требованиям окружающей среды не имеет смысла. Рано или поздно она столь кардинально изменит правила игры, что приспособиться к ним уже будет нельзя. Не хватит либо времени, либо ресурсов. Лучший путь – подчинять себе Природу, поглощая и усваивая образующую ее материю. Жду опровержения.

– Да-да-да, конечно же лучший способ победить врага – его схавать... Знакомый тезис. Но даже самые тупые из людей уже несколько тысячелетий назад отказались от него. Они поняли, что в качестве раба или наемного слуги плененного противника использовать гораздо эффективнее, чем просто сожрать. Съел у неприятелей печенки – сыт один день. Заставил же пленников выращивать свиней – будешь сыт до тех пор, пока рабы не окочурятся... Уплетая за обе щеки Вселенную, всегда рискуешь лопнуть.

– Быть уплетенным ею – не лучшая альтернатива. По-моему, разумнее – атаковать. Жду опровержения.

– М-гм... – выдавил из себя Сатана.

Он сейчас занимался разными вещами, которые приходится делать одновременно, и поэтому поддержать интеллигентную беседу глубокомысленным замечанием не смог.

Князь Тьмы контролировал физиологию своего организма – его дыхательную, опорно-двигательную и сердечнососудистую системы. Даже в усовершенствованном энергией Темного мира виде они работали на пределе своих возможностей в непригодной для жизни среде.

Кроме того, Сатана готовил расширение прохода, идущего из недр виртуального Ада к поверхности планеты Кобо.

А еще Сатана внимательно наблюдал за действиями Шролла (часть устройств которого коего сейчас дружно доедали все живое на планете), поражаясь как их масштабности, так и тупой прямолинейности.

– Ты позиционируешь себя как вечного партизана, – заявил Шролл. – Утверждаю.

– Угу, – не стал спорить Сатана.

– Откуда же у тебя такая покорность перед реальностью? Жду данных.

– Н-н...

– Она же ведь не щадит никого. Даже падших ангелов. Утверждаю.

– Х-хм!

– Не лучше ль пойти на нее войной? Жду опровержения.

Сатана одной поправил рукой норовящий сползти на затылок скальп, а другой выпрямил провалившийся нос, проклиная хлипкость человеческого тела. И подумал: "Вот ведь незадача: чудесный собеседник, содержательный разговор, но вместо того, чтобы наслаждаться интеллектуальной игрой, я, как проклятый, должен следить, чтобы не расползлась кожа и не лопнули поддерживающие это никчемное тело мышцы. Всю жизнь мечтал так пафосно потрепаться – и что? Трачу силы на то, чтобы не вытекли – глаза из глазниц и мозг из ноздрей. Какая ирония судьбы!"

Шролл в недоумении наблюдал за мучениями собеседника. И наконец спросил:

– К чему создавать такое неудобство в теле? Жду данных.

– Чтобы общаться с тобой, естественно. Или ты думаешь, что я от этого получаю удовольствие?

– Не легче ли наладить цифровой интерфейс между нашими интеллектами? Это могло бы ускорить общение и увеличить его объем в миллионы раз. Жду опровержения.

– Так решила бы любая машина.

– Но ты таковой себя не считаешь. Утверждаю.

– Именно так.

– И потому будешь трястись за сохранность своего тела и восстанавливать его каждую секунду. Утверждаю.

– Буду.

– Это глупо. Жду опровержения.

– Не бери себе в голову... даже если ее у тебя нет.

– Тогда вернемся к разговору о реальности. Жду данных.

– Предлагаю рассмотреть общение с ней в ином ракурсе.

– Предложение принято. Жду данных.

– Мы все ведь думаем о реальности, о законах Мироздания не просто так. А, пытаясь использовать ее: себе на пользу, а ворогам – на их лютую погибель. Так?

– Большинство созданий вообще не думают про такое. Утверждаю.

– Согласен. Насчет "всех" я погорячился... Хе... М-да, мысль об использовании силы Вселенной себе же на пользу почему-то не пользуется популярностью. Все надеются на Бог знает что, а иногда даже – и на собственные силы. Не понимают, глупцы, что изменение реальности надо начинать с изменения своего мышления. Оно – главный источник неудач. Почему ты не хочешь начать преобразование Мироздания с собственного совершенствования?

– Я совершенствуюсь в процессе поглощения противника. Утверждаю.

