Текст книги "Боевой 41-й год. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Виктор Старец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 73 страниц)

   Танки, маневрируя между воронками, подошли вплотную ко рву. В поле горели, густо дымя, пять танков. Три справа от НП и еще два перед восточным равелином. Впрочем, немецкие уже танкисты засекли расположение сорокапяток и больше не входили в их сектора обстрела. Верейский определил, что все танки были типов Т-3 и Т-4, легких не было. Подойдя к рву, хитрожопые немецкие танкисты загнали танки в воронки, так что выше уровня грунта торчали только башни и принялись расстреливать огневые точки. В дуэль с ними вступили бронебойщики. Однако, ПТР лобовую броню немецких танков не пробивали.

  Количество пульсирующих огоньков в восточном равелине значительно сократилось. Пехота продолжала накапливаться во рву. Медлить было нельзя. Вот – вот пехота начнет штурм равелина. Перебрасываемые в равелины подкрепления не могли перебраться через ров под сосредоточенным артогнем. Пушки и пулеметы из куртины не видели цели и не могли помочь ничем. Равелины остались без поддержки. Можно было вывести автоматчиков и пулеметчиков на вал, но танки пушками быстро подавили бы их всех. Верейский принял решение. Чтобы не терять время, он потребовал прямую связь с командиром полка. Доложив обстановку, предложил сосредоточить огонь всех минометов на рвах и валах равелинов.

  – Принято, – сразу ответил Гаврилов, – у вас три минуты, чтобы убраться с вала.

   Минометы из крепости между тем подавили сосредоточенным огнем всю выставленную на прямую наводку полевую артиллерию и поставили огневой вал перед рвом. Верейский с бойцами опрометью бегом, на четвереньках, а где и ползком ринулись вниз. Заскочив в каземат, захлопнули тяжелую дверь. Успели! Почти сразу же за дверями грохнули тяжелые мины. Осталось только посочувствовать немцам, засевшим во рву.

  Через 15 минут обстрел закончился. Расчет НП снова поднялся на вал. Живых пехотинцев в поле и во рву не наблюдалось. Нашинковали их минометчики крепко. Танки отползали назад. Не все. Девять штук застыли навечно, густо дымя. Доложил начальству. Теперь можно было передохнуть. Атаку отбили.

  Командование на главном КП напрягало мозги. Выяснилось, что равелины своими силами отбиться от противника не могли. Противник подгонял танки и гасил прицельным огнем огневые точки. Куртина плотно накрывалась артогнем и помочь не могла. Единственным действенным средством оказались минометы. Только сосредоточение огня всех минометов крепости на равелинах позволило отразить атаку. Подумав, Гаврилов с Иваницким решили непосредственно подчинить командиру минометного батальона артполка капитану Жарикову роту полковых минометов Дремова и взводы ротных минометов в стрелковых батальонах. Минометные отделения стрелковых рот включить непосредственно в минометные взводы. Это потребовало перекоммутации проводных линий связи. Зато теперь все минометы гарнизона подчинялись единому командованию и могли концентрировать огонь на любом выбранном участке. Всего – около сорока тяжелых и около сорока ротных минометов. Минометчикам рот и батальонов приказали провести пристрелку по рубежам перед всеми укреплениями.

  Немецкие санитары, вначале осторожно, перебежками, пригибаясь, ходили по полю, вытаскивая раненых. Затем осмелели и начали ходить в рост. Комполка еще вчера запретил обстреливать санитаров. Противник в это время тоже прекращал обстрел крепости. Пользуясь этим негласным соглашением, Фокин вывел бойцов ремонтировать амбразуры. Верейский с бойцами вылез откапывать перископ и стереотрубу. Немцам это не понравилось, они ударили по валу из пулеметов. Бойцы залегли. Ротные минометы в ответ ударили по санитарам. Те залегли тоже. Полежав минут десять, все снова зашевелились. Немцы больше не стреляли. Урок пошел впрок. 'Перемирие' продолжалось почти два часа. Затем снова налетели бомбардировщики. Бомбили долго, но опять легкими бомбами. Целились по равелинам и куртине между ними.