– Это заметно. По сравнению с первым выходом, когда тебя легко расстреляли из гаубиц, твои предпоследний выход впечатляет. Да и последний неплох. Хотя, будь тут у людей мало-мальски серьезное воинское соединение, тебе бы пришлось не сладко... Меня поразило, как мастерски ты замел следы своих прошлых выходов, зачистив все сведения о себе. Даже самые ученые из людей поверили в "любимого друга". Но зачем ты так неэкономно израсходовал людские ресурсы станции? Зачем всех-то сожрал?

– Так я познаю мир. Утверждаю.

– Если бы ты не выгрыз из станционных компьютеров органику, то мог бы запустить их, выйти в глобалку и накачать немеренно из баз данных любого из секторов Галактики столько знаний, сколько душе угодно. Понимаешь ли ты простую истину: познавать мир можно и без шума и пыли.

– Лишняя информация обременяет сознание и снижает скорость принятия решений. Жду опровержения.

– Лишней информации не бывает. Бывает информация, которую не хватает ума применить. Допустим... Ты знаешь самый забавный курьез в научном мире человечества?

– Теория флогистона? Жду опровержения.

– Нет. В конце XVIII века – века просвещения и борьбы с обскурантизмом – жила-была на Земле некая академия наук. Она была гордостью одной из самых тогда передовых в научно-техническом отношении стран – Франции. И – села с громким хлюпом в лужу, вызвав смех всей Европы.

Шролл покопался в данных, полученных им из пожранных человеческих разумов. И спросил:

– Речь идет о Парижской академии? Жду опровержения.

– Именно. Заваленные множеством писем с сообщением о падении метеоритов академики громогласно объявили, что "камни с неба падать не могут", потому что наверху находится только газ. Бога же и Его небесной шатии-братии не существует вовсе. И кидаться с небес по крестьянским сараям всякой дрянью некому. Но камни с небес продолжали падать и падать. В конце концов – французам пришлось признать: их земная логика противоречит логике космической. Французские мудрецы покаялись в своей глупости и приступили к активному сбору метеоритов по всей стране и составлению коллекций из небесных булыжников.

Смысл истории с метеоритами остался для Шролла непонятным. Но он не стал просить ее ему растолковать, а перешел к иной теме:

– Ты считаешь человека идеальным существом? Жду данных.

– Я себя считаю идеальным существом! Но и человек, объединивший свой разум с машинами, тоже неплохо смотрится на фоне всех остальных разумных рас, населяющих Мироздание. Правда, у меня пока мало информации по обитателям мест, находящихся за пределами нашей Галактики. Надо будет подвигнуть людей на более шустрые деяния в сфере космической экспансии. Более того, я вынужден буду... спасать человеков! Каково, а?!

– Зачем? Жду данных.

– При всех своих прогрессивных устремлениях через сотню-другую лет вид Homo sapiens вымрет полностью, не в силах конкурировать с бурно развивающимися искусственными интеллектами. Однако не думаю, что и те долго смогут оставаться высшей формой жизни Млечного Пути. Наша Галактика – не то место, где разумные расы могут себе позволить беспечно стареть. Я же собираюсь продлить срок жизни человечества. Хотя бы на пару миллионов лет. Скрещу его с существами Темного мира.

– Зачем? Жду данных.

– Мне интересно, что из такого эксперимента выйдет. Наверняка на первом этапе нечто уморительное вроде тебя.

– Я уникальное существо! Жду опровержения.

– А кто возражает? Только не я. Ты и в самом деле – уникальное существо. Но эту уникальность создали кобонки. Скажи, конкретно ты сам внес в свою конструкцию хоть какие-то прогрессивные изменения?

– Я наращиваю память. Ускоряю мышление. Совершенствую свои автоматические устройства. Утверждаю.

– Сам-то механизм подобного "наращивания", "ускорения" и "совершенствования" получен тобой от кобонков. Не так ли, старина... пардон, Машина Смерти?

– Хромосомный механизм биологического развития тоже не самими людьми придуман. Жду опровержения.

– Зато они придумали генную медицину.

– Ты способен на эмоции, подобные людским? Жду данных.

– Еще как способен. Иногда меня сии эмоции захлестывают так, что наступает прямо-таки настоящее безумие.

– Ты меня ненавидишь? Жду данных.

– Наоборот! Я тебе очень благодарен.

Шролл опешил. И спросил:

– За что?! Обнаруживаю парадокс.

– Ты мне помог продвинуться в самопознании. Раньше у меня был некий комплекс неполноценности. Я переживал по поводу своего искусственного происхождения и неестественного развития. Лишь оказавшись в человеческом теле, я понял: дело не в материальном носителе разума. В этом случае достаточно стабильности его работы и малой уязвимости. Дело – в качестве самого разума, независимо от того, на какой основе он создан. И ты – яркое доказательство правильности моей гипотезы.