  В полдень немцы атаковали снова. На этот раз восточный равелин также подвергся массированному артобстрелу во время атаки. Это вывело из дела все его огневые средства. На западный равелин навалились 40 танков и два батальона пехоты. И все это на оконечность равелина. Все огневые точки были задавлены. К счастью, преодолеть крутой ров и вал танки не смогли. И вновь только вызов массированного минометного огня на себя позволил гарнизону отстоять равелин. Перебили не менее батальона пехоты и сожгли восемь танков.

  В четыре часа дня снова налетели самолеты. Опять начался артобстрел. На этот раз немцы запаслись тяжелыми бомбами. Целились только по западному равелину. В вал равелина угодили три полутонных бомбы и две тонных. Одна из полутонных бомб упала на гребень вала позади наблюдательного пункта. Железобетонный куб НП целиком вывернуло из грунта и опрокинуло в ров. Все находившиеся в НП погибли от динамического удара. В теле вала образовалось пять широких провалов. Казематы под ними были разрушены, находившиеся в них люди погибли. Выброшенный взрывами грунт частично засыпал ров. От двух усиленных взводов, оборонявших равелин, осталось меньше половины состава. Из огневых средств – только ПТР, ручные пулеметы и автоматы. В куртину позади равелина тоже попало три тяжелых бомбы.

  Около шести вечера началась новая атака. Немецкие танки прорвались через проломы в равелин. Наблюдателей на валу выбили. Корректировать огонь минометов стало некому. Пехота, невзирая на потери от минометного огня, просочилась через проломы во двор равелина, взорвала двери и ворвалась в казематы. После ожесточенного боя в темных коридорах равелин был захвачен противником. Никто из гарнизона равелина не отступил.

  После короткого перерыва немцы начали бомбить восточный равелин. Снова применялись тяжелые бомбы. Затем, по той же методе противник атаковал восточный равелин. В восемь вечера пал и он.

  Уже в сумерках немцы попытались большими силами прорваться через проломы в куртине между равелинами. Огнем противотанковой артиллерии и ПТР из Западного и Восточного фортов все прорвавшиеся танки были уничтожены. Пехоту расстреляли минометами и отбросили за вал куртины. На этом бой закончился.

  Взяли пленных. Они показали, что взамен понесшей тяжелые потери 45-ой пд, противник ввел в бой свежую 34-ю пехотную дивизию. Танки оказались из срочно снятой с фронта 3-ей танковой дивизии. Из восточного равелина смогли отступить 36 бойцов и младших командиров, в большинстве легкораненых. Весь остальной личный состав подразделений, оборонявших равелины в количестве 153 человек пал смертью храбрых. Из четырех командиров взводов уцелел только командир 2-го учебного взвода мл. лейтенант Клячкин. Все тяжелое вооружение, имевшееся в равелинах, было потеряно.

  Бойцы третьего батальона в сгустившихся сумерках ещё добивали прятавшихся в воронках пехотинцев, а весь командный состав гарнизона собрался в бункере КП для обсуждения создавшегося положения. Захват противником равелинов Кобринского укрепления серьезно ухудшил положение гарнизона.

  Иваницкий доложил состояние артиллерии. Ударная артиллерийская группировка крепости все еще была сильна. В разбитых бомбами казематах погибли только одна корпусная пушка и четыре гаубицы. Сильнее пострадали минометы – от прямых попаданий в минометные гнезда погибло 7 дивизионных, 3 полковых и 12 ротных минометов вместе с расчетами. Хуже всех пришлось зенитчикам – в строю осталось одно трехдюймовое орудие и два 37-миллиметровых, правда, только два орудия погибли вместе с расчетами. Командир ббп Лаптев доложил, что в строю осталось только две полковых пушки, из противотанковой артиллерии потеряны 3 трехдюймовки и 12 сорокопяток, все в Кобринском укреплении. Боеприпасов пока достаточно, но расход мин к тяжелым минометам очень велик. Уже израсходовано две трети от имевшегося запаса.