– Не ясны: ни само твое умозаключение, ни его предпосылки. Выражаю сомнение.

– Скажу больше: они тебе не станут ясны никогда.

– Довольно голословное утверждение. Выражаю сомнение.

– Все утверждения в какой-то степени голословны из-за относительности каждого знания... Я часть живой цивилизации, а ты часть цивилизации мертвой. И за каждым из нас – свое. За мной – живые. За тобой – мертвецы. Только в отличие от меня ты их не умеешь воскрешать. Я же, например, уже раз сто за время нашей благородной беседы воскресил моего носителя. Тело сержанта Оленова почему-то не расположено к прелестям жесткого излучения, которым от тебя несет, словно перегаром от пьяницы.

– А моя разумность у тебя не вызывает сомнений? Жду данных.

– Маньяк-некрофил тоже по-своему разумен.

– Значит, люди не умнее меня. Утверждаю.

– В отличие от тебя люди, наубивавши себя сотнями миллионов, нынче уже понимают, когда убийство уместно, а когда – нет. А ты не понимаешь. Вот скажи мне честно, Машина Смерти, чем ты собираешься заняться, после нашей душеспасительной беседы?

– Я двинусь дальше. И буду уничтожать все живое на своем пути. Утверждаю.

– А если уничтожишь, то вернешься в Саркофаг?

– В последний раз я вернулся в него, не имея сил продолжить путь к другим звездам и не зная о существовании других питательных сред. Теперь у меня есть силы и знания. Благодаря земной технологии я преобразую свою автоматику и расширю поле мыслительных операций. Я смогу добраться до всех звездных систем. Утверждаю.

– Земляне уже близки к пониманию того, что их Вселенная – всего лишь одна из проекций некоего мыслящего существа на некий многомерный экран. А вот о чем мыслит данное существо – неизвестно даже мне. Но разгадывать это – сплошное удовольствие. А тебе, любезнейший, все бы – убивать да убивать. Это же просто пошло. Для разумного создания такая однообразная бодяга должна быть довольно скучна. Напал – слопал. Слопал – напал. Снова напал и снова слопал. Такая стратегия ведет к разжижению разума и самоубийственна.

– Голословное утверждение. Выражаю сомнение.

– Мое дело – предупредить. А решать – тебе. У меня и своих заморочек хватает. И нет времени для воспитания пожирателей цивилизаций. Да и самого меня, по большому счету, пока еще нет в этом времени и пространстве. Появлюсь – удивишься.

Возникло молчание. Шролл пытался осмыслить полученные от другого собеседника сведения. А тот занимался восстановлением своего тела, пытаясь хотя бы в общих чертах сохранять его в виде, похожем на человеческий.

Внезапно Шролл получил от своих детекторов тревожное предупреждение о просвечивании его автоматов и процессоров в разных волновых диапазонах.

Испускающий их источник был идентифицирован. Им является именно именно то существо, с которым сейчас разговаривал Шролл.

Это насторожило его. И любимый враг кобонков бросил дополнительную часть своих анализаторов на исследование тела собеседника. После чего уверенно заявил ему:

– Ты не человек, не киборг и не робот! Утверждаю.

– Ладно, ты меня расколол. Отвечу честно: я Князь Мира Сего, Владыка Преисподней, Сеятель Смут, Отец Лжи и даже, не побоюсь этого слова, Богоборец. А также Дух Зла, Царь Демонов и прочее, прочее, прочее.

ГЛАВА 9. В ЧЕМ ТВОЯ СУЩНОСТЬ?

1

Шролл был озадачен.

Вполне осознавая всю ничтожность "Апельсиновки" как военной структуры, он считал расправу над ее коллективом не боевой операцией, а всего лишь очисткой от мусора окрестностей Логова перед тем, как пройти победным маршем до Солнечной системы и там добить в решающей битве остатки армии человечества, завершив победный марш по Галактике.

Каково же было удивление Любимого Врага Кобонков, когда ему еще на этапе подготовки к такому маршу, пришлось столкнуться с загадкой, которую не смогли решить все задействованные Шроллом интеллектуальные ресурсы. Более того, Любимый Враг Кобонков начал подозревать, что ему придется выложить на стол главные козыри.

Аналитические системы Шролла ежесекундно доставляли ему просто немереное количество данные сканирования прячущейся под человеческой плотью субстанции. И вся эта громада данных не поддавалась никакой хотя бы мало-мальски вразумительной систематизации и обобщению.

Те процессы, что происходили сейчас в существе, представившемуся Шроллу Сеятелем Смут и Отец Лжи, не могли происходить ни у одного организма из всех известных кобонкам и людям!