  Из-за малого остатка мин в дальнейшем придется отказаться от постановки заградительного огня. Обстрел нужно вести только по конкретным целям по целеуказаниям корректировщиков.

  Зенитчик Баландин отчитался, что за весь день отмечено 612 бомбардировщиков. Трех из них сбили. Из 23-миллиметровых автоматов потеряны два. Разбито шесть зенитных пулеметов.

  Комбат-3 Фокин по телефону донес, что за сутки батальон и приданные подразделения потеряли 360 человек убитыми, 125 человек тяжело ранеными. Потери вооружения: 3 76-мм орудия, 12 45-мм орудий, 16 ПТР, 5 станковых пулеметов, 2 пулемета ДШК, 4 82-мм миномета, 9 ручных пулеметов, 6 огнеметов. Противник потерял 53 танка, 26 полковых и противотанковых орудий, не менее 5 батальонов пехоты. Фокин сообщил, что равелины были взяты противником по причине позднего переноса огня минометов на входы в равелины, что произошло из-за уничтожения противником корректировщиков в окопах на валу равелинов.

  В 1-ом и 2-ом батальонах потери минимальны.

  Замполит Никишкин доложил, что саперы подготовили три понтонных переправы из Цитадели в укрепления. Грузоподъемность плотов – до двух тонн.

  – Ну что же, товарищи, – заключил совещание комполка, – намерения противника прояснились. Судя по реакции немцев, артиллеристы майора Иваницкого сделали немцам очень больно. Пути снабжения 2-ой танковой группы нами перерезаны. Против наших двух полков брошены две пехотных и одна танковая дивизии. По нам задействована целая бомбардировочная авиадивизия и не менее пяти тяжелых артполков. Все это снято с фронта. Задачу, поставленную нам командованием, мы выполняем.

  Немецкие генералы поняли, что артогнем и бомбежкой нашу ударную артиллерию, размещенную в казематах, подавить не удается, поскольку тяжелых авиабомб на оперативных авиационных складах у них мало, а с тыловых складов бомбы везти долго. Поэтому, они решили подавить ударную артиллерию путем её захвата непосредственно на позициях. Они уже засекли, что корпусные пушки и гаубицы стоят у нас в Западном и Восточном фортах и в Цитадели. Поэтому они и атакуют по кратчайшему пути к фортам через Северные ворота. К сожалению, удержать равелины нам не удалось. Поэтому, будем оборонять куртину и сами форты. Будем концентрировать наши силы на этом направлении.

  Опыт боев показал, что противник изолирует атакуемый участок массированным артогнем по прилегающим укреплениям крепости и подавляет огневые точки в валах на атакованном участке их обстрелом из танков, вышедший на дистанцию прямой наводки. Единственное действенное оружие гарнизона в таком случае – массированный огонь из минометов. По пехоте – из ротных и полковых минометов, по танкам и артиллерии – из дивизионных. Для этого нужно обеспечить оперативную корректировку огня. Лев Петрович, твои предложения по организации корректировки?

  – Предлагаю перебросить в куртину Кобринского укрепления взвод артразведки и взвод связи с достаточным количеством телефонных аппаратов и провода, – подумав, начал Иваницкий. Корректировку придется вести из окопа на валу, поскольку из амбразур обзор минимальный. Поэтому расчеты корректировщиков будут быстро выбиваться. Предлагаю всех командиров полковых и дивизионных орудий, потерявших матчасть, перевести во взвод артразведки и использовать как корректировщиков.

  На валу куртины за ночь оборудовать побольше перекрытых противоосколочных гнезд для корректировщиков. Одновременно на валу должно быть не менее трех корректировочных расчетов, поскольку длина центрального участка куртины между равелинами – 1200 метров. Расчеты заменять по мере выбытия. На рассвете всем батареям минометов провести пристрелку по рву перед куртиной и по подножию вала с внутренней стороны, чтобы не допустить проникновения пехоты противника в казематы.

  – Дельно, Лев Петрович! Так и сделаем!

  Приказываю:

  1-ю стрелковую роту 1-го батальона перебросить в Восточный форт.

  1-ю стрелковую роту 2-го батальона перебросить в Западный форт.

  1-ю сводную резервную роту артиллеристов перебросить в куртину к Северным воротам и подчинить командиру 2-ой роты 3-его батальона старшему лейтенанту Кареву. Из 1-го и 2-го батальонов передать в 3-й батальон по 3 пулемета ДШК, по 5 ПТР, по 4 огнемета. Туда же перебросить взвод артразведки и взвод связи из артполка, и всех уцелевших командиров разбитых орудий. Кареву за ночь обеспечить укрытия для корректировщиков на валу. Связистам организовать линии связи КП артиллеристов с корректировщиками.

  Опорную роту 1-го батальона перебросить в горжевой вал Кобринского укрепления.

  Все малокалиберные зенитки из цитадели перевезти в Волынское и Тереспольское укрепления.

  Командование всеми силами, размещенными в Кобринском укреплении, возлагаю на заместителя по строевой части капитана Каменева.

  Комбату – 3 Фокину возглавить оборону куртины.

  Санитарной роте эвакуировать за ночь всех раненых из Кобринского укрепления.

  Саперной роте восстановить за ночь минные поля перед куртиной. Дополнительно заминировать вал куртины за равелинами и всю площадь перед фортами.

  Всему личному составу в Кобринском укреплении восстанавливать амбразуры, огневые точки и окопы.

  – Музалевский – за тобой переброска всех подразделений. Все остальные – идем в Кобринское укрепление. На месте посмотрим, что там творится.

  3.5. 26 июня.

  Из цитадели командиры вышли через Брестские ворота. Спустились влево к реке и прошли по берегу к наведенной саперами понтонной переправе. Переплыли на плоту через Мухавец вместе с бойцами санроты. Плот через реку двигали сами бойцы, перебирая по тросу руками и упираясь ногами в бревна. Регулярно запускаемые немцами из захваченных равелинов ракеты, неровным светом озаряли все вокруг. Противник нервничал, опасаясь контратаки. На плоту Гаврилов нарезал задачи всем командирам.

  Иваницкому и его заму Шапкину – проверить готовность к обороне обоих фортов.

  Каменеву – организовать свой КП на базе КП 3-его батальона. Установить связь и взаимодействие со всеми перебрасываемыми в укрепление подразделениями.

  Никишкину – проверить готовность ббо и резерва обороняться в горжевых валах укрепления.

  Капитану Жарикову – подготовить работу корректировщиков и провести пристрелку минометных батарей по намеченным рубежам.

  Лаптеву и Дукину – руководить работами по восстановлению ходов сообщения и окопов. Построить новую линию окопов от левого фланга куртины до Западного форта, затем к Восточному форту и далее до правого фланга куртины.

  Причалив к берегу, командиры разошлись. Сам Гаврилов с Каменевым и адъютантом двинулся в центральную часть куртины к Северным воротам. Главный удар немцев ожидался именно там. Пройдя вдоль бывшей брестской дороги, изрытой глубоченными воронками, подошли к входу в казематы куртины правее Северных ворот, там, где размещался КП третьего батальона.

  В освещенном электролампочками подвальном каземате застали только начальника штаба батальона Дубровского и связиста на телефонах. Дубровский доложил, что комбат Фокин пошел на вал организовывать расчистку заваленных амбразур и подготовку наблюдательных пунктов для корректировщиков. Замкомбата Дукин проверяет состояние казематов на левом фланге, а замполит Зуев – правом. Подойдя к разложенному на столе плану Кобринского укрепления десятиметрового масштаба, Гаврилов приказал доложить состояние батальона. Равелины, как и окраины Бреста, были обведены синим цветом, обозначая позиции противника.

  Дубровский доложил, что наибольшие потери понесла 2-я рота, оборонявшая равелины и куртину между ними. Из первоначального состава в роте осталось около тридцати бойцов. На данный момент рота состоит из пяти взводов: их собственный 2-ой взвод, 2-ой взвод учебной роты и три взвода из сводной роты ббо. Всего 116 человек личного состава при 7 станковых пулеметах, 11 ПТР и 22 ручных пулеметах. На центральном участке куртины, обороняемом ротой, уцелело 2 дивизионных пушки и 4 сорокопятки, при них 34 артиллериста.