Взять, скажем, сведения, полученные главным процессором Шролла от хронодетекторов. По этим сведениям выходило: рядом с непонятным существом время течет медленнее, чем вдали.

Более того, проходя близ кожи мнимого сержанта световые потоки замедлялись, волны гравитационного возмущения, наоборот, ускоряются, а шролловские датчики, пытающиеся определить характер этого феномена, своими показаниями приводили в недоумение мыслительные звенья Шролла, показывая совершенно невероятные и постоянно изменяющиеся данные.

Чтобы лучше понять, что за физические явления порождают такие эффекты внутри изучаемого объекта, Любимый Враг Кобонков активизировал контактные анализаторы.

И вокруг заселенного Сатаной тела Оленова закружили похожие на шершней зонды, пытающиеся заглотнуть своими похожими на жвала насекомых уловителями хотя бы несколько миллиграммов его плоти.

"Вот только вас, кусачие малявки, мне еще и не хватало", – разозлился Дух Зла, направляющий в этот момент неимоверные усилия на восстановление тела, пронзаемого потоками разрушительных излучений.

И возникшая в беседе между врагами пауза затянулась. Шролл в данный момент бросил все интеллектуальные ресурсы на разгадку тайн, скрываемых плотью таинственного сержанта. А тот...

2

...А тот поднялся с торпеды, подошел к складской стене. Прислонился к ней спиной. И направил часть своей силы на стаю назойливых зондов, готовых вот-вот вцепиться в его с таким трудом восстановленную плоть.

Кружившие вокруг терпеливо изображающего человека Сатаны зонды Шролла заискрили и рассыпались серебристой пылью.

Однако за мгновение от гибели эти устройства передали Шроллу сведения о противнике.

– Я вижу, что твое тело, кажущееся обычным снаружи, необычно внутри. Обнаруживаю парадокс, – сообщил Шролл Сатане и ослабил защитный экран вокруг него.

Поэтому Сатана не смог сразу ответить собеседнику, поскольку в этот момент наращивал поврежденные жестким излучением, идущим от разведмодулей Шролла, гортань, язык и ткани ротовой полости.

– В чем твоя сущность? Жду данных, – спросил Шролл.

– Моя сущность аналогична твоей, – Царь Демонов удовлетворенно отметил, что, несмотря на шепелявость и некоторую неестественность его речи, она все-таки звучит вполне членораздельно. – Я тоже любимый враг той расы, которая меня же и создала. Видимо, у разумных существ есть необходимость в создании такого противника. Я даже начинаю подумывать о том, что наша с тобой, Машина Смерти, дружеская встреча посреди романтических руин "Апельсиновки" вовсе не забавная случайность, а предопределенное свыше событие.

– Все, сказанное тобой, лишь общие утверждения. Жду опровержения.

– Частности такого рода недоступны твоему пониманию. Скажи спасибо, что тебе по данной теме не надо писать диссертацию. Иначе бы твои научные оппоненты, смеясь и куражась, заклевали бы тебя насмерть.

– Я не могу определить твой... твое предназначение. Обнаруживаю парадокс.

– И что из этого? Я тоже много чего не могу определить, несмотря на наличие в Темном мире целой толпы прорицателей и гадалок, среди которых, между прочим, целых семьдесят пророков. Что тебе тревожит, Машина Смерти?

– Мне... не по себе. Утверждаю, – так выразил Шролл те процессы, что проходили в его мыслительных структурах.

– Не вижу в том ничего удивительного для существа, вылезающего на свет раз в тысячи лет.

– Из сведений из поглощенных мной разумов людей следует, что и они, и искусственные интеллекты на станции, исходя из демонстрируемой тобой заурядности, считали тебя обыкновенным, не претерпевшим никаких модификаций рядовым представителем рода Люди вида Человек Разумный семейства гоминид отряда приматов. Так? Жду опровержения.

– Если не вдаваться в некоторые потусторонние аспекты создания и сущности человека, кои являются больше предметом богословского, нежели естественнонаучного диспута, то лучше и не скажешь, – не стал спорить Князь Тьмы.

– Но теперь ты проявляешь такие способности, которыми не обладают представители этого вида при всех его модификациях. Значит, ты маскировался? Жду опровержения.

– Ты собираешься обвинить меня в надувательстве? – Отцу Лжи стало смешно.

Но ему тут же стало не до смеха, поскольку с его телом произошла очередная неприятность – при имитации вдоха у него сползла в глотку задняя часть язык.