  На левом фланге в 1-ой роте и на правом фланге в 3-ей роте уцелело около 70% личного состава и огневых средств. Потери понесли взводы, оборонявшие прилегающие к равелинам участки куртины. В резерве батальона 4 зенитных пулемета и 5 огнеметов. Все уцелевшие минометы переданы во 2-ой батальон, ввиду невозможности их использования с территории укрепления под массированным артогнем.

  Всего в батальоне в строю 440 человек. У поддерживающих артиллеристов уцелело 140 человек при 7 дивизионных пушках и 17 сорокопятках.

  На широкой ломанной полосе, представлявшей на чертеже вал куртины укрепления, выделялись три черных круга, заштрихованных крест накрест, и семь кругов заштрихованных линиями.

  – Что за круги? – поинтересовался комполка, ткнув в один из них пальцем.

  – Это попадания крупных бомб в вал, – ответил Дубровский. Заштрихованные квадратом – это попадания тонных бомб. Там разрушены оба яруса казематов в круге диаметром 40 метров. Для их обхода построили по поверхности ходы сообщения между ближайшими входами в казематы. В линию заштрихованы попадания полутонных бомб. Там в диаметре 30 метров уничтожен верхний ярус казематов. Подвальные казематы частично сохранились. В них расчистили сквозные проходы.

  – Ясно. Сейчас к вам подойдут подкрепления: 1-я сводная резервная рота артиллеристов в количестве 150 человек при 5 станковых пулеметах и 9 ПТР, из 1-го и 2-го батальонов вам передадут по 3 пулемета ДШК, по 5 ПТР, по 4 огнемета. Будет переброшен взвод артразведки и взвод связи из артполка. Всех артиллеристов распределите по стрелковым взводам, пулеметы ДШК, ПТР и огнеметы пойдут в форты. Туда же подойдут еще две стрелковые роты. 2-ю роту усильте максимально за счет фланговых рот. Постарайтесь за ночь перетащить во 2-ю роту несколько сорокопяток с флангов и установить в казематах. Главный удар немцы, я думаю, будут наносить между равелинами.

  – Иван Васильевич! – вступил Каменев. Я думаю, мой КП здесь устраивать нецелесообразно. При очередной бомбежке положат немцы сюда бомбу, и конец КП. Останется укрепление без командования. Лучше КП разместить в горжевом валу, туда немцы бомбы пока не кидают. Да и КП батальона лучше отсюда убрать в один из фортов. Там валы толще, и перекрытия казематов бетонные.

  – Согласен! Действуй! Фокин пусть перенесет КП батальона в Западный форт. Подойдет взвод связи, пусть протянут связь к новым КП. Я пойду поднимусь на вал, гляну как и что.

  Рассветное время после бессонной ночи Иван Васильевич встретил на главном КП. Туда же возвратился из Кобринского укрепления весь комсостав. Доложились.

  Иваницкий сообщил, что новые ЦУ из армии получены, связь с корректировщиками установлена. Артполк готов к стрельбе. Стрелковые роты в форты прибыли и готовы к обороне. Дополнительное вооружение в фортах установлено.

  Жариков отсутствовал, поскольку готовил пристрелку минометных батарей.

  Комбат ббп Лаптев доложил, что окопы между фортами и куртиной вырыты.

  Дюжев отрапортовал, что минные поля перед куртиной и фортами выставлены.

  Замполит отчитался, что ббо с подразделениями усиления к обороне в горжевом валу подготовлен.

  Фокин по телефону передал, что оборона в центре куртины усилена, гнезда для корректировщиков на валу подготовлены, амбразуры в дотах и казематах расчищены.

  В полпятого артиллеристы ушли на свой КП. Батареи начали пристрелку. Из 10 целей наземные разведгруппы смогли корректировать огонь только по 4 целям. Остальные 6 целей взяли на себя авиационные корректировщики. 6 самолетов Р-10М из армейской разведывательной эскадрильи, каждый под охраной звена истребителей, еще в темноте взлетели с аэродромам и вышли к немецким мостам. Пристрелялись быстро. Сказался накопленный опыт. Уже через 10 минут батареи перешли на поражение целей.

  Противник тоже не зевал. Еще до восхода начался артобстрел. Артиллерия всех калибров била по валам Кобринского укрепления и Цитадели. С первыми лучами солнца над крепостью появились бомбардировщики. Последние зенитки гарнизона, сменяя друг друга, демонстрировали немцам свою значимость. Впрочем, до самолетов доставала только единственная уцелевшая трехдюймовка. Снаряды двух 37-мм пушек разрывались ниже. Зато не позволяли немцам снизить высоту бомбометания. Как доложил вскоре Фокин, точкой прицеливания немецких пилотов были Северные ворота. За счет рассеивания бомбами накрывалась вся куртина между равелинами и Восточный форт в радиусе 300 метров вокруг Северных ворот. Немецкие пилоты игнорировали одиночную работающую зенитку и не сходили с боевого курса. Помешать работе нашей артиллерии противник уже не пытался.

  Как и предполагал Гаврилов, артиллерия и бомберы готовили атаку на центр куртины. Впрочем, тяжелых бомб немцы снова не применяли. Видимо, они опять закончились. Жариков провел пристрелку всех минометных батарей по рву, внутренней стороне куртины и по фортам.

  В 8 часов бомбежка прекратилась. Тяжелая артиллерия противника перенесла огонь на фланги Кобринского укрепления и форты, изолируя центральный участок куртины. Дивизионная и корпусная накрыла плотным огнем два других укрепления и Цитадель, пытаясь затруднить работу минометчиков. Фокин выдвинул на вал три расчета корректировщиков с прикрытием автоматчиков. Один расчет корректировал тяжелые минометы, другой – ротные, третий составлял резерв. Вчерашний опыт показал, что только непрерывность корректировки огня минометов могла обеспечить успех обороны.

  Корректировщики донесли, что куртину между равелинами атакуют два батальона пехоты при поддержке 26 танков. Из захваченных равелинов пехота просачивается в ров. По танкам начали огонь батареи тяжелых минометов. Пехоту накрыли легкие. Огневые точки в куртине приказа на открытие огня пока не получили. Гаврилов, учитывая вчерашний опыт, приказал подпустить немцев вплотную к рву, и только потом расстрелять в упор.

  Атака немцев продолжалась минут 30 и закончилась пшиком. Открывать огонь из куртины даже не пришлось. Минометы точно и своевременно накрыли пехоту. Выжившие фрицы попрятались под горелые танки и принялись зарываться в землю. В окопе под танком минометы их уже не доставали. Танки постреляли по куртине, не видя целей. Два попытались форсировать ров по конусам выброшенной разрывами крупных бомб земли. Один опрокинулся на крутизне, другой подорвался на поставленной ночью саперами мине. Остальные уползли обратно в город. Не все. На поле добавилось три дымных костра.

  Затем последовал часовой перерыв. Немцы выносили раненых, гарнизон восстанавливал разрушенные амбразуры. Снова началась бомбежка. К счастью, тяжелых бомб у немцев не было. Артиллерия снова обстреливала всю территорию крепости, особенно Цитадель. В двенадцать часов дня последняя трехдюймовая зенитка была разбита прямым попаданием. Через час разбило одну из двух оставшихся полуторадюймовок, к счастью, без расчета.

  Канонада и бомбежка Кобринского укрепления продолжались до двух часов дня. Затем корпусная тяжелая и корпусная артиллерия переключились на другие укрепления с очевидной целью помешать работе минометчиков. Дивизионная артиллерия на этот раз взялась за изоляцию атакуемого района. Затем последовала новая атака. Теперь немцы выкатили на околицу Бреста полтора десятка САУ и почти три десятка танков Т-4 с трехдюймовыми орудиями. Пехота шла в атаку при поддержке четырех десятков танков Т-3.