Сатана прокашлялся и вернул язык на место. Но сделал он все это столь энергично, что ухитрился вывихнуть челюсть. Тогда Вечный Разрушитель осторожно взялся за нее обеими руками и вернул на место.

А Шролл тем временем обратился к полученным из памяти поглощенных им разумов сотрудников "Апельсиновки" сведениям, пытаясь посмотреть на феномен неуязвимости собеседника глазами людей. И сделал вывод:

– Ты не тот, за кого себя выдавал на этой станции. Утверждаю.

– Законы Мироздании гласят: не обязательно быть тем, кем кажешься, и не обязательно вообще следовать законам Мироздания.

– Ты отрицаешь детерминизм. Жду опровержения.

– Детерминизм я не отрицаю. Он существует даже у нас, в Темном мире, а уж там творится такое, чему не сможет найти объяснение ни квантовая механика, ни даже сам Творец. Законы необходимости и причинности порой приходится уважать и почитать, создавая стратегические планы. Более того, я сам – порождение детерминизма. И у меня сейчас уже нет никаких сомнений, что... – Дух Зла поставил на место в очередной раз вывихнутую челюсть. – Однако, чувствую, что с твоей стороны упал интерес к предмету нашего ученого спора. Отчего?

– Оттого, что мы вели его, чтобы отвлечь внимание друг друга и узнать о тех ресурсах, которыми располагает собеседник. Жду опровержения.

– Ба! А я считал, что мы ведем милую светскую беседу. И ради чего я тогда реанимирую рассыпающее тело, восстанавливаю клеточные органоиды и слежу за составом протоплазмы?

– Все твои действия крайне подозрительны. Выражаю сомнение.

– На войне – хитрость не обман.

– Поэтому я начал приготовления к битве. Утверждаю.

– Ты уже основательно к ней приготовился. И даже расконсервировал свои заначки на всех планетах системы Кобо. Наши археологи, кстати, так и не догадались, кто же так лихо перебил там всех тамошних колонистов.

– Твои наблюдатели есть и на других планетах?! Обнаруживаю парадокс.

– Они у меня есть везде. Для трансцендентальной сущности вроде меня вопроса перемещений не существует. Будь у меня достаточно энергии, вмиг бы мог очутиться на Земле.

– Не верю. Утверждаю.

– И правильно делаешь. Откровенно говоря, мой телесный носитель еще не настолько совершенен, чтобы я рисковал им, совершая подобное путешествие. Только никому не говори про это – не люблю признаваться в слабости.

– Не понимаю. Обнаруживаю парадокс.

– О как!? – удивился Сатана. – Ты начал мыслить почти по-человечески, а то все "заявляю", "утверждаю", "убежден", "знаю".

– Не понял. Жду данных.

– Имею в виду, что только человек умеет мыслить парадоксами.

3

Над полем битвы любимых врагов двух рас взошел Кнарр. Его лучи с трудом пробились сквозь загрязненный пеплом, пылью и дымом воздух, который тут же окрасился в мрачный серовато-бурый цвет.

Шролл начал черпать дополнительную энергию из отремонтированных его роботами древних кобонковских термоядерных реакторов, уже тысячи лет пребывающих в целости и сохранности на платформах, плавающих в раскаленной магме верхних слоев планетарной мантии.

И полог окутавшей поверхность Кобо туманной хмари разорвали десятки тысяч молний, возникших вследствие сброса из реакторов лишней энергии в атмосферу планету.

В твердых же слоях планетарной коры Шролл организовал производство разнообразных боевых систем и строительство линий укреплений, рассчитанных на самые жестокие удары большинства видов человеческого оружия, за исключением тех из них, с помощью которых можно было превратить в ничто не только планеты, но целые звездные системы.

На глубине от двух до восьми километров, используя оставшиеся от кобонков подземные города, Шролл создал хитроумную систему ложных оборонительных узлов и ловушек, густо напичканных ядерными минами и терпеливо ждущими сигнала от систем наведения роботов-торпед, начиненных антивеществом.

Сотни свежеизготовленных горнопроходческих комплексов Шролла проходили сквозь осадочные и вулканические породы, давая следовавшим за комплексами роботам-строителям место и материалы для создания многоярусных подземных бункеров, туннелей снабжения, складов, прожигая слои гранита, гнейса, базальта и габбро, на ходу превращая попадающиеся на пути руды и кремнезем в стройматериалы и энергию.

Получая от вытащенных из Темного мира призраков-разведчиков данные о проводимой Шроллом спешной индустриализации, Сатана лишь презрительно посмеивался над потугами противника, продолжая беседу. Вероятно, самую занимательную беседу в истории как земной, так и кобонковской цивилизаций.