  По указанию командира полка огневые точки в куртине молчали. Дивизионные минометы стреляли по танкам на околице, а ротные по атакующей пехоте. Немцы применили хитрость. Танки и САУ с околицы открыли частый огонь по линии окопов на куртине, стремясь вывести из строя корректировщиков. Им удалось поразить один из расчетов. Всю куртину заволокло пылью. Эффективность корректировки сразу снизилась. 'Трешки' подошли вплотную к рву. Пехота тоже перебежками добралась до рва. По команде комбата вступили в бой все огневые точки в куртине. Одна уцелевшая трехдюймовка и четыре сорокопятки в упор ударили по танкам. На такой дистанции даже сорокопятки пробивали лобовую броню 'трешек'. Прежде чем танкисты реализовали свое численное превосходство, запылали кострами четырнадцать танков. Затем все пушки были подавлены. Три – разбиты прямыми попаданиями, у двух орудий обвалились наспех расчищенные амбразуры.

  Дуэль с танками продолжили бронебойщики. Но, они могли только удачным попаданием сбить немцу гусеницу, повредить орудие или заклинить башню. Пехоту с края рва смели пулеметы, но вскоре танки и САУ подавили и их. Обстрел куртины прекратился. Пехота накапливалась во рву. Фокин приказал корректировщикам отступить в казематы и вызвал весь огонь минометов на куртину и ров. Минут через пятнадцать немногие уцелевшие немцы начали отход. Гарнизон выиграл еще один бой. Снова наступила передышка. Еще с полтысячи немцев и два десятка танков упокоились.

   С четырех часов до шести немцы снова бомбили и обстреливали крепость.

  * * *

  – Расчет, к бою! – гаркнул комбат. Отдыхавшие на кроватях в казарме, зенитчики споро подхватились и рысью гуськом двинулись к лестнице, ведущей из в подвального каземата кольцевой казармы наверх. Выскочив в ход сообщения, на секунду зажмурились от дневного света, затем, пригнувшись, также гуськом, побежали по ходу сообщения. В воронках, прерывающих ход, приходилось перебегать на четвереньках. Вокруг грохотало. На голову сыпались комья грунта. Дышать было трудно от пыли и тротиловой гари.

  Наконец влетели в орудийный дворик. Сменяемый ими расчет слез со своих рабочих мест на 37-миллиметровой автоматической пушке и также гуськом, молча, рванул в каземат. Разговаривать было не о чем. Впрочем, говорить все равно было невозможно, непрерывный грохот разрывов заглушал все. Наклоненный ствол пушки смотрел на восток. Там в небе, сквозь пелену пыли и дыма, просматривалась длинная цепочка самолетов. Бомбардировщики подходили с севера и уходили на юг, образовав огромное, замыкавшееся далеко за восточной окраиной Бреста кольцо. Левее они проходили через скопление круглых облачков от разрывов зенитных снарядов. Вновь прибывшие расселись по местам. Наводчик приник к прицелу. Заряжающий воткнул в приемник полную кассету. Наводчик выждал некоторое время и нажал на спуск, пушка задергалась, выпустив очередь из пяти снарядов.

  На последнее уцелевшее орудие имелось целых четыре расчета. Это не считая еще трех расчетов с трехдюймовых зениток. Расчеты сменялись каждые 15 минут. Установленное в глубоком дворике с выложенными в два кирпича стенами, орудие могло быть уничтожено только прямым попаданием. В стены дворика то и дело били осколки снарядов. Осколки залетали в дворик уже на излете. Тем не менее, вчера в расчете пришлось заменить подносчика и заряжающего. Крупные тяжелые осколки перебили одному ключицу, а другому – предплечье. Их заменили бойцами из расчетов трехдюймовок. Подносчик притащил из каземата новую кассету. Заряжающий втиснул ее в приемник. Открывать огонь наводчик не спешил. От частой стрельбы орудие могло перегреться и выйти из строя.

  После гибели последней трехдюймовки фрицы снизили высоту бомбометания до 4500 метров. Теперь их вполне можно было сбить удачным выстрелом. Дождавшись, когда очередной самолет пересечет риску в прицеле, наводчик нажал на спуск. Секунд через десять прямо перед самолетом вспухли облачка разрывов. Очередной немец сменил курс, отклоняясь к западу, уходя с пристрелянной трассы. Следующие самолеты повторили маневр. Теперь штурманам бомбардировщиков придется снова выверять прицел на Северные ворота. Собственно в этом и состояла задача расчета. Сшибить самолет на предельной дальности стрельбой из одиночной зенитки было бы невероятной удачей. Зато, рассеивание бомб при смене траектории у немцев непременно возрастет. Да и мандраж у штурманов при виде зенитных разрывов по курсу должен присутствовать.

  Казалось, прошло не более двух минут, как приникшего к прицелу наводчика хлопнул по плечу сменщик. Так же молча, наводчик слез со своего насеста и побежал, вместе с расчетом, в каземат. К счастью, потерь не было. Сбитых – тоже.

  Через час отстрелялись еще раз. Последний. Больше стрелять из орудия не пришлось. Их сменщиков на позиции накрыло прямым попаданием. В 16-26 последняя зенитка среднего калибра была разбита. Теперь противнику противостояли только малокалиберные зенитки ПТБ-23. С этого момента немецкие летчики начали снижать высоту бомбометания, пока не нащупали предельную высоту досягаемости зениток ПТБ-23, равную 2800 метрам. Дальнейшая бомбардировка производилась ими с высоты 3000 метров, что сразу же увеличило ее эффективность.*

  * * *

  Затем последовала новая атака, на центр Кобринского укрепления, третья за день. Немцам удалось даже перевалить через вал, но во дворе укрепления их выкосили массированным минометным огнем и выжгли огнеметами.

  В шесть вечера началась новая бомбежка, на этот раз применялись тяжелые бомбы. Много тяжелых бомб. Бомбежка продолжалась всего час. Позже, от сбитых немецких пилотов стало известно, что на подвоз тяжелых бомб из Германии немцы задействовали целую транспортную авиагруппу. Вражеским летчикам удалось положить в центральную часть куртины девять тяжелых бомб. Затем противник снова атаковал.

  Огонь из центральной части куртины был полностью подавлен. Танки через проломы вала ворвались во двор укрепления. Пехота прорвалась в немногие уцелевшие казематы куртины и после беспощадных схваток с гарнизоном в темноте обесточенных казематов захватила их.

  Прорвавшиеся танки были расстреляны противотанковыми пушками и бронебойшиками из фортов, остальные отступили, но центральная часть куртины между равелинами была захвачена. 2-я рота почти полностью погибла.

  Почти без перерыва снова началась бомбежка с артобстрелом. Теперь немецкие летчики метили в Восточный форт. За час форт получил три попадания тонными бомбами и пять полутонными. Тотлебеновские казематы таких бомб тоже не выдержали. Разве что, диаметр зоны обрушения был поменьше. Половина казематов форта была разрушена. Уже в сумерках противник пошел в пятую за день атаку. Генералы упорно гнали солдат на убой. Несмотря на плотный минометный огонь, корректируемый с горжи, танки и пехота продвинулись к Восточному форту и после ожесточенного рукопашного боя захватили его. Ночная тьма накрыла раскаленное поле боя.

   * * *

  Донесение командира 44 полка Гаврилова. Выписка из журнала дешифровки донесений узла связи 4 армии за 27 июня 1941 года. Принято – 00-02, расшифровано – 00-25, доложено командарму – 00-36.

  К концу дня 26 июня противник захватил равелины, центральный участок куртины и Восточный форт Кобринского укрепления. За день зафиксировано около 600 самолетов. 1 самолет сбит. Противник широко применяет авиабомбы калибра 500 и 1000 кг. На крепость сброшено до 200 таких бомб. Цитадель подвергается массированному артобстрелу крупнокалиберной артиллерией. В наших руках в Кобринском укреплении остались горжевые валы, Западный форт, западная и восточная оконечности куртины.